Текст книги "Ак-Орда. История Казахского ханства"

2. Тохтамыш

Тохтамыш недолго оставался в Сыгнаке. Выпустив монету от своего имени и сколотив войско, хан с благословения Тимура направился на Волгу. Удача сопутствовала Тохтамышу, и он сумел овладеть Сараем ал-Джедидом без каких-либо проблем, изгнав оттуда наместников Уруса. Единственный сильный соперник – Мамай – был занят борьбой с Дмитрием Донским. Последний в 1380 г. разбил войско Мамая на Куликовом поле.

Воспользовавшись этим обстоятельством, Тохтамыш перешел в наступление и, как можно понять из источников, нанес поражение Мамаю на р. Калке. Л. Гумилев, основываясь на сведениях русских летописей, высказал мнение, что битвы вовсе не было, и воины Мамая без сопротивления перешли на сторону чингизида. В любом случае Мамаю пришлось бежать в Крым, где его и убили недавние союзники – генуэзцы.

Характерно, что Дмитрий Донской, узнав о воцарении Тохтамыша в Сарае, немедленно выплатил хану дань, продемонстрировав таким образом, что признает вассальное положение Руси по отношению к Большой Орде. Многие российские историки считают, что к этому шагу князя понудили огромные потери, понесенные во время Куликовской битвы.

Но легкий успех сопутствовал хану и в других делах. В 1381 г. Тохтамыш без каких-либо серьезных усилий своим ярлыком назначил нового князя в Литве, которая перестала подчиняться Сараю после знаменитого сражения на Синих Водах. Далее хану удалось собрать почти все земли Улуса Джучи. Вновь были подчинены Булгария, Северный Кавказ, Крым. Только в одном изменил Тохтамыш золотоордынской традиции, не назначив хана Ак-Орды и сохранив этот титул за собой. Казалось, великая степная держава была восстановлена. Но так только казалось, поскольку правители всех подчиненных земель ждали только удобного случая, чтобы избавиться от постылой зависимости. Первой непокорность продемонстрировала Москва, после Куликовской битвы уверовавшая в свои силы. Так, посол Тохтамыша к Дмитрию Донскому Ак-Ходжа оказался задержан в Нижнем Новгороде и далее не пропущен. По другим сведениях, ордынский посол, напуганный слухами, что князь полон решимости и готов расправиться с нежданными гостями, сам не рискнул посещать русскую столицу.

Тохтамыш решил не дожидаться открытого мятежа и сыграть на опережение замыслов Дмитрия Донского. В 1382 г. хан, собрав войско, двинулся на Русь. Подготовка к вторжению была проведена в полной секретности. Русские купцы, находившиеся в Булгаре, были перебиты для устранения опасности утечки информации. Но, как оказалось, кое-кто на Руси знал об этой акции заранее. Рязанский князь Олег оказывал всяческое содействие Тохтамышу, в частности, указав броды через Оку.

В конце августа у стен Москвы появились передовые отряды Тохтамыша. Дмитрий Донской к тому времени уже успел бежать из города. В отсутствие единого руководства возникли народные беспорядки. Горожане разграбили боярские винные погреба и в состоянии алкогольной эйфории отправились на стены – защищать столицу. Несмотря на всю неорганизованность, москвичи сумели выдержать трехдневный штурм, после чего Тохтамыш задействовал других своих русских союзников – нижегородских князей Василия и Семена. Последние вступили в переговоры с горожанами и сумели убедить их открыть ворота, обещая, что после этого никому не будет причинено зла. Алкоголь, который сделал горожан храбрыми, сделал их одновременно и глупыми. Город был разграблен, и при этом убито было около 24 тысяч человек.

В 1383 г. Тохтамыш вернул под свою власть еще один регион, исторически принадлежавший Золотой Орде, – Хорезм. Это присоединение произошло бескровным путем. Правители Хорезма категорически не желали подчиняться Тимуру, но поскольку своих сил для борьбы явно было недостаточно, они предпочли вновь признать власть кипчакского хана. Этот момент историки считают началом осложнения отношений между Тимуром и Тохтамышем. Излагая причины этого конфликта, большая часть историков, особо не задумываясь, обычно едва ли не слово в слово повторяет выводы тимуридских историографов. Мол, Тохтамыш оказался неблагодарной сволочью, посмевшей восстать против своего благодетеля. Но так ли все просто было на самом деле? Для начала вспомним, что первым агрессию против своего недавнего союзника проявил как раз Тимур. Воспользовавшись занятостью Тохтамыша, он потихоньку прибрал к своим рукам ранее принадлежащие ак-ордынским ханам сырдарьинские города. Переход Хорезма стал только ответом. Так многолетние добрые личные отношения двух товарищей по оружию сменились яростной враждой двух держав. Хотя на первых порах до открытого столкновения между сторонами не дошло. Тимур оставил без внимания инцидент по той причине, что был занят походами на Моголистан и Хорасан.

Успехи в деле «собирания земель» вскружили голову Тохтамышу, который уже возомнил себя достойным наследником Бату, Берке, Менгу-Тимура, Тохты и Узбека. Следующей целью был избран Азербайджан, за который, как мы помним, джучиды вели долгую и упорную борьбу с потомками Хулагу. На Кавказе у Тохтамыша тоже нашелся союзник, которым стал грузинский царь Баграт V, также предпочитавший формально подчиняться Сараю, нежели Самарканду. Также были направлены послы в Египет для восстановления былых союзнических отношений и с предложением о заключении союза против Тимура. Облегчило исполнение планов Тохтамыша и то обстоятельство, что государство Джелаиридов, в составе которого и находился Азербайджан, подверглось нападению Тимура. Последний в 1385 г. в битве у Султании нанес крупное поражение джелаиридскому правителю Ахмаду.

В конце того же года войска Тохтамыша вступили в Азербайджан и осадили Тебриз. Вопреки ожиданиям, жители этого города оказали бешеное сопротивление. Бои длились около недели, и Тохтамыш решил использовать тот же прием, который принес успех при взятии Москвы. Были начаты переговоры, в ходе которых тебризцам была обещана сохранность их жизней в обмен на выплату огромной дани. Местные купцы выделили требуемое количество золота, но Тохтамыш, получив желаемое, отдал город на разграбление своим воинам. Как писал Низам ад-дин Шами, «они выполнили все по части уничтожения и притеснения, что только возможно, уничтожили мечети и медресе, заковали и забрали стариков и юношей. От всех имуществ, редкостей и сокровищ, которые годами собирались в таком городе, в течение 10 дней они не оставили и следа. Зимой же, забрав рабов и собрав награбленное, они ушли назад».

Однако на этом злоключения местного населения не закончились, поскольку после этого в Закавказье объявился Тимур, который штурмом овладел Тебризом и подверг уцелевшее после нападения Тохтамыша население поголовному избиению. Затем, пройдя через Армению, Тимур вошел в Грузию и осадил Тбилиси. После яростного штурма грузинская столица был взята. В плен к Тимуру попал сам царь Баграт V, который для спасения своей жизни оказался вынужден сменить религию и принять ислам.

Расположившись на зиму в Карабахе, Тимур отправил Баграта обратно в Грузию, поскольку он клялся обратить в ислам все население страны. Но оказалось, что это была уловка. Вернувшись на родину, царь Грузии хитростью перебил вверенный ему отряд и стал спешно готовиться к войне. Разъяренный Тимур весной 1387 г. вновь вторгся в Грузию. В последовавшей битве грузинское войско было полностью разгромлено, а страна снова была подвергнута грандиозному грабежу.

Тохтамыш пытался прийти на помощь к своему союзнику. Но Тимур предусмотрительно учел эту возможность и часть своих сил оставил в резерве охранять границу, установленную по р. Кура. В последовавшем бою отряд Тохтамыша потерпел поражение от сына Тимура Мираншаха.

Проиграв таким образом кампанию на Кавказе, Тохтамыш решил перейти в наступление на более знакомом среднеазиатском направлении. Осенью того же года Тохтамыш при поддержке правителя Хорезма Сулеймана Суфи и правителя Моголистана Камар ад-Дина перешел к активным действиям, воспользовавшись занятостью Тимура, который воевал в Иране. Первым делом хан решил вернуть себе сырдарьинские города и осадил Сауран. Город оказался неприступен, но Тохтамышу удалось разгромить войско Омар-Шейха, сына Тимура. Дорога на Мавераннахр была открыта. Не встречая сопротивления, Тохтамыш, разоряя городки и поселки, дошел до Бухары, но овладеть ею также не сумел.

Тимур, получив известия о войне, срочно вернулся на родину. Первым делом эмир счел необходимым расправиться с Хорезмом. Ургенч был взят и практически стерт с лица земли. Тимур запретил восстанавливать древний город и приказал даже засеять ячменем землю, на которой прежде располагался Ургенч. Сулейман Суфи бежал к Тохтамышу. Последний, так и не сумев исполнить задуманное, в 1389 г. отступил, не рискуя принять сражения с Тимуром.

Тимур решил не отдавать инициативы противнику и перейти в наступление. Для этого он двумя походами, наконец, закончил противостояние с Моголистаном. С возникшей коалицией было покончено, и оставался только Тохтамыш, к войне с которым всячески подстрекал Тимура батыр Едыге. Поход в Дешт-и Кипчак начался в конце зимы 1391 г.

Тимур находился еще вблизи Отрара, когда к нему в ставку прибыли посланники Тохтамыша. В доставленном послании, по заверению тимуридских историографов, хан просил простить ему все проступки и заверял, что допустил их по советам злых людей. Но Тимур уже не собирался отступаться от своих планов и отверг предложение о заключении мира.

Тем не менее Тимур очень серьезно опасался своего соперника и решил продвигаться по степи необычным путем – через просторы нынешнего Центрального Казахстана, тем самым существенно удлинив маршрут. Тем не менее это решение было абсолютно точно рассчитанным. Огромная армия не смогла бы легко пройти кратчайшим караванным путем через Эмбу. Людей и животных просто нечем было бы кормить на пустынной и полупустынной территории.

А в Сары-Арке наступала весна, и Тимур двинулся в точности по кочевому маршруту кипчаков. К маю у измотанного долгим переходом войска подошли к концу запасы продовольствия, вследствие чего была устроена огромная облавная охота на диких животных, ставшая заодно и учениями по ведению боевых действий в степи.

Любопытно то, что на территории Ак-Орды Тимур так и не встретил никакого сопротивления. Источники сообщают, что здесь не обошлось без батыра Едыге, заблаговременно предупредившего соплеменников о начале войны. Многие кипчаки перешли на сторону Тимура, другие просто бежали в Сибирь или на Алтай. Позже, в начале XV в. предводители ак-ордынских племен отказались идти в поход на кыргызов, ссылаясь на то обстоятельство, что последние им предоставили убежище во время похода Тимура.

Этот демарш был, видимо, вызван тем, что большая часть кочевников не воспринимала Тохтамыша как законного хана. Это подтверждается и кипчакским эпосом, в котором этот правитель предстает в самом негативном виде.

Только перейдя за Яик, Тимур встретил, наконец, противника. Генеральное сражение между сторонами состоялось на р. Кундурча. В ходе битвы кипчакской коннице удалось смять один из флангов Тимура и выйти в тыл к противнику. Однако исход противостояния решило предательство. Несколько военачальников Тохтамыша со своими отрядами внезапно покинули поле боя. В итоге Тимур нанес поражение Тохтамышу, но победа в битве не принесла победы во всей войне. Потери были слишком велики, поскольку степные богатыри, сохранившие верность своему повелителю, стояли насмерть. Особенно отличилось в сражении могучее племя барын, которое после этой битвы утратило свое привилегированное положение в родоплеменной иерархии[7]7
  «То стало причиной малочисленности улуса в это время, а не то это племя [бахрин] было в два раза [больше], чем конгуратов и найманов», – пишет Мирза Улугбек. Впоследствии именно в связи с верностью Тохтамышу и его потомкам барыны не получили в Казахском ханстве особенного статуса и были представлены только одним небольшим родом – жагалбайлы, по всей видимости, являющимся осколком некогда древнего и сильного племени (Жагалбаем (Йаглыбаем) звали легендарного барынского батыра, павшего при битве на р. Кундурче). Хотя в других кипчакских государствах (Крым, Казань, Касимов) это племя сумело сохранить свои позиции.


[Закрыть].

В итоге Тимур не осмелился идти на Сарай ал-Джедид или Астрахань. В ход пошли другие меры. В войске Тимура служили выходцы из Ак-Орды – джучиды Темир-Кутлуг и Кунче, а также тот самый бек Едыге, сын верного Балтычака. Эмир позволил (или повелел) им заняться созданием своего улуса. Видимо, Тимур решил создать на территории Улуса Джучи два-три ханства, зависимых от Самарканда.

Однако Темир-Кутлуг и Едыге, установив свою власть в Ак-Орде, не спешили с изъявлением покорности. Сохранил верность Тимуру лишь Кунче, но число его сторонников оказалось крайне ничтожно. Тимур понял, что просчитался, и принял решение отступить. Такой исход дела пришелся не по нраву Кунче, рассчитывавшему добиться ханского титула. К тому же дошли вести, что Темир-Кутлуг при поддержке Едыге был избран ханом Ак-Орды. Кунче бежал из стана Тимура и не нашел ничего лучшего, как присоединиться к Тохтамышу.

Многие историки считают, что, несмотря на поражение 1391 г., Тохтамыш продолжал управлять «Золотой Ордой». Так, авторы книги «Золотая Орда и ее падение» Греков Б.Д. и Якубовский А.Ю писали: «Поражение Тохтамыша в 1391 г., как бы оно ни было велико, не решило еще окончательно судьбу ни его самого, ни его государства». И подобные мнения еще часто встречаются на страницах трудов, издаваемых в настоящее время. Однако тот факт, что с этого времени Ак-Орда перешла под контроль Темир-Кутлуга и Едыге, подтверждается сведениями Ибн Арабшаха, который сообщает, что Едыге «поставил от себя султана и в столице (вероятно, в Сарайчике – Р. Т.) возвел (особого) хана, созвал к нему предводителей левой стороны и начальников племен ее». Левой же стороной, или левым крылом именовалась именно Ак-Орда. Соответственно, кампания 1391 г. закончилась для Тохтамыша потерей Восточного Дешт-и Кипчака, и именно поэтому он больше не мог предпринимать активных действий против Тимура в Средней Азии.

3. Едыге

Тохтамыш не смирился с потерей Ак-Орды и повел против Едыге ожесточенную борьбу. Как пишет Ибн-Арабшах, «дошло до того, что они сразились 15 раз; (причем), раз тот одержит верх над этим, а другой раз этот над тем. Дела племен Дештских стали ухудшаться да расстраиваться и вследствие малочисленности убежищ и крепостей подверглись разъединению и розни, тем более, что на них нападали два льва и налегали две беды».

Этот виток гражданской войны привел к тому, что многие племена покинули степь и переселились на территории соседних стран. Очень много кипчаков ушло к Тимуру. Другие потянулись на Русь, где были хорошо встречены многими князьями. Многие из этих ордынцев стали родоначальниками знаменитых аристократических родов.

Как сообщает Ибн-Арабшах, в пятнадцатом сражении Едыге потерпел полное поражение, и под его началом осталось не более 500 человек. Едыге и Темир-Кутлугу было не на что больше надеяться, но положение спас Тимур или, вернее, сам Тохтамыш, вновь вступивший в противостояние с великим эмиром. На этот раз военные действия начались в 1395 г. на Кавказе. На р. Терек войска Большой Орды были подвергнуты жуткому разгрому, хотя Тохтамышу вновь удалось ускользнуть. Но Тимур, не довольствуясь уничтожением ордынской армии, решил нанести удар по городам Поволжья, в первую очередь – по Сарай ал-Джедиду и Астрахани. Оба города были взяты и разрушены.

Поражение Тохтамыша сыграло на руку Едыге, который сумел захватить территорию междуречья Волги и Яика, известную в кипчакском фольклоре как страна «Едиль-Джаик». Здесь Темир-Кутлуг был еще раз провозглашен ханом, что имело определенные последствия. В исторической литературе давно упрочилась манера изображать Темир-Кутлуга как марионеточного правителя в руках Едыге. Но подобные выводы ничем не подтверждаются. На самом деле Темир-Кутлуг и Едыге фактически поделили власть на территории бывшей Золотой Орды. Властителем Большой Орды и основателем новой династии стал Темир-Кутлуг. В то время как контроль над территорией Ак-Орды перешел к Едыге. В междуречье Яика и Волги расположился улус старшего сына Едыге, знаменитого на всю кипчакскую степь богатыря Нураддина. Его улус со временем получил название Мангытского юрта.

Усиление Едыге и Темир-Кутлуга, конечно, не входило в планы Тимура. Но и бороться с ними в открытую после тяжелой войны с Тохтамышем было трудно. Тем более, что Тимуру вскоре после разгрома Астрахани и Сарая пришлось вступить в борьбу с поднявшими восстание кавказскими племенами. Оставленные в тылу небольшие гарнизоны не могли справиться с горцами, и по этой причине Тимуру даже пришлось прервать едва начавшийся поход на Русь, которую он также хотел включить в состав своей империи. Поэтому великий хромой решил действовать по старой схеме и отправить в степь одного из чингизидов, признав его новым ханом Ак-Орды. На роль возмутителя спокойствия был выбран младший сын хана Уруса, предводитель отборного отряда «узбекских храбрецов» Куюрчук. Последний был снабжен всем необходимым и отправлен за Волгу, где на развалинах Сарая он был провозглашен ханом.

Но на этот раз задумка Тимура провалилась. Куюрчук был убит практически сразу. Письменные источники не сообщают о том, чьих это рук было делом, зато достаточно реалистично об этом рассказывается в кипчакском эпосе. Как повествует народное сказание, Едыге послал своего сына Нураддина преследовать Тохтамыша, сам же поспешил в Сарай. Однако «вернувшись, он не узнал прежнего города. Враг завладел им, и люди покинули его. Лишь ханский дворец «Золотой камень» остался целым среди развалин. Но и он был захвачен врагами. Эдиге с войском перебил охрану и вошел во дворец. Там на золотом троне сидел кривой чингизид Кыйгыршык. Когда Эдиге подошел к трону, Кыйгыршык сказал:

 
Гордую голову беркута
Ты преклони, Кубы-ул  (прозвище Едыге – Р. Т.)!
Славный Чингиза потомок
Перед тобой, Кубы-ул!
Много рабов мы имели,
Ты лишь один из рабов
 

Разозлился Эдиге наглости чингизида, схватил Кыйгыршыка за ногу, поднял и ударил головой о землю, а визирей всех зарубил. Эдиге отстроил город заново, поселил в нем свою орду. Вышел он к людям и спросил их:

– Чье теперь могущество, скажите?

– Могущество Эдиге! – ответил народ.

– Чье сейчас время? – спросил Эдиге.

– Это время Эдиге! – сказала родина».

Так описывает эти события кипчакский эпос, где Едыге предстает одним из самых блистательных персонажей степной истории. Но реальный Едыге, несмотря на наступление «своего времени», понимал, что безмятежно почивать на лаврах было нельзя. Следовало еще устранить неуемного Тохтамыша, который вновь начал разворачивать активную деятельность и даже установил свою власть в Крыму.

В 1398 г. Едыге разгромил Тохтамыша, которому вновь удалось бежать. На сей раз хан ушел в Киев к своему недавнему вассалу – литовскому князю Витовту. Последний принял беглого хана с радушием и без долгих раздумий согласился содействовать возвращению хана на трон. Вот как передает летописец слова Витовта, обращенные к соратникам перед походом: «Пойдем пленити землю Татарьскую, победим царя Темирь Кутлуя, возьмем царство его и разделим богатство и имение его, и посадим в Орде на царстве его царя Тахтамиша, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму и на Азтаракани, и на Заяицкой Орде (т. е. в Ак-Орде – Р.Т.), и на всем Приморий, и на Казани;, и то будет все наше и царь наш».

Темир-Кутлуг пытался уладить дело миром и направил письмо Витовту, в котором просил: «Выдай мне беглого Тохтамыша, он мой враг, не могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет, потому что изменчива жизнь наша; нынче хан, а завтра беглец, нынче богат, завтра нищий, нынче много друзей, а завтра все враги. Я боюсь и своих, не только чужих, а хан Тохтамыш чужой мне и враг мой, да еще злой враг; так выдай мне его, а что ни есть около его, то все тебе». Но литовский князь отверг эту просьбу и стал готовиться к походу на «татар».

В августе 1399 г. огромное войско Витовта, состоявшее из литовцев, поляков, русских, немцев, молдаван и кипчакской конницы Тохтамыша, достигло р. Ворсклы, где их встретил Темир-Кутлуг. Последний вступил в переговоры и стал тянуть время, поскольку основные силы из Ак-Орды должен был подвести Едыге. Витовт, предвкушая победу, согласился на переговоры, в ходе которых вел себя чрезвычайно надменно, а Темир-Кутлуг смиренно соглашался на любые условия мира: признавал литовского князя своим сюзереном, обязывался чеканить монету с его именем и выплачивать ежегодную дань. Пока длились переговоры, успели подтянуться и ак-ордынские войска.

Теперь тон переговоров изменился. Передразнивая князя, Едыге сразу же выдвинул Витовту его же собственные требования, после чего разговоры закончились. Витовт, конечно, был раздосадован своей ошибкой, но тем не менее совсем не сомневался в победном исходе сражения. Его армия серьезно превосходила кипчакское войско в численности и, кроме того, была снабжена самыми передовыми средствами вооружения: арбалетами, пищалями, пушками. Витовту не терпелось поскорее раздавить хана-плута и его вельможу-нахала, потому с самого начала битвы без всякой предварительной разведки он обрушил все свои силы на кипчакское войско. Понемногу литовцы стали теснить противника, и победа уже казалась совсем близкой. Но в этот момент Витовт неожиданно подвергся нападению с тыла. Оказалось, что литовский натиск до сего времени сдерживали отряды Едыге, в то время как Темир-Кутлуг обходил Витовта по флангу. Этот блестяще исполненный маневр решил исход всей битвы. Не выдержав удара, войско Витовта бежало, побросав и пищали, и пушки. Кипчакская конница рубила деморализованного противника на протяжении пятисот километров, вплоть до самого Киева. После чего литовцам пришлось выплатить три тысячи рублей в качестве контрибуции.

Расправившись с Витовтом, Едыге объявил настоящую охоту на Тохтамыша. Эта затяжная война отнимала много времени и средств, но расправиться с Тохтамышем никак не удавалось. Это объяснялось тем, что Тохтамыш нашел себе новых союзников в лице сибирской династии тайбугидов.

Пока Едыге воевал, Темир-Кутлуг занялся восстановлением городов. Поскольку Сырдарья принадлежала Тимуру, все внимание было уделено Поволжью. Столица государства была перенесена в старый Сарай, который по каким-то причинам был не тронут Тимуром. Сам Темир-Кутлуг по большей части жил в Астрахани, которая понемногу превращалась в главный город Большой Орды. Однако, несмотря на все свои положительные качества, Темир-Кутлуг все-таки имел один очень серьезный изъян. Склонность к выпивке, доконавшая многих чингизидов, стала причиной смерти хана в 1400 г.

Едыге без особых помех утвердил в качестве нового хана двоюродного брата покойного Темир-Кутлуга Шадибека и продолжил неустанную работу по укреплению мощи государства. Но, несмотря на все усилия, восстановить Золотую Орду не удавалось. Слишком уж много было противников у этой идеи.

Неугомонный Тохтамыш, не в силах справиться с Едыге, в 1405 г. вновь обратился за помощью к Тимуру. Последний в это время готовился к самому грандиозному походу в своей жизни. На сей раз великий завоеватель избрал своей целью Китай. Тем не менее Тимур милостиво встретил послов Тохтамыша и пообещал после завоевания Поднебесной империи разобраться, наконец, с Едыге и вернуть трон Улуса Джучи Тохтамышу. В этой связи представляют интерес заметки посла кастильского короля при дворе Тимура Рюи Гонзалеса де Клавихо, который писал: «Тотамих, император Тарталии, и Тамурбек примирились и вместе стараются обмануть Едугея. Тамурбек послал сказать ему, что ведь ему известно, что он в его власти, что он его любит и прощает, если в чем-нибудь против него прегрешил, и что он хочет быть его другом; а чтобы между ними было родство, он предлагает женить своего внука на одной из его дочерей. Говорят, что этот Едегуй ответил ему, что он прожил с ним двадцать лет и был тем, кому он более всех доверял, и что он знает его слишком хорошо и все его хитрости и что такими уловками его не провести, что он понимает, что все эти доводы только для того, чтобы обмануть, и если они действительно станут друзьями, так только на поле (брани) с оружием в руках».

Помыслам Тимура не суждено было сбыться. 18 февраля 1405 г. в самом начале китайского похода эмир умер в Отраре. Поэтому, когда в Дешт-и Кипчак пришли вести о смерти эмира Тимура, Едыге начал подготовку к новой войне.

На этот раз его целью стал Хорезм, в котором после разрушительных походов только начала восстанавливаться нормальная жизнь. Хорезмийцы ненавидели Тимура и его наследников и потому легко признали себя вассалами всемогущего Едыге.

Уже в самом начале 1406 г. он захватил Хорезм и назначил его правителем эмира Анка. Наследники Тимура, занятые междоусобной войной, не имели возможности отреагировать на этот акт агрессии. В том же году удалось, наконец, расправиться и с Тохтамышем. По русским источникам, Тохтамыш был убит в Сибири ханом Шадибеком. Согласно народным сказаниям, Тохтамыш был убит сыном Едыге Нураддином.

Но гибель Тохтамыша еще не означала конца смуты, поскольку его сыновья не собирались складывать оружия и лишь на время затаились сначала на Руси, а затем в Литве, вновь найдя приют у старого приятеля своего отца Витовта.

Едыге решил расправиться с этой проблемой совместно с московским князем Василием Дмитриевичем, тем более что литовцы регулярно тревожили Русь нападениями. В 1406 г. отряды хана Шадибека выступили в распоряжение московского князя, однако Василий, столкнувшись с литовцами на р. Плаве, решил заключить мир с Витовтом. То же самое произошло и на следующий год. Вновь Василий, встретив войска Витовта на р. Вязьме, заключил перемирие. Стало ясно, что московский князь просто морочит голову и не собирается предпринимать никаких серьезных действий.

Дани Василий не платил уже несколько лет, придумывая различные отговорки, хотя с населения «выход» собирался регулярно, и его просто оставляли в княжеской казне. Над ханскими послами, прибывшими для объяснений, в Москве уже просто откровенно издевались. Ехать же в Сарай для разбирательств князь отказался наотрез, так же как и выдать сыновей Тохтамыша.

Эти события совпали по времени и с первыми внутренними проблемами. Как оказалось, хана Шадибека совсем не устраивала уготованная ему роль марионетки. Как сообщает Натанзи, «он (Шадибек – Р. Т.) был царем, ищущим спокойствия, желающим безопасности. Всю свою жизнь он проводил в удовольствиях и наслаждениях. Так как Идигу установил тонкие обычаи (тура) и великие законы (йасак) и люди из привольности попали в стеснение, то Шадибек тайно хотел уничтожить его». Но Едыге оказался готов к такому варианту развития событий и сумел быстро расправиться с мятежом. Шадибек бежал на Кавказ, где через некоторое время умер. Новым правителем Орды был назначен Булат, сын Темир-Кутлуга.

В 1408 г. Едыге отправил молодого хана в набег на Литву и повелел Василию оказать ему поддержку. Но русский князь после «стояния» на р. Угре вновь заключил мир с Витовтом. Этот эпизод переполнил чашу терпения, и Едыге двинулся на Русь. Узнав о приближающемся противнике, Василий бежал в Кострому, однако в городе нашлись люди, организовавшие оборону. Едыге не стал бросаться на лобовой штурм и просто обложил Москву со всех сторон, рассчитывая взять ее измором. В погоню за князем был отправлен один отряд, другие же направились на разорение соседних княжеств.

Но оказалось, что заключившие между собой тайный союз Василий и Витовт были готовы к такому варианту развития событий. После месячной осады Едыге вдруг получил сведения о том, что в его отсутствие на Сарай двинул свои войска сын Тохтамыша Джелал ад-дин. Кампанию пришлось прервать, удовлетворившись данью в три тысячи рублей, охотно выплаченной москвичами.

Вернувшись, Едыге быстро расправился с бунтовщиками, но не с настроениями. Чингизидов не устраивало то обстоятельство, что они оказались задвинутыми на второй план. Булат-хан как-то подозрительно быстро умер, и Едыге решил в 1410 г. утвердить ханом другого сына безобидного Темир-Кутлуга – Темира. Однако последний тоже восстал против Едыге. На этот раз справиться со взбунтовавшимся ханом не удалось. Потерпев поражение, Едыге решил бежать в Хорезм.

Вслед за ним была выслана погоня. Едыге был настигнут и разбит, но тем не менее сумел ускользнуть и укрыться в Ургенче. Преследуя противника, полководцы Темир-хана – Декне и Газан – подошли к городу, но шестимесячная осада ничего не дала. В поддержку к ним выступил сам хан.

Эти распри сразу привлекли внимание правителей других государств. Литовский князь Витовт, одержавший победу над крестоносцами в Грюнвальдской битве благодаря поддержке конных отрядов сыновей Тохтамыша, решил воспользоваться удобным моментом. Внезапный бросок на Сарай увенчался полным успехом. Ханом в 1412 г. все-таки был утвержден литовский ставленник – Джелал ад-дин. В том же году великий князь Василий немедленно с большими дарами отправился в Сарай для того, чтобы лично поздравить Джелал ад-дина, тем самым открыто заявляя, какого царя хотят видеть на троне Бату-хана русские. Воцарение Джелал ад-дина, таким образом, четко зафиксировало окончательное разрушение былого величия степной державы.

Конечно, русский и литовский ставленник не мог надеяться на долгую и сильную власть, но это и не входило в планы его покровителей. Их интересам вполне соответствовала разразившаяся смута, которая по своему размаху даже превзошла «великую замятню» 1360–1380 гг.

Темир-хан, занятый борьбой с Едыге, в такой ситуации даже не успел сделать выбор – продолжать осаду Ургенча либо возвращаться в Сарай, где уже вовсю хозяйничал Джелал ад-Дин. Тем более, что ни сил, ни способностей для борьбы с двумя столь опасными противниками у свернутого хана не было. Вскоре он был убит своим же собственным полководцем Газаном, желавшем выслужиться перед новым повелителем.

Но для Едыге перемена хана в Сарае ничего не изменила. Он был самым ненавистным человеком для сыновей Тохтамыша. Джелал ад-дин направил послание находящемуся в Хорезме войску, в котором говорилось: «До этого Тимур был ханом, и вы за него рубили саблей; теперь я стал ханом, постарайтесь и схватите Идигу, который является нашим врагом». Но несмотря на то, что Джелал ад-дин даже направил помощь для взятия Ургенча, Декне и Газан, утомленные полугодовой кампанией, уже заключили перемирие с Едыге и отступили.

Командир вспомогательного отряда, посланного Джелал ад-дином, Каджулай, встретив по пути возвращающееся войско, не сумел убедить Декне и Газана в необходимости добить Едыге и, несмотря на бесплодность уговоров, решил выполнить приказание хана самостоятельно. Вот что о дальнейшем развитии событий сообщает Самарканди: «Получив (об этом) известие, амир Идигу выступил навстречу и, так как у него войска было меньше, прибегнул к хитрости и уловке, ночью делал переходы, а днем скрывался. Когда они сошлись близко, то амир Идигу разделил свое войско на две части. Одному отряду он приказал, подойдя к неприятелю, вступить в бой и, обратившись в бегство, рассыпаться (во все стороны), причем сказано было, чтобы они связали в виде тюков старые войлоки, конские попоны и торбы и во время бегства разбросали их во все стороны. Когда амир Каджулай прибыл, то люди амира Идигу, вступив в бой, обратились в бегство. Войско Каджулайа в том предположении, что враг весь (налицо), стремясь к добыче, погналось за бегущими. (Тогда) с другой стороны появился амир Идигу-бахадур со сверкающими мечами и блистающими копьями. Каджулай, несмотря на то, что войско преследовало врага, не видел другого средства, кроме боя. Сделав геройские усилия и храбрые нападения, он наконец был убит. Амир Идигу, отправив его голову в Хорезм, приказал поднять его знамя (тук), и барабанщикам его (велел) бить в литавры. Неприятели, погнавшиеся за добычей, видя свое знамя, приходили отряд за отрядом, попадали в силки несчастья и подставляли шею под ярмо унижения, а руки в оковы плена».