Текст книги "Распятая истина. Правдивая история Украины"

Лыцари степу

 
Был гетман такой – громкой славы достоин.
(Хотя «Многогрешным» прозвали).
В бою хладнокровный решительный воин —
Друзья и враги уважали.
 
 
Чтоб гетманом стать, одной храбрости мало,
(Казак не шляхетского рода)
В походах и битвах не раз побывал он,
Известнейшим стал средь народа.
 
 
А что погубило? В друзьях был уверен?..
(Другие возможны вопросы…)
Царю Алексею был предан и верен —
Отправлен в Сибирь по доносу!
 

Ни один из Малороссийских гетманов, не исключая самого Богдана Хмельницкого, не избежал доноса на себя. Наверное, поэтому есть поговорка такая: «Два украинца беседу ведут, третий – донос на них строчит!»

Подобное случилось и с гетманом Демьяном Многогрешным, когда в Малороссийский приказ на него донос поступил. Одним из авторов этого доноса был генеральный судья Иван Самойлович, которому, как самому себе, доверял гетман. И в Москве доверяли генеральному судье, почитая его, как одного из самых стойких приверженцев царя Алексея Михайловича. Доносу поначалу хода действия не было дано. Действовала царская привычка с делами не торопиться. Но противники гетмана не привыкли долго ждать. Они понимали, что вызвать взрыв негодования среди казаков Левобережья против Демьяна Игнатьевича Многогрешного невозможно – слишком популярным он был. Низовые казаки внутренним чутьем определяли сословную близость гетмана, И действительно, знатностью рода Многогрешный похвастаться не мог. Родился он в 1631 оду в городке с рыбьим названием Короп, что стоит и поныне на берегу реки Десны, в семье простого казака, «мужика», значит. Похоже, «Многогрешный» является кличкой, а не родовой фамилией. Во всяком случае, под этой кличкой он был внесен в казачий реестровый список в 1648 году. Уже через год в реестровом списке он числился казачьим есаулом «Выбиваться в люди» из мужиков можно, обладая либо гибкостью характера, либо явно выраженными талантами иными… Гибким он никогда не слыл, не прогибался даже тогда, когда перечить было просто опасно… Скажем, Демьян Многогрешный, уже будучи гетманом, со свойственной ему прямотой потребовал от царя чётко определить границы Украины с Польшей и заявил о том, что город Гомель должен быть украинским. Когда же царь отказался удовлетворить эти требования, Многогрешный, нарушив волю царя, взял город под свой контроль! Недостаток образованности и культуры были чересчур заметны, и это не раз приводило его к заблуждениям. Он любил выпить вдосталь «горилки», что, впрочем не считалось на Руси значительным пороком, но он позволял при этом произносить речи непростительного характера в адрес царя московского. И это потом в тяжкую вину ему было поставлено!.. В чём же достоинства гетмана состояли? Известно, что в годы войны под руководством Богдана Хмельницкого он заявил о себе, как смелый и непримиримый к врагам воин. За мужество и отвагу Многогрешный был избран есаулом. Он занимался обучением молодых казаков военному делу, доставкой оружия, руководил военными действиями казацких отрядов. В период гетманства Выговского и Юрия Хмельницкого имя Многогрешного сошло со страниц казацких летописей. Демьян Игнатьевич Многогрешный занял сторону Брюховецкого, когда тот поднял казацкие полки на борьбу против засилья царских воевод на Украине. Однако, когда гетман начал посягать на права и привилегии мещан, добиваясь отмены их прав на самоуправление и вольностей Войска Запорожского, он стал его непримиримым противником. Радостью светилось лицо его, когда пришло сообщение о лишении Брюховецкого гетманской булавы, а после его гибели перешёл на сторону Петра Дорошенко. Дорошенко проявил к нему большое доверие и назначил наказным гетманом Левобережной Малороссии, надеясь использовать воинский талант Демьяна для освобождения всех малороссийских земель от российских воевод. Однако после того, как российский воевода Григорий Ромадановский начал наступление на Украину, Многогрешный, не имея достаточно сил для её защиты, вынужден был принять присягу на верность русскому царю. При этом были обсуждены детали возобновления российских гарнизонов в украинских городах. 17 декабря 1668 года «наказной гетман Северский» Демьян Многогрешный был избран гетманом всей Левобережной Украины на казацкой раде в Новгороде-Северском и от имени всей старшины принёс присягу царю Алексею Левобережной Украины в составе Российского государства. Став гетманом Левобережья, не вступал в открытую конфронтацию с гетманом Правобережной Украины Петром Дорошенко, объявившего себя вассалом Турции, понимая, что обескровленная Малороссия не выдержит междоусобной войны. А тут еще обнаглели крымские татары, постоянно тревожащие «Левобережье». Для борьбы с ними создал объединённые казацко-российские полки и в январе 1669 года направил к царю посольство с просьбой принять Левобережную Украину под российскую «руку». Кроме того, посольство от имени гетмана просило подтвердить права и вольности Войска Запорожского, одобренные Переяславской Радой. В ответ никаких гарантий не получило. Более того, царское правительство решило запугать его тем, что будет карать всех, кто проявляет «междоусобицы и шаткости». Положение гетмана стало сложным. Казаки и старшина, не отдавшие в свое время голоса за гетманство Многогрешного, начали бунтовать, и это привело к новым кровопролитиям.

В марте 1669 года в Глухове состоялась казацкая рада при участии царского воеводы Григория Ромадановского. Между старшиной и царским правительством были подписаны договорные статьи, после чего рада подтвердила гетманство Демьяна Многогрешного, который присягнул «служить великому царю верой и правдой». Отстранения Многогрешного от власти, на что надеялась казацкая старшина, не произошло.

Местные жители, уставшие от бесконечных военных действий, хлебом-солью встречали гетмана Демьяна Многогрешного. К концу 1669 года почти вся Левобережная Украина была под его властью.

Признали его власть и запорожские казаки, хотя действия гетмана, направленные на изоляцию Запорожья от Левобережной Украины, вызывали недовольство большей части казаков. В частности, гетманские заставы не пропускали на Запорожье жителей Левобережья. Открытых конфликтов не было, но скрытое сопротивление Многогрешный ощущал довольно часто. Это заставляло его действовать самовластно, не считаясь со своим ближайшим окружением, назначая на ответственные посты родственников и близких знакомых, снимая с полковничьих должностей тех, кто казался ему нелояльным. Все это не могло не насторожить казацкую старшину, и в Москву полетели доносы, благо сам Гетман в подпитии позволял се6е говорить такое, что никак не могло понравиться царю Алексею Михайловичу. Долгое время Москва никак не реагировала, и тогда заговорщики решили действовать сами. В Батурине для охраны Гетмана находился стрелецкий гарнизон с царским воеводой во главе и несколько доверенных лиц царя, в их числе Танеев и Неелов. Их то, в отсутствии реакции из Москвы на доносы старшин, и смогли убедить в измене Гетмана.

В ночь с 7 на 8 марта 1672 года на сходке у обозного Петра Забелы было принято решение арестовать гетмана. Ночью13 марта группа старшин, их доверенных лиц вместе со стрельцами окружила резиденцию Многогрешного и после непродолжительной схватки схватили Гетмана. Тот оказал ожесточенное сопротивление, но был ранен из пистолета, закован в кандалы и отправлен в Москву… Следом старшина отослала царю длинный список его «провинностей и преступлений», отметив при этом, что это только незначительная их часть. Вместе с Гетманом был арестован его брат, Черниговский полковник Василий Многогрешный. Расправа с гетманом в Малороссии могла вызвать взрыв народного негодования, вот почему суд над Многогрешным решено было провести в Москве.

В Москве сопровождающий арестованного генеральный писарь Мокревич от имени старшины дал показания против Многогрешного, что он де замышлял начать против царя войну. Показания эти нашли своё подтверждение при допросах свидетелей. Сам гетман пьяные крамольные речи признал, но намерения действовать отрицал полностью. Демьян Многогрешный вместе с братом Василием был приговорен к отсечению головы. Казнь была назначена 28 мая на Болотной площади в Москве. Когда головы братьев Многогрешных уже лежали на плахе, примчался гонец царя, объявивший царскую милость – смертный приговор был заменен вечной ссылкой в Сибирь. Похоже, Алексей Михайлович не поверил в измену гетмана, иначе бы казнил… Ссориться с казацкой старшиной не стал, не то время было. Решено избрать нового гетмана по своему усмотрению. Им стал Иван Самойлович.

В Сибирь, до Тобольска отправились «изменник и клятвопреступник войска Запорожского» бывший гетман Демьян Многогрешный, его жена Настасья, сыновья Петр и Иван, дочь Елена, брат Василий, племянник Михаил Зиновьев, впоследствии принявший фамилию дяди. Ехали они в телегах с сибирскими служилыми людьми и с провожатыми. В Тобольске велено их держать за крепкими караулами скованных, а из Тобольска послать Демьяна в Селенгинский острог. а Василия в Красноярск

Острог, куда прибыл опальный гетман, располагался на правом берегу Селенги в 6 верстах ниже устья Чикоя. Крепость имела стены высотой в пять с половиной метров, четыре угловых и одну проезжую башни. Над проезжими воротами размещалась часовня с образом Михаила Архангела. В одной из башен находилось тёплое караульное помещение. Рядом с Селенгинским острогом была построены церковь во имя Спаса Нерукотворного образа да тридцать изб, в которых жило более двухсот человек, занимавшихся рыболовством и огородничеством. Демьяну Многогрешному томиться в скуке великой не пришлось… Незаменимым оказался его военный и жизненный опыт для освоения Забайкалья. Русская военная школа северо-востока, так называемая Владимиро-Суздальская, была в основном оборонительная, определялась природно-климатическими условиями. В лесных массивах ставилось укрепление в стратегически важном месте, обычно на стыке рек, и оно позволяло контролировать основные торгово-транспортные пути, а соответственно и территорию. Так и действовали казаки на Сибирских просторах, в тайге и на берегах Сибирских рек. С легкостью, приводящей в изумление, за 40 лет им удалось покорить огромные сибирские просторы до берегов Тихого океана. Но так было не везде. Где кончались леса и начиналась степь, все шло далеко не гладко. Там нужно было умение другого рода. Кинжальные кавалерийские удары требовали организацию мобильных отрядов, стремительных как при нападении, так и при отходе. А этого умения слугам Московского царя, наследникам Владимиро-Суздальских дружин, как раз и недоставало. Здесь требовалась тактика Древнерусских Черниговских и Переяславских полков, успешно бивших степняков половцев их же оружием, стремительными наступательными ударами конницы в степи. А наследниками их как раз являлись Запорожские казаки. На момент завоевания Сибири в Сибирских казачьих войсках их было ничтожно мало, но даже в таком количестве они успешно решали боевые задачи в пользу Московского царя. Одним из них и стал по воле судьбы Демьян Многогрешный. В 1688 году в Селенгинском остроге в осаде оказался посол Ф. А. Головин. Крепость была осаждена пятитысячным войском монгольского Тушету-хана. Гарнизон острога состоял из 294 человек, вооружённых шестью пищалями и мушкетами. Осада была снята после дерзкой вылазки осажденных, когда горсть русских храбрецов вступила в неравный бой с монголами и наголову разбила их. Во главе осажденных был ссыльный украинский гетман Демьян Многогрешный. Долина, где в кровопролитном сражении Многогрешный порубил монголов, получила название «Падь Убиенных». Позднее об этом будет написано: «Тогда среди общей паники, город спас сосланный туда за любовь к свободе и Малороссии Запорожский гетман Демьян Многогрешный, которому правители города догадались вручить главное начальство над гарнизоном и стрельцами» За успешное отражение монголов Многогрешный был поселен в Иркутске и ему было разрешено «исправлять городовую и уездную службу».. Когда слух об освобождении Многогрешного из тюрьмы дошел до Малороссии, в Москву посыпались протесты и уже в 1684 году по требованию гетмана Самойловича Многогрешный был снова арестован и отправлен в Селенгинск, где условия его содержания значительно ухудшились. Положение Многогрешного и его семьи резко изменилось в 1687 г. после смещения с гетманства его врага Самойловича. Он был освобожден из тюрьмы и произведен в селенгинские «дети боярские», т.е. стал одним из лично свободных подданных царя, которые за освобождение от выполнения повинностей и уплаты в казну налогов несли воинскую службу. Ему было назначено жалованье в размере 18 руб. денег, хлебное же – вдвое против денежного. И позднее Демьяну Игнатьевичу с силами малыми удавалось неоднократно обращать в бегство и монголов и маньчжуров. И те, и другие одного его имени смертельно боялись.

В 1701 году, когда на склоне лет он, по старой казацкой традиции постригся в монахи. После этого о нем ничего не известно, когда умер и где похоронен… Память Демьяна Многогрешного чтут в Забайкалье и сегодня, помнят тот вклад, который он внес в освоение Сибири и в укреплении Восточных границ Российской державы.

Сторицей воздалось тебе

 
Самойлович сменил Многогрешного:
У России дела шли успешнее,
Стычки частые, часты победы,
И Волынь – не Болгария, Сербия,
И народ похрабрей, поусерднее,
И османов преследуют беды.
 
 
Рассудителен гетман, суров,
И клещами не вытянешь слов.
Избегает случайных ошибок,
В битвах гетман всегда впереди,
Руку твердую знали враги,
Неподкупен, характер негибкий.
 
 
Рядом ходит завистник успехов —
Осторожный и хитрый Мазепа —
Фаворитом у князя Василия,
Там шепнет, а там золото даст,
«Укрепляет» Голицына власть,
Умирая от злобы, бессилия.
 
 
Потихоньку интриги плетет,
(Сеть надежна, в нее попадет)
Самойлович, ему доверяет,
Ведь не раз побывали в бою,
Рядом в конном и пешем строю,
Чашу хмеля за жизнь поднимет.
 
 
Иезуит, славный воин Мазепа
Шлет Голицыну часто наветы
На приятеля, верного друга.
Чем наветы обширней, нелепей,
Больше верят Ивану Мазепе,
Ведь с наветом и золота груда.
 
 
Кабы знать, да еще бы предвидеть,
Что и друг может друга обидеть,
Как Иуда, целуя в дорогу…
Не гонялся бы гетман за славой,
Уступал бы и будучи правым,
Сам ушел подобру-поздорову!
 

Наступит время и придут воспоминания, и всему достанется: и добру малому, на дне чаши жизни валяющемуся, и злу большому, необъятному… И будет стегать память плетью невидимой, заставляя молится и надеяться на то, что будет Бог милосердным, когда придешь к нему на суд…

 
Величьем не прославлен дел,
Но пред Москвою не виновен…
Возможно, что-то не успел —
Объём работы так огромен!..
 
 
Безропотно служил Кремлю
Младому Фёдору и Софье…
Врагом был хану, королю
Не хныкал, распуская сопли
 

В июле 1687 года генеральные старшины и несколько полковников, руководимые, как позднее выявилось, генеральным писарем Иваном Степановичем Мазепой, подали князю Голицыну донос на Самойловича, обвиняя его в намерении образовать из Малороссии отдельное владение. Голицын отправил донос в Москву, откуда вскоре получил указ арестовать Самойловича, отрешить его, согласно желанию старшин, от гетманства и сослать его в один из великоросских городов. Голицын отправил Самойловича в Орёл, откуда гетмана с сыном Яковом повезли в Нижний Новгород.

 
Путь не слишком тяжёл и далёк
На Орёл по дороге на Кромы.
Только тощим у гетмана стал кошелёк,
Да под телом лежит пук соломы.
 
 
А из Орла на Нижний по Оке
До самого слиянья с Волгой,
По Волге матушке-реке,
(Но тут уже совсем недолго).
 
 
Поразмышлять бы да понять —
(Так голова тяжела, бестолкова).
Мысль разбежалась – не поймать,
Собраться бы, создать основу?
 

Все происходило быстро – и Самойлович Иван Самойлович на личном примере убедился, как легко стать жертвою доноса. Сам сценарий удаления от власти гетмана был хорошо знаком бывшему гетману, ныне арестанту. Он сам лично, будучи генеральным судьей, подобное произвёл с гетманом Многогрешным, отстраняя того от власти. Правда, были и кое-какие отличия… Многогрешный оказал сопротивление и на уже раненого, истекающего кровью, гетмана были наложены железа; сам же Самойлович сдался без сопротивления. Многогрешный побывал в застенках Тайного приказа, и голова его побывала на плахе под топором палача. Этого с Самойловичем не происходило, к нему мер физического воздействия не применялось. Везли осуждённого Многогрешного вместе со всей семьей в Сибирь, в то время как он, Самойлович направлялся в изгнание в одиночестве. Судьба остальных членов семьи ему пока была неизвестна. Позднее дойдёт весточка до него о том, что третий сын его, Григорий, полковник черниговский, некоторое время живший в Москве «при его царском величестве в премногой милости», во время крымского похода 1687 г. командовавший отдельным отрядом из 4 казацких и 4 охотных полков, после низложения отца был взят под караул, лишен знаков достоинства и отправлен в Севск. Там начался допрос с пыткой, по окончании которого было постановлено «Гришку Самойловича за его воровские, затейные и непристойные слова», «також за измену» казнить смертью. Приговор был исполнен. в Севске, причем для большей мучительности казни Григорию отрубили голову не сразу, а в три приема…

Всё же, в чём конкретно обвинялся сам опальный гетман?

В самоуправстве при назначении войсковых властей. Этот пункт обвинения не нуждался в исследовании. Стоило только обратить внимание на сыновей гетмана, носивших звания полковников, заносчивых и надменных, чтобы убедиться в правоте этого пункта обвинения. В вину Самойловичу вменялись незаконные поборы и подати с мельниц и винокурен. Арестованный ссылался на то, что у него были большие расходы по приему послов государевых и вспоможения переселенцам с правой стороны Днепра. Такие расходы, и немалые, действительно были, но лукавил Иван Самойлович, ни чего не говоря о присвоенных им ценностях. Судя по описанному имуществу гетмана, алчность его должна быть действительно велика: кроме столовой серебряной посуды, разных золотых и серебряных украшений, дорогого оружия, роскошных одежд, экипажей и пр., в наличных деньгах оказалось: 4916 червонцев, 47432 талера, 2286 левков, 3814 серебряных копеек и 3000 чехов. А что следовало ожидать от сына священника бедного прихода в Красном Колядине, что в Черниговщине находится, ставшего могущественной особой, благодаря природным способностям, хорошему образованию, ловкому, вкрадчивому, готовому к участию в любой интриге?

Кстати, имущество гетмана было конфисковано, половина его отошла в казну государеву, другая – в казну войсковую малороссийскую. Жене ссыльного гетмана назначено было местожительство в местечке Седнёве близ Чернигова; из имущества мужа ей дали лишь самую ничтожную часть.

И так остаётся стандартное обвинение всех времен и народов – измена! Измену гетмана определила казацкая старшина, ближайшее окружение, в котором роль первой скрипки играл генеральный писарь – Иван Мазепа.

Понимал Мазепа, что никак серая, не яркая личность гетмана Самойловича на роль изменника не тянет, Он никогда не проявлял личной инициативы, четко выполняя приказы и указы Москвы. Весною 1687 г. Самойлович получил приказание выступить со всем войском в поход. Выступив в конце апреля, гетман собрал полки в Полтаве и в мае во главе 50 тыс. казаков соединился с великороссийским отрядом, бывшим под начальством князя Голицына. Даже в походе гетман не скрывал своего раздражения: «Безрассудная эта война московская совсем лишила меня здоровья. Чертовскую тягость взяла на себя Москва!» Прав был гетман… Отправляться в поход на Крым в конце июня, когда господствуют жгучие, всё иссушающие ветры, уже само по себе было глупостью. Стоило углубиться глубоко в бескрайнюю степь, контролируемую легкими конными татарскими разъездами, чтобы понять, каково придётся растянувшемуся на вёрсты обозу, если, к тому же, степь будет крымцами подожжена?! И вообще с любой точки зрения такой поход тогда не соответствовал интересам России. Чётко отслеживались интересы других государств, и в первую очередь – Польши. А это уже хорошо стало прослеживаться…

В 1679 году в Москве появились польские послы, которые стали предлагать заключение союза христианских государей против магометан. Самойлович старался отговорить московское правительство от такого союза, указывая на вероломство поляков и на то, что в случае успеха войны с турками православные христиане, свободно исповедующие свою веру под турецким господством, были бы отданы под власть папы римского. Ответов на свои послания гетман не получал. И это было естественно, фаворит царевны Софьи, правившей Россией за малолетних царей, братьев Ивана и Петра. Проводил прозападную политику. Самойлович не догадывался об этом, полагая недостаточно продуманной, а потому и ошибочной политическую ориентацию фаворита. Поэтому Самойлович отправил в Москву Кочубея с инструкцией, в которой подробно описывались коварные поступки поляков и излагались желания малороссиян – отнять у поляков русские исконные земли, входящие в Червоную Русь (Подолье, Волынь, Подляшье, Подгорье) заступиться за православную веру, терпящую гонения и поругания в польских областях. Усилия Самойловича были напрасны: всемогущий любимец царевны Софьи – князь Василий Голицын – окончательно склонился к мысли о вечном мире с Речью Посполитой и о союзе христиан против ислама. В этом смысле и заключён был в 1686 году договор с Польшей, причём, Правобережная Украина отошла к Польше, правда, с условием не заселять её.

В период проведения предполагаемого похода на Крым на крымском престоле находился Селим-Гирей хан. Это был один из выдающихся крымских правителей. Историки оценивают его как человека умного, рассудительного, демократичного и гуманного. Селим-Гирей не был властолюбив и не один раз добровольно порывался сложить с себя ханские полномочия. Однако османские султаны, крымская знать и народ четырежды призывали его на крымский трон. Крымский хан об этом походе русских ничего не знал. Согласно приказу султана Селим-Гирей должен был выступить во главе своего войска против Австрии что он и выпорнил. Но едва хан подошел к австрийским землям, как пришла весть о том, что армия численностью в 100 тысяч русских и 50 тысяч казаков под началом боярина Василия Голицына приблизилась к границам Крымского государства с целью вторгнуться в его пределы. Спешно покинув Европу, Селим-Гирей прибыл в Крым. Чтобы не дать русским добраться до Перекопа, татары подожгли степь!

Русская армия была огромной, более половины её полков были нового строя… достаточно было и пушек. Одним словом, военной мощи было более, чем достаточно для победы над ханством. Но, войскам предстояло пройти сотни километров по безлюдной, выжженной солнцем степи, малярийным болотам и солончакам, где не было ни капли пресной воды. По мере углубления в степь люди и кони стали ощущать недостаток продовольствия и фуража. Достигнув 13 июля урочища Большой лог, войска столкнулись с новой бедой – степными пожарами. Не в силах бороться со зноем и закрывавшей солнце копотью, ослабевшие войска буквально валились с ног…

…17 июля 1687 года в районе реки Конские Воды противники сошлись. По сравнению с русским войском крымская конница была малочисленна. Но это обстоятельство не смутило хана. Он разделил свою армию на три части, одну возглавил сам, а две другие поручил своим сыновьям – Девлету и Азамату. Первое и последнее сражение в этом походе длилось с перерывами несколько дней. Азамат бросил свои основные силы в центр русского войска и полностью расстроил его; татарами были захвачены 30 пушек и взято в плен около тысячи человек. Одновременно аскеры под руководством хана перекрыли путь русским к отступлению. Спустя два дня Голицын принял решение заключить мир с крымским ханом. В ставку крымского хана были посланы русские парламентеры. Но соглашение о мире так и не было заключено в силу того, что князь приказал своим войскам в ночь перед заключением возможного мира спешно покинуть лагерь. С большими потерями русские вырвались из окружения. Они отступали, преследуемые крымско-татарской конницей… 4-го июля войско подошло к реке Самаре, притоку Днепра.

Там было двенадцать мостов, оставленных еще с предыдущей переправы. И тут произошло удивительное… Малороссийские казаки перешли реку совершенно спокойно, пользуясь всеми мостами, а когда наступила очередь русских, то десять мостов перед ними почти одновременно вспыхнули и сгорели, и для перехода великороссийского войска пришлось строить новые мосты. Эти неудачи похода имели роковой исход для гетмана Самойловича.. Князю Голицыну, имевшему личные счеты с гетманом, было весьма на руку свалить всю вину на него. Ему в этом помогли казацкие старшины, которые видели в этом случае удобный повод избавиться от ненавистного гетмана. Князь открыто обвинил гетмана в том, что тот сорвал поход и что степь, по которой продвигалась русская армия, была выжжена якобы самими казаками по приказу гетмана, не желавшего войны с крымскими татарами. Без особых разбирательств Самойловича лишили гетманской булавы. Голицын за «предательство» казаков был обласкан царевной Софьей, которая ободрила его тем, что в следующем походе его будет сопровождать «преданный» царской короне новый гетман – Иван Мазепа.

 
А в Москве все причины
Неудачи под Крымом
На невинную пали главу,
Самойлович отставлен
И в Сибирь был отправлен…
Ян Мазепа поднял булаву!
 

Никто в Малороссии не пожалел опального гетмана. К концу правления он не пользовался в Малороссии популярностью. Он после низложения Дорошенко и ссылки, стал держать себя не только с народом, но и со знатными людьми как самодержавный деспот. Стяжательство и алчность гетмана и его сыновей не знали никаких пределов. Народ был недоволен введением откупов, на вино, деготь, табак и налога за помол с мельниц… Забытый всеми, он быстро угасал в Сибири. В 1690 году он умер в Тобольске без всякого допроса и оправдания.

 
В Сибирь сослать!.. В Тобольск!
Там – гнус… Заснеженные дали!..
Заброшен тяжкою судьбой…
Здесь люди тихо угасали…
 
 
Повсюду резкий чует пот,
Идёт тяжелая работа…
Зима таёжная придёт —
Застынут реки и болота.
 
 
Рядами избы – тусклы, серы
Огромная у каждой печь.
Здесь сохранились староверы
И странная для слуха речь.
 
 
Жизнь тяжела, но не острог,
Свободно ходит без оков.
Пусть быт и скромен, даже строг…
Такой, как местных мужиков
 
 
Такой же, вроде, небосклон,
Но звёзды, кажется, здесь малы…
Такой же цвет у здешних вод…
Холмов изрытые провалы.
 
 
И всё ж иное… быт иной.
Не слышен конский цокот звонкий.
Суровой пахнет стариной.
Но не украинской сторонкой.
 
 
Иные песни, их напев
С раздольем, уханьем таёжным.
Не видно в лентах юных дев.
Ночами жутко и тревожно…
 
 
Предательство не редко среди нас, —
Большим бывает, чаще – малым.
За нашу жизнь свершается не раз,
И наказуемо не раз оно бывало.
 
 
К нему ведут различные причины, —
(Анализ может быть не завершен) —
Как часто предают подруг своих мужчины,
Не редко это качество у жен.
 
 
Но это быт, о чем тут говорить,
Грешат по мелкому и снова,
Предательство возможно разбудить,
Что разрушенье может стать великою основой.
 
 
Причины две здесь: страх и власть,
Но обе так соединимы,
Убить и оболгать, а иногда – украсть,
Стараясь не запачкать свое имя.
 

Говорят в народе: «Двум смертям не бывать, а одной – не миновать». Но может быть и иначе…