Текст книги "Искатель искомого"

– Кто здесь? – позвала она.

– Я, – ответил голос.

Товарищ по несчастью был несомненно юн и сильно напуган.

– Пожалуйста, скажи, как тебя зовут.

– Дред.

– Дред? Ты мальчик?

– Дред Редхед. Мне десять лет. Я рыжий и очень боюсь темноты.

Роза вздохнула с облегчением. Конечно, ужасно, что мальчик тоже попал в колодец, и все же теперь ей было не так одиноко.

– Это Перил поймала тебя в ловушку? – спросила она.

– Еще вчера, – ответил мальчик. – Но теперь у нее есть ты, а меня она убьет.

– Зачем я ей нужна? – спросила Роза.

– А ты что, не знаешь?

– Понятия не имею! Я просто помогла ей донести мешок со слоновой костью, а она заманила меня сюда и ушла. А когда уходила, сказала что-то странное...

– Значит, и впрямь не знаешь, – сказал Дред. – Ну так слушай: Морская Ведьма – это вечно живущая Колдунья. Каждый раз, как только постареет, она убивает себя, и душа ее переселяется в кого-нибудь другого. Обычно она выбирает девчонок, а если девчонки нет, то и мальчик сойдет. Но вообще-то она предпочитает женщин, даже таких, как ты, не очень молодых. Так что часика через два она тобой займется.

Роза ужаснулась.

– Но я не хочу отдавать ей мое тело! И как она сможет это сделать?

– Она ловит женщин так, чтобы они не могли убежать, а потом ее душа просто входит в них. Такова ее магия. Ты не сможешь ей помешать. Выход тут один – бегство.

Оказывается, Роза попала в куда более серьезную переделку, нежели ей думалось раньше. Но отчаяние бы пользы не принесло, и она всмотрелась в темноту, откуда раздавался мальчишеский голос.

– Какой у тебя талант? – спросила она, надеясь услышать что-нибудь имеющее отношение к побегу.

– Я открываю дверь, играя на дудочке. Даже если никакой двери нет.

– Открываешь дверь там, где ее нет?

– Ну да. Играю, а она открывается. Забавная штука. Могу войти и выйти откуда угодно.

– Тогда почему же ты не вышел отсюда?

– Потому что мои двери вверх не открываются. Только в стороны. Я бы открыл дверь отсюда, но там ведь нет света.

– Нет света? И это все, что тебя останавливает?

– Я темноты боюсь.

– Но здесь и так темно!

– Темно, – согласился он. – И страшно. Но здесь хотя бы наверху дырка есть светлая. А если я открою дверь в какой-нибудь туннель, то там и дырки не будет. А я без света не могу. Боюсь.

И тут Розе пришла в голову хорошая идея.

– Многие дети боятся темноты. Но только когда они остаются одни. А когда они с мамой, они ничего не боятся.

– Здесь нет моей мамы, – сердито сказал мальчуган.

– Но я-то здесь! И по возрасту я вполне гожусь тебе в матери. У меня есть дочка, раз уж на то пошло. Чего тебе бояться, если с тобой буду я?

– А в самом деле! – сказал он.

Сердце ее забилось быстрее. Кажется, мальчишку удастся убедить.

– А в этой стене ты открыть дверь можешь?

– А то нет? Иди сюда, сейчас открою.

Не теряя времени, Роза скользнула в воду и в два гребка оказалась на той стороне. Обнаружила точно такой же каменный выступ и вкарабкалась на него.

– Давай! – выдохнула она.

Зазвучала простенькая мелодия. Какое счастье, что с Дредом оказалась его дудочка! Что-то треснуло и заскрипело.

Роза почувствовала, что впереди – пустота. Без сомнения, это был вход в туннель.

– Вперед! – сказала она. – Может быть, этот проход соединяется с какой-нибудь пещерой, и мы сможем выбраться на свет.

Туннель шел не к морю, и одно это уже было хорошо. Все подальше от Морской Ведьмы!

– Ты первая, – сказал Дред.

Спорить она не стала. Мальчишка все равно будет следовать за ней по пятам, боясь остаться один. И Роза двинулась наощупь вперед. Сзади слышалось шлепанье босых ног.

Туннель шел без поворотов, не уводя ни вверх, ни вниз. Роза уже начинала побаиваться, что он закончится тупиком, когда они вышли вдруг к подземному ручью. Вода в нем слабо мерцала, и теперь можно было, поднапрягши зрение, хотя бы различить дорогу. А еще через некоторое время ручей слился с подземной рекой.

Это было захватывающее зрелище. Кристаллические скалы и грандиозные сталактиты угадывались в призрачном сиянии. А затем возник звук: река пела, пробираясь среди мерцающих громад. На дне ее виднелись подводные заросли, усыпанные крохотными плодами, которыми лакомились рыбы.

Но разевать рты было некогда.

– Мы должны идти, – сказала Роза. – Кажется, на поверхность этим путем не выберешься. Открой-ка еще одну дверь.

Дред сунул в рот дудочку и заиграл. В скале открылась новая дверь. За нею обнаружился еще один туннель, уводящий прочь от дивной реки. Он был высок, но весьма узок, так что кое-где можно было протиснуться лишь по одиночке. Вскоре Роза уже ничего не могла различить; страх темноты начал наваливаться даже на нее.

Тут мальчик вышел вперед и так выругался, что стены покраснели. Слабое розовое свечение наполнило подземный коридор. Обычно Роза как истинная леди не выносила грубых выражений, однако здесь было не до церемоний, свет был необходим. Но тут же Розу ошеломила другая мысль: почему мальчик еще до ее появления не осветил таким образом колодец и не убежал от ведьмы?

– Почти пришли, – таинственно сообщил Дред.

– Куда пришли? – спросила Роза. Но прежде чем последовал ответ, она услышала эхо зловещего кашля в дальнем конце туннеля. Морская Ведьма!

Беглецы кинулись прочь. Дред выхватил дудочку и, остановившись перед наиболее стыдливым и поэтому еще розовым участком стены, сыграл коротенькую мелодию. Очередная дверь открылась.

Но если Морская Ведьма уже успела убить себя, то значит их преследует ее душа! Однако может ли душа кашлять? Нет, ведьма еще жива!

– Поторопись! – крикнул мальчик, хватая Розу за руку и втаскивая за собой в открытую дверь.

За дверью их поджидала водная гладь. И она поглотила обоих, после чего Роза внезапно обнаружила, что находится... Больше всего это напоминало большую ступу. Ступа дрогнула и полетела куда-то вниз, вниз...

– Что это? – испуганно вскрикнула Роза. – Куда мы летим?

– Ступа, – ответил мальчуган. – К Черту в Пекло.

– Пожалуйста, следи за своими выражениями! – одернула его она. – Ты оскорбляешь мое достоинство! Я спрашиваю: куда мы летим?

– В Пекло, – повторил он. – Я, видишь ли, там работаю. Место, должен тебе сказать, довольно унылое, ну вот мы и подумали, что неплохо бы нам разбить ну хоть пару цветочных клумб. А у тебя талант выращивать розы. Ну и вот...

Роза была потрясена.

– Но Морская Ведьма! При чем тут она?

– О, она обязательно бы отняла у тебя тело, будь уверена! Поэтому нам пришлось действовать быстро. Видишь ли, некоторые таланты связаны с душой, а некоторые с телом. Твой как раз связан с телом. Ну и рассуди сама, зачем бы нам понадобилась твоя бесталанная душа? Мы опередили Морскую Ведьму всего на пару часов.

– Да, но из колодца мы бежали за несколько минут!

– Оставлять тебя в колодце надолго тоже не стоило – вдруг ты бы ухитрилась как-нибудь убежать сама! Но теперь-то уж все в порядке.

Она взглянула ему в лицо, по которому уже плясали первые слабые отсветы адского пламени.

– Ты такой же невинный мальчик, как Морская Ведьма – невинная девушка! Ты тоже подстроил мне ловушку!

– И успешно, – согласился он с довольным видом.

Роза выглянула за край ступы. Внизу полыхало пламя и клубился дым. Бежать было некуда.

Роза вздохнула. Какой ужасный день!

Глава 11
Лета

Из Замка Ругна я вернулся поздно. Наш собственный приведенный в порядок замок был тих. Розы нигде не было. Что случилось?

Затем я увидел лежащий на столе пергамент. Почерк моей жены. Изумляясь, прочел я это послание.

"Дражайший супруг Хамфри!

Где же ты, мой любимый? Если ты не выручишь меня из этого Пекла, то за последствия я не ручаюсь. Каждый день я прогуливаюсь в ожидании от Заднего Моста до Борцовского Мостика и от Девятого Вала до Коленчатого, а тебя все нет и нет. Я сказала дежурному демону в этом Пекле, что готова на все, лишь бы любить тебя снова и снова. Я разговариваю со здешними дубами, и они шепчут мне, что не девять лет и не дважды девять, а все девяносто не видеть мне Ксанта, если ты не освободишь меня немедленно. Почему же ты не приходишь? Завтра последний день отсрочки!

О, любовь моя, из меня тут уже всю душу вытянули, и я не могу больше ждать. Стыдно признаться, но я подкупила поцелуем одного демона, чтобы он доставил это письмо по адресу. Молю тебя: если твоя любовь достойна моей, вызволи меня отсюда, а иначе будет поздно!

Роза Ругна".

Стоило мне дочитать, как пергамент вспыхнул и обратился в пепел. Все правильно, послание было из Пекла. Еще бы ему не сгореть!

Я взглянул на календарь и вспомнил дату на послании Розы. Увлекшись выписками в библиотеке Ругна я провел там, оказывается, не один, а четыре дня подряд!

Последний день отсрочки, о котором писала Роза, уже прошел. Шанс был утрачен. Я никоим образом не мог извлечь мою жену из Пекла. Будь я не Волшебником Информации, а Волшебником Власти, тогда, конечно, другое дело, но при нынешних моих возможностях – не стоило и пытаться. Можно было бы сесть за учебу, но без помощи жены (а она всегда была моим верным помощником) мне вряд ли достичь такой власти, чтобы командовать демонами. Я потерял мою Розу.

Можно ли было жить после этого? Мне оставалось убить себя и отправиться к ней, в Пекло. Решено! Так я и сделаю!

Перед тем как отбыть, я вздумал навести в замке порядок. Незаконченная Книга Ответов, пузырьки с эликсирами, коллекция заклинаний – стоило ли брать их с собой? Пожалуй, нет. Все это либо потеряется по дороге, либо попадет в злые руки. Да, но где их тогда спрятать?

В Замке Ругна, конечно. Я раскатал ковер посреди лужайки и принялся нагружать его склянками и прочим.

Суфле высунул голову из рва. Он последовал за нами сразу после нашей женитьбы, потому что опустевший Замок Ругна охранять было незачем. Кроме того, змей был сильно привязан к Розе. Можно сказать, так и ел ее глазами.

Я взглянул в глаза чудовища. Как объяснить ему, что Розы больше нет, а скоро не будет и меня? И вдруг я понял, что не имею морального права оставить этот мир, не расплатившись со всеми своими долгами. Во-первых, мне предстояло снова принять корону, хотя думал я об этом, честно говоря, с отвращением. Но что же делать, если не в меру занесшийся Король Шторм издал указ, что каждый гражданин Ксанта, достигший двадцати пяти лет, обязан доказать наличие у него магического таланта под угрозой изгнания! Мириться с этим я не мог. Даже если я сам не стану Королем, то должен по крайней мере подготовить и воспитать еще одного Волшебника, чтобы уже он, приняв корону, отменил этот унизительный закон.

Нет, я не мог забыть о долге, даже ради Розы. Но и жить один я тоже не мог. Да я без нее и носков-то своих не найду! Значит, снова жениться? Жениться, сознавая, что Роза – в Пекле?!

Был один-единственный выход. Я подошел к буфету и взял с полки пузырек с наклейкой «Лета». Эликсира в нем было достаточно на восемьдесят лет забвения. Восемьдесят лет я не вспомню об этой ужасной истории. А там, глядишь, помру и память вновь возвратится.

– Роза! – произнес я имя той, кого мне предстояло забыть, и осушил пузырек до дна.

***

Я огляделся в изумлении. Что я здесь делаю? Я стоял посредине магической лаборатории, и в руке у меня был пузырек. Последнее мое воспоминание касалось открытия Замка Ругна. Я подошел, помнится, к подъемному мосту, изо рва высунул голову сторожевое чудовище... А дальше – пустота.

Может быть, я ударился головой, когда прорывался через мост? Нет, синяков на мне не было, да и замок, в котором я оказался, явно не имел отношения к Замку Ругна. Не исключено, что сработала очередная ловушка: входишь в ворота, и оказываешься совсем в другом замке.

В каком же? Где я оказался? Может быть, (память прояснялась понемногу) в Безымянном Замке? В замке, из-за которого я чуть было не лишился магической степени? Где-то, когда-то... Где и когда? Похоже, что-то у меня неладное с памятью.

Я взглянул на пузырек. На его наклейке значилось: «Лета».

Выходит, минуту назад я выпил эликсир забвения! Но что побудило меня к такому поступку?

Медленно, наощупь я пытался восстановить утраченные памятью события. Надо полагать, я все-таки проник в Замок Ругна, затем перебрался сюда, поселился здесь, а потом выпил эликсир, чтобы все это забыть. Зачем?

Этого я не знал, но был уверен, что сделал это добровольно, ради каких-то высших соображений. Так что, может быть, с моей стороны мудрее было бы не вникать в причины содеянного. В должный срок эликсир прекратит действие, и я все узнаю. А пока займемся делом.

Кстати, сколько лет стер в моей памяти эликсир? Я снова взглянул на календарь, на этот раз интересуясь годом, и замер с разинутым ртом. Шел тысячный год! Но ведь был девятьсот семьдесят первый! Двадцать девять лет жизни – потеряно! Из тридцативосьмилетнего свежего мужчины я стал шестидесятисемилетним и, стало быть, далеко не свежим! Я ощутил, как вес трех десятилетий властно давит плечи, и невольно ссутулился.

Однако что толку горевать над раздавленным молочным стручком? Может быть, даже к лучшему, что я ничего не помню. От хорошей жизни человек пить эликсир забвения не станет.

Хватило самого беглого осмотра, чтобы уяснить: это был не Безымянный Замок, а древний Замок Зомби. Должно быть, открыв Замок Ругна, я на этом не успокоился. Несомненно, я сейчас был у себя дома. Но кругом царил идеальный порядок и вообще чувствовалась женская рука. Значит, я нанял служанку. Тогда что с ней стало? Куда она делась? Надо полагать, хорошая была служанка, мне бы такого порядка нипочем не навести.

Затем я обнаружил спальню, где стояла кровать, слишком широкая для одного человека. Одна ее сторона благоухала ароматом роз, на другой валялся мой носок. Выходит, мы были в близких отношениях!

Я повернулся к висящему на стене магическому зеркалу.

– Что за женщина здесь была? – спросил я резко.

– Ты запретил мне отвечать на этот вопрос, Волшебник, – ответило оно. – Перед тем, как выпить свой летейский эликсир.

– Ну, а теперь разрешаю! – резко ответил я. Кажется, за эти двадцать девять лет я стал более вспыльчив и нетерпим.

– Но тогда ты был в твердой памяти, – со смешком заметило зеркало. – Так что ни одна магическая вещица в замке не даст тебе ответа.

Я понял, что так оно и будет. Какой смысл было пить эликсир, не приняв предварительно мер против собственного любопытства.

В неприметном чулане я обнаружил толстенный том, на котором было написано: «Книга Ответов». Это уже что-то крайне любопытное! Где же мне удалось ее раздобыть? Но стоило мне раскрыть книгу, как выяснилось, что страницы сплошь исписаны моей рукой. Сноски, правда, были выполнены другим почерком. Должно быть, кто-то мне помогал.

Так, может, хоть книга мне что-нибудь подскажет? Что стало с женщиной, которая жила со мной в этом замке и находила мне потерянные носки? Ответа на мой вопрос, как и следовало ожидать, я не нашел и решил хотя бы попросить у книги совета, как жить дальше.

Еще раз перелистав том, я набрел на слово ЖЕНЩИНА. Статья занимала несколько страниц убористого текста, но подзаголовка НОСКИ я в ней не обнаружил. Плохо. Затем в глаза мне бросился подзаголовок ЖЕНА.

Выяснилось, что статья зачарована и состоит всего из одной строчки, правда бегущей. Имена предполагаемых невест сменяли друг друга, и, чтобы остановить это мельканье, нужно было коснуться строки пальцем. Стоило палец снять, как имена принимались мелькать снова.

Но выбирать вслепую мне не хотелось. Заодно неплохо было бы испытать возможности зачарованной строчки.

– Чтобы умела находить потерянные носки, – произнес я и ткнул в строчку пальцем.

Там значилось: СОФИЯ, СОРТИРОВЩИЦА НОСКОВ. Данные – самые обыкновенные, и проживала она...

Ого! А вот и закавыка. Проживала она в Мандении.

Ну, либо с носками, либо без носков! Уже через два дня тут будет такой беспорядок, что и за год не разгребешь. Решено! Я лечу и привожу сюда Софию.

Разбираясь со склянками и заклинаниями, многие из которых были мне хорошо знакомы, я наткнулся на магический ковер, приобретенный мною, надо полагать, в недавние, но забытые годы. Я вынес его и раскатал.

Изо рва высунуло голову сторожевое чудовище, звали которого, как я выяснил, Суфле. И, видимо, неспроста: из любого незваного гостя он сделал бы именно это блюдо.

– Я собираюсь привести женщину, – объяснил я. – Скоро вернусь. Охраняй как следует.

Змей кивнул и ушел под воду.

Я положил на ковер свой багаж, сел сам и отдал обычную команду. Взвился ковер довольно плавно; хорошая вещь.

Я летел на север, слегка забирая к западу, и вскоре увидел внизу гигантскую трещину. Откуда она здесь взялась? Ничего подобного в Ксанте никогда не было! На всякий случай я полез в блокнот и обнаружил там следующую запись: ПРОВАЛ – ЗАКЛЯТИЕ ЗАБВЕНИЯ. О, это многое объясняло. Величественные виды северного Ксанта долго еще проплывали подо мной, пока я не достиг перешейка. Там я приземлился, скатал ковер и, применив к нему простенькое заклинание, делающее предметы невидимыми, спрятал под деревом. Затем с помощью другого заклинания приостановил на минуту действие волшебного Щита и благополучно выбрался за пределы Ксанта. Кажется, забвение не коснулось моих магических навыков.

О Мандении мне было известно, что магии там практически нет, но на всякий случай я все же прихватил с собой пузырек магической пыли, надеясь, что силы своей она здесь не потеряет.

Пешком я пересек эту ужасную Мандению. Мой богатый опыт был совершенно бесполезен в сих краях; мало кто из манденийцев пытается расширить свои умственные границы и подняться над скукой повседневности. Скажу только, что Софию я нашел на носочной фабрике, где она работала сортировщицей. Ей было около тридцати, женщина она была простая, без претензий, но с носками управлялась так, что любо-дорого посмотреть.

Я развеял немножко магической пыли и произнес соответствующие заклинания, сделавшие мою речь неслышной для других манденийцев, но вполне понятной для Софии. Думаю, с моей стороны это была разумная предосторожность.

– Я хотел бы забрать тебя отсюда в волшебную страну, – сказал я.

На секунду София задумалась.

– Порядок! – согласилась она чисто по-манденийски.

И мы двинулись пешком в направлении границы, беседуя на ходу и узнавая помаленьку друг о друге все необходимое. Мы прошли сквозь Щит, и я развернул ковер.

Стоило нам подняться, как София взвизгнула и чуть не спрыгнула вниз.

– В чем дело, женщина? – спросил я. С раздражением, естественно.

– Это волшебство! – крикнула она.

– Разумеется, волшебство. Я же говорил, что заберу тебя в волшебную страну.

– Да я не верила!

– Тогда почему согласилась пойти со мной?

– Да уж лучше с тобой, чем остаться старой девой в Мандении.

Что ж, это звучало разумно.

– Ну, здесь тебе частенько придется иметь дело с волшебством, потому что я – Волшебник.

Роясь в бумагах, я обнаружил пергамент, удостоверяющий, что я окончил демонический Университет Магии и получил магическую степень; поэтому мне уже было известно, что я – Волшебник. Вчитываясь в диплом, я внезапно припомнил кое-что из университетской жизни: профессора Гроссклота, Бьюрегардда и Метрию. Демонесса по странной прихоти пыталась меня все время соблазнить, но я (непонятно, по каким мотивам) отверг ее домогательства и в итоге окончил курс. Что ж, это тоже неплохо.

С магией София решила смириться, но все еще нервничала, поглядывая вниз с ковра. Наконец я откупорил пузырек с расслабляющими заклинаниями, и она расслабилась.

Мы уже подлетали к замку.

– Вот это домина! – поразилась она. – Куда к лешему моей хибаре!

– Лешие здесь не водятся, – поправил я. – Разве где-нибудь в чаще.

Она взглянула на меня и засмеялась; не знаю, правда, что я такого сказал смешного.

София была потрясена замком и почти подавлена сторожевым монстром. Ожила она лишь при виде разбросанных всюду носков.

– Ну, в этом я кое-что понимаю! – воскликнула она. – Работы тут хватит надолго!

Вот и отлично!

Мы вступили с ней в неофициальный брак (как она это называла). София хлопотала на кухне, быстро осваивала простенькие бытовые заклинания, привыкала собирать урожай белья с шелковицы и урожай булок с хлебного дерева. В заднем дворе замка она обнаружила розарий и усердно поливала цветы, хотя розы, судя по всему, были волшебные и не нуждались в уходе. Они лишь распускались и благоухали, когда кто-либо обращал на них внимание.

Но были в нашей жизни и сложности. Софии почему-то то и дело требовала, чтобы я отрывался от увлекательной Книги Ответов и ложился среди бела дня в постель. Возможно, это был их народный обычай.

Раздраженный, я обратился с вопросом к магическому зеркалу (тому, что отвечало честно), и оно ответило изображением аиста.

– А, так ты хочешь вызвать аиста? – воскликнул я.

София расхохоталась, и опять я не понял причины ее веселья.

Я заложил в книгу закладку и со вздохом пошел совершать сей обряд. Тут же выяснилось, что София разбирается не только в носках. Поэтому, когда спустя некоторое время она обратилась ко мне с той же просьбой, я гораздо быстрее уразумел, чего она хочет.

Мне шел уже седьмой десяток, но, спасибо тому давнему купанию в целительном источнике, на здоровье я никогда не жаловался. Самочувствие мое утверждало, что мне лет тридцать пять, не больше. Да и окружающие, глядя на меня, тоже, наверное, так думали.

На следующий год аист принес нам сына. София назвала его Кромби в честь какого-то дальнего родственника-солдата. Бедняжке, видимо, пришлось испытать тяжкое потрясение при виде аиста с узелком в клюве. Неужели в их края дети доставляются иным способом? От Мандении всего можно ожидать. Но София лишь пожала плечами.

– С Волшебником жить – по-волшебному выть, – сказала она, и опять я ее не понял.

А через некоторое время начались неожиданности. Сейчас я уже не помню, когда именно это случилось, но в замок заявился некий крестьянин.

– Я слышал, ты – Волшебник, – сказал он.

– И что? – осторожно спросил я.

– А нет ли у тебя такого зелья, чтобы самая красивая девица в нашей деревне на шею мне бросилась?

Я взглянул на него. Дубина-дубиной и навозом от него разит. В такого разве что коровья лепешка влюбится. Но так случилось, что рука сама потянулась к полке и сняла с нее пузырек с надписью ЛЮБОВН. Я наполнил его эликсиром из любовного источника в незапамятные времена, и теперь было интересно проверить, выдохлось зелье или еще действует.

Я отмерил ему несколько капель эликсира.

– Дай ей выпить или просто на нее брызни, – сказал я. – И постарайся, чтобы утром первым мужчиной, кого она увидит, был ты.

– Ага, – сказал он. – А что ты за это хочешь?

Я не собирался торговать магией, но заломить цену было просто необходимо. Мне бы очень не хотелось, чтобы крестьяне пошли толпами в замок за приворотным зельем.

– Вскопай участок под сад, – сказал я, вспомнив, что София давно носилась с мыслью высадить возле замка манденийские деревья. Не спрашивайте, зачем ей это было нужно; женщины – существа весьма загадочные. Однако я твердо знал, что лучше ей не перечить – иначе не найти мне моих носков.

В общем, крестьянин взял лопату, и уже к вечеру участок был вскопан. София была настолько потрясена, что заготовила мне свежих носков на неделю вперед. Добрые дела приносят добрые плоды. Крестьянин вернулся в деревню, а через несколько дней мы услышали, как там гуляет свадьба. Стало быть, зелье еще не выдохлось.

И крестьяне пошли в замок толпами. Одному позарез было нужно выздороветь, другому насолить соседу, третьему что-нибудь еще. Выполнять их нехитрые деревенские просьбы было не сложно, но, чтобы сократить этот наплыв просителей, мне пришлось взвинтить цены. Через пару лет сам собой возник неписаный закон: чтобы попасть к замку, каждый должен одолеть три препятствия, а потом еще служить в течение года, чтобы заработать право на Ответ. Беспокоить меня стали меньше: прорывались к замку лишь самые настырные – и то раз в месяц, не чаще. София полностью в этом меня одобряла.

А потом начались события столь же неожиданные, но куда менее приятные. Вспомните, София все-таки родилась и выросла в Мандении; магического таланта у нее, естественно, никакого не было, и в тонкостях магии она не разбиралась. Понятно, что она слишком поздно заподозрила неладное, а я был слишком увлечен своими исследованиями. Имей я сейчас возможность прожить этот кусок моей жизни заново, я бы обязательно ею воспользовался.

Когда Кромби было три года, за Ответом пришел восьмилетний мальчик. С первого взгляда я понял, что передо мной Волшебник, и, пока он в течение года отрабатывал мой Ответ, я с большим азартом учил его магии. Моя увлеченность передалась и Софии, никогда не имевшей до этого дела с серьезным волшебством. Таким образом сын наш оказался без присмотра. Это одна из тех моих ошибок, при одной только мысли о которых мне хочется снова принять эликсир забвения.

Когда Кромби осознал, что его родители хлопочут вокруг другого мальчика, он начал ревновать к нему. У Кромби тоже был талант, пусть и недостаточный для того, чтобы стать Волшебником. Пока пришельцем занимался один я, это еще не сильно беспокоило Кромби. Но когда мальчишкой заинтересовалась София, Кромби возмутился. Ведь София была его матерью! Как же могла она пренебречь родным сыном и перенести всю заботу и внимание на чужого ребенка. Всего несколько ласковых слов могли бы успокоить малыша, но слова эти сказаны не были.

И Кромби, страшно выговорить, решил найти себе другую мать. Получше этой. Такую, чтобы отдавала ему всю ласку, не оделяя ей всяких чужаков.

А талант его заключался в том, что он умел угадывать нужное направление. Стоило ему зажмуриться и представить какую-либо вещь, как его указательный палец безошибочно устремлялся в ее сторону. Обнаружилось это случайно: как бы София ни прятала от него сладости, он непременно их находил и съедал. Конечно, Кромби был способен и на большее, но что искать ребенку в стенах замка, кроме сладостей!

Но вот, вне себя от ярости, он зажмурился, крутнулся и, выбросив вперед указательный палец, открыл глаза. Палец указывал в стену.

Его талант не признавал препятствий. Направление было выбрано верное. Тогда карапуз одолел порог и, выбравшись из замка, повторил попытку. Палец указывал в сторону рва.

Он знал, что по ту сторону рва ему играть запрещено, но слишком велика была его ярость. Даже если он заблудится и пропадет где-нибудь в джунглях, это послужит его матери хорошим уроком. Хотя заблудиться ему не удастся – талант не позволит.

И Кромби затопотал ножками по подъемному мосту. Суфле высунул из воды огромную голову и предостерегающе зашипел. Он тоже знал, что карапузу запрещено играть по ту сторону, но хватать и тем более глотать моего сына змей не решился, а другими приемами охраны он не владел.

Оказавшись на той стороне, Кромби сделал третью попытку, и палец указал в джунгли. Вконец обеспокоенный Суфле вылез из воды и пополз в замок – поднять тревогу. Но там он попал хозяйке под горячую руку.

– Ты что ковер мочишь! – взвизгнула она. – А ну пошел отсюда!

Суфле оробел и ретировался. Но он, увы, не владел человеческой речью. Кажется, это был чуть ли не единственный случай в истории Ксанта, когда молчание пользы не принесло.

Змей переплыл ров и попытался догнать Кромби. Но тот уже скрылся в зарослях, а нюх у сторожевого чудовища был весьма слабый. Не обнаружив следов беглеца, Суфле вернулся к замку и спрятался в ров, пристыженный и опечаленный. Оставалось надеяться, что мальчуган сумеет вернуться сам.

А Кромби, оробев среди незнакомого внешнего мира, тем не менее упрямо следовал за своим указательным пальцем. Палец уводил его все дальше и дальше в лес, пока не привел к огромной бочке меда. Ложка лежала рядом.

Удивленный (как-то он несколько по-другому представлял себе новую мать), Кромби взял ложку и погрузил ее в мед.

Ложка была полна дегтя. Стоило ей коснуться меда, как последовало нечто вроде взрыва, и на месте бочки заклубился дым.

Ошеломленный Кромби отшатнулся, но все же устоял на ножках. Ему было всего три года, но это был боец.

Дым сгустился и принял очертания женской фигуры.

– Какого помидора ты здесь делаешь? – закричала незнакомка.

– Какого – чего? – переспросил сконфуженный Кромби.

– Свеклы, огурца, редиски, редьки... – Она запнулась и испытующе оглядела его. – Погоди-ка! Ты же совсем маленький. Тебе таких слов слышать не положено. Каждому овощу – свое время.

– Какому овощу?

– Думаешь, я помню! Что ты здесь делаешь один? Где твоя мамочка?

– Моя мамочка слишком занята, чтобы за мной следить. Я ищу другую мать, и я уже тебя нашел.

Демонесса призадумалась.

– И кто же твоя занятая мамочка?

– София. Она из Мандении.

Демонесса призадумалась снова. Давненько ей не приходилось заниматься этим делом два раза подряд. Наверное, с того самого времени, когда она безуспешно пыталась меня соблазнить. Ибо это была та самая демонесса, всегда норовящая возникнуть в самый неподходящий момент. Если демоны тоже обладают талантами, то ее талант заключался как раз в этом.

– А отец твой кто?

– Волшебник Хамфри.

– Это уже интересно! Так ты – еще и сын Хамфри? – Она явно хотела удостовериться до конца в своей удаче.

– Да. Только он тоже вечно занят.

– Это уж точно! На меня у него, во всяком случае, тоже времени не хватило. А как тебя зовут?

– Кромби.

– А я – Метрия. Почему ты решил, что именно я – твоя новая мать?

– Я указал на тебя пальцем.

– Ничего себе указал! – Она сплюнула дегтем. – Это у тебя магия такая?

– Да. Я все нахожу. И тебя нашел.

Демонесса кивнула.

– Причем весьма интересным способом. Ты, видно, и впрямь талантлив. Опознать меня, несмотря на мою ложную конфигурацию!

– Твою – что?

– Ну, то, как я выгляжу. Тебя не одурачишь!

– Ничто не одурачит мой талант, – гордо сказал он.

– И чем же так заняты твои родители?

– Другим мальчишкой. Они думают, что он лучше.

Метрия призадумалась вот уже в третий раз подряд.

– Что ж, узнаю Хамфри. Со мной он в свое время обходился точно так же, как сейчас с тобой. Он даже на трусики мои не обратил внимания!

Кромби был, конечно, еще младенчески наивен, но кое-что уже понимал.

– Ты что, была его женой?

– Не совсем. Женой была демонесса Дана, потом она его бросила. Я тоже хотела вызвать с ним вместе аиста, но ничего не вышло. Он был слишком занят, чтобы таращиться на всякую фиг... э... фигуру. – Она нахмурилась, удрученная воспоминаниями.

– Да, – сказал Кромби, прекрасно ее понимая.

– Что ж, твой талант тебя не обманул. А как ты себе представляешь другую мать?

– Ну, она ни на кого больше не обращает внимания, только на меня, – начал он объяснять, ибо давно уже все продумал. – Дает мне конфеты, не купает, не укладывает спать одного и в темноте. А других детей не любит, ну вот ни на столечко!