Текст книги "Мир после. Долина камней"

Глава 20

Утром я просыпаюсь от холода. Тёма уже встал, его нет в палатке, а произошедшее ночью кажется сном. Но первое же движение отзывается лёгкой болью в промежности. Я лежу на спине, закрыв глаза и обхватив себя руками. Всё изменилось. Я не знаю, как теперь себя вести, как смотреть ему в глаза? Может он жалеет о том, что произошло, и мы просто сделаем вид, что ничего не было? Озноб заставляет меня собраться с силами и вылезти наружу.

Тёма сидит у костра, подбрасывая ветки. Оглядывается на звук моих шагов и радостно улыбается.

– Замёрзла? – протягивает мне руку, но я игнорирую его и сажусь рядом на корточки, вытянув ладони к огню.

– Всё в порядке? Ничего не болит? Я…

– Нет. – я обрываю его и опускаю голову, завешавшись волосами. Чувствую, как он сверлит меня взглядом и до смерти боюсь, что он захочет коснуться меня. Набираюсь смелости и поднимаю на него глаза. – Это больше не повторится.

– Что? – он смотрит на меня, прищурив глаза.

– То, что произошло этой ночью. Это всё неправильно.

– Неправильно? – Он делает шаг в мою сторону, я отступаю. – Муж и жена иногда занимаются сексом, мы итак с этим несколько затянули, тебе не кажется?

– Мы не муж и жена! Не по-настоящему! Это Советник выбрал!

– Там, – Тёма кивает в сторону палатки, – не было никакого Советника, только ты и я. Это было твоё желание и твоё решение!

– Нет! Наверно из-за алкоголя… Ты специально напоил меня!

– Ах, так это я виноват?

– Да! Ты начал меня лапать!

– Тебе это нравилось! Скажешь, нет?

Я закрыла лицо руками. Никогда раньше мне не было так стыдно. У нас были прекрасные чистые отношения, я доверяла ему все свои тайны, зачем он хочет всё испортить?

Тёма подошёл ко мне и встряхнул, взяв за плечи.

– Ань, мы здесь одни, никто не указывает нам, что делать и как жить, ты ведь об этом мечтала? Почему ты не можешь признать, что Советник не ошибся, и нам хорошо вместе?

– Он ошибся! А ты всегда его оправдывал и сейчас выполняешь заданную им программу! И тебе плевать на меня! А если я забеременею? (Странно, что ночью меня ни разу не посетила эта мысль).

– Я в тебя не кончал, я ж не идиот.

Я краснею до корней волос. Я не хочу обсуждать подобные вещи, я хочу всё забыть, но он не унимается.

– Ань, чего тебе ещё надо? У нас могла быть нормальная жизнь, свой дом, работа. Но из-за твоего упрямства и ненависти к Советнику, мы мёрзнем чёрт знает где, рискуем умереть от голода и жажды, а ты на ровном месте устраиваешь драму.

– То есть тебя всё устраивало в Долине камней? Тебе нравится, что бездушная машина выбирает тебе работу, жену, расписывает твою жизнь до самой смерти?

– Советник выбрал то, что я выбрал бы и сам. Это не лотерея, это продуманная и просчитанная стратегия, – Тёма смотрит на меня как на маленького глупого ребёнка, и это ещё больше приводит меня в бешенство.

– Тогда зачем ты пошёл со мной? Оставался бы в Долине камней, строил им дома. Детишек бы нарожали с какой-нибудь Катькой!

– Затем, что люблю тебя, дуру!

Я растерянно хватаю воздух ртом, его слова выбили почву из-под ног.

– Это не по-настоящему, – еле слышно произношу я.

– Да ну? Тебе откуда знать? Ты же думаешь только о себе! Эгоистка.

– Ты пошёл за мной, потому что я наложила заклинание. Любовное.

– Чего? – он удивлён, но не верит моим словам, на его лице появляется презрительная улыбка.

– Я наложила на тебя любовное заклинание. – продолжаю я спокойно. Признание вдруг дало мне силу и уверенность.

Тёма хохочет, откинув голову назад, я смиренно жду, когда закончится этот приступ веселья.

– Ань, ну ты даёшь, ничего умнее не придумала?

– Это правда. Сейчас. – я бросаюсь к палатке, нахожу в рюкзаке книгу с заклинаниями и протягиваю Тёме, открыв на нужной странице.

– «…захватит и ослепит его, привяжет несокрушимой силой.» – жестоко! – усмехается Тёма. Он всё ещё мне не верит. – Ань, тебя кто-то разыграл наверно, это не работает. Всего лишь дурацкие фразы. Это книги магов, нужно обладать даром, чтобы слова имели силу. Где ты её взяла вообще?

– Я обладаю даром. Я – ведьма.

– Угу. А я – оборотень. Просто сейчас не полнолуние. – он снова смеётся надо мной.

– Дар перешёл мне от бабушки. Я никому не признавалась до этого момента, даже маме. И вода, – я показываю на вырытую яму возле палатки, – это тоже я.

Тёма недоверчиво качает головой, мне не остаётся ничего другого, как доказать ему. Я подхожу к яме и протягиваю руки. От бушующей во мне злости, привычные покалывания в руках сильнее, чем обычно. Я закрываю глаза, пытаясь увидеть водные потоки внутренним зрением и вытащить их на поверхность. Ладони жжёт, я поднимаю их выше, над ямой бьёт фонтан, окатив меня брызгами и заставив отскочить на полметра в сторону. Я еле удерживаюсь на ногах и не падаю только благодаря ловко подскочившему вовремя Тёме.

– Ого! – теперь он смотрит на меня с восхищением и, может, немного с ужасом. Я чувствую своё превосходство. Он усаживает меня на землю, вглядываясь в лицо. – Когда ты меня прокляла?

– Не прокляла, а наложила любовное заклинание. Когда ты с Катькой замутил.

– Оно не сработало, – он снова улыбается. Уже хочется прибить его за эту самодовольную улыбку!

– Ещё как сработало!

– Неа, – он мотает головой и тыкает пальцем в текст мелким шрифтом под заклинанием, – наложить заклинание можно только на того, кто ещё не влюблён. Иначе надо сначала сделать отворот. Я влюбился в тебя намного раньше. Держи свой талмуд, ведьма.

Я растерянно пробегаю взглядом по строчкам, почему я не обратила на это внимание?

– С водой очень круто, – продолжает он, – но заклинания – полная туфта. Зачем тебе вообще это понадобилось? К Катьке приревновала?

– Боялась, что ты не пойдёшь со мной. Захочешь остаться в поселении.

– То есть тебе нужен верный пёс? Вот кто я для тебя? – в его глазах злоба, обида и что-то ещё, чего раньше не было. Он никогда не смотрел на меня так.

– Тём, я всего лишь…

– Ты ненавидишь Советника, – перебивает он. – Но сама поступаешь также! Решаешь за других, что они должны делать! Какой путь выбирать! Даже мои чувства пытаешься контролировать!

– Но ты сам сказал, что заклинание не сработало!

– А тебя это расстраивает, да? – его глаза полыхают ненавистью. Мы и раньше ссорились, обижались друг на друга, но никогда не становились настолько чужими.

– Извини. – я не чувствую вины, но хочу, чтобы он стал прежним Тёмой. Моим Тёмой.

– Знаешь, что… – он ныряет в палатку, хватает рюкзак и закидывает на плечо. – С меня хватит. Делай, что хочешь, я больше не собираюсь вилять перед тобой хвостом. Советник у тебя в голове, ты так и не освободилась! Ты всё ещё там, в Долине.

– Тёма!

Он уходит прочь, не оглядываясь. Меня сжирает ужас, хотя я до конца ещё не осознаю, что он бросил меня. Оставил одну в лесу. Паника подчиняет меня себе несколько минут спустя. Я катаюсь с воем по земле и больше всего хочу умереть. Прямо сейчас. Чтобы не чувствовать эту боль, раздирающую грудную клетку.

Глава 21

Не знаю, как долго я была не в себе, но вот сил на рыдания не осталось. Костёр почти потух, я на автомате подбросила сухих веток, налила воды в котелок – ужасно хотелось пить. Облака рассеялись, на небе ярко светило солнце, словно тучи тоже выплакали все свои запасы вместе со мной. Надо собраться с мыслями, подумать, что делать дальше. Тёма сказал, что где-то недалеко должно быть озеро. Может оно не совсем высохло, дойду до него, а там посмотрим. Я ведь мечтала сбежать из поселения с самого детства и изначально собиралась это сделать в одиночку. Я справлюсь.

Вот только у Тёмы была карта. Компас. Он подготовился намного тщательнее, а я понадеялась на него. Слёзы снова защипали глаза. Еда. На охоту тоже ходил Тёма. Да, он научил меня стрелять, но смогу ли я убить живое существо? Того же зайца? Я полезла в рюкзак. Пистолет я запихнула в один из дальних карманов в надежде, что он мне никогда не понадобится. Вместе с оружием из кармана вывались упаковка таблеток. Противозачаточные, которые когда-то дала мне мама. Я совсем забыла про них, сейчас это выглядело как насмешка.

Я сидела, притянув к себе ноги и обхватив их руками и снова ревела, уткнувшись в колени. Только сейчас я почувствовала, как соскучилась по маме, даже по Антохе! Я умру здесь, в лесу, далеко от дома, а они даже не узнают об этом. И куда мне идти? Дом я всё равно не смогу построить сама! А зимой в палатке не выжить. Я совершенно не представляла, что мне делать. Решила, что останусь на этом месте до утра. Один день всё равно ничего не меняет. Может к утру голова прояснится, я перестану жалеть себя и что-нибудь придумаю. Обязательно.

Аппетита не было, но я заставила себя съесть на ужин небольшой кусок жареного на костре мяса – остатки от подстреленного Тёмой зайца. У меня ещё осталось несколько упаковок сухого супа и пачка макарон, если экономить, можно продержаться почти месяц. Я сидела у костра и смотрела на огонь, погружённая в свои мысли, как вдруг услышала хруст веток и чьи-то шаги. Дрожащими руками полезла в рюкзак за пистолетом, не удержала его в руках, подняла, пальцы не слушались, еле получилось взвести курок. Я направила ствол в сторону, откуда слышались звуки. За деревьями показалась знакомая фигура.

Не знаю, какими усилиями я заставила себя сидеть на месте, не шелохнувшись. Тёма подошёл к костру и бросил возле меня убитую куропатку, молча закинул рюкзак в палатку, зачерпнул воды из ямы, чтобы умыться. Как же хотелось броситься ему на шею и зарыдать, на этот раз от облегчения. Он вернулся! Я спасена!

Он сел в паре метров от меня, раздевшись до пояса (я и не заметила, как потеплело) и принялся разделывать несчастную птицу. А я не могла отвести от него глаз. На его шее по-прежнему болтался янтарный камешек на нитке. Я приложила ладонь к своему ожерелью, камни приятно отозвались теплом. Мы связаны. Возможно бабушкин браслет обладает какой-то магической силой? И эта сила вернула мне Тёму.

– Тём, – я робко придвинулась к нему поближе. – Ты уже не злишься на меня?

Он даже не повернул головы, продолжая ощипывать куропатку.

– Ну Тёма-а-а, – я чуть задела его руку, и он наконец посмотрел на меня. Вот только его взгляд был холодным и отчуждённым. Я отдёрнула руку.

– Я вернулся, потому что когда-то дал тебе слово, – сквозь зубы процедил он. – А за свои слова я привык отвечать.

Я решила, что не буду к нему лезть. Пусть остынет и перестанет дуться. Мы всегда мирились, и в этот раз тоже помиримся. Я легла спать раньше и вырубилась, не дождавшись, когда он залезет в палатку. На удивление спала крепко и без сновидений. С тех пор, как мы сбежали, мне ни разу не снилась бабушка, я подумала – это значит, что я на верном пути, но всё равно мне не хватало наших встреч. Пусть они и были странными.

Утром мы позавтракали, почти не разговаривая, собрали вещи и пошли к озеру. Сначала нужно подняться на холм: оттуда оглядим окрестности, да и так путь короче. Уже с утра нестерпимо жарило солнце, даже не верится, что ещё недавно мы чуть не замёрзли в палатке, сейчас наверно градусов 27. Думаю, мы ещё не так далеко ушли от Долины камней, климатическая зона та же: в мае частенько стоит жарища под 35 градусов Цельсия. Идти в такое пекло тяжело, я сняла всё, что только можно, оставив лёгкие льняные штаны и футболку, но всё равно вся взмокла.

– Придётся делать привалы и днём тоже, – подаёт голос Тёма и протягивает мне флягу с водой. – А выходить на рассвете, пока не так жарко.

Я делаю несколько глотков и оглядываюсь по сторонам: снова степная зона, ни одного деревца поблизости. Тёма достаёт из рюкзака две кепки, одну протягивает мне. Я молча надеваю. Солнечный удар ни к чему, жаль, что сама не догадалась. Я вообще многое упустила, как выяснилось. Без Тёмы мне не выжить. Я должна вернуть его расположение, он должен также нуждаться во мне, как я в нём. И в голову приходит лишь единственный способ, как этого добиться.

Поднявшись на холм, мы сделали небольшой привал, чтобы отдышаться. Вдалеке виднелись развалины какого-то города.

– Там ловить нечего. Все города теперь похожи на Каменск, – проследил за моим взглядом Тёма.

От озера осталось лишь небольшое болотце, заросшее камышами, когда мы подошли ближе, в нос ударил неприятный запах тины. Я до последнего надеялась на хоть какое-то подобие водоёма. Очень хочется помыться, уже всё тело чешется. Мы немного прошли вдоль озера, левее, километрах в пяти наконец-то показались деревья. Тёма достал компас и махнул в ту сторону. Отлично. Через лес идти будет не так жарко. Когда мы подошли к роще, уже совсем стемнело. Оставалось буквально несколько метров до первых деревьев, как моя нога угодила в какую-то расщелину, я запнулась и распласталась на земле. Тёма тут же подбежал ко мне.

– Цела? – он помог мне встать и ощупал мою ногу. Перелома вроде нет, небольшой ушиб, почти не болит. Я осторожно поставила ногу на землю. Порядок. Тёма присвистнул. Я присела рядом с ним на корточки.

– Ручей, – даже в темноте я вижу, что он улыбается. Я опускаю руку: в траве небольшая канавка, сантиметров 15, об неё то я и запнулась. И правда – журчит. Мы устанавливаем палатку рядом, разводим костёр и с факелами немного проходим вдоль ручья. Он ведёт в лес.

– Ладно, надо поужинать и выспаться. Выдвигаемся часов в пять. – мы вернулись к костру, и Тёма уткнулся в свою карту. – Осталось немного, вот здесь (тыкает пальцем в широкую линию, плотно закрашенную карандашом, которая пересекает наш маршрут) должна быть река, большая, вряд ли высохла, а это – наша конечная цель. Тут большая система озёр, даже если часть пересохла, всё равно воды должно быть много. Рядом – тайга.

Я смотрю на карту, мы не прошли даже половины пути, и вздыхаю.

– Так далеко!

– Я предупреждал. На первое время сколочу небольшую избушку, чтобы перезимовать, потом начнём строить хороший дом. Ну или два. – он покосился на меня, я поджала губы. – Живности там должно быть много, огород разобьём… Я семян разных набрал.

Про семена я тоже не забыла.

– Мы справимся. – я осторожно кладу руку ему на плечо, боясь, что он снова оттолкнёт меня.

– Угу. Будем жить вдвоём в глуши. Чистый воздух, птичьи трели по утрам. Охота, рыбалка… а ещё можно в лес за грибами, ягодами ходить… – Тёма мечтательно смотрит вдаль и тут же переводит взгляд на меня. – Потом состаримся и умрём. Как будто нас никогда и не было. Мы ведь ради этого проспали 200 лет в бункере.

Я отворачиваюсь, с трудом сдерживая слёзы. Вот обязательно ему надо всё испортить? Я не выбирала такую жизнь. Меня никто не спрашивал, хочу я в бункер или нет, я была слишком маленькой, чтобы принимать решения. А вдруг у меня иммунитет, и я бы вообще не заболела? Вдруг кто-нибудь выжил? Мы не знаем, что происходило на планете все эти годы.

Глава 22

Поспать удалось часа четыре. На рассвете довольно прохладно, и надо пройти как можно больше. Мы пошли вдоль ручья, это совпадало с нашим маршрутом. Если у леса была еле заметная канава, то дальше ручей расширялся, спустя пару часов хода он превратился в небольшую речку, шириной около двух метров, с каменистым дном и почти прозрачной водой. Мы смогли умыться, я наконец прополоскала свои волосы, а то они уже превратились в паклю. Тёма предложил нагреть воды, чтобы помыться полностью, я с энтузиазмом поддержала.

Спряталась за палатку (Тёма пообещал не подглядывать) и с наслаждением поливала себя тёплой водой, зачерпывая кружкой из котла. Надела чистую длинную рубаху, одежду тоже надо постирать, по такой жаре быстро высохнет. Я протянула Тёме пустой котелок, он тут же наполнил его водой и повесил над костром, почти не удостоив меня взглядом.

– Пока постираю у ручья, хочешь и твоё возьму?

Он пожал плечами, стянул футболку и кинул мне. Я отвернулась, когда он стал расстегивать штаны, затем подобрала их с земли и пошла к ручью, не оглядываясь. Когда вернулась, он стоял в одном полотенце на бёдрах, я мышкой прошмыгнула в палатку, достала таблетки и выпила одну. Оказалось, что они действуют не сразу, надо пить заранее, а в первые дни всё равно есть риск забеременеть. Надеюсь, Тёма будет осторожен, тем более про таблетки он не знает. Осталось придумать, как его соблазнить. Этого я делать совершенно не умею. В прошлый раз всё произошло само собой.

Тёма тоже залез в палатку (соизволил всё-таки надеть хотя бы штаны), скользнул по мне взглядом: рубашка на мне задралась, обнажив бедро и край трусиков, я тут же её одёрнула и, наверняка, покраснела. Мда, при свете дня я на такой подвиг не решусь.

– Надо поспать немного, – он ложится, привычно отгородившись от меня рюкзаком и отвернувшись, – подождём, когда жара немного спадёт.

Я пытаюсь уснуть, но получается лишь подремать минут сорок. Хоть самое пекло мы и пересидели, идти всё равно тяжело, мы стараемся держаться у самой воды – не так душно. Я украдкой поглядываю на Тёму и проигрываю в голове разные варианты его соблазнения. А если он теперь побаивается меня? Людей со сверхъестественными способностями и раньше многие сторонились, а я ещё и заклинание использовала. И в поселении с пеленок внушают, что мы – исчадие ада. Скорее всего он думает также, поэтому холоден со мной.

Солнце наконец садится, но мы ещё пару часов продолжаем движение, пока не становится совсем темно. Я вздрагиваю, когда совсем близко раздаётся вой. Тёма хватается за ружьё. Волки. До сих пор мы на них не натыкались.

– Всё, привал, надо огонь разжечь, пока мы не стали чьим-то ужином, – мрачно шутит Тёма. Мы располагаемся в паре метров от воды, доедаем куропатку и делим пополам последнее печенье, которое я испекла в дорогу.

Ночь тёплая, и Тёма раздевается до трусов, не обращая на меня внимания, накрывается покрывалом и отворачивается. Я несколько минут сижу, надеясь, что он даст мне хоть какой-то знак, но тщетно. Осторожно снимаю одежду. Всю. И придвигаюсь к нему ближе. Нас разделяет только баррикада из рюкзаков.

– Тём! Тёма-а-а, – шепчу я, наклонившись к нему, – ты спишь?

– Чего тебе? – откликается он, так и не оборачиваясь.

– Я хотела сказать… я больше никогда… никогда не буду использовать заклинания на тебе.

– Хм, надеюсь.

– Клянусь.

– Ладно. Я верю.

– Тём, – легонько касаюсь пальцем его предплечья, – если хочешь… мы могли бы…

– Ну что еще? – он привстаёт на локтях и поворачивается ко мне. Внутри темно, мы с трудом можем разглядеть лица друг друга, но я чувствую его удивление, думаю, он понял, что на мне ничего нет, даже если толком не разглядел.

– Ты можешь заниматься со мной… с-сексом… можем раз в неделю…

– Раз в неделю? По понедельникам? Вторникам? – в его голосе слышна насмешка.

– Если хочешь, д-д-ва раза в н-неделю… я, я выпила таблетки.

– Какие ещё таблетки? – он садится и полностью разворачивается ко мне.

– П-противозачаточные.

– Откуда они у тебя?

– Мама дала. Ещё перед выпускным.

– И зачем ты их выпила?

Я растерянно моргаю, чувствую себя полной идиоткой. Сижу перед ним голая, а он спрашивает какую-то чушь. Прошлый раз всё было иначе.

– Ну… ты же хотел…, и я подумала, ты можешь… это сделать, – я медленно отодвигаю один рюкзак в сторону, затем второй. Тёма сверлит меня взглядом, я инстинктивно скрещиваю руки на груди.

– Ань, в твоей книге случайно нет заклинания на мозги? Ну чтобы они хоть немного заработали?

– Ты издеваешься? Я тут унижаюсь, лишь бы тебе угодить, а ты…

– Ты ведёшь себя как шлюха.

Я даю ему пощёчину, он хватает меня за руки, валит на спину, я оказываюсь под ним и пытаюсь бороться, но он гораздо сильнее. Я перестаю дёргаться, только хватаю воздух ртом, не в силах восстановить дыхание и чувствую, как сильно его руки сжимают мои запястья.

– Если ты боишься, что я уйду, то можешь быть спокойна – я тебя не брошу, – шипит он мне в ухо, – но я тебя не хочу, ты мне противна. Он резко отстраняется, возвращает на место рюкзаки и ложится спать спиной ко мне. Я сворачиваюсь в клубок, притянув к себе покрывало и беззвучно заливаюсь слезами. Это несправедливо, я не сделала ничего ужасного, чтобы заслужить такое обращение! Единственный мой промах – заклинание, которое не сработало! Просто Тёма больше меня не любит. Почему он меня больше не любит? Всё изменилось после той ночи… наверно ему не понравилось. Он ожидал чего-то большего, а я не справилась. Я не вызываю у него никаких желаний. Только раздражение.

Глава 23

Весь следующий день мы идём молча, небольшие островки леса сменяют поля, река становится всё шире, и это не может не радовать. Днём – небольшой привал и снова в путь. Течение реки становится быстрее, шум воды действует умиротворяюще. Я изредка поглядываю на Тёму, но он будто погружён в свои мысли и ничего вокруг не замечает. Вдруг он останавливается и прислушивается. Я ничего подозрительного не слышу и вопросительно смотрю на него. Но он игнорирует и идёт дальше. Почва здесь каменистая, приходится постоянно смотреть под ноги, а иногда обходить огромные валуны.

Тёма снова останавливается и присвистывает. Я чуть не врезаюсь в него. Впереди обрыв. Наша река превратилась в водопад, шум воды оглушает.

– Придётся идти в обход, тут не спуститься, – впервые за сутки подаёт голос Тёма. Мы разбиваем лагерь чуть отойдя в лес, я желаю ему спокойной ночи, он что-то неразборчиво бурчит в ответ и отворачивается. А меня душат слёзы. Я слишком часто плачу с тех пор, как сбежала.

Обрыв довольно крутой, утром пришлось сделать здоровый круг, чтобы спуститься вниз, но это того стоило. Такая красота, дух захватывает! Я раньше никогда не видела водопадов. Мы стоим у подножия и, задрав головы, восхищённо смотрим на падающие струи.

– Как насчёт душа? – Подмигивает мне Тёма, и я не знаю от чего прихожу в больший восторг: от того, что он заговорил со мной или от возможности искупаться в водопаде. Не дожидаясь моего ответа, Тёма скидывает футболку и бегом несётся к воде, я тут же подрываюсь следом, не раздеваясь – в мокром потом будет не так жарко идти. Он хватает меня за руку и затаскивает под струи воды, они почти сбивают с ног, и я визжу от переполняющего меня азарта. Уставшие и счастливые, мы падаем на траву, раскинув руки.

– Прости. Наговорил тебе тогда… Я так не думаю. Я просто разозлился. – вдруг обращается ко мне Тёма, и сердце почти выскакивает из груди.

– Я не обиделась. Чесслово. – голос предательски дрожит.

– Значит мир? – он протягивает мне мизинец, совсем как в детстве.

– Мир. – я цепляюсь своим мизинцем за его и улыбаюсь.

Примирение мало что меняет, разве что мы перекидываемся иногда ничего не значащими фразами. Я скучаю по тем временам в Долине, когда мы были лучшими друзьями и доверяли друг другу. Побег не объединил нас ещё больше, как должно было случиться, а сделал чужими.

К сожалению, чем дальше мы продвигаемся, тем больше река уходит вправо. Тёма время от времени достаёт компас и хмурится.

– Нам надо на ту сторону, мы уже отклонились. – он смотрит на противоположный берег. Течение здесь бурное, всё дно в камнях, переплыть нереально – снесёт. Мы идём дальше, надеясь, что течение ослабнет. На второй день находим брод: неглубоко и при определённой сноровке можно пройти по торчащим камням. Тёма идёт первым, благополучно достигает противоположного берега, бросает рюкзак и возвращается ко мне.

– Ты жди, перетащу рюкзак и вернусь за тобой, подстрахую.

Я смотрю, как ловко он переставляет ноги и думаю, что справлюсь сама. Прыгаю на первый камень, он достаточно большой, переставляю ногу на следующий, поверхность мокрая и нога чуть скользит. Пройдя треть пути, я начинаю нервничать. Поверхность камней не ровная, между некоторыми – приличное расстояние. Я закусываю губу и нерешительно топчусь на месте. Тёма почти у берега. Сейчас будет строить из себя героя и спасать меня-недотёпу. Я зажмуриваю глаза, вдыхаю полные лёгкие и прыгаю на следующий камень. Отлично! Справилась. Теперь вот на этот, левее. Сначала правую ногу. Так. Переношу вес тела и подтягиваю вторую.

– Я же сказал, жди там! – Тёма уже на берегу, сбросил рюкзак и возвращается ко мне. Я поднимаю голову на его крик, поскальзываюсь, пытаюсь удержать равновесие, отчаянно махая руками, и лечу в воду. Меня тут же подхватывает волной, ударяет о камни, я пытаюсь схватиться за них, но камни мокрые, скользкие, только обдираю ногти.

Меня несёт дальше, я ухожу с головой под воду, выныриваю, следующая волна тут же накрывает, швыряя в разные стороны. Я не могу дышать, вода везде: в ушах, в носу, во рту. Я ничего не вижу и быстро теряю силы, но продолжаю отчаянно хвататься за любой выступ. Удар, снова удар, резкая боль в бедре, новая волна, пресекающая на корню мои попытки всплыть на поверхность. Водная стихия побеждает, я больше не могу сопротивляться. И в этот момент что-то вырывает меня из объятий реки, моя голова оказывается над водой, я пытаюсь вдохнуть, но ничего не получается. Вижу перед собой лицо Тёмы: смутно, расплывчато. Я цепляюсь за него, но река не хочет отдавать добычу. Нас сносит с выступа, на который Тёма меня почти втащил, мы вместе оказываемся под водой, но он снова вытаскивает меня и толкает к берегу. Темнота.

Я прихожу в себя уже на берегу, открываю глаза и тут же зажмуриваю – слепит солнце. Лёгкие сейчас взорвутся, я не могу сделать вдох, Тёма переворачивает меня набок, и поток воды наконец устремляется наружу. Я захожусь в кашле, но наконец-то могу вдохнуть глоток воздуха. Тёма лежит без сил рядом со мной, прижимает меня к себе, повторяя «Аня, Аня, Аня». Я цепляюсь за него, аж пальцы больно, хотя всё уже закончилось, я в безопасности.

Он помогает мне сесть, я вдруг начинаю рыдать. У меня всё сжимается внутри и слёзы катятся непроизвольно, я ничего не могу с этим поделать. Сижу, обхватив себя руками и вся трясусь, как в припадке. Там, в воде, я не успела испугаться, только сейчас я осознаю, что могла погибнуть, и эта истерика скорее от того, что пронесло. Я выбралась. Тёма спас меня, сейчас мне уже ничего не грозит, я рыдаю от облегчения.

– Надо обработать раны, – Тёма подхватывает меня на руки и несёт к брошенным рюкзакам. Это в нескольких метрах, меня прилично так унесло течением. Я смотрю на свою левую ногу: штанина порвана и вся в крови. Мне снова становится страшно. Я чувствую боль, видимо, из-за шока, не сразу поняла. Ногу жжёт. И бок, правый. На руках несколько ссадин, но небольших. Я обхватываю Тёму за шею и закрываю глаза. Он бережно опускает меня на траву и лезет за аптечкой. Снимает с меня футболку, вернее то, что от неё осталось – сплошные лохмотья. Весь бок залит кровью. Я зажмуриваюсь и резко отворачиваюсь в сторону. Тёма осторожно промывает рану, сперва водой, но я вздрагиваю от каждого прикосновения.

– Потерпи, сейчас будет щипать, – он смачивает бинт в перекиси и нежно касается моего тела. Его пальцы дрожат. Промытая рана выглядит уже не так страшно: просто здоровенная царапина, а прикосновения приятны, даже не сразу чувствую жжение от перекиси.

Тёма переходит к ране на ноге. Штаны тоже порваны, но ещё могут сгодиться на шорты. Чтобы добраться до раны, Тёма начинает разрывать штанину дальше, я его останавливаю. Он удивлённо смотрит на меня.

– Жалко одежду, – поясняю я, – можно сделать шорты.

– Одежду ей жалко, – качает головой он, – тогда снимай.

Я смущаюсь, но послушно расстёгиваю пуговицу и пытаюсь вылезти из штанин. Правую ногу освобождаю без проблем, на левой – заминка. Боюсь увидеть то, что под штаниной. Боюсь, что не смогу идти дальше. Тёма ждёт. У него первого сдают нервы, он осторожно тянет за штанину. Колено целое, чуть ниже рваная рана и несколько ссадин.

– Вроде не глубокие. Заживёт. Только обрабатывать надо. Смотри, чтобы грязь не попала. – успокаивает меня он.

– У тебя тоже… кровь.

– А, это, – он оглядывает себя, – ерунда, пара синяков и царапин. Пока остаёмся здесь. Мы заслужили выходной.

Я не возражаю.