Текст книги "Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности"

Определяя практику как абсолют, отягощенный определенностью субъективности, Гегель дает дополнительное разъяснение: практическое благо (согласно гегелевской логике, под благом понимается достижение абсолюта, при котором все противоречия оказываются снятыми, то есть, ключевого момента истинной свободы; либо же – это деятельность, направленная на достижение свободы) «заключается в себе и для себя… оно есть постулат, то есть абсолютное, отягощенное определенностью субъективности»[53]53
  Там же. С. 283–284.


[Закрыть]. Диалектическое сочетание субъекта и объекта в рамках практической деятельности Гегель рассматривает не как реальный комплекс, но как принцип возврата к «понятию в себе». При помощи такой хитроумной формулы он определяет ключевую обусловленность практики. Под выражением «отягощенное определенностью субъективности» следует понимать «тождество субъекта с объектом». Оборот «абсолют, отягощенный определенностью субъективности» указывает не только на то, что практическая деятельность – есть реальная вещь, «обладающая формой истинно сущего», но и на то, что теоретические факторы, которые включает в себя практика. Теория, реализуемая и утверждаемая на практике, также является реальной вещью. Понятие «субъективность» указывает на то, что весь процесс практической деятельности протекает в рамках заданного теорией направления; только так практика может иметь «определение всеобщности». Данное Гегелем описание сущности процессов практической деятельности дало толчок идеям о том, что практика является критерием истины. Когда философ указал, что практическая деятельность человека является переходным типом деятельности, наделенной сознанием и предполагающей достижение свободы, под которым подразумевается достижение состояния тождества субъекта и объекта, он поставил вопрос о критериях истины. Это – вопрос о том, соответствует ли объективной реальности процесс единения субъекта с объектом, включающий субъективные вещи; а также вопрос о возможности единства теории и практики. Согласно Гегелю, истинность теории не может быть доказана чисто теоретически, но может быть воплощена в виде практических результатов. Если в ходе практической деятельности были достигнуты ожидаемые результаты, то это доказывает, что теоретическая концепция оказалась правильной. И наоборот, если ожидаемые результаты достигнуты не были, то теоретическая концепция не верна. Следовательно, истинность знания и свобода, достигаемая в результате практической деятельности, едины по своей природе (Гегель назвал данное единство «самостоятельной, автономной, определенной концепцией»). При достижении такого единства (или концепции) практика подтверждает истинность знания; одновременно с этим истинность знания является гарантом успеха практики. В целом, базовая определенность практики проявляется в тождестве субъекта и объекта, истины и свободы. Таким образом, практический процесс является процессом единения указанных понятий. Практика, сообразуясь с теоретическим знанием, позволяет «моменту действительности в понятии самому по себе достичь определения внешнего бытия»[54]54
  Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Т. 3. С. 284.


[Закрыть] и подстраивает мир под требования человеческой природы.

В-пятых, практическая деятельность человека представляет собой нормированный исторический процесс непрерывного искоренения отчуждений и продвижения к свободе.

Практические воззрения Гегеля не следуют принципу слепой идеализации практической деятельности, направленной на достижение свободы, но лишь конкретно указывают на то, что обретение человеком данной категории, – конкретный исторический процесс непрерывного порождения и искоренения «отчуждений». Под термином «отчуждение» изначально понималось отдаление, дистанцированность, а впоследствии смысл был изменен на понятие уступки, дифференциации, спутанности сознания и т. п. Гегель наполнил концепцию отчуждения глубочайшим философским смыслом. Он рассматривал окружающий мир (включая всю общественную историю) как «концепцию абсолюта», разворачивающую свое существование от потенциального к реальному. Его философская система дает описание процесса такого развития, и концепция отчуждения представляет собой один из ее ключевых постулатов. Понятие отчуждения в рамках гегелевской философии несет смысл овеществления, экстернализации и чужеродности. Гегель подчеркивает, что «концепция абсолюта» проявляется во внешнем в виде объекта, что рождает противоречие между вещью и субъектом и, в свою очередь, становится «подавляющей и угнетающей его (субъект) силой». Таким образом, отчуждение приобретает следующий смысл: вещь, создаваемая самим субъектом, становится силой, ограничивающей и угнетающей саму себя.

Исходя из концепции, согласно которой все люди должны обладать свободным сознанием, и вопроса о противоречиях между ним и несвободной реальностью, Гегель затронул проблематику изучения истоков несвободы и поиска конкретного пути достижения свободы. Философ считает, что рабовладельческая система появилась вследствие потери свободы человеческой сущности в ходе практической деятельности, когда люди, постоянно превознося значение свободы, неизбежно порождали и отчуждение. Например, человечество создало государство для того, чтобы стимулировать процессы жизненного развития. Были введены законы и различные установления, однако все эти явления по сути своей представляют вещи ограничительного, принудительного, управленческого характера. Существование отчуждения обусловило невозможность достижения человеком всесторонне развитой свободы и не могло не ограничить развитие человеческих свобод вообще. Возникновение отчуждения неизбежно, равно, как и его искоренение. Концепция рационалистической практики (в рамках гегелевской философии практика является, по сути, концепцией) обладает четко выраженной целенаправленностью: она предназначена для преодоления отчуждения, дистанцированности, экстернализации, возможности забвения однобоких субъективистко-объективистских концепций и достижения настоящей свободы. Реализация свободы не только подразумевает возвращение человеком утерянной сущности, так называемого «обретения самого себя», но и выражается в том, что человек эту сущность воплощает в процессе создания внешних вещей; то есть человек «сам себя реализует, сам себя создает». Поэтому отказ от отчуждения и достижение свободы не могут быть достигнуты через «снисходительность» или «произвольность»; точно так же не могут они быть реализованы посредством отказа от науки и техники и возврату к детскому периоду или естественному, природному состоянию. Конкретная свобода может быть достигнута лишь на высоком этапе развития человечества и его умственного потенциала и силы; она есть исторический процесс, постигаемый и воплощаемый в результате практической деятельности. Гегель выдвинул известный тезис о «хитрости разума», который рассматривается у него как автономная, самодостаточная единица. Социально-историческое развитие – всего лишь процесс раскрытия «хитрости разума». Философ подчеркивает, что социально-исторические порядки не следует изыскивать, руководствуясь человеческими мотивами или свободой воли, поскольку в историческом контексте поверхностные мотивы и настоящая воля не являются внутренними факторами, меняющими исторический процесс. Люди должны рассматривать то, что скрывается за очевидными мотивами – настоящие движущие силы, обуславливающие поступательное развитие общества. Гегель убежден, что существовавший прежде всей человеческой истории, абсолютный и непреложный замысел сформировал внутренний порядок социально-исторических процессов, стал движущей силой непрестанного исторического перехода от низкого уровня организации к более высокому. Любой индивидуум, включая «индивидуума мировой истории», на самом деле является всего лишь инструментом и марионеткой разума. Лишь благодаря самопожертвованию индивидуума общество может непрерывно идеализироваться, а история – начинает представлять собой рационально обусловленный процесс.

Смысл практических воззрений Г. В. Ф. Гегеля

Гегель осознал, что практическая деятельность человека целенаправленна, вещественна и инициативна; понял, что эта деятельность представляет собой исторический процесс преодоления отчуждения на пути к достижению свободы. Используя диалектический метод идеализма, философ провел детальное исследование вопросов взаимосвязи субъекта и объекта, практики и знания, практики и свободы, овеществления и отчуждения, разума и страсти, свободы воли и исторической необходимости. Кроме того, он дал глубокое описание целей, средств, основных характеристик, принципов развития и прочих атрибутов практической деятельности человека. На основе отрицательной диалектики Гегель раскрывает сущность категории труда; разъясняя смысл понятия «труд», составляющего конкретную форму практической деятельности, он раскрывает обусловленность и ключевые особенности практики, приходя к идеалистической идее о том, что «труд создает человека». На основе логических принципов мыслитель пытается осознать практическую деятельность, наполняя ее содержание логическим смыслом, впадая в свое образный пан-логицизм. На самом деле наука логики Гегеля, наполненная глубоким идейным содержанием, во многих аспектах переступила рамки, обозначенные самим философом; она выражает живую форму диалектического развития, неотъемлемую для всех вещей, представляя таким образом самое ценное звено гегелевской философской системы. Гегель описывает практическую деятельность как деятельность по выработке умозаключений. Тем не менее это вовсе не означает, что философ уравнивает эти две категории, отождествляя средства со средним членом умозаключения. Ключевое содержание и исходное значение в данном случае состоит в том, что между практической деятельностью и логическим рассуждением существует внутренняя взаимосвязь, а рассмотрение практики с логической точки зрения позволяет лучше понять ее структуру, суть и порядок организации. Несомненно и обратное: с практической точки зрения можно гораздо лучше уяснить смысл логики. Как отметил В. И. Ленин, для Гегеля действование, практика есть логическое заключение, фигура логики. Субъект (человек) имеет определенное значение в рамках этой «фигуры», этого «заключения»; в этом лежит глубокое, чисто материалистическое содержание. Другими словами, «практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики. Фигуры эти имеют прочность предрассудка, аксиоматический характер»[55]55
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М.: Издательство политической литературы, 1969. Т. 29. С. 198.


[Закрыть]. Идеи Гегеля о безграничном прогрессе опосредованного дали надежную теоретическую основу для развития инструментария и обновления необходимости. История практической деятельности человека свидетельствует о том, что любой инструмент или средство обладают указанным атрибутом безграничного развития. Гегель указывает на то, что практика включает теорию и находится выше нее; она обладает абсолютно реальной и универсальной формой – это доказывает, что практика характеризуется созидательной инициативой и является критерием проверки истинности теории. Эти гениальные идеи, пройдя стадию критики и обновления, получили развитие и дополнение в рамках философской системы марксизма. Ленин очень точно заметил: «Практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности»; «Замечательно! К “идее” как совпадают понятия с объектом, к идее, как истине, Гегель подходит через практическую, целесообразную деятельность человека. Вплотную подходит к тому, что практикой своей доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки»[56]56
  Там же. С. 195, 173.


[Закрыть]. Невозможно переоценить использование Гегелем диалектических методов для изучения вопросов взаимосвязи свободы и практики, а также выявления законов практической деятельности; он поднял категорию свободы на уровень объективного закона, чтобы облегчить ее понимание. Философ поставил необходимость на базис свободы, подчеркнув, что свобода составляет сущность человеческой природы. Его преклонение перед свободой подобно слепой вере в разум и прогресс и является результатом обожествления разума и свободы в духе его времени. Гегель заявил о существовании внутренней связи между свободой и необходимостью, и потому его детерминизм вовсе не представляет собой фатализм, как считают многие. Таким образом, воззрения философа оказывается очень сложно противопоставить концепции свободы.

Благодаря своим практическим воззрениям Гегель смог подняться на самый пик философии классического немецкого идеализма. Профессор Ян Цзутао отмечает: «Гегель смог найти средства сочетания мысли и бытия, субъекта и объекта, свободы и необходимости и на основе этих ключевых философских вопросов совершить разительный идейный прорыв. Поворотный момент в данном случае был не в эпистемологической концепции традиционной теории познания, но в этическом учении, касающемся свободы воли, блага и совести. То есть в реальной практической деятельности человека и его общественной жизни»[57]57
  Ян Цзутао. Введение в логику классической немецкой философии. Ухань: Издательство Уханьского университета, 1993. С. 281.


[Закрыть]. Кроме того, Гегель, основываясь на позициях идеализма, в большой степени освободил западную систему практических взглядов от метафизики, впервые наделив ее диалектическими и созидательными чертами. Ленин отмечал: «Итог и резюме, последнее слово и суть логики Гегеля есть диалектический метод – это крайне замечательно. И еще одно: в этом самом идеалистическом произведении Гегеля всего меньше идеализма, всего больше материализма»[58]58
  Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 215.


[Закрыть]; «гегелевская “Наука логики” содержит в себе “зачатки исторического материализма”»; «исторический материализм как одно из применений и развития гениальных идей – зерен, в зародыше имеющихся у Гегеля»[59]59
  Там же. С. 286, 172.


[Закрыть]. С точки зрения автора настоящей книги, эти рассуждения полностью применимы к практическим воззрениям Гегеля, которые представляют собой непосредственный и главный источник развития практической теории Маркса. В них содержится значительный пласт рационалистических умозаключений, являющих начатки практического материализма. Утверждение Марксом полностью материалистических, научных практических воззрений и практического материализма немыслимо без вклада Гегеля. Поэтому, только полноценно изучив суть системы его практических воззрений, а также определив критическо-наследственную связь между прагматизмом Гегеля и Маркса, можно в полной мере понять практические воззрения последнего, суть практического материализма и его революционной роли в истории философии.

Разумеется, система практических воззрений Гегеля представляет собой лишь часть его идеалистической архитектоники и с самого начала подвергается ограничениям в рамках последней. Строго говоря, философ не смог создать научной системы практических взглядов. Хотя он и подчеркивает, что практическая деятельность, а в особенности – труд, имеет важное значение для освобождения человека, но он же ограничивает практику рамками духа и концептуальной деятельности. Такой тип практики представляет собой лишь абстрактную активность, а не настоящую чувственную деятельность человека. Поэтому он лишь абстрактно развивает потенциальный аспект реальной деятельности человека. Подобно всей своей философской системе, в рамках практических воззрений Гегеля, отрицательная диалектика, представляя собой созидательный и умозрительный принцип, в конце концов, ограничивается рамками метафизической системы. Этим и объясняется неспособность Гегеля надежно связать между собой субъект и объект, субъективное и объективное, свободу и необходимость. Его понимание и объяснение связи между разумом и чувствами, целью и средствами, свободой воли и исторической необходимостью все равно остаются идеалистическими и далекими от научной формы. С одной стороны, мыслитель относит категории духа и природы, воли и объекта, разума и чувств, теоретической и практической деятельности, воли индивидуума и социума, деятельности человека и человечества к разным пластам противопоставления и единства в рамках абсолютного духа, к разным его этапам и звеньям. Так он выстраивает стройную систему абстрактного рационализма и возводит практические взгляды рационализма Нового времени на высшую ступень своего развития. С другой стороны, Гегель считает, что ему удалось достичь потенциального единства субъекта и объекта (логическая концепция), преобразив процесс развития единства практического (человека и человеческого духа). Философ подразумевает, что нашел подобающее место для всех понятий, начиная от неорганической природы и заканчивая инстинктивными импульсами человека и интуитивными иррационалистическими началами, подчиняя последние форме рационалистического контроля. Однако он в ходе своих рассуждений всего лишь превратил все иррационалистическое в форму отчуждения рационального, заявляя в итоге, что разум подчиняет отчужденное, возвращаясь к самому себе. Тем не менее реально иррационалистическое начало по-прежнему продолжает существовать и противостоять рациональному. Этим и объясняется тот факт, что высокоточная идеалистическая система практических взглядов Гегеля не смогла освободиться от некоторой доли иррационалистической окраски. Ограниченность практических взглядов мыслителя заключается в том, что он не понимает, что формирование и развитие любой теории базируется и осуществляется благодаря материальной практической деятельности. Напротив, любую практическую деятельность человека он относит к звеньям абсолютного духа[60]60
  Ван Шужэнь. Новое исследование спекулятивной философии. Пекин: Жэньминь, 1985. С. 288.


[Закрыть].

Хотя практические воззрения Гегеля и имеют революционный характер, они обладают также ярко выраженным консерватизмом. Многие последователи обвиняли философа в чрезмерном фаталистическом детерминизме и централизме. Английский мыслитель Л. Т. Хобхауз точно подметил, что теория свободы Гегеля является «ключевым моментом его теории о государстве, морали и законе»; «она пытается доказать, что свобода и закон едины, чтобы ослабить демократические принципы; при помощи принципов дисциплины ослабляется равенство; каждый человек должен стать частью государства, чтобы ослабить индивидуальность; государство возносится на высшую ступень организации человеческого общества, чтобы ослабить человеческую природу»; «именно такие идеи позволили в современном обществе государству стать религией и, даже, самим Богом»[61]61
  Хобхауз Л. Т. Метафизическая теория государства. Пекин: Издательский дом «Шан-у», 1997. С. 17–19.


[Закрыть]. Критика Хобхауза хотя и основывается на позициях либерализма и является однобокой, но она в высшей степени раскрывает пассивность и консерватизм практических взглядов Гегеля. Эти взгляды знаменуют собой пик наивысшего развития абстрактно-рационалистического прагматизма Нового времени. На основе принципов гегелевской диалектики, эта система рационалистических практических взглядов должна была перейти в собственную противоположность.

В истории философии бросили вызов практическим воззрениям Гегеля такие мыслители, как Л. Фейербах, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, К. Маркс. Но лишь прагматизм Маркса смог их диалектически опровергнуть и рационально превзойти.

«Антропологическая» система практических взглядов Л. Фейербаха

«Антропологическая» философия Фейербаха представляет собой отрицание имеющего в то время огромное влияние христианства и спекулятивного идеализма. Людвиг Фейербах (1804–1872) в рамках своих практических воззрений, обозначенных термином «антропологизм», хотя и подверг критике понимание практики спекулятивного идеализма, но его взгляды имеют выраженное интуитивное начало и незавершенность. Практические воззрения Фейербаха сыграли важную роль в становлении новых концепций рассмотрения категории практики.

Принцип «переворота» и «гуманизм»

Фейербах еще в ранние годы испытал сильное влияние идей философии Гегеля; в то время когда он встал на позиции антропологизма и избавился от традиций эпистемологической философии, в нем зародилось чувство глубокой ошибочности идеализма. Мыслитель заявил, что когда-то целью жизни для него было мышление, теперь же жизнь является для него целью мышления[62]62
  Фейербах Л. Сочинения. М.: Наука, 1995. Т. 1. С. 190.


[Закрыть]. Критикуя спекулятивный идеализм и теологию, философ выдвинул знаменитый принцип переворота. Касательно этого принципа он дает следующее пояснение: «Достаточно повсюду подставить предикат на место субъекта и субъект на место объекта и принципа, то есть только перевернуть спекулятивную философию, и мы получим истину в ее неприкрытом, чистом, явном виде»[63]63
  Там же. С. 71.


[Закрыть].

Фейербах называет свою философию гуманизмом, подчеркивая, что новая философия превращает человека, включая и природу как базис человека, в единственный, универсальный и высший предмет. Философия Фейербаха рассматривает в качестве ключевого объекта человека, располагающего природным базисом; человеческие чувства разумеются как истинное основание для единения человека и природы, мысли и бытия, духа и плоти, чувств и разума, субъекта и объекта. Таким образом, утверждается материалистическое обоснование связей мышления и бытия, субъективного и объективного.

Исходя из основных материалистических принципов, Фейербах дает собственное описание человека и его практической деятельности. Он считает, что человек – порождение и часть природы; и человек, и его воля рождены и зависимы от нее, находясь под ее системным контролем и ограничениями. Также Фейербах подчеркивает физиологическую основу воли и ее вещественные и пассивные особенности. Он отмечает: «Воля зависит от человеческого организма; она органически обоснована и представляет собой лишь явление, живое выражение ее интимной, но именно поэтому тайной связи с мозгом, нервами и мускулами. Воля, оторванная от ее связи с нервной и мускульной системами, не есть воля, а только фантастическое желание, ибо воля есть исполнительная власть; но человек способен и может выполнять лишь то, чего он вообще может желать, поскольку его деятельность коренится в мозге и организме». По Фейербаху, основа воли заключается в возможности и способности исполнения желаемого. Настоящая воля, а не та иллюзорная субстанция, которую часто за нее принимают, представляет собой зрелый детерминизм в исполнении задуманного, веры в собственное дело, соответствия объекту действия. Фейербах отмечает: «Воля есть самоопределение, но самоопределение лишь в пределах природного назначения, независимого от воли человека»; «воля определяется тем, чего она хочет; расположенная к своему предмету, она принимает и его окраску, и его сущность»[64]64
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 1. С. 335, 331.


[Закрыть]. Поэтому если исключить предмет воли, то и она сама окажется устранена.

Следует отметить, что Фейербах подверг критике и волюнтаризм; он резко отрицательно относился к пониманию воли в качестве сущности и основы мира, к преувеличению ее роли и значения. Философ заявил, что воля – не оригинальный творец, а только копировщик природы, не творец из ничего, что воля – это не колдун или волшебник; это не способность, всегда готовая в любое время и в любом месте к каким угодно фокусам; воля связана с пространством и временем как и вообще человек… Только тогда, когда наступает время для чего-либо, являются и сила и воля к действию. Фейербах критиковал концепцию Шопенгауэра о том, что воля совершенно бессмысленна, ибо «где нет стремления к счастью, там нет и воли, а если и есть, то – самое большее – это только шопенгауэровская воля, которая ничего не хочет»[65]65
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 1. С. 327, 330, 336.


[Закрыть].

От лозунга «Мыслю, следовательно, существую» к «Я желаю, потому существую»

Человек является отправной точкой развития мыслительной деятельности Фейербаха и центром системы практических воззрений в рамках его философской системы. Философ заключает: «Моей первой мыслью был Бог, второй – разум, третьей и последней – человек. Субъект божества – разум, а субъект разума – человек»[66]66
  Там же. С. 188.


[Закрыть]. Тем не менее под человеком Фейербах понимает не человека мыслящего, а человека чувствующего, испытывающего желание. До этого все представители немецкой спекулятивной философии отвергали человеческие чувства, рассматривая в качестве главного условия и основания для объединения субъекта с объектом мыслительную активность субъекта. Фейербах превратил такую философию в «теологию разума», подвергнув критике последнее пристанище и столп религиозной теологии. Он полагает, что человек является чувственным субъектом. Чувства и эмоции являются важной частью человеческого существования – его основой и символом. Чувство является реальностью; чувство подразумевает целостность, а потому, лишь вещь, наполненная человеческими чувствами, будет настоящей, реальной вещью. Согласно его взглядам, человек понимает свою собственную природу как разум, волю и сердце. В то же время «совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли – энергия характера, сила чувства – любовь. Разум, любовь и сила воли – это совершенства. В воле, мышлении и чувстве заключается высшая, абсолютная сущность человека, как такового, и цель его существования»[67]67
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 2. С. 25.


[Закрыть]. Фейербах полагает, что разум и воля человека взаимосвязаны; человек, не имеющий разума, оказывается лишенным и воли. Одновременно с этим философ отказывается от преувеличения роли и сакрализации разума вообще, негативно смотрит на принижение человеческих чувств и желаний и пропаганды аскетизма.

Таким образом, Фейербах опровергает высказанный Р. Декартом тезис «Мыслю, следовательно, существую». Он подчеркивает: «Интимнейшую сущность человека выражает не положение: “Я мыслю, следовательно, я существую”, а положение: “Я хочу, следовательно, я существую”»[68]68
  Там же. Т. 1. С. 473.


[Закрыть]. Фейербах обосновывает рационализм человеческих чувств и желаний. Философ полагает, что желание достичь счастья является основой любой деятельности человека, а воля представляет собой стремление к счастью. Воля человека, безусловно, зависит и поглощается вещами, которые он считает необходимыми, и отбрасывает все то, что ему кажется ненужным.

Фейербах подверг глубокому осмыслению понятие свободы воли. Он полагает, что данная категория необычайно трудна для понимания, потому что образующий ее предмет довольно сложен, а также в силу произвольности и многозначности философских терминов и повседневной речи. Согласно его взглядам, «воля не свободна, но она хочет быть свободной. Однако свободной не в смысле неопределенной “бесконечности” и беспредельности, которую приписывают воле наши супранатуралистические, спекулятивные философы, не в смысле безымянной и бесчувственной свободы, но свободной только в смысле и во имя стремления к счастью»[69]69
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 1. С. 428.


[Закрыть]. Философ выступает против абсолютизации свободы воли, против ее абстрактного понимания; он подчеркивает, что каждая страница истории отрицает иллюзорную, супранатуралистическую свободу воли. «Не воля и не разум, а только время, только будущее освобождает от страстей и безумств, от пороков и несчастий настоящего дня»[70]70
  Там же. С. 332.


[Закрыть]. Фейербах говорит: «Положение “Я хочу”, то есть “Я не хочу страдать, я хочу быть счастливым”, в котором я с наивозможной краткостью и четкостью выразил не замеченную до сих пор неразрывность воли и стремле ния к счастью»[71]71
  Там же. С. 429.


[Закрыть].

На основании этого Фейербах критикует предложенную представителями немецкой спекулятивной философии концепцию независимой, абстрактной воли, не подразумевающую стремление к счастью, иллюзорной воли. Он подчеркивает, что ограничение жажды и стремлений человека к счастью есть ограничение его воли, а разделение счастья и морали есть ложная мораль аскетизма. Настоящие морально-этические нормы базируются на удовлетворении человеческих нужд – в этом и заключается смысл эгоистической морали. Однако, поскольку в данном случае интересы конкретного индивидуума оказываются неотделимы от интересов социума, этот эгоизм вовсе не равнозначен корыстолюбию и личной выгоде. Фейербах считает, что любовь есть чувственная, наполненная страстью, истинная, основополагающая воля, исходящая из самых глубин человеческого сердца и души. Именно такая непреходящая любовь и заставляет частное превращаться в категорию. Философ предлагает выделить категорию «религии любви», которая должна заменить веру в божественное. Высший императив морали заключается в том, чтобы ограничивать себя рамками разума и относиться к другим с любовью, поскольку все это соответствует истинной сути человеческого рода.

«Созерцательная» система практических взглядов Л. Фейербаха

С утверждением позиций созерцательного материализма, Фейербах перешел к острой критике спекулятивного идеализма и теологии. Он попытался с теоретической точки зрения разрешить вопросы взаимосвязи знания и воли с практикой и жизнью, обозначив последние две категории в качестве краеугольных камней отрицания идеализма: «Те сомнения, которых не разрешает теория, разрешит тебе практика»[72]72
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 1. С. 189.


[Закрыть].

Тем не менее, поскольку человек у Фейербаха является лишь «объектом чувств», а не «ведущим чувственную деятельность», он не рассматривается в качестве субъекта. Человек отделяется от деятельности по преображению естественного, окружающего его мира, по изменению самого себя. В этом заключается серьезный недостаток воззрений философа на деятельность человека в частности и практику вообще.

По мнению Фейербаха, человеческая деятельность является созерцательной. В принципе, созерцание представляет собой абстрактную теоретическую деятельность, а не чувственно-практическую. Фейербах называет теоретическую деятельность «теоретическим созерцанием», считая ее «деятельностью настоящего человека». Он сужает понятие «практического созерцания», полагая, что его особенность заключается в обозревании очевидных вещей и ограничивается рамками взаимосвязи повседневных интересов и материальной жизни человека. Философ недооценивает практическую деятельность, помещая ее ниже теоретической. Он считает, что «практическое созерцание есть созерцание нечистое, запятнанное эгоизмом, ибо оно не позволяет мне относиться к вещи бескорыстно; оно не есть самодовлеющее созерцание, так как я не отношусь здесь к объекту, как к равноценному со мной»; «с практической точки зрения, человек входит во взаимосвязь со всеми вещами, исходя исключительно из личной выгоды и ради самого себя; с теоретической стороны, эта связь с вещами совершается ради самих вещей»[73]73
  Фейербах Л. Сочинения. Т. 2. С. 183.


[Закрыть]. Фейербах подчеркивает, что «теоретическая точка зрения означает гармонию с окружающим миром… Если же человек, напротив, смотрит на мир с практической точки зрения и превращает эту практическую точку зрения даже в теоретическую, то он расходится с природой и превращает ее в покорного слугу своих эгоистических интересов, своего практического эгоизма[74]74
  Там же. Т. 1. С. 114.


[Закрыть]. Мыслитель выражает недовольство абстрактным мышлением и прибегает к чувственному созерцанию, которое, однако, остается в области абстрактной теории, не затрагивая реальной практики и чувственной деятельности человека.