Текст книги "Боец 7"

– Ну да, – как ни в чем не бывало ответил Семён. – Другого же у меня нет.

– Ну и как? – уже зная ответ заранее, спросил я. – Не звонил Хоган?

– Да кто же его знает, – рассудительно ответил мой напарник. – Может, и звонил, да только разве же эта змея скажет…

«Конечно, звонил», – подумал я. «Вот прямо на следующий день позвонил и попросил нарисовать ещё один портрет. А потом достал твой рисунок из помойки, куда его сразу же выбросил, и ещё раз позвонил».

– Ладно, – сказал я, поняв, что в очередной раз все придётся решать и делать самому. – Давай сделаем так. Вспомним имена тех, кто выступал на самых первых турнирах, и попробуем их разыскать.

Мы взяли бумагу и ручку и путем копания в памяти выписали несколько имён. Тэнк Эббот, Кимбо Слайс – в основном эти имена вспоминал, конечно, я. Если бы нам удалось заполучить их всех – это уже был бы очень мощный состав. Как говорится, все звёзды в одном. Правда на данный момент большая часть этих людей звездами еще не было.

– Ну, допустим, сколько-то кандидатур у нас уже есть, – с важным видом дипломата на переговорах сказал Семён. – Где бы нам теперь их найти?

– Сём, на первом этаже я видел телефон, а рядом с ним – толстый справочник, – сказал я, когда число фамилий на листке дошло до десятка. – Принеси его, пожалуйста, сюда.

Семён принес книгу, заодно захватив зачем-то пару рекламных газет, валявшихся там же, возле общего телефона. В следующие несколько минут я написал напротив каждого имени рабочий адрес и телефон. «Промоутер» с изумлением смотрел на меня.

– Откуда ты их всех знаешь? Как ты понял, где их искать? – из него, как из рога изобилия, сыпались вопросы, достойные первоклассника.

– Птичка на хвосте принесла, – коротко ответил я.

Не буду же я ему сейчас объяснять, что для того, чтобы браться что-нибудь организовывать, хорошо бы для начала хотя бы минимально разобраться в этой отрасли. А уж знать все самые актуальные имена – это просто азбука любого дела. Уже и так было давно понятно, что промоутер из Сёмы – как из меня балерина, и с каждым днём он только ещё сильнее подтверждал эту мысль. Мне все чаще казалось, что без него дело бы пошло гораздо легче и быстрее. Своей бесконечной суетливостью и непониманием элементарных вещей Семён иногда только мешал. Я уж не говорю о постоянном расхождении его слов с его же делами.

– Ну что, товарищ Семён, – закончил я составлять список, – поехали?

– Куда? – не понял он.

– Как куда? В казино, куда же ещё: удачу испытывать да халявные баксы транжирить! – весело воскликнул я. Увидев совершенно обалдевшее Сёмино лицо, я не выдержал и расхохотался: – Да по адресам поедем! Нужно же нам бойцов себе ангажировать!

– А-а, – с облегчением выдохнул Сёма. – Это да, это нужно. А куда поедем?

Я заглянул в список.

– В колледж, на соревнования по американскому футболу, – отчеканил я. – Там сегодня, если верить рекламе в твоей газете, выступает Тэнк Эббот. А судя по адресу и схеме рядом с этой рекламой, колледж расположен не так уж и далеко отсюда. Мы можем даже дойти туда пешком. Ты ведь, кажется, хотел прогуляться?

– Хотел, – подтвердил Семён.

– Кстати, – ввернул я. – Ты говорил, что у тебя есть связи и устные договоренности. Поднимай их. Ты же наверняка со всяким юношеством и колледжами договаривался?

– Ну, я, в общем… – привычно замялся Сёма. – Ты же сам говорил, что колледжи – это отстой! – вдруг нашелся он, вспомнив какой-то наш разговор между делом.

– Вот заодно и проверим, – бодро парировал я. – Давай собирайся! Идём к Тэнку Эбботу! Нам нужно привлечь этого засранца на свою сторону!

– И как же ты собрался это делать? – спросил Семён, обуваясь. – Нас ведь здесь никто ещё пока не знает.

– А как привлекают выступающих на любые мероприятия? – удивился я. – Во-первых, нас могут не знать, зато Ройса Грейси знают все. Во-вторых, организация в том и заключается, чтобы найти к каждому потенциальному участнику свой подход.

Мы вышли на улицу и направились в сторону колледжа. Я заметил, что Лос-Анджелесские пейзажи, в отличие от Нью-Йоркских улиц, действовали на меня умиротворяюще. Несмотря на атмосферу курорта, этот город прибавлял мне уверенности в том, что все получится. Даже прохожие здесь, казалось, своими взглядами и улыбками подбадривали: «Ты все сможешь!». Да, всё-таки статус столицы шоу-бизнеса даёт о себе знать!

– И потом, Сема, – вдохновенно продолжал я. – Мы ведь затеваем то, чего никто никогда ещё не делал. Как ты думаешь, много спортсменов откажутся стать участниками исторического события, которое автоматически поднимет их имена на новую высоту?

Глава 22

На встречу с кандидатами в участники турнира я отправился не с пустыми руками. У одного из воспитанников Грейси я увидел видеокамеру, торчащую из его сумки. Камера была рассчитана на большие стандартные кассеты, поэтому можно было, вытащив кассету из камеры, сразу вставить её в видеомагнитофон.

– Вы что здесь, кино снимаете, что ли? – полушутя-полусерьезно спросил у него я.

– Вроде того, – поддержал мой тон ученик Грейси. – Это мы свои тренировки записываем, потом смотрим, чтобы замечать и исправлять ошибки. Ройс так научил. Ну и, конечно, какие-то свои важные выступления тоже снимаем, на память. Потом состаримся, пересматривать будем.

Грамотно Грейси придумал. Посмотреть на свои ошибки со стороны – такая практика может заменить десять объяснений тренера. Наглядность бывает важнее тысячи слов. Жаль, что у нас в России видеокамеры, даже бытовые, были ещё доступны далеко не всем.

Но хватит лирики. Я задумался. А ведь это неплохая идея…

– Слушай, – обратился я к владельцу камеры. – А ты мог бы одолжить мне на денёк эту камеру и какую-нибудь чистую кассету, которую можно было бы использовать? Я тебе верну все вечером в лучшем виде, не волнуйся!

– Не вопрос! – отозвался паренёк и, найдя в сумке чистую кассету, вручил мне ее вместе с видеокамерой. – Аккумуляторы как раз с утра зарядил. Для друга Ройса мне ничего не жалко! – подмигнул он.

Перед выходом мы с Семёном зашли в столовую и попросили пару бутылок воды похолоднее. Всё-таки нам предстояло почти весь оставшийся день расхаживать по городу. Солнце между тем парило нещадно, и никакие тропические деревца от этой жары не спасали. А если бы мы начали закупаться водой и мороженым в местных магазинах, или, чего ещё доброго, в кафе – наши денежные запасы иссякли бы за несколько дней. Впереди же ещё маячила долгая работа над турниром, и когда мы сможем пощупать первые заработанные деньги, пока что оставалось загадкой.

И вот теперь мы были похожи на съемочную группу телевидения, идущую делать репортаж. Я держал в руке сумку с камерой, а ему разве что не хватало микрофона в руках. Это придавало нашему внешнему виду некоторую солидность – во всяком случае, прохожие гораздо охотнее откликались на наши просьбы показать дорогу.

Город жил обычной жизнью. День был в разгаре: ездили автобусы и автомобили, жильцы домов выходили по делам и возвращались обратно, отдыхающие спешили на пляж, а магазинчики завлекли рекламой прохладительных напитков. Только оказавшись в Лос-Анджелесе лично, я до конца понял, почему многие фильмы снимались именно здесь. В этом городе можно было найти локацию и картинку практически на любой сюжет. Наверное, будь я киноактером, сценаристом или режиссером, я бы любой ценой постарался оказаться именно в Лос-Анджелесе.

– А что ты собираешься с этой камерой делать? – спросил меня Семён, когда мы уже подходили к колледжу.

– Сыграю на нарциссических наклонностях одного бойца и заодно запишу рекламный ролик для других, – расплывчато ответил я.

Семён хмыкнул, но ничего не сказал.

– Кстати, – спросил я. – Ты уже придумал, чем мы будем привлекать бойцов к участию в нашем турнире?

– Эх, – грустно произнес Семён. – Боюсь, что, кроме имени Грейси, у нас ничего пока и нет. Хотя… ты же сам сказал: мол, историческое событие, возможность вписать свое имя в начало нового формата соревнований? Или что-то изменилось?

– Да нет, – ответил я. – Просто подумал, вдруг у тебя появились какие-нибудь ещё идеи.

В колледже, узнав, что мы ищем Эббота, нас сразу направили в спортзал. Пока мы направлялись туда, я рассматривал колледж изнутри. Было интересно сравнить американские и российские учебные заведения. Бросалось в глаза, что студенты ведут себя намного более свободно, и даже общение с преподавателями носило хоть и уважительный, но более неформальный характер, чем у нас. Стены были оформлены в ярко-красочных тонах, что само по себе поднимало настроение.

А вот, наконец, и спортзал. Я не знаю, сколько ребят были заняты в каких-нибудь спортивных секциях, но, похоже, им было чем заняться! В подсобных помещениях спортзала я увидел и мячи для футбола, волейбола и баскетбола, и ракетки для большого и настольного тенниса, и даже хоккейные клюшки.

«Неужели они здесь и лёд заливают?» – подумал я. «Хотя вряд ли. Наверное, где-то рядом есть отдельное поле со льдом для хоккея и катания на коньках».

Надо заметить, сами здешние спортзалы тоже сильно отличались от российских и были скорее похожи на дворцы спорта в миниатюре. Трибуны вокруг игрового поля, возможность переоборудовать зал для занятий разными видами спорта – все говорило о более чем серьезном подходе к делу. А под самими трибунами, как и в профессиональных спортивных учреждениях, были расположены различные помещения для разминок, переодевания и хранения инвентаря. Ребята, встречавшиеся нам возле зала, были одеты в одинаковую форму – видимо, только что закончилась какая-то тренировка.

– Слушай, Сергей, а мы точно в колледже? – спросил Семён, обалдело глазевший по сторонам. – Больше похоже на какой-то стадион.

– Ты же давно в Америке. Занимаешься спортивным бизнесом, и ни разу не видел, в каких условиях тренируются студенты? – подколол его я.

– Да я как раз со студентами-то дела никогда и не имел, – ответил Сёма. – А тут – гляди какая красота! Не хочешь – а начнёшь чем-нибудь заниматься!

Честно говоря, я и сам не мог нарадоваться условиям, в которых занимались эти студенты. И это простой колледж, никакой не институт спорта! Да если бы в моей школе и институте в свое время были такие спортивные залы, у нас бы, наверное, все стали спортсменами! Теперь мне ещё сильнее захотелось привезти сюда наших российских ребят и дать им возможность поработать в этих условиях.

– Все это, конечно, хорошо, но хотелось бы понять, где нам теперь искать Эббота, – проговорил я, глядя на бесчисленные двери.

– А чего там понимать, – отозвался Сёма. – Пойдем наугад да и все. Где-нибудь его и обнаружим.

– Эббот там, – сообщил нам вышедший навстречу из зала юноша, услышавший наш разговор. Он показал рукой на одну из дверей под трибунами.

– Слушай, Сёма, – проговорил я. – Думаю, будет лучше, если ты подождёшь меня снаружи.

– Это почему ещё? – подбоченился Сёма. – Я, между прочим, твой официальный представитель и менеджер!

«Ишь ты, как тебя распирает-то», – с усмешкой подумал я.

– Но ведь сейчас речь не обо мне, – мягко объяснил я. – Я сам буду как бы переговорщик от Грейси, а когда к тебе на переговоры приходит больше одного человека, то это напрягает, уж поверь мне. А ты пока походи около зала и присмотрись, как тут все оборудовано. Может пригодиться на будущее. Мы ведь всё-таки собираемся именно юношеский спорт продвигать.

– Ладно, посмотрю. Тогда давай договоримся, что о ходе переговоров и обо всех результатах ты будешь сразу рассказывать мне, – важно предложил Семён.

– Договорились, – ответил я и направился к двери, за которой меня ждала встреча с Тэнком.

Сёма хотел что-то ещё сказать, но передумал и со вздохом отошёл в сторону. На самом деле я уже примерно представлял, каким образом уговорить Тэнка принять участие в нашем проекте, и боялся, что чересчур суетливый и болтливый «менеджер» нарушит всю затею.

Беседа с Тэнком заняла не более десяти минут. Он оказался понятливым, а главное – мой расчет на его нарциссизм оправдался на сто процентов. Видеокамера сделала свое важное дело.

– Ну что, первый готов, – довольно сказал я, выходя из подтрибунного помещения и потирая руки.

– Как? Уже? – удивился Семён.

– Так долго ли умеючи, – я был настолько вдохновлён первым успехом в переговорах, что мое настроение скакнуло вверх, наверное, в тысячу раз.

– И о чем вы с ним говорили? – спросил Сёма, направляясь вместе со мной к выходу по длинным коридорам колледжа. – Если, конечно, не секрет.

– Какие секреты между компаньонами! – отшутился я. – Я просто предложил ему штуку баксов за то, чтобы он бил других людей. Бьёт троих за вечер – трёшник зелени в кармане. Как считаешь, хорошее предложение?

– Да, неплохое. Только у тебя же нет таких бабок-то, – заметил Сёма. – Где ты их собираешься брать?

– Деньги, друг мой, появятся, когда на телеканале, куда отправится Ройс Грейси, увидят вот это, – я потряс перед Сёминым носом видеокамерой.

– Что это? – не понял Семён. – У тебя есть на них компромат?

– На кого? – рассмеялся я. – На уличных пацанов, что ли? Или на Грейси, который их теперь содержит? Ну ты даёшь! Когда бы, по-твоему, я успел его раскопать, да ещё и записать на кассету, которую ещё час назад в твоем же присутствии получил чистой?

– А что же это тогда? – вконец растерялся Сёма.

– Сейчас увидишь, если присмотришься вот к этому маленькому экранчику, – ответил я, остановился, и, чуть отмотав кассету назад, включил на камере воспроизведение.

На экране возник разъяренный Тэнк, который крушил раздевалку, гневно смотря на меня. В разные стороны летели скамейки, вешалки…

– Сто долларов! – произнес мой голос за кадром.

Тэнк продолжал громить мебель.

– Двести долларов! – сказал я.

Тэнк покачал головой, и ещё одна стационарная вешалка улетела в угол. Так мы и продолжали: я повышал ставки, а Тэнк занимался разрушением окружающей обстановки, изредка обрушивая на меня матерные ругательства. Вот он снова поднял над собой широченную лавку и уже замахнулся, чтобы запустить ей в меня, но тут я произнес:

– Тысяча баксов, Тэнк!

Тэнк вдруг замер и медленно опустил лавку на землю. Затем он протянул руку в приветствии и направился ко мне. Запись кончилась. Я застал Эббота не в лучшем расположении духа – он был дисквалифицирован прямо во время игры в американский футбол (чем и занимался до того, как начал участвовать в боях) за избиение соперника. Теперь ему грозило отчисление из колледжа, и поэтому парню, который еще не знал какая судьба его ждем впереди, срочно нужны были деньги. Я же предложил ему не просто так бить людей, а делать это за деньги.

Сема смотрел то на меня, то на камеру, пытаясь понять, что все это значит.

– Так что, этот громила согласился? – не выдержал он. – Ну, на тысячу долларов?

– Согласился, – кивнул я. – Но с условием, что даст окончательное согласие только тогда, когда увидит живые деньги.

– Лихо ты, – восхитился Семён. – А как ты так узнал, что к нему именно такой подход нужен?

«Был бы ты профессионалом, тоже бы умел к разным людям подход находить» – подумал я, а вслух коротко сказал:

– Интуиция!

– То-то я думаю, что это за грохот такой раздавался за дверью, – сказал Семён. – Думаю, неужели вы с ним сразу повздорили?

Я убрал камеру обратно в сумку, и мы направились к выходу.

– Куда мы теперь? – спросил Семён, когда мы вышли на улицу.

– В соседний университет, – ответил я, чеканя шаги, и на всякий случай уточнил: – В политехнический.

– А кто там у нас? – В этот момент Сёма все больше и больше напоминал случайно встреченного знакомого, увязавшегося на чужую прогулку от безделья.

– Там учится Чак Лиделл, – бесстрастно ответил я.

– Господи, это кто ещё? – Семён недовольно поморщился и проводил взглядом томную полураздетую красотку, не спеша прогуливавшуюся по противоположной стороне улицы.

– Сём, ты о чем думаешь? – спросил я, поймав его взгляд. Я не мог сдержать улыбки: мой «промоутер» был похож на школьника-отличника, которого впервые застукали за чем-то постыдным. Он покраснел и залепетал:

– Да нет, я ничего, я это… ни о чем! – вдруг выпалил он.

«Надо же, вот наконец-то и правду сказал», – саркастически подумал я.

– Чак Лиделл, – объяснил я, продолжая идти, – это капитан местной сборной по борьбе.

– Он здесь учится, что ли? – спросил Семён.

– Нет, блин, поваром подрабатывает, – чуть раздражённо сказал я. – Ну конечно, учится, что ты какие глупые вопросы задаешь!

– Ну и чего ты тогда от него надеешься добиться, – разочарованно протянул Сёма. – Чувак получает стипендию, и она у него приличная. За каждое выступление идут ещё гонорары. Из-за не пойми какого проекта и штуки баксов он вряд ли будет менять свои планы. Тем более у него наверняка все расписано.

– А я ему покажу вот это кино, – я со значением тряхнул сумкой с камерой.

– Главное, чтобы он его ещё согласился посмотреть, – пробурчал Сёма.

– Не переживай, – весело сказал я. – Посмотрит, куда денется!

Так, за разговорами, мы почти незаметно дошли до политехнического института. Зайдя внутрь, мы немного растерялись. Толпы студентов носились в разные стороны, создавая броуновское движение.

– И как нам здесь найти этого Чака? – растерянно протянул Семён.

– Сейчас что-нибудь придумаем, – ответил я, соображая, как быть. Я остановил какого-то парня, который показался мне выглядящим более спортивным, чем остальные.

– Послушай, друг, – сказал я. – Не подскажешь, как бы нам найти Чака Лиделла?

– Чака? – переспросил парень. – Да он сейчас в общаге с пацанами тусуется, у них перерыв до вечера.

– А как пройти в общагу? – спросил Семён.

– Да вот во двор выходите, – махнул рукой студент, – и справа, чуть наискосок, и будет общага. Комната Чака на втором этаже, третья по левую руку.

Поблагодарив паренька, мы отправились по указанному им маршруту. Мне нравилась атмосфера студенчества. Эти ребята были ещё совсем молодые, только начинали свой путь. Я хорошо помню эти ощущения, когда вся жизнь ещё впереди, никаких серьезных проблем ещё не встречалось, ты весел и полон сил и кажется, что так будет всегда.

«Да, если уж мне было суждено провалиться в какую-то другую жизнь, хоть бы возможность выбора дали», – с лёгкой досадой подумал я, наблюдая, как двое чернокожих студентов в шутку дерутся между собой за какую-то тетрадку. «Я бы с удовольствием выбрал побыть ещё раз студентом, даже не так важно, где именно».

Из-за двери Чака доносились громкие голоса, перебивающие друг друга, и шум телевизора. Судя по всему, наш борец с друзьями смотрел какой-то фильм, параллельно обсуждая происходящее на экране. Я постучал в дверь кулаком, чтобы меня уж точно услышали. Через несколько мгновений дверь открылась.

– Вам чего? – спросил накачанный парень, в недоумении усилившийся на нас.

– Я ищу Чака Лиделла, – ответил я.

Обитатель комнаты смерил меня изучающим взглядом.

– И на хрена тебе Чак? – спросил он.

– У меня кое-что для него есть, – ответил я.

Один из главных навыков, которые я приобрёл за время общения с самыми разными людьми – каждый должен знать ровно то, что ему положено. Если тебя и твоего будущего собеседника разделяет несколько посредников, то не надо каждому из них объяснять в подробностях, что именно вы будете обсуждать и зачем. Это может только навредить делу, а вот левых и ненужных разговоров вызовет массу.

– Ладно, заходи, – кивнул парень, пропуская меня вперёд себя.

– Сема, обратился я к своему спутнику, – подожди меня здесь.

– Как, опять? – обиженно протянул Сёма. – Я же организатор турнира!

Вот что ему на это скажешь?

– Боюсь, организатор, – покачал я головой, – здесь тебе свои визитки раздавать пока что будет некому. Да не дергайся ты, просто одному мне действительно будет быстрее понять, как с ним договориться.

Сёма расстроенно пожал плечами и отошёл в сторону.

Зайдя в комнату, я увидел компанию из нескольких крепких спортивных парней, которые тут же уставились на меня с немым вопросом в глазах.

«Теперь бы ещё понять, кто из них Чак», – подумал я.

Я то видел уже все известный образ крутого чувака с запоминающейся прической. Но зато в каком-то интервью Лиделл рассказывал, что влюбился в единоборства, когда посмотрел первый турнир UFC. Значит, его, по идее, должно впечатлить то, что он увидит сейчас на экране. А заполучить такого бойца на турнир – дорого стоит.

Я решительно прошел к телевизору, нажал на видеомагнитофоне кнопку «Стоп» и извлёк кассету с фильмом. Затем, ни слова не говоря, вставил в аппарат свою, которую заранее вытащил из камеры.

– Эй, придурок, тебе чего здесь надо? – осведомился один из хозяев комнаты.

– Да, ты чего творишь? – поддержал его другой голос.

На экране возник Тэнк, разбрасывающийся мебелью в раздевалке. Мой голос поочередно называл все увеличивающиеся суммы денег. Сзади меня послышался звук отодвигающегося кресла.

– Да что за дерьмо, мать твою, а? Слышь ты, я тебя сейчас всего на хрен переломаю, если ты отсюда сию секунду не уберешься, – прохрипел третий парень, как вдруг его остановил ещё один обитатель комнаты, который до этого момента хранил молчание.

– Погоди-ка, Джон, не кипятись, – сказал он.

– Что такое, Чак? – переспросил его хриплый.

– Мне нравится это дерьмо.