Текст книги "Возлюбленный воин"

Глава 13

Патрик окинул затуманившимся взглядом холмы прибрежной Шотландии, зеленые горы и возблагодарил Бога: никогда еще они не казались ему такими притягательными.

На рассвете он увидел знакомую береговую линию пролива Джура, который вел в Инверлейт, и в этот момент к нему подошел Килил: с аккуратно подстриженной бородой мавр уже ничем не напоминал измученного человека на скамье.

– Похоже, мы почти прибыли? – поинтересовался Килил.

– Да. Считай, что так.

Темные глаза мавра сузились.

– До сих пор мы доверяли тебе.

Патрик кивнул.

– Нам нужен корабль, – без дальнейших предисловий заявил Килил. – Не только маврам, но и многим другим. Мы направимся в Марокко.

– Советую всем сначала хорошенько подумать, – предупредил Патрик. – Представь, что случится, если вы поплывете на «Софии». Вы можете дать ей другое имя, но никак не скроете, что это испанский галеон. Моря вблизи Марокко кишат сторожевыми судами, а у вас всего две небольшие пушки. Да и моряков в команде маловато, что бы справиться с таким штормом, какой потрепал нас не сколько дней назад, не говоря уже о том, чтобы сразиться с военным кораблем.

– Все, о чем ты говоришь, правда, – признал Килил, – но ведь никто из нас не верил, что мы доберемся до твоей страны. Свобода и надежда – мощное оружие.

Патрик не мог с этим не согласиться, как не мог отказать другим в том, что получил сам.

– А навигационных знаний вам хватит?

– Мы многому научились у тебя. – Мавр сделал паузу. – Я надеюсь уговорить испанца отправиться с нами.

– Он волен поступать так, как захочет, – решительно сказал Патрик. – Но для безопасности всех нас мы должны снять груз и затопить галеон. И никто из нас не должен больше упоминать о нем.

– Но мои собратья – они хотят вернуться домой, – повторил Килил настойчиво. – Это не наша земля. Мы будем здесь чужими, даже если никто не узнает о «Софии». Здесь нам грозит опасность снова попасть в рабство, потому что мы слишком отличаемся от вас. Мы благодарны тебе, но все равно мы возьмем этот корабль.

– Вы не выдержите плавания, – мягко возразил Патрик, – и я сомневаюсь, что испанец пойдет с вами – для этого он слишком практичен.

– Мы можем заставить его силой.

– Не думаю. Зато я могу предложить вам лучший способ вернуться на родину.

– И какой же?

– А вот какой. Мой отец купит груз и доставит всех желающих в Марокко или к берегам Испании. При этом каждый получит равную долю от суммы, вырученной за груз «Софии».

– И ты можешь поклясться в этом?

– Я не был дома более восьми лет; между моей страной и Англией произошла великая битва, но если уцелел хоть один корабль, если хоть что-то осталось, клянусь, вы это получите.

– А если теперь у тебя ничего нет? – усомнился Килил.

– Тогда я сам поведу «Софию», – медленно произнес Патрик. – Я доставлю вас домой, обещаю.

– А груз?

– За груз можно взять хорошую цену. Надеюсь, что Маклейны смогут выкупить весь груз или хотя бы большую часть его и поровну поделить вырученные средства между гребцами.

После долгого раздумья Килил кивнул:

– Мы и дальше будем доверять тебе. Ты не такой, как другие неверные.

Патрик усмехнулся:

– Раньше я считал, что не бывает хороших мавров, но теперь изменил свое мнение.

– Хороший урок для нас обоих, – обронил Килил, уходя.

Заметив вход в Ферт-оф-Лорн, Патрик отдал приказ развернуть паруса. Им предстояло пройти мимо земли Кэмпбеллов, хотя Данстаффнейдж, их родовое поместье, располагался дальше, на острове Лорн. Кэмпбеллы обязательно распустят слух, что в заливе появился испанский галеон.

От одной мысли о Кэмпбеллах в душе Патрика проснулся гнев. Им почти удалось уничтожить клан Маклейнов. Продолжают ли они до сих пор свои набеги и владеют ли еще Маклейны Инверлейтом? Жив ли его отец? А братья?

Скоро ему предстояло это узнать, и очень многое зависело от ближайших часов.

«София» миновала скалу, с которой один из его предков пытался сбросить в море свою жену из рода Кэмпбеллов, после чего в течение столетий на головы Маклейнов сыпались несчастья.

Теперь они плыли мимо Инверлейта. Высокая сторожевая башня старинного замка по-прежнему мрачно смотрела на залив: несмотря на его длительное отсутствие, она ничуть не изменилась. Впрочем, чего еще он мог ожидать?

К удивлению Патрика, при виде массивных стен и двух башен у него дрогнуло сердце.

В естественной гавани, в нескольких сотнях ярдов от Инверлейта, он велел бросить якорь. Маклейны должны были его увидеть и теперь скорее всего уже собрались, чтобы решить, как лучше встретить испанского врага.

С «Софии» немедленно спустили на воду баркас, который мог вместить два десятка человек, но Патрик взял с собой лишь десять гребцов и испанца, а Макдоналда оставил для поддержания спокойствия на борту.

Он не сомневался, что за ним наблюдают: Маклейны всегда следили за берегом. Скорее всего, его вид вызывал у них подозрение: на нем была одежда испанского моряка, к тому же все последнее время у него не было ни времени, ни желания бриться, так что вряд ли кто-нибудь узнает в нем Патрика Маклейна.

Внезапно мысли Патрика вернулись к женщинам. Он попытался думать о них как о чем-то абстрактном, а не о конкретной крошке по имени Кармита и хрупкой, но отважной девушке по имени Джулиана.

Заметив скачущих навстречу всадников, Патрик был вынужден прервать свои размышления. На всадниках были пледы цветов Маклейнов, и их вид вызвал в нем прилив гордого волнения. Вероятно, шотландское сердце Патрика Маклейна все еще было живо.

Внезапно всадники остановились, и лишь один из них, отделившись от группы, подъехал ближе. Грозный облик сразу выдавал в нем лидера.

– Вы на земле Маклейнов. Что вам угодно?

Патрик едва помнил своего младшего брата. Когда-то Лахлан был мечтательным юношей-подростком и думал только о книгах. Боже, как он вырос! Судя по жесткому выражению лица, он больше не витал в облаках и выглядел жилистым и сильным: его голубые глаза спокойно взирали на представшую перед ним сцену.

Неожиданно глаза его брата сощурились: он словно пытался что-то вспомнить…

Сколько лет прошло с тех пор, как они последний раз виделись? Восемь? Девять?

– Так-то ты встречаешь старшего брата! – Патрик усмехнулся.

Молодой всадник вздрогнул в седле; его глаза расширились.

– Патрик? – Он спрыгнул с лошади и уставился на гостя с недоверием и надеждой. – Не может быть!

– Дьявол бережет своих.

– Ну уж нет, скорее ангел. – Губы Лахлана Маклейна расплылись в улыбке.

– Если так, тогда его звали Люцифер. – Патрик снова усмехнулся.

Лахлан продолжал еще мгновение изучать его с выражением сомнения на лице, затем положил руку на плечо Патрика.

– Клянусь кровью Христовой, мы считали тебя мертвым. – Он устремил взгляд вдаль, задержав его на маврах, сидевших на веслах в баркасе, затем взглянул на галеон. – Испанский?

– Да.

– Значит, тебе будет о чем рассказать. – Лахлан отступил, и его глаза снова принялись внимательно изучать брата. – А ты очень изменился, Патрик…

– Как и ты, – ответил Патрик, про себя отмечая тонкий шрам на щеке брата. – Когда я уезжал, ты был мальчишкой, ненавидевшим муштру, и вот вижу – теперь ты тоже имеешь шрамы.

– Флодденское сражение.

– Я слышал о нем. А остальные? Отец? Рори?

Лахлан опустил голову.

– Отца не стало через два года после твоего отъезда.

– Что с ним случилось?

– Его убили во время налета.

– Кэмпбеллы?

– Да. Все вышло из-за меня.

Патрик сознавал, что должен испытывать какие-то эмоции. Неужели он так очерствел за все эти годы, что все чувства умерли? Увы, сообщение о смерти отца не затронуло никаких струн в его душе.

– Я боялся, как бы Кэмпбеллы вас всех не перерезали. И еще вы могли все пасть на Флодденском поле. Испанцы дразнили меня этим. – Патрик помолчал. – Действительно все было так плохо, как я слышал?

– Да. Полегли лучшие люди Шотландии во главе с королем Яковом, а мы потеряли много отважных Маклейнов.

– Значит, отец был жив, когда за меня потребовали выкуп?

– Выкуп? – Лахлан нахмурился. – Не было никакого требования, иначе мы обязательно заплатили бы.

– Я был ранен и взят в плен во время Гарильянского сражения близ Неаполя. Мой противник сказал, что послал несколько письменных запросов…

– Но мы ничего не получили. Отец сделал бы что угодно, лишь бы вернуть тебя. Боже, Патрик, ты ведь знаешь, что мы заплатили бы, даже если бы остались ни с чем.

– А Рори? Где был он?

– Он был в море, когда умер отец; понадобилось два года, чтобы связаться с ним и вернуть домой. Ему это, конечно, не понравилось, но от меня было мало пользы клану: я не являлся воином и не имел веры. Его возвращение сложилось удачно: он нашел себе жену и теперь имеет от нее двух детишек.

– А как же проклятие?

– Это длинная история; думаю, Рори ее лучше расскажет. – Взгляд Лахлана заскользил по грубой матросской рубашке и штанам Патрика. – Нам нужно одеть тебя как положено. – Его глаза задержались на шрамах.

– Пустяки, – небрежно обронил Патрик.

Лахлан кивнул и вдруг схватил его за руку:

– Мы молились об этой минуте.

– «Мы»?

– Рори и я. Отец тоже, пока был жив. – Лахлан тронул брата за плечо: – Идем, познакомишься с новыми Маклейнами. Не сомневаюсь, что Рори тоже обрадуется встрече с тобой. – Помолчав, он добавил: – Кстати, у меня теперь тоже есть жена, дочь, и еще один ребенок должен вскоре родиться.

– Правда? Но ведь ты всегда говорил, что хочешь быть священником!

– Да, верно. Я не думал, что смогу жениться, быть достойным отца, тебя и Рори. Идем же, пора одеть тебя в настоящую шотландку. Пока ты можешь сесть на лошадь Коллума. – Лахлан оглянулся и указал на судно: – Скажи, кому принадлежит все это?

– Мне, – пояснил Патрик, чтобы развеять подозрения. Подробности он оставил на потом.

Когда Патрик подошел к Маклейнам, каждый из них спешился, чтобы поздороваться с ним.

Затем он повернулся к ожидающим его людям.

– Плывите назад, – приказал он Диего. – Мои братья живы. Я вернусь на борт вечером и расскажу новости.

– Ты хочешь, чтобы я возвратился на судно?

– Да.

Патрик предпочел бы иметь испанца рядом, но тот был больше нужен на корабле. Странно, но пока он чувствовал себя комфортнее в обществе Диего, чем в обществе брата. Впрочем, Диего прошел с ним через ад, а это кое-что да значило.

Проводив взглядом лодку, Патрик повернулся к брату, потом перевел глаза на Коллума, одолжившего ему лошадь. Патрик помнил его – этот парень всегда был тугодумом.

– Твоего отца зовут Джок?

– Да, – отозвался Коллум, явно довольный тем, что его узнали.

– Надеюсь, он здоров?

– Нет. Я потерял его во Флодденском сражении.

– Жаль. Насколько мне помнится, он был хорошим солдатом. Ладно, садись позади меня.

– Я могу пройтись.

– Этого не требуется: у тебя крепкая лошадь.

Патрик сел в седло, потом протянул руку Коллуму, и тот занял место за его спиной.

Патрик оглядел окружавших его людей: они прибыли сюда, чтобы дать отпор незваным гостям, а теперь будут служить ему охраной.

«Что-то их слишком мало», – подумал Патрик. Если бы вместо него на берег высадилась банда вооруженных головорезов… или если бы это были Кэмпбеллы… Явно за время его отсутствия клан стал беспечным, но ничего, он вскоре это поправит.

Глубоко вдохнув воздух родины, Патрик тронул лошадь, и его взгляд невольно устремился к скале, принесшей Маклейнам столько несчастий… В часы прилива она почти полностью скрывалась под водой, но Патрик видел ее мысленным взором.

Решив освободиться от груза тяжелых мыслей, Патрик подставил лицо свежему ветру, принесшему с холмов знакомый запах вереска.

И вот за поворотом перед ним открылся Инверлейт.

К столь внезапной встрече с замком Патрик оказался не готов. Если некоторое время назад ему казалось, что он лишился эмоций, то теперь он испытал их сполна.

При виде дома, который он одновременно любил и ненавидел, его охватило неподдельное волнение, и он пустил лошадь галопом. Каменные башни поднимались в одиноком великолепии, однако открытые ворота и несколько малышей, возившихся во дворе с большой собакой, похожей на медведя, говорили ему о том, что замок полон жизни.

Въехав в ворота, Лахлан спрыгнул с лошади, и Патрик услышал, как он несколько раз крикнул:

– Рори!

На крыльцо тотчас вышел высокий темноволосый мужчина, а игравшие во дворе дети замерли и теперь с любопытством глазели на вновь прибывшего.

Лахлан безмолвно застыл в стороне. Рори вопросительно взглянул на младшего брата, затем проследил глазами за его взглядом и повернулся к человеку на лошади.

Спрыгнув на землю, Патрик внимательно вгляделся в лицо Рори. Брат мало изменился, и когда момент узнавания остался позади, его губы раздвинулись в радостной улыбке, и Рори тут же устремился к Патрику.

– Брат, это в самом деле ты?

– Можешь не сомневаться.

Глаза Рори просияли.

– Я… мы молились, чтобы этот день когда-нибудь настал.

– Вот уж не думал, что ты умеешь молиться, Рори.

– О да, прежде я не одобрял Господа, потому что считал, будто для него проклятия превыше молитв… Я ужасно рад снова видеть тебя, брат, поверь!

Ответив на пожатие, Патрик окинул взглядом замок. От былой его мрачности не осталось и следа, по двору, громко разговаривая, сновали люди.

Рори сделал знак детям, и они, смущаясь, подошли ближе.

– Это Одра, – представил он старшую девочку, – дочь Лахлана и Кимбры. Другие двое – мои, Мэгги и Патрик.

Маклейн застыл в неподвижности, уставившись на ребенка. Патрик?

– Сэр? – обратился к нему малыш, которому едва исполнилось пять лет.

– Это твой дядя, Патрик, – объяснил Рори. – Тебя назвали в его честь.

Патрик наклонился к мальчику:

– Рад с тобой познакомиться.

– Я тоже, сэр, – серьезно ответил малыш.

– О! – Патрик оглянулся. – Его манеры гораздо лучше, чем те, что были у меня в его годы.

– Да, только я боюсь, как бы со временем они не переменились, – усмехнулся Рори.

И тут Патрик задал вопрос, мучивший его все прошлые годы:

– Теперь ты глава, лэрд?

– Только до твоего возвращения домой. Я всегда надеялся… – Рори вдруг осекся. – Но что с тобой случилось? Где ты был столько времени?

– Я попал в плен к испанцам, и они потребовали выкуп… – Патрик умолк.

– Когда?

– Семь лет назад.

Лицо Рори потемнело.

– Тогда я находился в плавании, но отец обязательно заплатил бы любой выкуп, лишь бы вернуть тебя домой. Он всегда говорил, что ты был лучшим из нас.

– То же самое он говорил и о вас.

Неожиданно Рори усмехнулся:

– Отцу всегда нравилось сталкивать нас лбами, и это одна из причин, почему я ушел в море. И все же я верю – он заплатил бы любые деньги, чтобы вернуть домой каждого из нас. Не забывай: у Кэмпбелла только один сын.

Эти слова заставили Патрика задуматься. Брат прав. Отец никогда не доставил бы Кэмпбеллу удовольствие узнать, что он потерял одного из сыновей.

– Может, отец не получил это сообщение? – предположил Рори.

– Их было несколько, – уточнил Патрик. – И каждый раз в ответ приходили отказы.

Должно быть, Рори почувствовал его сомнение.

– Идем, – решительно сказал он, – нам надо поговорить с глазу на глаз.

Рори направился к двери, и Патрик последовал за ним. Большой зал за время его отсутствия претерпел заметные изменения в лучшую сторону: пол был устлан свежим камышом, окна, прежде покрытые слоем грязи, сияли чистотой.

– Здесь многое изменилось, – одобрительно заметил Патрик.

– И все благодаря моей жене, – охотно подтвердил Рори.

Перед дверью кабинета они остановились.

– Дуглас? Он все еще здесь? – поинтересовался Патрик.

– Да, он по-прежнему служит управляющим, Арчибалд помогает ему, а Гектор погиб во Флодденском сражении. – Рори немного помолчал. – Что стало с тобой когда не заплатили выкуп?

– Меня продали в рабство на галеру.

Рори побледнел.

– И сколько ты там пробыл?

– Почти шесть лет, по моим подсчетам. Я продержался дольше остальных гребцов. – Патрик запнулся, затем добавил: – Мы захватили судно, вскоре после того, как отошли от берегов Испании. Теперь каждого из нас могут обвинить в бунте.

– Команда?

– Перебита вся до последнего человека.

Рори кивнул.

– На моем судне полно мавров и испанцев, несколько французов и один шотландец. Судно нужно затопить. У нас есть корабли?

– Три.

– Есть хотя бы один в порту?

– Да, в Глазго на ремонте.

– Он мне нужен прямо сейчас.

Эти слова прозвучали как вызов. Патрик должен был стать лэрдом, но он хорошо знал, что титул дается с согласия клана, а не по наследству. Сейчас лэрдом был Рори, и Патрик пока не представлял себе, как разрешится эта ситуация.

– Никаких вопросов. – Рори кивком подтвердил свое согласие.

– Но ты даже не знаешь зачем.

– Это не имеет значения. Корабли мои.

У Патрика отлегло от сердца. Похоже, он ошибался относительно отца и Рори.

– Я обещал доставить своих людей туда, куда они укажут. Большинство хочет в Марокко. Еще я сказал им, что мы можем выкупить груз и обеспечить тех, кто предпочтет возвращаться домой самостоятельно.

– Разумеется, мы так и сделаем.

– Нам придется затопить судно, и им понадобится временный кров.

Рори вскинул брови:

– Мавры – в Инверлейте?

– Да. Без них я бы не выжил.

– Что ж, добро пожаловать.

– У нас есть ценные товары.

Рори удивленно вскинул брови:

– И что же это?

– Шелка, кружево, испанское вино, а еще немного украшений и золотые монеты. Мы можем перевезти товар сюда, а затем погрузить на один из твоих кораблей.

– Наших кораблей, – поправил брата Рори. При этом он нахмурился, и Патрик понял, что идея затопить судно его не слишком обрадовала. Рори любил море, тогда как для Патрика оно было лишь источником мучений.

– Нас повесят как бунтовщиков, если кому-нибудь станет известно о случившемся. Мои люди знают это. Они хотели захватить корабль и податься в пираты, но «София» оснащена лишь двумя небольшими пушками, и мало кто из них имеет опыт мореходства. Мы едва сумели добраться сюда.

Рори кивнул:

– Насколько я помню, ты терпеть не мог море…

– Как видно, предчувствовал дурное, – усмехнулся Патрик.

Губы брата сложились в улыбке.

– Наша торговля идет хорошо, и у нас есть средства, чтобы выкупить товар.

– Тогда еще кое-что…

Рори поднял брови:

– Что же?

– Две женщины. Молодая испанка и ее горничная Они случайно оказались на борту.

В глазах Рори промелькнуло удивление.

– Обе хорошенькие?

– Надеюсь, если, конечно, испанки в твоем вкусе, – осторожно ответил Патрик. – Речь идет о племяннице капитана корабля. Этот человек не заслужил права жить.

– Ты намерен заточить ее здесь навечно?

– Пока не знаю. Если отпустить ее, она расскажет обо всем, что случилось. И все же я не хочу быть повинным в ее смерти.

– А где гарантия, что остальные будут держать язык за зубами?

– Они все, как и я, участники мятежа, убийств, – сказал Патрик, не отрываясь наблюдая за реакцией брата. – Никто, – он понизил голос, – никто из них не рискнет возвратиться к тому существованию, которое могло кончиться лишь смертью.

– Нам будет трудно скрыть факт появления столь огромного судна. Наверняка кто-то еще видел, как вы входили в залив.

– Мы закрасили название судна в надежде, что его примут за корабль контрабандистов.

– Значит, ты намерен держать леди с горничной в плену?

– Пока не решу, что с ними делать дальше.

– У нас есть кое-какой опыт в этих делах. – Уголок губ Рори пополз вверх. – Я велю приготовить комнату, хотя не знаю, что скажет по этому поводу моя жена.

– Скажет о чем?

В этот миг в комнату влетела как порыв ветра женщина и, увидев Патрика, резко остановилась в дверях.

– Я слышала о появлении странного корабля…

У нее было хрупкое телосложение, рыжие волосы рассыпались по плечам, в синих глазах сверкало любопытство.

Рори ласково притянул ее к себе.

– Это Фелиция, моя любовь и мать моих двух озорников. Фелиция, это Патрик.

Приподнявшись на цыпочки, Фелиция поцеловала Патрика в щеку.

– Рори и Лахлан так долго ждали вас! – произнесла она с неподдельной радостью.

Патрик был совершенно сбит с толку.

Фелиция была само очарование, хотя и не отличалась красотой в общепринятом понимании. Ее глаза искрились жизнью, и вся она светилась доброжелательностью и радушием.

– Не заставляй меня ревновать, любимая. – Рори по-хозяйски обнял жену. – У Патрика уже есть две дамы, которых нам придется теперь держать взаперти.

И тут, к удивлению Патрика, под сводами Инверлейта разнесся звонкий смех Фелиции Маклейн.

Глава 14

Он невольно попятился. Неужели его брат взял в жены сумасшедшую?

Однако Фелиция вовсе не собиралась долго оставлять его в неведении.

– Вы должны простить меня, – мрачно произнесла она. – Видите ли, ваш брат продержал меня здесь в заточении несколько недель.

– Неужели?

– Его люди думали, что похищают Джанет Камерон, а похитили меня.

Патрик помнил Джанет Камерон, когда та была еще девочкой, и даже подумывал о том, чтобы жениться на ней, пока не умерла первая жена Рори. Тогда ему стали ясно, что ни одна женщина в здравом уме не пожелает обвенчаться с Маклейном.

Вглядываясь в лицо Фелиции, Патрик пытался обнаружить сходство с тонкими чертами лица Джанет Камерон, но напрасно.

– И кто же вы такая? – поинтересовался он. Рори обнял жену за плечи, словно хотел защитить.

– Кэмпбелл.

Патрик остолбенел. Его вдруг накрыла удушающая тьма, он никак не мог поверить в то, что услышал. Разве Лахлан не сказал ему, что Кэмпбеллы убили их отца? Разве они и их земли не страдали много лет от набегов? Разве мало похоронили Маклейнов, погибших от рук Кэмпбеллов? Он кровью поклялся быть их непримиримым врагом, как его отец, и вот теперь…

Так его брат предал их, сделав женой одну из женщин Кэмпбелл?!

– Кэмпбелл?

– Да, – спокойно подтвердил Рори.

Патрик пронзил брата взглядом:

– Ты предал отца, предал всех нас…

– Я никого не предавал, просто настало время положить конец вражде и навеки похоронить кровавое проклятие. Я не знал, что она Фелиция Кэмпбелл, когда влюбился в нее, а потом это уже не имело значения. У нее самое отважное и самое любящее сердце на свете: она спасла жизнь мне и Лахлану, и сам король Яков благословил наш союз.

– Мне все равно, что благословил король. – Патрик повернулся к Фелиции. Ему трудно было представить, что такая хрупкая, миниатюрная женщина могла спасти жизни его братьев. – Возможно, она и помогла тебе в чем-то, но чтобы жениться…

– Прежде я бы согласился с тобой, брат, но теперь Фелиция завоевала сердца всех Маклейнов.

Фелиция стояла молча, смех из ее глаз пропал.

– Я предпочитаю думать, что ваш отец был бы рад иметь счастливых внуков, – наконец произнесла она.

– Отец не допустил бы этого.

– Отец нам многого не позволял, – уточнил Рори. – Кстати, я хорошо помню, как и почему ты покинул этот дом. Его ненависть принесла больше вреда клану, чем Кэмпбеллы. Неужели ты бы хотел, чтобы все так и продолжалось, пока не вымрет последний Маклейн?

На этот раз Патрик не мог не согласиться, но… С самого рождения его учили ненавидеть Кэмпбеллов и при каждом удобном случае убивать их. История его рода была пронизана несчастьями, причиной которых являлось предательство Кэмпбеллов.

– Ты помнишь, когда Маклейн в последний раз женился на Кэмпбелл? – обратился он к брату.

– Да. Этот человек опозорил наше имя.

У Патрика возникло чувство, будто земля под ногами закачалась. Будучи солдатом, он знал, что может оказаться в испанском плену, что может быть убит, покалечен, взят в плен. Но это!.. Это было нечто совсем другое, непостижимое и неприемлемое.

– Отец наверняка перевернулся в могиле, – посетовал он.

– Возможно, – пожал плечами Рори. – Но это его проблема, не моя.

– Я старший, – продолжил Патрик. – Я хозяин.

Ему и самому не понравилось высокомерие этих слова, но они вырвались у него как-то сами собой. Рори нахмурился:

– Да, брат, и я с нетерпением ждал твоего возвращения со дня твоего ухода. Но теперь все изменилось, и ты не можешь повернуть события вспять.

«Как знать», – подумал Патрик.

– Нужно кого-то отправить в Глазго за кораблем, – наконец сказал он.

– Хорошо.

– И приготовь надежные покои для сеньориты Мендосы и ее служанки.

– Этим займусь я, – заявила Фелиция Кэмпбелл, выступая вперед. В ее словах звучали энергия и добродушие, и Патрик не чувствовал в ней фальши. Очевидно, она хотела добиться его расположения, а заодно угодить мужу, которого, видимо, очень любила.

Господи, Кэмпбелл! Патрик чуть заметно кивнул:

– Я буду на корабле, пока не закончится разгрузка.

Он хотел, чтобы мавры спокойно дождались прихода другого судна и, Боже, помоги ему, он не мог оставаться под одной крышей с женщиной Кэмпбелл.

Улыбка Рори потухла, словно он прочёл мысли брата.

– Как пожелаешь, – спокойно произнес он. – Комната отца свободна. Мы все приготовим, и ты сможешь занять ее, как только пожелаешь. Нам всем хотелось бы проводить с тобой больше времени…

– Еще успеете, – коротко бросил Патрик.

– Я сообщу королеве Маргарите, что ты вернулся.

– Какое дело до этого королеве? Яков поддерживал Кэмпбеллов-. – Патрик сделал паузу. – Что Ангус, еще жив?

– Нет, он умер в прошлом году. Его титул унаследовал Джейми Кэмпбелл.

– А Флодденское сражение? Кое-какие новости я слышал на галере, но испанцы всегда лгали нам, и я не знал, чему верить.

– Король Яков погиб, и с ним еще девять тысяч шотландцев, – с горечью констатировал Рори. – Среди них два аббата, девять графов, сын Якова Александр, архиепископ Сент-Эндрюс. Каждая семья потеряла своих лучших сынов.

– Но почему?

– Яков оказался никудышным генералом, да и пушки англичан стреляли дальше. В итоге Яков позволил себя окружить, потому что посчитал нечестным атаковать врага, пока тот форсирует реку. Англичане таким благородством не страдали.

– Ты был там?

Лицо Рори помрачнело.

– Нет. Фелиция только что родила ребенка, и Лахлан отправился вместо меня. Он едва не погиб, и погиб бы, если бы не одна английская вдова. Мы потеряли Гектора и еще пятьдесят Маклейнов.

– А Кэмпбеллы?

– Гораздо больше.

– Я должен был быть там. – Патрик невольно нахмурил брови. – Мне нельзя было уезжать.

– Тогда, возможно, и ты сложил бы там голову, в то время как у Шотландии все воины наперечет, а король – еще дитя. Королеву тянут в разные стороны. Преданные шотландцы говорят одно, а те, кто считает, что мы должны заключить с Англией альянс, – другое.

– Сколько теперь у нас солдат?

– Около сотни подготовленных и сотни две тех, кто сможет в случае необходимости сражаться.

Услышанное потрясло Патрика. Когда-то Маклейны были одним из самых многочисленных кланов Шотландии, теперь же от прежнего количества осталась всего одна треть, и клану потребуется немалое время, чтобы восстановить силы.

А пока ему надлежит заняться судном и помочь гребцам вернуться домой.

– Надеюсь, для меня найдется плед? – спросил он. – Я отправлюсь на корабль, но мне надоело носить испанскую одежду.

Рори кивнул:

– Я бы хотел пойти с тобой и осмотреть судно.

– Как пожелаешь. Заодно и женщин заберешь; я хочу, чтобы их надежно охраняли.

– Хорошо. Фелиция будет рада компании, и Кимбра тоже.

– Кимбра?

– Жена Лахлана. Она с английской границы.

– С английской….

Он замолчал, прочитав в глазах брата предупреждение.

Еще одна неожиданность. За время его отсутствия здесь точно не обошлось без дьявольского вмешательства. Две жены Маклейнов: Кэмпбелл и английская бабенка. Что ни новость, то удар по тому, что он прежде считал незыблемым. Бороться с Кэмпбеллами, защищать Маклейнов. Бороться с англичанами, защищать Маклейнов.

Теперь его король погиб от рук англичан, а брат женился на англичанке. Его брат, собиравшийся стать священником.

Ладно, объяснения потом; сейчас пора вернуться на судно, иначе он увидит, как оно уходит.

– Можешь взять один из пледов отца, – предложил Рори. – А я пришлю рубашку, свежую воду и полотенце.

Кивнув, Патрик направился к каменной лестнице, ведущей в спальни наверху, но его мысли все еще крутились вокруг новостей, которые он только что услышал.

– Лахлан тоже здесь живет?

– Нет. Обычно он в Эдинбурге или в море, а сейчас приехал, чтобы обсудить покупку нового судна.

– Кажется, из нас ты один любил море.

– Да, но это было бегство от здешнего уныния после смерти Мэгги. После твоего исчезновения и смерти отца мне пришлось вернуться. Лахлан, считая себя виноватым в. смерти отца, не мог заставить себя ничего делать, кроме как сочинять песни, и Инверлейт все больше приходил в упадок. Кэмпбеллы не прекращали набеги, и Маклейны стали разбегаться по другим кланам в поисках защиты. Видит Бог, я не хотел возвращаться, слишком много призраков таилось здесь. Вряд ли у тебя или у меня остались счастливые воспоминания о детстве. Тогда Арчибалд и Гектор решили подыскать мне жену, хотя я поклялся никогда больше не жениться. Они считали, что у меня должен быть повод вернуть Инверлейту его прежний статус.

– И ты женился на Кэмпбелл? – не удержался от вопроса Патрик: он до сих пор не мог смириться с произошедшими здесь переменами.

– Они полагали, что выкрали другую девушку. – Рори устремил взгляд на гобелен, украшавший стену. – Помнишь, как все мы дали одну и ту же клятву?

– Помню, – подтвердил Патрик.

Это был единственный раз в их мальчишескую пору, когда они собрались вместе. Ему исполнилось тогда четырнадцать, и главный его интерес составляло оружие, а не глупые девчонки. Рори было десять, а Лахлану – всего семь, хотя уже в этом возрасте он больше склонялся к книгам, чем к оружию. Вскоре после этого Патрика забрала к себе на воспитание другая шотландская семья, а когда он вернулся, отец постоянно заставлял его соревноваться с Рори и жестоко наказывал того, кто не оправдывал его ожиданий.

– Я тогда не верил в проклятие по-настоящему, – признался Рори. – Это была легенда, и мать, как и многие другие, просто умерла от лихорадки. Но потом умерла и моя Мэгги. После твоего отъезда я женился снова, на девушке по имени Анна, ты никогда не видел ее. Это был брак скорее по взаимному расчету, но я к ней привязался, а она тоже умерла от лихорадки, занесенной сюда из порта одним матросом. Тогда я поклялся, что больше не вступлю в брак: довольно с меня двух умерших жен и трех жен нашего отца. Тогда-то я всерьез задумался над словами, произнесенными так беспечно в детстве.

– И все же ты снова обзавелся семьей…

– Это длинная история, и я расскажу ее тебе, когда у тебя будет время. Но знай, что Фелиция завоевала сердца всех Маклейнов, включая Лахлана. Она обязательно завоюет и твое тоже.

– Я не расположен никого впускать в свое сердце, – возразил Патрик. – Никого. – Он резко отвернулся от брата.

Поднимаясь вверх по лестнице в покои, принадлежавшие когда-то его отцу, Патрик знал, что сказал правду. Он очерствел за эти шесть лет, проведенных на галере, и, вступив на землю Маклейнов, почувствовал лишь незначительную боль, ничего больше. Конечно, он был рад, что братья живы, но почти не опечалился, услышав о кончине отца. Неужели его сердце и впрямь окаменело, если вместо горя он чувствует лишь пустоту?