Текст книги "Ее королевское высочество"

Глава 4

– Мы возвращаемся к разговору о Шотландии?

Папа стоит у плиты c лопаткой в руке – сегодня у нас «блинная среда» – и между его бровями пролегает морщинка. Я показываю ему пачку бумаг.

– Не о Шотландии, а о шотландской школе. Пап, ты же учитель. А Анна – консультант по профориентации. Мы же живем и дышим образованием.

Он не успел ответить – я опередила его и начала листать распечатки. Прошло несколько дней после ситуации с Джуд и прозрения у тети Ви, и я уже превратилась в специалиста по запросу финансовой поддержки.

Я нашла нужную страницу, достала из пачки и помахала ей:

– В Грегорстоуне предлагают все виды стипендий. И это одна из лучших школ в мире, пап. Они выпускают королей, принцев и премьер-министров. И в этом году они впервые принимают девушек! Я буду учиться в первом в истории женском классе, так что, можно сказать, войду в историю. Может, моя фотография даже будет в учебниках!

– В шотландских учебниках, – отмечает папа.

Я киваю.

– Вообще замечательно. Ты что-нибудь знаешь об истории Шотландии? Она такая сумасбродная! Храбрая сердцем и я – рука об руку…

Папа улыбается, как я и ожидала. Он поворачивается к плите и качает головой.

– Я думал, этот вопрос уже закрыт, малышка. Пару недель назад ты категорически отказывалась ехать.

Папа называет меня малышкой, когда хочет повоспитывать, а такое случается частенько. Иногда я размышляю о том, каким бы он был, будь рядом мама. Но это несправедливо по отношению к нему – как будто я его предаю. Словно мне его недостаточно.

Я оставляю бумаги на столе, встаю за ним и кладу ему руки на плечи:

– Ну, я… я передумала. Я много размышляла и окончательно убедилась, что отказалась поспешно. Испугалась, потому что это кошмарно далеко, но чего тут бояться? Это же чудесно.

Я подвинулась ближе и добавила:

– И пап, это все-таки школа! Я же не собираюсь весь год таскаться за какой-нибудь рок-группой.

Он усмехнулся, глянув на меня через плечо:

– Если честно, мне кажется, что с рок-группой я бы смирился быстрее. Это я бы понял.

Улыбаюсь, хлопаю обеими руками ему по плечам и отхожу.

– Ну, может, я так выражаю бунтарство. Странное дело – у таких родителей-бунтарей такая некрутая дочь.

– Я думаю, что ты та еще бунтарка, – парирует папа, подбрасывая блинчик. – Я даже решил, что мы можем сходить в поход. Только мы вдвоем, как раньше. А еще я видел объявление о выставке минералов и драгоценных камней на следующей неделе в Хьюстоне. Должно быть здорово. Сто лет на них не ходил.

Я смотрю на него:

– Пап, ты что, пытаешься подкупить меня наукой?

– Разве что совсем чуть-чуть, – признается он, а затем кивает в сторону Гуса, моего младшего братика, сидящего в высоком стуле и радостно стучащего ложкой по подносу.

– Если ты уедешь, с кем же я тогда буду ходить в походы? Он плоховато умеет ставить палатку. А как-то я его попросил собрать хворост – ты бы видела, какой он устроил бардак.

Гус выкрикивает что-то похожее на «ПАЛАТКА!», я треплю его за щечку.

– Семейная честь расставлять колья для палатки переходит к тебе, братишка.

Гус улыбается и пускает слюни, наклонив голову и пытаясь засунуть в рот мои пальцы. Папа вздыхает у меня за спиной.

– Ты же не… если это из-за Анны или Гуса, или ты думаешь…

Я прервала его, подняв руку:

– Нет. Трагического контекста здесь нет.

Три года назад папа женился на Анне, а в прошлом году у них появился Гус. Конечно, все круто изменилось: вот я единственный ребенок, живу с отцом-одиночкой, потом у меня появляется мачеха, а теперь в доме живет еще и младенец. Но эти перемены только положительные. Я подхожу к обеденному столу, беру коробку хлопьев и отсыпаю горсточку Гусу. Он снова награждает меня улыбкой. Мое сердце тает, я взъерошиваю его рыжеватые волосы. Гус больше похож на Анну, чем на нас с папой – у нас обыкновенные карие глаза и каштановые волосы.

Он едва ли не лучшее, что со мной случалось. Дома я никогда не чувствовала себя неуютно или не в своей тарелке, так что мое желание поменять школу никоим образом не связано с этим.

– А больше всех я буду скучать по тебе, Страшила! – я воркую с Гусом, который что-то лепечет в ответ и запихивает горстку хлопьев в рот. Я вздыхаю – он еще слишком маленький, чтобы понимать отсылки к поп-культуре.

– Падавану нужно время, – отвечает папа. Я улыбаюсь.

Он отличный отец. Замечательный. И мысль о том, что мне придется уехать от него, хоть и на время, висит надо мной черной тучей. Точнее, уехать от него, Анны и Гуса. Если бы я так не любила семью, уезжать за границу было бы куда проще.

– Дело только во мне, – объясняю я, и это почти целиком правда. Отчасти мое решение связано с Джуд, но я не решилась поделиться этим с папой. Он бы спокойно отреагировал на то, что мне нравятся девочки, но все так сложно и запутано, и я не хочу говорить об этом, пока сама во всем не разберусь.

Джуд писала мне несколько раз с тех пор, как я застукала ее с Мейсоном рядом с домом Ви. Я не знала, что ответить, и убедила себя в том, что все равно слишком для этого занята – мне нужно сосредоточиться на Грегорстоуне.

И это абсолютная правда. Я покину дом, брошу привычную жизнь. Звучит пугающе. Да, какая-то часть меня, может быть, просто сбегает. Но другая часть приходит во все больший восторг при взгляде на брошюру из школы.

Сев обратно за стол, я отодвигаю сервировочную салфетку и раскрываю папку с информацией о разных школах, постукивая пальцами по фотографиям. Школа Сент-Эдмунд в Эдинбурге – шикарное место. Жить в городе, который находится в тени древнего вулкана? Определенно что-то новенькое.

Школа Сент-Леонард – большое просторное здание из красного кирпича на траве, зеленее которой я еще не встречала. Недалеко от Сент-Эндрюсского университета – он тоже красивый. В Шотландии, похоже, было полно святых, в честь которых назвали учебные заведения.

Грегорстоун раньше был поместьем. Это величественное кирпичное здание, возвышающееся среди холмов, со стенами, покрытыми плющом и атмосферой Хогвартса. Я влюбилась в него, как только увидела, когда в прошлом году от нечего делать подыскивала школу.

Я подвинула листы ближе к себе, и поняла, что в кухне стало тихо.

Подняла глаза. Папа смотрит на меня со странным выражением лица.

– Ты же не собираешься говорить мне, что я похожа на маму? – спрашиваю я. Он улыбается и покачивает головой.

– Нет, вообще-то ты похожа на Ви, что, вспоминая ее подростковые годы, меня немного пугает.

Он указывает лопаточкой на мои бумаги и говорит:

– Давай. Поступай. Если получишь стипендию, оставшуюся часть мы потянем.

– Не если, а когда, – поправляю его я. Я беру ручку и указываю на Гуса. Он улюлюкает и бросает ложку на пол.

Когда.

Глава 5

Следующие пару недель моя голова была забита предстоящей долгожданной поездкой в Шотландию. После разговора с папой я отправила запрос на получение стипендии, приложив к нему эссе на тему «Почему я идеально подхожу для учебы в Грегорстоуне». В основном я ссылалась на результаты GPA И PSAT[6]6
  PSAT (Preliminary Scholastic Aptitude Test) – предварительный (пробный) тест, упрощенная версия выпускных экзаменов в США. Успешно сдав PSAT, старшеклассники могут участвовать в различных программах получения стипендии.


[Закрыть]. Я пересмотрела «Потоки времени», прочитала кучу путеводителей и уже начала представлять себя в клетчатой шотландской юбке.

Не считая постоянных мыслей о Шотландии, лето проходит как обычно. Гуляю с друзьями, няньчусь с Гусом, три дня в неделю работаю в библиотеке.

Избегаю Джуд.

Это не сложно – она прекрасно проводит время с Мейсоном и намного реже зависает с Ли и Дарси, чем раньше.

По крайней мере, с Ли. Я видела в инстаграме у Дарси парочку фотографий с ней, а мое последнее сообщение Дарс прочитала, но не ответила на него.

Остается надеяться и ждать по почте письмо из Грегорстоуна, в котором они сообщат, какую часть платы за мое обучение они готовы взять на себя. Какой старомодный способ. Приходится каждый день проверять почтовый ящик. Жаль, я раньше не сделала запрос на стипендию и позволяла отношениям с Джуд влиять на такие важные жизненные решения.

Жаркий день в конце июля. По дороге в библиотеку я снова проверяю ящик, но почтальон обычно не приходит так рано.

Библиотека находится всего лишь в паре кварталов от дома – потому-то я там и работаю. Я паркуюсь на стоянке для сотрудников. Вообще-то, это машина Анны, но я могу брать ее по выходным. Это здорово.

Выхожу из машины, и библиотекарь, миссис Рамирез, открывает дверь и приветствует меня.

– Ну, какие новости? – спрашивает она, перевешивая сумку с одного плеча на другое. Она так круто выглядит – классная стрижка, стильные ярко-розовые очки. Обзавидоваться можно. Жаль, что хороших новостей нет.

– Пока ничего, – сообщаю я. – Но время еще есть.

Она с сочувствием хлопает меня по плечу.

– Если в этой школе не посчитают нужным дать тебе стипендию, то она тебя не стоит, – говорит она.

Я улыбаюсь, но мне слегка не по себе.

Соглашаюсь с ней и переступаю порог библиотеки.

Сегодня я расставляю книги. Вхожу в систему и направляюсь в подсобку, толкая тележку с возвращенными книгами между стеллажами.

Примерно через час я дошла до дальней части зала. Это мое любимое место – запах старых книг здесь чувствуется лучше всего. И всегда тихо – это очень хорошо, а еще это самое прохладное место в библиотеке. Кажется, кондиционер здесь работает эффективнее, чем в других частях здания.

Мне нужно переставить старые книги, но я отвлекаюсь каждые пять минут – проверяю оповещения в телефоне. Может, они в конце-то концов пришлют приглашение по электронной почте, а не по обычной – медленной, как черепаха. Даже старомодные шотландские школы-интернаты должны идти в ногу со временем.

Но, если не считать сообщения от Ли, который спрашивал, хочу ли я замороженный йогурт (конечно, хочу!), телефон молчал.

Ставлю на полку последнюю книгу и слышу шаги.

Может, кто-то хочет позаниматься в одном из кабинетов или ищет уединенное место, чтобы… да что угодно. Верьте мне, я всякое повидала, так что готова к любой развязке.

Но это оказался не решивший поучиться студент и не озабоченный старшеклассник. Это папа.

И у него в руке письмо.

– Это оно? – спрашиваю я, заранее зная ответ. Папа бы не приехал сюда, чтобы принести мне какую-нибудь ерунду.

Он поворачивает письмо, и я вижу в углу логотип с единорогом.

– Обожетымой, – тихо произношу я.

Папа кивает:

– И то правда.

Я делаю пару шагов вперед, протягиваю руку. Папа улыбается:

– Милли, ты помнишь, что это обычная школа? Это не письмо из Хогвартса.

– Ну так и ты не сова, – напоминаю я, – но за всю мою жизнь этот момент больше всего похож на получение письма из Хогвартса, так что давай его сюда.

Папа отдает мне письмо, и его улыбка немного гаснет:

– Эй, Карамелька, если это отказ, мы попытаемся что-нибудь придумать. Хотя бы попытаемся.

Заставляю себя улыбнуться, хотя это дается нелегко. Я просто обязана получить стипендию. Чувствую, что меня туда не просто так взяли, а в таких местах не будут отвергать тех, кого пригласили, верно?

Трясущимися руками я открываю конверт. Сердце замерло, глаза бегают по строчкам и останавливаются на «Рады предложить Вам полную стипендию на предстоящий…»

Я издала такой вопль, что в читальном зале произошло как минимум три сердечных приступа, а какой-то старик в мягком кресле аж подпрыгнул с криком: «Кто это?»

Хлопнув ладонью по лицу, я смотрю на папу. Он тихо посмеивается, его плечи дрожат, одной рукой он вытирает глаза.

– Насколько я понимаю, все получилось? – предполагает он, придя в себя. Внимательно перечитываю написанное. Вдруг я так сильно хотела увидеть эту фразу, что прочитала неправильно? Нет – вот, черным по белому: полная стипендия, проживание и питание, все за счет школы. Я еду в Шотландию.

О боже.

Я еду в Шотландию.

ЧЕ КАААААК?

У меня для вас ТАКИЕ НОВОСТИ! Итак, вы же помните, что принц Себ ходит в эту крутую-но-абсолютно-кошмарную-школу-в-горах? Где твоим соседом по комнате очень вероятно окажется горный козел, и каждый день нужно вставать в 4 утра? НУ ТАК ВОТ.

Кажется, Себ СОСКОЧИЛ!

Академия Сент-Эдмундс в Эдинбурге объявила, что Себ последний год будет доучиваться у них. ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, суть в том, что королева Клара хочет, чтобы Себ учился намнооого ближе к дому, а еще в декабре состоится важная свадьба. Полагаю, мои ангелочки, вы помните, что случилось прошлым летом. Скучный принц Алекс повалил Себа в грязь и на минутку стал НЕ ТАКИМ УЖ И СКУЧНЫМ? Кажется, именно этот случай приговорил Себа к жизни у мамочки под крылышком.

Как мне жалко красоток, поступивших в Грегорстоун в этом году. Они наверняка рассчитывали завоевать внимание горячего красавчика Себа! Ну, зато хотя бы видами полюбуетесь. И горными козлами заодно! Давайте смотреть правде в глаза – козел был бы лучшим парнем, чем этот пижон.

(«Мечты! Рухнули!!» CrownTown)

Глава 6

– Тебе что, постоянно придется носить шотландку?

Ли сидит на краю моей кровати, зажав руки между коленями, и наблюдает за тем, как я вываливаю вещи из шкафа. Сейчас середина августа, и пока мне с трудом представляется, что когда-нибудь понадобятся теплые пальто, но прогноз погоды в телефоне говорит, что будь я сейчас в Шотландии – куталась бы в шерстяной свитер. И домой я приеду только в декабре, так что кидаю на кровать к остальным вещам самое теплое зимнее пальто из тех, что у меня есть.

– Ну, шотландка – это часть формы, – объясняю я. – Но она темная. Не так уж плохо.

Он пытается улыбнуться, но никак не может оторвать глаз от моего чемодана.

Я подхожу к нему, кладу руку ему на плечо и напоминаю:

– Не забывай о существовании интернета. Электронная почта, фейстайм, фейсбук. Пока я буду там, наверняка что-то еще появится…

Наконец, он улыбается по-настоящему и приглаживает волосы рукой.

– Фейстарелка, может? – предлагает он. – Представь, из тарелки вырастают головы и едят твой ужин.

Я хихикаю и закидываю в чемодан еще одну пару носков.

– Какая гадость. А вдруг я твое лицо случайно откушу?

Ли ухмыляется:

– Ну это лучше, чем Туалеттайм. Чувствую, технологии скоро и до такого дойдут.

– И чего я дружу с парнем? – задумчиво гляжу на плакат Финнигана Спаркса, постукивая пальцем по шлему его скафандра.

– Потому что ты любишь меня, – заявляет Ли.

Я вздыхаю:

– К сожалению, да.

Ли не в восторге от моей идеи с переездом в Шотландию, но он пытается поддержать меня, пока я собираюсь. Учебный год в Грегорстоуне начинается позже, чем в школе в Пекосе, так что он уже успел немного отучиться, а я начинаю только через неделю.

Так странно – заканчивать школу в другом месте. Не поймите меня неправильно – я жутко хочу получить такой опыт, поучиться за рубежом, но чувство все равно странное – не идти в родную школу и смотреть фотографии с первого дня учебы у кого-то в социальных сетях.

– Ты уже говорила с Дарси? – спрашивает он.

Я отворачиваюсь и пожимаю плечами:

– Чуть-чуть.

Это не совсем так. Она тогда мне наконец ответила: «ПРИВЕТ, ПОДРУГА! Прости. Была КОШМАРНО ЗАНЯТА!» Ну и на этом все. На самом деле, мы никогда не были с ней так близки, как с Ли. Или как с Джуд. Или даже как сама Дарси и Джуд, но все же меня это расстроило.

Меня не покидает чувство, что она рада тому, что оказалась права. За последние две недели у нее в инстаграме и снэпчате появилось фоток с Джуд больше, чем за весь последний год.

С Джуд мы больше не подруги (и тем более не больше-чем-подруги), и Дарси как будто заняла свое законное место.

– А с Джуд ты говорила? – выпытывает он, выдернув меня из этого потока мыслей.

Я показываю на него пальцем:

– Ты что, забыл, что это запретная тема?

Обычно палец помогает, но сейчас он меня за него схватил и убрал от своего лица:

– Прошло уже две недели. Срок давности истек. Так ты говорила с ней?

Я вздыхаю, выдергиваю палец из его ладони и плюхаюсь на стул.

– Нет. А зачем? Ты что, забыл ту часть истории, где она разбивает мне сердце?

– Во-первых, звучит слишком поэтично, – отвечает он. – А во-вторых, естественно, нет. В этой ситуации я полностью на твоей стороне, даже не сомневайся. Я просто хочу, чтобы ты закрыла гештальт. Ты заслуживаешь эту честь победителя. Представь: ты высказываешь ей, какая она дрянь, а потом ломаешь ее вещи.

Я смеюсь и качаю головой:

– Да уж, больше всего в жизни люблю скандалы.

– Да, тебе бы научиться сааамую малость проявлять характер, это точно, – ответил он, показав на пальцах «чуть-чуть». – И как только в тебе уживаются склонность к соперничеству и ненависть к ссорам?

– Да не так уж я и люблю соперничать, – перебиваю я, а Ли прыснул:

– Ага. Расскажи это кому-нибудь другому. Ты же помнишь, что после игры в «Али Бабу» в пятом классе у меня шея влево не до конца поворачивается?

– Уже семь лет прошло, Ли. Просто отпусти это, – шучу я, запустив в него носком. – И чего ты вообще так переживаешь за наши с Джуд отношения? Как насчет твоей личной жизни? Что, не о чем беспокоиться?

Он кидает носок обратно и фыркает:

– Да, с личной жизнью у меня сейчас напряженка. Хотя в пятницу мы с Ноем идем на свидание, большое тебе спасибо.

– Это тот парень из «Куриных палочек»?

Друг поморщился:

– Прекрати его так называть.

Я смеюсь и продолжаю паковать вещи:

– Прости. Ты первый его так назвал, и это прекрасно прижилось. Я все жду, когда ты станешь мужем парня из «Куриных палочек».

Ли со стоном падает животом на мою кровать, раскидав подушки.

– Ну Миллиии, – ноет он. – Почему ты меня оставляяешь? Ну что там такого в этой Шотландии, чего нет в Техасе? Ну, кроме смены сезонов.

– Да все что угодно. Хотя бы килты.

– Я тоже могу их носить!

– Волынка.

– И этому научусь.

– А как насчет геологического разнообразия?

– Милл, в Техасе же куча скал, чтоб их!

Я улыбаюсь, кладу в чемодан еще один свитер и объясняю:

– Но они другие! Да и мне хочется сменить обстановку.

– Пообещай, что ты делаешь это только потому, что действительно хочешь поразвлечься и получить новый бесценный опыт, – говорит он и показывает на мой шарф, – а не для того, чтобы сбежать.

– Cбегаю только самую малость, – объясняю я, сделав жест, который он изобразил до этого. – Совсееееем чуть-чуть. Каждой девушке это дозволено.

Он явно хочет поспорить, но лишь вздыхает и произносит:

– Хорошо. Тогда хотя бы потрать время с пользой и поохоться на лох-несское чудовище.

Складываю пальцы пистолетом:

– О, этим я точно займусь.

В дверь постучали. Это Анна зашла поинтересоваться, как идут сборы. Ее рыжие волосы убраны от лица, а на руках она держит Гуса. Увидев меня, он радостно вскрикивает и протягивает ко мне ручки. Подхожу к двери, беру его пухлую ручонку и целую.

– Все отлично, – говорю я. – Для Гуса в моем чемодане как раз хватит местечка.

Она улыбается и немного подбрасывает лепечущего брата:

– Уверена, он был бы в восторге. А мне потом пришлось бы воспитывать ребенка, который говорит с шотландским акцентом. Вот забавно было бы.

Я смеюсь, возвращаюсь к шкафу и достаю свитер.

– Обещай шлепать меня по губам, если я буду говорить, как шотландка.

Анна кивает и пересаживает Гуса на другую руку:

– Слово мачехи. Так. Что хотите на ужин – пиццу или китайской еды?

– Пиццу! – одновременно восклицаем мы с Ли. Анна показывает палец вверх, Гус пытается изобразить такой же жест. Они выходят из комнаты.

Ли показывает на мой компьютер:

– Покажи-ка мне еще раз свою школу. Хочу поточнее знать, на что ты меня променяла.

– Да легко.

Сайт Грегорстоуна у меня в закладках. Я открываю страницу и со знакомым трепетом любуюсь фотографией величественных кирпичных стен и захватывающего дух пейзажа.

Просматривая фотки, Ли останавливается на той, где изображена группа парней в белых майках и длинных шортах, сшитых как будто из парусины. Они все кривляются на камеру с раскрасневшимися от холода лицами.

– Это что за шутники? – спрашивает он.

Я читаю подпись:

– Выпуск-2009, участники ежегодного «Вызова».

Ли оборачивается ко мне:

– Что еще за «Вызов»?

Я улыбаюсь и чуть ли не подпрыгиваю на кровати:

– О боже, это же самый кайф! Вы делитесь на команды и идете в горы, живете в палатках и ищете обратный путь в школу. Вообще-то, «Вызов» – одна из причин, по которой из всех школ Шотландии я выбрала Грегорстоун. Выживать в дикой природе почти в одиночку, кругом горы, ветер развевает мои волосы, я сплю в палатке под шотландскими звездами… О, да!

Ли фыркает:

– Да уж, такое мероприятие точно в твоем стиле. Вам всем, видимо, не нужны рабочие конечности.

Притворившись, что полирую ногти о футболку, я поднимаю подбородок:

– Я справлюсь.

Ли возвращается к ноутбуку и указывает на экран:

– А что, если тут не вся правда? Что, если вас там бросят в яму Сарлакка[7]7
  Сарлакк – вымышленный монстр из вселенной «Звездных войн». Живет под землей, на поверхности виден только рот с множеством щупалец. Обитает в яме на планете Татуин.


[Закрыть], а? Ты думала об этом?

– Точно нет, потому что вот этот парень, – я указываю на высокого молодого человека в заднем ряду, – шотландский принц Александр. По моим данным, его никто не съел. Он женится на американке.

– Аааа, точно. Мама же от этого всего тащится, – припомнил Ли. – Собирается встать ни свет ни заря, чтобы свадьбу посмотреть.

Я пару раз видела принца Александра с невестой на обложках журналов, а несколько месяцев назад произошел какой-то скандал с сестрой невесты, но я не обратила на него внимания. Я никогда не интересовалась королевскими сплетнями, да и вообще это меня не касается. Принц Александр уже давно выпустился, а его брат, Себастиан, тоже не вернется.

– Милли Квинт поступила в ту же школу, что и члены королевской семьи, – размышляет Ли, продолжая рассматривать фотки.

Я качаю головой и поправляю его:

– Милли Квинт поступила в хорошую школу. К тому же, – добавляю я и закрываю сайт, – шансы, что я встречу кого-то из королевской семьи, ничтожно малы.

ФЛОРА ЕДЕТ В ШКОЛУ!

Принцессу Флору заметили на вокзале Эдинбург-Уэверли, когда она садилась на поезд, который отвезет ее в горы, в Грегорстоун! В прошлом здесь учились только молодые люди, но в этом году Грегорстоун открывает двери девушкам впервые почти за целый век. Оба брата принцессы ходили сюда, но в этом году она единственная из семьи Бэйрдов в Грегорстоуне – ее брат-близнец Себастиан решил доучиться в Эдинбурге, поближе к дому. Слухи о том, что ее отправили в эту представительную школу, чтобы сдержать горячий нрав, дворец назвал «полностью сфабрикованными».

(«Школы для членов королевских семей»,People)