Текст книги "Правда о вовлеченности сотрудников"

По рукам

В четверг Брайан ждал от Рика добрых вестей. Тот, в конце концов, был одним из лучших в своем деле. Но Брайан даже не мог представить, что Рик уже не только нашел покупателя, но и договорился, пусть и предварительно, насчет примерной цены – которая превосходила любые ожидания.

Хитроумный замысел Рика состоял в том, чтобы использовать с обеих сторон «преимущество первопроходца», и безупречно разыграл эту карту. Рик убедил покупателя приобрести компанию немедленно – покуда соперники не предложили за нее больше. В итоге покупатель опомниться не успел, как уже сам расщедрился. А Брайана Рик уговорил действовать прежде, чем в игру вступят соперники, ведь чем больше участников, тем ниже цена компании на открытом рынке.

В итоге всего через полторы недели звонков, встреч и бесед Брайан подписал бумаги, согласно которым компанией теперь управлял крупнейший в стране поставщик медицинского оборудования. Позднее Брайан признается, что был абсолютно не готов к последствиям этой сделки.

Удаление пластыря

Покупателю JMJ уже не впервой было приобретать, а его руководящий состав привык проводить интеграцию новых компаний одним махом, безжалостно перекраивая их под себя. Ведь так быстрее и проще, чем получить кучу проблем, пытаясь никого не обидеть. Уж лучше сразу отсеять всех, кого перемены очевидно не устраивают.

«Пластырь лучше срывать одним движением», – объяснял генеральный директор, не успевали еще чернила на договоре высохнуть.

Согласно замыслу, купленной компании немедленно меняли имя, так что иным становилось все: и ответы на звонки, и вывеска на здании. А руководителей, которых не собирались привлекать к дальнейшему развитию (в их число почти всегда входил генеральный директор), выводили из игры как можно скорее. Брайану после заключения сделки дали всего семь дней.

Всю следующую неделю он посещал всевозможные слезливые прощальные мероприятия, знаменующие собой конец того, что некогда было скромной мелкой независимой компанией. Конечно, Брайан внимательно выслушивал многочисленные слова любви и благодарности от сотрудников, особенно старожилов, жизнь которых за время службы на предприятии разительно изменилась. Однако при этом он пребывал в таком смятении и так уставал, что в глубине души не мог дождаться, когда все закончится.

Наконец дождливым пятничным вечером, когда домой ушли даже уборщики, Брайан собрал вещи и в последний раз покинул свой кабинет. Смахнув с глаз слезы до того, как они побегут по лицу, он поехал прочь, понятия не имея о том, как его жизнь сложится дальше.

Часть II
Заслуженный отдых

Долгий отпуск

Лесли Бейли, с которой Брайан прожил двадцать восемь лет, заставила супруга пообещать, что тот, прежде чем мириться со своим выходом на пенсию, на неделю-другую покинет дом ради полноценного отдыха. Оба отправились в небольшой отель в Калифорнийском округе Напа.

Два с половиной дня Лесли успешно удавалось отвлекать супруга от мыслей о будущем, однако тот возвращался к ним настолько упрямо, что в конце концов она сдалась. Это случилось, когда супруги пили чай в любимой итальянской закусочной.

Брайан прямо заявил:

– Прости, Лесли. Однако мне уже не терпится.

Лесли взглянула на него растерянно.

– Чего тебе не терпится?

– О работе поговорить. О том, как быть дальше.

Лесли рассмеялась.

– А-а. Мне уже было подумалось, что тебе не терпится кое-чем заняться.

– Что ж, меня это более чем устраивает, – невозмутимо отозвался Брайан. – Пойдем в машину?

Лесли рассмеялась вновь.

– Давай потом. А сейчас обсудим твою работу.

Брайан вздрогнул.

– Извини. Я ведь обещал, что мы будем просто отды…

– Да ладно тебе, – прервала его Лесли. – Ты ведь еще с первого дня порывался обсудить будущее. И, должна сказать, стойко держался до этого момента. Выкладывай.

Следующие два часа, пока сотрудники закусочной вежливо не вытолкали их из опустевшего заведения, супруги обсуждали положение Брайана, а также чем он будет заниматься дальше. Брайан сильно переживал.

Неужели все эти годы он зря старался? Быть может, ему стоит немедленно с головой нырнуть в работу на другом предприятии?

По ходу беседы стало очевидно, что мнения у них с Лесли расходятся. Порой обсуждение становилось весьма бурным, причем эмоциональнее высказывалась Лесли.

– Послушай, я последние пятнадцать лет почти не жаловалась. И при этом сыта по горло твоей вечной работой допоздна и командировками. Мало того, ты и дома постоянно кому-то звонил. Не пойми превратно. Ты прекрасный отец. Но сколько же выступлений и игр ты пропустил.

Замечание очевидно задело Брайана, поскольку отозвался он пусть и спокойно, но с явной досадой.

– Ты несправедлива. Я в лепешку расшибался, чтобы приходить на выступления и игры чаще других отцов. А ты теперь еще и винишь меня в том, что…

Брайан замолк: Лесли, казалось, вот-вот расплачется.

– Ты чего?

Ей понадобилась пара мгновений, чтобы справиться с собой.

– Ты прав. Винить тебя не в чем. Ты всегда находил время на детей.

У Брайана будто камень с души упал… Но тут Лесли продолжила:

– Только на меня у тебя времени не оставалось.

И тут полились слезы.

А Брайану стало ужасно стыдно. Во-первых, потому что Лесли была права. А во‑вторых, потому что сказала об этом только сейчас. «Столько лет она терпела молча», – ужасался Брайан.

И тогда он поклялся, что станет наконец добросовестным мужем и будет чаще проводить время с женой. Лесли более чем заслужила это за двадцать восемь лет труда.

Кроме того, теперь у Брайана не было ни одной уважительной причины обделять супругу вниманием. Компанию он продал, акции тоже – и у Бейли внезапно оказалось денег больше необходимого. Дети уже выросли, а потому они могли спокойно жить в свое удовольствие и не работать.

Причем оба. Лесли двадцать лет добровольно помогала школе и церкви, а потом еще семь работала ассистентом учителя. Ей ли не жаждать отдыха. Вот только отдыхать она хотела исключительно вместе с супругом. Дочь уже заканчивала колледж, а мальчики достойно зарабатывали в Сан-Диего и Сиэтле. Супругов Бейли уже ничего не ограничивало и не удерживало.

– Хорошо, – Брайан дотянулся до ладони Лесли через стол, – давай годик-другой будем заниматься чем хочется. Главное, не заскучать от безделья.

В поисках пристанища

Следующие несколько дней Брайан и Лесли подолгу катались по виноградникам и прикидывали, чем они будут заниматься. Отказываться даже от самых чудных идей пока не торопились, однако решили, что покупать катер, дом на колесах или биплан точно не будут. Отдых на природе Лесли и Брайан любили, а приключения кочевой жизни – не очень.

Лесли наконец предложила подыскать милый домик в горах в районе озера Тахо, чтобы можно было зимой кататься на лыжах, а остальное время рыбачить и играть в гольф – всем этим они увлекались еще до того, как у них появились дети. Брайан с легкостью согласился. За последние пять лет он истосковался по лыжам. И идея рыбачить и играть в гольф большую часть года привлекала его не меньше.

– Поддерживаю, – объявил он с улыбкой. – В конце концов, кому нужна вся эта суета?

Уже вскоре Брайану предстояло осознать, что ответом на этот вопрос было: «Мне».

Следующие несколько недель супруги воодушевленно путешествовали по горам и искали себе дом. Наконец они выбрали скромный, но современный бревенчатый домик у южного края озера Тахо, неподалеку от Невады. Спустя месяц после «разговора в Напе», как нарекли его супруги, они принялись обставлять и обустраивать новое жилище.

Брайана происходящее радовало сильнее ожидаемого, и он вдохновленно расхваливал детям и друзьям свой новый домик с видом на горнолыжный курорт Хевенли и южную часть озера.

– В какое время года ни приедешь – всегда есть чем заняться: хочешь – на лыжах катайся, хочешь – в гольф играй или лови рыбу в озере. И все это – в десяти минутах от порога.

В ноябре на местность раньше времени обрушилась метель. Радостные Брайан и Лесли приготовились открывать свой первый полноценный лыжный сезон. Сезон оказался коротким – и болезненным.

Травма

Брайан был крепче большинства пятидесятитрехлетних мужчин. Неудивительно, если учесть, что он больше пятнадцати лет руководил компанией, связанной со спортом. Вот только ни один велотренажер, ни одна беговая дорожка не подготовят должным образом к тому, чтобы внезапно и плотно встать на лыжи.

Откатав на них три дня кряду, Брайан созрел для большого спуска. Он возвращался в строй быстро и уверенно, вопреки долгому перерыву, однако и уставал при этом сильно как никогда.

Во время заключительного заезда к концу четвертого дня Брайан вдруг обнаружил склон, на котором было совсем пусто. «Повеселюсь-ка я», – решил Брайан. Он сошел с лыжни, что вела по мокрому снегу к домику, и начал скоростной спуск по извилистой трассе – там, где устраивались местные лыжные гонки.

Посреди спуска у Брайана начали гореть ноги, и удерживать равновесие, огибая флажки, удавалось с огромным трудом. Брайан было подумал, что лучше бы ему сойти с трассы и спуститься с горы не торопясь. Но тут он вспомнил, что прямо под ним – домик, где по меньшей мере несколько человек, попивая какао, наблюдают за его героическим спуском. И решил: костьми лягу, а спуск преодолею.

На предпоследнем флажке правая лыжа слетела и Брайан потерял равновесие, а когда попробовал выправиться – неуклюже повалился. В итоге он опомниться не успел, как уже съезжал прямиком по склону, с одной лыжей, без палок и с защитными очками вдоль лица.

Но что хуже всего – у Брайана дико горело колено.

В четырех стенах

Из местной больницы Брайан вышел на костылях. Поначалу заверения врачей внушали надежду: дескать, как же вам повезло, даже оперировать ничего не пришлось. Но когда ему сказали, что несколько недель придется лежать, а о лыжах в этом году – забыть, он забеспокоился.

Не то чтобы Брайан настолько сильно любил лыжи, его пугало то, что теперь решительно нечем будет заняться. Отдыхать телом – это, конечно, здорово, да и книг в списке на прочесть скопилось на две пенсии.

Больше всего он боялся безделья, поскольку понимал, что из-за него непременно задумается о работе.

Первые две недели Брайан всеми силами развлекался и отвлекался. Присутствие Лесли было истинным спасением. Супруги беседовали, смотрели фильмы и вообще проводили вместе времени больше, чем когда бы то ни было, начиная с рождения первого сына. Но в конце концов Брайан обнаружил, что постепенно впадает в какое-то неясное уныние. Поначалу думалось, что это из-за постоянного лежания. Он не спортсмен, конечно, но все равно привык постоянно двигаться – а тут так долго даже не разминался.

Да еще и погода подводила. Из-за сильнейшего за последние полвека снегопада и без того обездвиженный босс в отставке вынужден был прозябать в четырех стенах. Бывали и такие недели, когда пять дней подряд удавалось выйти на улицу максимум на пятнадцать минут.

В итоге Брайан иронично заключил: больше всего его беспокоит то, что теперь ему не о чем беспокоиться. Душа его тосковала по трудностям, авралам и решению заковыристых бизнес-задач.

Он знал, конечно, что Лесли не вынесет, если им придется вернуться к заливу Сан-Франциско и жизни американских дельцов. И прекрасно понимал супругу. На такой переезд даже намекать было опасно. И тем не менее Брайан нуждался в настоящем деле, иначе он сойдет с ума, как в одиночной камере. Да, его жилище не походило на темницу, однако он не раз напоминал Лесли:

«Тюрьма остается тюрьмой даже со спутниковым телевидением и видом на озеро Тахо».

Освобождение

Едва Брайан отложил костыли, как погода в первый же день чудом изменилась к лучшему. Не теряя времени даром, Брайан и Лесли отправились прокатиться вокруг озера. Когда супруги осилили больше половины крюка, то решили, что закажут еды по пути домой. В споре о том, какое заведение выбрать, победила, как обычно, Лесли. Она настаивала на итальянской кухне – и вскоре пожалела об этом.

Супруги выбрали Gene and Joe’s – простенькую закусочную в нескольких кварталах от шоссе близ их дома. Лесли позвонила туда заранее, чтобы еду приготовили к прибытию.

Прежде супругам ни разу не доводилось бывать здесь. Единственное – пока Брайан оправлялся после падения, они пару раз заказывали отсюда доставку пиццы и пасты. Судя по всему, заведение это работало с вечера и до ночи.

Здание было оштукатурено белым, а венчала его черепичная крыша в испанском стиле. Внешнее убранство состояло в основном из изображенных на стенах виноградных лоз и итальянских флагов, из-за чего заведение казалось старым, если не ветхим. Однако кормили весьма вкусно, а Брайан и Лесли всегда предпочитали скромные заведения, где подают большие порции, чрезмерно утонченным, из которых уходишь голодным.

Когда супруги на своем Ford заезжали на парковку, то заметили с боковой стороны здания окно для обслуживания водителей. Прежде никто из них подобного в итальянских закусочных не видел. Так отчего бы не попробовать?

Посидев немного у окна, Брайан понял, что обслуживать их никто не собирается. Он заглянул внутрь: там почти никого не было.

Супруги решили, что, вероятно, для ужина рановато и нужно подождать, пока совсем стемнеет и голодные лыжники после дневного катания направятся домой.

– Я аж вспомнил свою первую подработку. В старшей школе, на летних каникулах, – произнес Брайан не то с ностальгией, не то с сожалением.

– В «Мистере Гамбургере»?

Брайан поправил:

– В «Капитане Гамбургере».

– Ну и дыра была.

– Да, но нам почему-то дико нравилось там работать.

– Вас разве не ограбили однажды?

– Два раза. Поэтому я и ушел – и стал работать ночами на заводе, где делали чипсы. Звучит страшно, но на деле было еще страшнее.

Услышав старую шутку, Лесли хихикнула.

Брайан продолжил:

– Это было одно длинное несчастное лето.

– Однако все в итоге повернулось к лучшему.

Брайан непонимающе нахмурился. Лесли принялась объяснять:

– Ты начал обслуживать столики в Carrows, и это была лучшая твоя должность, поскольку благодаря ей ты познакомился со мной.

Брайан ненадолго задумался.

– Нет, в «Капитане Гамбургере» все равно было лучше.

Лесли в шутку возмущенно стукнула его по руке. И тут погружение в воспоминания прервалось: их наконец подошли обслужить.

Брайан изумился, когда увидел перед собой не юношу, а мужчину лет сорока пяти. На пальце – обручальное кольцо, на плече – татуировка. Одет он был в футболку с двумя улыбающимися лысыми мужчинами – должно быть, те самые Джин и Джо, в честь которых закусочная и названа. Поперек футболки красовалась зелено-красная надпись: «Пицца и паста. Здесь, там, всюду».

«Что забыл в таком месте женатый зрелый парень?» – удивился Брайан.

– Чего желаете? – без тени эмоций спросил мужчина.

– Мы делали заказ по телефону. На имя Лесли.

Мужчина молча отошел от окна, а несколько мгновений спустя возвратился с пакетом и небольшой коробкой.

– Пятнадцать долларов восемьдесят центов.

Брайан взял заказ и передал мужчине двадцатидолларовую купюру.

– Сдачи не надо.

– Благодарю, – ответил он едва ли с благодарностью.

Четыре минуты спустя супруги вернулись домой и принялись разбирать купленное. Лесли простонала:

– Черт возьми. Опять салат забыли.

Брайан вдохнул.

– Съезжу заберу.

– Да ладно, не стоит, – неубедительно отмахнулась Лесли.

– Но они уже второй раз забыли. Я туда и обратно.

Неравнодушие

Подъехав к закусочной, Брайан решил: выйду и поговорю с сотрудниками внутри.

Помещение оказалось почти пустым – только двое посетителей в углу поедали ранний ужин. Брайан подошел к стойке и принялся ждать. Никто не появлялся.

Наскоро осмотревшись, Брайан понял, что Gene and Joe’s – увядшее и тоскливое место. Здешней кассе, должно быть, не меньше четверти века. Ковер там, где особенно часто ходили, потерся, края его потрепались. К стойке приклеили лист, где от руки было написано: «Требуются: менеджер выходного дна, водитель доставки, повар». Увидев ошибку, Брайан хмыкнул.

Прежде эта закусочная, вероятно, была оживленной, а теперь едва выживала – и то, видимо, благодаря тому, что удачно располагалась возле дороги.

Наконец появился молодой латиноамериканец.

– Чего желаете? – поприветствовал он Брайана чуть воодушевленнее, чем парень у окошка для водителей.

– Добрый день. Я забирал заказ через окно – и нам не доложили один салат.

Виновато кивнув, однако ничего не ответив, мужчина развернулся и завопил:

– Карл!

Мгновение спустя появился мужчина, что выдавал заказ.

– Салат мужчине почему не положили? – многозначительно спросил латиноамериканец. Карл молча исчез – и вскоре возвратился.

– Заказ был на имя Шерон?

Брайан терпеливо объяснил:

– Нет, на имя Лесли. Мы были тут буквально 15 минут назад.

Сотрудник пробормотал что-то, похожее на «прверюврнусь» и вновь исчез.

Тут распахнулась входная дверь – и, обернувшись, Брайан увидел мужчину в годах, почему-то смутно знакомого.

Хмурый, как туча, возвратился мужчина, что выдавал заказ.

– Я не вижу заказа на имя Лесли. Вы точно у нас…

Однако Брайан не дал ему договорить – веселым, но со сквозящим издевкой голосом он произнес:

– Точно у вас. Или вы полагаете, что я вернулся исключительно затем, чтобы выпросить у вас бесплатный салат? Нам уже дважды забыли его положить.

И тут в разговор вмешался мужчина позади Брайана:

– Уважаемый, позвольте-ка мне разобраться.

Брайан растерянно обернулся к говорящему, однако сказать ничего не успел, поскольку тот продолжил:

– Я владелец.

После чего обратился к сотруднику:

– Карл, приготовь-ка мне еще один большой салат. И принеси купон на бесплатную пиццу. – Протянув Брайану руку, мужчина сказал: – Извините за недоразумение. Нам сейчас слегка не хватает людей.

Брайан прикинул, что собеседнику около шестидесяти пяти, потому что, хотя его кожа и была смуглой, возраст выдавали ее жесткость и морщинистость, как если бы хозяин подолгу бывал на солнце. И тут Брайан понял, почему это лицо ему знакомо – он был похож на одного из лысых мужчин на футболке сотрудника – только постаревшего.

– Вы, должно быть, Джин или Джо? – учтиво осведомился Брайан. Старик кивнул:

– Джо.

Брайан понял, что обязан в таком случае спросить:

– А где же Джин?

– Где-то во Флориде, полагаю. Девятнадцать лет назад он отказался вести со мной дела, но название я менять не стал. Говорите, вам уже второй раз не докладывают салат?

Брайану стало неловко – совсем расхотелось причинять хлопоты и жаловаться.

– Да, но всего лишь второй раз. Наверное, мы сами недоглядели.

– Нет, – покачал головой Джо. – Обычно недоглядываем мы.

Брайану стало совсем стыдно перед стариком. Быть может, поговорить о чем-то отвлеченном?

– А как давно вы владеете заведением, Джо?

– В феврале будет тридцать три года. В семидесятые тут было значительно лучше, – казалось, старику слегка стыдно за состояние заведения. – Однако появилось больше казино и всего прочего. Пришлось подстраиваться. Теперь мы не подаем обедов. Только ужины. И мероприятия обслуживаем уровнем пониже. Лыжники, пешие туристы, байкеры – если вы понимаете, о чем я.

Брайан кивнул.

Тут из-за стойки появился Карл.

– Возьмите. Простите за неудобства.

На этот раз в его голосе слышался легкий, едва уловимый намек на беспокойство. Вероятно, присутствие начальства влияло.

– Благодарю, – обратился Брайан к Карлу и Джо. – Мы обязательно придем к вам еще.

– Надеюсь, – улыбнулся старик. – А мы обещаем не забывать больше про салат.

– Да ничего страшного.

Они вновь пожали руки, и Брайан ушел.

Дорога домой была недолгая, однако Брайан никак не мог выбросить из головы мысли о закусочной и о том, каково ей руководить и в ней работать. Поскольку он понятия не имел, что вообще заставляет работающих там людей вставать по утрам с кровати.

Слабость

Чуть позже тем же вечером Брайан отправился за покупками. Теперь, когда он избавился от костылей, ему любые бытовые хлопоты были в радость.

У выхода из магазина он невольно зацепился взглядом за обложку журнала Wall Street Journal на стойке. Пробежавшись глазами по заголовкам, он скрепя сердце решил купить номер, прекрасно понимая, что играет с огнем. Лесли наверняка расстроится, когда узнает, что он опять поддался, как она ее называла, «зависимости от деловой жизни».

Брайан и сам не заметил, как по пути к кассе заглянул в отдел с периодикой и добавил к запретному для него журналу по выпуску Businessweek, Fortune и Fast Company.

Подъехав к дому, Брайан переложил журналы и газеты на дно пакета с покупками, чтобы Лесли не заметила.

Когда супруга заснула, он бросился к своему тайнику и уселся с журналами в любимое кресло, уже предвкушая, как утолит жажду по последним вестям из делового мира.

Брайан и получаса не провел с Wall Street Journal, как уже решил отложить его и пойти спать – настолько его ожидания не оправдались. Но тут он заметил небольшую статью на третьей странице раздела, посвященного рынку. В заголовке значилось: «Nike сокращает штат и производство во FlexPro».

Брайан с жадностью принялся читать о том, как компания Nike решила уволить более полусотни сотрудников из приобретенной ранее компании, а также снять с производства чуть ли не половину ее товаров. В конце статьи упоминались слухи: дескать, конкурентов FlexPro, «скорее всего, ждет то же самое». Компанию JMJ не называли прямо, однако Брайан знал, что она входит в их число.

Сна у Брайана теперь не было ни в одном глазу, а соглашение с супругой все равно уже было нарушено. И он направился к компьютеру. Решив не поддаваться пока чувству вины, Брайан тут же зашел на новый сайт JMJ. Выяснилось, что два отдела, продаж и маркетинга, перемещают из Мантеки в главный офис материнской компании за пределами Чикаго.

Брайан пришел в ярость.

В порыве чувств он написал письмо Рику о том, что это решение прямо противоречит условиям, на которых заключалась сделка! А еще отправил сообщения двум бывшим руководителям – с сочувствием по поводу того, что они лишились своих должностей.

Кровь у Брайана бурлила – и он принялся читать все статьи подряд в купленных журналах, впитывая все, что происходило недавно в деловом мире, с двойным рвением. Брайан покинул компанию около двух месяцев назад, но ему казалось, будто прошли годы.

В конце концов он заснул в кресле в четыре утра, разбросав все, что читал, вокруг себя по полу. Лесли проснулась около восьми и обнаружила супруга лежащим среди раскиданных журналов, как алкоголика в окружении бутылок.

Тут зазвонил телефон. Брайан зашевелился. Не успел он до конца проснуться, как Лесли уже протягивала ему трубку.

– Это Рик Симпсон, – больше пояснений не требовалось.

Брайану достаточно было взглянуть на лицо супруги, чтобы понять ее чувства.