Текст книги "Атака мертвецов"

Казалось он полз целую вечность, теперь же, когда проволока осталась позади нужно снова встать и бежать. Капитан тяжело поднялся на ноги и побежал. Вдруг перед ним выросла стена земли и все померкло.

Андре не знал, сколько он пролежал без сознания, но не дольше пары минут точно. Все еще слышались отдельные выстрелы, но свинцовая вакханалия уже прекратилась.

– Помогите, давай, Коля, давай, тяни! – Где-то совсем рядом раздавалось напряженное кряхтение нескольких солдат.

Андре поднялся на ноги, голова закружилась, он снова упал, собрался с силами и наконец-таки встал. Три бойца волокли грузного полковника. Капитан не задумываясь подскочил к ним и стал тянуть. Ноги скользили в грязи, пальцы немели от усталости, а до окопа еще так далеко. Вдруг что-то произошло, и они повалились на землю. Снайпер, проклятый снайпер.

– Встали, держи его! Понесли! – он сам не узнавал своего голоса. Хриплый и безжизненный.

Они снова поволокли полковника. Но раздался второй выстрел, теперь их двое, а полковник легче не стал.

– Воин, помоги мне! – вдвоем они закинули ношу на плечи корнету, от натуги у него потемнело в глазах.

– Ваше благородие, не унесете вы его, он вона какой тяжелый!

Андре не слушал он делал шаг. Нужно сделать всего один шаг, пусть ноги будто горят в огне и совсем нет воздуха, пусть позвоночник будто проткнули иглой. Нужно сделать шаг, потом еще один, но это потом, а сейчас только шаг.

Справа взлетел к небу фонтан земли. Вся троица повалилась наземь. Минометный огонь только усиливался. Тут и там грохотали разрывы. Боец, оказавшийся ближе к эпицентру лежал в неестественной позе, часть одежды сорвало взрывом. Капитан поднялся в полный рост и взвалил на себя полковника. Шаг, нужно сделать шаг и быстро. Его мотало из стороны в сторону, но он продолжал передвигать ноги. Казалось, что он просто падает вперед, но каждый раз чудом успевает выставить ногу. Показался свой окоп, оттуда выскочили люди и презирая опасность неслись навстречу ему. Вдруг стало легко, кто-то снял с его плеч эту непосильную ношу.

Капитан обернулся, впервые за этот день. Все поле усеяно трупами, ни одного метра земли, не орошенного кровью.

– Кто с восьмой тут!?

– Я, господин капитан! – к нему подскочил старый оружейник.

– Сколько потеряли? – капитан посмотрел в грустные глаза старика.

– Так вы один вернулись, больше и нет никого.

Он взвыл от злобы и рванул обратно.

– Держите его, держите! – кто-то кричал сзади, а Андре несся по полю так, будто и не устал вовсе. Он выл не своим голосом и бежал по полю, усеянному трупами. Глаза заливали слезы. Кто-то дернул его за шкирку, он упал в грязь, хотел было подняться, но его плотно прижали к земле.

– Пустите! Пустите, сволочи, так же нельзя! Сволочи! – ему не давали даже пошевелиться, он рвался изо всех сил, но не мог сделать совершенно ничего.

– Тихо, тихо, стрелять же будут. – кто-то говорил ему в самое ухо, но он не понимал ни единого слова.

– Твари, господи, да как так, пустите меня, я приказываю! Порублю на куски всех, пустите сейчас же! – постепенно его слова сливались в бессвязный рев, капитан продолжал кричать и биться.

– Успокойте же его!

– Ыыыы! – ни капли смысла, только бесконечный поток обиды и ярости граничащей с бессилием.

– Крепче держи, вот стервец, все не успокаивается. – Вдруг крик утих, Андре перестал биться, просто обмяк. Изо рта его текла пена, широко открытые глаза тупо смотрели в небо.

– Что тут у вас? – к месту действия пригибаясь подбежал офицер.

– Да вот, ваше благородие, проняло капитана. – старый казак указал на Андре, тот лежал будто труп.

– Господи помилуй, так это же…

– Так и есть, железный корнет, но видать и у него предел есть, все братцы понесли.

Его дотащили до окопа. Легкое, почти мальчишеское тело стали передавать по цепи до блиндажа, где уложили на койку. Капитан провалился в сон и проснулся только на следующий день. Он встал с койки, напился воды, оправил форму и вышел из помещения. Первым ему на глаза попался тот самый оружейник Тимофей.

– Как полковник, жив ли? – Старик грустно посмотрел на корнета, как бы отвечая на вопрос.

– Нет, ночью богу душу отдал. Людей прислали новых, господин капитан, сходили бы вы к ним.

– Непременно, вели строиться, сейчас подойду.

Капитан вернулся в блиндаж, где в течение двадцати минут приводил форму в порядок, наконец, удовлетворившись результатом пошел к прибывшему пополнению. Судя по всему, совсем не стреляных новичков разбавили ветеранами из других подразделений. Лучше, чем ничего.

– Офицерский состав, двадцать пять шагов вперед! – из строя вышли офицеры и образовали перед ним ровный строй.

Он быстро обсудил с ними обстановку и первичные нужды в целом, после чего отпустил. Люди побрели по своим местам. Тут же к нему пришел посыльный и сообщил, что согласно приказу ему в подчинение поступает и двенадцатая рота тоже. Вчерашняя безумная атака внесла абсолютный кадровый хаос. Погибло огромное количество хорошо обученных офицеров. Похоже, придется начинать с нуля.

Здравствуй Олечка!

Дела мои по-прежнему скверно, потому нет смысла описывать то же самое, что и в предыдущих письмах. Мы воюем как можем и, надо сказать у нас пока получается. По крайней мере у меня. Глупое письмо, на самом-то деле. Но это что-то вроде местной традиции. Есть тут один корнет, так все ему отдают последние письма, на тот случай если умрут. Сам корнет почему-то не умирает упорно, не смотря на все передряги, в которых оказывается.

Я взрослый мужчина и ничем меня уж давно не удивить, но что-то в сердце дрогнуло, когда увидел я этого корнета. По сути еще пацан, но мужчина. Однако позор на наши головы. Мы отправляем на войну детей, а сами сетуем необходимости их хоронить. Родители не должны хоронить детей.

Я всегда хотел, чтобы Коленька стал офицером, прошу тебя, если прочтешь ты это письмо, не позволь этому случиться. Не дай свершится этой ужасной затее. Я понимаю, что отравил его детский разум войной, но прошу тебя, сделай обратное, развей все его грезы о том, что это красиво. Уродство и грязь – вот война. Страх и кровь – вот война.

И кто-то говорит, что умирать за отчизну отрадно, умирать за отчизну еще и больно. Я честно выполняю свой долг, я никогда не брошу оружие, но я вдруг понял, что нет в этом правды. Я убиваю тех, кто не хотел сюда прийти, кого дома ждут жены и дети. Почему не воюют те, кто все это затеял? Глупости все это.

Олечка, я тебя люблю и если уж ты это читаешь, то заколол меня какой-нибудь паршивый Ганс на гнилом болоте. Об одном жалею, что не могу тебя обнять.

Старушка утерла слезы платком и улыбнулась.

– Невероятно, будто в прошлое вернулась. За десять лет нашей с ним совместной жизни он мне три раза сказал всего, что любит. На первом свидании, на свадьбе и вот третий.

– Скажите, присылали ли вам портсигар, это очень важно, только ответьте, пожалуйста, честно. – паренек посмотрел старушке в глаза.

– Нет, никогда, а почему вы спрашиваете?

– Не важно, до свидания.

Он быстро прошел в прихожую, закинул на плечо свою огромную черную сумку и вышел в подъезд. Снова посмотрел в окно, у подъезд стоит машина, паренек остановился, присмотрелся. Внутри два человека, курят. Рядом с машиной несколько бычков, значит давно курят. Он усмехнулся и поставил сумку на пол, достал из нее штурмовую винтовку, пристегнул рожок. Засунул запасной в карман, а сумку надел на манер ранца. Спустился на первый этаж, чуть-чуть приоткрыл дверь, сел на одно колено и снова присмотрелся. Ничего не изменилось. Паренек прицелился, потом посмотрел на вороненый металл винтовки, успокоил дыхание и снова стал целиться. Ночную тишину прорезали выстрелы. Короткими очередями он отстрелял всю обойму, после чего повесил винтовку на шею, и с пистолетом в руках аккуратно двинулся к машине. Открыл водительскую дверь, из салона на дорогу выпало тело. Паренек пошарил по карманам и не нашел того, чего искал. Ни удостоверений, ни оружия. Паренек побледнел, потом быстро зашагал прочь, на ходу убирая оружие в сумку. Он допустил непростительный промах.

11

В кабинете майора Сеченова зазвонил телефон.

– Слушаю.

– Миша, это Женя, пацан объявился, держим его плотно. Сначала не знали точно, он ли это, но он сам себя выдал. Ни с того ни с сего обстрелял машину, водителя и пассажира насмерть. Арсенал у него не слабый, штурмовая винтовка немецкая, пистолет и черт знает, что еще в сумке.

– Интересно кто же эти счастливчики? – майор снял повязку, закурил и стал делать какие-то пометки на бумажке.

– У него чутье как у волка. Оба в розыске по уголовке, убийцы. В бардачке два пистолета, жалко не допросишь уже, сдается мне на твоего пацана не только у тебя зуб, понимаешь? Они же явно пасли его.

– Пацан не мой и никакого зуба у меня на него нет, понял? Сам он где?

– Последний раз мне докладывали, что он идет по Семеновной.

– Отлично, не потеряйте его. Если зайдет куда-то письмо отнести, сразу вызывай наряд, пора брать. Я к тебе выезжаю. – Майор потушил папиросу так и не сделав ни одной затяжки.

– Понял, жду.

Человек в черной шинели постучал в дверь и прислушался. Послышались шаги.

– Кто там?

– Игорь Андреевич, пожалуйста, телефон срочно нужен, скорую вызвать, откройте пожалуйста! – послышался лязг замков, паренек приготовил пистолет. Открылась дверь, и он ударил нагой в живот показавшемуся на пороге мужчине. Тот рухнул на спину, но не сжался в комок, как обычно, а хотел было откатиться в сторону. Паренек направил на него пистолет.

– Не шевелится. Руки за голову, лицом в пол.

– Зря ты это, пожалеешь. – Но приказ отставной полковник выполнил.

– Уже жалею. – Он закрыл за собой дверь не сводя взгляда с лежащего на полу мужчины.

– Так может уходи, пока цел?

– Встать, вперед, только медленно. – Они пошли по коридору.

– Ты судя по всему не знаешь кто я?

– Прекрасно знаю, на кухню иди. – Они вошли в кухню.

– Кормить меня будешь, или сам проголодался? – полковник усмехнулся.

– Еще одно слово без разрешения и пристрелю. Водка есть?

– Да.

– Доставай. – хозяин квартиры открыл холодильник и достал бутылку самогона.

– Пить, я так понимаю?

– Да, до дна. – полковник послушно выполнил приказ.

– Можно сесть, стоять тяжело.

– Садись, только руки над головой держи. – через десять минут полковник уронил голову на стол и засопел.

Паренек опустил пистолет и утер пот со лба. Теперь нужно найти орден. Он обошел квартиру, в гостиной обнаружился сервант со множеством орденов. Найти нужный было не сложно. Трясущимися руками паренек открыл дверцу, взял орден и повернул другой стороной. Так и есть, с обратной стороны нацарапан аккуратный ряд цифр.

Какая-то часть его сознания отметила звук, который сложно с чем-то спутать – скрип тормозов. Он убрал орден в нагрудный карман и скинул сумку. Паренек спешно одевался. Улыбнулся одевая бронежилет, детище советских инженеров СН-46 оборачивается против советов же. Разгрузка, гранаты, оружие. На все ушло не больше двух минут. Поверх всего он накинул плащ-палатку. Поспешно вышел в подъезд, прислушался, все тихо. Значит его решили брать снаружи. Паренек стал спускаться, на втором этаже постучал в первую подвернувшуюся дверь

– Кто там?

– Милиция! – не совсем соврал он.

Удивительно, но это сработало. Дверь открылась, открывший ее мужчина удивленно уставился на паренька. Гость ткнул в хозяина штурмовой винтовкой.

– С дороги! – Мужчина охотно отшатнулся.

Паренек прошел в квартиру, подскочил к окну и напряженно всмотрелся в темноту. Так и есть, дом оцеплен.

– Чего случилось-то? – мужик почесал в затылке и посмотрел на псевдомолиционера.

– Плохо все, иди в спальню и к окнам не подходи. – паренек снова всмотрелся в ночь. Он видел двоих бойцов, но сколько их всего он не знал. Больше ждать нельзя.

Майор Сеченов курил у подъезда. Бывалые сотрудники политического отдела быстро оцепили дом и ждали команды. Ломиться внутрь смысла не было. Они не знали квартиру, зато знали буйный нрав паренька, жертвы будут точно, а так может и обойдется. Его размышления прервала длинная очередь.

– Твою мать, что это!? – майор по привычке сначала укрылся от обстрела возможного противника, а потом уже спросил.

– Стреляют!

– Женя, я твой рот… – еще одна очередь заглушила поток отборной брани.

– Это с восточной стороны, за мной! – Женя вместе с оперативниками рванул к углу дома. Майор чуть погодя рванул за ними. Вспышка, что-то будто хлестнуло по ушам, и Сеченов уже сидит на газоне, а оперативники куда-то пропали. Миша упал на спину и закрыл глаза, бред ведь, все это дело с самого начала бред. Хрен какой-то с письмами, потом оказалось, что их два. Корнет из далекого прошлого, бабки и деды, забытая война. Как в стройный мир доносов и задержаний ворвался этот безумный пацан, который презирая все законы творит одному богу известно, что. Кто-то потянул его за руки. Ему помогли встать, он открыл глаза и огляделся. Перед майором стояло три человека и все они, живо размахивая руками, что-то говорили. А он ничего не слышал, только тихий писк. Наконец звуки вернулись, будто река в старое русло.

– За ним гонятся, господин майор, не уйдет далеко! – Сеченов улыбнулся.

– Вот шельмец, опять улизнул. Чего он настрелял нам?

– Двоих намертво, двое ранены. И вот гранатой троих. – оперативник опустил глаза. Его можно понять. Погиб не просто начальник его отдела, но действительно хороший человек и отец двоих детей.

– Я его за Женю на лоскуты порежу.

– А смысл, товарищ майор? – что-то в его словах показалось Сеченову таким болезненно правильным. Какой смысл на одну смерть отвечать другой? Зачем плодить это горе, если ничего исправить нельзя? Кто-то же должен прервать цепочку мести первым, а кто это будет? Тот, у кого хватит сил, сможет это действительно сильный человек. Майор таким не был.

– Всех в ружье, поймайте его, хватит в игры играть. И наших в засаде предупредите, он скорей всего к ним пойдет.

Паренек бежал и на ходу избавлялся от лишнего веса. Бронежилет вещь хорошая, но не во время кросса. Нужно добраться до парка, а оттуда уже рукой подать до укрытия. Осталось совсем чуть-чуть. Из-за угла дома вывернула машина о ослепила его фарами. Захлопали пистолеты. Боль обожгла плечо, живот и ногу.

Майор подходил к месту, о котором доложил оперативник. Издалека он видел три машины и множество людей.

– Пропустите! – Сеченов протолкался в первый ряд. В центре круга лежал парнишка, под ним растеклась огромная лужа крови. Пустые его глаза смотрели в небо. Совсем еще ребенок.

– Посмотрите, товарищ майор! – какой-то эксперт указал на закатанный рукав погибшего. Какая-то татуировка на руке.

Майор присел и присмотрелся. Meine Ehre heißt Treue! С немецкого это переводилось примерно так: моя честь зовется верность. Девиз СС. Вряд ли паренек успел послужить в СС, скорее всего гитлерюгенд. Как и его брат, который погиб месяц назад.

– Есть предположения, что за тварь вырвала его у меня из-под носа? – он посмотрел на криминалиста.

– Не у вас, а у закона. Нет, пока ничего нет, как проведем полный осмотр места преступления, так может что-то выясним.

– Документов у него, конечно же, нет?

– Нет, все как в первом случае, вон там его вещи, ознакомьтесь, весьма любопытный набор. Мы сложили туда и то, что он скинул по дороге. Знаете, это какая-то ирония судьбы. Бедолага скинул бронежилет буквально в десяти метрах отсюда. – Майор никак не отреагировал на эту то ли шутку, то ли философскую мысль. Он подошел к разложенным на покрывале предметам. Довольно много, надо сказать, барахла таскал при себе этот паренек. Помимо оружия – штурмовая винтовка, пара пистолетов, гранаты, метательный нож и стропорез, паренек носил массу интересных вещей. Например, кольцо с черепушкой и какими-то значками, среди которых была и свастика. Гаечный ключ, чей-то локон, перевязанный ленточкой, перо какой-то птицы, папиросы, спички и пухлая записная книжка.

– Запиши, что я взял кольцо и записную книжку. – криминалист кивнул.

– Я думаю, что у него было что-то еще, его успели попотрошить до нас. – майор снова окинул вещи взглядом.

– Погоди, а где сумка с письмами, он везде ее с собой таскал!

– Не было никакой сумки, осмотрели все.

– Ясно, в общем так, все осматривайте, с утра жду результатов. Надо найти сумку и тех, кто его хлопнул. Остальные свободны!

Майор отправился на работу, теперь он редко бывал дома. Какая разница, где проводить бессонные ночи, если тебе нигде не рады, если тебя никто не ждет. Он не думал, что будет так скучать по матери. Да, она была злобная старая ведьма, но все-таки любила его и заботилась о нем.

12

Сеченов вошел в свой кабинет, включил настольную лампу и сел за стол. Посидел немного думая о чем-то, потом достал из ящика кипятильник. Крепкий чай, вот, что сейчас нужно. Он снял повязку, потер уставшие глаза, а если точнее, то глаз и подошел к окну, тупо глядел в темноту, пока не закипела вода, после чего сделал чаю. Закурил и снова сел за стол. Положил перед собой записную книжку и кольцо. Снова стал рассматривать украшение. Заметил какие-то буквы с внутренней стороны.

Seinem Lieben А. Tireur – Его любимцу А. Тиреру, где А, вероятно Андре. Майор еще раз потер глаза. Кольцо с черепушкой, свастикой и инициалами того самого пресловутого Андре Тирера. Сердце Сеченова забилось быстрее. Он отложил кольцо и взял записную книжку, непромокаемая обложка и кнопка, позволяющая зафиксировать книжку в закрытом положении. Он раскрыл блокнот, на стол выпали фотографии. Майор отложил записную книжку и принялся рассматривать фотографии. На первой, невероятно старой и потертой, какой-то юноша еще в царской форме. Рассмотреть лицо невозможно, фотография очень старая, да и сделана в полный рост. Он посмотрел на оборот, судя по надписи она сделана после смотра войск его величеством. На второй фотографии, столь же старой, тот же юноша рядом с каким-то полным офицером. Лиц не видно, но у офицера можно разглядеть бородку и усы. На обороте надпись: С Деникиным на Дону. Майор хмыкнул и взял третью фотографию, эта не была такой старой. Сеченов похолодел, на фото был паренек, тот самый паренек, но в форме СС. Он перевернул карточку.

Leibstandarte-SS «Adolf Hitler» – Лейбштандарт СС «Адольф Гитлер». Личная гвардия проклятого фашиста, можно сказать цепные псы. Майор снова посмотрел на юношу на фотографии. Никаких сомнений, это тот самый паренек, которого сейчас везут в морг. Абсолютное сходство. Нет, это не мог быть именно он, возраст не сходился.

Теперь пришел черед записной книжки. Адреса, адреса и еще раз адреса, похоже он заносил сюда информацию, которую ему удалось найти. Надо признать, что мелкий фашист был весьма скрупулезен и трудолюбив, каких интересно трудов ему стоило найти все эти адреса. На глаза майору попался странный адрес, скорее даже не адрес, а описание маршрута. Он пробежал глазами по строчкам, потом еще раз, внимательнее. Взял телефон и набрал номер.

– Дежурный, Фонина и Белова ко мне! Пусть захватят ключ на тринадцать и машину приготовят сразу.

Через десять минут в дверь постучали. Майор к этому моменту изучил всю записную книжку, снова посмотрел фотографии, допил чай и накурился до одурения. Теперь он нетерпеливо ходил по кабинету взад-вперед.

– Разрешите…

– Давай быстрее! Так, Коля, ты хватай криминалиста какого-нибудь и в машину бросай, ждите нас у входа. Андрей, нужны фонари, веревка, сапоги болотные на четыре человека. Быстро находишь это и в машину. Чего встали, бегом марш!

– Есть! – оперативники рванули исполнять поставленные задачи. Майор улыбнулся и снова закурил.

– Ключ на тринадцать не забудьте!

Машина мчалась по ночному городу. Криминалист, еще не проснувшийся током сидел на заднем сидении вместо с Николаем Фининым, за рулем попыхивал папиросой Андрей, сам Сеченов продолжал изучать записную книжку. Подумать только, четыреста семьдесят шесть адресов. Сколько нужно времени, чтобы х раздобыть, а главное, как? Нужны какие-то связи в государственных структурах, наверное. Сотни запросов и тому подобной ерунды. Кто-то ведь помогал это сделать, вот только кто? Почему-то настроение у майора было превосходным, он чувствовал себя мальчишкой, который охотится за сокровищами.

– Андрей, ты как, с жильем-то определился? – Оперативник переехал в город недавно, служебное жилье ему не очень подходило. Жена и трое детей, не шутки.

– Нет, пока нет, товарищ майор. – напоминание о проблеме видимо подпортило настроение водителя.

– Я это к чему. Живи у меня. У меня большая квартира, а я там почти не появляюсь. Мне одной комнаты с головой хватает.

– Вы серьезно, товарищ майор? Неудобно как-то. – Андрея конечно радовала эта идея, но конечно и смущала.

– Конечно серьезно. У меня все равно жизни нет, а так хоть веселее будет, да и тебе польза, держи. – Сеченов протянул водителю второй комплект ключей.

– Спасибо вам, товарищ майор, огромное человеческое спасибо!

Трудно сказать, что сподвигло его на этот поступок. То ли хорошее настроение, то ли что-то еще. Но то, что он не мог находиться в одиночестве в этой квартире – сущая правда. Машина сбавила ход и остановилась у тротуара.

– Приехали.

– Отлично, выходим, вещи с собой берите.

Четыре человека вышли из машины и заозирались. Машина стояла на окраине города в промзоне. Справа завод, слева какое-то административное здание. Чуть дальше не то сквер, не то просто закуток образованный двумя корпусами завода.

– Чего ищем, товарищ майор?

– Канализационный люк, причем такой, чтоб его не было видно с дороги. Пойдем вон к тому закутку, мне кажется он там.

Люк и вправду оказался в том месте на которое указал майор. Его не возможно было увидеть ни с дороги ни откуда бы то ни было. С одной стороны, его закрывали кусты, с другой здание.

– Чего теперь? – Коля вопросительно посмотрел на начальника.

– Сам-то как думаешь? Надеваем сапоги и лезем вниз. Отодвиньте люк, посмотрим, понадобится ли веревка.

Веревка не понадобилась. Кто-то прикрепил прекрасную веревочную лестницу. Майор, пожалуй, знал, кто это сделал.

– Куда идти? – Они стояли по колено в воде в зловонном туннеле.

– Подожди, дай посмотрю. Так, направо до упора, там налево. – Мужчины побрели по тоннелю освещая себе дорогу фонарями. Первым шел Коля, за ним шагал все еще зевающий криминалист, за ним майор, замыкал шествие Андрей, который с довольной физиономией крутил на пальце ключи от квартиры.

– Товарищ майор, куда теперь?

– Направо и идем до коллектора, там посмотрим! – Уровень воды увеличился, теперь он доходил чуть ли не до карманов брюк. Идти стало сложнее и потому строй растянулся, криминалист просто не поспевал за Колей.

– Вижу коллектор! Уже почти… – Оперативник пропал в фонтане воды, грохнуло так, что все повалились в воду. Звук взрыва, запертый в туннеле, казалось усилился многократно.

– Твою мать, проклятый фриц! – майор встал на ноги и огляделся. Андрей уже поднялся, а криминалист почему-то не подавал признаков жизни. Оказалось, что просто потерял сознание, а вот Николай мертв.

– Чего делать, товарищ майор?

– Выносите его отсюда и вызывайте кого-нибудь. Дальше я один пойду. Можешь меня не дожидаться, сам вернусь. Дай мне гаечный ключ только.

Сеченов побрел к коллектору, на ходу пытаясь зажечь мокрую спичку, чтобы раскурить мокрую сигарету. Настроение не просто испортилось, он был в бешенстве. На кой черт ставить тут подобную ловушку, что за паранойя? Но больше он злился на себя. Привел сюда людей и на тебе. Такая глупость, а человека больше нет.

Сначала он где-то свернул не туда, потом вернулся к коллектору и пошел снова. Наконец вышел к закутку, описанному в блокноте пацана. Воды тут не было, за то был люк, располагался он в стене тоннеля и крепился болтами.

Майор достал ключ и стал откручивать болты. Шло дело легко, сразу видно, что в последнее время подобная операция проделывалась не раз. К тому же предыдущий визитер их хорошо смазал. наконец он выкрутил последний болт и люк с грохотом повалился на пол, открывая круглый проход. Майор посветил туда фонарем. луч уходил в темноту и рассеивался. Похоже какое-то большое помещение. Сеченов влез внутрь и огляделся. Бетонные стены, довольно высокий потолок. Видимо, он находился в бомбоубежище. Майор посветил на пол и увидел грязные следы, ведущие к другому концу помещения.

Следы привели его к электрическому щитку. Несколько несложных манипуляций и помещение осветилось. Он стоял в большой и абсолютно пустой комнате, но в одной из ее стен была дверь, которая куда-то вела.

Бомбоубежище оказалось просто огромным. Большая часть помещений была опечатана, но кое где пломбы были сорваны. В тех комнатах он нашел консервы, медикаменты и прочие, весьма нужные вещи. Стало понятно, где пропадал пацан целый месяц. Наконец он набрел на спальный сектор, а заодно на то, что собственно искал. Пожитки паренька.

Сеченов принялся осматривать вещи. Помимо одежды и еды, украденных тут же консервов, он обнаружил какие-то бумаги. Карты, адреса, схемы домов, маршруты, какие-то чертежи. Множество досье, в том числе на него самого, но главное, это дневник.

Майор сложил все бумаги в тут же найденную сумку и поспешил обратно. Эти подземелья действовали ему на нервы.