Текст книги "Страсть в жемчугах"

Глава 13

Наступил очередной сумрачный день, даже более пасмурный, чем предыдущий. Элинор в тревоге расхаживала по комнате, молясь, чтоб карета приехала и чтобы отсутствие нужного освещения не помешало мистеру Хастингсу послать за ней.

Беспокойная ночь с зыбкими эротическими видениями ужасно растревожила ее, и она даже сейчас никак не могла успокоиться. А ночью… Ох, ей то и дело виделся Джозайя Хастингс – он касался ее руками и наносил мазки краски на ее обнаженное тело. Элинор пробудилась с иррациональной мыслью: ей вдруг подумалось, что ее греховное желание теперь не спрятать и его увидит любой, кто посмотрит на нее.

Понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы осознать: сила Морфея не оставила отметин на ее коже. Но одна тревожная истина осталась: она не испытывала стыда.

Общество Джозайи повлияло на нее и каким-то таинственным способом ее изменило. Однако цель у нее оставалась прежней. Она обещала позировать художнику в обмен на деньги и не собиралась нарушать контракт, пусть даже ее чувственная природа, о существовании которой Элинор не подозревала, проявлялась все сильнее. Часы, которые она проводила с Джозайей, пролетали слишком быстро, и ничего Элинор так не боялась, как их окончания.

Элинор расчесала и заколола волосы, затем оделась; внутренне она готова была встретиться с Джозайей, и инстинкты подсказывали ей: как только она войдет в студию, мир снова станет правильным и надежным.

Наконец раздался стук. Элинор тотчас открыла дверь и увидела маленького Талли.

– Карета приехала? – спросила она и протянула ему пакетик конфет, которые купила для него по дороге домой.

Мальчик весело кивнул, затем сложил руки вместе – словно держал вожжи, – а потом взял подарок. Вспыхнувший на его щеках румянец соперничал с ее собственным, и она с улыбкой сказала:

– Спасибо, Талли.

Быстро подхватив шаль, Элинор пошла к лестнице. Через минуту она уже уселась в карету, чтобы отправиться в студию Джозайи. И помахала на прощанье Талли, когда лошади тронулись.

Поездка прошла без происшествий, а времени было вполне достаточно, чтобы прийти в себя и освежить в памяти наставления об этикете.

Элинор не хватило терпения дождаться, когда кучер поможет ей выйти. Она спустилась на тротуар сама и быстро прошла через ржавые ворота, потом приблизилась к дому.

– Кто идет?! – рыкнул мужской голос, и она застыла, поставив ногу на первую ступеньку. – Эй, кто идет?!

Повернувшись, Элинор увидела, что со стула у самого входа поднимается сурового вида мужчина в плотной шерстяной куртке.

– Я… Элинор Бекетт.

Мужчина коротко кивнул.

– Да, помню ваше имя. Я должен позволить вам пройти со всеми знаками внимания, но, уж простите, я их не знаю. Тогда… доброе утро, – проворчал он, усаживаясь. И принялся разжигать огонь в маленькой жаровне у ног.

– Д-доброе утро. – Элинор поднялась по лестнице. – А могу я узнать ваше имя, сэр?

Он внезапно смутился и пробормотал:

– Я Крид. Роджер Крид.

– Доброе утро, мистер Крид. Приятно с вами познакомиться. – Элинор удовлетворенно улыбнулась, когда грубиян приподнялся и снова неуверенно сел.

Шестой принцип этикета леди М. гласил: «Хорошие манеры – лучшая защита, они могут обезоружить любого оппонента».

Элинор поднялась по лестнице и, задержавшись ненадолго, оставила пальто и шляпку на вешалке на площадке четвертого этажа, затем наконец подошла к двери в студию. Тут она снова помедлила, расправляя юбки. Когда же вошла, то выяснилось, что ее поджидал еще один сюрприз.

У стены, под окнами, стоял диван, и Элинор понадобился лишь миг, чтобы понять: Джозайя почти всю ночь провел за работой. На столе же стояли баночки и блюдечки с красками, свечи изрядно оплыли.

Конечно, здесь находился и сам Джозайя Хастингс – в той же одежде, в которую переоделся вчера, хотя на рубашке появились новые брызги краски и красные пятна. Другой бы выглядел измученным и растрепанным, но Джозайя… Когда он повернулся к ней, у Элинор сердце замерло от исходившей от него энергии. Он выглядел свежим и готовым помериться силами с титанами, и она восхищалась им – как и в самый первый день их знакомства.

– Вижу, вы прислушались к совету друга и поставили внизу человека.

Джозайя изобразил смущение.

– Ах да… Я собирался предупредить вас запиской, но… Надеюсь, он вас не напугал.

– Мистер Крид довольно… устрашающий, правда?

Джозайя улыбнулся.

– Мистер Крид? Как я понимаю, он представился.

– Он очень радушный, – солгала Элинор, припомнив, как бедняга едва не свалился со стула. – Но почему теперь? Вы ведь раньше утверждали, что вам никто не нужен.

– В доме же леди… Хоть она и не обитает здесь, но появляется достаточно часто, так что надо иметь гарантии. Я не собираюсь рисковать вашей безопасностью.

– А своей рискнули бы?

– Вы выхватываете фразы из контекста и меняете направление разговора, мисс Бекетт. Я вам уже говорил, что какое-то время обдумывал, как сделать дом более безопасным. Ваше появление побудило меня действовать быстрее.

Элинор толком не понимала, почему ей не хотелось оставлять эту тему.

– Так вы просто последовали совету мистера Радерфорда? – спросила она.

– Именно так.

– Но почему мистер Радерфорд… так озабочен безопасностью? Он что, беспокоится за нас с вами? Неужели вы ожидаете, что мистер Перринг выскочит из переулка и снова позволит вам сломать ему нос или выследит меня по дороге к миссис Клей и попытается похитить?

Джозайя рассмеялся.

– Я-то ничего подобного не ожидаю. Но натура Радерфорда так же загадочна и неведома мне, как Амазонка. Что же до остального, то я про мистера Перринга и не вспоминал. Конечно, теперь, когда вы упомянули о похищении, я чувствую себя болваном, мне следовало бы поставить внизу батальон охранников.

– Вы дразните меня, мистер Хастингс. – Элинор скрестила на груди руки. – Сэр, могу я переодеться? А потом посмотрим, не добьетесь ли вы некоторого прогресса, прежде чем у ворот появится дракон.

Он со вздохом покачал головой:

– Нет, сегодня освещение… совсем не то.

– Но карета… – Элинор уронила руки. – Вы ведь послали за мной…

– Да, но мой оптимизм оказался неуместным. Хотя, возможно, мы как-то сумеем спасти это утро. Мне нужно сменить обстановку, мисс Бекетт. Давайте отправимся на прогулку? Небеса серые, но не грозят немедленными осадками, а быстрый шаг разгонит кровь и поможет мне сосредоточиться. – Джозайя указал на дверь, но Элинор не двинулась с места.

– Прогулка?.. – пробормотала она.

– Здесь поблизости есть небольшой парк. Мы немного пройдемся, а потом остановимся купить жареных каштанов. Что скажете, мисс Бекетт?

Предложение на миг взволновало ее.

– Вы просите меня… прогуляться с вами?

Джозайя тут же кивнул:

– Да, но не как поклонник, мисс Бекетт. Я прошу вас как художник, которому просто надо прочистить мозги и подышать свежим воздухом. И, естественно, мы будем не одни.

– Не одни?.. – Элинор не могла скрыть разочарования. Да, разумеется, это соблюдение приличий, что их будут сопровождать. Но почему теперь, после стольких дней, проведенных наедине с Джозайей в студии, Элинор вдруг поняла, как много правил она начала забывать, наслаждаясь его обществом.

– Эскер будет идти следом за нами. На почтительном расстоянии, разумеется.

– Мистер Эскер? – изумилась Элинор. Пожилой управляющий годился на роль компаньонки еще меньше, чем маленький Талли. – Ладно, хорошо. Уж если вы пошли на все эти хлопоты, чтобы сберечь мою репутацию…

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Джозайя.

А Элинор, нахмурившись, подумала: «Ну почему этот человек всегда заставляет меня соглашаться и уступать, поворачивая дело так, будто идея первоначально исходила от меня?» Но хуже всего было то, что каждое ее поражение всякий раз получалось просто замечательным.

Дорожка в парке оказалась грязной, и Джозайя даже при своем слабеющем зрении смог заметить, что зелени там было не много. Но так приятно размять ноги после бессонной ночи… а затянутой в перчатку руки Элинор, лежавшей на его руке, было вполне достаточно, чтобы не обращать внимания на проклятую серую мглу, расползавшуюся у ног. Если же он смотрел прямо перед собой, то глядел как бы поверх стены. Все утро до приезда Элинор Джозайя боролся с ирреальным ужасом – ему казалось, он не мог разглядеть собственные башмаки.

Вчерашняя работа подстегнула его творческий порыв, и он за ночь сжег коробку свечей в погоне за своей музой. Дело продвигалось споро, и это радовало, так как его зрение, похоже, продолжало слабеть.

Но сегодня Джозайя решил ненадолго ускользнуть из своего убежища, пока еще мог. Он дал себе время посмотреть, сможет ли в этот день снова сесть за работу.

Ворчание Эскера про онемевшие пальцы ног и боль в костях было хоть и приглушенным, но вполне отчетливым, и оно придавало их прогулке довольно странный юмор. Правда, Джозайя и Элинор старались игнорировать ворчание своего сопровождающего.

– Могу я спросить… А вы были в Индии во время беспорядков[3]3
  Восстание сипаев 1857–1859 гг.


[Закрыть]?

– Можете, мисс Бекетт. Да, я там был в то самое время. Но эта тема не доставляет мне удовольствия. Я был в Бенгалии, но не участвовал в печально знаменитых осадах и баталиях. Индия казалась мне грезой, пока не превратилась в ночной кошмар, и я не хочу воскрешать его.

Элинор кивнула и на какое-то время замолчала. Потом вдруг спросила:

– А что художники делают в Индии?

– Рисуют, мисс Бекетт. – улыбнулся Джозайя. – У меня там возникла фантастическая идея. Я решил, что экзотическая обстановка сделает меня выдающимся художником. Я хотел вдохновиться этой странной и великолепной древней культурой.

– И как, вдохновились?

– Да. Это был спектр оттенков и красок, о существовании которого я даже не подозревал. Хотя теперь больно думать о всех тех цветах, которые навсегда потеряны для меня, – выпалил Джозайя и тут же пожалел об этом. – Зато теперь я могу наслаждаться красотой Лондона.

– Ну уж и красота, мистер Хастингс! – Элинор рассмеялась и окинула взглядом парк. Тут были лишь черные голые ветки, царапающие узкую полоску серого неба. – Неудивительно, что вы сочли меня подходящей моделью.

Джозайя остановился и с серьезнейшим видом посмотрел на нее.

– Вы все еще сомневаетесь в моем вкусе, мисс Бекетт? Сомневаетесь в моем чувстве прекрасного? Или вам просто нужно, чтобы я снова повторил, что нахожу вас прелестной?

– Я не… напрашивалась на комплимент, мистер Хастингс. Сказала глупость, вот и все.

– Вы очень неглупая женщина, мисс Бекетт. И, безусловно, самая скромная.

Запах жареных каштанов служил ориентиром, и вскоре Джозайя купил пакетик горячего лакомства, хотя и не так изящно, как планировал. Даже без перчаток на холоде трудно было вытащить монеты из кошелька, поэтому он просто сунул несколько монет продавцу, надеясь, что этого хватит.

– Вы слишком щедры! – тихо воскликнула Элинор, когда они отошли на почтительное расстояние.

Но ошибка по крайней мере была в позитивную сторону, поэтому Джозайя с улыбкой ответил:

– Когда вы так говорите, у меня возникает желание совершенно опустошить свои карманы, мисс Бекетт, но, полагаю, у вас теперь достаточно денег, чтобы наслаждаться и собственной филантропией.

– Пока нет, мистер Хастингс. Портрет не закончен, помните?

– Ах да… Если бы вы позволили мне заплатить аванс…

– Нет, я не возьму ни шиллинга, пока не выполню контракт. Это было бы неприлично, – заявила Элинор и тут же с улыбкой добавила: – Кроме того, благодаря заботам миссис Клей я живу как герцогиня. Она совсем меня избаловала…

– Очень рад, – кивнул Джозайя. Он действительно был рад, что его импульсивное решение отвезти Элинор в «Рощу» оказалось верным. – Майкл тоже ее обожает – даже несмотря на то что она постоянно пытается поставить цветы у него в комнате.

– Мистеру Радерфорду очень повезло с таким другом, как вы. Миссис Клей сказала, что именно вы указали ему на «Рощу» и проследили, чтобы у него был там дом.

– Это меньшее, что я мог сделать. – Джозайя пожал плечами. – Однако ни один из моих друзей не верит в везение. Мы невезучая компания, но нам выпало счастье познакомиться в Индии. Меня бы здесь не было, если бы не Майкл и другие. Помочь ему найти место под пухлыми крылышками миссис Клей – это мелочь, поверьте.

– Так это вы пытаетесь присматривать за ним – не наоборот?

– Нет, едва ли. Радерфорд – настоящий медведь! Попытки оказать любезность такому человеку могут грозить бедой, но я-то в безопасности благодаря таланту миссис Клей находить у людей слабые места и приручать выпечкой.

Они неторопливо шли по парку, и вскоре прогулка стала для Джозайи приятной грезой. Настолько приятной, что он, наверное, проклял бы солнце, если бы оно попыталось выглянуть, чтобы отправить его в студию.

«Господи, как хорошо! Я король своего маленького мира, и я – с первой красавицей под руку. Кто теперь скажет, что подобное невозможно? И теперь ничто не имеет значения, кроме…»

Зацепившись сапогом за край неровной каменной плиты, Джозайя потерял равновесие, и ему пришлось отпустить Элинор, чтобы не увлечь ее за собой. Сам же он приземлился на ладони и колени, разъяренный невидимой помехой на дорожке и ужасом падения на четвереньки – как несмышленый малыш.

Жгучая боль ободранных коленей и ладоней была наименьшим злом.

– Мистер Хастингс, вы в порядке?! – Элинор опустилась рядом с ним в грязный снег. – О Господи!..

– Все нормально. – Он начал отряхивать брюки и попытался восстановить попранное судьбой чувство собственного достоинства.

– Мистер Хастингс!.. Ну и вид у вас, сэр! Ох, позвольте помочь вам. – Эскер был воплощением сил природы, и такого человека не отогнать ни рычанием, ни протестами.

– Я в порядке, – проворчал Джозайя, высвобождаясь из хватки слуги. – Черт побери, Эскер! Прекратите опекать меня! Я не младенец в пеленках!

– Гм… – Эскера явно не беспокоила вспышка хозяина. – Перестану, если прекратите рычать. Почему бы вам не позволить мне найти для вас карету? Тогда не придется ковылять всю обратную дорогу. И я уверен, что мисс Бекетт не против проехаться. Правда, мисс?

– Черт побери, я не инвалид, Эскер! Фабрика рядом, мы в нескольких шагах от дома, так что довольно!

Эскер фыркнул и пробурчал:

– Хорошо, тогда я пойду вперед и скажу Рите, чтобы подогрела сидр. – Он повернулся и потопал к дому, оставив пару в неловком молчании.

Джозайя вздохнул, глядя на спутницу, и ее улыбка дала ему надежду на то, что не все еще потеряно.

– Я в эти дни… какой-то неуклюжий, это приводит к ужасным вспышкам. Так что извините. Только не думайте, что я пытаюсь произвести на вас впечатление, – добавил Джозайя поспешно.

Улыбка Элинор стала еще шире, а в глазах вспыхнули озорные огоньки.

– Слава Богу! Это было бы крайне неприлично с вашей стороны, мистер Хастингс.

Но о приличиях и речи быть не могло, потому что он вдруг подумал: «А что, если я поцелую ее – здесь и сейчас? Тут публичное место, но кто нас знает, кто обратит на нас внимание?»

Джозайя взял ее за руки, восхищаясь их миниатюрностью. Она чуть вздрогнула, но не отстранилась. И в тот же миг жажда коснуться ее стала так сильна, что он не смог справиться с собой. Осторожно держа руку девушки, Джозайя просунул два пальца в ее перчатку, чтобы погладить ладонь. Это была интимная неспешная ласка, и ему понравилось, как Элинор чуть качнулась к нему. Но она все же прошептала:

– Вам не следует…

Слова эти были сказаны с явной неохотой, и Джозайю приятно поразило то, что она не высвободила руку.

«Моя! Черт побери, моя! Элинор, скажи, что тебя не волнует, кто на нас смотрит!»

Джозайя смотрел ей прямо в глаза, и все исчезло из поля его зрения – он видел только Элинор и удерживал ее на месте жаром своего взгляда. Все его страхи также исчезли, и Джозайя упивался ощущениями, которые она пробудила в нем.

– Мне нравятся ваши руки. Такие маленькие и нежные…

– Не такие нежные, как руки настоящей леди, мистер Хастингс.

– Вы должны научиться принимать комплименты без возражений, мисс Бекетт.

– Леди привычны к комплиментам?

Он кивнул.

– Полагаю, они их ждут и даже требуют.

Элинор покачала головой и прошептала:

– Но какая женщина потребовала бы этого? Мне, например, нужно лишь смотреть в чьи-то глаза и знать…

– Мисс Бекетт, это вы?! – Женский голос разрезал холодную пустоту, и Джозайя едва не застонал от разочарования. – Послушайте, мисс Бекетт!.. Это вы?.. – повторила женщина.

Отступив от Джозайи, Элинор воскликнула:

– Миссис Данли! – Она была изумлена до крайности. В такой день, в холодную погоду, в уединенном парке, расположенном далеко от тех мест, которые она когда-то звала домом, появление миссис Мейбел Данли было столь же неожиданным, как появление призрака. – Миссис Данли, какой сюрприз!

– Да уж… Мы с моей подругой миссис Страуд занимаемся благотворительной работой в доме для женщин, вынужденных искать защиты от безнравственной жизни на улице. Это тут недалеко… И я взяла с собой новый памфлет, чтобы раздать его всем заблудшим душам в округе. В этом парке часто бывают проститутки и… сомнительные личности. – Дама пристально посмотрела на мистера Хастингса, словно была не совсем в нем уверена. – Но что привело вас в эту… – Миссис Данли снова посмотрела на художника. – Что вы делаете в индустриальной части города?

– Видите ли, я… – Элинор покосилась на Джозайю, с которым – какой ужас! – только что бесстыдно флиртовала. Маленькие глазки Мейбел смотрели на нее с осуждением. – Видите ли, я тоже навещаю друзей.

«О Господи, что еще сказать? Что я вышла погулять с человеком, который платит мне за то, что я сижу на диване в красном бархатном платье?»

Художник поклонился даме, притронувшись к полям шляпы.

– Джозайя Хастингс к вашим услугам, мэм. Я владелец фабричного здания и живу неподалеку. А мисс Бекетт – друг семьи.

– Друг семьи? Понятно… – проворчала миссис Данли. – Хотя не припоминаю, чтобы слышала ваше имя у Бекеттов.

– А я – ваше, мэм, – парировал Джозайя.

– Вы ведь художник? – фыркнула миссис Данли.

– Как вы проницательны… – Джозайя переменил позу, чувствуя себя весьма комфортно в этой конфронтации. – Спасибо, что по ошибке не предложили мне памфлет.

Лицо Элинор пылало, и казалось, она вот-вот разразится слезами.

– Мне следовало… навестить вас, миссис Данли. Столько времени прошло с тех пор…

– Моя дочь в чувствительном возрасте, мисс Бекетт, – перебила дама. – И я сейчас вообще не поощряю визиты. А поскольку вы не замужем и… – В общем, всего доброго, мисс Бекетт.

Женщина коротко кивнула и зашагала прочь так быстро, будто выскочила из охваченного огнем дома. Элинор со вздохом смотрела вслед злобной матроне, наверняка отправившейся на Орчард-стрит распространять лакомые сплетни об этой случайной встрече.

– Что она должна была подумать? Я позволила вам держать меня за руку и…

– Какое имеет значение, что она подумала? – с мягкой улыбкой перебил Джозайя.

– Она подумала, что я ваша… любовница! Она смотрела на меня с жалостью и отвращением, как если бы…

– Элинор. – Джозайя назвал ее по имени, и это казалось ей чудом. – Элинор, – продолжал он, – она что, ваша близкая подруга?

Девушка покачала головой:

– Нет, знакомая моей матери. Мы несколько раз заезжали к ней на чай.

– Она потом как-нибудь выказала заботу и беспокойство о вашем благополучии? Хоть когда-нибудь выказала?

И снова Элинор покачала головой:

– Нет.

– Тогда она для вас – никто и ничто. А вы дрожите и едва не плачете из-за того, что эта женщина попалась вам на пути. Ее мнение имеет такой же вес… как паутина в углу комнаты.

Элинор покачала головой, не зная, как сказать Джозайе, что страх все же имеет вес, причем – огромный.

– Я боюсь, мистер Хастингс.

– Чего вы боитесь?

– Боюсь, что я не такая порядочная, как мне хотелось бы. Дело вовсе не в миссис Данли и ее мнении. Все куда страшнее…

– Правда? – спросил он с ласковой улыбкой. – О чем же вы думали перед тем, как эта напористая особа явилась со своим памфлетом и вызвала слезы в ваших зеленых глазах?

Элинор судорожно сглотнула и отвела глаза. «Я была рада, что мистер Эскер ушел. Я надеялась, это может означать, что вы, возможно, снова спросите разрешения поцеловать меня. И даже теперь, когда неодобрительные взгляды миссис Данли истерзали мне нервы, я хочу, чтобы вы коснулись моих рук, как делали прежде». Но ничего этого она не сказала и ответила вопросом на вопрос.

– Почему вы всегда спрашиваете, о чем я думаю?

– Потому что хочу услышать голос разума, который, подозреваю, весьма красноречив в вашей прелестной головке. И я надеюсь, что он заглушит мой внутренний голос.

– А о чем думаете вы, мистер Хастингс? Что говорит ваш внутренний голос в эту минуту?

– Что я был бы самим дьяволом, если бы поцеловал вас прямо сейчас, в публичном месте. Но все же я не уверен, что этого не сделаю.

И тут Элинор вдруг поняла, что голос ее разума, даже не пискнув, умолк.

– Так сделайте же это, мистер Хастингс.