Текст книги "Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке"

Оуэн Мэтьюз
Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

Посвящается Ксении, Никите и Тедди

Генерал Бетрищев, как и многие из нас, заключал в себе при куче достоинств и кучу недостатков. То и другое, как водится в русском человеке, было набросано у него в каком-то картинном беспорядке. В решительные минуты – великодушье, храбрость, безграничная щедрость, ум во всем, – и, в примесь к этому, капризы, честолюбье, самолюбие и те мелкие личности, без которых не обходится ни один русский, когда он сидит без дела.

Николай Гоголь. «Мертвые души». Том II, глава II

Owen Matthews

Glorious Misadventures:

Nikolai Rezanov and the Dream of a Russian America

Copyright © 2013 by Owen Matthews

В оформлении обложки использован элемент дизайна: Fine Art Studio / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com Фото на обложке: © Архив / Фото ИТАР-ТАСС

© Андреев А.В., перевод на русский язык, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Пролог

Колумбы росские, презрев угрюмый рок, Меж льдами новый путь отворят на восток, И наша досягнет в Америку держава…

М. В. Ломоносов. Колумбы росские Из Первой песни незаконченной поэмы «Петр Великий», 1747 г.

Господин Резанов – человек скорый, горячий, затейливый писака, говорун, имевший голову более способную созидать воздушные замки, чем обдумывать и исполнять основательные предначертания.

Вице-адмирал Василий Головнин¹

Теплым майским вечером 1806 года в крошечном форте Сан-Франциско, расположенном на самом севере испанских владений в Америке, отпраздновали помолвку. Стоящий на холме одноэтажный, построенный из высушенного на солнце кирпича дом губернатора Новой Калифорнии, из которого открывался прекрасный вид на залив, был украшен полевыми цветами². На полу в комнатах постелили свежую солому, гостей угощали медовыми пирогами и вином. В углу небольшой приемной стояли два флага. Один из них (незадолго до этого появившийся) – красно-желтый флаг королевства Испании, второй – потрепанный бело-сине-красный триколор Российской империи³.

Пятнадцатилетнюю невесту, дочь губернатора, «ангела с ясными глазами», как писал один из очевидцев⁴, звали дона Мария де Консепсьон Марселла де Аргуэльо; члены семьи называли ее Кончитой. На невесте было платье из белого домотканого хлопка⁵.

Женихом был высокий русский дворянин с суровым лицом и коротко подстриженными, не по годам поседевшими волосами. Жениху было сорок два года⁶. Звали его Николай Петрович Резанов. Он был вдовцом, дворянином и главой компании, заготовлявшей пушнину на огромной территории России, простиравшейся от Уральских гор до Аляски. На Резанове был темно-зеленый камзол камергера двора Александра I. Из наград – орден Святого Иоанна Иерусалимского, или Мальтийский крест, который носили многие фавориты не так давно убитого в результате дворцового переворота императора Павла. На правой стороне груди – украшенная бриллиантами звезда ордена Святой Анны 1-й степени.

Резанов был богатым и влиятельным человеком с обширными связями при дворе. Но Калифорния находилась очень далеко от Петербурга, а в Новый Свет вельможа прибыл на грани отчаяния. Последние три года он провел в изнурительных морских путешествиях. Потерпел неудачу и не смог выполнить главную миссию, возложенную на него императором, а именно установление дипломатических и торговых отношений с Японией, которая в то время проводила политику жесткого изоляционизма. После этой провалившейся миссии самолюбие Резанова потерпело сильный удар, и свои ордена он носил скорее как напоминание о прежних заслугах.

Неприятности наложили отпечаток на его характер: он cтал вспыльчивым, был груб с подчиненными, от которых требовал беспрекословного подчинения. Настроение у него менялось ежеминутно: он мог сыграть на скрипке, пустить слезу, поднять патриотический тост за императора и непотребно обругать офицеров своего корабля. Во время долгого плавания его отношения с командой стали напряженными до предела. Резанов в пух и прах разругался не только с офицерами, но и с адмиралом Крузенштерном, капитаном корабля «Надежда», на котором вельможа прибыл в Японию, и одним из руководителей первой русской кругосветки. Многие участники плавания оставили о Резанове нелицеприятные записи в своих дневниках. Его называют «невеждой», «проходимцем»⁷ и даже «самым большим подлецом, которого видал свет»⁸. Однако при этом часть команды верила ему и была готова идти за ним хоть на край света.

Резанов был опытным дипломатом, авантюристом и умел очаровывать людей. Из Петербурга и императорского двора, при котором выстроил значительную часть своей карьеры, он попал на край света, в дикую Калифорнию. В этих практически неизученных местах на западе американского континента Резанов рассчитывал на то, что ему удастся закрепиться, расширить сферы влияния России и тем самым вернуть себе расположение императора. Вполне возможно, что он строил планы своего личного счастья и совместной жизни с красавицей Кончитой.

Отец Кончиты, комендант крепости Сан-Франциско дон Хосе Дарио Аргуэльо, происходил из совершенно другой социальной среды, нежели его будущий зять. Он родился в семье простых крестьян в мексиканском городке Сантьяго-де-Керетано. Он был высокого роста и благодаря своему уму и упорству сделал карьеру в испанской армии в кавалеристском полку. Когда ему было двадцать восемь лет, в чине сержанта ему пришлось возглавить группу переселенцев, после того как вышестоящий офицер был убит. Аргуэльо вывел людей к месту, которое они назвали Нуэстра Сеньора де лос Анджелес (Nuestra Señora de los Ángeles)⁹. Это было очень маленькое поселение, одно из самых незначительных среди других поселений и испанских миссий на побережье. Вполне возможно, что Аргуэльо надеялся на то, что когда-нибудь Лос-Анджелес превратится в город, который будет что-то значить для жителей Новой Испании. На момент помолвки его дочери с Резановым Аргуэльо было сорок три года, он был верным слугой испанской короны и набожным человеком, безмерно любившим свою жену и тринадцать детей, которых они воспитывали.

Вполне возможно, что помолвка русского дворянина с его старшей дочерью для Аргуэльо была неожиданной. Резанов свалился им на голову буквально за месяц до этого знаменательного события, войдя в бухту на потрепанном штормами, построенном в Америке бриге. Несмотря на то что одет Резанов был богато, за время долгих путешествий он отощал и страдал от цинги. Сразу после высадки в Сан-Франциско Резанов развил бурную деятельность, целью которой было кардинальное изменение всего того, к чему привык Хосе Аргуэльо. Русский подружился с местными францисканцами и начал уговаривать Святых Отцов в необходимости отказаться от политики испанской короны, запрещающей своим колониям торговать с кем-либо за исключением метрополии¹⁰. Со старшей дочерью Аргуэльо он флиртовал исключительно в рамках приличия – девушка встречалась с ним только в присутствии матери. И вот, игнорируя разницу в социальном положении, политические противоречия стран и то, что они с Кончитой исповедовали хотя и христианскую, но разную веру, Резанов сделал девушке предложение руки и сердца, которое та приняла. То, что им приходилось общаться на разных языках – Резанов не знал испанского, а говорил только на французском (который является близким к испанскому языком романской группы), – препятствием не стало. В общем, Резанов произвел на всех огромное впечатление.

И вполне понятно почему. Резанов умел очаровать, вскружить голову и сделать себя незаменимым. Напомним, что большую часть своей жизни он провел в Санкт-Петербурге, при самом блестящем и богатом дворе Европы (этот статус перешел к российскому двору после казни французского короля). Вряд ли Кончита когда-либо встречала такого остроумного и вежливого человека в своем калифорнийском захолустье. Совершенно понятно, почему Резанов вскружил девушке голову, почему она согласилась стать его женой и уехать в Петербург, расположенный в тысячах километрах от ее родной Калифорнии.

Отец Кончиты понимал, что после свадьбы скорее всего никогда больше не увидит свою дочь, и, конечно же, он осознавал, что ее муж никогда не примет католическую веру. Тем не менее он не хотел ударить в грязь лицом перед своим гостем и будущим зятем, и посему устроил настоящий праздник в честь помолвки старшей дочери. В довольно скромной зале в его доме были устроены танцы. Среди сорока человек гарнизона нашлось несколько умевших играть на музыкальных инструментах, они исполняли на гитарах и скрипках испанский менуэт barrego. Среди русских тоже нашлись музыканты, они исполнили несколько английских народных танцев. Сам Резанов играл на скрипке и без конца танцевал с темноглазой Кончитой.

«Она была в большом возбуждении, ее глаза горели. У нее были прекрасные зубы, милые и выразительные черты лица и хорошая фигура. Она была очаровательной и при этом вела себя естественно и просто», – писал Георг фон Лангсдорф, медик и натуралист, участник экспедиции Резанова. По словам Лангсдорфа, «на обед подали прекрасный овощной суп, жареную дичь, баранью ногу на вертеле, на гарнир – овощи и салаты, а также пироги, варенье и творог… вино было местного производства и невыдающегося качества, но горячий шоколад оказался совершенно божественным»¹¹.

На следующий день была запланирована коррида, и на потеху публике хотели затравить собаками медведя. Аргуэльо отправил в горы восемь солдат с заданием найти и поймать зверя. Солдатам удалось изловить большого бурого медведя, и тот со связанными лапами был принесен в форт на носилках из кожи. Как пишет Лангсдорф, «медведь плескался в воде… но никто не рискнул подойти к нему, поскольку животное рычало, скалило зубы и всем своим видом показывало, что ему не нравится, как с ним обходятся»¹². Все русские тактично умолчали о том, что медведь является своего рода символом их страны. Во всяком случае, сам Аргуэльо, будучи человеком простым, об этом не знал. Ночью бедное животное сдохло, и на следующий день всех развлекали только традиционной испанской корридой.

Наступил прохладный вечер. Все танцевали и пили. Аргуэльо вряд ли подозревал о том, что его великосветский гость имеет виды на богатые и малозаселенные земли Калифорнии, планируя включить их в состав Российской империи. И он, конечно же, не подозревал о том, что не пройдет и десяти лет, как русское поселение появится там, где сейчас расположен округ Сонома, то есть всего в ста километрах на север от того места, где все поднимали тосты за счастье молодых.

Вступление

 
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду.
 

А. Вознесенский. «Авось!»

Совсем выжившие из ума едут сейчас в Америку только для того, чтобы обогатиться, и после своего возвращения за несколько дней спускают все то, что заработали в течение многих лет трудом других людей. Могут ли эти люди уважать окружающих?.. К стыду всех русских, страдают от этого бедные американцы.

Слова Николая Резанова, процитированные иеромонахом Гидеоном¹

Впервые я услышал о Николае Резанове летом 1986 года. Мне тогда было пятнадцать лет, и я навещал сестру своей матери, которая жила в небольшой захламленной квартире на Фрунзенской набережной в Москве.

Я тогда и не подозревал, что эпоха Советского Союза быстро и неуклонно подходит к концу. Через несколько месяцев задуют ветры перемен, и этим ветрам суждено будет разрушить старый порядок. За год до этого к власти пришел Михаил Горбачев, открыл ящик Пандоры, и из этого ящика появились на свет гласность и перестройка. Однако тем летом мало кто мог предвидеть грядущие перемены. СССР по-прежнему был нерушимым, правление КПСС – незыблемым; пока еще никто не копался в прошлом; к Мавзолею выстраивалась длинная очередь; на улицах столицы не было видно ни одной иномарки; никто не знал, что такое многочасовые пробки; а на фасадах домов огромные плакаты звали в светлое коммунистическое завтра.

Так вот, в то жаркое и пыльное лето моя тетя нашла мне нескольких провожатых, которые показывали мне достопримечательности города. Одним из них был ветеран войны Виктор Ефимович, одетый в пиджак в мелкую полоску и с целым иконостасом медалей на груди. Однажды Виктор Ефимович сообщил мне, что ему удалось достать билеты на самый популярный спектакль Москвы – рок-оперу «Юнона и Авось». Это название было непонятно не только мне, но и большинству москвичей, которые еще не знали, что это названия двух кораблей. Однако, наверное, все жители столицы уже знали, что это за рок-опера и о чем она. Премьера состоялась за пять лет до описываемых событий в театре под названием «Ленком», который и сейчас находится в районе Пушкинской площади. Постановка моментально стала страшно популярной, и на каждом представлении был полный аншлаг. Весной 2013 года, когда писалась эта книга, «Юнону и Авось» все еще не сняли с репертуара, и билеты на спектакль было достать так же непросто, как и много лет назад. В середине 1980-х люди по нескольку дней стояли в очереди, чтобы купить билеты на рок-оперу, которая шла раз в две недели (самое обычное для советской экономики игнорирование рыночных законов спроса и предложения); в те далекие годы москвичи не так часто пользовались услугами спекулянтов, предлагавших билеты втридорога.

Рок-опера действительно оказалась интересной и трогательной. Ее сюжет был построен на реальных исторических событиях, описанных и слегка приукрашенных пером Андрея Вознесенского. Действие начинается с прибытия русского аристократа, красавца, близкого к императорскому двору, в испанскую Калифорнию на двух кораблях под названиями «Юнона» и «Авось». Русская Америка – признаюсь честно, что я именно тогда впервые услышал это выражение, – расширялась на юг, и Резанов планировал захватить богатые земли Калифорнии для российской короны. В рок-опере испанцы изображены очень религиозными и слабыми, а вот русские в своих эффектных камзолах офицеров военно-морского флота – энергичными, практичными, реалистичными и… склонными блефовать.

Поскольку это рок-опера, в сюжете должна присутствовать любовная история. Не будем забывать о том, что это русская постановка, следовательно, история должна быть трагичной. Резанов и дочь губернатора Верхней Калифорнии (авторы повысили в должности сеньора Аргуэльо) Кончита влюбляются друг в друга. Отец девушки и католические священники пребывают в ужасе. Вознесенский приукрасил образ Резанова, сделав из него настоящего героя, который бьется на дуэли с соперником, ранее предложившем Кончите руку и сердце. Офицеры из окружения Резанова предупреждают его, что он должен получить разрешение царя на то, чтобы взять в жены девушку римско-католического вероисповедания. Но наш герой не видит в этом проблемы. Он считает, что понесется на крыльях любви в Петербург, получит разрешение на свадьбу и вернется назад в Калифорнию. Героиня, однако, не осмеливается верить в грандиозные планы своего жениха. «Я тебя никогда не увижу, я тебя никогда не забуду» – в России этот дуэт и по сей день пользуется такой же популярностью и столь же узнаваем, как и лейтмотив рок-оперы «Иисус Христос – Суперзвезда» на Западе. По дороге в Петербург Резанов, тяжело заболев, умирает. Кончите передают, что ее жених умер, но она отказывается в это верить и тридцать пять лет ждет возвращения любимого; позже она принимает монашество, сохранив верность жениху до самого конца.

Вероятно, советским зрителям было непривычно наблюдать действие, главные герои которого – высокопоставленный вельможа и офицеры царского флота. Вдобавок ко всему на сцене появлялось огромное изображение иконы Пресвятой Девы Марии, а в конце звучал гимн любви: «Аллилуйя!»; в тексте неоднократно упоминался император и реял царский триколор. Художественный руководитель театра Марк Захаров был удивлен тем, что советская цензура пропустила оперу, не внеся в нее никаких изменений, ничего не «зарезав». Бесспорно, «Юнона и Авось» была продуктом своего времени и отражала мысли и чаяния многих людей. Русские только начинали предчувствовать приближающийся развал советской империи, и история утраченных российских владений в Америке пришлась им по вкусу. Когда к власти пришел Горбачев (через четыре года после премьеры спектакля), он начал политику сближения с Западом, а романтическая история русского аристократа и Кончиты напоминала о том, что любовь не остановят никакие границы.

Меня тогда больше всего удивило то, что в основе рок-оперы Алексея Рыбникова, как и поэмы Андрея Вознесенского «Авось!», лежат реальные исторические события. Действительно, Россия имела обширные территориальные владения в Америке. В 1812 году граница Российской империи проходила по реке, которая сейчас называется Рашен-ривер (Russian river), всего в часе езды на север от Сан-Франциско вдоль побережья. Кроме того, короткое время – всего год, с 1816-го по 1817-й, – русские владели крепостью на Гавайях (Елизаветинский форт). Резанов страстно хотел доказать, что западное побережье Америки может стать российской провинцией. И это были не пустые слова, не проекты, а вполне реалистичный сценарий развития событий.

* * *

Резанов отплыл из Петербурга, направляясь в Японию, июльским утром 1803 года. Это было время, когда ситуация в Европе быстро менялась. Не так давно французы свергли своего короля, и теперь самой большой европейской державой управлял корсиканский выскочка, который благодаря своему таланту военоначальника быстро перекраивал европейские границы. Наполеон покорил, а потом потерял Египет, разбил армию Пруссии, захватил Испанию, Италию и бо́льшую часть немецких государств. Вместе с императором Павлом они планировали захват самого красивого камня в короне Британской империи – Индии. Наполеон писал императору Павлу о том, что колониальная империя британцев была создана в результате нескольких успешных сражений и положить конец британскому владычеству можно точно так же – одержав ряд военных побед.

Воспоминания о двух величайших победах британского оружия в колониальных войнах были еще свежи в памяти, так как произошли относительно недавно. В 1757 году генерал Роберт Клайв, командовавший войсками английской Ост-Индской компании, в битве при Плесси разбил французские и индийские войска, что ускорило разрушение империи Великих моголов. Через два года после этого генерал Джеймс Вольф захватил французский форт в Квебеке, после чего бо́льшая часть Канады попала под британское влияние.

Это было время, когда при наличии хорошо оснащенного флота и по исходу битв, в которых участвовало относительно небольшое число людей, создавались огромные колониальные империи. Наполеон имел четкий план, как можно отнять у Англии часть ее владений, однако его союзнические отношения с Россией закончились со смертью императора Павла I в 1801 году. Но, по мнению Резанова, Россия была достаточно сильной для того, чтобы самостоятельно выйти на мировую сцену и участвовать в дележе земель и колоний. Произойти это должно было не в Старом Свете, а в Новом, и первыми колонизации могли подвергнуться западные земли Америки.

Точно так же, как и в случае с генералом Клайвом в Индии, главным инструментом осуществления имперских планов, по мнению Резанова, должна была стать частная компания. В 1798 году он создает Российско-Американскую компанию (РАК), главными пайщиками которой стала вдова купца Н. А. Шелихова и И. Л. Голиков. Структура РАК и ее устав во многом были построены по примеру британской Ост-Индской компании. РАК имела охранную грамоту от императора, право монополиста на освоение территорий и торговлю; также она могла держать вооруженные отряды и вершить суд. Все торговые операции компании облагались налогом, что пополняло государственную казну.

Ранее русские купцы основали ряд небольших поселений на западном побережье Северной Америки. Тут и там появлялись небольшие крепости, огороженные частоколом. В 1799 году на юго-востоке Аляски был построен город, чуть позже получивший название Новоархангельск (после продажи Аляски США переименован в Ситку); в 1809 году Новоархангельск стал центром Русской Америки. Вместе с тем на эти земли имели виды и испанцы, еще в 1535 году создавшие колонию Новая Испания, в состав которой входили и земли обеих Калифорний (исп. Las Californias), Верхней и Нижней, представлявшие для русских большой интерес.

Резанов был твердо убежден в том, что и само северо-западное побережье, а это более двух тысяч километров, и незаселенные территории в глубине континента можно легко отнять у Испании, которая находилась слишком далеко для того, чтобы защищать свои владения в Америке².

«Ваше Сиятельство, может быть, здесь насчет дальних затей моих посмеяться изволите, но я упорно стою в том, что предложения мои суть дело весьма и весьма сбыточное, и были бы люди и способы, то без всяких важных для казны пожертвований весь этот край навсегда России упрочиться может и тогда-то, когда все обстоятельства угодно только рассмотреть и вникнуть в связь их, согласиться сами изволите, что торговля знаменитые и исполинские шаги делать будет. Все обширные планы на бумаге смешными кажутся, но когда верно вычтены, то производством своим обращают удивление. Сим только единым образом, а не мелочною торговлею достигли торговые дела величия их. Ежели б ранее мыслило Правительство о сей части света, ежели б уважало ее как должно, ежели б беспрерывно следовало прозорливым видам Петра Великого при малых тогда способах Берингову экспедицию для чего-нибудь начертавшего, то утвердительно сказать можно, что Новая Калифорния никогда бы не была гишпанскою принадлежностию, ибо с 1760 года только обратили они внимание свое и предприимчивостью одних миссионеров сей лучший кряж земли навсегда себе упрочили»³, – писал Резанов президенту Коммерц-коллегии (министру торговли, если говорить современным языком) графу Н. П. Румянцеву в 1806 году.

* * *

Можно сказать, что с помолвкой Резанова и Кончиты интересы России и Испании на побережье Тихого океана пришли в столкновение. На самом деле это было неминуемо. Все началось в эпоху Великих географических открытий. Испанская корона отправляла конквистадоров на запад – покорять Новый Свет; Россия направляла казаков на восток, стремясь покорить необъятные территории Северной Азии. В 1513 году Васко Нуньес де Бальбоа в поисках удобного пути к богатым землям на северо-западе Южной Америки пересек Панамский перешеек и стал первым европейцем, увидевшим Тихий океан. Через сто двадцать лет после этого, в 1639 году, торговец пушниной Иван Москвитин перебрался через хребет Джугджур и, сплавляясь по реке Улья, достиг побережья Охотского моря, то есть первым из русских увидел Тихий океан, но уже с другой стороны.

Золото, добытое в Америке, на протяжении целого века оплачивало дорогостоящие войны Испанской империи, равно как и роскошь испанского двора, а «мягкое золото» – пушнина – позволяло России вести войны со шведами, турками и татарами. И вот наконец настало время, когда с расширением границ мира русские с вожделением начали посматривать на столь лакомые и практически незащищенные территориальные владения Испании в Калифорнии.

В начале XIX века на североамериканском побережье Тихого океана существовало всего два европейских поселения – Сан-Франциско и Новоархангельск. Однако в Новоархангельске было больше людей и укреплено поселение было куда лучше, чем Сан-Франциско. На верфях Новоархангельска строили корабли, и суда из Бостона регулярно останавливались в гавани, чтобы пополнить запасы провианта. Во время визита Резанова в Сан-Франциско в 1806 году в городе стоял гарнизон из сорока солдат и не было никаких верфей. Губернатор Новой (Верхней) Калифорнии Хосе де Аррильяга (Jose Joaquin Arrillaga) говорил Резанову, что «испанский двор опасался действий России больше, чем всех остальных европейских стран»⁴.

Резанов был убежден, что не попытаться отобрать у Испании эти во всех смыслах золотоносные земли было бы преступлением против будущего России. «Если мы позволим этой добыче ускользнуть, – писал он, – что скажут о нас потомки? Лично я не смогу простить себе такое прегрешение».

* * *

Любой историк, который пускается на поиски героя, о котором хотел бы написать, очень часто сталкивается… с негодяем. Складывается ощущение, что героем может быть только тот человек, поступки и жизнь которого можно оценить исключительно в отсроченной исторической перспективе. С Резановым наблюдается точно такая же история. Я гонялся за тенью моего героя на широких проспектах Санкт-Петербурга и в Пскове, где он провел некоторую часть своей жизни. Я путешествовал на поезде, ездил на перевозящих уголь грузовиках и разбитых «ладах», колесил по Иркутску, который в свое время был столицей Сибири, а Сибирь когда-то была для России ее собственным Диким Западом, я заезжал в Бурятию и был в пограничных районах с Китаем. Я бродил по черным пескам пляжей под Петропавловском-Камчатским и таким же пескам небольшого острова Кадьяк у южных берегов Аляски, где в бухте Трех Святителей в 1784 году было основано первое русское поселение. Я стоял на развалинах форта в Сан-Франциско, где Резанов танцевал с Кончитой, и мерз на ветру рядом с Кастел-Рок в Ситке, прежнем Новоархангельске, где Резанов провел голодную и холодную зиму 1805–1806 годов. На протяжении многих часов я читал письма и записки Резанова, а он в силу своих служебных обязанностей вынужден был составлять отчеты практически каждый день. Но Резанов писал не только сухие отчеты – он вел дневник, а в своей переписке, довольно обширной, описывал не только события, в которые был вовлечен, но также свои идеи и планы. И – пусть и в меньшей степени – описывал чувства. Особенно ярко его чувства проявляются в последние три года жизни, когда Резанов находился далеко от родины и когда у него возникли осложнения с офицерами корабля, на котором он совершал кругосветку. Руководство экспедицией по высочайшему повелению было возложено на него, а И. Ф. Крузенштерн «всего лишь» командовал кораблями «Надежда» и «Нева». Именно в этот период перед нами предстает живой и ранимый человек.

На другом конце света Резанов пережил много невзгод, но именно в этих местах, вполне вероятно, повстречал любовь всей своей жизни. Безусловно, все эти события, как плохие, так и хорошие, изменили его и в какой-то степени подняли его дух на новые, невиданные высоты. Но, повторю, он был живым человеком. С одной стороны – строитель империи, с другой – визионер, не чуждый мистическим видениям. Манипулятор и лгун, он часто проявлял себя как настоящий герой, способный пережить великие лишения. Но были в его жизни моменты, когда он вел себя как трус, как человек, у которого нет ни стыда ни совести. Говорили, что он мог безжалостно покарать за самые тривиальные проступки. Резанов был прозорливым политиком, но при этом вел довольно глупую личную вендетту против Японии, считая, что был унижен этой страной. Скорее всего он всей душой любил юную Кончиту, но в официальных донесениях писал о своей связи с ней как о хитрой политической игре, которую ведет ради интересов империи. Для него личный статус имел настолько большое значение, что современный читатель может усомниться – действительно ли так бывает? Однако давайте исходить из того, что он был авантюристом и очень многого добился благодаря своему шарму. Он обладал харизмой, как сейчас говорят, и именно харизма помогла ему оставить след в истории.

Кто знает, возможно, Резанов и не был героем в классическом понимании этого слова. Просто ему удавалось одинаково легко жить в двух параллельных мирах, никак между собой не пересекающихся, – при императорском дворе и в богом забытых уголках мира. Среди его друзей и врагов были самые влиятельные и яркие люди его времени. Он строил Русскую Америку. Но сколь бы ни были грандиозны замыслы, Резанову приходилось часто голодать и общаться с человеческим сбродом, не умевшим даже читать.

Николай Резанов хотел превратить Россию в крупнейшую колониальную державу, опираясь на малочисленные отряды казаков, на каторжников и авантюристов. Он мечтал о создании Новой России в Новом Свете, как в свое время старая Англия создала Новую Англию на берегах Атлантического океана. Незадолго до появления Резанова в Новом Свете тринадцать американских колоний отсоединились от метрополии и объединились в государство под названием Соединенные Штаты. Но если бы Резанову удалось создать Русскую Америку, то это государство, в отличие от США, никогда бы не стало республикой. Резанов мечтал о том, что, с благословения императора, новыми землями будет править частная компания. В этом смысле Резанова и можно назвать визионером, но его мечта так и не осуществилась. Однако на рубеже XVIII и XIX веков многое говорило о том, что Россия может успешно колонизировать Америку. Если бы это произошло, не исключено, что баланс сил во всем мире уже в то время кардинально бы изменился.