Текст книги "Задачи семейного воспитания. Избранное"

Требуя возможно последовательного проведения на практике правил воспитания, мы вовсе при этом не разумеем такое строгое их приложение, которое никогда, ни в каком случае не допускает их отмены. Мы не считаем правильной теорию, что всякое приказание, самое даже незначительное и неосновательное, не может быть отменено. Как бы взрослый осторожен ни был, он не может поручиться за каждое свое слово, требование и настроение. Мало ли что может сорваться с языка, а слово – не воробей, вылетело – не поймаешь. Говорят, что правила без исключения не бывают. Конечно, могут встретиться такие случаи, которые сделают неизбежным временную отмену правила, например, болезнь, или что-либо в этом роде. Правило должно быть отменено, как скоро на это есть вполне уважительная причина, как скоро оно сталкивается с правилом более высшим и общим. Но пусть при каждой временной отмене правила ребенок видит и знает, что эта отмена зависит не от произвола воспитателя, а от разумных уважительных причин, от особенных исключительных обстоятельств, которые не поддаются правилу. Если бы даже иногда оказалось, что родители сгоряча поставили такое требование, которое на практике неудобоисполнимо, то разумная отмена такого требования не уронит авторитета родителей и не расшатает семейного порядка. Все равно дети никогда не признают своих родителей папами римскими, т. е. непогрешимыми, так как погрешности в воспитательной практике неизбежны. А погрешать и упорствовать в прегрешении гораздо опаснее для родительского авторитета, чем погрешать и открыто сознавать, по выяснении дела, свое прегрешение. Требуя возможной логичности, строгой выдержки в применении правил, мы имеем в виду ту распущенность, которая господствует по этой стороне в семейном воспитании, и тот вред для ребенка, который является результатом этой распущенности. Трудно сказать, что чаще служит причиной развития упрямства в детях: недостатки самих правил или их нерациональное применение. Кажется, и то и другое, «чаще», в практике они встречаются обыкновенно вместе.

Таким образом, оказывается, что источник детского упрямства заключается чаще всего в действиях родителей, в недостаточной разумности создаваемых ими воспитательных правил и в недостаточной последовательности их применения, причем родители, «рассудку вопреки, наперекор стихиям», в отдельных случаях упорно настаивают на выполнении своих требований; Иногда это упорство доходит до весьма высокой степени и граничит с жестокостью и истязанием детей, именно когда родители поддерживают свои требования телесным насилием. Локк рассказывает об одной, по его мнению, «благоразумной» матери, которая семь раз подряд телесно наказала свою маленькую дочку, находившуюся еще на руках кормилицы и вздумавшую капризничать. Наказание было прекращено лишь тогда, когда девочка отказалась от своего желания. Один немецкий писатель также с похвалой передает факт об одном родителе, который четыре или пять раз подряд высек своего сынишку за то, что тот отказался назвать букву «бе». Мальчик играл, а отец позвал его в кабинет, чтобы проверить его знание азбуки. Мальчик назвал «а», а о «бе» сказал, что он ее не знает. Отец сказал, что это «бе» и велел повторить. Мальчик упорно стоял на своем и говорил, что этой буквы «бе» он не знает. Отец сек его до тех пор, пока мальчик не сказал, что эта буква называется «бе».

Едва ли нужно прибавлять, что в обоих случаях весьма глупое упорство, соединенное с жестокостью, было проявлено родителями. В первом случае девочка была слишком мала, чтобы хорошо понимать, что она делает и чего от нее требуют, и ее повторное наказание свидетельствует лишь о первобытном характере, о неразумии педагогии «благоразумной» матери; во втором случае представляется какое-то странное недоразумение, заслуживавшее смеха, шутки, даже насмешки, но не истязания ребенка родителем. Драть детей, как Сидоровых коз, и притом Бог знает за что, – не особенно глубокая и правильная педагогия.

Нам скажут: могут же быть случаи детского упрямства без вины родителей. Как быть тогда? Мы уже упоминали, что такие случаи могут быть весьма редкими и подлежат каждый особо самому тщательному исследованию. В то время когда взрослый думает, что причиной всему детское упрямство, ближайшее исследование может обнаружить легкое, незаметное с первого взгляда нездоровье дитяти, неясное или вообще какое-либо недостаточное понимание дитятей смысла и значения требования родителей, простое забвение, ложное самолюбие, ложную стыдливость, предвзятое мнение и т. п. обстоятельства, которые осветят детское упрямство совсем с другой стороны, так что собственно упрямство исчезнет, а его место займет другое явление, к которому нужно относиться совершенно иначе, чем к упрямству.

А когда окажется чистое упрямство со стороны детей, – тогда что делать? Нужно бороться с ним, но разумно. Насилие над детской личностью, за исключением случаев, когда грозят их жизни и здоровью, или жизни и здоровью других, не должно быть допускаемо ни физическое, ни нравственное. Дитя должно быть подвергаемо тем неизбежным, неблагоприятным, естественным последствиям, которые влечет за собою упрямство как действие неразумное и нарушающее необходимый в жизни установленный порядок. Стремиться во что бы тони стало подчинить себе ребенка, сломить его волю, торжествовать победу над ним не следует. Такие победы оставляют такой горький осадок в душе дитяти, поднимают в нем столько злобных, нехороших чувств и к родителям, и ко всем людям, так глубоко портят правильные отношения между родителями и детьми, что подобные победы тяжелее, убыточнее поражения. Пусть никто не победит, пусть каждый остается при своем: пусть дитя не исполнит требования и подвергнется естественным неблагоприятным следствиям своего поступка, а родители в подобных случаях пусть снова возобновляют свое требование и настаивают на его исполнении. Тогда мало-помалу дитя уразумеет, что оно имеет дело с необходимым и твердым порядком, которому нужно подчиниться, а не с прихотью родителей.

Легко заметить, что требования, предъявляемые взрослыми детям, распадаются на две большие и неравномерные группы: запрещения и приказания, распоряжения отрицательного характера и положительного. Первыми внушается прекращать деятельность, а вторыми развивать ее. Первых бывает гораздо больше, вторых меньше. Эти два вида требований к детям отвечают двум направлениям в развитии воли: сдерживающему и возбуждающему. Для обоих направлений в развитии воли имеются совершенно естественные и необходимые основания.

Естественное развитие воли, представляется первоначально в виде простого взаимоотношения между организмом и средой, а потом в виде сложного. Простое отношение имеет по преимуществу положительный характер и заключается в следующем: организм накопляет силы питанием, дыханием и другими органическими процессами; накопившаяся сила требует выхода, деятельности, что и выражается движениями органов тела. Этими непрерывно повторяемыми движениями дитя учится владеть своим физическим организмом.

В то же время на дитя действуют впечатления от окружающей среды, вызывая на разнообразные движения. Предметы притягивают дитя, как магниты, и дитя рефлективно простирает к ним руки, ползет, идет, рвется к ним. Все движения дитяти носят в это время такой необходимый машинообразный характер, так рефлективны, что вмешательство сторонних лиц с их запрещениями и приказаниями невозможно и бесполезно. Дитя так мало, что не поймет их, а если бы поняло, то не имело бы силы исполнить. В этот период жизни дитяти повелевают лишь организм и среда, и между ними еще не может воздвигаться стена приказаний и запрещений. Если родители хотят влиять на дитя, то они должны не приказывать и запрещать, а изменять или известным образом устроять окружающую ребенка среду, в видах доставления ему впечатлений только известного рода, и ставить в желательном направлении питание дитяти, прогулки и вообще определять по своему усмотрению весь образ его жизни.

Сложное взаимоотношение между организмом и средой начинается с накоплением опыта приятного и особенно неприятного. Простая непосредственность отношений и действий былого времени прекращается, дитя начинает по поводу разных впечатлений припоминать, ожидать, сравнивать прошлое с настоящим, оценивать. Возникает не рефлективное движение, а действие сознательное, разумное, с некоторой оценкой. Неприятный опыт полагает начало сдержке движений. Мало-помалу дитя узнает, что нельзя отдаваться впечатлениям беззаветно, без удержу, что следствием увлечений бывают нередко весьма чувствительные неприятности, а потому свои движения не мешает в иных случаях задержать, отложить, если не совсем, то на известное время. Вместе с таким накоплением приятного и неприятного опыта закладывается возможность влияния на дитя приказаний и запрещений при известных условиях.

Очевидно, приказания и запрещения сами по себе не имеют никакой силы и убедительности для дитяти, если не совпадают с его опытом и не основываются на нем. При отсутствии этого последнего условия они будут отвлеченны, не понятны для дитяти, будут лишь звук пустой. Мы знаем, что таково именно большинство приказаний и запрещений родителей, преследующих в приказаниях главным образом свои интересы, а не интересы детей, исходящих не от детского, а от своего опыта, совершенно чуждого и неизвестного детям. Очевидно, при таких условиях воля и разум взрослого вторгаются в душу дитяти, подчиняют ее себе насилием, но не замещают воли и разума дитяти, не составляют одно с душой дитяти, ее продолжение и развитие. Родительские приказания – сторонний придаток, призыв извне, начальственная команда, а не сердечное руководительство.

Дитя развивается, его разум и воля формируются. Дитяти предстоит незнакомый ему мир природы и другой мир – человеческого общества. И в том и в другом мире дитя, как в лесу, легко может заблудиться. Нужно руководить им. Как руководить? Не так, чтобы заполонить дитя, связать его и вести, куда оно не хочет, но куда взрослый хочет. Руководить – значит, развивать его собственные разум и волю, знакомить помаленьку с тем, чего дитя не знает, сравнивать новый опыт с прежним, все разъяснять, растолковывать, так, чтобы разумное действие дитяти вытекало само собою из разумных данных. Руководство дитятей обозначает постепенное расширение собственного опыта дитяти, и теоретического и практического. Нельзя непосредственно и сразу свой опыт передать дитяти, опыт жизни не передается, а постепенно наживается. Прикажите дитяти: будь вежлив со всеми, усердно занимайся своими делами; запретите ему препираться с товарищами и дразнить их, предаваться необузданной веселости или печали. Но ведь недостаточно приказать и запретить, нужно создать еще побуждения для исполнения приказаний и запрещений. А где же эти побуждения? В них вся сила. Если их нет, то напрасно трудиться и приказывать. Очевидно, эти побуждения или уже лежат в опыте дитяти, или их нужно создать. Таким образом, приказания и запрещения сами по себе бессильны, мертвы, центр тяжести заключается в развитии собственным опытом дитяти его разума и воли. Если такое развитие есть, то приказание и запрещение могут быть действительны, потому что будут призывом к опыту дитяти, к его разуму и воле, будут напоминать, что было грустного и веселого в детской жизни; тогда приказания и запрещения будут, прикосновением к клавише, вызывающим определенный звук, заставляющим сотрясаться известную струну, или они будут тогда зажженной спичкой, поднесенной к порогу. Но чтобы так случилось, необходимо наперед припасти пороху, без которого спичка ничего не сделает; необходимо наперед натянуть струны, сделать футляр для них, без чего звука не получится. Приказания и запрещения без или вне предшествующего опыта дитяти – это холостые выстрелы, громкие, шумливые, но никакой цели не достигающие, перестающие скоро пугать даже воробьев и кур.

Такая судьба особенно легко постигает запрещения. Дитяти приказания легче исполнять, чем запрещения. Что такое приказание? Это призыв к деятельности в известном направлении. Если дитя не утомлено, не занято сильно чем-либо другим, если та деятельность, к которой оно призывается, не очень продолжительна и трудна, то дитя довольно легко и охотно может исполнить приказание. У него есть силы, есть позыв к деятельности; отчего же ему не отдаться той деятельности, которая указывается приказанием? Может быть, эта деятельность принесет удовольствие и будет таким образом поддерживать сама себя. Совсем в ином положении находится запрещение.

Оно обыкновенно лишает дитя какого-либо удовольствия, оно требует прекращения деятельности, уже начатой, может быть, несколько привычной и, несомненно, приятной. Зачем ее бросать? Очевидно, запрещение само по себе бессильно против такой деятельности и прекратить ее не может. Кто не хочет подвергать дитя прямому насилию и тем уродовать его личность, тот должен мягко войти в детскую душу, рассмотреть, что там есть, почему известная деятельность приятна, и постепенно, соответствующими мероприятиями, ослабить подлежащее запрещению действие, постоянно создавая необходимые для того и достаточные побуждения. В противном случае запрещение или совсем не будет исполнено, или будет исполнено раз, два, а потом потеряет силу, или же, если оно дается грозно, сурово, побудит скрывать запрещаемое действие и таким образом вызовет обман и ложь.

Следовательно, приходится признать значение приказаний и запрещений в поведении дитяти очень не большим: это сигналы, которые взрослый подает дитяти, это надписи на перекрестках, указывающие дитяти, куда следует идти. Но чтобы этим надписям дитя доверяло и ими руководилось, чтобы сигналы, выкидываемые взрослыми, оказывали достодолжное влияние на детей, для этого все наперед должно быть устроено и обусловлено. Другими словами, сущность дела заключается не в приказаниях и запрещениях, а в воспитании воли, ее деятельной, положительной стороны и ее отрицательной стороны, задерживания движений, желаний и стремлений. Приказания и запрещения не суть средства к такому развитию воли, а суть лишь показатели достигнутого развития.

На эту последнюю мысль мы желали бы обратить особенное внимание родителей и воспитателей, потому что в них глубоко укоренилось убеждение, что приказания и запрещения суть самые действительные средства для развития воли. И в семьях и в школах часто главной задачей считают составление дисциплинарного кодекса, правил поведения, которые и предлагаются детям к руководству и исполнению. Но что же побудит детей исполнять эти правила? Очевидно, весь расчет, все упование возлагается на наказания, обусловливающие неисполнение правил. А наказаниям дети противопоставляют увертки, хитрости, прямые обманы и ложь. Возникает борьба: дети нарушают дисциплинарные правила и желают увильнуть от наказаний, а родители и воспитатели стараются уловить грешников и подвергнуть их узаконенному взысканию. В этом и заключается все воспитание послушания.

Между тем отовсюду слышны жалобы на непослушание детей, – не хотят дети слушаться, да и полно. При наблюдении этого явления оказывается, что наибольшее непослушание замечается там, где бывает наиболее приказаний; всего послушнее дети в тех семьях, в которых меньше приказывают и запрещают. На такое весьма характерное явление, на такой указующий педагогический перст следовало бы родителям и воспитателям обратить самое тщательное внимание. С нашей точки зрения это явление вполне понятно. Приказаниями и запрещениями самими по себе от детей ничего добиться нельзя, это негодные орудия; они действительны лишь в тех случаях, когда падают уже на развитую волю, когда дети и без приказаний родителей, без этих флагов, вывешиваемых взрослыми, могут сами разрешать свои маленькие детские дела; приказание же является указанием, как нужно поступить в тех случаях, когда дело оказывается неизвестным дитяти, когда наступили новые обстоятельства, встретились новые предметы и лица.

Итак, для развития в детях послушания требуется развитие их воли. Дети же должны слушаться приказаний и запрещений, т. е. положительных и отрицательных требований. Следовательно, и развитие воли должно быть ведено в положительном и отрицательном направлении. О развитии воли в положительном смысле, т. е. прямой деятельности, особенно много заботиться нечего, – у детей есть сильная естественная потребность деятельности, и ею нужно только немного руководить. Она выражается первоначально в движениях органов тела, в попытках схватывать вещи, ходить, бегать, прыгать, потому в детских подвижных играх, в шумливости и суетливости детей, в их неодолимой потребности постоянно переменять место и приниматься за всевозможные предприятия; начиная от самых невинных до самых опасных, опасности которых они не понимают. Детям же нужно предоставлять свободу в их деятельности, лишь охраняя их от предприятий крайне рискованных и прямо опасных и вредных.

Несравненно труднее развитие в дитяти способности сдерживаться, отлагать на время свои желания и действия. Сдержка трудна для дитяти потому, что она заключает в себе лишение какого-либо удовольствия и, прежде всего, удовольствия движения. Приучение к ней может происходить лишь строго постепенное, и долгое время придется терпеливо переносить детскую необузданность, мириться с необычайною стремительностью и поспешностью детей в действиях, с их неспособностью сколько-нибудь сдерживать себя. В этом направлении нужны ранние и разнообразные упражнения. Они могут быть связаны с удовлетворением различных потребностей детей. Например, дитя хочет и просит есть, а пища еще не готова: следует указать, что взрослые были серьезно заняты, не могли поспеть вовремя и потому нужно терпеливо немножко подождать. Дитя хочет гулять, а идет дождь и на дворе очень сыро: опять нужно разъяснять дитяти, почему необходимо запастись терпением и в этом случае отложить прогулку. Дитя, увлекаясь примером кошки, влезает по лестнице на крышу дома и ходит там с большим наслаждением: требуется выяснить дитяти, почему крыша как место прогулки очень удобна кошкам и совершенно непригодна детям.

Когда эти две стороны воли будут развиты в детях, тогда приказания и запрещения – делай то-то и не делай того-то – будут понятны детям и могут руководить их действиями, конечно, при наличности некоторых условий, о которых мы упоминали, именно: чтобы приказания и запрещения опирались постоянно на детский опыт, чтобы смысл их и значение были разъяснены детям, т. е. чтобы они были собственно указаниями и советами, а не приказаниями, и чтобы выполнение приказаний, следование им было вполне посильно детям.

Примечания

О природе детей

Впервые опубликовано: Русская школа. – №1–3, 1898.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. О семейном воспитании: Учебное пособие/ Сост. И.Н. Андреева. – М.: Академия, 2000. – С.5– 41.

Что такое ребенок

Впервые опубликовано: Журнал для всех. – №9, 1899.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

Существенные черты психического развития ребенка

Фрагмент из книги: П.Ф. Каптерев. Педагогическая психология. – С-Пб., 1914.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

Развитие и разновидности детского ума

Впервые опубликовано: Русская школа. – №12, 1894.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

О детских играх и развлечениях

Впервые опубликовано: П.Ф. Каптерев. О детских играх и развлечениях. – С-Пб, 1898.

Публикуется по: Каптерев. – М.: Издательский дом Шалвы Амоношвили, 2001. – С. 96–130.

Основные начала семейного обучения

Впервые опубликовано: П.Ф. Каптерев. Основные начала семейного воспитания. – С-Пб., 1898.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев о семейном воспитании: Учебное пособие./Сост. И.Н. Андреева. – М.: Академия, 2000. – С. 49–92.

О детском воображении

Впервые опубликовано: Женское образование. – №2, 1878.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

Недостатки детской воли

Фрагмент из книги: П.Ф. Каптерев. Педагогическая психология. – С-Пб., 1914.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

О детской лжи

Впервые опубликовано: Русская школа. – №12, 1900.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

О детском страхе

Впервые опубликовано: Воспитание и обучение. – №2–4, 1901.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

Задачи семейного воспитания

Впервые опубликовано: П.Ф. Каптерев. Задачи и основы семейного воспитания. – С-Пб., 1898.

Публикуется по: Каптерев. – М.: Издательский дом Шалвы Амоношвили, 2001. – С. 131–137.

Ответственность родителей перед детьми

Впервые опубликовано: Воспитание и обучение. – №11, 1900.

Публикуется по: Каптерев. – М.: Издательский дом Шалвы Амоношвили, 2001. – С. 205–210.

О наблюдениях над детьми

Впервые опубликовано: Воспитание и обучение. – №2, 1882.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.

Об общественно-нравственном развитии и воспитании детей

Впервые опубликовано: П.Ф. Каптерев. Об общественно-нравственном развитии и воспитании детей. – СПб., 1898.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. О семейном воспитании: Учебное пособие/ Сост. И.Н. Андреева. – М.: Академия, 2000. – С. 98–118.

О нравственном закаливании

Впервые опубликовано: Образование. – №2, 1899.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Избранные педагогические сочинения. – М.: Педагогика, 1982. – С.147–162.

О детском послушании

Впервые опубликовано: Воспитание и обучение. – №7–9, 1901.

Публикуется по: П.Ф. Каптерев. Детская и педагогическая психология. – М. – Воронеж, 1999.