Текст книги "Успех или борода"

Глава 9

Единственный верный способ любить – это понять, что можешь это потерять.

Гилберт К. Честертон

 ~ Джетро ~

Сказать, что мне понравилось целовать Сару, значит, ничего не сказать.

Эта девушка чертовски хорошо целовалась – пожалуй, лучше всех, кого я в жизни имел неимоверное удовольствие лобызать. Губы у нее были как подушечки и сладкие на вкус – не как клубника или персики, а как солнечный свет и сладость, ее собственная, неповторимая. Плюс в ее поцелуе ощущалось безумное желание, еле сдерживаемая неистовая страсть, какой я и не помню.

А может, все это обо мне. Может, это я был страстным и безумным. В любом случае, она лишила меня дыхания и украла мои мысли и чувства. Она оказалась виртуозным вором, и я влюбился в нее за это.

Во время поцелуя я держался за ее локти, чтобы не запустить руки ей под юбку. Боже всемогущий, как мне этого хотелось!

Но я не стал. Еще не время. Еще чересчур рано.

Но как мне хотелось!..

Сила моей реакции была не то чтобы неожиданной, но заставила меня задуматься над дальнейшими шагами.

Не пора ли рассказать о моем добровольном целибате? Если пора, то не признаться ли заодно, как, памятуя о своем прошлом, я поклялся подождать до свадьбы? Или на первом свидании такое не вываливают?

Мастер блефа и флирта, я лишь теперь начал понимать, что на самом деле не знаю, как завязывают отношения и остаются друг с другом надолго. Не рано ли еще обсуждать эти темы? А когда уже будет поздно?

В «Парадный вход» мы ехали, занятые удивительно непринужденной, учитывая мои внутренние дебаты, беседой, хотя, если вы спросите, о чем мы говорили, я не смогу ответить. Когда Сара смеялась моим шуткам, я чувствовал себя с милю ростом, а когда она погладила меня по руке, мне захотелось свернуть к обочине и провести остаток ночи в кабине, целуя Сару.

Туман в мозгах немного рассеялся, когда мы въехали на парковку у ресторана. Я решил все же рассказать о моем прошлом и воспоследовавших решениях, когда наступит подходящий момент. Забегать вперед причин не было.

Сара рассказывала о том, что ей интересно, и я с трудом вынул голову из облаков, не желая что-то пропустить.

– Комиксы! – повторила она. – Ты читал комиксы?

Я понял, что она спрашивает уже второй раз.

– Да. Утаскивал к себе и читал по ночам, когда был маленьким. Мама, как библиотекарь, одобряла только классику и почти ничего другого.

– Так вот, мне сегодня звонила менеджер. Студия заказала сценарий про Девушку-Сокрушительницу, будут делать фильм!

– Здорово, – сказал я искренне. – Я увлекался комиксами про нее, когда прочитал все про Сокрушительного Парня. Знаешь, многие считают ее пустышкой, но они ошибаются. – Я вынул ключи из зажигания и взял телефон из гнезда на приборной доске.

– Вот именно! Я тоже так считаю. Ее суперсила не совсем как у Сокрушительного Парня – даже придя в ярость, Сокрушительница не теряет способности рассуждать. Отличная аллегория поведения женщин и мужчин в реальной жизни!

– Ну, насчет этого не скажу. – Я почесал шею, как-то мало задумываясь об аллегорическом значении супергероев. – Но среди них она одна из лучших.

– Согласна.

Сара широко улыбалась. Я старался не очень заглядываться на ее ямочки и почти преуспел в этом. Когда я поднял на нее глаза, то увидел – она тоже старается не очень заглядываться на мою улыбку.

Я рассудил, что мы оба подвергаемся опасности вконец заглядеться друг на друга, и со своей стороны не имел ничего против. Было еще рановато – в смысле, слишком скоро – задумываться о длительных отношениях, но я представлял, каково будет возвращаться домой к Саре по вечерам, к ее мягким изгибам, глубоким ямочкам, темным глазам, откровенной чувственности и соблазнительной честности.

Да, это как выиграть главный приз в лотерее жизни.

Но я забегаю вперед.

Свидание еще толком не началось, а я уже рисовал себе наше будущее. Сара жила не в Грин-Вэллей и, насколько я знаю, не собиралась здесь оставаться после съемок. Похоже, пять лет воздержания не лучшим образом повлияли на мой ум.

А может, просто подготовили тебя, сделали тебя достойным ее…

Собравшись с духом, я распутал узел наших взглядов и собрался открыть дверь машины, но Сара остановила меня легким прикосновением к моему бедру:

– Я должна тебе кое-что сказать…

– Хорошо, – кивнул я, – выкладывай.

Я видел, что она нервничает и колеблется, словно борясь с собой. Должно быть, внутренний конфликт протекал довольно бурно, потому что Сара набрала воздуху в грудь и стиснула кулаки.

А затем выпалила единым духом:

– Меня зовут не Сара.

Я приподнял бровь:

– То есть?

– Когда ты в первый день спросил, я закрывала лицо руками, и ответ вышел невнятным. Ты расслышал «Сара», но на самом деле я сказала… – тут у нее кончился воздух. Она снова глубоко вдохнула и медленно, сдержанно выдохнула: – Сиенна.

Я смотрел на нее, ожидая продолжения. Не дождавшись, я спросил:

– И все?

– Да. Меня зовут Сиенна.

Я широко улыбнулся ей и ее новому имени, решив, что оно ей идеально подходит.

– Приятно снова познакомиться, Сиенна!

Глаза у нее расширились от удивления и уставились на меня, а рот недоуменно уехал в сторону. Но Сиенна тут же снова нахмурилась и тряхнула головой, будто приводя в порядок мысли.

– Это еще не все.

– В смысле? – не понял я.

– Ты спрашивал, не актриса ли я, а я ответила – сценаристка. Я действительно сценаристка, но я еще и актриса. – И у нее вырвалось как-то вымученно: – Я хотела честно признаться…

Я снова кивнул, ожидая продолжения, и снова спросил после паузы:

– И все?

– Да. Меня зовут Сиенна, я писательница и актриса. Вот.

– Хорошо. – Некоторое время мы смотрели друг на друга. Когда стало ясно, что она ожидает услышать от меня что-то еще, я произнес: – Классно.

У Сиенны вырвался громкий вздох облегчения.

– Спасибо! Спасибо тебе большое! Я так боялась… – Она не договорила, сжала губы и замотала головой: – Спасибо, что ты не сердишься!

– Сержусь? – фыркнул я, глядя на нее как на дурочку. – С какой стати мне сердиться? Это ты должна сердиться – я тебя больше недели неправильно называл!

Не дожидаясь ответа, я вышел из пикапа и обошел капот. Открыв дверцу, я подал Сиенне руку помочь спуститься, но она, оказывается, решила переобуться. Я невольно засмотрелся на ее ноги, радуясь предлогу полюбоваться ее точеными икрами, пока Сиенна надевала черные шпильки.

– Красивые туфли, – похвалил я не без тайной надежды, что придет время, когда Сиенна наденет для меня эти туфли и больше ничего. Я даже мысленно внес это в свои планы на будущее.

– Спасибо, – улыбнулась Сиенна, показав ямочки. – Дам тебе поносить, раз понравились.

Не удержавшись от улыбки, я вновь подал ей руку и поддерживал Сиенну, пока она спускалась на асфальт. Но на этот раз я ее не отпустил, а переплел наши пальцы и захлопнул дверь. Утром Клет взбесил меня почти до потери самообладания, но я решил его простить: в конце концов, его наглое вмешательство подарило мне эту минуту.

Я сделал всего два шага, прежде чем Сиенна потянула меня за руку, заставив остановиться:

– А это, гм, заведение…

– «Парадный вход».

– Да… Там очень людно?

Я покачал головой:

– Не очень. В будни не бывает наплыва посетителей. Хотя по вторникам здесь иногда собирается родительский комитет старшей школы.

– Но в основном все местные? Твои знакомые?

– В принципе, сейчас туристический сезон, но в основном местные. Пошли? – Я прижал Сиенну к своему боку.

Она довольно улыбнулась и кивнула:

– Идем.

Рука об руку мы вошли в ресторан, и вот тут-то все и пошло кувырком и вверх тормашками.

Все уставились на нас.

Джексон Джеймс, заместитель шерифа, не поверил своим глазам и взглянул на нас дважды. Официантка Ханна Таунсен уставилась на нас открыв рот (буквально). Челюсть у нее отвисла так низко, что в рот вполне могла залететь муха. Разговоры в зале постепенно стихли, словно волна, отходящая от берега.

Все до единого посетители провожали нас взглядами.

Сперва я думал, это из-за меня – я уже несколько лет нигде не появлялся под ручку с женщиной. Молва уже готовилась поженить нас с Клэр Макклюр, поэтому я решил, что простодушные горожане удивились, увидев меня с новой знакомой. Я никогда не комментировал ничьи догадки насчет меня и Клэр, считая, что наша дружба – не их собачье дело.

Я недовольно взглянул на два ближайших оторопевших лица – Кипа Сильвестра, директора старшей школы, и Бена Хантсфорда, владельца магазина струнных инструментов «Биг-Бен», намекая, что ожидал от них лучших манер, а то пялятся во все глаза на нас с Сиенной. Я наклонился к ее уху, готовясь извиниться за странный всеобщий приступ неучтивости, когда раздалось визгливое:

– Господи ты боже мой!

Обернувшись, мы с Сиенной увидели, что к нам идет Наоми Уинтерс с квадратными глазами. Но таращилась она не на меня, а на Сиенну.

– Господи! Сама Сиенна Диас! – Наоми уже колупала свой телефон, пытаясь что-то там включить, и бессвязно тараторила: – Я вас просто обожаю! Я люблю все ваши фильмы! Вы такая талантливая! Можно одну фотографию? Чертов мобильник…

Я нехорошо поглядел на Наоми, которую знал сколько себя помню, и незаметно притянул Сиенну поближе.

– Слушай, Наоми… – начал я, но тут к нам кинулся Кип Сильвестр во главе целой оравы родителей и учителей.

– Какая честь с вами познакомиться! – Кип выдернул из моей ладони руку Сиенны и с энтузиазмом затряс. – Можно автограф? – попросил он и, не дожидаясь ответа, сунул ей салфетку и ручку. – Напишите, пожалуйста, «Кипу»! Как «кипиш», только короче! – Он разулыбался своей шутке, довольно, на мой взгляд, дурацкой.

– К-конечно. – Сиенна подписала салфетку и отдала Кипу, но ей уже совали новые клочки бумаги.

Она раздала пять автографов, прежде чем я опомнился (с опозданием на шестьдесят секунд). Люди, которых я прекрасно знал, с которыми рос, которые на прошлой неделе были моими гостями на дне рождения, сбились толпой, требовательно и бесцеремонно добиваясь внимания Сиенны. Мне показалось, что нас окружают незнакомцы.

В довершение всего нас наперебой снимали. В зале стояла настоящая какофония воплей – все выкрикивали имя Сиенны. Вспышки сверкали со всех сторон.

Да что за фигня творится?

Я отобрал у Сиенны шестую салфетку и оттолкнул тянувшиеся со всех сторон руки, прижав ее к себе и окружив кольцом объятий.

– Слушайте меня! – повысил я голос, перекрикивая толпу. – Вернитесь за свои столы и вспомните о манерах! Мы пришли поужинать, а я даже слова вставить не могу!

– Джетро, для вас оставлен столик, – сказала Ханна от стойки администратора. – Мы посадим вас в глубине зала, подальше от разных психов.

Кое-кто из упомянутых психов запротестовал, и я выставил вперед руку, удерживая Кипа с его учительской сворой:

– Я не стану повторять, Кип. Отойдите на несколько шагов. Сара пришла сюда не салфетки подписывать, а поужинать.

– Какая еще Сара?!

Я скрипнул зубами и напряг руку, которой обнимал ее за плечи:

– Сиенна. Я хотел сказать – Сиенна. А теперь все сядьте, больше она ничего подписывать не станет.

Толпа недовольно заворчала, будто их лишили законного права, но тут послышался приятный голос Сиенны, перекрывший их воркотню:

– Спасибо всем за теплый прием и такой энтузиазм! Я очень польщена. Обещаю раздать еще автографов и пофотографироваться, но сейчас я просто умираю с голоду.

– А скажи реплику из фильма! – проорал кто-то, грубо ее перебив, отчего кровь бросилась мне в голову.

Я взглянул на Сиенну, которая, играя ямочками, работала на публику. Меня будто холодной водой окатили, когда я увидел, что та же самая улыбка, от которой я готов был воспарить в небеса и чувствовал себя великаном и силачом, дарится всем без разбору. Сиенна очаровывала толпу, совсем как меня при каждой встрече.

– Обещаю, я останусь и подпишу все салфетки, – сказала она, подмигнув Кипу, отчего старик вспыхнул, как красна девица. – Но сперва отведаю местного стейка, о котором ходят легенды.

Удерживая собравшихся в плену своих чар и продолжая раздавать обещания, Сиенна незаметно увела меня за собой к стойке администратора, откуда нас проводили в кухню, где ожидал накрытый стол. Официантом оказался Деврон Стокс – мы вместе учились в старшей школе, и он был завсегдатаем «Розового пони». Опередив меня, Деврон отодвинул для Сиенны стул, подал ей полотняную салфетку и положил руку на спинку стула, наизусть перечисляя фирменные блюда заведения.

За стул Сиенны он держался, пока не перехватил мой взгляд; после этого он тут же убрал руку за спину. Наверное, прочел в моих глазах обещание вырвать ее, откуда она растет, если снова будет раскладывать руки куда не нужно.

Нервно кашлянув, Деврон через силу улыбнулся:

– Сто лет не видел тебя в женском обществе, Джетро! Практически после Китти Карлисл в девятом классе.

Решив не реагировать, я процедил:

– Деврон, нам винную карту и некоторую приватность.

– Да-да, конечно. Я мигом.

– Не торопись, – бросил я. С пылающей головой я уставился на свою девушку.

Она тоже показалась мне незнакомкой.

Сиенна сглотнула, тоже глядя на меня, и закусила щеку изнутри.

– Ну, как ты? – спросила она, словно это меня только что осаждали мои соседи.

– Прости за… – я показал на главный зал ресторана. – Я не ожидал такого ажиотажа…

– Не волнуйся, я привыкла. Обычное дело.

– Как – обычное?

Сиенна, похоже, сразу пожалела о своих словах, потому что лицо у нее вытянулось и она нервно сглотнула.

– Ну, когда я куда-нибудь иду.

– О-о, – в полном ужасе протянул я, как идиот.

– Ты один не устраивал ажиотаж вокруг меня. – Сиенна улыбнулась – в ее улыбке читалась надежда – и положила руку на стол. Рука показалась мне приглашением ее взять.

Но не успел я ничего сделать, как вернулся Деврон – с хлебом, но без винной карты.

– Я поклялся быть сдержанным и ничего не говорить…

– Что же тебе помешало? – прошипел я.

Деврон и ухом не повел.

– Но не могу не сказать, как же я обожаю вас и ваши фильмы! Кстати, в жизни вы гораздо красивее.

Сиенна убрала руку, и я видел, как на ее лице снова появилась маска, пока она общалась с Девроном, с вежливой улыбкой поблагодарив его за добрые слова.

А я в это время представлял, как подстерегу этого развязного нахала и отлуплю до изумления. Я стиснул зубы, понимая, что жажда крови вызвана не чем иным, как неожиданным и ошеломительным переплетом, в который мы угодили.

Я сидел как огретый пыльным мешком.

Зашли, называется, в кафе поужинать, как нормальные люди… Десять минут назад я строил далеко идущие планы, представляя, как буду приходить по вечерам домой, где меня встречает Сиенна.

А сейчас…

Сейчас я понял, что понятия не имел о том, кто она.

Глава 10

Нет на свете ничего темнее, чем обгоревший фитиль.

Джон Стейнбек, «Зима тревоги нашей»

 ~ Джетро ~

Налаживаться вечер не пожелал.

У нас не появилось ни малейшей возможности поговорить. Хотя нас посадили в кухне – обстановка, сами понимаете, обалдеть какая романтичная, – покоя нам не было. Мимо ходили повара, менеджер и все официанты и официантки. Все шли сфотографироваться и подсунуть подписать свою чепуху. Три часа мы там сидели, а Сиенна не съела и трех кусков.

Я не знал, как себя вести. Сиенна внешне совершенно не волновалась и непринужденно говорила с каждым, будто ее профессия – заставлять людей поверить, что они особенные. Полагаю, это действительно ее работа, но Сиенна в ней чувствовала себя как рыба в воде.

Когда мы наконец уехали, мне пришлось проделывать фокусы за рулем, потому что за нами увязались несколько машин. Уходить пришлось через служебные трассы, где проезд разрешен только рейнджерам. Не запри я за собой ворота, нас вели бы до самого Бандитского озера, а Сиенне вряд ли хотелось раскрывать, где она, так сказать, вешает свою шляпу.

Когда отстали самые упорные, я с облегчением выдохнул.

– Извини, – сказала она, и я невольно поглядел на нее. Сиенна заговорила впервые после того, как мы сели в машину, без слов поняв, что мне нужно сосредоточиться на дороге, чтобы оторваться от навязчивых преследователей.

Выглядела она виноватой и встревоженной.

– За что? Не ты же прерывала собственный ужин четыре часа кряду. Ты хоть поела чуть-чуть?

– Извини за то, что наше свидание пошло не так, как планировалось. Извини, что не сказала всем отойти подальше. Надо было сказать. Надо было…

– Нет. Это взрослые мужчины и женщины, у них свои головы на плечах. Ты просто проявила вежливость.

– Я не знала, как поступить. Мне показалось, они твои знакомые.

– Не поверишь, это сборище клинических идиотов всю жизнь маскировалось под безобидных чудил.

Сиенна засмеялась, хотя я не шутил.

– Мне не хотелось показаться невежливой перед твоими друзьями и соседями.

Я кивнул и, убедившись, что за нами уже никто не едет, свернул на галечную дорогу вокруг Бандитского озера.

– Я так и понял. У тебя завидная выдержка, но в следующий раз я тебе разрешаю гнать их мокрой тряпкой.

Сиенна немного расслабилась:

– Ладно, специально намочу.

Мы подъехали к дому Хэнка, и я выключил мотор, наслаждаясь секундами тишины. В ресторане стоял такой гам… Покой казался просто даром небес.

– В следующий раз поедем туда, где никого нет. – Сиенна двинулась на сиденье, привлекая мое внимание, и ласково улыбнулась. Я смотрел на ее улыбку и не мог решить, искренняя она или отрепетированная.

Это не давало мне покоя. Я легко просчитываю людей и их намерения, но только на трезвый (в смысле – бесстрастный) рассудок. Если я неравнодушен, то уже не могу отделить желаемого от действительного.

Ничего не сказав, я спрыгнул на землю, обогнул капот и подошел к правой дверце. Открыв ее, я подал Сиенне руку, за которую она ухватилась железной хваткой. Занятый своими мыслями, я проводил ее до крыльца, соображая, напроситься в гости или нет.

В основном я хотел поговорить. Вечер выдался, мягко говоря, насыщенный, поэтому разбор полетов казался вполне уместным. К тому же я не мог избавиться от ощущения, что совсем не знаю эту девушку – уже не знаю, – и хотел это исправить, прежде чем попрощаться до утра.

Повернувшись к Сиенне, я взял ее за руки – мне нужно было к ней прикоснуться – и начал:

– Сиенна, послушай, я надеялся…

Больше я ничего не успел сказать, потому что входная дверь неожиданно открылась, и из недр дома на нас двинулась темная фигура. С пистолетом.

Я сделал то, что сделал бы любой после такого вечера: рванул Сиенну себе за спину и врезал нападавшему в лицо, ногой отправив его пистолет подальше, когда верзила растянулся на веранде. Грохнулся он звучно и с громким возгласом.

– Лежи, – предупредил я, пошарив сзади, чтобы убедиться, что с Сиенной все в порядке. В ботинке у меня был нож, и я уже потянулся за ним, когда лежавший заговорил:

– Это я, Дейв! – Голос был знакомым, только я не сразу понял откуда. Здоровяк застонал: – Блин, ты мне нос сломал.

– О нет! – Сиенна обежала меня и упала на колени рядом с этим Дейвом. – Сесть можешь? Я сейчас лед принесу!

– Какой Дейв? – глупо спросил я, раздраженный, что этот непонятный Дейв открыл дверь и получил по физиономии. Меня выводило из себя наличие в доме Сиенны какого-то мужика. То, что я ему врезал, меня никак не волновало.

– Ну, Дейв! Ты с ним сегодня познакомился, он провожал меня к твоей машине! – на бегу объяснила Сиенна, вскочив и кинувшись в дом, видимо, за льдом.

На пороге появились еще двое крупных вооруженных парней, направивших на меня пистолеты.

– Да что за фигня творится? – я начал закипать не на шутку.

– Поднимите руки, сэр, – приказал тот, что повыше.

– Я тебе сейчас кое-что подниму! – повысил я голос.

Мой ответ их явно не устроил, потому что парни двинулись вперед, будто намереваясь силой заставить меня задрать руки в гору, но лежащий Дейв схватил одного из них за брючину:

– Отставить. Это Джетро, рейнджер заповедника. Я вам о нем говорил. Он привез Сиенну домой.

Я разделил тяжелый взгляд между тремя незнакомцами, быстро скумекав, что, когда Сиенна сказала «сотрудник», она имела в виду, что Дейв и Кº – ее охрана. У этой девушки три личных охранника. Три!

Мысль напроситься к ней в гости умерла, не родившись.

– Прости, Джетро, – через силу проговорил Дейв. – Я услышал, как кто-то подъехал… нужно было мне включить свет. Мой косяк. Прости, что помешал.

Я долго глядел на него. Дейв лежал на полу, держась за нос. Прилив адреналина схлынул, оставив после себя смертельную усталость и раскаяние.

– Нет, слушай, это ты меня прости. – Я наклонился и подал Дейву руку. – Тебе лучше сесть. Голову откинь… А ты, – сказал я тому из охранников, который пониже, – сходи принеси салфеток или носовых платков, кровь остановить.

Сиенна выбежала на крыльцо, как раз когда невысокий пошел в дом.

– Дейв, ты как? – спросила она с волнением, слышавшимся в голосе и читавшимся на лице.

– Прекрасно.

Я взял у нее пакет со льдом и осторожно приложил Дейву к носу.

– Так нормально?

– Да. Спасибо.

Я проглотил дурацкое «пожалуйста» – из-за меня Дейв вообще оказался на полу веранды – достал мобильный и быстро набрал сообщение Люку Фёрстену. Ему через год на пенсию, но по срочным вызовам он еще выезжает.

– Сейчас приедет доктор Фёрстен. Нос надо обработать.

Дейв усмехнулся:

– Знаю, мне не в первый раз нос ломают.

– Я так и понял, – невольно улыбнулся я.

– Это Генри, – Дейв показал себе за спину в дом, куда ушел за салфетками невысокий охранник, и указал на того, что повыше, стоявшего рядом: – А это Тим.

Я протянул Тиму руку. Мы обменялись рукопожатием, и Тим сказал:

– Простите за… инцидент.

– Да чего уж, вы делали свою работу.

Мы замолчали. Я невольно загляделся на стоявшую неподалеку встревоженную Сиенну, нервно ломающую пальцы. Мне показалось, что она снова покусывает щеки изнутри.

– Ну… – Я поскреб затылок, пытаясь скрыть тоскливую безнадегу под кривой улыбкой, больше напоминавшей, наверное, гримасу.

– Хочешь зайти? – Сиенна переступила через ноги Дейва и подошла ко мне.

– Нет, спасибо, – честно ответил я, потому что мне очень хотелось побыстрее уехать.

Не потому, что здесь ее личная охрана, и не потому, что Сиенна настолько знаменита, что мои соседи растеряли последний ум. Возможность пообщаться с ней наедине стремительно приближалась к нулю. Посторонними людьми я за вечер уже насытился по горло.

Мама всегда говорила, что мужчины гораздо хуже женщин адаптируются к внештатной ситуации. Она была права, и я не стал исключением. На сегодняшний вечер я возлагал немало надежд. Мне действительно очень нравилась Сиенна – она как будто стала для меня началом чего-то нового, некой наградой, даром небес за пять лет взвешенных решений.

Но с самого ресторана все пошло наперекосяк, и не просто скверно, а в самом худшем и огорошивающем из возможных направлений. Вечер себя исчерпал. Я планировал попрощаться с Сиенной поцелуем на ночь, но, как ни хотелось мне ее поцеловать, зрители на крыльце отнюдь не радовали. Ограничиться целомудренным клевком в щечку?

Не дождетесь.

Сиенна смотрела на меня долгое мгновение, будто хотела что-то сказать, но покосилась на охранников – одного стоящего в дверях, другого лежащего на крыльце, закрыла глаза и выдала смешок, в котором не слышалось и тени юмора.

– Прости меня, пожалуйста.

Мне страшно не понравилось, что она продолжает извиняться.

– Перестань ты просить прощения! – Я двинулся к ней, но остановился. На нас по-прежнему смотрели посторонние.

– Я не знаю, что сказать, – прошептала Сиенна, подавшись ко мне. Внешние уголки ее прекрасных темных глаз чуть опустились, выдавая огорчение.

– Ничего не говори. – На этот раз я улыбнулся искренне. – Отдохни и проследи, чтобы у этого парня унялась кровь.

– Уже, – подал голос Дейв, напомнив – ну, вдруг мы ненароком забыли, – что они с Тимом еще здесь.

Я стиснул зубы, повернулся и медленно сошел по ступенькам. Разочарование холодной тяжестью давило под ложечкой.

Я желал…

Голова превратилась в бурлящий котел противоречий.

Знай я заранее, что она настолько знаменита, я не поперся бы в «Парадный вход», а выбрал бы что-то реально уединенное (без намерения воспользоваться ситуацией, просто чтобы поговорить и побыть вдвоем).

С другой стороны, знай я с самого начала, что она – знаменитость, задавил бы в себе интерес на корню. Ее слава заведет любые попытки отношений в тупик, а меня не привлекали тупики. Хватит с меня связей без будущего.

Меня остановил тихий шепот Сиенны:

– Джетро…

Я обернулся и встретился с ее испытующим взглядом. Сиенна стояла на верхней ступеньке. Сзади Тим помогал Дейву подняться.

– Да?

– Я же увижу тебя завтра утром? Ты меня встретишь?

– Конечно, – ответил я, не задумываясь. Пусть я выбит из колеи и раздосадован, но я не идиот, чтобы упускать возможность побыть с ней наедине. Может, ее и зовут Сиенна, а не Сара, и она звезда мирового масштаба, но у нее по-прежнему ямочки и ресницы…

– Спокойной ночи, Сиенна. – Я нежно улыбнулся кое-как.

– Спокойной ночи, Джетро. – Сиенна не смогла улыбнуться и, прощаясь, не смотрела мне в глаза. По ее голосу и выражению лица я понял, что она чуть не плачет. Скрипнув зубами, я с забившимся сердцем готов был прыгнуть на крыльцо и обнять Сиенну, начхав на любопытных охранников, но тут она повернулась и ушла в дом, закрыв дверь и заперев замок. Я остался стоять в десяти футах, глядя на дверь дома Хэнка Уэллера.

Ну, я вам доложу…

Выругавшись, я зашагал к пикапу, сунув руки в карманы, чтобы не врезать по дубу или кусту ежевики. Забравшись в кабину и включив мотор, я пристегнулся и посидел пару секунд, держа руки на руле и соображая, что можно предпринять.

– Во бардак!..

Я уехал, стараясь не давить на газ, чтобы ненароком не искупать пикап в озере. Вдруг отчего-то вспотев, я стянул джемпер и свернул с галечного круга вправо.

Я знал, что нужно сделать: съездить в «Розовый пони» и вытянуть побольше конфиденциала из Хэнка Уэллера, а потом поискать в Гугле Сиенну Диас и выяснить, во что я, черт побери, нечаянно влез.

* * *

– Джетро.

– Хэнк, – отозвался я, разглядывая за его спиной полки с бутылями виски. «Розовый пони», конечно, стриптиз-клуб, но такого выбора теннессийского ржаного больше нет во всем Грин-Вэллей. – Мне «Джордж Дикель», чистого.

– Как прикажешь, – отозвался Хэнк, пристально поглядев на меня, потому что я уже давно не делал кассу местным барам. – Что-нибудь стряслось, Джет? – поинтересовался он, наливая в бокал янтарного напитка, как говорится, на два пальца. – Зачем пожаловал?

Интерес был оправдан – обычно я показывался в «Пони» сугубо по делам и исключительно днем.

– Мне нужно поговорить о твоей гостье.

Хэнк будто окаменел. Выражение его лица стало замкнутым и недоверчивым.

– А что?

Я знал – если я хочу что-нибудь выпытать у Хэнка, то придется самому раскошеливаться с начала до конца. У меня не в обычае обсуждать личные дела с посторонними; даже в абсолютно необходимых случаях я выдаю информацию по капле. Однако я не был готов отказаться от Сары.

В смысле – от Сиенны.

Поэтому я отложил в сторону свою скрытность и сказал:

– Я знаю, кто она, хотя она призналась только сегодня, на свидании.

Глаза Хэнка полезли на лоб:

– Где?! У тебя было свидание с Сиенной?

– Ага.

– Чтобы ты – и на свидании? Лапшу мне не вешай. Еще скажи, на ужин ее повел!

На моих щеках невольно дернулись желваки.

– Повел.

– Джет, ты же не…

– Около пяти лет.

– Да дольше! Я имел в виду, не приглашал девушку в приличное заведение. Со старшей школы, пожалуй, с выпускного бала.

Неужели в Грин-Вэллей все до единого превратились в треклятых сплетников?!

– Я десятый класс не окончил, но ты прав – только в старшей школе я и водил девушку в ресторан, если тебе нужна такая точность, – сказал я, в сотый раз пожалев, что живу фактически в большой деревне.

– Но женщин ты с тех пор менял как перчатки, – не удержался Хэнк.

– Уже давно ни одной не было, – поправил я.

Хэнк неодобрительно покосился на меня:

– Я, конечно, запоздал с предупреждением, но ты уверен, что это было свидание? А то у нее манера встречаться чисто по-дружески.

Горечь в тоне Хэнка заставила меня замолчать. Я внимательно вгляделся в своего делового партнера, отметив саркастически кривившиеся губы. А ведь Хэнк не был озлобленным неудачником – он ушлый, вроде нашего Клета, но в целом нормальный мужик.

Тут меня осенило:

– Ты с Сиенной…

В животе у меня все оборвалось, когда Хэнк кивнул.

Я счел за лучшее присесть.

– Плесни-ка мне двойную порцию.

Хэнк улыбнулся краем губ:

– Если тебе полегчает, это было сто лет назад, и мы с ней так и не продвинулись дальше первой базы, несмотря на все мои усилия.

Последнюю фразу я едва расслышал.

– Не пойму, полегчало мне или нет, – покачал я головой, глядя на полки с бутылками. – Я вообще пока не понял, хочу я, чтобы мне стало легче, или нет.

Двойная порция виски незамедлительно оказалась рядом с первой.

– Ты ее уже гуглил? – спросил Хэнк.

Я покачал головой.

– И не надо. Просто запомни, что она в начале А-списка, куда входят знаменитости мирового уровня. У нее каждую неделю новый бойфренд, и все, как на подбор, голливудские красавцы. Она и в колледже такой была, прежде чем бросила учебу и стала Сиенной Диас. У нее неженский ум и бездна остроумия, она красавица, талантлива как не знаю кто, а очарования столько, что кто угодно слюни распустит. Но на первом месте у нее карьера. Я ее знаю шесть лет и ни разу не видел, чтобы у нее хоть с кем-то завязался такой же серьезный роман, как с работой. Я вон на прошлой неделе спросил, поменялось что-нибудь или нет, собирается она обзавестись семьей в обозримом будущем или как.

– И что она ответила? – отчего-то не удержался я.

– Сказала, остепениться означает осесть, а она – не осадок, – отозвался Хэнк с невеселой улыбкой.

Я кивнул, обдумывая услышанное и с усилием стаскивая с себя розовые очки.

– Тебя пáрит число ее связей или то, что один из романов был со мной? – с юмором висельника поинтересовался Хэнк.

– Ни то ни другое.

Я залпом вылил в глотку двойной виски. Горло приятно обожгло, но в целом легче не стало.

Я не расстроился, что Сиенна встречалась с Хэнком, и не собирался лезть на стенку из-за оравы воздыхателей. Отчаяние во мне родилось оттого, что я, получается, запал на девушку, известную своим нежеланием западать всерьез.

А у меня оказалось все серьезно. Пусть я не отдавал себе отчета, насколько основательно я настроен, но я строил планы и называл их желаниями. А Сиенна не только не строила планов, но и, получается, была категорически против подобной ерунды.

– После этой мне больше не наливай, – я указал на первую порцию, сиротливо стоявшую на стойке. – Мне завтра рано вставать.

– Хорошо, не налью. – Хэнк скрестил руки на груди. Лицо его затуманилось, словно от раздумий. – Как человек она очень даже неплохая, Джет. Прекрасный товарищ, например. Но игривость и флирт у нее в крови, тут уж ничего не поделаешь. – Помолчав, он добавил: – Этим Сиенна немного напоминает мне тебя.