Текст книги "Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства"

Полемика на эту тему ведется не первое столетие. В своей замечательной книге об эмоциях психолог Роберт Плутчик перечисляет двадцать одно определение, полученное из сотен выдвигаемых гипотез[182]182
  Plutchik R. Emotions and life: perspectives from psychology, biology, and evolution. Washington (DC): American Psychological Association; 2003.


[Закрыть]. И каждый год новые книги и статьи эту подборку дополняют. На конференции Общества изучения личностной и социальной психологии в 2013 году секция, посвященная эмоциям, называлась «Что такое эмоция?». Казалось бы, к этому времени все уже давно должны были сойтись на каком-то общем определении, однако разные специалисты смотрят на эмоции под разным углом, поэтому дебаты не утихают.

В рамках эволюционной парадигмы определение эмоций построено на воздействиях, под влиянием которых они формировались: «Эмоции – это специфические состояния, которые регулируют физиологию, когнитивные процессы, субъективный опыт, мимику и поведение с тем, чтобы увеличить приспособленность в тех обстоятельствах и ситуациях, которые все время повторяются на протяжении эволюционной истории вида»[183]183
  Nesse RM. Evolutionary explanations of emotions.


[Закрыть].

Эмоции подобны набору музыкальных стилей в синтезаторе. Для каждого стиля запрограммировано свое сочетание инструментов, ритмов, ладов и тембра. Если выбрать в меню «классику», синтезатор выдаст мелодичное фортепьянное звучание с глубокими обертонами. Переключите на «сальсу» – получите жизнерадостную перекличку духовых под бодрый ритм ударных. Нажмете «джаз» – услышите нечто близкое к сальсе, но сильно отличающееся от классики. Каждый из режимов аранжирует многочисленные составляющие стиля так, чтобы извлекаемые звуки складывались в нечто легко отличимое и узнаваемое, но при этом перекликающееся и переплетающееся с другими стилями. Точно так же, как страх, гнев, любовь и трепет.

Следующий закономерный вопрос – сколько существует эмоций? Перечни «базовых эмоций» составляются чуть ли не со времен возникновения письменности. Исследования, проведенные в конце XX века Полом Экманом, Кэррол Изард, Робертом Плутчиком, Сильваном Томкинсом и другими, открыли в этой теме второе дыхание[184]184
  Ekman P. An argument for basic emotions. Cogn Emot. 1992; 6(3/4): 169–200.


[Закрыть],[185]185
  Izard CE. Basic emotions, natural kinds, emotion schemas, and a new paradigm. Perspect Psychol Sci. 2007 Sep 1; 2(3): 260–80.


[Закрыть],[186]186
  Plutchik R. Emotion: a psychoevolutionary synthesis. New York: Harper and Row; 1980.


[Закрыть],[187]187
  Tomkins SS. Affect as amplification: some modifications in theory. Emot Theory Res Exp. 1980; 1:141–64.


[Закрыть]. По заданию исследователей участники составляли списки эмоций, из которых затем можно было вычленить самые распространенные. Постепенно усложняющиеся исследовательские методы, а также кросс-культурные исследования подтвердили устойчивое распознавание таких эмоций, как страх, радость, печаль и гнев[188]188
  Eibl-Eibesfeldt I. Human ethology. New York: Aldine de Gruyter; 1983.


[Закрыть],[189]189
  Ekman P. Strong evidence for universals in facial expressions. Psychol Bull. 1994; 115(2): 268–87.


[Закрыть],[190]190
  Russell JA. Culture and the categorization of emotions. Psychol Bull. 1991; 110(3): 426–50.


[Закрыть]. Тем не менее составленные исследователями списки немного отличаются, и число базовых эмоций колеблется от трех до семнадцати.

Эмоции обособлены настолько, насколько они дифференцировались, эволюционируя из первобытных, чтобы справляться пусть с аналогичными доисторическими, но все же изменившимися обстоятельствами. Поэтому спор о количестве базовых эмоций смысла не имеет. У каждой эмоции существует прототип, то есть некий комплект свойств, образующих эталонную реакцию – ядро, вокруг которого собирается облако менее четких и однозначных разновидностей[191]191
  Clore GL, Ortony A. What more is there to emotion concepts than prototypes? J Pers Soc Psychol. 1991; 60(1): 48–50.


[Закрыть]. В силу нечеткости границ эти разновидности перетекают одна в другую.

Попробуем проиллюстрировать эволюцию эмоций с помощью воображаемого дерева, переплетающиеся ветви которого обозначают различные, но все же местами неотделимые друг от друга эмоции[192]192
  Nesse RM. Natural selection and the elusiveness of happiness. Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci. 2004. Sep 29; 359(1449): 1333–47.


[Закрыть]. Это, конечно, совсем не та аккуратная расфасовка, которой добиваются ученые, однако она обеспечивает эволюционную парадигму, дающую возможность подступиться к некоторым серьезным вопросам. Так, например, эмоции бывают либо положительными, либо отрицательными, поскольку на приспособленность влияют либо опасные ситуации, либо удачные возможности. Положительные эмоции побуждают особь к тому, чтобы очутиться и удержаться в обстоятельствах, благоприятных для поведения, работающего на гены. Отрицательные эмоции побуждают избегать обстоятельств, опасных для особи или чреватых потерями.

Польза эмоций целиком и полностью зависит от обстоятельств. В минуту опасности или при утрате полезны тревога и печаль, а блаженная безмятежность не просто бесполезна, но и вредна. Когда обстоятельства играют нам на руку, полезны желание и энтузиазм, а беспокойство и печаль станут помехой. Преимущество будет не у тех, кто постоянно тревожится, печалится или радуется, а у тех, кто тревожится в преддверии потерь, печалится вследствие утраты, воодушевляется или радуется, завидев удачную возможность и предчувствуя успех.

Вот только жаль, что не все ситуации настолько просты и понятны. Для нас, людей, вынужденных как-то ориентироваться в чудовищно запутанной, сложной социальной среде, почти любая ситуация таит в себе шаткое нагромождение противоречивых возможностей и рисков, потерь и приобретений. Как вы поступите, если вам предложат огромный грант на исследования из грязного политического источника? А что будете делать, случайно узнав, что вашему лучшему другу изменяет жена? Эмоции не устают подливать масла в огонь душевных метаний – в любое время дня и особенно ночи, когда нам лучше бы спать.

Нередко людям кажется, что основу эмоций составляют субъективные ощущения, однако ощущения – это лишь одна грань, которая порой может отсутствовать[193]193
  Clore G, Ketelaar T. Minding our emotions.


[Закрыть],[194]194
  Taylor GJ, Bagby RM. An overview of the alexithymia construct. In: Bar-On R, Parker JDA, editors. The handbook of emotional intelligence: theory, development, assessment, and application at home, school, and in the workplace. San Francisco: Jossey-Bass; 2000, pp. 40–67.


[Закрыть]. У меня бывали пациенты, в большинстве своем мужчины, которые жаловались на усталость, потерю веса, проблемы со сном и утрату инициативы, но никак не на тоску и безысходность. У них была депрессия, но сколько раз я промахивался в таких случаях с диагнозом, пока наконец не осознал, что субъективные ощущения – это лишь одна ее составляющая. Перестав считать субъективные ощущения неотъемлемым компонентом эмоций, мы получаем возможность проследить историю эмоциональной эволюции до самых корней, то есть до зарождения механизмов регуляции поведения.

У бактерий чувств нет, однако, безусловно, имеются различные состояния, востребованные в разных ситуациях[195]195
  Lyon P. The cognitive cell: bacterial behavior reconsidered. Front Microbiol [Internet]. 2015 Apr 14 [cited 2018 Jun 13];6. Available from: http://journal.frontiersin.org/article/10.3389/fmicb.2015.00264/abstract.


[Закрыть]. Самая резкая смена состояния связана с пересыханием среды. Щелк – и беззаботно плавающие бактерии съеживаются в крохотные тверденькие споры. Даже в стабильной среде бактерии демонстрируют поразительную способность адаптироваться к меняющимся условиям[196]196
  Там же.


[Закрыть]. Высокая температура побуждает к синтезу защитных белков теплового шока. Увеличение концентрации питательного вещества приводит к тому, что уже через полсекунды сплетенный из нескольких нитей жгутик начинает вращаться против часовой стрелки, устремляя бактерию прямой наводкой к источнику пищи. Как только концентрация падает, жгутик, резко меняя характер движения, скручивается петлями, и бактерии остается лишь беспорядочно метаться[197]197
  Koshland DE. Bacterial chemotaxis as a model behavioral system. New York: Raven Press; 1980.


[Закрыть]. Когда через полсекунды условия вновь улучшаются, бактерия возобновляет целеустремленный маршрут[198]198
  Adler J. Chemotaxis in bacteria. Annu Rev Biochem. 1975; 44(1):341–56.


[Закрыть],[199]199
  Hu B, Tu Y. Behaviors and strategies of bacterial navigation in chemical and nonchemical gradients. PLOS Comput Biol [Internet]. 2014 Jun 19 [cited 2017 Oct 27]; 10(6). Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC4063634.


[Закрыть],[200]200
  Kirby JR. Chemotaxis-like regulatory systems: unique roles in diverse bacteria. Annu Rev Microbiol. 2009; 63:45–59.


[Закрыть]. Именно так бактерии пробираются к тем участкам нашего тела, которые благоприятствуют их размножению и росту.

Память длиной в секунду и возможность переключаться с беспорядочных метаний на целеустремленное движение и обратно – ничего другого, чтобы двигаться к источнику пищи и избегать опасности, бактерии не требуется. Кажется, и у нас иногда бывает примерно так же. Вроде бы все идет как по маслу, а потом вдруг раз – и черная полоса, и вот вы уже летите кубарем под гору, не разбирая дороги. Дело дрянь. И все-таки крутиться и пробовать разные направления лучше, чем упорно брести по дороге, ведущей в никуда или даже в какое-то место, похуже нынешнего.

В разных культурах выражение, ощущение и обозначение эмоций заметно отличаются. Даже само слово «эмоции» во многих языках не имеет прямого перевода. В немецком самый близкий аналог – Gefühl – обозначает некое сочетание эмоций и физических ощущений. У самоанцев и французов имеются слова, описывающие испытываемое чувство, но нет совокупности чувств, мыслей и физического ощущения. Если немцы различают особую разновидность сладкой щемящей тоски, легкое душевное томление – Sehnsucht, то в других культурах отдельного слова для этого чувства нет, а значит, вероятно, и испытывать нечто подобное их представителям доводится нечасто. Такое, казалось бы, всем и всюду знакомое чувство, как отвращение, не имеет однозначного обозначения в польском. Японцы легко распознают amae – ощущение, подобное зависимости ребенка от матери, однако в английском мы ничего похожего не найдем (возможно, потому, что для Запада такие взаимоотношения менее характерны).

Эмоции обусловлены культурой точно так же, как физиологические особенности – вес, кровяное давление и почти все остальное[201]201
  Kitayama S, Markus H. Emotion and culture: empirical studies of mutual influence. Washington (DC): American Psychological Association; 1994.


[Закрыть]. От культурной принадлежности зависит, какие эмоции человек различает, какими словами их описывает, в каких ситуациях они возникают и – в определенной мере – какие именно эмоции он испытывает. Однако способность испытывать эмоции – это результат естественного отбора, и она роднит нас не только между собой, но до определенной степени и с другими видами.

Пытаясь выяснить, насколько универсальны эмоциональные мимические выражения, ученые проводили исследования в экзотических для нас культурах. Психолог и ведущий специалист в области изучения эмоций Кэррол Изард, демонстрировавшая представителям восьми разных культур тридцать две фотографии человеческих лиц, пришла к выводу, что почти все эмоциональные выражения (за исключением нескольких) безошибочно распознаются повсюду[202]202
  Izard CE. The psychology of emotions. New York: Plenum Press; 1991.


[Закрыть]. Аналогичные результаты получил в ходе своих масштабных исследований немецкий ученый Иренеус Эйбл-Эйбесфельдт[203]203
  Eibl-Eibesfeldt I. Human ethology. Hawthorne (NY): Aldine De Gruyter; 1989.


[Закрыть]. Еще одному выдающемуся специалисту по эмоциям, Полу Экману, схожие исследования позволили выявить кросс-культурное единодушие в распознавании мимических выражений гнева, отвращения, страха, радости, грусти и удивления, но при этом значительные различия в способности распознавать презрение и ряд других эмоций[204]204
  Ekman P. An argument for basic emotions.


[Закрыть].

Эти исследования породили бурную полемику, не утихавшую почти четверть века: восторги схлестывались с критикой[205]205
  Russell JA. Is there universal recognition of emotion from facial expression?: a review of the cross-cultural studies. Psychol Bull. 1994; 115(1): 102–41.


[Закрыть], возражениями на критику и ответами на возражения[206]206
  Russell JA. Facial expressions of emotion: what lies beyond minimal universality? Psychol Bull. 1995; 118(3): 379–91.


[Закрыть]. Это мечи, которыми вооружаются в спорах о роли наследственности и воспитания. И хотя из-за обилия разногласий данная научная область напоминает дикие непролазные джунгли, в этих дебрях, подобно древним камбоджийским городам, обнаруженным в тропических зарослях с помощью георадара, скрыты эмоции, обладающие четкой внутренней логикой.

Подробно и глубоко прорабатывала эту тему Анна Вежбицкая – польский философ и лингвист, ныне живущая в Австралии[207]207
  Wierzbicka A. Emotions across languages and cultures: diversity and universals. New York: Cambridge University Press; 1999.


[Закрыть]. Она начала с демонстрации обширных культурных различий в словесных обозначениях эмоций и быстро развеяла заблуждение, будто универсальные базовые эмоции описываются десятком английских слов. Однако затем она показала, что всех людей объединяют универсальные, как она их назвала, «семантические примитивы»: такие понятия, как «большой – маленький», и, что примечательно, понятие «ощущения». Если понятие эмоций культурноспецифично, то возможность испытывать ощущения универсальна, как и некоторое число эмоций, к которому принадлежат среди прочих страх, радость, грусть и стыд.

Вежбицкая пришла к выводу, что каждая эмоция соответствует определенной ситуации, которые в большинстве своем поразительно универсальны. Она разработала изящную, но сложную систему, позволяющую определить ситуации, соответствующие каждой эмоции, – такие, допустим, как предательство называвшего себя другом. Ее система – наглядное доказательство того, что под слоем культурных различий скрываются единые реакции на универсальные ситуации и что универсальность ситуаций привела к формированию универсальных эмоций.

Прежняя дихотомия «биология vs. культура» постепенно изживает себя, и на смену ей приходит более сложное, тонкое и глубокое представление об их взаимном влиянии. Пример наметившегося прогресса – предложенная Лизой Фельдман Барретт теория «психологического конструирования» эмоций, располагающаяся на стыке идей социального конструктивизма и теорий ситуативной оценки[208]208
  Barrett LF. Psychological construction: the Darwinian approach to the science of emotion. Emot Rev. 2013; 5(4): 379–89.


[Закрыть],[209]209
  Barrett LF, Russell JA. The psychological construction of emotion. New York: Guilford Press; 2014.


[Закрыть]. Ее теория признает, что базовые составляющие эмоций сформированы естественным отбором и одинаковы у человека и других животных, однако это не значит, подчеркивает Барретт, что каждая эмоция обособлена и имеет обслуживающий лишь ее нейронный контур и фиксированную модель выражения. Эмоции – это частично совпадающие между собой состояния, переплетающиеся друг с другом, с когнитивными процессами и восприятием, под влиянием культуры формирующиеся так, чтобы выполнять требуемую функцию[210]210
  Barrett LF. How emotions are made: the secret life of the brain. New Houghton Mifflin Harcourt; 2017.


[Закрыть]. Это шаг вперед, полностью согласующийся с признанием эволюционно обусловленной органической сложности эмоций.

Со времен древнегреческих философов эмоции мыслились как бессмысленные прихлебатели, которые заглушают голос разума и препятствуют трезвому рассуждению. В диалоге «Федр» Платон сравнивает человеческую жизнь с парной упряжкой, в которой один конь, олицетворяющий разум, «прекрасен, благороден и рожден от таких же коней», а второй, воплощающий эмоции, – «его противоположность… горбатый, тучный, дурно сложен… друг наглости и похвальбы, от косм вокруг ушей он глухой и еле повинуется бичу и стрекалам»[211]211
  Plato. Phaedrus [Internet], c. 370 BC. Available from: http://www.gutenberg.org/ebooks/1636. Платон. Федр. Пер. А. Н. Егунова. – М.: Прогресс, 1989.


[Закрыть]. Чего еще ждать от мыслителя – конечно, он будет превозносить разум, а об эмоциях отзываться пренебрежительно.

И вот теперь, когда со времен Платона миновало две с лишним тысячи лет, я получаю по электронной почте приглашение на лекцию под названием «Необузданные эмоции». Метафора, как видим, все та же – и ее живучесть вполне объяснима. Под влиянием эмоций, сгоряча мы способны наговорить гадостей любимому человеку, нагрубить начальству, обидеть друга или переспать с тем, с кем не следовало бы. О поступках, совершенных под влиянием эмоций, нам нередко приходится сожалеть. Сами эмоции, кроме того, вызывают ненужные страдания. Беспочвенные страхи не дают людям, испытывающим панический страх перед птицами, ходить на пикники, боящихся летать на самолете вынуждают отказывать себе в интересных путешествиях, а агорафобов и вовсе запирают на годы в четырех стенах. Неоправданное чувство вины и собственной никчемности отравляет жизнь многим, особенно чересчур совестливым. А скольких губят гнев, зависть и ревность? Еще бы, глядя на все эти неадекватные поступки, нежелательные страдания и социальные конфликты, не считать значительную часть эмоций тяжким и постыдным бременем! Почему же естественный отбор не избавил нас от этой мучительной и бесполезной обузы? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно разобраться, почему нас так волнуют наши цели и как эмоции помогают нам их достичь.

Наши предки сталкивались с такими ситуациями, в которых эмоции служили им добрую службу. Некоторые из этих ситуаций – определенные физические обстоятельства, вызванные определенными физическими условиями. Потеря равновесия и падение, вид крови, нависшая грозная тень, неожиданные громкие звуки указывают на возможную опасность, поэтому они либо напрямую связаны со страхом, либо эта связь очень быстро выстраивается посредством научения[212]212
  Mineka S, Ohman A. Born to fear: non-associative vs. associative factors in the etiology of phobias. Behav Res Ther. 2002 Feb; 40(2): 173–84.


[Закрыть],[213]213
  Mineka S, Keir R, Price V. Fear of snakes in wild-and laboratory-reared rhesus monkeys (Macaca mulatta). Anim Learn Behav. 1980; 8(4): 653–63.


[Закрыть],[214]214
  . Öhman A, Dimberg U, Ost L. Animal and social phobias: biological constraints on learned fear responses. In: Reiss S, Bootzin RR, editors. Theoretical issues in behavioral therapy. Orlando (FL): Academic Press; 1985, pp. 123–75.


[Закрыть],[215]215
  Poulton R, Menzies RG. Fears born and bred: toward a more inclusive theory of fear acquisition. Behav Res Ther. 2002 Feb; 40(2): 197–208.


[Закрыть]. Однако эмоции формируются и в более сложных и тонких ситуациях, особенно возникающих в ходе наших попыток добиться своих целей.

Живые существа стремятся заполучить полового партнера, власть и ресурсы и избежать опасности и потерь. Преследуя эти цели, они сталкиваются с рядом вполне определенных ситуаций, каждая из которых ставит перед ними свои адаптивные задачи, формирующие в результате разные эмоциональные состояния. Благоприятная возможность пробуждает энтузиазм. Успех вызывает радость. Угроза – тревогу. Потери – печаль. Для меня было радостным открытием, что четыре ситуации, возникающие на пути к целям, так четко соответствуют четырем эмоциям. Мои друзья-философы Алан Гиббард и Питер Рейлтон подсказали, что идея, в принципе, не нова: четыре практически аналогичные базовые эмоции – надежду, страх, радость и печаль – выделял еще Платон[216]216
  Gibbard A. Wise choices, apt feelings: a theory of normative judgment. Oxford (UK): Oxford University Press; 1990.


[Закрыть]. Вариации на тему этой четырехчастной модели составляли основу большинства теорий, посвященных эмоциям, в Древней Греции, а затем, в возрожденном виде, – в Европе начиная со Средних веков. Модель эту можно расширить, отделив физические ситуации от социальных и добавив эмоции, пробуждаемые альтернативным исходом, – разочарование, когда цели достичь не удается, и облегчение от того, что удалось избежать опасности.

На самом деле слово «цель» совершенно не передает все многообразие наших жизненных задач. Среди них есть и долгосрочные, например вырастить детей счастливыми и благополучными, и сиюминутные, например убедить собеседника, что мы просто пошутили и никого обидеть у нас и в мыслях не было. Но для простоты я все же буду называть целью все, чего мы пытаемся добиться или избежать, что стремимся обрести или воплотить или от чего избавиться. Психологи пользуются и другими терминами – миссия, жизненная задача, предприятие, намерение, предназначение, стремление, поиск смысла жизни, поиск себя. За каждым из этих терминов стоит внушительный массив литературы, посвященной изучению эмоций и достижению целей[217]217
  Atkinson JW, Bastian JR, Earl JW, Litwin GH. The achievement motive, goal setting, and probability preferences. J Abnorm Soc Psychol. 1960; 60: 27–36.


[Закрыть],[218]218
  Cantor N, Fleeson W. Social intelligence and intelligent goal pursuit: a cognitive slice of motivation. In: Spaulding WD, editor. Nebraska symposium on motivation. Vol. 41. Integrative views of motivation, cognition, and emotion. Lincoln: University of Nebraska Press; 1994, pp. 125–79.


[Закрыть],[219]219
  Carver CS, Scheier MF. Goals and emotion. In: Robinson MD, Watkins ER, Harmon-Jones E, editors. Guilford handbook of cognition and emotion. New York: Guilford Press; 2013, pp. 176–94.


[Закрыть],[220]220
  Deci EL, Ryan RM. The “what” and “why” of goal pursuits: human needs and the self-determination of behavior. Psychol Inq. 2000 Oct 1; 11(4): 227–68.


[Закрыть],[221]221
  Emmons RA. Striving and feeling: personal goals and subjective wellbeing. In: Gollwitzer PM, editor. The psychology of action: linking cognition and motivation to behavior. New York: Guilford Press; 1996, pp. 313–37.


[Закрыть],[222]222
  Fleeson W, Cantor N. Goal relevance and the affective experience of daily life: ruling out situational explanations. Motiv Emot. 1995; 19(1): 25–57.


[Закрыть],[223]223
  Higgins ET, Shah J, Friedman R. Emotional responses to goal attainment: strength of regulatory focus as moderator. J Pers Soc Psychol. 1997; 72(3): 515–25.


[Закрыть],[224]224
  Wrosch C, Amir E, Miller GE. Goal adjustment capacities, coping, and subjective well-being: the sample case of caregiving for a family member with mental illness. J Pers Soc Psychol. 2011; 100(5): 934–46.


[Закрыть]. О зависимости эмоций от стремления к цели психологам известно все. В отличие от психиатров.

Как мозг понимает, что пора включать ту или иную эмоцию? Как уже говорилось, некоторые сигналы – нависшая тень, внезапный звук, молниеносно передаваясь по специальным проводящим путям мозга, мгновенно включают реакцию страха (о чем отлично знал Альфред Хичкок). Другие сигналы пробуждают определенные эмоции только в результате научения. Если жужжание, поначалу вызывающее лишь умеренное любопытство, несколько раз скомбинировать с ударом электрическим током, оно станет вызывать ужас, что с успехом продемонстрировал на своих собаках И. П. Павлов. Если включение лампочки, изначально не вызывающее никакой реакции, несколько раз скомбинировать с выдачей еды, оно начнет вызывать обильное слюноотделение (то самое, которое наблюдает любой хозяин, протягивающий своей собаке печенье). Надо полагать, выделение слюны за считаные секунды до того, как во рту окажется пища, дает при естественном отборе достаточно весомое преимущество, чтобы механизм классического обусловливания действовал и впредь.

Эмоциональному научению способствуют также вознаграждение и наказание. Воспоминания о мучительном стыде, испытанном наутро после вечеринки, где вы отплясывали с абажуром на голове, вызывают неприятные эмоции, которые непременно подавят порыв повторить этот номер на следующей вечеринке (если, конечно, вашу тревожность опять не смоет волной текилы).

Аналогичные способности к научению имеются и у других биологических видов, однако человек обладает помимо этого еще одной незаурядной способностью. Мы умеем выстраивать в сознании модель окружающего мира и прогнозировать альтернативные варианты развития событий на месяцы и годы вперед[225]225
  Dennett DC, Weiner P. Consciousness explained. Paperback ed. Boston: Back Bay Books; 1991.


[Закрыть],[226]226
  Humphrey N. A history of the mind: evolution and the birth of consciousness. New York: Springer Science+Business Media; 1999.


[Закрыть],[227]227
  Tannenbaum AS. The sense of consciousness. J Theor Biol. 2001 Aug; 211(4): 377–91.


[Закрыть]. Мы проигрываем в мыслях вероятные исходы гипотетических поступков. И когда мы планируем, фантазируем, мечтаем и воображаем, к каким-то вариантам эмоции нас склоняют, а от других отталкивают. Какой будет семейная жизнь с этим блестящим человеком? А с этим – спокойным и скучным? Сознание порождает фантазии, пропитанные эмоциями, которые побуждают нас выбрать план, работающий на наши гены – ну и, возможно, на нас тоже.

Способность строить мысленные модели для прогнозирования альтернативных вариантов будущего позволяет нам преследовать более крупные и более долгосрочные цели, чем любому другому биологическому виду. Наши стратегии часто строятся на сложных социальных взаимоотношениях и требуют нелегких решений. Особенно тяжело дается решение отказаться от крупного проекта, который терпит фиаско. Стоит ли стиснуть зубы и продержаться еще годик с потрясающим человеком, который никак не нагуляется? Имеет ли смысл еще раз попробовать пройти отбор в баскетбольную команду в этом году? Правильно ли будет заговорить сейчас о повышении? Что толку дальше возиться с «Фордом Тандерберд» 1955 года, если мотора все равно нет? Целесообразно ли продолжать поиск генов, кодирующих шизофрению? Мы постоянно разрываемся между множеством разных проектов и конфликтующих друг с другом стратегий. Антрополог Робин Данбар убедительно доказывает, что этим объясняется наличие у нас большого мозга[228]228
  Dunbar RI. Coevolution of neocortical size, group size and language in humans. Behav Brain Sci. 1993; 16(4): 681–94.


[Закрыть].

Хотя многие цели универсальны, уникальных среди них тоже немало. Ценности и характеры у людей отличаются величайшим разнообразием, поэтому, чтобы предсказать, какие именно эмоции у человека вызовет новая информация, необходимо знать его ценности, цели, проекты и стратегии. Важное открытие в области изучения эмоций: они обусловлены тем, как мы оцениваем получаемые сведения с точки зрения личной значимости[229]229
  Ellsworth PC. Appraisals, emotions, and adaptation. In: Forgas JP, Haselton MG, von Hippel W, editors. Evolution and the social mind. New York: Psychology Press; 2007, pp. 71–88.


[Закрыть],[230]230
  Ellsworth PC. Appraisal theory: old and new questions. Emot Rev. 2013; 5(2): 125–31.


[Закрыть],[231]231
  Scherer KR, Schorr A, Johnstone T. Appraisal processes in emotion: theory, methods, research. New York: Oxford University Press; 2001.


[Закрыть]. Бледная тень второй полоски в тесте на беременность вызовет слезы отчаяния у девочки-подростка и слезы радости у женщины, которой уже несколько лет не удается зачать.

Эта концепция бесконечно далека от грубых стимульно-реактивных моделей. Она подразумевает не только сложное и тонкое социальное научение и обработку информации, но и истолкование смысла получаемых сведений с точки зрения способности продвигаться к намеченным личным целям с использованием собственных, присущих лишь данному индивиду стратегий. Такие жизненные ценности, как здоровье, деньги, статус, достойная пара, котируются у разных людей совершенно по-разному. Для кого-то главное – финансовое благополучие, кому-то важны любовь и добрые поступки. Различаются не только ценности, но и социальные стратегии, которыми мы пользуемся, пытаясь эти ценности обрести. Один будет добиваться общественного влияния щедростью, другой станет душой компании, третий будет держать всех в страхе. Первые двое постараются не проявлять эгоизма, третий будет избегать проявлений жалости и сочувствия. Даже у одного и того же человека цели могут меняться со временем, поэтому одни и те же сведения будут вызывать у него совершенно разные эмоции на разных этапах жизни. Та самая бледная тень второй полоски, допустим.

Некоторые считают, что эволюционное представление об эмоциях предполагает абсолютно беспристрастный взгляд на человеческое поведение. Однако эволюционный подход не только не требует считать всех людей одинаковыми, но и побуждает уделять пристальное внимание надеждам, мечтам, страхам и многочисленным индивидуальным особенностям каждого из нас.