Текст книги "Основы философии"

6.2. Бытие человека

6.2.1. Проблемы подлинного существования

Слово «бытие» всегда имело и определенный обыденный оттенок. Но в качестве философской категории оно вовсе не означает житейски достоверное существование. Напротив, как было показано, бытие скрывается за наличностью.

В отечественной литературе последнего времени наметилась своеобразная тенденция: многие исследователи понимают бытие как повседневное существование человека. Пишут о социальном, культурном, цивилизационном бытии человека… Реально же речь, вообще говоря, идет о том, в каких условиях живет человек, в каком социальном измерении он рассматривается.

Однако в истории философии проблема бытия имеет совершенно иной характер. Специфика этой темы заключается именно в том, что наличные обстоятельства жизни человека выносятся «за скобки». Индивид «ухватывается» в нетипичных, критических или, как говорят философы, «пограничных» ситуациях.

Бытие есть свобода человека, величайшее напряжение всех его человеческих сил. «Перелетные птицы, – отмечает отечественный философ В.В. Бибихин, – каждый год дважды подвергают себя предельному, на последней границе выносливости напряжению всего своего существа, пускаясь в путь за тысячи километров. А человек благодаря своей исключительности может теперь, в наше время – и большинство пятимиллиардного населения земного шара так и ведет себя – прожить всю жизнь от рождения до смерти, не поставив себя на грань даже биологической, не говоря уже о духовной выносливости, не зная до самого смертного часа, что такое предельное»[55]55
  Бибихин В.В. Почему бытие есть? // Логос. Философско-литературный журнал. 1991. № 2. С. 73.


[Закрыть].

Но разве человечество в целом не находится на грани выживания? Конечно находится. Однако при трактовке бытия речь идет не о внешних условиях жизни. Ведь экстремальную ситуацию человек не может принять без напряжения, без мобилизации всех своих внутренних резервов. Представим себе, человек умирает. Силы уже оставили его. Биологически он почти труп. Он практически утратил способность воспринимать жизнь. А вот другой пример. Человек на смертном одре ощущает глубину своей заброшенности, оставленности. Он осознает, насколько мучителен его жребий, и это приносит ему духовные страдания. Именно так описал Л. Толстой смерть Ивана Ильича в одноименной повести.

Подлинное бытие человека невозможно охватить в его целостности, потому что оно расколото. Индивид рождается мужчиной или женщиной, что обусловливает в нем тягу к восполнению своего бытия (вспомните, что думал об этом Платон). Есть желание реализовать в себе всю полноту существования, но это невозможно. Человек далек от того, чтобы быть абсолютным законченным единством в себе самом, хотя большинство философов именно так его и представляют. На самом деле индивид обнаруживает в себе лишь относительное и фрагментарное единство. Человек, даже если его рассматривать во всей полноте его самораскрытия, никогда не достигнет полноты бытия. Он может быть всего лишь частичным проявлением бытия.

Человек стремится преодолеть границы собственного существования, расширить их. Это его сущностное свойство. Однако большинство людей вполне могут удовлетвориться обычным природным существованием, раствориться в недрах социальной анонимности, не пытаясь прорваться к истине бытия. В этом случае философы говорят: бытие ускользает, не проявляется.

6.2.2. Трагизм мира

Жизнь мира драматична, полна трагизма. В ней есть противоборство противоположных начал – жизни и смерти, добра и зла, свободы и рабства. Одним из первых в европейской философии верховенство свободы провозгласил Якоб Бёме. «Быть может, впервые в истории человеческой мысли, – писал Н.А. Бердяев, – Бёме увидел, что в основе бытия… лежит безосновная свобода, страстное желание ничто стать чем-то, тьма, в которой загорается огонь и свет…»[56]56
  Бердяев НА. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С. 217.


[Закрыть]

Человеческое бытие – это то, к чему мы стремимся; некий идеал, который притягивает нас; предельное жизненное и духовное напряжение; полнота самораскрытия. Именно так понимали проблему человеческого бытия русские религиозные философы, пытавшиеся прорваться к тайне существования человека. До романтиков человек рассматривался в основном как природное и социальное создание. Соответственно его существование мыслилось в конкретных формах, заданных историей.

Вот крестьянин, призванный добывать хлеб, вот аристократ, ведущий светский образ жизни, вот монах, посвятивший себя Богу. В этом смысле человеческое бытие отождествлялось с тем, что можно сказать о человеке в социальном плане. Но ведь индивиду вообще тесно в наличном историческом пространстве. Он легко с помощью воображения переносится в иные культурные миры, которые сам же и творит. Отрекаясь от действительности, романтик вступает в неизведанные зоны собственного бытия. Преображая реальность, он постигает в себе нечто уникальное, независимое, принадлежащее лишь ему как живому созданию.

Согласно романтическим представлениям, только человек способен открывать в себе беспредельные миры. Романтическое сознание, помимо воспроизведения идеи самобытной индивидуальности, создавало принципиально новое представление о богатстве и неисчерпаемости личностного мира. Образ человека в романтизме сопряжен с постоянной и острой тоской по человеческой невосполненности, незавершенности. Вот почему у романтиков так сильны мотивы «мировой скорби», трагизма существования.

Пытливый взгляд на иные культурные и духовные миры, несомненно, содействовал поиску личностного идеала, создавал увлекательные перспективы для роста и возвышения человека как личности. Романтики приковывали внимание к таким важнейшим фактам человеческого бытия, как любовь, творчество, смерть. Но вместе с тем они обратили внимание на подорванность человеческого существования и раскрыли такие состояния человеческой души, как горечь, тоска, печаль, скорбь, которые не менее значимы для человека, чем, скажем, радость, ликование, оптимизм.

Как видим, с точки зрения романтиков, человеческое бытие неисчерпаемо в своих проявлениях, но в судьбе отдельного человека эти проявления ограниченны. Он может не познать всей глубины человеческих страстей, не ощутить подлинности человеческого призвания, не изведать многих человеческих состояний. Для того чтобы разъяснить эту мысль, обратимся, например, к стихотворению современного поэта Бориса Чичибабина, в творчестве которого нередко звучат романтические нотки:

 
Не подари мне легкой доли,
В дороге друга, сна в ночи,
Сожги мозолями ладони,
К утратам сердце приучи.
Доколе длится время злое,
Да буду хвор и неимущ.
Дай задохнуться в диком зное,
Веселой замятью замучь
И отдели меня от подлых,
И дай мне горечи в любви,
И в час, назначенный на подвиг,
Прощенного благослови…
 

На первый взгляд поэт непонятно зачем призывает на свою голову разные неприятности. Зачем приучать сердце к утратам? К чему задыхаться в диком зное? С какой стати мучиться бессонницей? Но Чичибабин воспевает вовсе не наслаждение от мук. Он пытается выразить в поэзии философскую идею, которая заключается в следующем: для того чтобы прорваться к своему человеческому бытию, нужно предельное напряжение, – к нему нет легких путей, «легкой доли». Только в испытаниях, в мучительном противостоянии жизненным трудностям человек может осознать всю глубину своего существования. Вот почему философам понадобилось словосочетание «человеческое бытие» как предельно обобщенное выражение человеческих возможностей.

6.2.3. Расколотость человеческого бытия

Феномен человеческого бытия является едва ли не главной темой философской антропологии. Постижение человека возможно только через раскрытие предельной сложности и многозначности его существования. В человеке, как считалось с древних времен, ценно не только то, что явлено, но главным образом то, что сокрыто. Он радикально значим именно этой потаенностью, о которой писали не только великие мистики, но и современные философские антропологи. Э. Фромм, к примеру, рассуждая о том, как придать стройность философскому постижению человека, отмечал, что начинать нужно, очевидно, с обозначения человека как особого рода сущего. Но как раз ответом на этот вопрос мы и не располагаем. Человек отличается от других живых существ тем, что его сущность не раскрывается в обыденном контексте, в границах житейского размышления.

Животное можно достоверно описать через опыт его существования, ориентированного инстинктами. С биологической точки зрения человек тоже продукт природы, его возможности, потребности и стремления реализуются через природу и в природе. Как живое существо, человек обладает нервной системой и членораздельной речью. И эта последняя является инструментом природы, который ведет к свободе, включая в игру разум. Если животное лишь следует природе, то человек, свободно поднявшийся над землей, выработал способность созерцать универсум. Человек так же, как и животные, наделен программой инстинктов, но она не является единственной. Инстинкты дополняются социальной и культурной программами. «Человек и животные, – пишет психоаналитик Хайнц Кохут, – исследуют окружающую среду при помощи органов чувств: они слушают, нюхают, смотрят и трогают; в результате у них формируются связные представления об этой среде, и на основе прошлых впечатлений у них развиваются ожидания. Исследования человека с течением времени становятся все более постоянными и методичными, возможности его органов чувств увеличиваются благодаря применению технических средств (например, телескопа или микроскопа), накопленные в результате наблюдений факты объединяются в более крупные блоки (теории) при помощи понятий, которые невозможно наблюдать, и, таким образом, незримо развивается научное познание внешнего мира»[57]57
  Кохут Х. Интроспекция, эмпатия и психоанализ: исследования взаимоотношений между способом наблюдения и теорией // Антология современного психоанализа. Т. 1. М., 2000. С. 282.


[Закрыть].

Именно поэтому человек живет на острие разнообразных систем ориентации, которые на самом деле не обеспечивают предустановленной гармонии человеческого поведения. Эти программы способны растаскивать человека в разные стороны. Поэтому наметившаяся в отечественной философии тенденция рассматривать человеческое бытование как целостное, прилаженное, взаимосоотнесенное не выражает идеи человека. Чтобы выявить человеческую природу, важно осознать ее как трагически коллизийную сущность, раскрыть неизмеримую глубину человеческого бытия. Никакой предзаданной «человеческой природы» нет. Каждый из нас есть то, чем он может стать в процессе активного и осмысленного проживания своей жизни.

Как было замечено еще Кантом[58]58
  Кант И. Логика: пособие к лекциям 1800 // Кант И. Собр. соч. В 8 т. Т. 8. М., 1994. С. 280.


[Закрыть], на вопросе о человеке сходятся все основные философские проблемы. Начиная с Нового времени, философское постижение человека (антропология) притязает на статус подлинной философии. Ей недостаточно осмысления одной проблемы «Что такое человек?». Задавшись этим вопросом, философия хотела бы понять и границы истины и призвание философии в целом. «Кантианский переворот» свидетельствовал о том, что распознать сущее, ориентируясь на бытие предмета как внутреннего, так и внешнего мира, невозможно. Необходимо во что бы то ни стало соотнести рождающееся знание с человеком.

М. Хайдеггер в работе «Кант и проблема метафизики» отметил, что никакая иная эпоха не могла бы похвалиться столь разнообразными знаниями о человеке, как время минувшего столетия[59]59
  Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М., 1997.


[Закрыть]. Однако именно эта эпоха при наличии множества концепций и взглядов так мало знала о человеке! Человек оказывается проблемой, которая не обеспечивается стремительным постижением.

Философские антропологи показывают, что человеческое бытие расколото. Оно не может быть понято изнутри в качестве объекта внешнего постижения. Специфически человеческое раскрывается только в том случае, когда возникает тема Иного, Иномерности, Трансценденции. Вот почему важной проблемой оказывается тема соотношения философской антропологии и онтологии. Чтобы отыскать человеческое в человеке, важно показать, каково отношение человека к бытию. Однако последовательное проведение онтологического принципа, осуществленное, к примеру, М. Хайдеггером, не позволяет анализировать личностную уникальность человека. Поэтому в философской антропологии предпринимаются усилия, направленные на синтез этих двух направлений, возможность их сближения. Проблему, следовательно, приходится формулировать таким образом: возможна ли антропологическая онтология[60]60
  Невелова В.С. Антропологический принцип в философии истории (от современности к истокам). Челябинск, 2001.


[Закрыть].

Э. Фромм пишет: «Человек – единственное живое существо, которое ощущает собственное бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться…»[61]61
  Фромм Э. Ситуация человека – ключ к гуманистическому психоанализу // Проблема человека в западной философии. С. 445–446.


[Закрыть]

Точно такая же философская идея обретает признание после романтиков у представителей философии жизни – философского направления, которое получило развитие в конце XIX – начале XX в. в Германии (Ф. Ницше, О. Шпенглер), Франции (А. Бергсон) и Испании (Х. Ортега-и-Гассет). Мыслители этой школы старались объяснить феномены жизни через непосредственное человеческое переживание, через чувство и инстинкт.

Когда мы знакомимся с творчеством немецкого философа Ф. Ницше, нам в глаза бросается его смертельная тоска по поводу того, что реальный земной человек прикован к конкретному земному уделу. Обычный человек пытается возвыситься над собственной судьбой. И в этом тоже находит свое выражение трагическая разделенность человеческого бытия. Как мыслящее, чувствующее создание человек все время стремится вырваться за узкие рамки своего социального существования.

Ницше пытался постигнуть мир, исходя из полноты целого и прежде всего человеческого существа. Повсюду в мировой культуре, во всей истории человечества философ искал элементы того, что помогло бы человеку преодолеть невыносимое внутреннее страдание, которое он испытывает от общения с миром. Не случайно Ницше углубился в изучение греческого искусства. Ему казалось, будто древние греки в полной мере почувствовали трагичность бытия. Человеку необходимо, как рассуждал Ницше, беспредельное устремление ввысь, в тот мир, который может поднять его над страданиями бытия. Человеческое бытие – это то, что возвышает индивида над его реальным существованием в обществе.

Ницше развивал далее такую идею: человек не должен оставаться человеком. Если он останется им, то опустошит себя, захлебнется страданиями. Человеку суждено превзойти себя, стать сверхчеловеком. Между червем и человеком – огромное пространство. Сверхчеловек, согласно Ницше, также далек от человека. Когда философ рассматривал человеческую жизнь от рождения до смерти, ему казалось невозможным, чтобы эта жизнь сама себя исчерпала.

Таким образом, можно конкретизировать мысль о человеческом бытии. Одно дело – конкретная земная жизнь, которая развертывается в реальном мире. Но в этой жизни есть нечто большее, чем она сама, т. е. за очертаниями конкретной реальной судьбы скрывается нечто более значимое, предельное, и человек всегда ощущает это. Ведь он не живет на пределе своих возможностей.

Другое дело, что человек чувствует: его бытие могло бы быть более насыщенным, целостным, универсальным. Перед каждым человеком всегда есть планка, которую он не в силах преодолеть. Это и есть некая цель, формула возвышенного, значимого, недостижимого. И Ницше призывал человека к подвигу самопреодоления. Он писал: «У тебя нет мужества сжечь самого себя и погибнуть, и поэтому ты никогда не узнаешь нового. А у меня – то, что сегодня крылья, краска, одежда и сила, завтра будет один пепел»[62]62
  Ницше Ф. Избранные сочинения. М., 1993. С. 38.


[Закрыть].

Мы соразмеряем свою жизнь с человеческим бытием и понимаем ограниченность собственного существования. Вот почему у Ницше возникла догадка, что та жизнь, которую человек проживает, не единственная. Она должна возвращаться. Так родилось сознание недостаточности одной земной жизни для прорыва в человеческое бытие. Правда, Ницше так и не пояснил смысл своей идеи повторных земных жизней для продвижения к человеческому бытию. Единственная земная жизнь человека, по мнению Ницше, восстает против признания ее единственной и самодовлеющей. Мы видим, стало быть, что греческое понимание бытия как сущностного, неизменного, неподвижного на многие века определило тенденцию духовного развития Европы: философы признают наличие в структуре человека внутреннего «зова» к вечному, абсолютному.

6.3. Экзистенциальная трактовка человеческого бытия

6.3.1. Возникновение экзистенциализма

Возможно, животные живут, не зная, что они умрут. Но человек точно знает о своей бренности. Однако до поры до времени это оказывается для него абстрактным знанием. Но вот он на смертном одре. Он умирает в одиночку, сознавая свое бессилие и заброшенность. В жизни каждого человека бывают такие мгновения, когда он захвачен сильным, трепетным чувством. Это может быть переживание безмерного страха или сильного любовного увлечения. В момент захваченности страстью человек отчетливее всего выражает нечто, что можно назвать специфически человеческим.

В истории философии были мыслители, которые обращали внимание на эти стороны человеческого существования. Французский философ Б. Паскаль (1623–1662) размышлял о трагическом одиночестве человека во Вселенной. Датский философ С. Кьеркегор пришел к убеждению, что, кроме обычного «причинного» страха, человек переживает также некий трепет, страх без видимых оснований, который захватывает все его существо. Аналогичные идеи можно найти у Ф. Ницше и Ф. Достоевского. Их и называют предшественниками нового философского направления – экзистенциализма.

Экзистенциализм («философия существования» от лат. ехistenta – «существование») – возникшее в XX в. философское направление, подчеркивающее неповторимость жизни человека и уникальность его существования. Каким образом отдельные философские сюжеты сложились в самостоятельное философское направление? Можно было бы учесть, что после Второй мировой войны, когда судили фашистских преступников, многие из них, совершив крупные злодеяния, оправдывались тем, что они – законопослушные люди: «Был приказ, и я его выполнил».

Получалось так, что человек, вовлеченный в социальную жизнь, вообще лишен ответственности. Но, может быть, в глубине человеческого естества есть такое ядро, которое не зависит от общественных установлений, привычных стандартов? Именно там, внутри собственной субъективности, человек способен нести ответственность за свою жизнь, за свои решения и поступки. В 1950-е гг. экзистенциализм стал весьма популярным в Германии (Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс) и других странах. Но пик расцвета экзистенциализма выпал на Францию после Второй мировой войны (Жан Поль Сартр, Габриэль Марсель, Альбер Камю, Симона де Бовуар и др.).

Экзистенциализм ориентирован на осмысление существования человека в пограничных ситуациях, на определение подлинности индивидуальных выборов в таких ситуациях. Люди, по мнению экзистенциалистов, являются единственными судьями своих поступков. Каков общий взгляд на человека у экзистенциалистов? Жизнь мира драматична. Она полна трагизма. В ней есть противоборство противоположных начал. Человек рождается в определенной культуре и живет по ее законам. Но рамки наличного существования тесны для него. Он смутно ощущает, что существует какая-то более значимая тайна, чем обыденное житейское прозябание. Человек испытывает тоску от своей невосполненности, незавершенности, Экзистенциалисты считали, что рассудок мало пригоден для того, чтобы исследовать истину. Человек не мыслит абстрактно. Он во все привносит свои предчувствия и опасения, желания и заботы. Но рассудок по самой природе слеп к ценностям, глубинным человеческим переживаниям. Инстинктивно человек мыслит экзистенциально, т. е. через живые, трепетные чувства. Вот почему обычное научное познание необходимо заменить экзистенциальным.

Человеческое бытие, согласно экзистенциалистам, – совершенно уникальная реальность, к которой неприменимы никакие нечеловеческие мерки причинно-следственных связей. Ничто внешнее не властно над человеком. Он есть причина самого себя. Вот почему в экзистенциализме человек свободен, ибо свобода – это сама экзистенция. Экзистенция является «обиталищем» человеческой свободы, а потому человек – это свобода, и он осужден быть свободным. Основанием свободы в экзистенциализме служит то, что человек сам себя создает, и он ответствен за все, что делает. Однако для религиозных экзистенциалистов свободу можно обрести только в Боге.

Свобода в экзистенциализме предстает как тяжелое бремя, которое должен нести человек, поскольку он – личность и обречен быть свободным – быть самим собой. Конечно, человек может отказаться от своей свободы. Но это означает отвергнуть свою личность. Стало быть, свобода у экзистенциалистов состоит не в определении себя через объективированные признанные цели и интересы общества. С точки зрения философов этой ориентации, свобода осуществляется, во-первых, через расширение и даже универсализацию личной ответственности и, во-вторых, через истолкование своей деятельности в контексте всеобщей взаимосвязи и судьбы человеческой духовности. Эти выводы экзистенциализма отчетливо оттеняют важную и несомненно заслуживающую внимания идею: совершенствование личности человека способствует развитию свободной и достойной общественной жизни, а не наоборот, как нередко себе представляют многие, кто подвержен настроениям социального иждивенчества.

Экзистенциализм нельзя рассматривать как философию бездействия. Он определяет человека через его поступки, показывает, что все происходящие с ним изменения есть результат не внешних и механических воздействий, но жизненных и внутренних его принципов. Экзистенциальное мирочувствование особенно созвучно сегодняшнему состоянию России. Миллионы людей сегодня оказываются перед выбором свободы или порядка, активности или подчинения, свободы или бегства от свободы.

Крупнейший представитель немецкого экзистенциализма – Карл Ясперс. Его основные работы: «Общая психопатология» (1913), «Духовная ситуация эпохи» (1931), «Философия» (1932, в 3 т.), «Экзистенциальная философия» (1938), «Философская вера» (1948). Основным понятием философии Ясперса является понятие экзистенции. Под ней он подразумевал ту сторону человеческого бытия, которая не может быть изучена наукой, вообще не может быть предметом изучения. Для Ясперса экзистенция тождественна свободе, которая находится за пределами предметного мира. Свобода располагается в бытие самости, в предметном же мире для нее не находится места, где она могла бы поместиться. Свобода для Ясперса – это вид отчужденного состояния. Он связывает свободу со знанием, произволом, законом и отмечает, что без них не может быть свободы.

При рассмотрении экзистенции Ясперс подчеркивает ее историчность. При этом историчность индивида проявляется в том, что он постоянно находится в определенной ситуации. Ясперс рассматривает различные ситуации, которые могут возникать в политэкономии, истории. Он выделяет ситуации всеобщие, типические и исторические, определенные и однократные. Наиболее важные, по Ясперсу, ситуации исторические, а среди них – пограничные ситуации, а именно: смерть, борьба, вина, страдание. Пограничная ситуация характеризуется тем, что для человека выступает несущественным все то, что заполняло его повседневную жизнь. Человек постигает свою сущность. История для Ясперса воспринимается как нечто однократное, неповторимое. Историю мы познаем, подчеркивает Ясперс, не через всеобщие законы, а через индивидуальные. То, что повторяется, то, что может быть заменено другим, это уже не история. Человек не должен занимать отстраненной позиции по отношению к окружающему миру, он должен все время испытывать чувство боли за возможную утрату мира в силу его бренности и хрупкости.

Французский философ Жан Поль Сартр (1905–1980) – представитель атеистического экзистенциализма. Основные произведения Сартра: «Воображение» (1936), «Бытие и ничто» (1943), «Экзистенциализм – это гуманизм» (1946). Основная проблема, которую ставит экзистенциализм, – дать описание того, как индивидуальное сознание постигает существование. Сартр пытается выяснить, что такое человеческая реальность. Она, по его мнению, не содержит в себе ничего такого, что могло бы обусловить человеческое поведение. Объясняя человеческие поступки, невозможно сослаться на что-либо твердо объективное, прибегнуть к каким-то всесубъектным предпосылкам. Человек абсолютно свободен в своем поведении, и он вынужден сам отвечать за все происходящее. Человеческое бытие в этой связи – это ничем не предопределенный выбор. Все, что происходит с человеком, все его поступки проистекают из его собственных усилий, и они сами образуют меру его индивидуальной ответственности и свободы. Более того, человеческая реальность трактуется Сартром как «ничто».

Согласно убеждениям Сартра, предшествующая философия обнаружила безразличие к сокровенным структурам человеческого бытия. Поэтому содержание его, Сартра, творчества определяется стремлением раскрыть специфически человеческий способ «быть», а тем самым вернуть человека к заветным истокам его существования. Новая сознательная ориентация видится Сартру в том, чтобы описать процесс этого «восстановления» человека на путях обретения специфического опыта сознания, максимально удаленного от общезначимых норм оценок и поведения и предельно индивидуализированного, хотя и обладающего при этом некоторыми общими чертами. В этом Сартр усматривает свой гуманизм.

Таким образом, сущность человеческой реальности Сартр видит в специфике человеческой субъективности, которая в конечном счете сводится им к сознанию. Но проблемы сознания Сартр понимает не как гносеологические, связанные с познанием, а как психологически «практические», согласно терминологии Сартра, выражение субъективности человека, которые и отождествляются с сознанием и человеческим существованием вообще. Один из главных тезисов Сартра гласит: существование лишено сущности.

Вместе с тем Сартр подчеркивает, что свобода постоянно находится под угрозой. Поскольку она отождествляется им с опытом собственного сознания, человеку приходится ее все время отстаивать. «Вещи», противостоящие свободе, обладают агрессивностью. Они то и дело подстерегают человека, обрушиваются на него. Сама «материальность» у Сартра – это вносящие в человека диссонансы чувства помехи, скованности, несвободы. Выявление фундаментальной субъективности сознания Сартр рассматривает как предельное основание для осуществленного им на основе феноменологического метода построения экзистенциалистской антропологии.