Текст книги "О Началах"

6.43. Вероятно, тот, кто не подумал о различных представлениях, связанных со Спасителем, оскорбится толкованием, предложенным относительно Иордана, поскольку сам Иоанн говорит: «Я крещу в воде, идущий вслед за мной сильнее меня; Он будет крестить вас в Духе Святом» (Мф. 3, 11). Должно сказать по этому поводу, что как Слово Бога есть напиток: для одних – вода, для других – вино, радующее сердце человека,[130]130
  Ср. Ин. 4, 11, Пс. 103, 15.


[Закрыть] для третьих – кровь, ибо сказано: «Если вы не пьете кровь Мою, то не имеете жизни в себе» (Ин. 6, 53), да и пищей Он называется отнюдь не через тождественно понимаемые живой хлеб и плоть,[131]131
  См. Ин. 6, 51–53.


[Закрыть] – точно так же Сам Он есть крещение воды, Духа и огня, а для кого-то и крови. Как утверждают некоторые, о последнем крещении Он говорит в речении: «Крещением должно Мне креститься, и как томлюсь Я, покуда это свершится!» (Лк. 12, 50). Нечто созвучное этому написал в своем послании ученик Иоанн, говоря, что Дух, вода и кровь суть трое, свидетельствующие об одном.[132]132
  См. 1 Ин. 5, 8.


[Закрыть] И когда Он называет Себя неким путем и вратами,[133]133
  См. Ин. 14, 6; 10, 7.


[Закрыть] то очевидно, что Он не есть врата тому, для кого Он еще путь, и не есть путь тому, для кого Он уже врата. Поэтому идущим под началом речений Бога, поступающим в согласии с гласом вопиющего в пустыне: «Выпрямляйте путь Господа», прозвучавшим «по ту сторону Иордана» в «доме приготовления», нужно быть подготовленными, дабы посредством этого предуготовления суметь вместить духовное слово, рождающееся через свет Духа. И подытоживая то, что было предложено по поводу Иордана, мы теперь более тщательно помыслим эту реку. Ибо посредством Моисея Бог переводит народ через Красное море, делая саму воду стеной для них как справа, так и слева,[134]134
  См. Исх. 14, 22.


[Закрыть] посредством же Иисуса – через Иордан.[135]135
  Речь идет о переходе евреев, ведомых Иисусом Навином, через Иордан (Нав. гл. 3), однако как здесь, так и в следующей главе Ориген пишет просто «Иисус» и дает прямые цитаты из Книги Иисуса Навина. Очевидно, что здесь имеет место подчеркнутое наложение друг на друга двух историй единого для Оригена Писания.


[Закрыть]

6.44. Павел, обращаясь к Писанию и уже не по плоти воинству за него (ибо знал, что «закон духовен» (Рим. 7, 14)), учит нас духовно понимать переход через Красное море, говоря в Первом послании к Коринфянам: «Не хочу, чтобы вы не знали, братья, что отцы наши все были под облаком,[136]136
  Ср. Исх. 13, 21: «Господь же шел перед ними в столпе облачном».


[Закрыть] все перешли через море, все в Моисея крестились в облаке и в море, все ели ту же самую духовную пищу и все пили духовный напиток, ибо пили из сопутствующей духовной скалы,[137]137
  Ср. Исх. 17, 6.


[Закрыть] и скалой этой был Помазанник» (1 Кор. 10, 1–4). Сообразно этому давай и мы пожелаем получить от Бога духовное понимание перехода через Иордан, осуществленного через Иисуса, и скажем, что, пожалуй, так говорил бы об этом Павел: «Не хочу, чтобы вы не знали, братья, что отцы наши все перешли через Иордан, все в Иисуса крестились в Духе и в реке». И Иисус, сменивший Моисея, был прообразом сменившего домостроительство через закон на евангельское учение Иисуса Помазанника. Вот почему хотя первые и крестятся в Моисея в облаке и в море, все же есть в их крещении нечто горькое и неприятное, и они еще боятся своих врагов, взывают к Господу и говорят Моисею: «Оттого ли, что нет гробов в Египте, ты вывел нас умирать в пустыне? Зачем ты сделал это, выведя нас из Египта?» (Исх. 14, 11). Но крещение в Иисуса в поистине сладкой и приятной реке имеет много отличий сравнительно с крещением тех, ибо наступившее богопочитание уже установило подобающий порядок, так что впереди идут священники и левиты с ковчегом завета Господа Бога нашего, а народ следует за служителями Бога, приняв наставление о чистоте. Ведь Иисус говорит народу: «Очиститесь к завтрашнему дню, ибо Господь сотворит среди вас чудо» (Нав. 3, 5). Священникам же он повелевает идти с ковчегом завета впереди народа, и тогда же открывается тайна домостроительства Отца по отношению к Сыну, превознесенному Им, дарующим благодать, «дабы во имя Иисуса преклонилось всякое колено на небесах, на земле и под землей, и чтобы всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос – во славу Бога Отца» (Фил. 2, 10). Ибо в этой связи проясняется то, что написано в Книге Иисуса Навина: «И сказал Господь Иисусу: „В этот день Я начну превозносить Тебя в глазах сынов Израиля“» (Нав. 3, 7). И должно услышать Господа нашего Иисуса, говорящего сынам Израиля: «Придите сюда и услышьте речь Господа Бога нашего, и тогда узнаете, что среди вас есть Бог живой» (Нав. 3, 9), ибо в крещении в Иисуса мы узнаем, что среди нас есть Бог живой.

6.45. Там, в Египте, они сотворили Пасху перед началом исхода,[138]138
  Ср Исх. 12, 3.


[Закрыть] при Иисусе же – после того как, перейдя Иордан, в десятый день первого месяца[139]139
  Месяц авив, или нисан, соответствующий последней половине марта и первой половине апреля.


[Закрыть] остановились лагерем при Галгале, как только стало необходимым, найдя скот, призвать народ к тому, чтобы он насыщался после крещения Иисуса. И по приказанию Иисуса те сыны Израиля, которые среди вышедших из Египта были необрезанными, обрезаются острыми камнями,[140]140
  См. Нав. 5, 2.


[Закрыть] и Господь признает, что в день крещения в Иисуса Он снял с сынов Израиля египетское посрамление, ибо Иисус очистил сынов Израиля. Ведь написано: «И сказал Господь Иисусу Навину: „В этот день Я снял с вас посрамление египетское“» (Нав. 5, 9). И тогда, в четырнадцатый день месяца, сыны Израиля сотворили Пасху многим более радостную, чем ту, что была в Египте, ибо ели они от продуктов святой земли, опресноки и свежую пищу,[141]141
  См. Нав. 5, 10–11.


[Закрыть] лучшую, чем манну. Ведь не даст им Господь худшего угощения в дни, когда они, согласно обетованию, обрели землю, и благодаря величию Иисуса не получат они худшего хлеба. Это будет ясным тому, кто думал о воистину святой земле и горнем Иерусалиме. Вот почему в его Евангелии пишется: «Отцы в пустыне ели манну и умерли, съевший же этот хлеб будет жить вовек» (Ин. 6, 49–51). Ведь манна, хотя и Богом дается, была хлебом преуспеяния, то есть хлебом, помогающим тем, кто еще руководим, и со стороны попечителей и домоправителей[142]142
  Ср. Гал. 4, 2.


[Закрыть] – самым подобающим для них хлебом. Тогда как то, что из продуктов этой земли дает Иисус, есть новый хлеб, пожинаемый в святой земле, когда одни трудятся, а ученики Его пожинают.[143]143
  См. Ин. 4, 38.


[Закрыть] И хлеб, который Он дает тем, кто может посредством должного совершенства принять отеческое наследие, имеет в себе больше жизненной силы. Вот почему тот, кто воспитывается тем хлебом, может, как сказано, принять смерть, сподобившийся же вслед за тем хлебом нового и съевший его будет жить вовек. Я полагаю, что не было неуместным представить все это при рассмотрении Иоаннова крещения в Вифаваре у Иордана.

6.46. Нужно рассмотреть еще и то, что Илия, когда он должен был, как бы при сотрясении, быть вознесенным на небо, взял милоть[144]144
  «Милоть» – здесь «овечья шкура», «тулуп».


[Закрыть] свою и, ударив ею, отогнал воду, так что расступилась она туда и сюда,[145]145
  См. 4 Цар. 2, 8–9; имеется в виду переход Илии и Елисея через Иордан.


[Закрыть] и оба перешли, то есть он сам и Елисей. И Елисей, как близкий к вознесенному, стал крестящимся в Иордане, ведь, как мы уже показали, удивительный переход через воду Павел назвал крещением. Несомненно, что через этот самый Иордан Елисей принял дар, который он пожелал получить при посредстве Илии, сказав: «Пусть дух, в котором ты, будет на мне вдвойне» (4 Цар. 2, 9). И, пожалуй, дважды он принял этот дар – когда дух, в котором Илия, опочил на нем самом, – ведь он дважды перешел Иордан: в первый раз вместе с Илией, во второй, когда, взяв милоть Илии, ударил по воде и сказал: «Где Бог Илии – Он Самый? И ударил по воде, и расступилась она туда и сюда» (4 Цар. 2, 14). Если же кто оскорбится фразой «ударил по воде» – ведь выше мы говорили об Иордане, что он был образом Слова, нисхождение Которого есть наше нисхождение, – то должно сказать, что у апостола Христос совершенно определенно был скалой, по которой дважды ударяется жезлом, чтобы можно было пить из «сопутствующей духовной скалы»[146]146
  Ср. также Исх. 17, 56.


[Закрыть] (1 Кор. 10, 4). В самом деле, есть некий удар, производимый из-за тех, кто, пребывая в затруднении, прежде чем обдумать искомое, предпочитает выносить заключение, враждебное Слову,[147]147
  Ср. начало 17 гл. Исхода, где рассказывается, как евреи, мучимые жаждой, возроптали на Моисея и «искушали Господа, говоря: „есть ли Господь среди нас, или нет?“». Именно тогда Моисей ударил жезлом по скале и напоил народ.


[Закрыть] и Бог, избавляя нас от них, дает им пить, когда они жаждут, нам же, когда случится что-либо недоступное и невмещаемое по своей глубине, делает это проходимым посредством разделения Слова, так что благодаря различающему логосу оно становится в наибольшей степени ясным для нас.

6.47. Чтобы было усвоено это толкование о наисладчайшем и наиблагодатнейшем Иордане, будет полезным представить сирийца Наймана, очищающегося от проказы, а также сказанное по поводу рек, текущих в стране противников благочестия. Ибо написано о Наймане, что «пришел он на конях и колеснице и встал перед дверями дома Елисея. И Елисей послал к нему человека, говоря: „Придя к Иордану, омойся семь раз и возвратится тело твое к тебе, и очистишься“» (4 Цар. 5, 10). Найман же сердится, не понимая, что именно наш Иордан избавляет и исцеляет нечистых проказой от их нечистоты, а вовсе не пророк, ибо дело пророка – направлять к исцелению. Поэтому, не поняв великое таинство Иордана, Найман говорит: «Вот, я думал, что он во всяком случае выйдет ко мне, встанет, призовет в имени Бога своего, наложит руку на то место и снимет проказу» (4 Цар. 5, 11). Но ведь наложить руку на проказу и очистить было делом единственно Господа моего Иисуса, Который обратившемуся к Нему с верой: «Если хочешь, можешь очистить меня», не только сказал: «Хочу, очисться» (Мф. 8, 2), но помимо слова еще и прикоснулся к нему и очистил его от проказы. Найман же, еще заблуждаясь и не видя, насколько Иордан превосходит другие реки в отношении излечения страждущих, восхваляет реки Дамаска, Авану и Фарву, говоря: «Разве Авана и Фарва, реки дамасские, не лучше всех вод Израиля? И, придя к ним и омывшись, разве не очищусь?» (4 Цар. 5, 12). Но как никто не благ, кроме одного Бога Отца,[148]148
  См. Мк. 10, 18.


[Закрыть] точно так же среди рек ни одна не будет благой, кроме Иордана, способного снять проказу с того, кто с верой омывает душу в Иисусе. Вот почему, как я считаю, написано, что сидящие у рек Вавилона плачут, памятуя о Сиоре,[149]149
  Септуагинта (Пс. 136, 1) дает иное чтение: Σιων, т. е. «Сион». «Сиор» – древнееврейское название Нила (подробнее в следующем примечании). По смыслу получается: памятуя о египетском пленении.


[Закрыть] ибо, вкусив после святого Иордана других вод, пребывая из-за своей порочности в плену, они вспоминают и страстно тоскуют по родной и спасительной реке. Очевидно, что именно потому они говорят о реках Вавилона: «Там мы сидели», что не могли встать, и «плакали» (Пс. 136, 1). И Иеремия порицает желающихпить воду Египта и пренебрегающих сходящим с небеси прозванным «нисхождением» Иорданом, говоря: «Зачем тебе путь в Египет, чтобы пить воду Геона и воду рек?» (Иер. 2, 18) или, как у евреев, «пить воду Сиора»,[150]150
  Ориген цитирует еврейский текст Книги Иеремии. Иоанн Златоуст в «Толкованиях на Иеремию», комментируя слова пророка, пишет: «Порицает их, что, имея лучшее, ищут худшее, то есть Геон, который у евреев называется „Сиор“ и переводится как „ров“». Чуть ниже он добавляет: «„Геон“ есть греческое название Нила».


[Закрыть] о чем не теперь надлежит говорить.

6.48. Что по Духу, говорящему в боговдохновенных писаниях, главный смысл относится не к чувственно воспринимаемым рекам, можно увидеть из реченного в Книге Иезекииля фараону, царю Египта: «Вот, Я – на тебя, фараон, царь Египта, дракон великий, сидящий посреди рек своих и говорящий: „Мои реки, я сотворил их“. И Я устрою западни для челюстей твоих, и прикреплю к крыльям твоим речную рыбу, и извлеку тебя и речную рыбу из реки твоей, и мгновенно низвергну тебя и всю рыбу, и упадешь на открытую равнину, и не соберешься, и не защитишься» (Иез. 29, 3–5). Какой же телесный дракон, увиденный в телесной реке Египта, упоминается здесь? Однако никогда не будет укрытием для дракона, врага нашего, египетская река, не сумевшая погубить младенца Моисея. И как дракон пребывает в реке Египта, точно так же Бог – в реке, радующей град Божий, ибо Отец в Сыне. Вот почему с тех, кто пребывает в ней ради омовения, снимается посрамление египетское и они делаются более способными к восприятию, очищаются от сквернейшей проказы, вдвойне усваивают дары и становятся готовыми к принятию Святого Духа, то есть духовного голубя, который не прилетает к иной реке.[151]151
  См. Мк. 1, 10.


[Закрыть] Именно так, в большей мере богопочтительно думая об Иордане, об омовении в нем, об Иисусе, омывшемся в нем, и о «доме приготовления», пусть и мы, насколько имеем в этом нужду, подчерпнем столь великую пользу от этой реки.

«На следующий день видит он Иисуса, идущего к нему» (Ин. 1, 29)

6.49. Вначале мать Иисуса, зачавшая Его одновременно с матерью Иоанна, приходит к ней, когда та беременна,[152]152
  См. Лк. 1, 39.


[Закрыть] и тогда один, принимающий образ, дарит другому более точный образ, содействуя ему в том, чтобы уподобиться славе Его,[153]153
  Ср. Флп. 3, 21.


[Закрыть] так что из-за общности образа предполагается, что Иоанн есть Христос, а Иисус называется Иоанном, восставшим из мертвых, и так думают те, кто не отличает образ от того, что по образу; теперь же, после уже рассмотренных свидетельств Иоанна о Нем, Сам Иисус предстает перед Иоанном, идя к нему. Должно заметить, что там вследствие гласа приветствия Марии, достигшего ушей Елизаветы, младенец Иоанн взыграл во чреве матери, которая тогда как бы от звука принимает Святой Дух, ибо сказано: «И было так, что как только услышала Елизавета приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее, и исполнилась Елизавета Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала» (Лк. 1, 41); здесь же: «Видит Иоанн Иисуса, идущего к нему, и говорит: „Вот Агнец Бога, берущий на Себя грех мира“» (Ин. 1, 29), и тот, кто вначале образовывается слухом о великих событиях, после того сам становится их очевидцем. Что в отношении образа Иоанн получает содействие от Господа, еще принимающего образ во чреве Своей матери, пришедшей к Елизавете, будет, конечно же, очевидно тому, кто хранит сказанное, а именно что Иоанн есть глас, а Иисус – Слово. Ибо великий глас возникает в Елизавете, исполнившейся благодаря приветствию Марии Святого Духа, как показывает и само речение: «И воскликнула громким голосом» (очевидно, что Елизавета), «и сказала». Ведь глас приветствия Марии, достигнув ушей Елизаветы, наполнил собой Иоанна, и именно поэтому взыграл он, а мать его становится как бы устами сына и пророчицей, восклицая громким голосом и говоря: «Благословена ты среди жен и благословен плод чрева твоего» (Лк. 1, 42). И теперь нам может стать понятным и поспешный путь Марии в горную местность, и вступление ее в дом Захарии, и приветствие, с которым она обращается к Елизавете: ибо все это делается для того, чтобы Мария дала Иоанну, находящемуся еще в матери, участие в себе, а именно в той силе, которую она имеет в виде зачатого ею, и чтобы затем сам Иоанн дал участие своей матери в той пророческой благодати, которую он получил. И столь великие и разумнейшие домостроительства свершаются в горной местности, поскольку ничто высокое не вмещаемо долинами, названными так вследствие своей приниженности.

Итак, теперь, после свидетельств Иоанна (первого – когда он говорит, восклицая и богословствуя, второго – когда он обращается к священникам и левитам, посланным от иудеев из Иерусалима, и третьего – когда он отвечает посланным от фарисеев, язвительно вопрошавшим его[154]154
  См. Ин. 1, 15; 1, 19; 1, 24.


[Закрыть]), уже Сам Иисус предстает перед свидетельствующим, идя к нему, достигающему преуспеяния и улучшения, так как названный день есть символ преуспеяния и улучшения. Ибо сравнительно с предыдущим, в этот второй день Иисус приходит как бы в свете: не только понятый как стоящий посреди и не узнанный, но уже и увиденный идущим к тому, кто ранее объявил это. Таким образом, в первый день имеют место свидетельства, во второй Иисус приходит к Иоанну, в третий Иоанн стоит между двух учеников и, увидев идущего Иисуса, говорит: «Вот Агнец Бога», побуждая присутствующих следовать за Сыном Бога. В четвертый день Иисус, идущий искать пропавшее,[155]155
  Ссылка на притчу о пропавшей овце (Лк. 15, 4); ср. также Лк. 19, 10: «Сын Человеческий пришел искать и спасти погибшее».


[Закрыть] желает идти в Галилею и «находит Филиппа и говорит ему: „Следуй за Мной“» (Ин. 1, 43). На третий день – считая с этого четвертого, и, вообще, на шестой среди тех, что мы перечислили с самого начала, – происходит бракосочетание в Кане Галилейской,[156]156
  См. Ин. 2, 1.


[Закрыть] о котором мы узнаем в соответствующем месте. Нужно еще заметить, что Мария, превосходя Елизавету, приходит к более слабой, а Сын Бога – к Крестителю, и через это и мы поощряемся к скромности и к незамедлительной помощи более слабым.

6.50. Поскольку у Иоанна-ученика не говорится, откуда Спаситель приходит к Крестителю, то это мы узнаем от Матфея, написавшего: «Тогда Иисус приходит из Галилеи к Иордану, чтобы креститься у Иоанна» (Мф. 3, 13). Марк же к этому месту о Галилее добавляет: «И было в те дни, что пришел Иисус из Назарета Галилейского и был крещен в Иордане Иоанном» (Мк. 1, 9). Лука умолчал, откуда приходит Иисус, предоставив это слово другим, но он наставляет нас именно в том, что мы не узнали от тех: что после крещения, когда Он молился, разверзлось небо, и Дух Святой сошел в телесном образе, как голубь.[157]157
  См. Лк. 3, 21.


[Закрыть] И, опять же, что Иоанн удерживал Господа, говоря Спасителю: «Я должен креститься от Тебя, и Ты ко мне приходишь?» (Мф. 3, 14), помимо Матфея никто не представил, чтобы не говорить того же самого. И только Матфей написал, что Господь ответил ему: «Оставь теперь, ибо так нам надлежит исполнить всю правду» (Мф. 3, 15).

«И говорит: „Вот Агнец Бога, берущий на Себя грех мира“» (Ин. 1, 29)

6.51. Поскольку пять животных приводятся к жертвеннику, три из которых наземные и два – крылатые,[158]158
  Ср. Лев. 5, 6–18.


[Закрыть] то мне представляется стоящим выяснить, почему Спаситель назван Иоанном «агнцем», а не кем-нибудь из остальных; и почему он говорит именно об агнце из овечьего рода, хотя каждое из этих наземных животных бывает трех возрастов. Пятеро животных таковы: бык, баран, козел, горлица и голубь. Три возраста для каждого из наземных: бык, телец, теленок; баран, агнец, ягненок; козел, молодой козел и козленок, а в отношении крылатых говорится лишь о паре молодых голубей и паре взрослых горлиц.[159]159
  Ср. Лев. 5, 7.


[Закрыть] И тому, кто хочет точно понять духовный смысл, касающийся этих жертв, нужно заметить, что они были образом и очертанием неких небесных жертв и что каждую из них Слово предписывает приносить по особым случаям, так что относящееся к агнцу должно свести к его своеобразию. Что слово о жертвоприношениях должно понимать как слово о неких небесных таинствах, говорит апостол: «Некоторые служат образу и очертанию небесного» (Евр. 8, 5), и еще: «Поэтому образам того, что в небесах, необходимо очищаться этими жертвами, а самому небесному – лучшими, чем эти, жертвами» (Евр. 9, 23). Но, обнаружив по отдельности их значение, постигнуть истину духовного закона, произошедшую через Иисуса Христа и весьма превосходящую человеческую природу, – есть дело никого другого, кроме как совершенного, имеющего «чувства, навыком приученные к различению хорошего и плохого» (Евр. 5, 14), способного, вследствие истинного образа мыслей, сказать: «Мудрость мы проповедуем среди совершенных» (1 Кор. 2, 6). И к этому воистину можно добавить нечто близкое: «Которую никто из властей века сего не познал» (1 Кор. 2, 8).

6.52. Между тем мы обнаруживаем, что агнец приводится в числе жертв всегдашнего. Так, написано: «Вот то, что ты положишь на жертвенник: ежедневно двух годовалых и непорочных агнцев, и так постоянно, в дань всегдашнего. Одного агнца принесешь утром, другого вечером. И десятую часть муки, смешанной с четвертью гина взбитого елея, а также четверть гина вина для возлияния – это для одного агнца. Другого агнца принесешь вечером, с приношением и возлиянием как у первого, и сотворишь запах благоуханный в дань Господу, в жертву всегдашнего для родов ваших, приносимую пред Господом во вратах скинии свидетельства,[160]160
  Речь идет о скинии (шатре), которую Моисей построил по приказанию Бога и в которой хранился ковчег свидетельства, т. е. того, что Бог говорил Моисею.


[Закрыть] в которых Я буду узнан тобой, чтобы говорить с тобой. Там Я предстану сынам Израиля, там освящусь в славе Моей и освящу скинию свидетельства» (Исх. 29, 38–44). Какая же иная жертва всегдашнего может быть помыслена на разумном основании, нежели цветущее Слово, символически называемое «Агнцем» и, несомненно, уже сошедшее, когда некоторая душа получает свет (это, пожалуй, и будет утренней жертвой всегдашнего), но вновь возносящееся, когда оканчивается пребывание ума[161]161
  «Ум», как называет Ориген разумные существа, сотворенные Богом и впоследствии в той или иной степени отклонившиеся от созерцания Бога. Ориген пишет: «При сотворении все разумные твари представляли собой бесплотные и нематериальные умы… затем они изменились к дурному… и восприняли тела, тонкой субстанции или грубее… Разумные твари, охладев к божественной любви, были названы душами и в наказание облеклись грубыми телами… и им было дано название „людей“» («О началах», кн. 1, гл. 5, 3; 7, 3).


[Закрыть] в более божественном? Ибо он не может выдержать постоянное пребывание среди лучшего, поскольку душе выпал жребий быть связанной с земным и отягощающим телом. Если же кто спросит о том, что будет делать святое Слово в промежутке между утром и вечером, то пусть он совершит перенос из того, что относится к слову о служении,[162]162
  Имеется в виду множество предписаний священникам по поводу принесения жертв из Книг Левит и Числа.


[Закрыть] и затем пусть сообразовывается с этим. Ведь и там священники вначале приносят утренние жертвы всегдашнего, а затем, до вечерней жертвы, приносят в согласии с законом остальные: жертву повинности[163]163
  См. Лев. 7, 1; в Септуагинте в качестве такой жертвы говорится о баране.


[Закрыть] или невольного прегрешения, или спасения, или по обету, или ревности, или субботнюю, или новолуния[164]164
  См. Числ. 15, 25, Лев. 7, 11, Числ. 5, 15; 6, 21; 28, 10–11.


[Закрыть] и остальные, которые, пожалуй, было бы долго теперь перечислять. Точно так же и мы, сделав началом соотнесения слово об образе, который суть Помазанник,[165]165
  См. 49, где младенец в чреве Марии назван «принимающим образ»; вообще, Христос есть Слово, принявшее образ, см. кн. 2, 3.


[Закрыть] сможем разобраться во многом наиполезнейшем. И опять же, заканчивая рассмотрение того, что касается Христа, мы достигаем как бы вечера и ночи, приходя к собственно телесному.

6.53. Если же мы исследуем слово о Иисусе, на Которого указывает Иоанн, говоря: «Он – Агнец Бога, берущий на Себя грех мира», и остановимся на самом домостроительстве телесного пребывания Сына Бога в жизни людей, то поймем, что Агнец есть некто другой, как человек. Ибо Он «как овца веден был на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен» (Ис. 53, 7), говоря: «Я как добрый ягненок, ведомый на заклание» (Иер. 11, 19). Вот почему и в Апокалипсисе видится ягненок, «стоящий как бы закланный» (Откр. 5, 6). И этот Агнец, будучи заклан, становится, согласно неким таинственным словам, очистительной жертвой целого мира,[166]166
  См. Откр. 5, 9.


[Закрыть] ради чего и было по человеколюбию Отца принято это заклание. Собственной кровью Он откупает нас у того, кто купил нас, преданных ему за грехи. И отведший этого Агнца к закланию был вочеловечившийся Бог, великий первосвященник,[167]167
  См. Евр. 8, 1.


[Закрыть] что очевидно из речения: «Никто не отнимает душу Мою у Меня, но Я Сам кладу ее. Власть имею положить и власть имею вновь принять ее» (Ин. 10, 18).

6.54. Сродни этой жертве и остальные, символом которых являются жертвы по закону. И эти сродные жертвы есть, как мне представляется, жертвы, при которых проливается кровь благородных мучеников, не без основания увиденных Иоанном-учеником стоящими у небесного жертвенника.[168]168
  См. Откр. 6, 9.


[Закрыть] Однако «Какой мудрец уразумеет это? Или какой разумник познает?» (Ос. 14, 10). И для несколько, как бы более умозрительного, восприятия слова об этих жертвах, очищающих тех, ради кого они приносятся, должно обдумать слова сожженной дочери Иеффая, победившего сынов Аммона вследствие некоего обета,[169]169
  Иеффай дал обет в случае победы «вознести на всесожжение то, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне» (Суд. 11, 31).


[Закрыть] который она одобрила и на слова отца: «Отверз я о тебе уста мои пред Господом» – ответила: «Если отверз обо мне уста свои пред Господом, то сверши свой обет» (Суд. 11, 35–36). Итак, тем самым Богу приписывается великая жестокость, ибо ради спасения людей Ему свершаются такие жертвы. Однако мы нуждаемся в более зрелом образе мыслей, нацеленном на опровержение слов, направленных против Провидения, чтобы таким образом оправдаться перед всем неизреченным сущим и, одновременно, защитить человеческую природу, ибо: «Велики и трудноизъяснимы суды Бога, почему и блуждают невежественные души» (Прем. Солом. 17, 1). И о других народах есть свидетельство, что когда их поражали заразные болезни, многие предавали самих себя в жертву ради общины.[170]170
  Ср. Климент Римский «Первое послание к коринфянам», гл. 55.


[Закрыть] А что таковое имело место, принимает верный Климент, который не без основания доверяет подобным историям и о котором Павел свидетельствует: «Вместе с Климентом и остальными моими содеятелями, имена которых – в книге жизни» (Флп. 4, 3). Но для того, кто желает говорить против таинств, скрытых от многих, подобная невразумительность имеет место и в отношении добавленного о мучениках: ведь Бог поощряет нас еще больше принимать всяческие тягостные оскорбления в исповедание Его божественности, нежели в течение краткого времени избегнуть названных зол, выразив словом согласие с волей врагов истины. До́лжно, конечно же, полагать, что со смертью святых свидетелей приходит конец и силам злодеев, поскольку стойкость первых, их исповедание вплоть до смерти и усердие в благочестии ослабляют горечь козней, направленных против страдающего, так что, ослабляясь и притупляясь, эти силы оставляют многих других, уже одолеваемых ими, но теперь освобождающихся от тягости, которую дурные силы, налегая, накладывали на них и которой вредили им. Однако, если даже худшее, не ослабевая, действует на других, все же претерпевшие, пожалуй, уже не причастны страданию, ибо принесший такую жертву победил противоположную силу. В отношении предлагаемого я отчасти воспользовался бы таким примером: уничтожающий ядовитое, или усыпляющий его посредством заклятия, или опустошающий его от яда благодетельствует многим из числа тех, кто позднее в чем-либо последует за ним, если только он сам не был убит, или усыплен, или опустошен ядом. Но даже в том случае, если кому-нибудь из терзаемых стало бы ясно, что вслед за мукой идет избавление от тягости – когда он всмотрится в умершего от мучителя или, так сказать, войдет в состояние мертвого, или прикоснется к погибшему, или частично испытает это, – то тот, кто прежде страдал, получил бы исцеление и благодеяние со стороны устранившего вредительство. Должно полагать, что нечто таковое происходит со смертью благочестивейших мучеников, ибо вследствие некой невыразимой силы многие получают помощь от их смерти.

6.55. Ради того, чтобы увидеть нечто исключительное в том, что Он как овца веден был на заклание и как агнец пред лицом стригущего безгласен, мы обратились к слову о мучениках и к изложению в пользу тех, кто умер вследствие мучительных состояний. Ведь если не без основания говорили это греки, а также если хорошо сказано о мучениках, что они есть сор мира, и апостолы из-за этого же названы «отбросами среди всех» (1 Кор. 4, 13), то что должно думать и сколь великим признавать Агнца Бога, для того принесшего Себя в жертву, чтобы взять на Себя грех, причем не некоторых, но всего мира, ради чего Он и страдал? Ибо «если кто согрешит, то мы имеем заступника пред Отцом, Иисуса Христа, праведника, и Он есть умилостивительная жертва за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2, 1), поскольку «Он есть Спаситель всех людей, а особенно верующих» (1 Тим. 4, 10); и Он Своей кровью «стер долговую запись о нас» и уничтожил ее, дабы не обнаружилось даже следов вычеркнутых грехов, и «пригвоздил ее к кресту» (Кол. 2, 14); Он же, «сняв с Себя земную оболочку, изобличил в открытую начальства и власти, восторжествовав» (Кол. 2, 15) на кресте. А мы, теснимые, учимся дерзать в этом мире, видя причину дерзновения в том, что мир побежден и, очевидно, подчинен победившему его.[171]171
  См. Ин. 16, 33.


[Закрыть] И все народы, освобожденные от прежних властителей, служат Ему, потому что через Свои страдания Он «защитил слабого от сильного, и защитил бедного, у которого не было защитника» (Пс. 71, 12). И этот же Спаситель, через Свое уничижение уничиживший угнетателя,[172]172
  См. Пс. 71, 4.


[Закрыть] пребывает мыслимым солнцем пред наисветлейшей церковью, образно называемой «луной», и пребывает во веки веков. Уничтожив же Своими страданиями врагов, Он, Господь сильный и мощный в брани, нуждается в очищении, но только от Отца, Который может дать Ему таковое в силу Его благородных деяний. Поэтому Он не разрешает Марии прикоснуться к Себе, говоря: «Не касайся Меня, ибо Я еще не взошел к Отцу, но иди и скажи братьям Моим: „Иду к Отцу Моему и вашему, Богу Моему и вашему“» (Ин. 20, 17).

6.56. Когда же Он, победоносный и несущий трофеи, отправляется, восстав из мертвых в теле (ибо как иначе должно понимать слова «еще не взошел к Отцу Моему» и «иду к Отцу Моему»), тогда некие силы говорят: «Кто Он, идущий из Едома в одеждах красных из Восора, столь величественный?» (Ис. 63, 1), а те, кто сопровождают Его, обращаются к стоящим у врат небесных: «Властители, поднимите врата ваши, и вы, врата вечные, поднимитесь, и да войдет царь славы» (Пс. 23, 7). Кроме того, они, увидев Его, если можно так сказать, с окровавленной десницей и целиком исполненным славными деяниями, спрашивают: «Отчего же платье Твое красно, и одежда Твоя, как у топтавшего полный чан?», на что Он отвечает: «Я раздавил их» (Ис. 63, 2–3). Поэтому истинно, что Он нуждается в омовении «в вине платья Своего и в крови винограда одеяний Своих» (Быт. 49, 11). Забрав наши немощи и приняв наши болезни,[173]173
  См. Мф. 8, 17; Ис. 53, 4.


[Закрыть] взяв на Себя грех всего мира и стольких облагодетельствовав, Он, пожалуй, принял крещение большее любого, когда-либо мыслимого у людей, и, на мой взгляд, именно о Нем было сказано: «Крещением должно Мне креститься, и как томлюсь Я, покуда оно свершится!» (Лк. 12, 50). И, дабы, неся столь смелую речь, я выстоял пред мнениями большинства, пусть скажут нам они, считающие Его мученичество величайшим крещением,[174]174
  Ср. выше, гл. 43; крещение есть омовение, и те, о ком говорит Ориген, считают величайшим крещением омовение кровью, т. е. страдания Христа, тогда как Ориген полагает, что величайшее омовение имело место уже после вознесения Христа.


[Закрыть] более которого нельзя помыслить, почему же тогда вслед за ним Он говорит Марии: «Не касайся Меня»? Ведь скорее до́лжно было позволить коснуться Себя, когда бы и в самом деле Он получил совершенное крещение через таинство страдания.

6.57. Но поскольку, как мы уже сказали, сотворив благородные деяния против врагов, Он нуждался в омовении «в вине платья Своего и в крови винограда одеяний Своих», то взошел к Отцу, возделывателю истинной лозы,[175]175
  См. Ин. 15, 1: «Я есть истинная виноградная лоза, а Отец – виноградарь».


[Закрыть] чтобы, омывшись по восхождении на высоту и пленив плен,[176]176
  См. Еф. 4, 8; Пс. 67, 19; «пленив плен», т. е. победив смерть, у которой до того мы были в плену.


[Закрыть] вновь сойти, неся разнообразные дары – различные языки для апостолов, подобные огню,[177]177
  См. Деян. 2, 3.


[Закрыть] – а также чтобы во всяком деле им сопутствовали святые ангелы, охраняющие их. Ведь до этих домостроительств они, еще не будучи очищенными, не вмещали присутствия у себя ангелов, да и те, пожалуй, еще не стремились к ним, не подготовленным и не очищенным пребыванием Иисуса. И это было единственно человеколюбием Иисуса – есть и пить вместе с грешниками и мытарями, предоставить Свои ноги слезам раскаявшихся грешников, умереть ради нечестивых[178]178
  См. Мк. 2, 16, Лк. 7, 38, Рим. 5, 6.


[Закрыть] и, не считая хищением быть равным Богу, уничижить Себя, приняв образ раба.[179]179
  См. Флп. 2, 6; говоря о Боге, Ориген имеет в виду Слово, воплощением Которого является Иисус. См. также кн. 2, 3, где об Отце говорится: «Ибо есть Бог всех избранных, и Он намного выше Спасителя всех избранных, воистину Он – Бог богов».


[Закрыть] Свершив все это, Он преимущественно осуществил желание Отца, предавшего Его ради нечестивых,[180]180
  См. Рим. 8, 32.


[Закрыть] нежели Свое желание, ибо Отец благ, Спаситель же – образ этой благости.[181]181
  См. Мф. 19, 17, Прем. Солом. 7, 26.


[Закрыть] Благодетельствуя всему миру (после того как Бог в Христе примирил с Собой мир, до того бывший враждебным из-за зла), Он одаряет благодетельствуемых надлежащим образом и по порядку, так как не сразу получает всех врагов в подножие ног Своих, ведь говорит Отец Господу нашему: «Сядь справа от Меня, доколе не дам врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109, 1). И так продолжается, покуда последний враг, смерть, не будет уничтожена Им. И если мы подумаем о подчиненности Самого Помазанника, которая особенно явствует из речения: «Когда же все подчинится Ему, тогда Сам Сын подчинится Тому, Кто подчинил Ему все» (1 Кор. 15, 28), то достойно благости Бога всего помыслим Агнца Бога, берущего на Себя грех мира.

6.58. Однако Агнец берет грех не всех, ибо пока не взят грех тех, кто не страдает и не мучается. Ведь колючий терн не только рассеян, но и весьма укоренен в руках каждого упившегося злом и избегнувшего трезвости, о чем сказано в Притчах: «Колючий терн рождается в руках пьяного» (Притч. 26, 9). И нужно ли говорить о зле, причиняемом этим растением тому, кто облек им тело собственной души? Поэтому поместивший в глубине своей души подобное зло должен быть рассечен обоюдоострым мечом живого Слова Бога, более острым, чем любой нож, действенным и более жгучим, чем любой огонь, поскольку такой человек подобен земле, несущей колючий терн. И на такую душу должен быть ниспослан огонь, охватывающий терн, покуда не остановит его, но не выжигающий дотла гумна или колосья полей.[182]182
  См. Евр. 4, 12, Быт. 3, 18, Исх. 22, 6.


[Закрыть] С Агнца, через Свое заклание берущего на Себя грех мира, начинаются многие пути, одни из которых могут быть явлены большинству, другие же, будучи тайными, открыты только тем, кто удостоен божественной мудрости, и лишь последние и есть знатные. И что должно говорить о том, какими путями кто-либо из людей приходит к вере, когда каждому пребывающему в теле в большей мере дано исследовать это самому. Тем не менее одним из путей к вере является путь через плети, злые души, тягостные болезни и обременительнейшие слабости. В самом деле, кто знает, что последует за этим? И чтобы, предполагая это, не быть опровергнутым, необходимо было обратиться к исследованию слов сказавшего: «Вот Агнец Бога, берущий на Себя грех мира». Более того, необходимо было обдумать все это, дабы, поняв, что гнев Бога может изобличить, а кара Бога – воспитать (вследствие превосходящего человеколюбия Того, Кто не оставляет ничего во всех отношениях неуличимого и невоспитуемого), мы сделали все, чтобы не нуждаться в подобных обличениях и воспитании посредством наитягчайшего.