Текст книги "Выпусти меня. Как раскрыть творческий потенциал и воплотить идеи в жизнь"

Порой мы столь глубоко погружаемся в повседневные дела, что забываем о самой возможности этой высшей цели, и наши счастье и благополучие оказываются за пределами видимости. Может быть, наша мечта связана с открытием своего дела или изучением иностранного языка. Это могут быть также мечты о людях, с которыми мы хотим разделить свою жизнь, или о более глубоких отношениях с близкими. Как мы обсуждали ранее, любая цель достижима, если разбить ее на небольшие этапы, предпринимать шаги в режиме реального времени и следить за тем, чтобы наши действия соответствовали нашим ценностям, а не мнениям других людей.

Вы могли заметить, что несколькими абзацами ранее я использовал слова «расширение» и «сужение». Я стараюсь не ориентироваться на выражения «успех» и «неудача», слишком часто мы попадаем в ловушку оценочного мышления. Понятия успеха и неудачи несут в себе идею завершенности, которая часто далека от правды. Завершенность присуща персонажам книг или фильмов, но в жизни работают другие законы. Они гораздо более туманны и противоречивы. В жизни ничто не заканчивается с окончанием дня, окончанием работы или даже окончанием отношений, хотя нам порой может так показаться. До тех пор пока мы живы, слишком рано подводить итоги и считать цыплят. Наша жизнь и без того полна оценок. Расширение и сужение предполагают подвижные состояния сознания в противовес застывшей рассудительности. Они также подразумевают, что каждая ситуация, в которой мы можем оказаться, желательна она для нас или нет, – это всего лишь очередная возможность научиться чему-то новому.

Если мы определяем себя как успешных или неуспешных людей, это ведет к жесткой оценке собственной значимости в сравнении с другими. Если вы не сравниваете себя с друзьями или соседями, то эталоном, вероятно, служат вымышленные персонажи, которые притворяются реальными людьми в журналах и на телевидении. Вероятно, вы постоянно задаетесь вопросом, на каком месте в жизни вы должны быть, но мало думаете о том, где вы находитесь сейчас.

Когда сравнивать себя со всеми вокруг входит у нас в привычку, это значит, что мы поддались голосу Бориса. Вместо того чтобы отправить критика погулять на пару часов, мы сидим у него в ногах и внемлем, будто он – великий пророк. А когда мы почтительно к нему прислушиваемся, только один исход гарантирован: мы не сможем обнаружить наши истинные мечты.

И вот почему.

Мы не конкретны. Мы думаем о своей жизни как об одной огромной неразрешимой проблеме и рассматриваем ее всю в черном свете. Если бы мы уделили время одной проблемной зоне и сосредоточились только на ней, нам удавалось бы находчиво справляться с трудностями, зачастую предупреждая их появление. Таким образом, эффективное решение проблем – это процесс глубоко творческий, и его можно противопоставить навязчивому обдумыванию того, что мы не в силах изменить.

Мы не действуем в настоящем моменте. Многим из нас свойственно обдумывать только неблагоприятные последствия событий. Мы проигрываем в воображении мрачные сценарии будущего, которые пророчат беды и несчастья.

Мы не честны с самими собой. Ни в мыслях, ни в действиях мы не отталкиваемся от того, чего нам действительно хочется. Поскольку мы постоянно сравниваем себя с окружающими, нам бывает трудно распознать собственную уникальность, собственные желания и устремления. Вместо этого нами овладевает некая опустошительная задумчивость.

Человеческие существа по природе не статичны, а рассмотрение жизни в терминах успеха или неудачи предполагает, что мы остановились в том или ином смысле. Однако наш жизненный путь – это прежде всего именно путь. Мы все еще находимся в этом путешествии, в движении. Вместо размышления об успехах и неудачах я предпочитаю задавать себе такой вопрос: «Помогут ли действия, которые я совершаю прямо сейчас, расширить мой потенциал и достичь как отдельных целей, так и общего благополучия? Или, напротив, я сужаю и ограничиваю свои возможности?

Необходимость постоянно заявлять о том, что мы из себя представляем, также кажется мне сомнительной. Порой мы даем себе щедрые оценки: я – художник, стоматолог, исследователь. Иногда эти оценки бывают и отрицательными: я не творческий, не общительный, не организованный. Груз этих наименований и энергия, которую мы тратим, цепляясь за них, только сдерживают нас. Безусловно, существует некая эволюционная потребность в классификации друг друга (кто либерал, а кто консерватор, кто может похвастаться профессиональными и академическими успехами, а кто – нет…). И да, мы любим наши ярлыки, но проблема в том, что мы не только носим их – мы слишком часто начинаем в них верить.

Гордимся ли мы своей принадлежностью к какому-то классу или она нас принижает, не имеет значения. Важно помнить: то, как мы себя называем– это не то, чем мы являемся. Иными словами, таким самоопределением стоит дорожить, если оно расширяет наше видение (и видение других людей), но лучше пренебречь им, если оно приводит к сужению мнений и взглядов.

В традиции Дзен говорится, что по сути мы – наблюдатели. Мы – это не то, чего мы достигли или что мы приобрели. Мы – всего лишь сознание, смотрящее на мир через призму чувств. Когда мы теряемся в урагане отрицательных эмоций, вызванных чувствами, когда теряем понимание себя как наблюдателя, мы отказываемся от способности действовать свободно и творчески. В каком-то смысле мы превращаемся в рабов Бориса.

В Индии погонщики слонов укрощают маленьких слонят, приковывая их к столбу цепями. Слонята сопротивляются изо всей силы и пытаются вырваться день за днем, пока наконец не сдадутся. Когда они вырастают, приковать их к месту можно и без цепей, вполне подойдет тонкая веревка. Разумеется, взрослый слон со своей невероятной силой способен разорвать веревку с легкостью, но, поскольку детский опыт подсказывает ему, что это невозможно, слон даже не пытается. Некоторые цирковые дрессировщики слонов держат их в неволе именно таким способом.

Мы не так уж отличаемся от слонов. Болезненный опыт прошлого способен ограничивать нас схожим образом, и нам было бы полезно взглянуть на веревки, обвязанные вокруг наших ног. Очень важно осознавать такие ограничения и распознавать их. Чем больше мы знаем о причинах наших страхов, тем меньше власти отдаем критику Борису и тем менее убедительными кажутся нам его доводы. Но распутать клубок воспоминаний, обмотавшихся вокруг нас «слоновьими веревками», может быть довольно страшно, особенно для тех, кто столкнулся с травматическим опытом эмоционального, физического или сексуального насилия.

Несколько раз в жизни я разрывал «слоновьи веревки». В минуту озарения я понимал, что сам себя дурачил, выдумывая оковы, которые меня сдерживают. Но меня до сих пор поражает обманчивая безопасность того опыта, что привел меня в эту ловушку. Конечно, у каждого в жизни были травматические события того или иного рода, и да, они могут стать «слоновьей веревкой», но зачастую самые сдерживающие из веревок, приносящие наибольший вред, оказываются еле различимыми. Они остаются вне поля зрения, разумеется, иначе мы бы поняли, что это просто иллюзия, и вся их власть над нами исчезла бы.

Как вы вскоре увидите на примерах из моего прошлого, хитрые уловки Бориса в попытках заглушить наш творческий голос часто берут начало в детстве. Вот две причины, по которым я люблю обращаться к детскому опыту. Во-первых, творчество живет в уме ребенка. «Я – взрослый человек», – скажете вы. Это так, но ваше детское мышление все еще внутри вас, хотя многим очень трудно установить связь с этой частью сознания. Во-вторых, стыд произрастает из невинности, и поскольку стыд – мощный инструмент в арсенале Бориса, важно обратиться к тем наивным детским переживаниям, в которых слоновья веревка сделала свой первый виток.

Я помню один подобный случай в конце лета 1972 года. Для меня это время было очень тревожным, потому что скоро я должен был перейти в старшую школу и познакомиться с множеством детей. Мне не слишком давался спорт, а в Миннесоте тогда все играли в футбол или хоккей. Девочкам, по-видимому, больше всего нравились спортсмены в массивной форме с накладками на плечах и хоккейными клюшками, и мне казалось, что я никогда не смогу побороться за женское внимание. Однажды днем, когда родителей не было дома, я позвал своих друзей из музыкальной группы на репетицию. Мы установили инструменты в гараже и начали повторять песни. В какой-то момент у нас стало так хорошо получаться, что мы решили открыть ворота, чтобы было слышно всем в округе.

Двадцать минут спустя небольшая группа детей из младшей школы, куда мы все еще недавно ходили, подошла нас послушать. Это было очень приятно, а вскоре подтянулись и ребята постарше, подошли даже некоторые девочки, о которых я слышал, но с которыми не был знаком. Удивительным образом через час наша репетиция превратилась в полноценный рок-концерт.

Разгоряченные музыкой ребята начали заполнять подвал и нижний этаж моего дома.

Тогда я решил поставить кассету Джимми Хендрикса и врубить огромные светящиеся колонки брата на все катушку. Меня понесло, я сорвал с себя майку и начал поливать подмышки дезодорантом под эффектное гитарное соло Джимми. Мне это казалось безумно смешным, парни из моей группы играли на воображаемых гитарах с выражением эйфории на лицах. Все, о чем я тогда думал, это как мне хорошо и каким популярным я буду осенью в новой школе.

Когда мы наконец вышли во двор, чтобы освежиться, там стояла компания невероятно симпатичных девчонок. Они стояли прямо рядом с моим домом! Настал идеальный момент, которого я так ждал. Я был уверен, что они в восторге от меня. Я до сих пор помню ощущение неуязвимости, которое меня переполняло, когда я к ним шел. А затем, как царапина на пластинке, наступило мгновение паники, потому что темноволосая девочка по имени Джанель внезапно выпалила: «Химмельман, ты настолько незрелый, что тебе даже в 7 класс еще рано». Никто не пришел мне на помощь, подружки Джанель закивали головой в знак согласия. Что еще хуже, Борис тоже закивал в знак согласия, и вокруг моей ноги обвилась слоновья веревка, которая оставалась со мной еще добрых двадцать лет.

Здесь должна заиграть грустная скрипка или одинокой гобой…

Оглядываясь на тот день сегодня, я не вижу в себе неудачника. Напротив, я вижу очень интересного творческого ребенка, который занимался чем-то абсолютно новым по сравнению с другими детьми из школы. У меня была своя группа, мы играли собственные песни.

Мне очень нравился Джимми Хендрикс, и мне хватило смелости и чувства юмора опрыскаться дезодорантом, имитируя ударные инструменты. Если бы я встретил сегодня этого мальчугана, он бы мне очень понравился. А когда я вспоминаю Джанель и ее слова, мне интересно, почему я просто не посмотрел на нее сверху вниз и не сказал в ответ: «А что ты знаешь о зрелости? Тебе 12 лет!» Но вместо этого Борис воспользовался моментом и сказал:

«Питер, я же говорил тебе не делать ничего странного. Никто не понимает твое чувство юмора, и твоя музыка никому не интересна. Поэтому, пожалуйста, не нужно больше позориться. Постарайся быть потише и влиться в новый коллектив, хорошо? Седьмой класс -это очень важный период в жизни, а ты уже опростоволосился».

Выделите пять минут на то, чтобы найти свои слоновьи веревки и написать о них. Чем больше вы знаете о причинах собственного страха, тем меньше власти над вами будет у Бориса, и тем менее убедительными покажутся вам его доводы.

Слоновьей веревкой для вас может оказаться что-то на первый взгляд незначительное, как если бы ваш отец сказал вам «сейчас же прекрати этот шум», когда вы пели на заднем сидении машины. (Вниманию родителей: иногда достаточно одного такого случая, чтобы на всю жизнь отбить ребенку желание петь.)

Опишите этот случай как можно более подробно в рамках пяти минут. Чем больше деталей, тем лучше: звуки, запахи, то, что вы видели. Сделайте свой рассказ как можно более образным.

Применение

Этот совет особенно полезен, когда у вас есть цель, для которой все никак не находится времени. Вам мешает страх, а не плохие навыки тайм-менеджмента. Это ваши слоновьи веревки делают цель более пугающей, чем она есть на самом деле. К примеру, вы хотите наладить отношения со старшей сестрой. Вы хотите ей позвонить, но прошло уже столько лет, а в прошлом вам было тяжело с ней общаться, и вы не уверены, что разговор будет приятным. Вам кажется, что нужно время, чтобы собраться с мыслями, достаточно много времени, и у вас его сейчас нет. Я бы хотел вам напомнить, что откладывание звонка никак не связано с нехваткой времени. Это Борис выставляет эмоциональные барьеры. Проделайте это упражнение (выше), и вы увидите, как изменится ваше восприятие ситуации.

Глава 3
Человек во власти Бориса

Мой двоюродный брат и коллега по группе Джеф Виктор – настоящий гений в музыке. Пожалуйста, поверьте, я очень скуп и осторожен, когда речь идет о слове «гений». Я редко его использую, и в этих случаях оно служит как точное описание, а не как преувеличение или лесть. Что касается музыкального интеллекта, ум Джефа позволяет не только составлять мелодии и гармонии, но и дирижировать целым оркестром. Его мозг работает настолько быстро и настолько регулярно генерирует музыкальные идеи, что иногда это мешает ему спать. Джеф – пианист и потрясающий вокальный исполнитель, он пишет песни и инструментальную музыку. А еще он самый остроумный человек из всех, кого мне довелось встретить. Джеф мечтает о концерте, на котором он бы исполнил композиции собственного сочинения. Он всю свою жизнь аккомпанирует в группе, играет на клавишных, участвует в разнообразных представлениях, но уже больше тридцати лет он не выступал на сцене с собственной программой. Мечта не такая уж и большая, по крайней мере так мне кажется, – просто встреча в клубе родного Миннеаполиса. Или все намного серьезнее?

Вот в чем загвоздка: он не может «просто это сделать». Ему постоянно не хватает времени, дисциплины или вдохновения. Возможно, так оно и есть, – но я в это не верю. Мне кажется, он сам себя обманывает.

Я подозреваю, что это Борис загнал его в угол.

Разумеется, нужно будет проделать некоторую работу, приложить усилия, чтобы концерт Джефа Виктора состоялся. Но, уверяю вас, его останавливает не что-то из ряда вон выходящее – всего лишь несколько шагов, которые нужно сделать в настоящем.

Вот то, что потребовалось бы сделать Джефу:

• Выбрать несколько композиций, возможно, десять-двенадцать, чтобы составить концертную программу (а у него в запасе десятки собственных произведений).

• Отрепетировать концерт вместе с группой (он знает множество музыкантов, которые бы с удовольствием согласились с ним сыграть).

• Связаться с владельцем клуба или местным агентом (Джеф знает весь город и довольно известен в музыкальных кругах Миннеаполиса).

• Выбрать дату концерта и сообщить ее друзьям и поклонникам.

• И наконец, посадить себя за фортепиано и выступить.

Возможно, после прочтения этого списка вы, как и я, оказались впечатлены тем, насколько легкий путь пролегает между Джефом и его мечтой. Не то чтобы он хотел стать врачом и проводить операции на сердце в рамках своего медицинского реалити-шоу. Или организовать мировой тур с концертом Джефа Виктора с десятками грузовиков, двумя автобусами и хором. Это всего лишь вечер в клубе его родного города. То, о чем мечтает Джеф, находится на расстоянии одного телефонного звонка. Так почему же он не может воплотить в жизнь свою мечту? Что такого ему сказал Борис, и почему он так убедителен? Настолько подавляет? Так сильно контролирует?

Как мы с вами увидим, Борис заманил Джефа в ловушку с помощью хитрых трюков, отвлекающих внимание, но пустых по своей сути.

Интересно отметить, что Джеф – большой любитель составлять планы и заполнять ежедневники. Он постоянно пишет списки дел. Например:

Упаковать нижнее белье в поездку

Купить зубную пасту

Найти синий свитер

Позвонить папе по поводу снегоочистителя

Проверить, не протекают ли поддоны для льда

Купить новые лезвия для электробритвы

Продать электроорган Vox Jaguar

Вернуть зеленые пластиковые грабли в магазин «Садовод-огородник»

Купить дополнительный шланг для сада

Принять витамин D

Купить шампунь для жирных волос

Упаковать «парадные» носки

Списки Джефа отражают мельчайшие подробности его повседневной жизни. Более того, эти списки никогда не выполняются к концу дня, они накапливаются, пока наконец на рабочем столе не вырастает гора бумажек с сотнями дел, которые невозможно закончить. Но это не просто бумага. Для Джефа это вещественное доказательство абсолютной недостижимости любых его целей.

Получается, что все эти списки – просто способ избежать самих действий? Действия конкретны, даже чересчур, но они не относятся к настоящему моменту, и они не истинны. Ничто в списках не указывает на необходимость выполнения задачи в настоящем, многие задания хранятся месяцами. А хуже всего то, что их можно с легкостью перенести на ближайшее или отдаленное будущее. Также ничто из этих бытовых задач не отражает истинных устремлений Джефа. А теперь давайте вспомним: как часто вы наводили порядок в документах, или чистили ящик электронной почты, или складывали носки, пока другое, гораздо более важное дело оставалось нетронутым?

Ни один пункт из списка Джефа Виктора даже не намекает на его желание выступить на концерте. Как будто он не помнит о том, чего на самом деле хочет! Эти мелкие задания существуют только для того, чтобы отвлечь его от по-настоящему желанной, но пугающей цели. Не будем забывать, что Джеф – одаренный пианист, успешный композитор и аранжировщик. А значит, однажды в молодости он все же сумел овладеть сложнейшими навыками игры на инструменте, проявив терпение и увлеченность своим делом.

Всерьез Джеф начал заниматься фортепиано в 8 классе. Где был в это время Борис? Почему не заставил Джефа отказаться от учебы? Почему Джеф не бросил занятия, несмотря на изнуряющие уроки и повторяющиеся упражнения? И что же произошло потом, почему сегодня Джеф не может сделать то, что всем нам кажется ерундой, по крайней мере для состоявшегося музыканта: организовать концерт? А точнее, в какой момент Джеф перестал слушать музыку в своей голове и своем сердце, и начал слушать Бориса? Как он мог забыть свою творческую сущность, отдалиться от нее настолько, что в отношении к собственной мечте он превратился из Джефа Виктора в Джефа Лузера?

Я спросил Джефа, что ему нравится в создании музыки, и он сказал, что становится спокойным, «возвышается над самим собой и достигает состояния чистого бытия». Он начал заниматься, когда ему было пять лет, но читать по нотам ему не нравилось. Вскоре он обнаружил, что может послушать игру учителя, прийти на урок через неделю и безошибочно повторить композицию на слух. Регулярно играть ему помогала не дисциплина, а искренняя любовь к инструменту. По его собственным словам, ни о какой дисциплине тогда даже речи не шло. Ему нравилось петь под свой аккомпанемент, и, чем больше он пел и играл, тем лучше он чувствовал связи между аккордами, лучше понимал собственные ощущения от музыки. Он начал ценить красоту мелодий и созвучий, ему так нравилось чувствовать клавиши под пальцами.

За все время, что он рассказывал об истории своих отношений с музыкой, списки дел и приемы тайм-менеджмента не были упомянуты ни разу.

Когда я наконец задал ему главный вопрос– что он думает по поводу своего сольного концерта– я сразу почувствовал, что его будто катапультой выбросило из зоны комфорта. Дыхание и поза изменились, он весь напрягся. В голосе ощущалось сомнение, когда он с запинкой произнес: «Я чувствую себя… эм-мм… очень уверено в этом вопросе, разве что, в смысле, я немного сомневаюсь… точнее, достаточно сильно сомневаюсь насчет своего вокала».

Затем я спросил, насколько силен его энтузиазм по поводу выступления. Он посмотрел в окно и немного помолчал, прежде чем ответить: «Если оценивать по десятибалльной шкале, где десять – это «ничто не встанет на моем пути, ни деньги, ни сон, ни семья, я обязательно это сделаю», а один – это «у меня нет особого желания, и если я завтра умру, так и не выступив на концерте, жалеть об этом не буду», то я где-то на уровне пяти».

Мне показалось, что все эти подсчеты происходят от страха. Страха того, что никому не понравится концерт, страха, что никому не понравится сам Джеф. «Послушай, – сказал он мне как-то раз, – если бы я точно знал, что меня ждет успех, я бы все бросил и занялся концертом. Я бы многое делал иначе, если бы был уверен в успехе».

Задумайтесь на минутку: всем нам хотелось бы исключить риск и страх перед тем, как пробовать что-то новое. Когда мы были помладше, страх тоже присутствовал, но он не останавливал нас. Не было определенного момента, когда страх исчезал, просто мы делали то, что хотели, несмотря ни на что. Со всеми такое случалось, мы можем вспомнить ощущение неуязвимой детской невинности, но потом она куда-то улетучилась, ушла безвозвратно, как потерянный рай. Спросите себя, что случилось с вашей детской верой в мечту. Наши встречи с неудачами (сужения сознания) привели к росту осторожности.

Почему-то мы приняли как данность, что награда, ожидающая нас, если мы следуем мечте – недостаточная компенсация за боль, которую мы чувствуем, когда дела идут не так, как нам хотелось бы. Но точно ли этот вывод – результат наших размышлений, или это какое-то бессознательное утверждение?

Я спросил Джефа: «Если бы ты сделал первый шаг на пути к выступлению своей мечты, что бы это было?» И тут он пустился в довольно запутанное объяснение:

«Я уже составлял примерный список из двенадцати песен, что-то не могу его теперь найти. Может где-то в папке лежит, не знаю. Еще, наверное, нужно подумать о том, как все технически организовать. Скажем, я хочу использовать запись на фоне, чтобы воспроизвести то, как мои песни записаны на дисках. А сколько примерно человек мне нужно в группе? Или нужно будет играть одному? Или, подожди, может, на сцене было бы человек двенадцать… Мне лучше только играть, или петь, или…?»

Видите, какой запутанной Джеф представляет эту ситуацию? В его ответе нет ничего конкретного, нет определенного первого шага. Когда мы пытаемся достигнуть цели, проблемы как раз и начинаются с подобной путаницы.

«Джеф, ты мог бы выделить один, самый маленький первый шаг? – сказал я, —что-то простое, с чего можно начать двигаться к цели? Дело, которое займет не больше пяти минут?»

Он взглянул на меня и спросил: «То есть, еще проще?»

Ну конечно, еще проще. Перечисленные действия не были ни конкретными, ни прицельными. В огороде бузина, в Киеве дядька – все, что наговорил Джеф, звучало крайне путано.

В случае с Джефом первым шагом, которого я ждал, мог бы стать поиск потерянного списка песен для концерта. А не найди мы его, стоило бы сесть и за пять минут набросать новый – и то, и другое было бы маленьким, конкретным, выполнимым действием. Но Джеф, будто не слыша ни единого моего слова, продолжил все усложнять. «Хорошо, хорошо, – ответил он, – это звучит разумно, я понял. Но опять же, как я буду исполнять эти песни? Стоит пустить запись на фоне и синхронизировать ее с живой, создав объемное звучание, такое, чтобы мне самому понравилось, или лучше сделать все проще? Кого мне позвать в команду, и сколько они за это попросят?» Тогда я понял, что пора прийти Джефу на помощь и привести более конкретные примеры маленьких шагов, ведущих к цели. Если не знаешь, что искать, ни за что это не найдешь.

Итак, в качестве следующего маленького шага Джеф мог бы за десять минут пройтись по списку песен (когда тот будет найден или заново написан) и подумать о подходящем звучании для каждой с точки зрения аранжировки и стиля.

Это задание могло бы выглядеть примерно так (прошу прощения за глупые названия воображаемых песен):

«Реакция девяносто один» – рок в быстром темпе

«Освобождение лютика» – медленная баллада

«Шляпа Миссис Пеммингвэй» – фортепианное соло

«Ошибка металлурга» – тяжелый рок

«Утопая в песке» – выраженно американский рок

Джеф задумался на минуту, было видно, как работают шестеренки его гениального мозга. «То, что ты предлагаешь, сделать несложно, – сказал он наконец, – но я боюсь, что у меня не найдется времени».

Время, наибанальнейшее из всех оправданий… Несмотря на то что у такого опытного музыканта, как Джеф, обдумывание двенадцати композиций заняло бы всего несколько секунд, я не удивился, когда он использовал классическую отговорку, чтобы усложнить эту пустяковую задачу. Он продолжил свои сбивчивые рассуждения. Мне не хотелось его перебивать, но я все же спросил, как долго, по его мнению, он будет работать над списком, и он сказал то, что я и сам уже знал: «Над каждой песней – секунды две».

Джеф наконец понял то, что я хотел ему сказать, а именно: наша неспособность воплощать свои намерения практически никогда не связана с нехваткой времени. Это все Борис и его преувеличенное чувство опасности.

Однако, если вы хотите достичь цели, вы не можете и ждать, когда Борис вдруг станет бесстрашным. Этого не произойдет до тех пор, пока вы не начнете действовать. Чтобы осуществить свою мечту, Джефу нужно было выбрать какую-то простую задачу и выполнить ее. Даже если единственным итогом этой работы стали бы планы на будущее. На это он согласился.

«Дело вот в чем, – сказал я ему, – мне кажется, что ты до смерти боишься этого концерта. Вместо того чтобы признаться в страхе, ты создаешь всю эту путаницу, чтобы уж точно не пришлось ничего организовывать. Ты усложняешь все до такой степени, что концерта действительно никогда не будет».

Он поднял глаза и сказал: «Да, наверное, я просто не верю в то, что я хороший музыкант».