Текст книги "Мир после. Долина камней"

Глава 45

Через несколько дней сын снова вернулся из школы с температурой. До полнолуния ещё далеко, может просто простыл? Я заварила чай с малиной и зашла к нему в комнату.

– Что-то не так, – Ваня морщит нос. – Обоняние обострилось, и всё тело словно покалывает…

– Полнолуние только через полторы недели. – Я кладу ладонь ему на лоб. Слишком горячий. – Принести лёд?

Ваня мотает головой.

– Хочешь мясо пожарю?

– Давай! – его глаза загораются. – Жрать хочется жуть как!

– Может это от голода? Оборотням нужно больше калорий.

– Наверно. Не переживай. Мне уже лучше. – он выдавливает из себя улыбку.

Я ухожу на кухню, разделываю мясо, кидаю куски в шипящую и брызгающую жиром чугунную сковороду. Аромат заполняет комнату. Невольно улыбаюсь, представляя, как у Вани сейчас потекут слюнки. Оборачиваюсь на шум, всё-таки он не дождался, когда позову за стол. Мимо меня пролетает нечто, с шумом распахивает входную дверь, перевернув по дороге кресло. Я выскакиваю следом на крыльцо. На снегу цепочка волчьих следов, исчезающая за поворотом. Забыв про сковороду на печи, я бегу по дороге в одном платье и накинутой на плечи шали. Налетаю на Тёму, который возвращается с работы.

– Что случилось? – он снимает свою куртку и накидывает мне на плечи.

– Ваня у-у-убеж-ж-жал, – меня всю колотит. На улице только начало темнеть. Если его увидят… я зажмуриваю глаза. – Он обратился.

– Но сейчас не полнолуние! Так, идём в дом, на нас уже косятся.

Руки ледяные, но я этого не замечаю. Тёма растирает их, пытаясь согреть своим дыханием и усаживает меня поближе к печи, убирает сковороду со сгоревшим мясом.

– Как он мог обратиться?

– Не з-з-знаю. – у меня по-прежнему зуб на зуб не попадает, но не от холода. От ужаса, что Ваня сейчас бегает по поселению в волчьем обличии и его запросто могут подстрелить. – Так не должно быть!

– Волки, что на нас нападают… Думаешь, они все оборотни?

– Может не все. Может оборотень – вожак. – пожимаю плечами.

– Я это к тому, что они каждую ночь приходят. Или это обычные волки, или обращение возможно в любое время. – поясняет Тёма.

– Оборотнем можно стать тремя способами: от укуса другого оборотня, именно это произошло с нашим сыном. Это самый безобидный вид, обращаются неконтролируемо в полнолуние. Можно научиться удерживать своё сознание при обращении. Человеческое всё равно отступит на второй план, но не позволит волку подчинить тебя полностью. Второй способ – зелье. Это временное явление, действует от нескольких недель до пары-тройки лет, обращение возможно в любое время по собственному желанию. И третий способ – магия. Специальное заклинание. Самый опасный способ, так как в конце концов обращённый не может вернуться в обличие человека и остаётся вервольфом навсегда. – я устало потираю виски, голова вот-вот взорвётся. – Это из книг, что Ваня скачал.

– А если его укусил не обычный оборотень, а… проклятый?

– Н-н-не знаю. – я жалобно смотрю на Тёму. – Откуда они вообще взялись? Военные всё вокруг прочесали, в радиусе тысяч километров нет других бункеров!

– Может они не из бункера… Пережили эпидемию. Одичали, потому что не видели людей?

Я пожимаю плечами.

Ваня снова вернулся наутро, забежал во двор ещё волком, на ходу превращаясь в человека. Жуткое зрелище, такое даже в самом страшном кошмаре не привидится. Он виновато прошмыгнул в свою комнату и упал поперёк кровати, зарывшись в подушку. Я накрыла его одеялом и молча ушла в свою комнату.

Вечером этого дня Командующий принёс цепи и вместе с Тёмой укрепил дверь в баню. Ваня контролировал и давал советы. О том, где он провёл ночь – ни слова. Может и сам не помнит. Спросить я так и не решилась. Через неделю он снова отпросился с уроков из-за температуры. Ему рекомендовали пройти обследование, и, если мы этого не сделаем в ближайшее время, возникнут вопросы. Причина его болезни выяснится быстро – хотя бы по анализу крови.

Ваня попросил запереть его в бане, сказал, что скоро начнётся. Тёма заковал его в цепи, запер дверь и остался дежурить. Я какое-то время стояла рядом, но, когда сын начал издавать нечеловеческие звуки, от которых тряслись стены, не выдержала и убежала в дом. Рыдала, забившись в угол. Что, если он не вернётся обратно? Если это последнее обращение? Он буйствовал всю ночь, затих около пяти утра, мы осторожно отворили дверь, Тёма бросил в проём одежду.

– Можешь отцепить меня, – послышался хриплый голос из темноты. Тёма зашёл внутрь, а я вздохнула с облегчением – Ваня снова человек. За завтраком он смолотил полную сковороду полупрожаренного мяса. Раньше я бы порадовалась аппетиту сына, но сейчас при виде того, как он разрывает зубами куски, к горлу подступает тошнота.

– Дело дрянь, – бубнит Ваня с набитым ртом. – Слишком часто происходят обращения. Так не должно быть. Тот оборотень необычный.

Я сглатываю слюну.

– Обращения будут всё чаще и чаще, и после совершеннолетия я окончательно стану волком. Навсегда. – продолжает сын будничным тоном. – Так в книгах написано. Надо найти ведьму. Сильную. Которая сможет снять проклятье.

– И где мы её найдём? – мой голос еле слышен. Восемнадцать Ване стукнет меньше, чем через два месяца!

– В другом бункере.

– Военные на вертолёте всё вокруг облетели. Нет других бункеров. – подаёт голос Тёма.

– Значит они слишком далеко, – не унывает Ваня. – Их же по всей стране строили? Должны быть списки. До того, как бункеры закрылись, связь же была? Всемирная паутина? Данные должны были сохраниться.

– Если бы у нас были списки, мы не искали бы в пустую и не тратили топливо, – возражает Тёма.

– Пап, ну вот смотри: вы спрятались в бункерах, чтобы после эпидемии возродить человечество. Так? Неужели вы не продумали, как свяжитесь друг с другом после пробуждения?

Мы переглядываемся. Странно, что никто из нас об этом до сих пор не задумывался.

– Тебе лучше на эту тему с дедом поговорить, я схожу за ним. – муж тут же подрывается и бежит одеваться. А Ванечка продолжает уплетать за обе щёки, словно это не он в ближайшее время навсегда потеряет человеческий облик.

Тёма возвращается минут через двадцать, следом входит Святослав Никитич.

– Списки должны быть, – соглашается с Ваней Командующий. – Но у нас нет этой информации. Возможно была утеряна. Первый Командующий не проснулся, из его людей вообще только двое выжили.

Ваня бренчит вилкой о тарелку, сосредоточенно сопя и сдвинув брови. Святослав Никитич задумчиво постукивает пальцем по столу.

– Ты как? – обращается он к Ване.

– Нормально. Время между обращениями сокращается. – вздыхает. – Советник должен знать, у него доступ ко всей нашей базе.

– Я лично с ним беседовал, он не смог помочь. Говорит, такая информация отсутствует.

– Или у него нет доступа к ней. – возражает сын. – Мне надо войти в систему с правами администратора. Я найду.

– Вань, наши специалисты там всё тысячу раз прошерстили. Это бесполезно. – Святослав Никитич выглядит уставшим. Потирает висок и поворачивается к нам с Тёмой. – Уходить вам надо.

– Если не найдём бункер с магами, я уйду один! – заявляет Ваня.

– Даже не думай! – Тёма вскакивает с места, у меня на глазах слёзы.

– Пап, сам посуди! Через пару месяцев я превращусь в волка. Навсегда! А вы погибните где-нибудь в степи! Зачем вам сбегать из поселения? Меня вы всё равно не спасёте!

Я рыдаю уже в голос. Он прав. Мы ничего не можем сделать. Даже если бы у меня всё ещё был дар, я не знаю, как убрать проклятье. Не каждой ведьме такое под силу.

– Мне нужен допуск к системе бункера. – настаивает Ваня.

– Хорошо. Пойдём вечером. Попозже. Пока придумаю, что сказать охране, чтобы не вызвать подозрений. – Командующий поднимается и идёт к двери. У порога обнимается с Тёмой.

Глава 46

В бункер они пошли втроём, я тоже хотела, но Тёма сказал ждать дома, чтобы не было лишних вопросов. Они отсутствовали слишком долго, я не находила себе места, меряя шагами гостиную. Несколько раз выскакивала на улицу, услышав голоса. Но это просто кто-то из соседей проходил мимо. Потом задремала. Тёма с Ваней вернулись в четыре утра. На лице сына расползлась счастливая улыбка.

– Я же говорил! Мы нашли бункер!

Я хватаю его в охапку, он неловко обнимает меня в ответ – не любит все эти телячьи нежности.

– Неудачное мы место выбрали, – говорит Тёма. – Здесь почти никто не строил.

– Самый ближайший бункер в Западной Сибири, вот, я распечатал. – Ваня сбрасывает куртку и достаёт из своего рюкзака рулон бумаги. Раскладывает на столе. Мы садимся рядом. – Здесь (тыкает пальцем в небольшой чёрный круг), рядом с озером.

– Мы тогда с тобой чуть не дошли, – подмигивает мне Тёма. – Тот дом скорее всего кто-то из них построил. Наверно проснулись раньше нас.

Я растеряно разглядываю карту. Не могу поверить, что это происходит наяву. Теперь мы можем найти других людей!

– Но этот бункер обычный. А вот следующий… – сын ведёт пальцем чуть наискосок, останавливаясь у второго чёрного кружка и с победоносной улыбкой смотрит на нас. Наклоняется к рюкзаку, достаёт свой планшет и несколько раз тыкнув, поворачивает ко мне экран. – Список. Тут кого только нет! И ведьмы, и вампиры, и оборотни! Видишь пометку у каждой фамилии?

Я перевожу взгляд с сына на мужа. Получилось? Мы сможем спасти Ваню! Нам обязательно помогут!

– Видимо там более толерантный народ собрался, – усмехается Тёма.

– Основатель Лидия Волонтир, – я указываю на значок рядом с фамилией. – Она из древних вампиров. Кажется, монстры оказались более милосердны и помогли спастись всем без исключения.

Муж хмыкает. Да, я опять за своё.

– Плохая новость в том, – встревает Ваня, – что нужный нам бункер слишком далеко. Мы не успеем до него добраться. Разве что… полетим на вертолёте!

– Что? – округляю глаза я. – Кто нам позволит?

– Никто. Мы его угоним!

– Плохая идея. Хочешь деда под трибунал подвести? – Тёма хмурится. – Вертолёт нужен поселению.

– Он же сам предложил! – возражает сын. – Они потом его заберут. Оставим в указанном месте. Долететь до бункера мы всё равно не сможем, топлива не хватит. Какие-то запасы возьмём с собой, чтобы дозаправиться, но всё равно будет мало… Остаток пути придётся идти пешком, это займёт дня два-три. Смотря какая там местность.

– Сейчас везде сугробы по колено, – усмехаюсь я.

– Значит лыжи возьмём! Так даже проще! – Ваня не унывает.

Мы наконец ложимся спать, благо завтра (уже сегодня) выходной. Пока что надо ходить на работу, в школу, жить обычной жизнью и не привлекать к себе внимание.

Святослав Никитич заходит каждый вечер, он решил накануне нашего побега подать в отставку, в любом случае попадёт под подозрение, а занимаемая должность усугубит наказание. Ваня сказал, что оставит записку, где объяснит, почему мы вынуждены были бежать и угнать вертолёт, даст координаты. У нас будет фора, успеем добраться до нужного бункера, вряд ли из Долины камней кто-то захочет связываться с логовом сверхов – тут с пелёнок учат, что они все сплошь монстры и убийцы.

– Жаль терять такого способного парня, – вздыхает Командующий, положив руку Ване на плечо. – Ты бы многое мог сделать для поселения. Я до последнего не верил, что ты сможешь раскопать нужную информацию. Мы ведь ни один год над этим бились. Ванечка довольно улыбается.

– Но теперь вы сможете связаться с другими поселениями. Как снег растает, отправите экспедицию. В Московской области таких бункеров аж три штуки! – утешает отца Тёма. Тот кивает.

– А никого не волнует, как мы полетим? Кто будет управлять вертолётом? Это не игрушечная машинка! – вмешиваюсь я.

– Мам, это последняя модель, там всё на автоматике. Даже ты справишься, – хихикает сын. – Я пару раз сходил на симуляторы, ерунда вообще.

Я таращу на него глаза. Мой ребёнок стал оборотнем, сумел взломать систему бункера и защиту Советника (который долгие годы был моим кошмаром), а теперь собрался управлять вертолётом. Это не укладывается в голове.

Мы были готовы покинуть поселение в любую минуту, но Тёма сказал, что лучше это сделать в понедельник рано утром: вертолёт будет заправлен, нам не придётся тратить на это время – военные по будням вылетают на охоту. Святослав Никитич подвезёт ещё несколько канистр. Ангар охраняет один сторож, скорее всего будет дрыхнуть. Но непредвиденный случай изменил наши планы.

Глава 47

У Ванечки опять случился приступ. Прямо во время урока. Его затрясло, поднялась температура, учительница отвела в школьный медпункт. Там решили, что дело серьёзное и нужна госпитализация, связались по рации с больницей. Ване не оставалось ничего другого, как сигануть в окно на глазах изумлённой публики в лице врачихи и медсестры. До дома он добежать не успел – обратился. Вернувшись с работы, мы с Тёмой встретили у дверей полицейских. Слава Богу, они всего лишь решили, что Ваня испугался больницы и сбежал, организовали поиски. Подключилось несколько добровольцев, нам тоже пришлось присоединиться, хотя мы то в курсе, что раньше утра его не найти. А когда стемнело на соседней улице послышались крики и выстрелы: шестеро волков влезли на чей-то участок и успели задрать козу. И в этот раз одному из них не повезло – пуля попала прямёхонько в лоб. Когда мы подошли, возле дома уже собралась минимум половина поселения.

Я была белая, как снег, на котором лежал ещё живой волк. Его глаза закатились, из пасти вырывался предсмертный хрип. Вся голова залита кровью. Он дёрнулся в последний раз и замер. От его тела пошли странные волны, искажающие пространство, шерсть словно растворялась в воздухе, морда раскололась напополам, а под ней проявилось человеческое лицо. В толпе кто-то ахнул, люди в шоке отступили назад, и мне удалось протиснуться поближе. Это не Ваня. Я без сил опустилась на снег, меня тут же подхватили чьи-то руки, помогая удерживаться на ногах. Я подняла глаза – Тёма. Он тоже выглядел перепуганным насмерть.

– Это не он, – почти беззвучно произнесла я. Тёма кивнул и прижал меня к себе.

– Оборотень! Оборотень! – завизжал кто-то в толпе. Люди бросились врассыпную, но один из мужиков замахнулся лопатой и с яростью опустил её на голову несчастного. Присоединились ещё несколько: пинали ногами, швыряли камни, превращая труп в кровавое месиво. Тёма силой утащил меня домой. Не было сил кричать. Меня сковало цепями ужаса так, что невозможно вздохнуть. На его месте мог оказаться наш сын.

– Теперь они знают. – процедил сквозь зубы Тёма, когда мы зашли в дом. – Ждать больше нельзя.

Через пару часов пришёл Командующий, принёс две здоровенные канистры с топливом.

– Чуть позже подвезу к ангару ещё цистерну. Лететь надо этим утром, днём военные собираются охотиться. На оборотней. – Святослав Никитич будто постарел за последние несколько часов, лоб разрывали глубокие морщины, лицо бледно-серое. – Они используют серебряные пули, у нас их не так много, но за ночь небольшую партию сделают… Где Ваня?

– Он обратился. – вздохнул Тёма.

– Чёрт! – Командующий стукнул кулаком по стене так, что осыпалась краска. – Очень вовремя!

– У нас всё готово, как вернётся, сразу уходим, – вмешалась я.

В начале первого ночи мы вышли проводить его, и тут в палисаднике услышали шорох. Тёма вскинул ружьё, я посветила фонариком. У забора лежал бурый волк и чуть слышно поскуливал.

– Это Ваня! – я оттолкнула Тёму и бросилась к нему. Зверь вытянул морду в мою сторону и снова заскулил, я обхватила его руками, вляпавшись во что-то тёплое и липкое, отдёрнув руку и вытянув её перед собой, с ужасом поняла, что это кровь и вскрикнула.

– Быстро! В дом его! – скомандовал Святослав Никитич и вместе с Тёмой поднял ослабленное тело волка. Осторожно положили его на стол. Правый бок весь в крови, похоже попала пуля. Пока мы осматривали рану, Ваня вдруг весь задрожал, вздёрнул вверх морду, открыв пасть и высунул язык. Выглядело это жутко, мы непроизвольно отскочили назад, а тело волка на глазах распадалось на куски, обнажая руки, ноги, голову… и наконец полностью приняло человеческую форму. Ваня застонал и схватился за бок, из которого продолжала сочиться кровь.

– Надо вынуть пулю. Принеси воды! – крикнул Командующий, обращаясь толи к Тёме, толи ко мне. И мы одновременно бросились выполнять приказ, сбивая друг друга с ног.

– Нужно достать обезболивающее, – сквозь слёзы прошептала я, стараясь не смотреть на истекающего кровью сына.

– Да просто вытащите её уже, – простонал Ваня, – больно!

Тёма аккуратно промыл рану. Пуля зашла глубоко, ткани мягкие.

– Врач нужен, сбегай за матерью, – Святослав Никитич посмотрел на меня. – Аптечку пусть возьмёт.

– А если она нас выдаст?

– Скажи – пулевое ранение. Подробности на месте объяснишь, вопрос жизни и смерти. Потом уже неважно будет – вы улетите. – успокоил меня Командующий. Я бросилась к двери, но Тёма остановил.

– Глядите-ка, – он указывал пальцем на рану. Она уже почти не кровоточила, края чуть раскрылись, что-то блеснуло в середине. Ваня тут же схватился за бок и скорчился от боли.

– Тихо, тихо, Ванечка, – я гладила его по голове, Тёма осторожно убрал его руку и издал удивлённый возглас. Пуля почти на половину торчала из раны, которая явно стала меньше. Он захватил её двумя пальцами и слегка потянул. Ваня взвыл, но пуля словно выпрыгнула наружу, выскользнув из пальцев и громко покатилась по полу.

– Обычная вроде. – с облегчением выдал Тёма, подобрав и рассматривая её на свет.

Ваня лежал на столе, тяжело дыша, бока вздымались. Ранка на правом на наших изумлённых глазах затягивалась, оставив лишь небольшой, еле заметный шрам.

– Сказал бы кто, не поверил! – покачал головой Командующий, разглядывая Ваню с почти что благоговением. Сын привстал на локтях и также с немалым удивлением смотрел на своё тело.

– Вообще не больно! – улыбнулся он, проведя рукой по месту, где ещё недавно была рана. – Охренеть!

– Что за выражение? – машинально возмутилась я, а мужчины дружно рассмеялись. Я не удержалась и тоже издала нервный смешок, вытирая самопроизвольно льющиеся слёзы.

– Собирайтесь, времени у нас мало, – напомнил Святослав Никитич, и мы бросились за давно приготовленными вещами. Он подогнал к дому военный джип, Тёма сел за руль, а я с Ваней спряталась на заднем сиденье, укрывшись покрывалом. Ехали минут пять, поселение небольшое, пешком то можно за пару часов всё обойти. Машина остановилась у ангара, послышались голоса. Свалить незаметно не получится.

– До утра отдыхайте, – узнаю голос Командующего, – мы подежурим. Заодно и вертолёт заправим. Сборы завтра в 10.00.

Ещё несколько минут мы с Ваней не подавали признаков жизни, прислушиваясь к возне возле джипа. Наконец дверь открылась, Тёма стащил с нас покрывало.

– Запустить то сможешь эту махину? – спросил он у сына.

– Да чего там, раз плюнуть! – Ваня залез в кабину, уселся в кресло пилота и быстро пробежал пальцами по сенсорному экрану.

Командующий помог затащить цистерны с запасом топлива, потом вместе с Тёмой заправил вертолёт. Я сидела в кабине и в последний раз смотрела на ставшие родными улочки поселения. В этот раз мы даже не попрощались. И теперь уже точно никогда не увидим родных – назад путь заказан. Мы – преступники. Святослав Никитич обнимался с Тёмой, Ванька тоже выскочил, повис у деда на шее. Подошла и я.

– Берегите себя, – попрощался Командующий.

– Прости. – Тёма ещё раз крепко обнял отца, еле сдерживая слёзы.

– Ничего, это был мой выбор.

– Загрузи в облако Советнику, – Ваня протягивает деду флешку, – через два дня он расскажет, почему мы сбежали. И, объективно, это смягчит наказание. Я посмотрел его варианты развития событий, да и твои заслуги учтут…

– Хорошо, – кивает Командующий и чуть не душит его в объятиях. Я тоже обнимаю свёкра и желаю ему удачи. Раньше это могли быть не просто слова, мои способности придали бы им реальную силу. Мы залезаем в кабину вертолёта, Ваня заводит двигатель. Кресло второго пилота занимает Тёма, не думаю, что он разбирается во всех этих мигающих приборах и дисплеях. А вот сын держится так, будто управлял подобным транспортом с младенчества.

Глава 48

Кабина вибрирует, вертолёт медленно отрывается от земли, поднимая вокруг себя снежную завесу. Я вижу, как Командующий закрывает лицо рукой, но не отходит. Ваня вводит координаты, машет рукой Святославу Никитичу (тот поднимает руку вверх) и оглядывается на меня. Я нервно сглатываю и киваю.

– Ну, полетели! – радостно сообщает он и, наклонившись к приборной панели, командует, – перейти на автоматическое управление.

Машина дёргается, гул пропеллера становится ровным, мы поднимаемся вверх. Командующий внизу становится всё меньше и меньше. Сердце бьётся часто, то ли о волнения, то ли от бурного восторга, который всецело поглощает меня. Мы справились. Мы найдём бункер и спасём Ваню.

Незаметно я задремала, наверно сказалось постоянное нервное напряжение в последние дни и, едва почувствовав себя в безопасности, организм отключился. Проснулась от толчка. Мы приземлились.

– Что случилось? – подаю голос, выбравшись из покрывала, в которое меня кто-то заботливо укутал.

– Заправиться надо, спи, мы справимся, – Тёма чмокает меня в нос и вылезает вслед за Ваней из кабины. Я потягиваюсь и смотрю в окно. Ещё совсем темно. Интересно, хватились нас уже? Надеюсь, до утра никто не сунется в ангар. Я чувствую лёгкую грусть: как бы там ни было, Долина камней была моим домом, я научилась выживать в тех условиях, а сейчас впереди полная неизвестность. Мужчины возвращаются в кабину, и вертолёт снова поднимается в небо. А я закрываю глаза и погружаюсь в приятный сон. Нам предстоит ещё долгий путь, надо набраться сил.

Ещё одна посадка с дозаправкой и последний отрезок пути – километров триста. Воздушная яма. Я открываю глаза. Светает. Тёма с Ваней поменялись местами: Ванечка сладко посапывает, а муж следит за приборами, на всякий случай.

– До цели два километра, – раздаётся металлический голос навигатора, от неожиданности я вздрагиваю, Ваня просыпается.

– Та-а-ак, – позёвывая, он тянется к дисплею, – надо сесть вот здесь, место ровное и найти будет легко, обзор хороший. Тёма уступает ему место.

– Мальчики, есть хотите? —спрашиваю я.

– Ещё как! – откликается Тёма, Ваня поддерживает его, издавая почти звериный рык. Думает это смешно, а у меня сжимается сердце.

Мы приземляемся на поляне, завтракаем в вертолёте – пока есть возможность посидим в тепле. Тёма кладёт карту в карман, раздаёт нам рюкзаки. По нашим подсчётам до бункера добираться примерно два дня. В основном наш путь пролегает по открытой местности, пару-тройку раз придётся пересечь лес. Мы надеваем лыжи и выдвигаемся. Идти легко, по крайней мере, первое время, намного легче, чем пешком. Мы прошли поле, небольшой лесок, снова поле и зашли в густой хвойный лес.

– К ночи выйдем на поляну, – рассматривает карту Ваня.

– Заночуем в лесу, выйдем утром, – возражает Тёма. – Не лучшая идея располагаться на самом видном месте. Ваня кивает. Я не вмешиваюсь. Всё-таки устала, ноги словно деревянные, не гнутся. В поселении я редко ходила на лыжах и сейчас тело в шоке от внезапных нагрузок. Да и возраст уже не тот. Я горько усмехнулась, вспомнив, как мы преодолели с Тёмой пешком несколько сотен километров. Сейчас я бы десять раз подумала.

За пушистыми елями наконец замелькало голубое небо – мы почти дошли до равнины. И тут Ваня вдруг остановился, шумно вдыхая воздух.

– Вань, всё в порядке? – нагнала я его (плетусь самая последняя).

– Похоже опять начинается. – хмурит брови сын.

– Так, народ, давайте привал, – Тёма сбрасывает рюкзак. Ваня часто-часто дышит, он раскраснелся, расстегнул куртку – жарко, от него прям пар идёт! Мороз не сильный, всё-таки весна на пороге, но нос пощипывает. Раскладываем палатку, Ваня вдруг торопливо начинает снимать с себя одежду, я удивлённо смотрю на него, но он уже ничего не замечает, вылезает из свитера с утробным рычанием.

– Тёма! – в ужасе кричу я. Он оборачивается, смотрит удивлённо на сына и тащит меня в палатку.

– Будь там! – застёгивает полог. Я отползаю к дальней стене и сижу, обхватив колени, сжав руки в замок так, что вены вздуваются на пальцах уродливыми буграми. Не выдерживаю, выглядываю в небольшую щель. Тёма собирает разбросанную одежду. Вани нигде не видно.

– Где он? – кричу испуганно.

– Убежал. Можешь выходить. – Тёма закидывает одежду в палатку и разводит костёр. Я топчусь рядом. Только сейчас замечаю, что замёрзла. Подбрасываю в огонь ветки и протягиваю руки. Тепло приятно обволакивает ледяные пальцы. Муж достаёт припасы, мы готовим нехитрый ужин – мясную похлёбку. Потом выстилаем пол палатки еловыми ветками, в несколько слоев, чтобы не лежать на снегу. Хотя сомневаюсь, что мне удастся уснуть.

– Вернётся под утро, как обычно, – успокаивает меня Тёма. Я киваю, стараюсь не зареветь. Он ласково притягивает меня к себе и целует в обветренные губы, запустив руку мне под свитер, шепчет на ухо, – у меня дежавю.

Я хихикаю. Тёма толкает меня к палатке, продолжая целовать, я немного сопротивляюсь, скорее для вида, и чтобы сильнее его раззадорить. Он кидает куртку на еловые ветки, мы плюхаемся сверху, освобождаемся от одежды, дрожа от холода и страсти. Иголки всё-таки впиваются в открытые части тела, я ойкаю, Тёма чертыхается. Впрочем, такие мелочи быстро отступают на второй план, когда я задыхаюсь от наслаждения, впиваясь ногтями в порыве страсти в спину мужа.

Не хочется размыкать объятия, но холод постепенно окутывает разгорячённые тела, а в нос ударяет ароматный запах мясного бульона.

– Наш ужин! – подрывается Тёма, быстро натягивая свитер и тёплые штаны. Я не тороплюсь, не хочется совершать резких движений, хочется подольше сохранить приятные ощущения, всё ещё держащие в плену моё тело.

Мы хлебаем похлёбку, обжигая губы и улыбаясь друг другу.

– А если ему не смогут помочь? – Тёма вдруг становится серьёзным. – Или не захотят.

– Смогут. Помнишь значок бесконечности? Так в старом мире помечали бессмертных. В бункере есть такая ведьма.

– Она могла не проснуться.

– Она же бессмертная!

– Но вирус всё равно их убивал.

– Капсула – не вирус. Люди не просыпались по естественным причинам, из-за проблем со здоровьем. – я пытаюсь убедить не только его, но и себя.

– Но с чего им нам помогать? Явимся непонятно откуда… Ещё и с проклятым оборотнем.

– Про эмпатию не слышал? – фыркаю я. – Ты бы не помог?

– Так то я… – Тёма вздыхает и подкидывает ветки в костёр. – Они не совсем люди. Большинство из них.

– Но именно «не совсем люди» в сложные времена открыли двери для всех. В отличие от нас.

– Ань, мы ведь не на пустом месте их боимся. Ведьмы насылали на людей порчу, вампиры и оборотни нападали, убивали людей. Несмотря на все принятые законы!

– Люди тоже убивают людей.

– Да, и мы считаем таких преступниками!

– Сверхи тоже не все одинаковые. Многие просто хотели жить обычной жизнью, заводить семьи… не прятаться постоянно! Но вместо равноправия получили тотальную слежку.

– Ладно, – вздыхает Тёма, – может ты и права, других вариантов у нас всё равно нет.

– Всё получится. Я уверена.

– Интуиция? – он насмешливо приподнимает бровь.

– Ага, – показываю язык.

– О, вернулся, – кивает Тёма в сторону, я поворачиваю голову и вижу огромного бурого волка, несущегося на всех парах к нашему пристанищу. Лезу в палатку за Ваниными вещами, а то сейчас окажется голышом на морозе. Волк приседает и делает последний огромный прыжок, на лету вырываясь из своей мохнатой шкуры. Приземляется уже человек.

– Держи, – протягиваю я Ване одежду, отвернувшись в сторону, – ловко ты, раньше это выглядело намного страшнее.

– Ощущения обалдеть какие, не представляете, – еле переводя дух, радостно заявляет сын. – Я посплю пару часиков и в путь!