Текст книги "Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка"

Какие причины нападения сформулировал сам Дилан? Для стороннего наблюдателя в них нет никакого смысла. Он пережил среднюю школу, до выпуска оставалось четыре недели. Дилана приняли в колледж, куда он и хотел поступить, он уже посещал с семьей будущее общежитие и был на грани того, чтобы изменить жизнь. Как бы ни было сложно в средней школе, она уже, по сути, заканчивалась. Он мог оставить все позади. Но не оставил.

Взамен он расстался с жизнью. Он планировал убить сотни невинных людей – в том числе сотни тех, кого даже не знал. Он рисковал убить всех, кого считал друзьями. Он знал, что это раздавит его семью. Ему оставалось несколько недель – он мог хотя бы устроить розыгрыш над теми, кто его дразнил. Мог расписать их дома или просто напасть на тех, кто обращался с ним хуже всего. Или мог переждать.

Выдает ли дневник намек на его мотивы? В отличие от Эрика Дилан изъявляет больше мыслей о самоубийстве, чем убийстве. Одна из причин суицидальных мыслей Дилана – абсолютная тоска. Другая прозвучала, когда его арестовали: «Меня поймали за преступления, которые я совершил, и я хочу перейти к новому существованию. Вы знаете, о чем я (самоубийство). Мне незачем жить, и я не выживу в этом мире после судимости»⁸². Однако он не уточнял, почему не сможет жить после судимости.

Еще мысли Дилана о своей смерти переплетены с его мыслями о нападении. Смертоносная атака упоминается в трех записях. В первой Дилан говорил, что устроит кровавую баню «всем, кому захочу»⁸³. Это не сообщает нам о мотиве или выбранных жертвах. 2 февраля 1998 года он писал: «Общество сжимает свою хватку, и скоро я… сломаюсь. Мы отомстим обществу и тогда будем свободны, чтобы существовать в безвременном беспространственном месте чистейшего счастья»⁸⁴. Как упоминалось ранее, эта запись сделана через три дня после того, как его с Эриком арестовали за кражу из фургона. Таким образом фраза «общество сжимает свою хватку», скорее всего, относится к поимке и последствиям преступления, хотя сам пассаж видится несколько параноическим. Упоминание «мести обществу» выглядит реакцией на это событие – нет никаких указаний, что месть имеет какое-то отношение к школе.

Впрочем, больше всего из этой фразы в глаза бросается мысль Дилана, будто бы месть освободит его, «чтобы существовать в безвременном беспространственном месте чистейшего счастья». Здесь мы видим пересечение его фантазийного мира с реальностью беспорядочной бойни. Местом чистейшего счастья мог бы быть рай, но и Эрик, и Дилан называли религию костылем для тех, кто не может выдержать жизнь⁸⁵. Поэтому смысл пассажа остается неясным.

Позже Дилан писал: «Я застрял в человечности. Может, NBK… с Эриком – это путь к свободе»⁸⁶. И снова Дилан связывает NBK с каким-то преображением своего существования – свободой от «человечности», предположительно – через смерть. В другой записи незадолго до нападения Дилан написал: «Время умирать, время быть свободным, время любить»⁸⁷. Снова Дилан ассоциировал смерть как со свободой, так и с любовью. Таким образом после изучения записей в дневнике доводы Дилана видятся двойными: отомстить «обществу» и вырваться в существование чистейшего счастья.

Не считая дневника, какие у нас еще есть намеки на мотив? В альбоме Эрика третьего года Дилан написал: «NBK!! Убивать врагов, все взрывать, убивать копов»⁸⁸. «Убивать копов» подчеркнуто, что намекает на особую важность. Тот факт, что у себя в дневнике Дилан не выражал враждебность к полиции, но кипел от ярости, когда писал или разговаривал в присутствии Эрика, предполагает, что он копировал его ненависть к полиции.

На видео, снятом самими мальчиками, Дилан жаловался на «заносчивых» ребят, которые его ненавидели, и дошел в своих воспоминаниях о несправедливом обращении до самого детского сада. Он назвал двух девочек «заносчивыми сучками». Жаловался, что над ним издеваются старший брат и его друзья. Еще говорил, что его осуждает вся семья, исключая родителей⁸⁹. Проговаривая доводы для нападения, Дилан ни разу не выделяет качков или задир. Его враждебность направлена на семью, снобов, сучек и копов.

В целом доводы Дилана остаются запутанными и расплывчатыми: месть полиции (хотя это могло быть причиной Эрика, а не Дилана); гнев из-за несправедливого обращения с самого детского сада; гнев на семью за их отношение; желание освободиться от человечности; желание счастливо жить в месте без времени и пространства; комбинация смерти и любви. Так в чем же цель нападения? Чего он надеялся добиться? Возможно, он и сам на самом деле не знал.

Возможно, к участию в нападении его толкали не рациональные, а иррациональные силы. Дилан много лет страдал из-за страха, комплексов и сокрушительных разочарований. Ухудшение психического здоровья вкупе с давней фрустрацией и депрессией из-за неспособности вести нормальную жизнь – вот что за силы могли довести до насилия. Возможно, он ни разу не проговорил причины для нападения четко потому, что сам их не понимал. Возможно, главной причиной его участия было подчинение Эрику, подавление собственной личности через отождествление с другим.

3 ноября 1998 года Дилан сдал в школе сочинение под названием «Разум и мотивы Чарльза Мэнсона»⁹⁰. Почему Дилан писал о Мэнсоне? Если ему нужна была мрачная тема, он мог выбрать из множества серийных маньяков и массовых убийц. Однако Мэнсон отличался – он преображал в убийц других людей. В сочинении Дилан писал о том, как Мэнсон находил людей с «нормальной» предысторией и учил их, как стать хладнокровными убийцами. Видел ли он связь между преображенной «семьей» Мэнсона и процессом преображения, который проходил сам из-за партнерства с Эриком? Осознавал ли параллели? Видел ли, что Эрик играет роль Мэнсона, превращая стеснительного Дилана Клиболда в хладнокровного убийцу?

Хотя местами сочинение – просто доклад о Мэнсоне и его последователях, есть и несколько разоблачающих и красноречивых пассажей. Начал Дилан с того, что написал о двух персонажах фильма «Прирожденные убийцы». Он заявил, что они «потерялись в собственном мирке»⁹¹. Это можно отнести и к двум другим убийцам: Эрику и Дилану, назвавшим свое нападение NBK в честь фильма. Дилану казалось, что он теряется в «мирке» фантазий?

Дилан писал, что Мэнсон учил последователей «быть в точности как он», заметив, что «они начали жить в реальности Мэнсона»⁹². Процитировал бывшего сектанта, который рассказывал, что Мэнсон «мог заставить других делать за него что угодно, причем делать без лишних вопросов»⁹³. Робин, один из ближайших друзей Дилана, сказал, что Эрик мог уговорить Дилана на что угодно⁹⁴. К тому же Дилан, похоже, перенял реальность Эрика и следовал за ним без лишних вопросов.

Рассказывая о тех, кто присоединялся к семье Мэнсона, Дилан сказал, что «это был способ отойти от нормы и жить вразрез со всем, чему человека учили в детстве»⁹⁵. Точно так же Дилан последовал за Эриком. Более того, миссис Клиболд заявила, что Дилан совершал убийства не из-за воспитания, а вопреки ему⁹⁶.

Дилан признавал, что Мэнсона окрестили «сумасшедшим». Впрочем, по Дилану выходило, что «вопрос, сумасшедший он или нет, зависит от точки зрения; здесь не может быть «истинного» правильного ответа»⁹⁷. Дилан защищал Мэнсона, а возможно, и себя, заявляя, что сумасшествие – вопрос точки зрения. Точно так же Дилан писал, что Мэнсон и его семья могли «логично объяснить свои действия»⁹⁸. Дилан, уже планировавший NBK с Эриком, видимо, хотел верить, что убийство невинных можно объяснить логично.

По Дилану, Мэнсон проповедовал, что «смерть – это не плохо, просто другой вид кайфа»⁹⁹. Прочитав книгу «Хелтер-Скелтер», Дилан знал о взглядах Мэнсона на смерть. Мэнсон говорил последователям, что «смерть – это только иллюзия», говорил, что это освобождение души¹⁰⁰. Еще Мэнсон говорил: «Смерть – это красиво»¹⁰¹. Эти пассажи могут объяснить стремление Дилана умереть и обрести счастье.

Какая связь между смертью, счастьем и любовью? Пожалуй, самая интригующая фраза в работе Дилана появляется в контексте жизни Мэнсона и его так называемой семьи. «Мы часто играли музыку, часто принимали наркотики, мы любили, мы были счастливы», – отвечает Мэнсон, когда позже его спросили о жизни на ранчо. Все это было, но это еще не все. На ранчо они лишились своей человечности»¹⁰².

Последнее предложение иногда считают признанием со стороны Дилана, что поступки Мэнсона и его последователей «бесчеловечны». Однако есть другое возможное толкование, основанное на частом использовании слова «человечность» в его дневнике.

Дилан писал о своей человечности как о помехе. Ему человечность не давала позвонить понравившейся девушке. Это у человечности был фут-фетиш. Человеческая сторона ассоциировалась с зомби, на которых он смотрел свысока, – со всеми нормальными людьми, ведущими обычную жизнь. Таким образом, у слова «человечность» для Дилана было особое значение. К тому же он не писал, что последователи Мэнсона лишились человечности, когда совершали убийства. Напротив, они лишились человечности среди счастья и любви. Похоже, Дилан говорит, что Мэнсон и его семья лишились человечности и вознеслись на высший уровень существования, в реальность чистой любви и счастья. Возможно, потому он и писал: «Я застрял в человечности. Может, NBK… с Эриком – это путь к свободе». В разуме Дилана переплелись убийство, смерть, свобода от человечности, любовь и счастье. Похоже, на его мышление повлияли представления Мэнсона о красоте смерти.

Кроме сочинения о Мэнсоне поведение Дилана и в другом намекает, что он сознательно шел по стопам Мэнсона и его семьи. Не считая известных прозвищ Эрика и Дилана (ВоДкА и Бунтарь), у них были и другие прозвища – судя по всему, только между собой. Дилан был «Зеленым», а Эрик – «Индиго»¹⁰³. В 1970-х Мэнсон создал Орден Радуги и раздал своим главным последователям прозвища: Сквики Фромм – Красная, Сандра Гуд – Синяя, Сьюзан Аткинс – фиолетовая, Лесли Ван Хутен – Зеленая, Патриция Кренвинкл – Желтая, а Нэнси Питман – Золотая¹⁰⁴. Похоже, Эрик и Дилан подражали Ордену Радуги.

У Мэнсона и семьи излюбленным словечком были различные формы слова «свинья». На месте одного убийства последователи писали «Политическая хрюшка». На месте другого – «Свинья». Третьего – «Смерть свиньям». Каждый раз писали кровью жертвы. На той же странице альбома Эрика, где Дилан называл Эрика Индиго и сам подписывался «Зеленый», он писал и о том, что с нетерпением ждет, когда они будут убивать «свиней» и «поросят»¹⁰⁵. Еще Дилан использовал слово «свинки» в рассказе о массовом убийстве учеников, написанном для домашней работы за несколько недель до нападения¹⁰⁶. Самое очевидное подражание последователям Мэнсона – Дилан написал на ломбарде пульверизатором «Смерть свиньям»¹⁰⁷.

Наконец, Мэнсон и его последователи постоянно твердили о грядущем «судном дне», который, судя по всему, будет днем массового убийства¹⁰⁸. Утром 20 апреля 1999 года Эрик снял на видео, как Дилан говорит: «Эй, мам, мне пора. До судного дня осталось полчаса»¹⁰⁹.

Возможно, Дилан и в этом следовал примеру Мэнсона и его семьи¹¹⁰.

Дилан не только отказался от своей личности под влиянием Эрика Харриса, чтобы стать псевдопсихопатом, но и изменился из-за книги о Мэнсоне. Если прочитать сочинение о Мэнсоне, то замечания о смерти в дневнике видятся в новом свете. К тому же о том, что Дилан считал семью Мэнсона примером для себя, намекает и его терминология.

Дилан вошел в пубертатный период с чертами уклоняющейся и зависимой личности. Под давлением подростковой жизни его психическое здоровье подкосилось. Что за давление сыграло роль? Те же проблемы, с какими сталкиваются все подростки, но Дилан, к сожалению, оказался не готов к обычным вызовам. Хоть он и участвовал в различной деятельности с друзьями, их отношения были поверхностными; он не находил в этом эмоциональной подпитки. Иногда он отчаянно влюблялся, но не чувствовал себя в силах ухаживать за девушкой, к которой испытывал чувства, и верил, что его нельзя полюбить. У него не было цели в жизни, он не видел смысла в том, что делает, несмотря на то, что окончил школу и поступил в выбранный колледж. Он подвергался аресту и считал себя преступником; он писал, что от одной мысли о суде ему хочется покончить с собой. Он был в черной депрессии и полон разочарования и гнева. Долгое время его тянуло убить себя, а наконец – и других. В ответ на страхи и несчастье развитие Дилана пошло по двум разным путям. Внутри он углублялся в шизотипический мир непонятных идей, странных фиксаций и фантазий о божественности. Снаружи он сливался личностью с Эриком и стал бесхребетным психопатом.

Несмотря на многогранность его личности, Дилан относится к психотической категории. Его коверканье языка, паранойя, фрагментированная личность, отрешенность от человечности и вера в свою божественность указывают на шизотипическое расстройство личности. Впрочем, одних шизотипических черт было мало, чтобы превратить его в убийцу. Из-за отчаянной зависимости он отождествился с Эриком Харрисом. В результате этого отождествления Дилан принял роль бесхребетного психопата, чтобы компенсировать свою неполноценность.

Вот почему Дилан казался такой загадкой. Он как будто вел сразу три разные жизни. С Эриком Дилан был бесхребетным психопатом – строил из себя крутого, участвовал в вандализме и других преступлениях, планировал кровавую бойню. Наедине с собой, когда писал в дневнике, он был шизотипиком – терялся в фантазиях, запутанный, отчаянный, критиковал себя и все же считал себя Богом. В обществе родителей и остальных он часто казался типичным школьником – может, чуть необычным, «придурковатым», но занимался тем же, чем и нормальные дети. Социализировался, играл в боулинг, ходил на уроки, имел пару подработок – самые обычные занятия подростков. Оказывается, никто не имел ни малейшего представления о его внутреннем мире.

Незадолго до нападения Дилан ездил с семьей смотреть будущее общежитие в колледже; он казался счастливым, полным надежд, готовым идти по жизни дальше. За три дня до нападения он ходил на выпускной с подругой – умной привлекательной девушкой, которая пригласила его сама; на балу он взаимодействовал с людьми и, похоже, отлично провел время. Он даже говорил о том, что будет поддерживать связь после выпуска. Никто не знал, что он воображал себя Богом. Никто не знал о его суицидальных наклонностях. Никто не знал о его наклонностях к убийству. Никто вообще не знал Дилана.

Его неспособность рассказать о своих страданиях и его психотические симптомы – одна из самых печальных сторон трагедии в «Колумбайне». Ему могли бы помочь, если бы он только открыл, что творится у него на душе. К сожалению, он не единственный стрелок-психотик, который не смог сообщить о своем отчаянном психологическом стрессе.

Глава 4
«Все это не по-настоящему». Четыре шизофреника

Шизофрения – тяжелое психическое расстройство с обширным набором симптомов, в том числе галлюцинациями и бредом. К тому же у больных шизофренией часто отмечается бессвязное мышление: переходы между мыслями настолько странные и нелогичные, что речь таких больных может быть совершенно нечленораздельной. Еще у шизофреников большие трудности в общении с другими. У них слабые социальные навыки и часто значительные проблемы с переживанием и выражением эмоций.

Шизофрения деструктивней, чем шизотипическое расстройство личности. У шизотипиков могут быть слабо выраженные психотические симптомы или странные мысли и необычные фиксации. У шизофреников на этом фоне часто бывают яркие галлюцинации и/или значительный бред. Например, Дилану Клиболду иногда казалось, что его все ненавидят. Это слабая форма паранойи. Майкл Карнил, для сравнения, верил, что у него под домом живет человек с бензопилой, который хочет отрезать ему ноги. Это – сильный параноидный бред.

Также шизофреники обычно хуже, чем шизотипики, социализируются. Тогда как у шизотипиков есть проблемы с выражением чувств и созданием содержательных отношений, шизофреники могут буквально лишиться способности выражать эмоции. В крайних случаях они практически теряют дар речи и не реагируют на окружение. Впрочем, большинство стрелков-шизофреников не страдали от расстройства в такой степени.

Наконец, нужно подчеркнуть, что большинство шизофреников не совершают убийства. Убийцы составляют крошечную долю от числа больных шизофренией. На самом деле они не более жестоки, чем обычные люди.

Как и Дрю Голден, Эрик Харрис и Дилан Клиболд, все приведенные здесь четыре стрелка-шизофреника – из семей, где не было известных случаев жестокого обращения, пренебрежения, алкоголизма или тюремного заключения у родителей. По крайней мере, внешне значительных проблем не существовало.

Майклу Карнилу приходилось непросто. Хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. Он был смышленым мальчиком из любящей семьи в маленьком городке Вест-Падаке, штат Кентукки. Его отец – уважаемый юрист. Мать – домохозяйка. Оба родителя были искренними, щедрыми и активно участвовали в делах как семьи, так и сообщества. Сестра Майкла добилась успеха как в учебе, так и в обществе. Но Майкл не вписывался в свою семью.

Когда Майклу было около 14 лет, он написал текст под названием «Секрет», где имелся такой пассаж:

«Я пришел к мысли, что в моей семье есть секрет, который знают родители и сестра… Меня никогда ни во что не посвящают… Я подслушал, как родители спорят, «сказать мне или нет». Я все еще не знаю, о чем они говорят. По-моему, я пришелец, но не уверен»¹.

В одном источнике это называют рассказом для школы, но два других источника называют текст «запиской»². Это может быть и рассказ, метафорически выражающий, насколько Майкл чувствовал себя лишним в семье. С другой стороны, это может говорить о том, насколько Майкл терял связь с реальность. Возможно, он и вправду верил, что он пришелец. Если так, то он не единственный школьный стрелок с этим убеждением.

Майкл был лишним не только в семье. Он не находил общий язык и со сверстниками, хотя старался изо всех сил. Он играл на саксофоне в школьном оркестре, но там находился на периферии. Он пытался влиться к готам или «фрикам», перенимая антисоциальное поведение. Воровал деньги у отца и отдавал школьникам-готам. Украл факс и другие вещи, которые потом приносил в школу, чтобы впечатлить готов или купить их дружбу. Приносил собственные диски и заявлял, будто украл их. Хотя готы его терпели, по-настоящему его так и не приняли.

Демонстрировал Майкл и странное поведение, например пил замазку и заправку для салата, взрывал бомбы-вонючки. Даже приходил в школу в плаще, сделанном из коврика для игры в «Твистер». Некоторые ребята смеялись над его выходками, но другие считали его жалким. Непонятно, знал ли сам Майкл, что ведет себя странно. Возможно, он считал себя крутым. Но в действительности дети принимали его за дурачка.

Однако Майкл не был одиночкой. Долгое время у него были девушка и несколько друзей. Он ходил к ним в гости, оставался ночевать, его приглашали с ними в семейные поездки. Таким образом, несмотря на социальные трудности, ему все же был известен какой-то успех со сверстниками.

Существуют противоречивые сообщения об издевательствах. Майкл чувствовал себя жертвой. Жаловался, что над ним издеваются из-за одежды и очков, угрожают и даже плюют на него. Возможно, самым тяжелым событием стал случай, когда в светской хронике школьной газеты намекнули, что он гей. В результате его обзывали «геем» и «педиком» по всей школе. Он пытался вести себя так, словно его это не задевает, но расстроился настолько, что попытлася покончить с собой, приняв семь таблеток «Тайленола»[8]8
  Аналог «Парацетамола», жаропонижающее средство, передозировка которым может вызвать тошноту, аллергические реакции.


[Закрыть].

Впрочем, несмотря на сообщения Майкла об издевательствах, картина его социальной жизни остается смутной. Одна из причин – могут оказаться неточными его собственные сообщения. Вдобавок в школе за Майклом закрепилась репутация шутника и возмутителя спокойствия. Как бы над ним ни издевались, не исключено, что это была реакция на его собственное проблематичное поведение. Более того, один учитель заявил: «[Майкл] был зачинщиком. Я знаю, часто СМИ хотят выставить все так, будто детей, которые становятся стрелками, доводят, пока они не сорвутся. Но это он доводил, а не его доводили. Если [Майкл] чувствовал себя жертвой – а я в этом не сомневаюсь, – то это скорее происходило у него в разуме. Это не что-то внешнее»³.

Одноклассник Майкла тоже считал, что тот преувеличивает свою виктимизацию и не осознает, насколько плохо себя ведет: «Он просто всегда раздражал. Это он всегда втягивал класс в неприятности тем, что постоянно устраивал розыгрыши… Это он всегда дразнил остальных. А потом вдруг заявляет, что это пристают к нему, и, типа, – так, минуточку»⁴.

Вне зависимости, из-за чего возникали трудности Майкла – из-за насмешек сверстников или собственного плохого поведения, – как это объясняет его решение совершить массовое убийство? 1 декабря 1997 года, когда Майклу было 14 лет, он пришел в школу с пятью единицами огнестрельного оружия. Вошел в вестибюль, где заканчивала молитву группа учеников. Майкл произвел восемь выстрелов, убил трех учеников и ранил еще пятерых. Затем положил оружие на пол и кричал, чтобы его убили.

Участвовал ли Майкл в более масштабном сговоре учинить хаос в школе? На первом допросе полиции Майкл заявил, что с ним сговорились другие школьники. Впрочем, позже он сказал, будто просто говорил полиции то, что от него, казалось, хотели слышать. Впоследствии настаивал, что действовал один, и полицейское расследование не выявило соучастников. Тот факт, что Майкл принес пять единиц оружия, еще не означает вовлечения других учеников. В остальных нападениях преступники тоже приносили в школу целый арсенал.

Майкл совершил убийство из-за того, что его дразнили? Это представляется маловероятным; нет никаких оснований полагать, что его задирал кто-либо из жертв. Более того, Николь, одна из убитых девочек, была его хорошей подругой. Возможно, у Майкла были к ней чувства, оставшиеся без взаимности, но они почти каждый вечер болтали по телефону, она являлась заметной фигурой в его жизни. Другую убитую девочку Майкл за месяц до нападения приглашал на свидание. Смерти этих двух девочек предполагают, что Майкл мстил тем, кто, как ему казалось, его отверг. Хоть это и возможно, Майкл, насколько известно, предупреждал Николь, чтобы в тот день она держалась подальше от вестибюля. Если это правда, то нападение – не месть. Майкл настаивал, что не желал вреда Николь, сказал, что прекратил огонь, как только увидел ее на полу в крови.

Почему человек из хорошей семьи может однажды войти в школу и расстрелять случайных невинных людей? Чтобы ответить на этот вопрос, надо начать с того, что мы знаем о психологии Майкла. Проще говоря, Майкл был шизофреником.

Самый яркий симптом Майкла – паранойя в разных формах. Ее умеренный аспект – его постоянная боязнь нападения. Например, за три дня до бойни Майкл с отцом шли через мирный кампус колледжа, и Майкл сказал: «Ого, а тут реально могут ограбить»⁵. Еще он боялся ходить в рестораны, потому что там могли ограбить его семью.

Впрочем, имелись и более тяжелые симптомы. В 14 лет Майкл боялся спать один у себя в комнате. Он думал, что под кроватью прячутся чужаки или монстры. Боялся, что к нему влезут в окно. Верил, что ему навредят демоны. Настолько боялся оставаться в комнате, что часто спал на диване в гостиной. Даже незаметно принес к себе в спальню ножи для самозащиты.

Майклу было страшно не только в спальне. Перед тем как зайти в туалет, он выкрикивал: «Я знаю, что ты там!»; так он предупреждал монстров и демонов, что ему о них известно. Принимая душ, он занавешивал вентиляцию в ванной, чтобы не заползли змеи. Помывшись, накрывался несколькими, иногда шестью, полотенцами – видимо, ради какой-то защиты. Временами перемещался по комнате с одного предмета мебели на другой, чтобы не коснуться ногами пола и избежать монстров.

Возможно, самым странным бредовым убеждением было то, что под домом кто-то рыщет с бензопилой, чтобы отрезать ему ноги. После ареста Майкла мать нашла у него под матрасом металлические предметы. Майкл объяснил, что думал, будто это защитит его от бензопилы.

Еще невыносимей ситуация сделалась из-за того, что Майкл верил, будто любой, кто ему поможет, сам станет жертвой демонов. Таким образом, он не мог признаться в своих страхах, не поставив другого человека под угрозу. И остался наедине со своим параноидным бредом.

Были у Майкла и галлюцинации – он слышал, как с ним говорят голоса. Они угрожали, называли его дураком и отдавали приказы. Перед тем как открыть огонь в школе, он был уверен, что молившиеся ученики обсуждали его.

Вдобавок к галлюцинациям и бреду странными казались тексты Майкла. Более того, за несколько недель до стрельбы учитель заметил, что сочинения, которые он приносит, не имеют отношения к заданным книгам. К тому же почерк становился все неразборчивее, слова сливались вместе. Это предполагает, что мыслительный процесс Майкла становился бессвязным.

Однако больше всего в текстах настораживает жестокое содержание. Майкл написал для школы рассказ «Сюрприз на Хэллоуин». Это причудливая история, в которой мальчик Майкл и его младший брат убивают и увечат «преппи»[9]9
  Преппи – ученики элитных образовательных учреждений, где готовят к поступлению в лучшие университеты; в целом – успешные богатые ученики.


[Закрыть]. В начале Майкл (рассказчик) хочет сделать маме подарок на день рождения, так что идет в магазин. «У твоей мамы день рождения, только когда на улице бунт»⁶. Возможно, это задумывалось шуткой, но смысла не имеет. Кончается рассказ подробным описанием жестоких нападений на пятерых преппи, в том числе распятия на металлическом кресте, раскаленном докрасна, и выкалывания глаз раскаленной дрелью. Последнее предложение в рассказе: «Затем он устроил маме хороший сюрприз на Хэллоуин и подарил ей тела преппи»⁷. Это ненормальный текст.

У сексуальности Майкла была темная сторона. Он скачал материал об «Изнасиловании трупа» и рассказ о мультяшных персонажах (смурфах), которых расстреливают, сжигают, запирают в микроволновке и сводят с ума, чтобы они насиловали друг друга. Хотя психически ненормальные сексуальные интересы намекают на возможность того, что Майкла растлевали, свидетельств об этом нет, и во время психологической экспертизы после нападения он в этом не признался.

Какое-то время у Майкла были суицидальные наклонности. Когда первогодкам задали написать самим себе письма, чтобы открыть их в выпускном классе, Майкл написал такое предложение: «Если ты это четаешь [sic], удивляюсь, что ты еще жив»⁸. В другой раз студентам задали тему: «Если бы вы могли стать любой знаменитостью, то кем бы вы стали?» Майкл писал о Курте Кобейне и Винсенте Ван Гоге – оба покончили с собой.

Майкл делал взаимоисключающие заявления о своих намерениях и ожиданиях в отношении стрельбы. Однажды заявил, что думал, будто станет популярным, если просто принесет в школу оружие. «Все бы мне звонили, приходили бы ко мне в гости или я – к ним. Я стал бы популярным. Я не думал, что будут неприятности. Я не думал, что меня исключат, поставят на учет или отправят в тюрьму»⁹. Впрочем, после этого Майкл добавил: «У тех, кто в нашей школе попадает в тюрьму, полно друзей, и все ребята говорят: «Вау!»¹⁰ Это предполагает возможность, что он хотел повысить свой статус, попав в тюрьму. В другой раз он сказал: «Я думал, что попаду в тюрьму и проживу там всю жизнь… У себя в мыслях я уже расстался с прошлым»¹¹. Это предполагает, что, возможно, он видел в тюрьме спасение – прибежище, где можно «расстаться с прошлым» и жить в мире.

Хотя иногда Майкл отрицал, что собирался убивать, несколько свидетелей сообщили, что слышали его разговоры об убийствах в школе. «Он говорил, что придет в школу и начнет стрелять по людям… Все повторял, что в понедельник настанет день расплаты»¹². В частности, он сказал: «Конец лицемерам из молитвенной группы»¹³.

Почему ученики в молитвенной группе – лицемеры? Майкл критиковал некоторых за то, что они проповедуют сексуальное воздержание, несмотря на свою половую активность. О чем это говорит? Возможно, он завидовал сверстникам, у кого был тот опыт, о каком он мог только мечтать. Его враждебность к молитвенной группе проявлялась и до нападения. Однажды Майкл сделал значок из фотографий двух девочек из этой группы. Под их фотографиями он приписал: «Преппи сосут». Одна из этих девочек была ранена при нападении.

Почему Майкл так ненавидел преппи, что даже написал рассказ об их убийствах и пытках? Почему он нацелился именно на людей в молитвенной группе? Эти люди преуспевали там, где отставал Майкл, – были популярными учениками с высокими достижениями. Одна жертва была лучшей спортсменкой школы и королевой выпускного бала. Оказывается, Майкл стрелял не в тех, кто над ним издевался; он стрелял в тех, кому завидовал.

Майкл явно мучился из-за прискорбной неполноценности. Это очевидно по отчаянию, с каким он пытался впечатлить людей и завести друзей. В своем представлении он был пустым местом. Откуда это ощущение взялось? Он болезненно осознавал, что отличается от других. Из-за странных идей и неуклюжих попыток вписаться в среду школьников он не мог испытать тот социальный успех, о котором страстно мечтал. Слабые навыки общения приводили к неудачам или насмешкам, отчего он только отчаяннее хотел вписаться и проявлял все более ненормальное или опасное поведение. К тому же наверняка ощущение того, что он никому не нравится, усиливалось паранойей. Так психологические проблемы, в том числе бредовые убеждения, галлюцинации и неполноценное социальное функционирование привели к ощущению неполноценности. Но это еще не все факторы.

Хотя Карнилы были успешными людьми, у них есть семейная история психической болезни. Это заслуживает внимания, потому что в значительной степени шизофрения передается по наследству. Более того, сразу несколько родственников Майкла страдали от серьезных психических расстройств и попадали в лечебницы. Один член семьи был буйнопомешанным и покончил с собой¹⁴.

Майкл мучился не только из-за дебюта шизофрении, но и из-за того, что его сестра – «звезда». Доктор Кэтрин Ньюмен описывала Келли Карнил так: «Одна из звездных учениц [средней школы] Хит. Лидер секции школьного оркестра, репортер школьной газеты, пела в хоре штата Кентукки – Келли достигла практически всего, что только возможно. Больше того, в год нападения Келли окончила школу с отличием»¹⁵. Немудрено, что Майкл чувствовал себя пришельцем – он не вписывался в собственную семью. Перед нападением Майкл написал: «У меня есть везде успевающая сестра, которая сейчас в выпускном классе. Ненавижу, когда меня с ней даже сравнивают»¹⁶. Келли говорила: «Он пытается быть, как я… и не может угнаться»¹⁷. Сильный разрыв между Келли и Майклом был очевиден для их родителей и учителей.