Текст книги "Сезон охоты"

Если бы Уильям остался дома и вел себя по-людски, сейчас все было бы по-другому. И уж в такое-то дерьмо они бы не вляпались. Но с дедулей не поспоришь. Джеред и по сей день побаивался деда, который прикладывал к воспитанию обоих внуков библейски твердую руку. Глаза деда, особенно когда он заводил свою методистскую[12]12
  Методисты – приверженцы протестантской церкви, требующей неукоснительного соблюдения религиозных предписаний.


[Закрыть] тягомотину, вызывали у него в памяти картинки из исторических книг про Неприступного Джэксона[13]13
  Джэксон, Эндрю (1767 – 1845) – один из основателей Демократической партии в 1828 г., седьмой президент США (1829 – 1837).


[Закрыть] или Освободителя Брауна[14]14
  Браун, Джон (1800 – 1859) – борец за освобождение негров, вождь антирабовладельческого восстания в Канзасе в 1855 – 1856 гг., повешен по приговору суда.


[Закрыть], ну, про фанатиков чокнутых, в общем. Дедуля удумал смастерить бомбу, и никто его не остановит. Тем более никак не братец Джеред, нет, спасибо. Даже если старикан заварил всю эту кашу только ради пресвятого нашего Уильяма.

Джеред презрительно сплюнул в окно пикапа. Ну хоть какой-то благодарности за свою помощь он заслуживает? Кто знает, как поступил бы дед с попавшими в капканы ребятами, если бы тех не накрыло наводнением... Но в одном Джеред был уверен – часть вины за их гибель лежит на нем самом. Не то чтобы он очень переживал, тут старик прав, нечего им было делать в запретной зоне. С другой стороны, теперь он на крючке. В лучшем случае как соучастник. И что же? Ни одного доброго слова от старика так и не дождался. Ни единого! А ведь это он, Джеред, угнал автоцистерну. И все эти заповеди дурацкие соблюдает – пусть для виду, но все же. Теперь еще другие психи объявились, обещают, что, как только придет 2001 год, наступит конец света. Умора! Они с пацанами из «Черных беретов» животы со смеху надорвали. Да какого черта, будто он не догадывается, что деду до лампочки и Страшный суд, и второе пришествие, и всякая там чушь про праведников и грешников. Браун, истинный горец, свихнулся на кровной мести.

Гадское правительство, гадские налоги, гадские адвокатишки, гадская ООН с ее секретными планами нового мирового порядка! Правительство уделало пресвятого нашего Уильяма, и дед решил уделать все это гадское правительство. Когда он рассказал ребятам в отряде, что дед ладит водородную бомбу, те хохотали до потери пульса. Зря, они еще увидят. В этом правительстве все, как один, считай, уже трупы.

Подъехав к трейлеру, Джеред запер автомобиль. Бог с ним, с дедом, сейчас надо думать о том, как поскорее вернуться на объект и позабавиться от души с тоскующей там по нему девчонкой. Теперь, когда он знал, как принудить ее к послушанию, дяде Джереду, может, и не придется быть с ней таким строгим. Он самодовольно ухмыльнулся, ощутив, как энергично ворохнулся его внушительных размеров мужской инструмент. Ох, детка, тебя ждет неслыханное блаженство!

Он навестил собачек, которым вроде стало получше, налил им свежей воды. Вернувшись в трейлер, выпил пива и улегся спать.

Глава 9

В третьем часу ночи Джеред резко повернулся на бок и спустил ноги с кровати. Несколько мгновений сидел, гадая, что могло вырвать его из крепкого сна. Окна в спальне он оставил открытыми, ночь была наполнена обычными звуками лесной жизни. Едва слышно зудели насекомые да заливались древесные лягушки. Он крепко растер лицо ладонями и вновь прислушался. А может, просто приснилось что? Но нет, вот опять – отчетливый хруст ломающейся сухой ветки, причем где-то поблизости. Одна из собак неуверенно тявкнула, но остальные ее не поддержали. Через несколько мгновений послышался явственное шуршание потревоженной чьей-то ногой пересохшей листвы, хрустнула еще одна ветка. Он тихо поднялся и подошел к окну. Зажигаемый на ночь фонарь заливал задний двор оранжевым светом, от чего тени среди окружавших его деревьев казались только гуще. Не оборачиваясь, Джеред протянул руку к тумбочке и достал из ящика пистолет.

Он полностью полагался на собак, которые в случае появления посторонних поднимали неистовый лай. Но сейчас они молчали. Он обошел весь трейлер, трогая задвижки на окнах, но никаких признаков вторжения не обнаружил. Вернулся в постель, сунул пистолет под подушку. Уже засыпая, ясно услышал приглушенный треск статических разрядов, какой часто издают транзисторные приемники. Он снова прошел по трейлеру с пистолетом в руках, проверяя, не забыл ли ненароком выключить телевизор. От внезапно пришедшей в голову догадки по телу пробежал ледяной озноб. Никакой это не приемник, работает портативная рация! Неужели копы?

Еще с полчаса он переходил от окна к окну, вглядываясь в темноту и ломая голову над тем, почему так спокойны собаки. Может, их внезапная болезнь как-то связана с тем, что сейчас происходит? Потом вернулся в кровать и сразу провалился в глубокий сон. Успел лишь подумать, что утром надо будет первым делом поставить в известность деда. Если, конечно, все это ему не приснилось.

Крейс пришел в себя и попытался поднять голову, но не смог. Придавленный неподъемной, казалось, тяжестью, он лежал, уткнувшись лицом в холодный бетон. Затылок пронизывало острой болью, по шее сочилось что-то мокрое и липкое. Правая рука не слушалась, но левая шевелилась. Подвигав ею, он нащупал цилиндрический предмет диаметром около полутора дюймов, потом еще один и еще. Понял, что лежит под грудой металлических труб. Ноги, к счастью, оказались свободны.

После нескольких минут отчаянных усилий ему удалось наконец выбраться из-под труб и перекатиться на спину. Крейс пощупал проволоку, за которую так неосторожно задел ногой, взглянул вверх на эстакаду, по которой через проулок были перекинуты технологические трубопроводы. Кто-то изрядно потрудился, подняв на такую высоту пару дюжин стальных труб и наладив потом растяжку, нехитрое, но надежное спусковое устройство. Толстая защитная прокладка капюшона и кевларовые наплечники спасли его от тяжелых травм, удар отчасти смягчили и накладные карманы на груди и спине. Если бы не они, пара сотен фунтов металлических труб, летящих с высоты в двадцать футов, запросто могла бы его убить.

Значит, они знали о его присутствии в запретной зоне. Более того, ждали его появления в совершенно определенном месте, где и устроили свою ловушку. Дело плохо. Он взглянул на часы. Пятница, половина четвертого утра. Итак, откуда же они узнали? Для проникновения на объект он дважды пользовался одним и тем же путем, ответ скорее всего надо искать именно здесь. Охая и покряхтывая, он осторожно поднялся на ноги и ощупал здоровенную кровоточащую шишку на затылке. Достал армейский индивидуальный пакет и на ощупь заклеил рану пластырем. Потом с трудом доковылял до перекрывающих узкоколейку ворот.

Инфракрасный датчик он обнаружил почти сразу. Перекрыл невидимый луч ладонью, индикатор послушно высветил цифры 001. Злорадно ухмыляясь, Крейс догнал это число до 026. Пусть теперь поломают головы... Затем, пройдя еще три мили, добрался до своей машины, уселся на сиденье и несколько минут сидел, незряче всматриваясь в ночную тьму и размышляя. Линн он не нашел. Чем занимаются эти типы в арсенале, не выяснил. Если при таких обстоятельствах он обратится за помощью к сотрудникам ФБР в Роаноке, то лишь подтвердит самые худшие подозрения жаждущих его крови шакалов из Вашингтона. Положим, с такими, как Беллхаузер и Фостер, он, если придется, как-нибудь справится. Кроме высоких должностей и привилегий, у этих кабинетных недоносков за душой ничего нет.

Да пошли они все, решил он, надо сосредоточиться на единственной цели. Установить, что же все-таки случилось с Линн. Блуждать и дальше по арсеналу – значит попусту тратить время. И потому стоит заехать к мистеру Джереду Макгаранду и соответствующим образом с ним побеседовать. Если хоть чуть-чуть повезет, Джеред выдаст ему своего сообщника. Да чего там, выдаст без всяких «если». А уж потом он непременно вытянет все, что имеет отношение к исчезновению Линн. И затем... Стоп. При стольких неизвестных в уравнении строить долгосрочные планы просто бессмысленно.

Крейс запустил двигатель и направился к своей хижине, дорога туда займет минут сорок пять. По пути остановился у круглосуточной бензоколонки, выпил чашку кофе. Пока заспанный парень в промасленном комбинезоне, искоса посматривавший на него с подозрением и испугом, заправлял машину, ему пришла в голову мысль, что сладкая парочка из Вашингтона могла вызвать себе в помощь оперативную группу, которая, вполне вероятно, поджидает Крейса у него дома. Расплатившись, он достал из бардачка и развернул карту дорог округа. Да, так оно и есть. Если проехать вот этим проселком вверх по склону, а потом свернуть с него на просеку, то можно выскочить на поляну как раз над его хижиной, где у него припрятаны некоторые полезные вещицы. Он взглянул на часы. Четверть шестого. До подножия горы ехать около получаса, как минимум минут сорок пять уйдет на то, чтобы добраться до намеченного места. Солнце встает примерно в семь. Похоже, он успеет занять позицию еще до рассвета.

Если оперативники просидели в засаде всю ночь, они наверняка должны выйти на свет божий при первых лучах солнца. А уж достойный прием Крейс им обеспечит.

* * *

Джеред позвонил Брауну в семь часов утра в пятницу и рассказал о событиях прошедшей ночи.

– Ты, часом, не перебрал лишку? Может, приснилось? – с надеждой предположил тот.

– Никак нет, сэр. Вернулся домой, выпил банку пива, навестил собачек и в койку. Вся эта чертовщина началась часа в два ночи. Или чуть позже.

– И собаки, говоришь, молчали?

– Так точно, сэр. Вот этого я никак не пойму. Ты же знаешь моих псов. За милю кто в округе появится – их не уймешь.

Браун помолчал.

– Ох, не нравится мне все это, – раздумчиво проговорил наконец он. – То в арсенале кто-то ошивается, теперь у трейлера твоего мура какая-то... Вот что я тебе скажу. Как рассветет, походи там вокруг, следы посмотри. Собаку возьми. Может, она что учует. Потом, думаю, смотаемся на объект, проверим твою ловушку.

– Если она сработала, ему крышка, – уверенно заявил Джеред. – Я такую груду труб навалил, мокрого места не останется.

– Посмотрим. Позвони мне до отъезда на работу.

* * *

Крейс успел к облюбованной им поляне как раз перед самым рассветом. Свой участок он выкупил у местного старика, владельца всего огромного холма, выговорив себе разрешение охотиться на всех его склонах и не раз обошел в поисках оленей, индеек, тетеревов и куропаток всю тысячу с лишним акров лесного массива. Во время этих походов он принял кое-какие меры предосторожности, в частности, на тот случай, если кому-нибудь придет в голову устроить в его хижине засаду. Сейчас прежде всего предстояло удостовериться в том, что таковая в данный момент имеется.

Он прокрался по гребню холма до кромки леса на восточном склоне. Отсюда вплоть до самого заднего двора его дома сбегала открытая луговина, усеянная крупными валунами. С высоты двухсот футов он вглядывался в находившуюся в трехстах футах от него хижину. Спрятавшись в траве, перекликались куропатки, высоко в небе кружил одинокий ястреб, высматривая самых ранних пташек, но даже и для них было еще слишком рано. Издав злобный клекот, ястреб заложил крутой вираж и скрылся за вершиной далекой скалы. Других признаков жизни в эти предрассветные минуты не наблюдалось. Безлюдной казалась и хижина, в ее темных окнах не мелькало ни огонька, машин поблизости не стояло. Крейс продолжил осмотр местности через мощный бинокль и на этот раз обнаружил то, что искал. В укромном месте за деревьями справа от дома стоял подальше от любопытных взглядов запорошенный дорожной пылью «форд».

«Так-так, ребята, – подумал он, – будет вам сейчас побудка». Он ползком сместился так, чтобы между ним и домом оказался гигантский валун, и, низко пригибаясь к земле, короткими перебежками рванул к нему через открытое пространство. Упав около камня и тяжело дыша, принялся осторожно прощупывать землю вокруг него, готовый при появлении змеи в тот же миг отдернуть руку. Наконец пальцы наткнулись на угол брезентового свертка. Под покрытой комками влажной земли пятнистой тканью оказался пятифутовый стальной ящик в густой смазке. Из него Крейс достал «барретт» М82А18, оснащенный мощным оптическим прицелом, дульным тормозом и сошками. В свертке хранился также пульт дистанционного управления в пластиковом корпусе и комплект батареек к нему.

Прижав к груди все это богатство, он прежним манером вернулся на исходную позицию, откуда хорошо просматривался задний двор, дом и деревья, за которыми был укрыт «форд». Там он осмотрелся, выбрал относительно ровный пятачок и тщательно установил карабин на сошках. Снарядил магазин бронебойными патронами, еще один загнал в ствол. Прижал приклад к плечу, заглянув в окуляр прицела, остановил его перекрестие примерно в центре автомобильного кузова. Потом взял в руки пульт, поместил батарейки в предназначенный для них отсек, вытянул на всю длину телескопическую антенну. Кнопками набрал команды «Включить усилитель», «Громкость 9», «Программа 1» и нажал красную кнопку.

По всему дому он расположил двенадцать громкоговорителей, подсоединенных к установленному на чердаке раритетному ламповому усилителю мощностью 2000 ватт. К нему были также подключены проигрыватель компакт-дисков и радиоприемник, настроенный на частоту пульта дистанционного управления. Выбранная им программа содержала запись львиного рыка, громкость которого достигала ста пятидесяти децибел. Даже там, где находился Крейс, она была чудовищной, внутри же хижины барабанные перепонки должны мгновенно лопнуть. Львы рычали ровно двадцать секунд, после чего вступил пулемет, захлебывающийся длинными очередями. Не успели они смолкнуть, как с крыльца, зажимая уши ладонями, кубарем скатились два человека и опрометью бросились к «форду».

Наблюдавший за ними в оптический прицел Крейс дал им приблизиться к машине футов на двадцать и, задержав дыхание, плавно потянул спусковой крючок. Отдача от выстрела мощного, но весьма тяжелого карабина весом в двадцать восемь фунтов была не намного сильнее, чем у обычной винтовки, но вот произведенный им эффект! Пуля прошила правое крыло, моторный отсек, вышла через левую дверцу и оторвала толстенный сук у стоявшего за «фордом» в пятидесяти футах дерева. Крейс взял чуть в сторону – в правой передней дверце образовалась вмятина размером с крышку мусорного бака, пуля пролетела сквозь салон автомобиля, с визгом срикошетила от валуна и искалечила сосенку на другой стороне проселка. Третьим выстрелом он разнес в лоскуты оба задних колеса и дифференциал.

К этому моменту незваные гости уже льнули к земле и мечтали очутиться где-нибудь в Китае. Через несколько секунд один из распластавшихся на лужку приподнял голову, встал на ноги и принялся отряхивать с одежды пыль и налипшие травинки. Потом как ни в чем ни бывало зашагал в направлении, откуда прозвучали выстрелы. Второй же продолжал лежать, бережно закрывая руками голову и следя одним глазом за передвижениями напарника. Крейс сел и снял палец со спускового крючка. Он узнал поднимавшегося к нему по склону здоровенного негра. Тот, завидев Крейса, расплылся в улыбке.

– Со львами ты, Эд, неслабо придумал. А пушечка такая у тебя откуда?

– Попала ко мне чисто случайно. А выбросить забыл. Как жизнь?

Чарли Рэнсом из отдела оперативной поддержки ЦРУ уже восемь лет работал с чистильщиками, в том числе не раз помогал и Крейсу. Его внешность любого могла ввести в заблуждение, нельзя было и предположить, что этот добродушный увалень в погоне за жертвой по самым невероятным дебрям превращался в смертоносное орудие. Приблизившись к Крейсу на десять футов, Чарли показал ему поднятые ладонями вверх руки и очень медленно вытянул из нагрудного кармана сигарету. Крейс с неосознанной завистью наблюдал, как он чиркает зажигалкой и делает первую затяжку.

– Это Крошка Беллхаузер вас сюда отрядила? – сглотнув, поинтересовался он.

– Ага, – лаконично подтвердил Рэнсом, выдыхая облачко дыма.

– А как там наш Фостер? Все лижет задницу Марченду?

– Куда ж он денется.

Крейс только сейчас осознал, как невыносимо его тянет закурить. Он бросил, когда переехал в Блэксберг. Но сейчас, когда ныли затылок и шея, саднили покрывающие все лицо синяки, одна сигаретка бы не помешала. Чарли внимательно осмотрел его с ног до головы и опять широко заулыбался, будто припомнив что-то очень приятное.

– Я прямо в штаны сбрызнул, когда твои львы заревели, это ты здорово придумал, – с удовольствием повторил он.

– А что это у нас там валяется? – спросил его Крейс, поглаживая приклад «барретта».

– Славный белый парнишка по имени Джеральд Кэссиди, – ответил Рэнсом. – Малец совсем, но жаждет карьеры. Женат к тому же. Потому, думаю, и цепляется за землю. А что?

– Да просто так. По-моему, он очень трезво оценивает ситуацию. Кстати, извини за машину.

– Да ладно, – отмахнулся Чарли и шагнул ближе к Крейсу. – Мы ее в Управлении по борьбе с наркотиками одолжили. Слушай, Эд, нас послали потолковать с тобой, а не вступать в перестрелку.

– Перестрелки не было. Пока. Так что стой где стоишь, слышу я тебя прекрасно. – Крейс выразительно повел стволом карабина.

– Остынь. – Рэнсом остановился и умиротворяющим жестом поднял руки. – Что ты так раскипятился?

– А зачем вы устроили засаду в моем собственном доме?

– Беллхаузер попросила ЦРУ помочь в неофициальном порядке. Видимо, не полагалась на людей из ФБР. Либо Марченд не хотел светиться.

– Помочь в чем? – с обманчивым спокойствием спросил Крейс.

– Ну, говорят, ее начальника чуть удар не хватил, когда он услышал, что ты взялся за старое. В Роаноке один сказал другому, тот третьему, вот и до него дошло.

«Это Картер, черт бы ее побрал!» – догадался Крейс.

– У меня дочь исчезла, – нехотя сказал он. На него навалилась усталость, болело, казалось, все тело. Он и сам расслышал в своем голосе раздражение и понимал, почему Рэнсому с таким трудом удается удерживать на лице обычную для него приветливую улыбку. – Наше местное отделение ФБР прикинулось, что ведет расследование, а потом быстренько спихнуло дело в Управление по розыску пропавших без вести. Меня это не устраивает. И поисками я займусь сам. А ты передай Крошке Беллхаузер и компании, что их это не касается, так что пусть лучше мне не мешают.

– Ладно, договорились. – Рэнсом бросил на него испытующий взгляд. – Передам, конечно. Ничего хорошего из этого не выйдет, но я все передам, будь уверен.

– Передай. У меня в доме вы ничего не забыли?

– Ну, как сказать, Эд, ты же сам понимаешь...

– Даю вам пятнадцать минут. Вы возвращаетесь в дом, забираете «жучков» и прочих «насекомых». Всех до единого, ясно? Спускаетесь с крыльца и шагаете к ручью, там поворачиваете направо и выходите на дорогу. А я тем временем позвоню, чтобы за вами кто-нибудь подъехал.

– Обижаешь, Эд. Мы всякими прибамбасами упакованы по последнему слову. Сами о себе позаботимся.

Крейс молча повел подбородком в сторону дома, давая понять, что Рэнсому пора идти. Тот по-военному отдал ему честь и стал спускаться по склону, все время держа руки на виду. Мобильники, конечно, у них есть, но здесь сигнал не проходит. Ребятам предстоит длинная пешая прогулка. Тем не менее он понимал, что за провал засады двух злополучных агентов по головке и так не погладят. А уж если он сейчас позвонит в ЦРУ и попросит прислать за ними машину...

Крейс вытянул затекшую ногу и сел поудобнее, не выпуская приклад «барретта» из рук. Рэнсом и его напарник вошли в дом. Все равно придется самому каждый закоулок лично обшарить и проверить. Крейс громко выругался. Что-что, а такой поворот событий ему вовсе ни к чему. Шутка ли, второй человек в министерстве юстиции посылает свою упертую помощницу вместе с таким же раздолбаем из его бывшей конторы свернуть ему, Крейсу, шею. Интересно, откуда все же ветер дует? ЦРУ он вроде бы уже не интересен. А может, дело вовсе не в Гловере, мелькнула у него мысль, а весь сыр-бор разгорелся из-за того расследования по делу китайских шпионов? Ведь если он ухитрился поднять переполох одновременно в министерстве юстиции, ЦРУ и ФБР, значит, побеспокоил какое-то очень высокое начальство. Спору нет, случай с Гловером доставил кучу неприятностей очень многим, но его самоубийство устроило всех и давным-давно свело шумиху на нет. Неужели все дело в деньгах?

* * *

Сразу после полудня Дженет Картер вызвали к резиденту. Из приемной Фансворта звонили непосредственно ей, а Ларри Тэлбота, таким образом, опять задвинули в сторону. К величайшему удивлению, в кабинете шефа ее вновь поджидала уже знакомая пара из Вашингтона, а также двое новых участников – могучего телосложения негр и совсем молоденький белый парнишка. Столичные боссы щеголяли строгими деловыми костюмами, а незнакомцы были одеты куда демократичнее – спортивные брюки и рубашки, ветровки. Фансворт пригласил ее присесть за стол для совещаний. Негра и юнца он представлять не стал. Дженет обратила внимание, что резидент, как и в прошлый раз, явно встревожен и озабочен.

– Агент Картер, – начал он официальным тоном, – речь пойдет об Эдвине Крейсе. Мне предложено поручить вам специальное задание. Но для начала мистер Фостер хотел с вами кое-чем поделиться. Мистер Фостер, прошу вас.

Фостер несколько мгновений не поднимал глаз от лежавших перед ним в папке бумаг.

– Вы говорили, что Крейс навестил одного из свидетелей, которых вы опрашивали в связи с исчезновением его дочери...

– Нет. Я сказала, что, по-моему, это мог быть Крейс, – сразу поправила его Дженет и пересказала им историю о безголовом визитере.

– Затем свидетель признался, что рассказал Крейсу о том, что его дочь собиралась на объект "Р". Вам известно, что это такое?

– Нет, выяснить я так и не успела. Создается впечатление, что здесь об объекте "Р" никто ничего не знает.

Наступила пауза, Фостер перебирал свои шпаргалки, потом перевел взгляд на Беллхаузер. Дженет тоже взглянула на великаншу. «Крошка, – мелькнуло у нее в голове, – просто изумительно, прямо в точку».

– Мы считаем, что под объектом "Р" имеется в виду армейский арсенал Рэмси, – вступила Беллхаузер. – Правильнее называть его военным заводом боеприпасов в Рэмси. Находится к югу от одноименного города, на другом берегу Нью-Ривер. Закрыт вот уже почти двадцать лет, официально значится законсервированным.

– А откуда такое название? – полюбопытствовала Дженет.

– Придумали в Управлении по охране окружающей среды. Загрязнение территории комплекса достигает весьма высокого уровня. Однако, поскольку это оборонное предприятие, в управлении не захотели упоминать его как таковое в своих списках хранилищ токсических отходов. Туда оно занесено просто как объект "Р".

– И что дальше? – Дженет терялась в догадках относительно причин, по которым министерство юстиции могло бы проявлять столь повышенное внимание к заброшенному военному объекту.

– Не все сразу, агент Картер. Во-первых, хотелось бы спросить у вас вот что. Смогли бы вы в случае необходимости установить деловые отношения с Крейсом?

– Деловые отношения? С Эдвином Крейсом? – искренне изумилась Дженет.

– Именно. Таким, к примеру, путем, – пустился в объяснения Фостер. – Вы, скажем, захотите повидаться с ним. И как бы признаетесь, что лично очень недовольны тем, как ФБР отнеслось к розыску его дочери. Предложите помочь ему в неофициальном, что называется, порядке.

– Не пойдет, – покачала головой Дженет, вспоминая свою скоротечную стычку с Крейсом у него в хижине. – Он меня сразу расколет. Крейс много лет сам был специальным агентом, ему прекрасно известно, что мы в неофициальном, как вы говорите, порядке никогда не работаем.

– Крейс почти пять лет в отставке, – возразил Фостер. – Дайте понять, что в ФБР с тех пор многое изменилось. Убедите его в своей неопытности, это объяснит ваш поступок.

Дженет задиристо вздернула подбородок, явно собираясь послать Фостера куда подальше, и Фансворт поспешил вмешаться:

– Я объяснил мистеру Фостеру, что ваше назначение в Роанок, Дженет, имело свою предысторию. Ничего предосудительного вы, конечно, не совершали, но крепко насолили весьма высокопоставленному лицу в штаб-квартире. И за это вас решили наказать таким вот способом. Пожалуйтесь на это Крейсу и прозрачно намекните, что, распутав данное дело, вы сможете реабилитироваться.

Дженет почувствовала, как запылали ее щеки. Она откинулась на спинку кресла, негодуя, что Фансворт столь беззастенчиво обсуждает ее неприятности по службе при посторонних.

– Что, кстати, будет абсолютной правдой, – невозмутимо закончил Фансворт, ни к кому конкретно не обращаясь, потом перевел взгляд на Дженет. – Советую вам, агент Картер, не спешить с ответом и выслушать мистера Фостера до конца.

– Мы сотрудничаем с Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и огнестрельного оружия, более известным как БАТО, – начал Фостер, и Дженет презрительно фыркнула. Не обращая внимания на ее реакцию, он продолжил: – Речь идет о серии взрывов, которая началась где-то в начале девяностых. Клиники, где делают аборты. Взрыв во время Олимпийских игр в Атланте, а также во Всемирном торговом центре и в Оклахоме. Три взрывных устройства, отправленных по почте в финансируемые федеральной администрацией университеты. И еще три потенциальных взрыва в крупных административных зданиях федерального значения, которые не удались или были предотвращены службой безопасности.

– Есть мнение, – подхватила Беллхаузер, – что протестные и антиправительственные группировки, подозреваемые в осуществлении этих терактов, не имеют технической базы для изготовления некоторых из использованных ими взрывных устройств. Еще интереснее тот факт, что примененные в ряде случаев взрывчатые вещества весьма схожи по своему химическому составу. Идентичны, можно сказать.

– Другими словами, – поддержал ее Фостер, – в БАТО считают, что существует специалист или группа специалистов, которые снабжают бомбочками эти протестующие против всех и вся организации. БАТО и ФБР удалось перехватить переписку между некоторыми из этих организаций. Сейчас мы говорим о наиболее воинствующих и склонных к насильственным действиям группировках, а также о лицах, оказывающих поддержку Рудольфу, тому самому, за которым мы все гоняемся по лесам Северной Каролины.

– То есть вы хотите сказать, что эти группировки объединились в заговор общенационального масштаба? – не поверила Дженет.

Гости из Вашингтона синхронно кивнули.

– Такую версию еще с тысяча девятьсот девяносто четвертого года разрабатывает временная специальная группа, созданная на федеральном уровне из представителей министерства юстиции, службы судебных исполнителей, ФБР и БАТО, – сообщил Фостер. – Группа сокращенно именуется КВКР, что расшифровывается как комиссия внутренней контрразведки.

Ни о какой КВКР Дженет, естественно, никогда в жизни не слышала, но прекрасно знала, что столица просто кишит временными структурами особого назначения, что является первым и самым верным признаком того, что постоянно действующие институты со своими задачами не справляются.

– А какое отношение все это имеет к нашему отделению в Роаноке? – продолжала допытываться она.

– Единственное, что комиссии удалось выяснить об этом консультанте, как вы его назвали, – мрачно констатировал Фостер, – так это то, что он предположительно базируется в юго-западной Виргинии.

Однако Дженет по-прежнему не видела здесь никакой связи.

– Вы рассказали нам, что Крейс разыскивает некий объект "Р", – издалека начал объяснять ей Фостер. – А для нас любой выход Крейса на охоту есть серьезнейший повод для беспокойства. Поэтому мы запросили в национальной базе данных сведения об объекте "Р" и получили ответ, что теперь так называется завод боеприпасов в Рэмси. То есть здесь, в юго-западной Виргинии. Наш запрос насторожил КВКР, которая стала интересоваться, что да почему мы ищем. Нам, понятно, не хотелось посвящать кого бы то ни было в наши проблемы с Крейсом, и мы предпочли дать им уклончивый ответ. Однако БАТО как полноправный член КВКР настояло на включении данного вопроса в повестку дня очередного заседания комиссии и намерено потребовать от ФБР исчерпывающих объяснений.

– К тому же в ФБР никому не хочется отдавать инициативу БАТО, – вставил Фансворт, и Дженет понимающе кивнула.

БАТО подчинялось министерству финансов, ФБР – министерству юстиции. Борьба за доллары, ассигнуемые из федерального бюджета на правоохранительную деятельность, привела к напряженности в отношениях двух ведомств, которая с течением времени переросла во враждебность. Непонятным для Дженет оставалось лишь одно обстоятельство, о чем она не преминула тут же заявить во всеуслышание:

– Так если вы и ваша комиссия считаете, что арсенал Рэм си имеет какое-то отношение к террористической кампании общенационального масштаба, пошлите туда морских пехотинцев, и нет проблем. Они же весь комплекс наизнанку вывернут!

– Дельное предложение, – не скрывая иронии, одобрил Фостер. – Только БАТО вас опередило. Два года назад оно провело проверку всех подобных объектов и ничего подозрительного не обнаружило. В Рэмси, в частности, тоже. И если сейчас ФБР выступит со своими сомнениями, все поймут, что БАТО опять напортачило.

– Но есть еще более важное соображение, – назидательно добавила Беллхаузер. – Придется признать, что основаниями для таких сомнений или обвинений послужили несанкционированные действия Крейса. Я же от имени министерства юстиции повторяю, что мы отнюдь не горим желанием посвящать кого-либо в наши проблемы с Крейсом. И уж тем более министерство финансов или БАТО.

– Это мне как раз понятно, – неуверенно проговорила Дженет, чувствуя, что концы с концами все же не вяжутся. – И что теперь?

– Мой шеф, мистер Гаррет, обсуждал данный вопрос с помощником вашего директора, мистером Марчендом. И они нашли красивый способ выйти из этой... неловкой ситуации. Через комиссию мы сообщили БАТО, что один из наших бывших сотрудников случайно наткнулся на кое-что, связанное с упомянутой версией заговора, что, возможно, подчеркиваю, имеет некоторое отношение к арсеналу Рэмси. Мы предложили БАТО какое-то время не трогать и посмотреть, что он сможет, если сможет вообще, раскопать.

– Но почему вы решили, что в арсенале что-то действительно неладно?

– Потому что недавно был зафиксирован контакт Крейса с его старинным приятелем, бывшим сотрудником службы судебных исполнителей США, – ответил за Беллхаузер Фостер. – Сейчас работает пилотом в компании, занимающейся аэрофотосъемкой. Он оказал Крейсу некую услугу, по поводу которой служба безопасности компании навела соответствующие справки и результаты доложила ФБР.

– Господи, что же это за услуга такая?

– Крейсу потребовались сделанные с воздуха снимки территории арсенала Рэмси. Своему дружку он объяснил, что там происходят странные вещи, которые могут быть связаны с исчезновением его дочери.