Текст книги "Мир после конца света. Философские очерки"

Павел Минка
Мир после конца света. Философские очерки

© Павел Минка (Pavel Minka) 2016 г.

* * *

В истории, как и в природе, существуют ритм, ритмическая смена эпох и периодов, смена типов культуры, приливы и отливы, подъемы и спуски. Ритмичность и периодичность свойственны всякой жизни. Говорят об органических и критических эпохах, об эпохах ночных и дневных, сакральных и секулярных. Нам суждено жить в историческое время смены эпох. Старый мир новой истории (он-то, именующий себя все еще по старой привычке «новым», состарился и одряхлел) кончается и разлагается, и нарождается неведомый еще новый мир. И замечательно, что этот конец старого мира и нарождение нового одним представляется «революцией», другим же представляется «реакцией».

Николай Бердяев

Вступление

Мир после конца света. Как такое возможно?

Конечно же, конец света не наступил в буквальном смысле. Но если исходить из того, что мир меняется – старое исчезает или трансформируется в новые формы, а также появляется что-то новое, то конец света был уже много раз. Менялись эпохи, приходило что-то новое, наступала современность (модерн), которой неминуемо приходилось в итоге уходить в прошлое и устаревать. Вот так и с нашим временем, с нашим миром – это новый и интересный мир. Мир после очередного конца света. Но мир после конца света – феномен, который нельзя назвать статичным и постоянным. Он – в динамике. Сегодня уже и наступило, и еще в процессе рождения.

Наш мир – это поезд, в котором едут люди. Они общаются, обедают вместе, смеются, грустят, в общем, делают все, что свойственно людям. Но у этого поезда есть одна особенность: окна в нем заклеены мутной пленкой. Поэтому пассажиры не видят окружающий мир. И подавляющему большинству из них не особо интересно, какой этот мир – они так сильно поглощены поездкой, что больше ничем не интересуются! Вот таким и является наше человечество – оно живет в мире без понимания этого мира. Складывается впечатление, что все самое важное, самое великое проходит мимо людей!

Прав был Платон, который утверждал, что люди – это узники в пещере. Они прикованы к полу и сидят спиной к выходу. Когда лучи солнца попадают в пещеру, то люди видят на стене свои тени, и думают, что это и есть настоящий мир. И если им сказать, что выход из пещеры ведет к не просто большому, а бесконечному миру, очень сложному и разнообразному, то они либо не поймут, либо не увидят необходимости выйти из пещеры, довольствуясь своей жалкой жизнью, либо рассердятся, что им мешают.

Среднестатистический человек живет очень ограниченно во всех планах. И это несмотря на то, что нам бесконечно говорят об «информационном обществе», в котором мы живем. Нас окружают бесчисленные источники информации: интернет, ТВ, книги, радио. Но при этом современный человек мало понимает и себя, и тот мир, в котором живет. И, как правило, не видит необходимости в этом. Но даже философы, ученые, богословы и другие думающие люди в большинстве случаев далеко отстают от понимания нашей эпохи. Поистине складывается впечатление, что все живут в матрице из одноименного фильма. По своей сути люди очень разные, есть множество типов людей (я, например, всегда связывал себя с типом Ивана Карамазова). У каждого – своя жизнь. Но я отчетливо вижу одно: многие живут в иллюзорной реальности. Посмотрите на город: миллионы голосов, миллионы мыслей, миллионы эмоций, миллионы жестов ежесекундно – и все не в реальном мире, все – имитация жизни. Люди кажутся мне роботами, выполняющими определенную функцию. Но робот не живет, он существует.

Человечество зашло в тупик. Всю нашу многообразную культуру можно характеризировать как тюрьму. Парадоксально, но чуть ли не все хорошее, что мы делали, чуть ли не все великое, до чего поднимался человеческий дух, обернулось или злом, или антиподом, или привело нас совсем не туда, куда мы шли. В этом и состоит тюрьма. Складывается впечатление, что мы попросту не умеем идти правильно, что мы очень мало понимаем себя и мир, и что мы бесконечно далеки от истины…

Юрий Нарижный в своей книге «Культура и философия эпохи постмодерна» охарактеризовал противоречивость и диалектичность нашей культуры так:

«– жесткий, двухполюсный мир распался и переходит в аморфное, жидкое состояние;

– человек установил новый диалог с природой (синергетика), с культурой (диалогизм), с самим собой (трансперсональная психология) и в результате утратил самого себя;

– развитие гуманизма завершилось высшей формой дегуманизации – тоталитаризмом. «Нигилизм стоит у дверей – это самый страшный из всех гостей», – подытожил этот процесс Ф. Ницше;

– последовательное развертывание демократии привело к невиданному ранее террору;

– разум обернулся массовым безумием;

– попытки устроить жизнь на рациональных основах оказались в высшей мере иррациональными;

– извечные мечты человечества о справедливости и счастье оказались несбыточной утопией;

– идея Равенства оказалась неосуществимой, а Свобода уродливой и хрупкой, Братство – недостижимым;

– как только человечество объединилось в единое целое, начались мировые войны;

– технологическое могущество над природой обернулось колоссальным отчуждением индивидов;

– движение к свободе трансформировалось в массовое бегство от нее;

– развитие культуры породило одномерного человека – «человека массы»;

– высокий уровень комфорта породил потребительскую психологию;

– достижение приемлемого уровня комфорта породило массу невротических гедонистов;

– извечная надежда на Бога исчезла, потому что «Бог умер», как писал Ф. Ницше;

– религии, основой морали которых является призыв к любви к ближнему, оказались источником межрелигиозных конфликтов;

– безусловное доминирование западной цивилизации обернулось ее поражением в борьбе с восточной».

Фактически, наша эпоха – это не столько эпоха новых открытий, сколько эпоха, перечеркнувшая многообразный опыт человеческой деятельности. Корабль культуры разбился. И хотя многие хватаются за старые обломки в надежде выплыть, но китами, на которых стоит наша эпоха, являются цинизм и нигилизм. Героем нашего времени по праву можно назвать популярного современного персонажа доктора Хауса. Он ни во что не верит: ни в Бога, ни в человека. «Все лгут!» – его коронная фраза. Все, что делает человек, о чем думает, – ложь. Хаус – нигилист, но и к тому же циник – для него нет никаких обязательных нравственных принципов. Конечно, его нельзя назвать бесчеловечным, поскольку любой человек, даже отрицающий всякую нравственность, во многом остается человеком «по привычке». Хаус видит людей низкими, лживыми, подлыми, рабствующими сексуальному инстинкту. Как спастись человеку? Ответа нет, а все те ответы, которые предлагались людьми на протяжении истории в философской, религиозной, идеологической и другой мысли, оказались либо несостоятельными, либо малоэффективными. «Все лгут!» И все ложь!

Во времена Оранжевой революции ходило выражение: «Если ты не занимаешься политикой, то она займется тобой!» Перефразируя его, можно сказать, что хоть ты и не занимаешься кризисом, он занимается тобой. В кризисе – все человечество и каждый по отдельности. Но для того, чтобы лечиться, надо сначала поставить диагноз.

За последние десятилетия в разных сферах знания предпринимались попытки объяснить, кто мы и что с нами происходит. Этим в той или иной мере занимались и занимаются философы, психологи, ученые, идеологи, богословы. В западной философии стали широко использовать понятие «постмодерна» для обозначения той культурной ситуации, которая наступила в западном мире и коснулась в значительной мере всего человечества, поскольку мы живем в условиях глобализации. Информации много. Но при этом качество этой информации, этого понимания не всегда адекватно и находится на высоком уровне. Кроме того, с одной стороны мы имеем попытку прорваться к истине и пониманию мира, с другой – апатию масс в этом вопросе. С одной стороны мы имеем разочарование в ценностях и идеалах, с другой – распространение политических идеологий, патриотических и националистических идей, сект, различных мифологических картин, объясняющих человеку все просто и понятно.

Перед вами очень неоднородная работа, представляющая собой сборник статей и очерков, написанных мною в период с 2008 по 2016 год. Они посвящены самым разным темам, освещающим сложившуюся социокультурную ситуацию во всем мире. Вот только некоторые из них: кризис современного мира, новый тип человека (человек-имитатор, человек-смартфон, гибридный постсоветский человек, человек массы), массовая культура, новая этика творчества, рабство в демократическом обществе, проблемы образования и науки, правила карьеризма, манипуляция и идеология, социальное бессознательное, религия и атеизм, постмодерн и будущее.

Часть 1. Мир после конца света

Кризис современного мира

Гуманизм новой истории изжит и во всех сферах культуры и общественной жизни переходит в свою противоположность, приводит к отрицанию образа человека. Гуманистическая идеология в наши дни и есть «отсталая» и «реакционная» идеология. Лишь те антигуманистические выводы, которые сделал из гуманизма коммунизм, стоят на уровне нашей эпохи и связаны с ее движением. Мы живем в эпоху обнажений и разоблачений. Обнажается и разоблачается и природа гуманизма, который в другие времена представлялся столь невинным и возвышенным. Если нет Бога, то нет и человека – вот что опытно обнаруживает наше время.

Николай Бердяев

1. Кризис гуманизма или «Человек умер!»

Со времен эпохи Возрождения человечество поверило в человека, провозгласив идею антропоцентризма. Идеалы гуманизма завладели душами. «Человек – это звучит гордо!» – вот формула, которую исповедовали просветители. Франк в своей статье «Достоевский и кризис гуманизма» пишет: «…развивается оптимистическое учение о прирожденной доброте и радушности человека. Человек сам по себе, по «своей природе», всегда добр, и вместе с тем, по своей разумности легко может найти разумный путь к осуществлению абсолютного добра в своей жизни, если только предоставить ему свободу; в этом воззрении заключается самое существо так называемого «просветительства». Кроме этого, утверждается, что к каждому нужно относиться человечно, гуманно. Это и есть вера в «добротность» человека, и в таком чистом виде она будет рассматриваться в данной работе как основа гуманизма.

Вера в естественную «хорошесть» человека, провозглашенная просветителями, в итоге потерпела крах. «Все лгут!» – вот лозунг нашего времени. Фуко, перефразируя Ницше, сказал: «Человек умер!» Фактически, уже с самого своего появления, вера в естественную «хорошесть» человека начала переживать кризис. Это замечательно показано Франком: «Но вместе с этими разнообразными формами гуманизма XIX век насыщен и духовными явлениями совсем иного порядка. XIX век открывается чувством «мировой скорби». В жизнеощущении Байрона, Леопарди, Альфреда Мюссе – у нас в России у Лермонтова, Баратынского, Тютчева – в пессимистической философии Шопенгауэра, в трагической музыке Бетховена, в жуткой фантастике Гофмана, в грустной иронии Гейне – звучит новое сознание сиротства человека в мире, трагической неосуществимости его надежд, безнадежного противоречия между интимными потребностями и упованиями человеческого сердца, а также космическими и социальными условиями человеческого существования. В этих настроениях чувствуется какая-то духота предгрозовой атмосферы; они предвещают наступление подлинного кризиса гуманизма. Первое свое выражение этот кризис нашел у двух русских умов, которые в этом своем значении еще совсем не оценены – у Гоголя и у Герцена. Гоголь своим художественным взором увидел у человека звериную морду, а своей религиозной мыслью – теоретически довольно беспомощной – ясно осознал одно: что человечество охвачено демоническими, дьявольскими силами и несется к какой-то ужасной катастрофе. Таким же криком отчаяния, и вместе с тем мужественным признанием человека, потерявшего все иллюзии, было «С того берега» Герцена: вера в человека есть только слепой пережиток слепой веры в Бога; вера в земную гармонию так же нелепа, как вера в царствие небесное; человек и его история есть только клочок слепой, бессмысленной и бесчеловечной жизни природы, и потому все упования человека – лишь жалкие иллюзии».

В русской мысли кризис веры в человека одним из первых обнажил Гоголь. «Мертвые души» – в этом его произведении нет ни одного положительного персонажа (позднее, в XX веке, когда советские идеологи будут пропагандировать миф о новом советском человеке, который якобы родился благодаря строительству социализма, то есть созданию новых условий жизни, в которых нет места людям «старой формации» вроде Остапа Бендера, Михаил Булгаков напишет свой роман «Мастер и Маргарита», в котором дьявол свободно разгуливает по Москве, населенной «новыми людьми». В этом романе тоже нет ни одного положительного персонажа). Но фигурой более значимой в раскрытии тайн человеческой души в русской литературе оказался Достоевский, явивший миру специфический лик гуманиста – Великого Инквизитора…

Великий Инквизитор по-настоящему любит людей. Но кто для него люди? Он на протяжении своего духовного роста разочаровывается в людях и избавляется от веры в их естественную доброту. Он избавляется не просто от этого мифа светского гуманизма, но и от веры в то, что человек является образом Божьим – от основы религиозного гуманизма. Достигнув духовных вершин, Великий Инквизитор начинает понимать, что люди никогда не смогут дорасти до Евангелия, что они как будто вообще не созданы для духовного роста. Ведь это в подавляющем большинстве своем слабые порочные твари, которым не нужен никакой высший смысл в жизни. Одномерные, примитивные, живущие в своих мифах, несвободные и ненавидящие свободу, раздавленные сексуальным инстинктом, вечно расколотые и идущие путями зла – вот они, люди. Такими их видит Великий Инквизитор. Но он сохраняет любовь к людям, верит в необходимость гуманного отношения к ним, хочет им счастья. Люди не хотят свободы, стремятся лишь к удовлетворению низменных инстинктов, а не к Высшему. И Великий Инквизитор все свои усилия в итоге прилагает для того, чтобы дать им всем это счастье слабосильных тварей. Он не верит, что они могут быть выше и лучше, поэтому, как он думает, нужно смириться с низостью людей и дать возможность им быть счастливыми в своей низости.

Достоевский, явивший миру великоинквизиторское лицо гуманизма, еще замечательно показал, что идея антропоцентризма может дать «побочный эффект» и привести к религии человекобога. Главные его персонажи, как правило, исповедуют эту религию (Кириллов, Раскольников, Ставрогин, Иван Карамазов и др). В «Братьях Карамазовых» мы находим интересные слова Ивана Карамазова, обличающие кризис антропоцентризма: «…на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы человек любил человечество – не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие. Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, все будет позволено, даже антропофагия. Но и этого мало: он закончил утверждением, что для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении».

Человекобог – это тот, кто ставит себя в центр, и для него нет ничего высшего. Он сам – мерило всех вещей. Фактически, перед нами религия эгоизма, для которой характерно самообожествление и выплеск страстей. Такие человекобоги в итоге населили нашу планету. И хотя нельзя о каждом из них сказать, что все они являются гениями своей религии, но поистине идеология Лужина сознательно или полусознательно стала для многих основой жизни. Идея антропоцентризма претерпела странную трансформацию, и в итоге нашу эпоху наполнили порочные и лживые люди, свято верящие в себя и в то, что каждый из них – «мерило всех вещей» (отсюда распространенная фраза: «У каждого свое мнение!», означающее: «Как хочу, так думаю и живу!»).

2. Эпоха пятничной пьянки

Интернет переполнен шутками и демотиваторами про пятничную пьянку. В украинском аналоге «Нашей Раши» под названием «Файна Юкрайна» героями выступают два офисных работника, обязательно напивающиеся в конце рабочей недели. Вечер в пятницу – это начало, говоря на современном жаргоне, «отрыва». Можно позволить себе любое развлечение и море алкоголя, ведь в субботу не нужно на работу! Пять дней человек-робот работает, как правило, на скучной механической работе, подавляя в себе страсть к «отрыву», после работы слегка успокаивает ее пивом с ТВ или интернетом, а на пятый день дает ей выплеснуться. Это вполне закономерно: человек состоит из двух начал: разумного и сердечного, рационального и иррационального, сознательного и бессознательного или, как учил Ницше, аполлонического и дионисического. Если между этими началами нет гармонии, а одно подавляет другое, то это приводит к неизбежному кризису в жизни, а подавляемое начало рано или поздно вырвется из-под тисков своей противоположности.

Всю нашу эпоху можно охарактеризовать как «пятничную пьянку» мирового масштаба. Это в какой-то мере реакция на попытку упорядочить и рационализировать жизнь. В XVII веке в Европе началась эпоха Просвещения. Закладываются основы рационализма. Декарт пишет: «Я мыслю, следовательно, я существую». Бэкон утверждает: «Знание – это сила». В европейской истории начинается эпоха Разума. Долгие годы для европейцев было очевидным, что разум – мерило всех вещей, и почти совсем отрицалось иррациональное познание. К нему относились скептически (отголоском этого является современный популярный аргумент против религии, будто ей нельзя доверять, поскольку она основывается не на знании о Боге, а на вере в Бога). Это привело к тому, что рациональное начало со страшной силой начало подавлять иррациональное в человеке. Итог: крах мифа о Разуме и начало нашей эпохи массового безумия. «Пять рабочих дней» доминирования аполлонического закончились, иррациональное неудержимо выплеснулось, и началась эпоха «пятничной пьянки».

Наше время – это время клипов и ночных клубов. Время футбола, рок-концертов, массовых собраний последователей неорелигий и танцевальных шоу. Клип не наполнен никаким смыслом (как и вообще многие другие произведения поп-культуры). Его задача – создать настроение. Совершенно бессвязный видеоряд нельзя понять разумно, нужно просто смотреть и переживать. Точно так же и с песнями, которые неустанно производят миллионы работников «фабрики звезд». Почти никакого значения не имеет смысл текстов. Сами слова стали рассмысленными. Задача слов – не донести рациональную информацию, а создать настроение. Слова в современной поп-песне выполняют ту же задачу, что и бессмысленные эпизоды клипа. Даже певцы, которые ставят себя на высший уровень, противопоставляя свое творчество «попсе», например, Борис Гребенщиков, часто поют песни, которые представляют собой просто набор слов. Музыка создает настроение, и слова становятся частью музыки, просто звуковым потоком, не несущим никакого смысла. Кроме этого, в массовой культуре распространился новый жанр, который окрестили «шизой». Шиза – это поток совершенно бессвязной информации. Иногда абсурдность этого потока смешит, например, писатель и поэт Даниил Хармс, пишущий всякую шизу, стал очень популярным в наше время и издается многотысячными тиражами. Можно еще вспомнить команды КВН «Федор Двинятин», «Кефир», «Раисы» и другие, веселящие публику абсурдными шутками. Но бывает и серьезное отношение к шизе – иногда тот, кто находится в струе шизоидного потока, начинает вкладывать в него несуществующие смыслы, порой очень пафосные (например, поклонники того же Гребенщикова понимают его песни абсолютно по-разному, потому что сам автор не вкладывает во многие из них никакого конкретного смысла).

Слова потеряли для людей всякий смысл, поэтому отсутствие культуры мысли в современном обществе – ужасающе. Никто не хочет думать, но при этом все повторяют одну единственную фразу: «У каждого свое мнение!» За этим «своим мнением» – вообще нет никакого мнения. Фактически эта фраза означает: «Я так чувствую и так хочу, и мне плевать на ваше мнение!» За ней скрывается лишь одно – нежелание мыслить. Нежелание слушать другие голоса. Нежелание стать думающим человеком… «У меня свое мнение!» – это не просто фраза, а усыпление своей безграмотности. Человек, уверенный, что он уже все понял, и у него сформировалось свое уникальное мнение, не будет развиваться, не будет слышать другие голоса, ведь он уже как бы все знает, как бы во всем ориентируется… Именно поэтому наш мир переполнен бездарностями, рисующими задницей картины или упаковывающими в бумагу мосты.

Символом нашего времени может по праву стать ночной клуб. Люди, потерявшие себя в экстазе алкогольного и наркотического опьянения, танцуют под громкую ритмичную музыку. Тусовка, будь-то футбольный стадион, концерт или собрание харизматов, стала центром притяжения общественной жизни. Потерять себя, слиться с толпой в эйфорическом экстазе – вот к чему стремится современный человек. Эмоциональное наслаждение, переживание – это самое важное в жизни многих современников. «Кайф», «улет», «драйв» – вот боги нашей эпохи.

Мирча Элиаде показал, что человеку свойственно стремиться к всеобщему гармоничному единению, что он так или иначе ищет в своей жизни «потерянный рай», хотя может и не отдавать себе в этом отчета. Человек страдает от одиночества и стремится его преодолеть. Он хочет соединиться с другими людьми и установить положительную связь с окружающим миром. Особенно ярко это стремление выражено в религиях, но даже нерелигиозный человек страдает от ощущения некой неполноценности жизни. Каждый человек в этом плане является homo religious.

Есть два ответа на вопрос, каким образом достигнуть этой гармонии. Фромм рассматривает их в своей работе «Психоанализ и дзен-буддизм»: «Первый ответ заключается в восстановлении единства с природой через уподобление животным, отказ от разума, возвращение к лишенному сознания первобытному образу жизни. Подобная идея может принимать весьма разнообразные воплощения… К противоположному лагерю относятся все религии, где ответом на экзистенциальный вопрос служит идея эволюции человеческого разума, воспитания в человеке умения любить, и как результат – обретение гармонии с природой и другими индивидами». В нашу эпоху доминирования иррационального ставка сделана на первый ответ. Это видно на примере неорелигий, адептам которых свойственно стремление потерять себя в экстатических состояниях. Кроме разных оккультных и псевдовосточных религий особое распространение в христианском мире получили харизматы. Они происходят от пятидесятников, а те, в свою очередь, берут свое начало в протестантской среде. Развитие протестантизма шло по пути его рационализации и мистического оскудения. Для многих верующих он стал просто нравственной этикой. Тоска по мистике в итоге породила пятидесятников, а вслед за ними харизматов. Харизма – это дар с Небес. Харизматы на своих собраниях впадают в разные духовные состояния, в первую очередь они практикуют глоссолалию (говорение на языках), когда верующий начинает неожиданно произносить разные звуки, которые считаются ангельским языком. Быстрый рост количества харизматов обусловлен тем, что они дают человеку тусовку, шоу и в конце концов мощные мистические переживания. И хотя человек не всегда теряет себя в этих переживаниях, само явление харизматии течет в этой струе массового выплеска дионисического.

Если человек не религиозен, он ищет другие формы потери себя. Например, если вы посетите рок-концерт, то увидите крайне возбужденных людей, каждый из которых в той или иной степени потерял себя и слился с толпой в единый организм. Эйфория, чувство преодоления одиночества и ощущение безопасности свойственно посетителям рок-концерта. На нем ты чувствуешь, что отчужденность преодолена, музыка возбуждает тебя и как бы вскрывает в душе тайник с радостью, веселящие эмоции завладевают тобой, и в момент достижения экстаза для тебя больше ничего не существует, кроме этой опьяняющей эйфории… Подобные переживания свойственны и футбольным болельщикам, и харизматам. Иными словами, ночной клуб, рок-концерт, футбольный матч, собрание последователей неорелигий, массовые праздничные мероприятия, многомиллионное собрание украинцев на Майдане во время Оранжевой революции – это явления лишь внешне разные, внутренне же они имеют много общего…

3. Иметь или быть?

Наше общество называют обществом потребления. Потребление стало смыслом жизни, даже больше – оно стало самой жизнью. Но удивителен факт: с ростом уровня благополучия растет и уровень психологических и психических расстройств и неудовлетворенности…

В «Бойцовском клубе» Чака Паланика показано, что потребление как образ жизни приводит в итоге к личному кризису. Эта книга была экранизирована, и миллионы зрителей увидели главного героя, купившего себе всю самую лучшую одежду, мебель, технику и другие чудесные блага, но страдающего от неудовлетворенности. «В доме полно специй, но нет еды!» – сказал он. И действительно: в жизни современного человека есть многие блага, о которых миллионы людей прошлого только могут мечтать, но он остается неудовлетворенным. Нет чего-то главного.

Эрих Фромм писал о кризисе общества потребления так: «Теоретический анализ показывает, что радикальный гедонизм не может привести к счастью… Но и без теоретического анализа наблюдаемые факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что наш способ «поисков счастья» не приводит к благоденствию. Мы представляем собой общество заведомо несчастных людей: одиноких, снедаемых тревогой и унынием, способных только к разрушению и постоянно ощущающих свою зависимость – людей, которые радуются, если им удалось как-то убить время, которое они так усиленно стремятся сэкономить.

Наше время – время величайшего социального эксперимента, который когда-либо был осуществлен, чтобы решить вопрос, может ли достижение наслаждения… быть удовлетворительным ответом на проблему человеческого существования. Впервые в истории удовлетворение потребности в наслаждении не только не является привилегией меньшинства, но стало доступным для более чем половины населения. В индустриальных странах этот эксперимент уже дал отрицательный ответ на поставленный вопрос» («Иметь или быть»).

Сущность кризиса общества потребления кроется в неверной жизненной установке, которую можно выразить одним словом: «Иметь». Человек превратил средство – в цель, а смысл жизни – в приобретение того, что эту жизнь должно просто поддерживать. «Ты есть то, что ты ешь, ты есть то, что ты пьешь, ты есть то, во что ты одеваешься, ты есть то, на чем ты ездишь, ты есть то, где ты живешь…» – так оценивают человека в обществе потребления. Твоя ценность меряется тем, что у тебя есть. Если ты ничего не имеешь или имеешь мало – ты ничтожество. Поэтому нередко современный человек представляет собой робота с двумя основными функциями: производить и потреблять.

Альтернативой «иметь» является другая жизненная установка – «быть». О ней мы находим информацию в разных религиях, у мистиков, философов, психологов. «Быть – это значит обновляться, расти, изливаться, вырываться из стен своего изолированного «я», испытывать глубокий интерес, страстно стремиться к чему-то, отдавать, – пишет П. Гуревич. – Э. Фромм подчеркивал, что обладание и бытие не есть некие отдельные качества человека. Они – два основных способа существования, два разных вида самоориентации и ориентации в мире, две различных структуры характера, преобладание одной из которых определяет все, что человек думает, чувствует и делает». «Быть» – означает ставить в основу жизни самоактуализацию, если исходить из терминологии Маслоу. «Быть» – это уметь радоваться жизни, каждому ее проявлению, взращивать любовь к людям, жить в гармонии с собой и окружающим миром.

Жизненная ориентация на «иметь» приводит к психологическим, психическим и, конечно же, духовным болезням. Фромм пишет об этом следующее: «…пока человек не достиг творческой соотнесенности с миром… он в лучшем случае компенсирует потенциальную депрессию с помощью рутины, идолопоклонства, деструктивности, жажды собственности, славы и так далее. Стоит какой-нибудь из этих компенсаций дать сбой, и психологическое здоровье оказывается под угрозой. Исцеление потенциального безумия заключается в изменении позиции, в переходе от раскола и отчуждения к творческому, непосредственному схватыванию реальности, к ответу на ее вопросы». Но этот переход к подлинной самореализации состоялся не у многих, и в итоге, по данным американских исследователей, психологически здоровых американцев не более 2 %.

4. Бегство от свободы

Мы живем в свободном обществе и можем делать почти все, что захотим. Мы можем читать любую литературу, одеваться в соответствии со своими вкусами, смотреть любое видео, знакомиться с огромным массивом информации без цензурных ограничений. Казалось бы, сбылась вековечная мечта человека о свободе… Но это так – лишь при поверхностном взгляде. На самом деле человек остается рабом, у которого нет своего мнения и своих вкусов. Современный человек – это человек-робот, который не живет, а выполняет функции. Он не умеет мыслить (если под мышлением подразумевать адекватную оценку явлений и отказ от мифов) и совершенно похож на окружающих. Мир наполнился примитивными, одномерными людьми, а главное, удовлетворенными своим положением и живущими в сладкой иллюзии своей свободы и индивидуальности.

Разные аспекты свободы раскрывались на протяжении истории в религиозной, философской, психологической, художественной, юридической литературе. Свобода оказалась слишком сложным явлением, чтобы вместить его в одно понятие. Фромм, анализируя современное демократическое общество, пришел к следующему выводу: «…нет большей ошибки и более серьезной опасности, чем не замечать, что в нашем обществе мы сталкиваемся с тем же явлением, которое повсюду питает корни фашизма: с ничтожностью и бессилием индивида.