Текст книги "В глуши"

35

– Я угнал грузовик.

Наступило утро. У Дон не получается смотреть на Уордена, не краснея и не проверяя, нет ли поблизости Эмбер, но вот они снова шагают рядом. (Прости, Лукас.)

Утро было вполне заурядным. Подъем на рассвете. Утренние процедуры. Завтрак. Сборы. Поход.

Бла-бла-бла.

Они прошли через лес короткой дорогой к другому озеру, обошли его вокруг и снова поднимаются среди деревьев вверх, но в сторону от хребта, по другой стороне долины, опять к ущельям и скалам.

Впереди угрожающе возвышается гора Пук / Вороний Коготь. Она кажется невероятно высокой, даже отвесной. К вершине по-прежнему не видно ни одной нормальной тропы.

Вечером Медвежья Стая разобьет лагерь у ее подножия. К завтрашнему полудню они будут стоять на вершине. Однако Дон старается об этом не думать. Она подозревает, что до ужаса боится высоты.

И старается отвлечься, выпытывая у Уордена его Историю.

– Я угнал грузовик, – говорит Уорден. – Угнал, поехал в небольшое путешествие и разбил его, а когда очнулся в больнице, мне сказали, что я могу пойти либо в колонию для малолетних, либо сюда. И вот я тут.

Он из штата Орегон, из Кус-Бэя.

– Это настоящая дыра. Делать там совершенно нечего, разве что пить и изо всех сил пытаться не набить морду серферам.

– А ты сам серфингом не занимаешься? – спрашивает Дон.

– Конечно нет! – обижается Уорден. – Серферы настоящие гондоны. Все до одного. Они расхаживают по пляжу и другим нормальным местам, и если вдруг ты не из их тусовки, тебя просто презирают. А ты? Ты не катаешься на серфе?

Дон смеется.

– Я из Сакраменто.

– Ах да, – говорит он, продолжая подниматься по холму. – Отлично, и не начинай.

Стая выходят из леса и смотрит через широкую каменную гряду на другой горный хребет, виднеющийся вдалеке. А справа от них высится Вороний Коготь. Теперь кажется, что гора невероятно близко, хотя даже Дон знает, что им еще целый день идти, прежде чем они доберутся до ее подножия.

– Может, это не так уж и плохо, – продолжает Уорден повествование о своем Орегоне. – Мама работает медсестрой неотложки, ей всегда некогда, так что у меня куча времени, чтобы заниматься тем, чем хочу. Бесит только, что в городе живут одни педрилы-серферы и меркантильные сволочи.

– А твой папа? – спрашивает Дон.

По тому, как опустились плечи Уордена, она понимает, что об этом спрашивать не следовало.

– Я не хочу о нем говорить, – отвечает он равнодушным тоном.

– Ладно, – соглашается Дон.

Дальше они идут к виднеющемуся вдали хребту в полной тишине.

Наконец, уже недалеко от вершины, Уорден тяжело вздыхает, и напряжение в его теле спадает.

– Ну а ты? – спрашивает он, оглядываясь на нее. – За что ты сюда попала?

– Сбежала. – Дон запыхалась при подъеме. Она надеется, что Уорден не будет к ней приглядываться и не заметит, что она грязная, потная и далеко не в лучшей форме.

Но он все же смотрит на нее – подбородок вздернут, на лице шутливое выражение. И вроде бы не замечает, какая она грязная.

– И это все? – спрашивает он.

– Ну, не один раз, постоянно, – отвечает Дон. И добавляет после паузы: – Плюс баловство наркотой.

– Травка?

– Таблетки.

– Миленько. Твои предки наверняка были в восторге.

Дон выдавила улыбку.

– Нисколечки. – Она колебалась, стоит ли говорить Уордену про папу. Не стоит.

– Почему ты сбегала? – спрашивает Уорден, когда они забираются на самую вершину хребта. – Что такого ужасного было дома, что ты не могла там оставаться?

Ничего, думает Дон. Ничего ужасного дома не было. Пока я сама все не испортила.

– Не поладила с отчимом. Он считал, что я не должна постоянно развлекаться, а я плевать хотела на то, что он считает.

Ей хочется казаться смелой и уверенной, будто она и правда такая крутая, но Уорден, скорее всего, видит ее насквозь.

Однако он этого никак не показывает и не давит.

– Предки отстой, – делает он вывод и тем самым закрывает тему.

Какое-то время они идут в тишине. Кажется, этот хребет ведет их прямо к подножию Вороньего Когтя, но, чтобы добраться до горы, придется спуститься в глубокое ущелье, а потом забраться на другую его сторону. Вверху сияет солнце, небо ясное, голубое, слева виднеется озеро невероятной красоты. Справа хребет обрывается, а дальше – широкая долина, поросшая деревцами. Никаких признаков цивилизации по-прежнему не наблюдается, лишь привычные каменные пирамидки, но сегодня, благодаря сияющему на небе солнцу, Дон видит красоту окружающего, стараясь не обращать внимания на гору впереди – высокую, заостренную, прорезанную глубокими ущельями, появившимися после обвалов. К вершине горы по-прежнему не видно ни одного пути.

– Куда бы ты сейчас поехала, будь у тебя возможность выбрать любое место на земле? – нарушает молчание Уорден. – Судя по выражению твоего лица, вряд ли на вершину горы Пук, да?

– Да уж! – Дон встречается взглядом с Уорденом, благодарная за то, что он ее отвлек. – Все еще не могу поверить, что надо туда попасть.

– Все не так плохо, как кажется, – пожимает плечами Уорден. – Шаг за шагом мы на нее заберемся.

По тому, как он сказал «мы», было непонятно, имеет ли он в виду всю Стаю или только их двоих. Дон надеется на второй вариант.

– Скоро увидим, – кивает она.

– С тобой все будет хорошо, обещаю, – говорит он. – Я прослежу.

Его зеленые глаза словно улыбаются, и этого достаточно, чтобы Дон ему поверила.

– Так куда? – спрашивает он снова, когда пауза затягивается. – Куда бы ты поехала, если бы была не здесь?

Ответ прост, но Дон не уверена, что хочет его озвучивать.

– В любое место на земле, – повторяет Уорден. – Остров Мауи? Или гора Эверест?

– И это весь выбор?

Уорден закатывает глаза.

– Да ладно!

Ну же, парень, думает Дон. Кончай вытягивать из меня признания.

И все-таки она принимает правила его игры. Пусть смеется, если хочет.

– Чикаго.

– Чикаго…

Дон смотрит ему в глаза.

– Там живет моя ба. Моя бабушка. Мне очень хочется снова ее увидеть.

Уорден не смеется. Он пристально смотрит на нее.

– Когда вы виделись в последний раз?

– Пару лет назад. Обычно мы ездили к ней каждое лето, но в этом году я…

Она замолкает, не закончив предложение, глаза наполняются слезами. Дон кусает губы и отворачивается.

– Постоянно думаю, что она может умереть, пока я здесь, – говорит она каменному хребту, озеру, поляне

(всем, кроме Уордена).

– Вдруг она умрет и я больше никогда ее не увижу? А все потому, что я самовлюбленная эгоистка, которой было некогда навестить бабушку!

Все же из ее глаз текут слезы. Дон, разозленная и смущенная, вытирает их, пытаясь протиснуться мимо Уордена и пойти дальше. Но Уорден протягивает к ней руку и касается ее плеча – не грубо, как вчера, когда затягивал на ней ремни, а нежно.

– Эй, – говорит он и ждет, когда Дон посмотрит ему в глаза. – Ты обязательно с ней встретишься.

Дон снова вытирает глаза, ненавидя и себя, и этот дурацкий поток слез.

– Я все еще жалкий Медвежонок. Я могу проторчать тут до самого Рождества.

Однако Уорден смотрит на нее не мигая, его зеленые глаза серьезны и невероятно притягательны.

– Мы выберемся отсюда. Ты снова увидишь свою ба, я тебе обещаю.

И Дон ему верит.

36

Лагерь разбивают на берегу маленького озера в тени – кхе-кхе – горы Пук.

Эмбер называет водоем каровым озером. Что бы это ни значило, оно размером с обычный бассейн, только вода в нем ледяная. Как и воздух тут, кстати; каждый укутывается во все, что может найти у себя в рюкзаке, а после ужина все сидят у костра, завернувшись в спальные мешки.

Лагерь окружен разбросанными вокруг огромными валунами. Деревьев на возвышенности не так много, только горные травы и малюсенькие растения – по словам Эмбер, лишайники, – которыми порос крутой склон. Впереди высится Вороний Коготь: гора устремляется в полуночное небо так высоко, что приходится задирать голову, чтобы рассмотреть ее полностью. От лагеря до ее вершины полмили, но даже отсюда она кажется почти отвесной.

– Надеюсь, погода не испортится, – говорит Кристиан. – Если во время подъема пойдет снег, будет настоящий геморрой.

– Не тревожьтесь, – тут же уверяет их Эмбер. – По прогнозу завтра вечером, возможно, будет дождь, но мы к тому моменту уже спустимся с горы.

Она ободряюще улыбается Дон. Та в ответ тоже выдавливает улыбку, хотя у нее не получается смотреть на наставницу, не представляя при этом, как эти двое, Эмбер и Уорден, занимаются сексом, отчего ее наполняет чувство глупой ревности.

Умолкни, говорит она своему разуму. У тебя сейчас есть проблемы посерьезнее. Завтра тебе нужно подняться почти на полмили в небо.

В этот вечер Лукас держится на расстоянии.

Наверное, он наблюдал за тем, как Дон и Уорден весь день шли рядом, и тоже ревнует. Он мог заметить, как Дон начала плакать, а Уорден кинулся ее успокаивать.

А может, он просто устал и тоже боится забираться на гору Пук.

В любом случае Лукас за весь вечер не сказал Дон ни слова. Теперь он всегда с Алексом: они обсуждают спорт и видеоигры, словно двое неразлучных друзей. Лукас пытается делать вид, что игнорирует Дон, но она все прекрасно понимает. Он украдкой посматривает на нее, когда думает, что она не замечает.

А как только Дон перехватывает его взгляд – тут же отводит глаза в сторону.

Утро наступает слишком быстро. Дон просыпается и никак не может вспомнить прерванный сон, помнит только, что они с Уорденом находились в каком-то теплом месте и она была по-настоящему счастлива.

А просыпается она, дрожа от холода под своим брезентом, как раз когда небо вновь начинает светлеть. Закончилась еще одна беспокойная ночь.

Все, кроме наставников, двигаются медленно, с трудом. Эмбер уже развела костер, на котором кипит вода для овсянки. Она дружелюбно смотрит на Дон, пока та выползает из своего спального мешка.

– Хорошо спала?

Дон пожимает плечами и бормочет что-то про кофе. Затем отходит от лагеря, чтобы пописать за одним из валунов.

Пока ее нет, творится черт знает что.

37

– Ублюдок! – кричит Кайла, когда Дон выходит из-за огромного валуна, с ужасом представляя, как теперь придется мыть руки в ледяной воде карового озера. Впрочем, от крика Кайлы Дон тут же обо всем забывает.

Кайла в ярости.

– Еще раз тронешь мою задницу, кретин, клянусь, я тебя зарежу!

Она кричит это Кристиану, а тот пятится от нее с поднятыми руками и широко раскрытыми глазами, мотая головой и похихикивая, вроде как: Успокойся, сумасшедшая. Потом он оглядывается и замечает, что все взгляды устремлены на него, и от этого даже слегка краснеет.

– Это вышло случайно, Кайла, – говорит он. – Не психуй.

– Ага, конечно, случайно! – орет она в ответ. – И сколько еще таких случайностей ты мне собираешься устроить, козел? Думаешь, я такая идиотка, что куплюсь на твою чушь?

Лицо Кристиана каменеет. Голос звучит резче.

– Успокойся! Я извинился, так что поставим на этом точку. А продолжишь наводить панику – мне придется…

– Что придется? – спрашивает Кайла. – Понизить меня до Черного Медведя, чтобы трогать мою задницу еще два месяца?

Кристиан пытается возразить, однако Кайла только отмахивается, поворачиваясь к своей палатке.

– Все знают, что ты задумал, – говорит она. – Урод.

Кристиан хлопает в ладони.

– Ну все, я тебя понижаю. Ты снова Черный Медведь. Поздравляю.

Кайла показывает ему средний палец через плечо.

– Тогда Бурый Медведь.

Она в ответ нараспев:

– Да-а поше-ел ты-ы-ы!

– Тогда Медвежонок, – продолжает Кристиан. – Надеюсь, теперь ты довольна.

Буквально мгновение Кайла молчит. Потом наклоняется к своей палатке – Дон кажется, что она наконец-то решила проигнорировать Кристиана: вдруг, если Кайла закроет рот, он уйдет. Но все происходит совсем иначе.

Кайла снова встает, разворачивается, а в ее руке – большой неровный камень, по лицу текут слезы.

– Я тебя ненавижу! – взвизгивает она.

И бросается к Кристиану с камнем. Целясь в него заостренной стороной.

38

– Тише, тише, тише!

Словно из ниоткуда возникает Эмбер. В одно мгновение она оказывается между Кайлой и Кристианом, уводит Кайлу в сторону и крепко ее обнимает.

– Тише, – повторяет она ласковее, только для Кайлы. – Тише, давайте все успокоимся, ладно?

Кайла все еще смотрит на Кристиана убийственным взглядом, всхлипывая и сотрясаясь всем телом, но Эмбер не отпускает ее и продолжает что-то шептать. Потом Кайла безвольно обмякает, уронив с глухим стуком камень, и разражается слезами. Обычно так рыдают те, кто до изнеможения вымотан, раздавлен, разбит, кто хочет просто сдаться и сдохнуть.

Эмбер по-прежнему ее поддерживает. Она крепко прижимает Кайлу к себе, гладит по волосам, а та продолжает плакать. Дон видит, как руки Кайлы тоже обвились вокруг Эмбер, – они обнимают друг друга так крепко, как будто боятся отпустить.

Постепенно рыдания Кайлы стихают.

Кривя губы, Кристиан с ухмылкой наблюдает за происходящим. Он молчит, да и вряд ли слова полного ничтожества способны сломать барьер, который Эмбер и Кайла возвели вокруг себя.

Так что Кристиан выпрямляется и пинает камень.

– Все, спектакль окончен, – говорит он им. – Собирайтесь. Выходим в десять.

Дон продолжает смотреть на Эмбер и Кайлу, думая: Вот еще! Остальные тоже не двигаются. Дон видит, как за спиной Кристиана Брендон и Эван обмениваются многозначительными взглядами. Она чувствует, как сердце начинает биться быстрее, хотя не понимает, к чему бы это.

Единственное, что она понимает, – что Кристиан сейчас один против всей Медвежьей Стаи.

Не надо, про себя предупреждает парней Дон, хотя больше всего на свете хочет увидеть, как Кристиана отпинают.

Брендон и Эван бросают изучающий взгляд на Кристиана. Затем Брендон встречается взглядом с Уорденом, словно хочет понять, что тот думает по поводу их дальнейших действий.

Остальные члены Стаи тоже поворачиваются к Уордену. Не надо, думает Дон: теперь она мысленно обращается к Уордену. Пожалуйста.

Тишина затягивается.

Брендон и Эван ждут.

Затем Уорден едва заметно качает головой: нет.

Брендон и Эван смотрят на Уордена, словно не веря свои глазам. Секунды тянутся мучительно долго. Потом Эван пожимает плечами, Брендон качает головой. Чары рассеиваются: парни поворачиваются к своим палаткам и начинают собираться. Время снова идет своим чередом.

Дон выдыхает, хотя даже не заметила, когда задержала дыхание.

39

– Во-первых, никто не понижен, – объявляет Стае Эмбер. – Мы с Кристианом обсудили случившееся и пришли к единому мнению.

Все взгляды обращаются к стоящему с краю Кристиану, по виду которого совсем не скажешь, что он был согласен. Зато по тону Эмбер ясно, что переговоров между ними больше не будет.

– Все устали, – продолжает она. – Нам нужно забраться на высокую гору – и в буквальном, и в переносном смысле, – а это непросто.

Кайла на Кристиана не смотрит. Именно так обычно делают, когда хотят показать, что на уме-то у нее как раз этот подонок.

Она на него не смотрит, но знает, что он рядом. Она вглядывается в горы, ее челюсти сжаты, глаза сухие – слезы на щеках уже высохли.

– Оставим прения позади, – предлагает Эмбер. – Мы единая Стая. Используем наши сильные стороны на благо команды. Взберемся на гору и свалим уже от нее подальше, и тогда, обещаю, мы с Кристианом потянем за тайные веревочки и закатим отличную пирушку, а может, даже на одну ночь останемся на базе.

Кристиан смотрит на нее, прищурившись. Она в ответ одергивает его взглядом.

Что до остальной Стаи – черт возьми! – большая часть сказанного Эмбер просто брехня, психологическая уловка, – но какая заманчивая!

– Что скажете, Стая? – спрашивает Эмбер. – У нас получится?

Кто-то нерешительно пожимает плечами, кто-то кивает. Эмбер смотрит на них с насмешкой.

– Видимо, просить вас бодро покричать и похлопать – это уже слишком?

Да, слишком.

– Ну ладно, – заканчивает она. – Давайте взберемся на эту дуру.

К вершине Вороньего Когтя ведут только два маршрута, для которых не нужны обвязки, веревки и другое альпинистское снаряжение.

– Мы выберем дорогу поживописнее, – объявляет Кристиан, указывая на протянувшийся слева от вершины хребет – неровный гребень, растянувшийся до самого горного пика.

– Ты уверен? – спрашивает Эмбер, почесывая затылок. – Мы еще ни разу там не ходили. Не лучше ли пойти уже испытанным путем?

Кристиан качает головой. Он вот-вот может растерять весь свой авторитет, поэтому так легко не сдастся.

– Я посмотрел в путеводитель. Дорога по хребту должна быть того же уровня сложности, что и наш обычный маршрут. Только на триста метров длиннее. А длиннее – значит, не такая крутая, – объясняет он Стае. – Второй вариант – чуть ли не на пузе ползти. Ты сама сказала: мы все устали, – обращается Кристиан к Эмбер. – Пойдем живописным маршрутом, потратим меньше сил. Достигнем вершины и вернемся до того, как разгуляется непогода.

Эмбер окидывает гору изучающим взглядом, руки упираются в бедра. Очевидно, что ей не особо хочется менять планы в такой момент, и все же она понимает, что уже заметно подорвала авторитет Кристиана – а день только начинается! – и нужно хотя бы попытаться сделать вид, что они работают единым фронтом.

Поэтому Эмбер хранит молчание.

– Что скажете, ребят? – спрашивает Кристиан у Стаи. – Хотите тащить задницы чуть ли не по отвесной скале? Или будем забираться вприпрыжку по хребту?

Наступает пауза, а после – дружное бормотание.

Большего Кристиану не надо.

– Я так и думал, – говорит он, поворачивая налево, к хребту. – Погнали.

Потом окажется, что это была ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ ИДЕЯ.

40

После разыгравшейся в лагере драмы день начинается с равномерного подъема по довольно крутой каменистой долине. Стая планирует вернуться на ночевку к каровому озеру, поэтому бо`льшая часть вещей остается в лагере. Кристиан и Эмбер берут еду на день и предметы первой необходимости, все члены Стаи берут воду и по паре энергетических батончиков на перекус.

Идут налегке, но Дон вымотана, уже через десять минут после выхода из лагеря футболка промокает от пота. Идти тяжело из-за неустойчивых камней и скользких от росы лишайников – несколько раз она не находит опоры и чуть не подворачивает лодыжку. К тому же мышцы горят от подъема к подножию этой дурацкой горы; она не уверена, что хватит сил дойти до вершины, и это начинает ее пугать.

Сзади пристроились Лукас и Алекс.

– То еще утро, да? – говорит, запыхавшись, Лукас. – Кристиан полный урод.

Видимо, мы снова друзья, думает Дон.

– Вы видели, что случилось? – спрашивает она парней. – Я отошла пописать.

– Вроде бы он потрогал задницу той девчонки, Кайлы. – Алекс перелез через валун размером с холодильник. – Может, случайно, не знаю.

Лукас помогает Дон перелезть через тот же валун.

– Лично я не сомневаюсь в словах Кайлы: Кристиан уже так делал.

– Он полный придурок, – соглашается Дон. Она вытягивает шею в сторону головы Стаи, вверх, где впереди всех быстрой и уверенной походкой идут Уорден, Брендон и Эван.

Дон непросто оторвать взгляд от играющих под футболкой мышц Уордена, от напрягающихся трицепсов, когда он подтягивается, перелезая через камни.

Полегче, дорогая.

– По-моему, тем парням это надоело, – говорит она Лукасу и Алексу. – Не знаю, что было бы дальше, не появись Эмбер.

Лукас и Алекс следят за ее взглядом. Лукас хмурится.

– Да они вообще больные, – говорит он. – Вам так не кажется?

Дон пожимает плечами.

– Мы все тут больные. Поэтому сюда и угодили.

Алекс смеется.

– Вы, ребята, на мой взгляд, вполне нормальные, – говорит он. – Если подумать. Но этот наставник Кристиан… Он конченый.

Лукас хочет что-то ответить, однако теряет равновесие на скользкой глине и соскальзывает вниз футов на пять-десять: штаны цепляются за камни и рвутся, ладони содраны в кровь.

– Черт! – Прежняя тема забыта. – Ненавижу сраную гору Пук!

Наконец, хребет покорен, и они оказываются на вершине мира.

– Отсюда можно увидеть океан, – говорит им Эмбер, показывая на запад.

Дон смотрит в том направлении, однако видит только горные вершины и бесконечные леса – нетронутую человеком дикую природу.

На пиках некоторых гор лежит снег. Только не на Вороньем Когте.

– Не с южной стороны, по которой мы поднимаемся, – словно отвечает ее мыслям Эмбер. – На летнем солнце все тает. Но когда мы доберемся до вершины, ты увидишь северную сторону – вот там точно лежит снег, причем круглый год.

Ну вот, я хотя бы узнала что-то новое, думает Дон. Кто бы мог подумать, что похищение и пытки могут быть такими познавательными.

С высоты хребта лагерь внизу кажется крошечным, озеро – размером с почтовую марку. А они и половины пути еще не прошли.

– Тут осторожнее, – говорит через плечо Кристиан, ведя их дальше. – Если будете падать – падайте вправо, чтобы мы могли подобрать ваше тело и унести в лагерь.

Ухмыляясь, он оборачивается и показывает на северную часть горы, где длинный и крутой ледник переходит в еще одно идеально-голубое озеро за миллионы миль от всего живого.

– А упадете туда – спасать не пойдем, – продолжает Кристиан. – Выбраться оттуда можно только на вертолете, ну если не погибнете при падении.

Члены Стаи смотрят широко раскрытыми глазами сначала на него, а потом друг на друга. Даже Брендон и Эван выглядят встревоженными.

– По-моему, я боюсь высоты, – говорит Дон Лукасу.

Лукас кивает с мрачным видом.

– Да, – отвечает он, проследив взглядом по узкому позвоночнику хребта до самой вершины, – я тоже.