Текст книги "Атака мертвецов"

13

Высокий широкоплечий мужчина постучал в дверь.

– Войдите. – Мужчина вошел и закрыл за собой дверь. Он оказался в темном помещении, единственным источником света была настольная лампа. Окна занавешены тяжелыми шторами, а хрустальная люстра не горела. Он ни разу не видел, чтобы в этом кабинете светилось хоть что-то кроме настольной лампы. Хозяин кабинета, седой мужчина с жестким лицом, пригвоздил его взглядом к стене.

– Вызывали?

– Вероятно да, раз уж ты здесь. От твоих мордоворотов никакой пользы. Я же ясно сказал, что нужно принести все, что найдете на теле пацана. Скажи-ка на милость, это так трудно? – седой продолжал сверлить визитера взглядом.

– Они взяли все.

– Наглая ложь, советую наказать их. Теперь нам предстоит очень много лишней работы, понимаешь? Я бы сказал тебе. Дело довольно деликатное, я не могу доверить его твоим остолопам. Нужно выкрасть все, что милиция нашла на теле этого паренька. – Хозяин кабинета встал, опираясь на трость и похромал к книжному шкафу.

– Не милиция, политический отдел.

– Еще хуже, но сделать это необходимо. Узнай, кто вел это дело и можно ли его купить, только очень аккуратно, начнем с этого. Если там какой-нибудь принципиальный коммунист, узнай можно ли купить его начальство. И только если никого купить нельзя, действуй своими методами.

– Я понял.

– Подожди, возьми вот это. Попробуй найти того, кому адресовано это письмо, если получится, то отправь мордоворотов по этому адресу. Скорее всего портсигар именно там, но я могу и ошибаться.

– Хорошо, я пошел.

– Ступай.

Хозяин кабинета вернулся за стол и продолжил изучать разбросанные по столу бумаги. Затем взял телефон и набрал номер.

– Слушаю.

– Степан, это я, нам нужно встретиться, причем срочно.

Майор Сеченов писал рапорта и доклады. Писал давно и остервенело. Проклятая бюрократия сидела в печенках, но делать нечего, таковы правила. Предстояло еще получить форменный разнос от начальства, уладить пару сотен, если не тысяч ну очень важных дел и тогда у него освободится минутка на изучение дневника. В дверь постучали.

– Войдите!

– Товарищ майор, заключение от криминалиста.

– Положи на стол, свободен. – Капитан отложил ручку и пробежал глазами по листу исписанному мелким ровным почерком.

Стреляли с расстояния в двадцать, тридцать метров из пистолета. Это из движущейся-то машины! Превосходный стрелок попался. Снова вода, ничего интересного. Кому, скажите на милость, понадобились эти несчастные письма. Ведь убийцы не взяли ничего кроме сумки, то же кольцо, наверняка, подороже будет, чем кипа бумаги. Майор вспомнил о чем-то и схватил телефон.

– Саша, что там с кольцом?

– Не ори ты так, или тогда трубку положи, я в соседнем кабинете, тебя и без телефона слышно. Интересное кольцо, ничего не скажешь, записывай номер специалиста, он тебе сам все расскажет. – Майор схватил карандаш и принялся писать

– Спасибо! – Его собеседник еще что-то говорил, но Сеченов уже бросил трубку и набирал записанный номер. Ему ответил приятный старческий голос.

– Алло!

– Добрый день, Лев Вениаминович. С вами разговаривает Майор Сеченов, мой коллега сказал, что вы историк специалист, а конкретно можете предоставить информацию по кольцу, которое отправили вам на экспертизу.

– Ах да! Молодой человек, если бы вы знали какая редкая ценная вещь попала к вам в руки! Это кольцо «мертвая голова»! – судя по восхищению вещь была и впрямь очень редкая, но майору это ни о чем не говорило.

– И что это значит? – Повисла пауза.

– Это значит, что обладатель этого кольца был весьма близок к элите третьего рейха. Конкретно к СС. Дело в том, что это кольцо первой партии. Таких было всего пять тысяч. Принадлежало оно некому Тиреру. Не знаю уж Альфреду, Адольфу, или еще какому человеку с имеем на А.

– Андре, владельца звали Андре. Это все, что вы можете сказать?

– Пожалуй, что да.

– Спасибо. – майор положил трубку и задумался. Чего он собственно ожидал? Что ему расскажут все про владельца? Нет, пацан просто не мог быть тем самым Андре. Нет и все тут. Наверное, сын.

Сеченов снова углубился в бумажные дела. Зазвонил телефон.

– Слушаю.

– Товарищ майор, к вам журналист. Газета «Правда», пропускать?

– Какой к черту журналист?

– Из газеты. Говорит по указу партии. – Майор задумался на минуту.

– Пускай, что уж поделать.

Сеченов оглядел кабинет, сложил аккуратно бумаги, поправил портрет вождя. Открыл окно, чтобы хоть немного развеять запах табачного дыма. В дверь постучали.

– Войдите. – В кабинет вошла красивая девушка лет двадцати пяти. Майор ожидал увидеть лысеющего мужичка в роговых очках, а тут такое.

– Здравствуйте! – Гостья мило улыбнулась.

– Здравствуйте, присаживайтесь. – Михаил указал на стул напротив. Девушка села на самый его краешек и достала блокнот.

– Я задам несколько вопросов, сделаю записи, я надеюсь вы не против? Люди должны знать правду. – она посмотрела на майора своими огромными зелеными глазами.

– Конечно, я с вами полностью согласен! – взгляд майора упал на не слишком приличествующий комсомолке вырез на кофточке.

– Как вас зовут?

– Сеченов Михаил Николаевич. Тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, холост. – Журналистка рассмеялась.

– Сразу видно военного человека! Все четко и по существу, но если хотите, то можно не так формально. – Она поправила выбившуюся прядку волос.

– Хорошо.

– У меня есть некоторая информация о вас. Но возможно она неточна или не хватает каких-то важных деталей. Мы не будем особо касаться вашего прошлого, это не слишком пригодная для освещения информация, учитывая специфику вашей работы. Но вот, о чем мне поручено написать. Вчера во время задержания был убит особо опасный преступник, который какое-то время ускользал от милиции и сотрудников политического отдела. Теперь, когда это дело закрыто не могли бы вы рассказать об этом.

– Что бы вы хотели знать? Я не могу рассказать вам все, понимаете? – Она смешно закивала головой.

– Конечно-конечно, просто расскажите с чего все началось и как вы ловко сумели выйти на след этого бандита. Какие цели он преследовал, имеет ли он отношение к капиталистическим странам? – Майор задумался над тем, чего бы ему наплести, не скажешь ведь правду про письма, гитлерюгенда и золото. Золото, Миша совсем забыл из-за чего весь сыр бор. Наверняка в дневнике есть ключ к разгадке, а он сидит с этой белокурой, зеленоглазой красоткой и тратит время впустую.

– Сейчас проверяется возможная связь этого преступника с капиталистическими державами. На самом деле их было двое, личности их пока не установлены, так как никаких документов при них обнаружено не было. Эта парочка занималась грабежами и убийствами. Сотрудникам политического отдела удалось предугадать следующую жертву и устроить засаду. Во время задержания развязалась перестрелка. Были ранены оперативники, чтобы исключить лишний риск пришлось открыть огонь на поражение. – Миша смотрел как карандаш порхает по бумаге, направляемый нежными пальчиками девушки.

– Вы не могли бы как-то развернуто, это пойдет на первую полосу, а текста почти нет. Вот, например, как погиб предыдущий начальник политического отдела и почему именно вы заняли его место? – Майор удивился этому вопросу, но ответил.

– Как я и говорил преступников было двое. Во время задержания первого из них завязалась перестрелка. В силу непреодолимых обстоятельств я оказался отрезан от своего начальника и не смог вовремя прийти ему на помощь. Подполковник Адонин погиб выполняя свой долг. – Девушка все старательно записывала, от усердия даже высунула язычок.

– То есть вы лично принимали участие в операции? – Она округлила глаза и посмотрела на Мишу.

– Конечно, я ведь ее спланировал.

– Скажите, очень страшно было? Это не для газеты, конечно же. – Она снова смотрела ему в глаза, и он почему-то терялся.

– Когда-то было очень страшно, сейчас уже не так. Вообще это всегда страшно в той или иной степени, главное перешагнуть через страх, понимаете? Хуже если не будет страшно, тогда человек потеряет осторожность и погибнет. Примерно так и вышло с подполковником Адониным. – Журналистка подвинулась ближе и подалась вперед.

– Удивительно, то есть каждый раз вы перешагиваете через свой страх! Скажите, пожалуйста, а это у вас откуда? – она, смутившись, указала на черную повязку, скрывающую его пустую глазницу.

– Это он сделал, его пуля, если точнее. Меня спас дверной косяк. – она вдруг протянула руку и кончиками пальцев дотронулась до повязки. Но вдруг опомнилась и отдернула руку.

– Простите пожалуйста, наверное, очень болит, да?

– Нет, только иногда чешется, а почесать невозможно, глаза ведь нету. – Он чувствовал запах ее духов. Такой странный, он будто дурманил.

– Как это произошло, расскажите пожалуйста.

– Он пришел прямо ко мне домой. Моя мать открыла ему дверь. Она никогда не смотрела в глазок, никогда. Я разговаривал по телефону с сотрудником, когда он начал стрелять. в какой-то момент пуля прошла сквозь дверной косяк, за которым я прятался и угодила мне ровно в глаз. Благо он не стал делать контрольный выстрел. Сотрудник, который слышал выстрелы в трубке вызвал наряд и скорую. Меня буквально выцарапали с того света. Маме повезло меньше, он выстрелил ей в голову, в упор. – Майор медленно опустил голову на ладони.

– Вам плохо? – Девушка подскочила с места и оказалась рядом с ним. Положила ему руку на плечо.

– Нет, все в порядке. – Миша снова поднял голову, хотел было снять ее руку со своего плеча, но почему-то ладонь его задержалась на ее руке. Наконец он деликатно отстранил ее и печально улыбнулся. Журналистка присела на край стола и посмотрела на него восхищенно.

– Вы невероятный человек, люди должны знать о таких героях. Можно я напишу о вас? – Он снова чувствовал запах этих духов.

– Не стоит, выйду на пенсию, может быть тогда.

– Скажите, а ваша жена, она не пострадала?

– Нет, жены у меня нет. Издержки профессии, какая девушка согласилась бы выйти за человека, который пропадает на работе неделями, может не вернуться с задания или способен навлечь на семью беду, подобную той, что навлек я? – он посмотрел ей в глаза, она отвела взгляд.

– Я согласилась бы. – девушка сказала это так тихо, что Миша сначала и не понял.

– Как вас зовут?

– Лида! – Она снова улыбнулась беззаботной улыбкой.

– Как мою мать, что же, Лидочка, давайте продолжим интервью, у меня не так много времени, как хотелось бы. Зазвонил телефон.

– Майор Сеченов у аппарата!

– Товарищ майор, засада наша сыграла!

– Чего сыграла, это кто вообще? – Миша не понял решительно ничего.

– Виноват, рядовой Стогубов! Я прямо отсюда звоню. Вломились два мордоворота каких-то мы их взяли! Один правда убит, но второй легкоранен и…

– Стоп, вы вообще какого черта там до сих пор сидите? Объект обезврежен уже! – Сеченов кинул взгляд на девушку, на ходу соображая, что можно при ней говорить, а что нет. Та отошла в дальний угол кабинета и демонстративно изучала пособие по криминалистике.

– В смысле?

– В прямом, рядовой, тебя кто учил так разговаривать!? – Миша начинал злиться.

– Виноват! Приказа покинуть засаду не было. Вы сами говорили, что только ваш приказ будет являться для этого веским основанием! Мы тут не в курсе, взяли кого или нет, сидим, бдим! Вот приняли двоих мордоворотов, я и докладываю. – Майор хлопнул себя по лбу. Правда ведь, он и забыл о том, что должен был лично отдать приказ. А кто же это к ним вломился?

– Хвалю боец! Что при себе у преступников?

– Оружие, деньги и письмо, старинное совсем. – Майор почувствовал, как по позвоночнику побежали мурашки.

– Выезжаю к вам, вызовите хозяина квартиры, пусть ущерб оценит.

– Есть! – Миша положил трубку.

– Вы, наверное, на очень важное задание уезжаете? – Девушка как-то растерянно смотрела на него закусив губу.

– Да, боюсь нам придется расстаться.

– Скажите, а вы не могли бы завтра утром со мной встретиться, или сегодня вечером? – Майор задумался.

– Сегодня я до десяти занят, а завтра только в пять утра могу встретиться.

– Хорошо, давайте после десяти, хотите я к вам домой приеду? – Миша посмотрел на ее умоляющее лицо. А почему бы и нет, все веселее чем одному. Андрей только завтра свои шмотки привезет, так что, вечером.

– Да, вот адрес. – Он написал адрес на клочке бумаги и протянул Лиде.

– Спасибо большое! – Она улыбнулась и выпорхнула из кабинета. Майор долго смотрел на закрывшуюся за ней дверь, потом будто очнулся от сна. Стал спешно собираться. Кто-то вломился на ту квартиру, где сидела засада, да еще и письмо притащил. Сеченов взял с собой ворох бумаг, придется дома писать отчеты.

14

Его ждала машина. Он сел на заднее сиденье, за рулем сидел Андрей.

– Товарищ майор, я завтра утром переезд запланировал, это ничего, не помешаю?

– Нет, все нормально. Поехали к нашим засадникам, что-то у них стряслось.

Через пол часа майор стоял у двери той самой квартиры, где должны были поймать пацана, но поймали кого-то другого. С ним стоял Андрей и Светлана Дмитриевна – хозяйка квартиры.

– Андрей, займись человеком, я пока посмотрю, что тут натворили мои орлы.

– Есть, бабуля, вы погодите немного, мало ли какая там картина.

Сеченов позвонил в звонок, дверь открылась почти мгновенно.

– Товарищ майор, разрешите доло…

– Хорош, давай попроще и покороче. – Миша подвинул оторопевшего оперативника и вошел в квартиру. В нос ударил запах крови. Прямо у порога лежало остывшее тело, под ним расплылась лужа крови, точнее раньше она была лужей, теперь кровь высохла.

– Позвонили в звонок, мы приготовились. Леша открыл, они как ломанутся, да еще и пистолетами размахивают. Особо буйного уложили сразу, опасно очень было не стали рисковать, второму ногу прострелили, сидит у батареи на кухне. Вот и все. – Рядовой почесал затылок и посмотрел на майора.

– Понятно, вещи их где?

– Вон там, на столике лежат. – Майор прошел к указанному столику. Не густо. Два пистолета, две запасных обоймы, немного денег и письмо. Даже папирос нет. Хорошо на дело ходят, без лишнего хлама. Сеченов взял пожелтевший от времени листок и развернул его. Пробежал глазами по тексту, снова свернул.

– Рядовой, на лестничной клетке бабуля стоит, ей передай. Сюда пока не пускайте. Вызывайте криминалистов, пусть тут порядок наводят, я побеседую с этим налетчиком бестолковым.

– Есть. – Боец поспешил исполнить приказ. Бабуля непонимающе взяла письмо, медленно развернула его и, надев очки принялась читать.

Здравствуй Светлана!

Я наконец-то прибыл на место службы. я нахожусь на передовой, где ежесекундно решаются судьбы тысяч человек! Именно здесь куется победа. К слову, командир наш совсем молод, но уже капитан! Я же говорил, что мне не рано служить, никогда не рано защищать отечество!

Андре замерзал на ветру, но в блиндаж идти отказывался. Он стоял тут уже часа три и вглядывался в туман. Теперь у него есть хорошая винтовка, пора бы поквитаться с вражеским снайпером. Увы видимость не располагала, да и активности противник не проявлял.

– Господин капитан, пополнение прибыло! – Андре вздохнул. Никого хорошего в последнее время не присылали. Не опытные, ни разу не побывавшие в боях новички погибали еще до того, как успевали этого самого опыта набраться. Что хуже, что частенько по их вине погибали и опытные солдаты, а порой и офицеры.

– Пойдем, посмотрим. – Они двинулись по окопам вглубь оборонительных укреплений. Минут через пятнадцать они вышли к расположению. Глазам корнета предстала привычная картина. Не слишком ровный строй, стоит в ожидании его.

– Смирно!

– Вольно. – Капитан пошел вдоль строя разглядывая бойцов. Его взгляд остановился на совсем молодом солдате. Он остановился напротив него и стал его разглядывать.

– Рядовой Рысеве, господин капитан! – Даже голос у него был каким-то детским.

– Сколько лет?

– Семнадцать, господин капитан. – Андре вспомнил себя. Хотелось надеяться, то он не выглядел таким ребенком в свое время.

– Дай угадаю, доброволец. Пришел служить отчизне верно и грудью заслонить семью? – Юнец нисколько не стушевался.

– Так точно, господин капитан! – Он стоял по стойке смирно и смотрел ровно перед собой.

– Расслабься, была команда вольно. Ты в мечтах что видишь, Анну или Георгия? – Андре снова принялся сверлить солдата взглядом.

– Георгия, господин капитан. – капитан покачал головой и пошел дальше.

– Что прикажете, ваше благородие?

– Чего тут прикажешь? Половину в восьмую, половину в двенадцатую. Орла этого отправь поварам в помощники.

– Есть! Только как я его к поварам отправлю, они к нашему подразделению отношения не имеют, да и место там пригретое, кто его возьмет-то? – квартирмейстер почесал затылок.

– Тогда пусть в лазарете помогает или камни из одного ведра в другое перекладывает. К оружию не подпускать. В атаки ходить не будет, максимум, если всех поубивают, пусть в обороне помогает.

– Слушаюсь.

Андре еще раз покачал головой и пошел-таки в свой блиндаж. Только удалось все наладить после той самоубийственной атаки, как новая напасть. Присылают не только неопытных бойцов, но еще и детей.

– Господин корнет, вам телеграмма из крепости!

– Благодарю. – Андре на ходу принялся читать. похоже, что комендант требует его к себе на ковер, снова. К добру ли это? Он вошел в блиндаж и не снимая мундира сел за стол. Посидел немного, гоняя в голове разнообразные мысли, потом прошел к ящику с личными вещами и стал в нем копаться. Наконец выудил оттуда платок, в который были завернуты его ордена и снова сел за стол, разложив их перед собой. Капитан какое-то время смотрел на них, потом положил на стол и портсигар, снова стал смотреть. В конце концов Андре разложил на столе карту и стал что-то мерить, после чего снова воззрился на ордена и портсигар. Теперь он достал иглу и стал что-то выцарапывать на своих наградах. Через двадцать минут на каждом ордене и портсигаре красовались ровные ряды цифр. Капитан, сочтя дело сделанным, убрал награды в ящик, портсигар в карман и хотел было углубиться в чтение очередного доклада, но не судьба. Загрохотали взрывы. Андре встал и вышел из блиндажа. Стелили плотно, вдоль всего окопа, то тут, то там, взмывали фонтаны земли.

– В укрытия всех, живо. – приказал он это небрежно и даже как-то лениво. В целом все уже привыкли к бомбежкам. Точнее те, кому повезло пережить первые несколько дней на передовой.

Андре пошагал инспектировать вверенные ему позиции. Нарушение техники безопасности, несомненно, но он знал, что сейчас произойдет. Кто-то из новобранцев начнет паниковать, кто-то впадет в апатию. Не сразу, конечно, вопрос времени. Бомбежка вредила не только физически, но и психологически, будто бы каждый снаряд нес в себе сколько-то страха и этот страх вбивался в сердца и головы.

Капитан дошел до первого блиндажа и заглянул внутрь.

– Смирно! – Бойцы, как и положено повскакивали с мест. Судя по ретивости не меньше половины из них новички.

– Вольно, садись.

– Унтер, на два слова. – они вышли под открытое небо.

– Что-то случилось, господин капитан?

– Нет, но случится ведь. Давай в этот раз по окопу не будут носиться ополоумевшие солдаты? – Андре закурил и посмотрел на унтера. Тот покраснел.

– Так точно, не будут, виноват. – Во время прошлой бомбежки кому-то стало не по себе. Очень не по себе, и он выбежав из укрытия в панике стал носиться по окопам. Бегал солдат прекрасно. Его действительно долго ловили, но так и не поймали. В порыве безумия, понимая, что его окружают, он выскочил из окопа и побежал куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону противника, не далеко убежал в общем.

Капитан хлопнул собеседника по плечу, угостил папиросой и пошагал дальше. Заглянул еще в три укрытия, все спокойно, в четвертом его ждал сюрприз. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь, внутри шел жаркий спор, Андре никто не заметил и команды не подал. Пользуясь случаем он тихонько проскользнул внутрь и присел у стенки. Все бойцы сидели в плотном круга в центре помещения, свеча, установленная в центре круга, являлась единственным источником света. Таким образом никто не мог видеть происходящего за пределами круга. Капитан прислушался.

– Добуду, непременно добуду в первом же бою и не одну, а целых три! – Говорил тот самый юнец, которого Андре не велел допускать до оружия.

– Брешешь! Ты раньше-то хоть в одном бою бывал? – Его урезонивал один из ветеранов, воин действительно опытный, а главное осторожный.

– Нет и, что с того? Мне это не помешает карлушек пострелять, а если понадобится, то и штыком поколоть! – Спорщик даже привстал от избытка чувств, да еще и кулаком потряс.

– Ерунда все это, пока сам не поймешь, спорить бессмысленно. Я конечно могу с тобой об заклад побиться, а дальше что? Пойдешь в бою три каски добывать и пристрелят тебя. Вот и весь спор, даже выигрыш взять не с кого. – Андре понял, о чем речь. Новичок утверждал, что после первой же схватки принесет каски троих поверженных противников. Ветеран, по сути, его отговаривал.

– Так ты побейся об заклад, а там посмотрим. Если думаешь, что меня убьют, то я товарищу боевому заранее оговоренную сумму отдам!

– Сдались мне твои деньги, чего я с ними тут делать буду? Водка, папиросы, консервы, вот местные деньги. Да и к тому же, какому такому товарищу ты отдашь мой выигрыш? Вон тому, что справа от тебя сидит и зенками хлопает? Так его тоже убьют, он такой же дурень, о воинской славе мечтает. На лбу у него написано, что желает Георгия себе на грудь и притом завтра же, коли сегодня не свезло и врага по близости не оказалось. – Ветераны, коих было тут около половины, рассмеялись.

– А что плохого в том, чтобы мечтать о ратных подвигах и воинской славе? К этому надо стремиться! – Юнец не унимался, видимо он представлял мнение всех новобранцев, в той или иной степени.

– Воинская слава в том, чтобы выполнить поставленную задачу, воинский долг – жить любыми средствами. А вы мне про железяки говорите. Пока ты целишься в орден, кто-то в твою дурную башку целится! – ветераны одобрительно загудели.

– Это все полемика! Хороший солдат должен быть отмечен медалями и орденами! Они для того и существуют, чтобы показывать всем доблесть владельца! – Теперь одобрительно закудахтали новобранцы.

– Хороший солдат должен быть жив, балда! – ветераны рассмеялись, юнец покраснел от злости.

– Что за упаднические настроения, нет большей отрады, чем умереть за отечество!

– Да, вот так вот, кто на войну воевать приходит, а кто и умирать. Поди вон к господину капитану, он тебе живо объяснит, отрадно ли за отечество помирать, али нет. У него, как никак, опыту в военном деле хоть отбавляй. Всю Русско-Японскую прошел, а тут уже легендой стал. Про стального корнета слышали?

– Нам говорили железный, что правда он? – теперь заинтересовались и новобранцы, и ветераны.

– Он самый и есть! Я тут дольше вас всех, потому и знаю. В прошлой раз, когда на передовой мы были, он еще корнетом был и ротами не командовал. Не хотел он раньше этого, понимаете. Все сам воевал! Месяцами из окопов не вылазил, да и до сих пор не вылазит.

– А правду говорят, что он своих убивает за провинности? – юнец задал вопрос, который, видимо, лежал на самом кончике языка буквально у всех.

– Правда в том, что в первом бою тебе не получить три каски. – Абсолютно все вздрогнули и обернулись на голос капитана, стали вглядываться.

– Смирно! – наконец кто-то понял, что в помещении офицер. Все вскочили и вытянулись по струнке.

– Почему же, господин капитан? – Андре хотел уже уйти, но этот вопрос его остановил.

– Потому, что будешь дрожать от страха и не до этого тебе будет. Но это хороший вариант, плохой – пойдешь добывать каски и тебя пристрелят.

Капитан вышел из блиндажа и продолжил обход позиций. Андре помнил, как заключил точно такой же спор. Как ни смотря на страх, лучше даже сказать, на ужас, охвативший его, охотился за касками. Как погиб его друг, с которым он прибыл на войну. Как дали ему за отвагу красивую железку, которая не могла почему-то заменить друга. Уже у другого блиндажа его догнал фельдфебель.

– Господин капитан, блиндаж накрыло, прямое попадание!

– Выжившие есть?

– Пока да, но боюсь до лазарета не дотянут. – Андре постучал фельдфебелю по лбу.

– Так какого черта, ты ко мне примчался, а не к докторам?

– Господин капитан, их родимых и засыпало! – Капитан задумался.

– Вывозите кого сможете, важно успеть, отправь гонца вперед. Раненых нести быстро, но бережно. Если поврежден позвоночник, то не трогать, если ранение в живот – не давать пить. – боец почесал затылок.

– Что повреждено?

– Ясно, пойдем. – Они спешно добрались до разрушенного блиндажа. Первого взгляда на выживших Андрею хватило, чтобы понять – не жильцы. Плохо, теперь вообще никакой медицины, врачи, даже если это пропитые коновалы, всегда в цене.

Бомбежка вдруг затихла.

– Чего делать-то, господин капитан?

– Быстро отнесите их в блиндаж, временно, сейчас к бою! Быстро, все к бою. – Люди высыпали из укрытий и готовились отражать атаку врага. Только что абсолютно пустой окоп теперь был забит людьми.

Сразу можно было отличить ветеранов от новобранцев. Те постоянно цеплялись за что-то, поскальзывались, падали и создавали много суеты. Ветераны же неторопливо занимали свои посты. Миллиметр в миллиметр, ибо за время, что они провели тут, каждый успел найти для себя наиболее удобную и безопасную позицию, в пределах отведенного ему поста. По окопу пронесся многократно продублированный приказ: «Огонь только с двухсот метров, из личного оружия со ста»! На глазах Андре пулеметчики живо развернули свою косу смерти и изготовились к бою. В небо взмыла сигнальная ракета, кто-то уже видит противника, здесь же еще не до конца развеялся дым. Справа, на грани видимости, замелькали сигнальные флажки. Корнет улыбнулся, все происходило отчаянно правильно, так, как и должно быть. Он пошагал по окопу глядя на сосредоточенных и готовых к бою солдат. Однако все не может быть прекрасно, как-то случилось, что на довольно большом участке новобранцы не перемежались с ветеранами. Капитан посмотрел по сторонам, времени делать перестановки не было. Он достал бинокль и посмотрел на поле боя. Ладные атакующие цепь двигались к позициям русских. Андре посмотрел на бойцов. Вот оно, кто-то в ужасе кусает губу, не замечая, что прокусил ее. Кто-то не смотрит в сторону врага. Его взгляд упал на того самого юнца. Он нетерпеливо перехватывал винтовку и буквально высунул язык. Плохо, действительно плохо.

– Огонь только по моей команде. – Ближайший к нему солдат вздрогнул и обернулся. Увидел командира и, кажется, немного успокоился.

– Господин капитан, говорят тут есть такая традиция, отдавать вам последние письма! – треклятый юнец протягивал ему красивый конверт. Наверняка еще и духами его спрыснул.

– Тебе говорили, что еще никто из тех, кто отдал письмо не выжил? – Андре посмотрел в глаза пареньку и не увидел там страха, ни капли.

– Суеверия, возьмите, господин капитан. – Андре вздохнул, принял письмо и убрал его в нагрудный карман.

– На счет касок, я надеюсь, спор не состоялся?

– Никак нет, господин капитан, но я добуду! – вот и все, не терпится дурню на тот свет.

Где-то далеко справа зарокотал пулемет, затем подключился еще один. Конечно же, новобранцы, заслышав стрельбу принялись палить из ружей в белый свет как в копеечку.

– Отставить, сукины дети! Только по моей команде!

– Я попал, попал, господин капитан, я видел, как он упал! – конечно он не мог попасть, игра воображения.

– Хорошо, давай еще раз. – Андре стал смотреть в бинокль. Раздался выстрел, кровавое облачко взметнулось над одной из малюсеньких еще вражеских фигурок.

– Еще раз попал, господин капитан. – Андре не верил своим глазам. Полторы тысячи метров, не меньше!

– Еще раз! – выстрел и снова в цель.

– Говорил же добуду, вот уже трое, только как сами-то каски достать?

– Отставить каски, из окопа ни шагу, понял. Снайпером будешь, мне как раз винтовку с оптикой принесли. Но из окопа ни на шаг, ясно?

– Так точно. – паренек, похоже, расстроился.

– Где стрелять учился?

– Я охотник и отец мой был охотник, да и дед. С молодых ногтей к стрельбе привычен, как казаки к лошадям, так я к винтовке.

– Прекрасно. Я тебе вот, что скажу. Если на рожон лезть не будешь, то пользы от тебя будет море. Запомни, тебе, именно тебе, нужно быть осторожнее всех остальных вместе взятых. Чтобы враг даже не подозревал о твоем существовании. Понятно?

– Так точно. – юнец поник еще сильнее. Враг тем временем сократил дистанцию до семисот метров.

– Стреляй давай, теперь стреляй, когда хочешь, по команде и без. Хотя погоди, у них давно снайпер по полю лазит, хорошо прячется шельмец. Под его пулю не попади.

– Не попаду! – Возможность проявить себя снова вернула ему превосходное настроение. Капитан мрачно покачал головой, плохо это, нельзя без страха, без страха все равно, что труп.

– Приготовиться!

Стали бить пулеметы выкашивая вражеский строй. Десятки человек валились на землю, их место занимали новые и атака продолжалась.

– Пли!

Дистанция позволяла вести огонь из личного оружия, но не многое изменилось в плане эффективности. Помимо юнца самородка, наверное, больше никто не попадал. Почти никто и не целился, просто стрелял в сторону врага. Андре знал это ощущение, кажется будто стоит тебе выглянуть над окопом, как враг всадит тебе пулю в лоб. Кто-то боится убивать, кто-то еще чего-то, но в целом боятся все и худо-бедно отправляют в сторону неприятеля куски свинца. Так и должно быть в первом бою.

– Гранаты приготовить! – Те, кому выдавали гранаты принялись доставать их и готовить. Враг приближался, стало ясно, что огневой мощи не хватает.

– Давай! – полетели гранаты, тоже не слишком прицельно, но с этим попроще, далеко кидают и то ладно.

– Штыки примкнуть! – Нужно покинуть окоп до того, как враг начнет закидывать в него свои гранаты. Андрей посмотрел на свои бойцов. Трясущимися руками они пытались пристегнуть штыки к винтовкам, получалось медленно.

– Мне тоже?

– Нет! В блиндаж, бегом! – паренек поплелся прочь.

– Господин капитан, вас к аппарату! – к нему подбежал посыльный.

– Мне некогда! Вперед, в штыки! – он вскочил на бруствер и обнажил саблю. Оборачиваться не стал, боялся расстроиться. Рванул вперед не думая ни о чем. Андре видел, как противник метнул гранату, она разорвалась где-то сзади. Перехватить винтовку так, чтобы можно было ей отбиваться немец уже не успел. Андрей полоснул его поперек груди и кинулся к следующей цели. Вражеский офицер рванулся ему на встречу и приготовился к сабельной дуэли, но получил две пули. Одну в лицо, одну в грудь.

– За Царя!

Похоже, что за ним действительно пошли его солдаты. Немногие немцы, прорвавшиеся к окопам, вынуждены были спешно отступать. Самое время для контратаки. Русские рванули за улепетывающим врагом. Однако уходил враг организованно, успевая огрызаться гранатами и ружейной пальбой. Скоро стало понятно, что преследование смысла не имеет. Прозвучала команда вернуться в окопы. Андрей стал искать по дороге трупы новобранцев. Потерь оказалось больше, чем он хотел бы, но меньше чем опасался.