Текст книги "Боец 7"

– Перчаток? – Грейси покрутил в пальцах ручку и положил ее обратно на стол. – Насчёт перчаток… пока что думаю. А что, у тебя есть какие-то идеи?

– Есть, – оживился я. Сейчас-то я его впечатлю, не хуже, чем тогда, в бою! – Обычные перчатки, которые всегда используются, не подойдут. Совсем.

– Это почему же? – заинтересовался Грейси.

– В них неудобно бороться, а если выходить без них, бой не пропустит ни одна атлетическая комиссия, – объяснил я. – Да и травмоопасно, голым кулаком по черепу. Но погоди пока с перчатками. Сначала давай разберемся с самой площадкой. Я считаю, что прежде всего под наши цели не подходит сам ринг как таковой.

– Ринг? – изумился Ройс. – А где же бороться-то, по-твоему? Или ты предлагаешь на сцене оперного театра все устроить?

– Я предлагаю поставить просторную клетку, – ответил я.

– Клетку? – кажется, Грейси окончательно перестал что-либо понимать. – Как в зоопарке, что ли?

– Зоопарк – не зоопарк, но ты пойми, Ройс, что нам нужно совместить хорошую зрелищность и удобство для бойцов, чтобы для их работы не было ограничений, – начал объяснять я. – С точки зрения зрелищности ринг – так себе затея, зрители ходят скорее вопреки, а не благодаря, потому что других вариантов никто не предложил. Да и для самих борцов это то ещё удобство – ты сам только что рассказал, как кто-то за ринг вылетел вниз головой. То есть он ещё и небезопасен. Поэтому я и предлагаю соорудить клетку. Это немного более хлопотно, зато поможет нам решить главные задачи.

– Каким образом? – спросил Ройс. – Объясни, какой она, по-твоему, должна быть, – он пододвинул ко мне ручку и лист бумаги.

– Пожалуйста, – согласился я, взял ручку и нарисовал на бумаге схему клетки, того самого легендарного восьмиугольника. – Вот смотри. Сама клетка должна быть на возвышении, чтобы улучшить видимость происходящего из зала. Стенки клетки должны быть выше самого высокого бойца – это исключит возможность таких приключений, как перелет через стенку в зал. И ещё: они должны представлять собой мелкую-мелкую сетку и должны быть выполнены из суперпрочного материала. Чтобы даже грузовиком с разгону ее было не порвать, понимаешь?

Грейси заинтригованно смотрел на нарисованную мной схему.

– Хм, – сказал он после долгого молчания. – Пожалуй, в этом что-то есть… парни действительно смогут работать без оглядки и смотретя это будет у-ух! Самые опасные люди планеты настолько опасны, что должны сражаться за ограждением! Черт возьми, Сергей, светлая у тебя голова!

– Песок в качестве покрытия отметаем сразу, это дополнительные риски, – продолжал я. – И главное. Что касается состава выступающих. Я считаю, что будет лучше всего, если сообщество по каждому из единоборств выставит самого сильного из своих представителей. В этом случае мы получим действительно битву сильнейших, а не пьяный карнавал.

Грейси сидел с таким видом, как будто ему только что сообщили, что все его знания об устройстве мира оказались неверными.

– Ройс, – тут же вмешался Семён. – Сергей, как настоящий фанат своего дела, часто увлекается узкоспециальными вопросами и не переходит к главному. Он забыл упомянуть, что все новаторские идеи, которые он только что, озвучил, запатентованы.

Грейси поднял глаза и внимательно посмотрел на меня.

Глава 20

Судя по всему, упоминания о патентах сильно впечатлили Ройса. Во всяком случае, окончательно убедили его в том, что я – не просто талантливый боец, а серьезный деловой человек, рационально подходящий к делу. Понятно, что никаких патентов у меня по факту не было, но на этот раз Семен показал прозорливость.

– Слушай, Сергей, – после недолгого размышления заговорил Грейси. – У меня есть к тебе деловое предложение. Если, как ты говоришь, все эти идеи запатентованы, то мы можем сделать с тобой совместный бизнес. С моей стороны гарантирована раскрутка в СМИ, вся возможная реклама и поддержка моим именем. Тебе же предоставляется полный карт-бланш плюс прибыль от твоего личного в нем участия. Все это – при условии, что ты покажешь достойный уровень продаж трансляций на “Showtime” и “HBO”. Деньги любят счет.

Я задумался. Что такое “Showtime” и “HBO”, я знал хорошо. Эти каналы появились уже довольно давно, и за время своего существования успели сформировать целую культуру платных трансляций. В России этим, конечно, заинтересовать телезрителей было практически невозможно – с нашим-то уровнем доходов и, как следствие, видеопиратства платить за трансляции, запись которых завтра же можно будет купить в ближайшем переходе, могли только отдельные люди. А вот в США их трансляции раскупались хорошо. Значит, теперь мне предстояло организовывать “достойный уровень продаж”.

– Ройс, а достойный – это, по-твоему, какой? – сразу решил уточнить я.

– Минимум сто тысяч продаж, – не моргнув глазом ответил Грейси.

Я с готовностью кивнул. Хотя, вообще говоря, дело это было рискованным. Это в двадцать первом веке, с его невероятным уровнем развития интернета, соцсетей и вообще медиа, сто тысяч подписчиков, пусть даже платных, мог сделать любой блогер средней руки. Не говоря уже о таких монстрах, как какой-нибудь Макгрегор или Тайсон, для которых и несколько миллионов продаж – плевое дело. А здесь, в первой половине 90-х… Если ты сумел сделать двести тысяч продаж – можешь считать себя практически рекордсменом этого дела. Да что там говорить, если знаменитый поединок Шугара Рэя Леонарда и Роберто Дюрана собрал всего 155 тысяч покупок. А ведь эта пара вошла в историю бокса!

Так что, учитывая все это, я, можно сказать, нырял в омут с головой. Впрочем, мне это было не в новинку. Да и потом, это все равно был единственный вариант включиться в работу. А кроме того, мне и самому было интересно попробовать себя в новой стороне спортивного бизнеса. Поэтому, какие бы сложности меня ни ожидали в этом направлении, отказываться я точно не собирался.

Что ж, пора было определиться с материальной стороной дела.

– Почём будет продаваться одна трансляция? – спросил я.

– По пятьдесят долларов, – улыбнулся Грейси.

Так. Я мысленно включил калькулятор. Пятьдесят долларов на сто тысяч – получается пять миллионов. Неслабая цифра! Понятно, что часть уйдет каналу за трансляцию, но цифры – убойные.

– Сколько из них мои? – поинтересовался я.

– Твой – один процент, – сказал Ройс.

– Хорошо, – согласился я. – Но если продаж будет больше, то пусть моими будут пять процентов.

– О'Кей, – отозвался Грейси. На лице его было написано неподдельное удивление. То ли он не верил, что какой-то неизвестный парень из России сможет сделать такие продажи на незнакомой для себя территории, то ли такие цифры в принципе были малореальны даже для опытных профи.

Так или иначе, наш американский друг решил сделать некоторые уточнения – и, быть может, предупредить меня от некоторых ошибок.

– Имей в виду, – заговорил он. – В Америке – особенная публика. Никакие “постановки” или условности здесь не пройдут. Наш зритель любую, даже самую мелкую фальшь чувствует за километр.

“С чего это он вдруг про постановку заговорил?” – подумал я. “Странно. Неужели кто-то уже рассказал ему про наш фокус с Юрой-Джимом?”

– Нам нужны не просто какие попало бойцы, – продолжал Грейси. – Просто бойцов полно в любом колледже – хоть отбавляй. Нам необходимы архетипы. Ну то есть такие парни, чтобы ты пару секунд посмотрел на него – и сразу понял: перед тобой – настоящий бэдбой или патриот. Ну или еще кто…

– Понятное дело, – согласился я. – В таких масштабах, как у нас, мелочей не бывает. Махнешь рукой на маленькую деталь – вылезет большая проблема.

– Вот-вот, – кивнул Грейси. – А то, знаешь, насмотрелся я таких. Приводят не пойми кого, только что не инвалид. И ещё недоумевают, почему их брать не хотят. “Он же приемы знает!”. А что мне толку с его знаний? Приемы-то – это азбука, а многие думают, что этим все дело и ограничивается. А ведь настоящий боец – это целая система! Это безупречное владение техникой, это характер, это воля уничтожить противника даже тогда, когда кажется, что он уже практически уничтожил тебя! Это владение психологией, чтобы хорошо чувствовать состояние и настроение соперника. Это стратегическое мышление, чтобы четко представлять, как выстроить бой. Это безжалостность в самом бою, когда вся остальная жизнь остаётся за бортом! Да, черт возьми, это просто хладнокровная машина для тщательно спланированных убийств!

Грейси, описывая идеального бойца, вошёл в такой раж, что вскочил с кресла и начал расхаживать по комнате, крича на весь кабинет.

– А мне приводят либо маменькиных сынков, либо, наоборот, таких зверей, которым вообще никакие правила не писаны и с которыми даже я бы побоялся встретиться в темном переулке! – возмущался он. – А ведь этой машиной для уничтожения противника он должен быть только на ринге. А если он полный дебил в обычной жизни, тогда и в бою неизвестно, какой сюрприз он преподнесет!

Я вспомнил некоторых соотечественников, с которыми приходилось иметь дело, и невольно усмехнулся.

– Да, – проговорил я, – иногда не знаешь, куда больше усилий уйдет: научить такого драться или объяснить, как себя вести. Во всяком случае, на людях.

– Вот именно! – подтвердил Грейси. – А ведь это моя репутация как тренера и организатора! Он выкинет что-нибудь, а разгребать потом мне. Ладно, – Грейси снова опустился в кресло. – Вижу, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Да как не понимать, – сказал я. – Мне и самому приходилось таких ребят перевоспитывать. Так что я по себе знаю, какое это муторное дело. Страны у нас разные, а проблемы похожие. Дураков везде хватает. Но зритель покупает именно конфликт…

– Это верно, – согласился Грейси. – Теперь дальше. Что касается раскрутки – я договорюсь о презентации нашего продукта на одном из популярных каналов. А твоя задача – успеть подобрать к этому моменту самых жестоких сукиных сынов и прирожденных убийц, понял? Но только с головой, а не таких, о которых мы говорили… хотя – делай как посчитаешь нужным. Как именно ты это сделаешь – меня не волнует, это полностью твое дело и я тебя не ограничиваю в способах.

– Хорошо, – снова кивнул я.

– И ещё, – продолжил Ройс. – Я должен знать, как будет выглядеть этот чертов ринг и перчатки! То, что ты мне тут намалевал, – он показал пальцем на мой рисунок, – это для комиксов. Мне нужна полная схема с подробным описанием материалов и технологии.

– Сделаем, – коротко ответил я. – Что ещё от меня требуется?

– Мы должны обсудить с тобой свод правил, – ответил Ройс. – Если уж мы хотим делать новаторский формат, то и общепринятые правила не помешает обновить, чтобы получить разрешение от атлетических комиссий. Ну и самое главное. Ты должен выступить… от моего зала, – Грейси прищурился. – Ну как? Ты в деле, Сергей?

– Разумеется, – сказал я. – Только мне нужно все хорошенько уложить в голове.

Мне понравился подход Грейси. В России я уже привык к тому, что каждая идея, будучи изложенной потенциальному спонсору или партнеру, вызывает только одну реакцию. Как правило, все заинтересованы в том, чтобы как можно скорее срубить бабла. Другими словами, чтобы сегодня он вложил в тебя, скажем, сто тысяч долларов, а через три дня получил двести. И никто не хочет понимать, что так не бывает. Вернее, бывает – если схемы мошеннические и темные. А вот если работать по-честному, то это всегда долгоиграющие проекты. И естественно, что качество продукта при таком подходе уходит не то что на второй – на какой-нибудь десятый план. Поэтому и имеем на выходе певцов, не умеющих петь и бойцов, умеющих драться, но не умеющих продавать себя. Зато все, кто надо, получил свою долю. А если вдруг провал – завтра склепают другой такой же проект и уж тогда точно вернут все, что вложили. Публика подвоха не заметит.

Здесь же подход к делу был совершенно иным. Я видел, как Грейси тщательно обдумывает каждую деталь. Он понимает, что от этого зависит авторитет его имени. Что если сегодня он подпишется под откровенной халтурой, то завтра с ним уже не захотят иметь дело. И тогда не то что прибыли не видать как своих ушей – даже вложенного не вернёшь. Да ещё и влетишь на какие-нибудь штрафы, которые полжизни будешь выплачивать.

Именно поэтому я и шел с лёгкостью на любые условия Ройса. С Семёном в этом смысле не было никакого сравнения. Я понимал, что до тех пор, пока все не будет сделано качественно, проект запущен не будет, на кону – репутация зала семьи Грейси. А значит, и у меня появляется дополнительный стимул поработать. Тем более что каждая задача обозначается внятно и руки при этом полностью развязаны. Такие принципы работы были мне по душе.

– Что ж, укладывай, – снова улыбнулся Ройс. – А завтра жду тебя здесь же, поговорим обо всем поподробнее. И да, кстати, я хочу попросить тебя показать пару приемчиков из твоего самбо. Ты меня тогда на ринге, признаться, впечатлил. Думаю, коллеги из разных стран должны обмениваться опытом, не так ли? – Грейси снова расплылся в улыбке.

– Разумеется, – ответил я. – Я своих ноу-хау от коллег никогда и не скрываю. Считаю, что все мы делаем одно дело и в наших интересах, чтобы оно было выполнено на высоком уровне.

– Это здорово, – сказал Грейси. – У меня есть двое крутых парней – очень крепкие бойцы, все схватывают на лету. Им было бы полезно поучиться. Если ты не против, я приглашу их завтра тоже?

– Конечно, пусть приходят, – с улыбкой ответил я. – Всегда приятно, когда люди хотят расти дальше.

– Ну что, тогда по рукам и до завтра? – спросил Ройс.

Семён пнул меня ногой и выразительно посмотрел на меня.

– Подожди, – сказал я. – Хотелось бы ещё обсудить наши бытовые условия. Я имею в виду проживание. Мы же специально к тебе сюда приехали, и жить нам в Лос-Анджелесе негде. Не на улице же нам ночевать все это время.

Поняв намек Семы, я посчитал, что действительно уже вправе поднять вопрос хотя бы о жилье. В конце концов, мы уже не просто явились к звезде с предложениями – мы уже по сути являлись полноправными партнёрами в бизнесе.

– Зачем же на улице? – удивился Грейси. – Нет, на улице я вас не оставлю. Но, честно скажу, и на номера люкс пока не рассчитывайте, сами понимаете. Условия у меня сейчас спартанские – мы только начинаем подниматься. Поэтому поселю вас вместе со своими бойцами – с теми самыми, которых вы уже видели в зале. Сейчас напишу вам адрес и номер комнаты. У вас будет, правда, одна кровать на двоих, зато просторная, легко разместитесь. К вечеру там уже будет белье, я распорядился. И учеников своих я тоже предупрежу, больше никаких недоразумений не возникнет. Так что смело располагайтесь – теперь вы в нашей команде!

С этими словами Ройс взял листок бумажки, что-то написал на нем и протянул мне.

– Надеюсь, Сергей, ты не в обиде за такие условия? – спросил он. – Не переживай: заработаем – и условия будут получше.

– Нет, конечно, ты что, – сказал я. – Все в порядке!

Ещё бы мне сейчас возникать из-за недостаточно просторного бесплатного жилья в Лос-Анджелесе. Я приехал сюда делать дело, а не искать халявы.

– Отлично! Ну что ж, тогда до завтра, – Грейси поднялся из-за стола и протянул мне руку. Я с удовольствием пожал ее.

Когда мы с Семёном вышли на улицу, настроение мое было ещё более приподнятым, чем с утра. Казалось, чуть ли не каждая встречная пальма поздравляла меня с удачей. Шутка ли – договориться о совместном проекте с таким крутым спортсменом! Это, скажу я вам, и не всем звёздам под силу!

Я посмотрел на Семена. Вид его выражал скорее озабоченность, чем восторг. Я не понимал, что его не устраивает – мы идём по городу-мечте, только что был дан старт нашему суперпроекту, осталось только отработать каждому свою часть – и все окончательно будет в ажуре!

– Ты чего это невесел, дружище? – я попробовал подбодрить его. – Все же получилось именно так, как мы с тобой хотели! Впереди море интересной работы, начинается новая жизнь!

– Ну да, – как-то неуверенно отозвался мой “промоутер”. – Главное, что мы всё-таки подписались…

– Мы не просто подписались, мы уже, можно сказать, приступили к работе! – возразил я.

– Так-то оно так, – проговорил Семён. – Только… у тебя есть на примете подходящие бойцы?

– А у тебя их разве нет?

Семён смущённо уставился в асфальт.

– Нет, – наконец признался он, ковыряя тротуар носком ботинка. – Ну то есть как? Они как бы были, но… В общем, у меня были договоренности, но они были устными, договора подписать мы ещё не успели, а пока я тебя ждал, пока ты прилетел, освоился и так далее – там уже все, похоже, разъехались кто куда. Сам понимаешь, бойцы – товар штучный, без дела долго не сидят…

Как там было в том бородатом анекдоте? “Я хренею, дорогая редакция”? До меня даже не сразу дошло, что нес этот чудо-менеджер, у которого не было ни денег, ни знакомств, ни договоренностей, ни людей, готовых с ним сотрудничать. Была только пачка визиток, еле-еле ездящая машина-развалюха, от которой с трудом удалось избавиться да ещё бывшая теща, которая при одном только упоминании его имени приходила в ярость. И ещё были немереные понты, помноженные на невероятную наглость афериста из подмосковной электрички. Как можно было вообще что-то обещать с таким багажом? Как он собирался что-либо где-либо проводить, если его ресурсов хватило бы разве что на праздник в школьном классе?

Вообще фигура Семёна вызывала у меня все больше вопросов. Если бы я просто наугад приехал в Америку и случайно познакомился с ним в кафе – я бы не удивлялся. Но почему-то именно его мне представил Степаныч. Более того, почему-то именно его мне отрекомендовали как серьезного менеджера, у которого есть и большой интерес, и такие же деньги, не говоря уже о связях. Из рассказов в Москве я понял, что у него в США все уже на мази, что здешние воротилы спорта ждут только ответных действий российской стороны. А в итоге я сам мечусь кабанчиком чуть ли не по всей необъятной Америке, знакомлюсь с людьми и делаю с нуля малоизвестную мне работу, которая, по идее, должна была быть выполнена ещё до моего прилёта.

А ведь сам Степаныч – далеко не уличная шпана и не вокзальный лохотронщик. В конторе, где он служит, такие осечки по определению невозможны: конечно, можно иногда напороться на то, что называется человеческим фактором, но перепутать авторитетного менеджера с нищим недотепой-неудачником? Ну, для французской комедии про высокого блондина такой поворот подойдёт. А в жизни – что-то я сильно сомневаюсь. Прежде чем сводить двух людей, у этих ребят по обоим кандидатурам такие проверки устраиваются – матери родные про своих сыновей столько не знают.

Так почему же тогда Степаныч подсунул мне именно этого персонажа? Почему он отправил меня одного в чужую страну, уверяя, что здесь жаждут раскручивать российский спорт, если он знал, что меня здесь ждёт только вот это недоразумение? И кто мне теперь ответит на все эти вопросы? Семён? Его о чём ни спроси – все бесполезно. Нанесет очередной пурги про грандиозные планы и непредвиденные обстоятельства и все. Ну приплетет для убедительности очередных друзей из Голливуда, которые вот-вот ему позвонят. А звонить Степанычу отсюда слишком разорительно для моего нынешнего финансового положения. Да и рассчитывать на подробный ответ от него тоже вряд ли приходится.

Но вопросы тем временем накапливались. Если так пойдет и дальше – они вполне могут перерасти в прямые подозрения.

Глава 21

Через несколько минут мы уже входили в комнату для ночевки – благо, жилое помещение располагалось по соседству с самим залом. Место, где нам предстояло жить во время пребывания в Лос-Анджелесе, было очень похоже на наши общежития или бараки. Разве что комнаты здесь были попросторнее и вмещали больше людей. А если бы каждая комната была рассчитана всего на две койки, то все бы и вовсе напоминало гостиницу Семена. Осознав это дежа вю, я не выдержал и рассмеялся.

– Ты чего? – удивился Семён.

– Да ничего, – отмахнулся я. – Анекдот вспомнил. Давай лучше располагаться.

Наше спальное место на двоих найти было нетрудно: оно было застелено чистым бельем, и возле этой кровати, в отличие от остальных, не были оставлены ничьи вещи.

– Представляешь, Сема, – со смехом сказал я, – сколько шуточек про нас было бы, если бы в России увидели, что нам выделили одну кровать на двоих? Да и здесь, собственно, тоже могут поржать…

– Да ладно тебе, – возразил Сема. – Все всё понимают: эконом-класс. Здесь так вообще нормальные ребята живут. Тем более что все они спят точно так же.

Я ещё раз огляделся. Семён был прав: комната была уставлена двухместными кроватями.

– Ладно, – сказал я. – Кровать на двоих мы как-нибудь переживем, но надо здесь осмотреться, да и, кстати говоря, чего-нибудь перекусить. Столовая столовой, но до обеда ещё далеко, да и не факт, что во время обеда мы ещё будем здесь.

– Кажется, здесь в конце коридора есть общая кухня, – произнес Сема.

«Ну точно твоя гостиница, только Бесси здесь не хватает», – снова подумал я и уточнил:

– А магазины?

– Ну уж этого-то добра в Америке на каждой улице навалом! – заверил он.

Продуктовый магазин действительно обнаружился в паре сотен метров от зала Грейси. Наши и без того невеликие финансы нужно было экономить. Хорошо, что жилье было бесплатным, но ведь оставались расходы на транспорт, на перекусы вне этого самого жилья – да, в конце концов, элементарные предметы личной гигиены вроде зубной пасты и полотенца тоже стоили денег. Поэтому в магазине пришлось по старой памяти выбрать два полуфабрикатных гамбургера и две больших бутылки питьевой воды.

Должен честно признаться – хот-доги, да ещё и замороженные, конечно, далеко не самая здоровая еда и уж точно не то, чем нужно питаться спортсмену. Но на фоне и так нерегулярного питания, помноженного на стремительный водоворот ежедневных событий, они показались нам пищей богов. А на сытый желудок, как известно, и на жизнь смотрится с ещё большим оптимизмом. Хотя в нашем случае поводов для оптимизма и так хватало.

– Ну что, Сергей, – спросил меня Семён, жуя свой хот-дог, – уже чувствуешь себя настоящим американцем? Сидишь в Лос-Анджелесе, ешь гамбургеры…

– А то я в России их не ел, – отозвался я. – Да и Лос-Анджелеса этого я пока ещё, можно сказать, и не видел. Полчаса в пассажирском автобусе – не та экскурсия, которая даёт представление о городе.

– Ну ничего, – сказал Семён. – Вот проведем турнир – и развернемся!

– Для начала его надо подготовить, – заметил я. Мне не очень нравились эти бесконечные мечтания моего компаньона «Что будет, если мы когда-нибудь…». По моему опыту, люди, которые ими чрезмерно увлекались, норовили ни хрена не делать в реальной жизни. И Сема пока что всеми силами подтверждал эту теорию.

Тем временем начали возвращаться с тренировки бойцы, с которыми мы с утра повстречались в зале. Трое из них, увидев нас, подошли поближе. Среди них был тот самый парень, который пытался завязать со мной драку.

– Слушай, дружище, – нерешительно произнес он, переминаясь с ноги на ногу. – Ты извини, что мы тебя так встретили. Сам понимаешь, тренировка, все завелись, а тут незнакомцы… Мы же не знали, кто вы такие!

– Да ладно, ребята, все нормально, – с улыбкой ответил я. – Всякое бывает. Лучше расскажите, откуда вы сами попали к Грейси? Занимались где-то до этого?

– Да тут у всех по-разному, – пожал плечами задира. – Но большая часть бойцов, скажем, конкретно в нашей группе попала сюда буквально с улицы. У меня, например, родители погибли, когда я был ещё совсем маленьким. Жил с тетушкой, она обо мне вроде бы и заботилась, но ты сам понимаешь, что такое чужой ребенок, свалившийся как снег на голову. Ее больше интересовала своя личная жизнь, поэтому я в основном мотался по улицам.

– Так что же, здесь все… – я попытался подобрать максимально корректное выражение, – без родителей, что ли?

– Ну почему, – ответил парень. – У некоторых родители есть, но такие, что их как будто бы и нет. Кто в алкоголе, кто в наркотиках, а ребята болтаются по улицам, потому что дома делать нечего, да и, откровенно говоря, смотреть на все это достало уже. Троих наших ребят Грейси буквально от тюрьмы спас – взял под свою ответственность.

– Вот это да, – только и мог произнести я.

– Поэтому здесь всякое случается, – невесело отозвался паренёк. – Сам понимаешь, воспитание трущоб и подворотен – это не королевский дворец. На улице со временем привыкаешь видеть опасность в каждом встречном. Ну а опасность, как известно, лучше предупредить, чем потом от нее спасаться. – Вдруг он заулыбался: – Тебе ещё повезло, что ты здесь не годом раньше появился. В то время я любому незнакомцу мог запросто с ноги заехать, а потом уже разбираться, кто он, откуда и зачем.

– Да, тут у нас так, – сказал ещё один боец. – Вон, видишь, у меня шрам над губой? Так это я пришел в зал записываться и в этот момент он там один разминался, без Грейси.

Остальные ребята вежливо засмеялись.

Постепенно мы разговорились. Оказалось, что помещение, в котором нам предстояло жить – не просто общежитие. Грейси устроил для своих подопечных настоящий интернат. Проживание, содержание самого жилья, питание, медицинские услуги в случае необходимости – все было организовано за счёт легендарной семьи. Особенно много внимания он уделял своим юным соотечественникам из Бразилии, у которых тоже не было ни семьи, ни какой-либо ещё поддержки. Причем дисциплина внутри была железная. Втихаря от Грейси, конечно, кто-то мог покурить за углом или затеять короткую драку, но в целом здесь у каждого была часть обязанностей по выполнению учебной программы и содержанию помещения в чистоте. И за выполнением этих обязанностей контроль был неукоснительный.

Такой подход, естественно, мог вызвать лишь ещё большее уважение и восхищение благородством этого человека.

– Ты знаешь, – наперебой рассказывали ученики, – у нас тут пару месяцев назад появился мальчишка из Бразилии – тоже с детства на улице жил. Так Грейси с ним возился, наверное, не меньше, чем со своим ребенком. Учил вести себя за столом, держаться с людьми. А когда мы спросили, зачем такая опека – ведь мы же всё-таки не в детском доме находимся – он ответил: «Главная задача тренера – не научить быстро кулаками махать, а воспитать человека».

«Вот это Ройс, конечно, красавчик», – думал я, слушая рассказы ребят о том, как им здесь живётся. «Не каждый богатый и знаменитый человек станет использовать свои ресурсы для того, чтобы помочь тем, у кого других шансов в жизни может и не появиться. Теперь я понимаю, почему здесь такая скромная обстановка и кровати на два места. Попробуй-ка посодержать такое хозяйство! Да ещё, по сути, без права на ошибку: ведь если вдруг что-то случится, то все, кто сегодня зависит от Грейси, окажутся на улице без средств к существованию. И парни, поверившие в себя и свою удачу, столкнутся с окончательным крахом всех своих надежд».

– Да, кстати, – неуверенно заговорил наш новый знакомец, – а ты всё-таки покажешь нам тот свой прием? Ну, понятное дело, не сейчас, а на тренировке? А то у нас все уже говорят, что ты Грейси победил, но никто так и не знает, как именно.

– Хочешь знать, как победить своего педагога? – пошутил я.

Бойцы снова засмеялись.

– Да покажу, конечно, – ответил я. – Все, что касается профессии, я от коллег в секрете не держу. Думаю, у нас ещё будет удобный момент, чтобы поговорить об этом подробнее.

После того, как ребята, обнадеженные моим обещанием, попрощались с нами и разбрелись по своим делам, мы с Семёном снова остались одни. Пора было устраивать мозговой штурм и решать, как выполнить свою часть обязательств по турниру.

– Может быть, лучше пройдемся, погуляем? – нерешительно предложил Семён. – Во время прогулки хорошо дышится, и больше умных мыслей в голову приходит.

«Что-то я этого не заметил, когда мы шатались по Лос-Анджелесу в поисках зала Грейси», – язвительно подумал я, но вслух сказал:

– Думаю, не стоит. Мы всё-таки в курортном городе – тут такие виды, что о работе вообще думать не захочется. Давай лучше здесь.

– Давай, – нехотя согласился Семён. – Тогда наш главный вопрос – где бы взять хороших бойцов. Таких, чтобы и выступать умели, и публике нравились, и под требования Грейси подходили.

– Ага, – подхватил я. – У тебя есть какие-нибудь предложения на этот счёт?

Семён задумался. На его лице отобразилась напряжённая работа мысли.

– Может, объявления в газетах дадим? – наконец выдал он. – В спортивных и рекламных. Их много народа читает!

Если бы в этот момент я ел или пил, я бы точно поперхнулся. Этот «спортивный менеджер» все больше напоминал мне массовика-затейника из сельского ДК, который дальше родного села никогда не выезжал и не представляет, как по-другому может быть устроена жизнь.

– Сём, – стараясь быть спокойным, выговорил я. – А ты, случаем, на солнце здесь не перегрелся?

– А что? – Сёма недоуменно уставился на меня. – На такое имя знаешь сколько кандидатур сбежаться может!

– А то, – ответил я. – Мы не районные соревнования устраиваем и не новогодний утренник в школе, а турнир международного уровня! Кто на такие мероприятия набирает людей по газетам? Ты хоть когда-нибудь, хоть в какой-нибудь газете видел объявление «Требуются спортсмены, представители разных видов спорта для участия в Олимпийских играх»?

Семён задумался ещё сильнее.

– Ну тогда не знаю, – наконец сказал он.

«Что ты вообще знаешь, воротила шоу-бизнеса нашего двора», – с досадой подумалось мне.

– У тебя же были какие-то устные договоренности, – напомнил я. – Подумай, какие есть самые крутые бойцы из тех, чей контакт у тебя есть?

– Может быть, Халк Хоган? – предложил Семён.

Сказать, что Халк Хоган в то время был выдающейся фигурой – ничего не сказать. Самый знаменитый рестлер, неоднократный чемпион WWF, связавший спорт и поп-культуру и добившийся таким образом популярности рестлинга даже там, где о нем до этого не слышали… Одна из главных мировых звёзд в мире единоборств! Да, заполучить его на свой турнир – это был бы мощнейший ход! Как говорится, шах и мат, причем с первых же ходов.

– А что, у тебя имеется выход на Хогана? – я даже посмотрел на Сёму с некоторым уважением.

– Ну, как сказать – прямо выход… – замялся Семён. – Однажды я ходил на рестлинг и взял у него автограф. А ещё подарил ему его портрет, на обороте которого написал свой номер телефона.

– Портрет? – не сразу врубился я.

– Я, когда только приехал в Америку, немного живописью занимался, – объяснил Семён. – В частности, портреты знаменитостей делал. Некоторые прям очень хорошо уходили!

Он ещё и художник, оказывается. О, сколько нам открытий чудных…

– И какой же телефон ты ему оставил? – уточнил я. – Той самой тещи, с которой я имел удовольствие побеседовать?