Текст книги "По ту сторону добра"

Пауза затянулась и Стив почувствовал, что обстановка накаляется, и он вовремя догадался, что нельзя так явно демонстрировать превосходство сыну вождя. С большим облегчением он моргнул. Антеомалумбо самодовольно улыбнулся. В его позе, да и в каждом его движении проявлялось высокомерие свойственное детям правителей, которые с детства привыкли подчинять себе окружающих. Он важно гаркнул гортанным звуком, смысл которого был понятен только воинам или охотникам. Стив еще раньше слышал, что юношей только что посвященных в охотники тайно обучают особому языку, чтобы женщины, дети и недостойные, например чужаки, не понимали речи взрослых мужчин, когда они того хотят. Воины опустили копья и отступили на шаг, но не расслабились.

– Вставай! – Коротко скомандовал Антеомалумбо.

Стив решил пока не выдавать своего секрета и притворился, что не понимает, ведь кто знает, как среагируют дикари на того, которого когда-то изгнали. Прикончат на месте и взятки гладки.

– Вставай, Савода! – Все тем же тоном произнес Антеомалумбо.

«Савода» на их наречии означало «Хитрая мышь», такое прозвище дали ему, когда изгоняли в прошлый раз. Значит, сын вождя узнал его, и противиться дальше было бы самоубийством.

Стив попробовал подняться, но слабость и связанные лодыжки тут же повалили его под ноги Антеомалумбо. Тот гаркнул еще, и Стив почувствовал, что кто-то режет путы на его ногах. Процедура немного затянулась, так как их инструменты были далеки от совершенства. Но когда, наконец, его ноги оказались свободными, легче стало и у него на душе – появилась призрачная надежда на спасение. Он поднялся и выпрямился перед сыном вождя. Голова у него закружилась и он интуитивно ухватился за древко копья, о которое опирался Антеомалумбо. Когда тьма окутавшая его взор развеялась, он к своему ужасу увидел свои руки на оружии Антеомалумбо, и нервно отпрянул.

– Ой, извини! – пролепетал он по-английски.

Когда он поднял глаза на сына вождя, то увидел на его лице изумление и даже некоторое смятение. Стив перевел взгляд на других воинов и понял, что они просто в ужасе. Что может быть хуже неизвестности? В этот самый момент Стив подумал, что каким-то невообразимым образом он только что подписал себе смертный приговор.

Антеомалумбо вынул откуда-то нож – жуткий такой кусок челюсти неизвестной рыбы с миллионом мельчайших зубчиков, и легким движением разрезал ему путы на руках. Это был либо очень хороший знак, либо зловещий, и по лицам дикарей невозможно было понять какой именно. Они уже взяли себя в руки и нацепили свои обычно невозмутимые маски.

– Вперед. – указал ему взглядом направление сын вождя.

Стив немного обескураженный поведением дикарей беспрекословно двинулся сквозь густые заросли. Его конвоиры следовали за ним попятам, словно тени бесшумно. Стив и сам был неплохим следопытом, тоже мог передвигаться по лесу бесшумно, но чтобы делать это ему приходилось сосредотачиваться. Его же спутники двигались так повсюду, подсознательно, можно сказать, что они просто не умели передвигаться неосторожно, шумно. Но сейчас Стиву было не до того, он еле держался на ногах от усталости и голода, во рту пересохло от жажды, голова страшно гудела, и мысли путались. Поэтому он продирался сквозь джунгли, как медведь, ломая ногами сухие ветки, и разрывая грудью переплетения кустарников и тонких лиан.

Очень скоро они вышли к большому ручью, и Стив обессилено упал лицом в воду. Он пил и ощущал, как силы возвращаются в тело с каждым глотком. Напившись, он сел на берегу перевести дух и посмотрел на свой конвой.

– Что, ребята, а вы не желаете? – он устало махнул рукой в сторону воды.

Шесть пар темных непроницаемых глаз бесстрастно смотрели на него.

– Направо, – качнул головой Антеомалумбо.

– Видимо, это означает вниз по ручью, – ворчливо пробурчал Стив, с трудом поднимаясь на ноги. – Надо бы отдохнуть. – Сказал он по-немоински, но слова его не произвели никакого видимого эффекта.

– Направо. – Как робот повторил Антеомалумбо.

Стив с досадой осмотрел своих спутников, и, не встретив сочувствия, уныло побрел в указанную сторону. Сквозь слабость и боль в его сознание постоянно стучался страх за Юё. С каждой минутой он уходил все дальше, а у нее шансов на спасение становилось все меньше. Если похитители вывезут ее, то найти ее будет почти невозможно. Время уходило. Стиву надо было хоть что-нибудь предпринять, но что он мог? Думать о побеге бессмысленно. То, что он еще жив – уже чудо, а убежать или спрятаться от аборигенов в их лесах невозможно.

Скоро Стив потерял чувство времени. Значит, нервная система на пределе. Еще немного и он совсем прекратит соображать. Несколько раз он падал и лежал на земле, а его спутники терпеливо стояли рядом, ждали, когда он самостоятельно поднимется на ноги и не предпринимали и малейших попыток помочь ему. Непонятно было, толи это проявление особого уважения, толи признак глубокого презрения.

Неожиданно лес расступился. Взору открылась широкая поляна, сплошь заставленная тростниковыми хижинами. Он помнил эти незатейливые постройки, но теперь их стало гораздо больше. Его повели замысловатыми улочками к центру селения, где располагалось самое внушительное по местным меркам строение – дом вождя.

Дверей в хижинах у Немою традиционно не было, и Стив робко перешагнул порог, чтобы оказаться внутри. В тени помещения прохладно: незамысловатая утварь разложена вдоль стен неясным порядком. У центрального столба мягким мхом выложено возвышение, вроде большого гнезда, в котором уютно расположился тощий старичок. К слову, аборигены не зарастают растительностью на лице, и свои выводы Стив сделал только на основании дряблой морщинистой кожи и слегка землистого оттенка лица. Необычная худоба сильно бросалась в глаза. Коренные жители амазонии вообще отличаются худосочностью, но этот человек побил все рекорды.

Стив сразу догадался, что это вождь, еще до того, как тот поднял свое лицо, чтобы увидеть вошедших.

– Мидо-домуни! – Удивленно воскликнул Стив.

В его памяти вождь был крепким и довольно рослым мужчиной, конечно в сравнении с людьми его племени.

– Савода! – в тон ему прохрипел вождь. – Не ожидал встретить тебя здесь. Все промышляешь?..

– О, нет! – постарался как можно беспечнее отмахнуться Стив, но усиливающееся головокружение делало его движения все более неуклюжими.

Он уже намеревался объяснить причины своего пребывания тут какой-нибудь замысловатой ложью, но в этот самый момент в глазах у него потемнело, и он упал в обморок.

Очнулся он словно в кошмарном сне. Просторная хижина, под стать той, в которой он потерял сознание, мягкая подстилка под его спиной, нежные мховые волоски приятно щекочут бока…. Прежде чем странное подозрение сформировалось, он рывком сел и обнаружил на своем бледном теле только набедренную повязку. Он еще никогда в жизни не лишался всего, а тут даже нижнее белье с него сняли. Он осмотрелся. С ним в помещении находилась женщина, лица которой он видеть не мог, так как она сидела на корточках спиной к нему в дальнем конце комнаты и увлеченно чем-то занималась. Естественно, на ней тоже кроме набедренной повязки ничего не было. Это обстоятельство как-то все резко осложнило. Стив ощутил себя совершенно незащищенным, уязвимым. Ему было стыдно за свою белую кожу, конопатые плечи, недельную щетину….

Тут женщина встала, повернулась лицом к нему и оказалась совсем юной девушкой. Это обстоятельство совершенно выбило Стива из колеи. Его оставили голым в одной комнате с ребенком, ну как тут сохранить самообладание?! Густая краска стыда тут же залила все его лицо, уши запылали, в горле пересохло. Не то чтобы Стив боялся женщин, совсем нет, он встречался со многими женщинами, но в этот раз все было как-то странно, неправильно.

Девушка встала перед ним на колени, улыбнулась и предложила ему фруктов в корзине. В ответ он только неловко попытался прикрыться набедренной повязкой.

«Кто же делает такие маленькие повязки?» – рассержено думал он – «И почему она так странно улыбается, как будто знает что-то, чего не знаю я?»

Он принял несколько фруктов и стал спешно утолять ими голод.

– Где моя одежда? – спросил он между делом. Но толи девушка не поняла его ломанного Немойского, толи не знала ответа на вопрос, а только мило улыбалась в ответ.

– И кто же меня вымыл и переодел? – Не унимался он.

На этот вопрос она смущенно опустила глаза. Стив тут же пожалел, что спросил об этом.

Девушка, чтобы скрыть смущение, отошла, но скоро вернулась с подносом. На нем было жаренное мясо. Когда он отведал восхитительное жаркое с тропическими специями, то подумал, что зря съел так много фруктов.

И вообще, почему такой пышный прием. Он ожидал безвременную кончину, ну или по крайней мере томительное заточение, но вот он накормлен и свободен. Что же будет дальше? Нужно спешно во всем разобраться.

Он уверенно встал и вышел на улицу. Снаружи начинался новый день. Солнце еще не поднялось над деревьями, но ночные москиты уже не нападали, им на смену вылетела мошка, которой в джунглях в это время предостаточно.

Прямо у входа в хижину два охранника с копьями. Они усиленно делают вид, что не обращают на него внимания. Судя по всему, никто не собирается его убивать, во всяком случае, сейчас. Стив огляделся в надежде найти путь к спасению. В селении вроде жизнь шла своим чередом, люди сновали туда и сюда, занимались обычными хозяйственными делами, Стив видел подобное уже много раз, но вот, что было необычно, так это воины с копьями по всему периметру поселения. Можно было подумать, что они охраняют лагерь от внешних врагов, если бы все они не были обращены лицом к селению, и что еще более неприятно, неотрывно следят за каждым движением Стива. О побеге можно было не думать.

Если невозможно убежать, то необходимо выяснить, что же все-таки происходит. И сделать это проще всего у вождя. Благо хижина его по-соседству. Стив принял беспечный вид и направился в гости к вождю.

В племени Немою вождь был самым доступным человеком. Любой мог абсолютно спонтанно войти к нему на разговор, и это было удобно.

У входа в главную хижину охраны не было. Стив без стука юркнул внутрь. Вождь был в своем гнезде, и как будто ждал его появления.

– Мидо-домуни. – Вежливо назвал Стив вождя по имени, так было у них принято.

– Безымянный, – умиротворенно произнес вождь.

– «Безымянный»…?– Переспросил Стив, потому что ему показалось, что он ослышался.

Настало время удивляться вождю.

– Ты вызвал моего сына на поединок, но не знаешь, что при этом ты лишился своего имени?

От этих слов у Стива все похолодело внутри. Он хорошо помнил про отсутствие чувства юмора у Немою, и слова Мидо-домуни нужно было воспринимать совершенно серьезно. Наверное, он каким-то словом или жестом…. И тут его осенило. Видимо его неуклюжее поведение в лесу, когда он схватился за копье, вызвало такое недоразумение. Он хотел уже попытаться исправить положение, но вождь продолжил свою речь.

– Честно тебе скажу, не ждал от чужака, тем более от тебя, такого дерзкого поступка. Но это был верный ход. Антеомалумбо говорит, что уже решил лишить тебя жизни, когда ты вдруг бросил ему вызов. Разумеется, это не спасет тебя, мой сын лучший воин в народе, и он убьет тебя… но все же, это было мудрое решение. – Старый вождь довольно качал головой. – Теперь я начинаю думать, что может мы зря назвали тебя хитрой мышью и выгнали. Возможно, стоило предложить тебе присоединиться к нам.

Стив слушал все это и лихорадочно соображал, что же теперь ему делать. Поединок с дикарем не сулил положительного исхода, тут либо его убьют, что разумеется плохо, либо он прикончит Антеомалумбо, и тогда его за сына вождя все равно порешат. Кроме того, ему совершенно не хотелось убивать Антеомалумбо, чем-то он ему нравился, хоть и был немного заносчив. Надо было все хорошенько обдумать и потянуть время, если получится.

– Что-то я не пойму, почему «безымянный»? – забросил он для затравки.

– Человек отважившийся бросить кому-либо вызов, очевидно, находится в переломном моменте своей жизни, меняется его отношение к вещам, изменятся его поступки, характер. Окружающие по поединку поймут, кем он стал, и дадут ему новое имя, которого он достоин. – Терпеливо растолковывал вождь, а Стив тем временем лихорадочно искал выход из создавшегося положения.

– Для чего же тогда мне дали выспаться и накормили, слабого было бы гораздо легче прикончить?

– Чтобы никто не мог усомниться в благородстве моего сына. Противник должен быть здоров и сыт, иначе поединок не будет справедливым. – Было видно, что вождь немного рассердился на то, как плохо мог подумать о них Стив.

– Прошу прощения, я должен был догадаться сам. Видимо, это усталость и голод затуманивают еще мой ум. – Попытался исправить положение Стив.

Вождь удовлетворенно кивнул и улыбнулся, давая понять, что инцидент исчерпан.

«Кто поймет этих дикарей? – удивлялся Стив – То без суда и следствия решают прикончить человека в лесу, то огорчаются, когда усомнишься в их благородстве».

– И когда же будет поединок? – Стив всеми силами старался принять спокойное выражение лица, чтобы вождь не заметил его напряжения.

Но старик сразу раскусил его, Стив понял это по его лукавой ухмылке.

– Поединок состоится, когда моя дочь сообщит нам, что ты поправился и готов к битве.

– Так то, в хижине, была ваша дочь?

Вождь утвердительно кивнул.

– Можно вас попросить об услуге? – Стив не знал, как бы поделикатнее выразить свою просьбу. – Видите ли, мне кажется, что она слишком молода, мне было бы проще с кем-нибудь постарше.

– Ничего не могу сделать. По нашим обычаям свидетелем может быть только родственница вызванного на поединок. У моего сына только одна сестра, и я уверен, что она прекрасно справится со своим заданием. Вы заметили, какая она красавица? – Лукаво усмехнулся вождь.

– То, что красавица это неоспоримо. – Удрученно вздохнул Стив. – И как же, скажите на милость, эта ваша юная красавица поймет, что я уже готов?

– Поверь, она поймет это, когда будет просыпаться радом с тобой по утрам.

Стив в ужасе уставился на вождя:

– Да, вы шутите?! Нет, не может быть, что это серьезно!…

Но Мидо-домуни только ехидно улыбался в ответ.

– Знаете что, давайте проведем этот поединок прямо сейчас и покончим с этим!.. – Стив в отчаянии стал ходить перед вождем туда-сюда, заложив руки за голову, словно арестованный. – Я согласен, что вызвал вашего сына на бой, но на подобные унизительные проверки я не соглашался. Я не лягу в одну пастель с вашей малолетней дочерью, да и с любой другой дочерью тоже! Лучше убейте меня сразу!

Вождь нахмурился и некоторое время молча наблюдал, как Стив перед ним мечется.

– Пренебречь моей дочерью – это личное оскорбление. – Произнес он, наконец, но не раздраженно, а скорее удивленно. – Но что-то тут не так… Любой бы на твоем месте воспользовался подобной возможностью перед смертью, но не ты?

– Но не я! – Вторил ему Стив, лихорадочно соображая, как ему вывернуться из этого щепетильного положения.

– Не хочу оскорблять тебя предположениями, так может, ты сам все расскажешь? – Заинтригованно попросил вождь и жестом предложил Стиву сесть рядом, дескать, готов к долгому разговору.

Но Стив на предложение ответил только хмурым недоверчивым взглядом и продолжил курсировать взад и вперед.

Похоже было, что самое лучшее это рассказать вождю правду, главное понять, что можно говорить, а что нет.

Молчание затянулось, и Стив краем глаза замети, как Мидо-домуни нетерпеливо ерзает в своем гнезде.

– Не знаю, с чего начать. – Остановился он перед вождем.

– Начни с главного. – Довольно улыбнулся одними глазами вождь.

Стив вновь зашагал.

– Дело в том, что я влюблен и собирался жениться, возникли трудности, и теперь не знаю, увижу ли я свою возлюбленную вновь.

Вождь, видимо, не ожидал подобного объяснения, и удивленно и несколько подозрительно поднял бровь.

– Кого же ты мог полюбить у этих Ю-Ю? Они же съедают всех чужаков, да и своими не брезгуют. Мне рассказали, что обошлись они с тобой не особенно дружелюбно. Или отметины на твоих руках и ногах часть брачного ритуала? – Собственная шутка рассмешила вождя, и он с удовольствием хохотнул.

«Да, – мрачно подумал Стив,– как же можно жить с подобным чувством юмора?»

Когда же вождь заметил, что Стив не разделяет его веселости и насупился, то смягчился и дал знак, чтобы тот продолжал.

– Все случилось до того, как я попал в плен к каннибалам. Мы охотились с друзьями в этих краях, и меня укусила змея. Когда я умер, друзья бросили меня в джунглях и ушли, а Оуни нашли меня и вернули к жизни. Я жил некоторое время среди них и полюбил их дочь, она полюбила меня и мы точно поженились бы, если бы злые люди ни убили бы ее отца, а ее похитили, чтобы увезти далеко отсюда. Я попытался спасти ее, но их было семеро….Мне даже удалось выкрасть ее ненадолго, но они настигли нас…Я еще легко отделался, – он потрогал ушибленную голову, – а вот Юё верно увезли далеко. Когда я очнулся, то был уже пленником этих.. Ю-Ю.

Когда Стив закончил, посмотрел на вождя, то заметил на его лице явный испуг. Испуганный вождь дикарей – явление крайне редкое, и обычно не предвещающее ничего хорошего.

– Если ты лжешь, Безымянный, тебя ждет страшная смерть! – Медленно проговорил он.

Ужас холодком пробежал по спине Стива. Трудно даже представить, что может означать для этих людей термин «страшная смерть».

– Отвечай, кто тебе рассказал про Оуни? – Угрожающе поднялся с гнезда Мидо-домуни и в руке его, как по волшебству, оказалось копье.

Стив инстинктивно отступил к выходу. Вряд ли этот худосочный старичок представлял для него смертельную опасность, но страшно было навредить ему.

– Мне никто не рассказывал! Я же сказал, они для меня тоже были тайной, пока я не умер, а они вернули меня.

Вождь подошел угрожающе близко, и Стиву пришлось принять боевую стойку. Старик даже не обратил на это внимания. Он посмотрел в дальний конец своего дома и указал в том направлении острым концом палки.

– Наши боги….

Стив посмотрел в том направлении и различил несколько вытянутых фигур похожих на стройных людей, окрашенных в оттенки зеленых цветов.

– Боги других племен заставляют людей служить себе. Наши боги служат всему, что их окружает. – Гордо заявил вождь.– Мало кому посчастливилось видеть их, потому что они слышат наши мысли и скрываются раньше, чем мы можем их увидеть. Но тем, кого они спасли, удавалось увидеть их, и поэтому мы знаем, как они выглядят.

Стив хотел было поправить вождя, что это не боги, но вовремя спохватился. И поперхнулся своими словами. Вождь воспринял его кашель, как смущение и благоговение, немного смягчился и продолжил:

– На протяжении многих поколений в нашем народе почитали тех, кто удостоился увидеть Оуни при жизни. Однако не было ни одного, который осмелился бы соврать по этому поводу. – Вождь внимательно всматривался в лицо Стива, силясь понять что-то.

– Мне не нужно ваше почитание и мало интересует ваше общество, я тут против своей воли, как вы понимаете, – резонно заявил Стив, – и то, что ваши боги оказались моими друзьями – совпадение.

– Чтобы говорить такое, надо быть либо избранным, либо безумцем…

Вождь неожиданно вернулся в свое гнездо и задумался. Стиву показалось, что их разговор на этом закончился. Но была какая-то недосказанность в воздухе.

– Вообще-то, я никому не собирался все это рассказывать. Вы хотели знать, кто моя невеста, я сказал, а дальше решайте сами.

Вождь задумался.

– Ступай. Тебе сообщат решение. – Наконец, немного раздраженно сказал он. И погрузился в свои мысли.

Стив покинул хижину вождя озадаченный и немного расстроенный. Что он выяснил? Практически ничего! А то, что узнал, вряд ли поможет ему бежать. А бежать надо было, и как можно скорее. Он с тоской посмотрел на скучающий периметр, и подумал о том, что ему просто необходима посторонняя помощь. Надо было попробовать найти старых знакомый, ведь наверняка у него еще сохранились дружеские контакты в этом племени.

Он медленно двинулся по лагерю, в надежде, что увидит знакомых, или его кто-нибудь окликнет. Поселение за последнее время значительно выросло, людей стало значительно больше. Много было детей и молодых. Это было немного необычно, потому что дикие племена часто переживают серьезные демографические трудности из-за детской смертности и эпидемий. Многие из тех, кто не получают медикаментов от цивилизации вообще находятся на грани вымирания. То, что Немою переживают хорошие времена, видимо, зависит от их нового места поселения. Насколько помнил Стив, раньше они обитали у центрального русла Амазонки. И как они забрались так далеко?

– Савода?! – услышал он удивленный возглас.

Стив так углубился в размышления, что даже не обратил внимания, в каком направлении двигался. Он обернулся на голос и замер. У небольшой хижины на импровизированном кресле сидел человек. Вернее сказать, половина человека. Ног у этого человека не было, казалось, до самого живота. Подобное зрелище редкость даже в развитых странах. Ему не требовалась даже набедренная повязка, но именно это было самым неприятным.

Стив, как завороженный, смотрел на нижнюю часть человека, не в силах поднять глаз выше, чтобы узнать его.

– Кхе-кхе-кхе, – толи засмеялся, толи закашлял человек. – Что, привык узнавать человека по ногам? А тут проблема, а? Кхе-кхе…

Стив словно проснулся от кошмарного сна. Он посмотрел в лицо человеку и едва узнал его.

– Бала-болу? – сомневался он.

– Да, это я. – довольно улыбнулся человек и отчаянно почесал покусанный москитами живот.

Это имя на языке Немою означало «Быстрый хорек» или что-то вроде того. Помнится, он был искусным ловцом змей и рыбы. Его жена мастерски запекала питонов, особенно небольших. Стив вспомнил несколько восхитительных обедов в их хижине. Прежнее жилище у них было побольше. Да и Бала-болу сильно изменился и не только ногами. Кожа у него была темнее, чем у большинства соплеменников, возможно от того, что мылся он реже остальных. Оставшиеся части тела немного располнели, так что создавалось ощущение, что его чуть-чуть подкачали воздухом.

– Каким это течением пригнало тебя к нам, Савода? Не думал тебя когда-нибудь еще увидеть. – Бала-болу не сводил со Стива проницательных глаз, которые искрились лукавством и озорством. – В нашу последнюю встречу ты был похож на испуганного воробья. Когда тебя не стало, я подумал было, что духи забрали тебя, а Антеомалумбо им помог.

– Ты все такой же шутник, как я погляжу. Что с тобой случилось?

Стив подошел поближе и прислонился спиной к хижине, вроде чтобы опереться, но на самом деле, чтобы избежать искушения смотреть туда, где раньше были ноги человека. Подобная бестактность могла быть неуместна.

– Ты про ноги? – Угрюмо спросил тот.

Стив промолчал.

– Это было трудное время для нас всех. После твоего ухода, когда пошли дожди, вода как обычно стала подниматься. Мы, тогда готовились к нескольким месяцем жизни на воде, чинили силки и сети, смолили лоханки. Но в тот год вода поднималась слишком быстро и скоро стала такой бурной, принесла столько деревьев, что смыла наш поселок за один день. Не осталось ничего. Многие тогда отошли к духам. Моя жена и сын пропали тогда. А мне прижало тогда деревом ноги, я оказался сверху, а ноги в воде. Вот тогда и пришли кайманы. Они пришли на запах крови. Раньше, когда воды было немного, они не заплывали так далеко от реки, но не в этот раз. Я тогда точно умер бы, если бы они не отъели мне ноги.

– Как же ты смог выжить? – В ужасе представлял себе эту картину Стив.

– Крови было столько, что кайманы потеряли меня, занялись ногами, а меня течением куда-то отнесло, и Оуни подобрали меня. В тот день они спасли многих из нас. Они указали воинам на это место. Тут много пищи, и не случаются наводнения. Нам тут хорошо. Дети не болеют.

– Да, эти Оуни просто чудеса творят.

– Ты не поверишь, я видел их, Савода! – зашептал почему-то Бала-болу.

– Да, что ты?! – решил подыграть Стив, ему как-то стало жаль этого беднягу.

– Да!!! Видел! Ты не поверишь, но они похожи на нас! – и он с таинственным видом стал руками выводить в воздухе контуры человеческих фигур, глаза его загорелись, было видно, ему интересно об этом говорить.

– И чем же? – Еле сдержал улыбку Стив.

– О, да, они похожи на нас, но на тебя даже больше. У них такая светлая кожа, как у тебя. – и он потрогал корявым ногтем кожу на груди у Стива. – Тебе никто не говорил, что ты смешно выглядишь без своей привычной одежды? – Вдруг сменил тему он.

Стив учтиво отодвинул его руку.

– Мне не нужно говорить об этом, я и сам чувствую себя полным идиотом. – Слегка рассердился он.

– Напрасно ты стараешься, Немою не будут доверять тебе больше, если ты будешь носить их одежду.

– Я знаю, Бала-болу, я знаю. – Вздохнул Стив.

– Это в честь тебя охотники не отдыхают? – Качнул головой в сторону периметра Бала-болу. – Что ты опять натворил?

– Опять? – Удивился Стив. – Можно подумать, я в прошлый раз что-то натворил.

– В прошлый раз ты так много всего обещал Немою, что стало понятно – ты преследуешь свои тайные цели. Скорее всего, ты хотел лишить Немою древнего наследия. До нас доходили слухи о белых людях, которые предлагают племенам много хорошего, приучают их к разным вещам, и когда они уже не могут жить по старому, переселяют их далеко, а потом захватывают их земли, губят их леса и реки. Таких людей называют Савода, потому что они хитростью незаметно, будто мыши, вкрадываются в души и наносят вред, которого не исправить. Когда мыши портят урожай – люди умирают с голоду.

– И ты, Бала-болу, тоже так плохо думал обо мне?

– Бала-болу – Немою. Ты жил с нами долго, с нами ел нашу еду, научился говорить по-нашему, но что хорошего ты сделал Немою за это время. На охоту не ходил, не воевал, даже женщинам и детям от тебя проку не было.

– Мне жаль, Бала-болу, я старался с вами подружиться. – Как-то совсем скис Стив.

– Ха-ха.. – засмеялся вдруг Бала-болу – вы, белые, совсем не знаете, что такое дружба. Когда люди стараются угодить друг другу, тогда и рождается дружба. Бесполезно жить рядом, ходить в гости, много обещать – дружбы не будет. На самом деле, Немою хотели с тобой дружить, но у тебя на уме было что-то иное. Вот поэтому тебе дали такое имя и выгнали. Но почему ты опять здесь?

– Может быть, я изменился, и хочу исправить свои ошибки. – С досадой выпалил Стив.

– Это я изменился, – развел руками Бала-боло, – а ты переоделся. – И он так расхохотался, что Стиву стало не по себе, и он раздраженно зашагал прочь. А Бала-боло смеялся все сильнее ему вслед, и этот хриплый смех калеки продолжал звучать в его голове, даже тогда, когда уже стих вдали.

Впечатления от встречи остались удручающие, настроение подавленное. Стив с тоской вспомнил время проведенное с Оуни, вспомнил, как рядом с ними было хорошо, как был прекрасен каждый день, и подумал о том, как сложна и тяжела жизнь у обыкновенных людей, как боль и потрясения омрачают их существование. Как Оуни остаются всегда жизнерадостными? Что поддерживает их в трудные времена? Опыт? Знания? Вера? Может все вместе?

Жара возрастала. Появилось желание спрятаться в тень. Он мог бы вернуться в свое жилье, но желание предпринять что-то для своего спасения побуждало к действию. Если бы еще знать, в каком направлении двигаться. Он осмотрелся. В этом месте поселение было расположено ближе всего к ручью. Пара женщин чем-то занимались на трапиках и при этом весело беседовали.

Он спустился к ручью в надежде завязать с ними разговор, но как только он стал приближаться, женщины замолчали и сосредоточились на своем занятии. Стив проследовал до самой воды, умылся, тайком поглядывая на них, но они, очевидно, решили игнорировать его. Он постоял еще пару минут, понаблюдал, как женщины отчаянно чистят мелкую рыбешку, и тихонько удалился, чтобы никого не смущать.

Почему люди так странно к нему относятся? Он узнал этих женщин, помнил их лица, вроде бы даже знал мужа одной из них, но они делают вид, будто не узнают его. Наверное, сплетни о нем распространились по всему поселению, и без суда люди уже осудили его, как человека бесчестного, беспринципного, думающего только о себе. Но ведь это не правда?!

Стив двинулся дальше по селу, усиленно стараясь опровергнуть в себе эти невероятные сплетни, однако, как ни силился он вспомнить что-нибудь бескорыстное, какой-нибудь жертвенный поступок, даже какую-нибудь мелочь в свою защиту, на ум не приходило ничего подобного. Верно это недавние травмы так сказались, что из памяти выветрилось многое, что было бы полезным для его самооценки сейчас?

В этом отчаянном самокопании он вспомнил, что относился к этим людям раньше свысока, они были для него аборигенами, отсталым видом, ниже него в своем развитии во всех отношениях. Возможно, это было заметно со стороны…. Он осознал, что часто пренебрегал гостеприимством и вниманием незаслуженно оказанным ему некоторыми из местных жителей…. Кажется, кто-то из них даже пытался с ним сблизиться, подружиться…. Но ему ведь не нужны были эти отношения! А вот он сегодня остро нуждается в помощи, и никому до него нет ровно никакого дела. Стоит ли удивляться?

С тоской вспомнил он про Юё, ее бледное лицо, спутанные волосы, расслабленное тело у него на руках, и жуткий страх за ее жизнь сдавил ему грудь. Кто-то, возможно, посадил ее в клетку и ставит над ней научные опыты… или не научные…. Кошмарные картины ужасающих пыток проносились пред его мысленным взором, и это причиняло почти физическую боль. Но самое страшное было то, что он никак не мог повлиять на ситуацию, не мог придумать, как вырваться из этого странного для него плена. Сильное желание попытаться прорваться через периметр постоянно всплывало в его воспаленном сознании, и ему все время приходилось подавлять его, потому что рассудок подсказывал из самых глубин, что из этого ничего хорошего не выйдет. Даже если он прорвется и окажется в джунглях один, ему совершенно неизвестно, в каком направлении следует двигаться, чтобы найти следы похитителей. Кроме того, они почти наверняка уже покинули джунгли и теперь направились в неизвестном направлении. Ему хотелось действовать, вырваться и броситься на помощь возлюбленной, но как поступить и с чего начать поиски у него не было ни малейшего понятия.

Все сводилось к тому, что они больше никогда не увидятся, и что бы он теперь не предпринял, этого не изменить. Боль утраты защемила в груди, к горлу подкатил ком. На его глазах разрушились несколько жизней, включая и его собственную. Осознать это было совсем не просто, а принять – почти невозможно. Разум подсказывал ему, что надо смириться с неизбежностью и жить дальше, но вот в душе бушевал протест, необычайный бунт против подобной постановки вопроса. Зачем жить, если жить совсем не за чем? Раньше у него были друзья, дело, какие-то цели, но не сегодня. Все прежнее поблекло на фоне последних переживаний и надежд. Но надежды разрушились и вот, впереди пустота…. Последние несколько часов он постоянно думал о побеге, но осознание пришло, и побег стал терять свою привлекательность.