Текст книги "Грехи купидона"

Глава 18

Я вышагиваю вперед, делая вид, что мне ни капельки нестрашно, хотя на самом деле я могу запросто описаться от нервов.

Ферно щурится, когда замечает, как я протискиваюсь сквозь толпу.

– Ты, – шипит он. – Ты – купидон. Я помню, как ты выдавала себя за служанку.

– А я помню, как ты вел себя как огненный придурок, – резко отвечаю я.

Он крепче прижимает принцессу к себе, заставляя ее вздрогнуть, и мои руки сжимаются в кулаки.

– Отпусти ее.

Он смеется мне в лицо.

– Ага, конечно. Думаю, я сам доставлю тебя и принцессу. Меня посчитают героем.

– Если ты причинишь ей боль, я выцарапаю тебе глаза, разрушу все романтические отношения, которые у тебя когда-либо будут до конца твоей жизни, и заставлю испытать мгновенную страсть к чему-то гораздо худшему, чем кусок мыла, – спокойным тоном говорю ему я. Я задумчиво постукиваю по своему подбородку. – Я подумываю о кактусе. Это имеет смысл, поскольку, знаешь ли, вот настолько ты мне не нравишься.

В ярости он отпускает принцессу и бросается в мою сторону. Этого я и добивалась.

Прежде чем он успевает добраться до меня, я оказываюсь в Завесе, обхожу его, а затем снова становлюсь видимой, со Стрелой Любви в руке. Я изо всех сил всаживаю ее ему в спину. Вырывается клубок красного дыма.

Я никогда не поражала никого Стрелой Любви в физическом измерении. Я всегда делала это в Завесе. Поэтому и не ожидала, что стрела останется в его спине, а не исчезнет в облаке цветного дыма. А еще я не ожидала, что сквозь его форму потечет кровь.

Ферно кричит и размахивает руками, но я быстро уклоняюсь. Стена пламени, которую он создал, меркнет от испытываемой им боли, и я кричу пленникам бежать. Принцесса Сура ведет их за собой.

– Ты… – говорит Ферно, поворачиваясь ко мне.

В одну секунду его лицо наполняется яростью, а в следующую – на нем появляется осоловелое выражение, и я чувствую гул под ребрами.

Черт.

Он бросается на меня, но на этот раз мне приходится отбиваться от его вытянутых губ.

Я протягиваю руку к его лицу и сжимаю пальцами его щеки и губы.

– Нет, – говорю я ему строго.

– Я люблю тебя, – отвечает он через мою руку.

Я вздыхаю и продолжаю смотреть, как заключенные покидают комнату.

– Сначала кусок мыла, а теперь это. Что за купидоний день?

Бликс, которого держали и били двое фейри, падает на пол. Он сплевывает кровь на пол и смотрит на нас, на его лице появляется замешательство, когда он видит, что Ферно пытается прижать меня к себе и признаться в любви.

– Что…

– Он влюблен в меня, – быстро объясняю я.

Я ругаюсь себе под нос, пока Ферно пытается до меня добраться. Сместив руку, я сжимаю его губы, а другой – чувствительные яйца. Он замирает на месте, огненные глаза расширяются.

– Больно, да? – вежливо спрашиваю я. – Если я сожму сильнее, наверное, будет очень больно. А мы ведь не хотим нанести тебе непоправимый вред, да?

Он качает головой так быстро, что я теряю контроль над его губами.

– Хорошо. Я рада, что ты такой сговорчивый. А теперь. Я отпущу тебя. А ты останешься здесь. Ладно?

Он смотрит на меня щенячьими глазами.

– Но… я люблю тебя.

– Конечно, любишь. Но если ты действительно любишь меня, мне нужно, чтобы ты остался здесь и притворился, что не видел меня. Иначе кто-нибудь причинит мне боль, хорошо?

На его лице возникает тревога.

– Я никому не позволю причинить тебе боль.

– Это очень мило, Ферно, – хвалю его я, гладя по голове, когда ослабляю карающую хватку на его яйцах. Он немного расслабляется, но я хочу убедиться, что он по-прежнему внимательно меня слушает, поэтому я щелкаю пальцами перед его лицом. – Слушай сюда, садовая лопата. Ты и твой водный друг должны молчать о том, что вы сегодня видели. Любому, кто спросит, скажете, что кто-то подкрался к вам и вырубил. А когда вы очнулись, все пленники исчезли. Ты можешь сделать это для меня?

– Для тебя все, что угодно, – мечтательно говорит он.

– Отлично, – я лучезарно улыбаюсь. – Я пойду, хорошо? – говорю я и отхожу от него. Остальные пленники уже ушли.

Глаза Ферно расширяются, и он делает шаг ко мне, но останавливается. Когда он видит, как мои глаза сужаются, он замирает на месте.

– Но… когда я увижу тебя снова?

Никогда.

– Скоро, – говорю я ему. – Очень скоро.

Он кивает.

– Ладно. Скоро. Хорошо.

– Запомни. Ни слова. Но на твоем месте я бы убралась отсюда. Как, по-твоему, они накажут тебя за то, что ты позволил всем пленникам сбежать?

Бликс бледнеет.

Я посылаю ему воздушный поцелуй и выныриваю через дверь, а потом бегу что есть мочи.

Глава 19

Я нагоняю пленников и вижу, что принцесса Сура уже выпустила нескольких из тюрьмы. Мы прячемся на кухне у выхода, и она тщательно указывает им, куда бежать, чтобы не попасться другим стражам.

Белрен, похоже, вот-вот потеряет сознание, поскольку он явно сотворил нечто весомое на восточной стороне крепости, чтобы отвлечь патрулирующих стражей.

Все происходит очень медленно.

Все это время я грызу ногти, а тревога грызет меня изнутри.

Медленно, мучительно медленно, число заключенных уменьшается, пока не остается последняя группа. Когда Сура разрешает, они выбегают, девушка-служанка вместе с ними.

– Спасибо! – говорит она мне и Белрену. – Большое спасибо!

Она сжимает мою руку и целует Белрена в щеку, а затем кивает и убегает в ночь.

Я пихаю его локтем.

– Видишь? Теперь ты почувствовал, как приятно помочь невинным пленникам сбежать.

Он закатывает глаза, при этом умудряясь выглядеть дерзко, хотя кажется, что он вот-вот выплюнет обратно обед.

– Я ничего не почувствовал.

– Конечно, не почувствовал.

– Хорошо. Стражи только что прошли по стене, – говорит принцесса Сура. – Теперь наш черед. Готовы? Тебе нужно заставить самозваного короля идти, Белрен. Справишься?

Он коротко кивает.

Принцесса Сура ведет нас наружу, мы быстро пересекаем территорию и оказываемся возле погруженных в тень конюшен. Я слышу, как сверху на стене переговариваются стражи, и сердце стучит в ушах, пока я молю судьбу, чтобы они нас не заметили.

Темнота быстро рассеивается с наступлением рассвета, и я знаю, что мы должны уйти как можно дальше от дворца. Не встретив в конюшне ни одного стража, мы останавливаемся в самом конце, принцесса показывает нам потайную дверь в полу за несколькими сдвинутыми тюками сена.

– Можешь отпустить его, Белрен, – мягко говорит принцесса Сура.

Он рвано выдыхает, и тело короля-червя падает на землю у наших ног, среди сена и грязи. Король начинает извиваться, как… ну, червь.

Белрен пошатывается, почти падая следом, но я успеваю подставить плечо под его грудь, чтобы подхватить.

– Нет, ты не упадешь, – хриплю я, с трудом удерживая его в вертикальном положении.

Во вспышке мерцающей голубой магии король исчезает, и на земле остается только извивающийся, светящийся голубым цветом пародочервь.

– Спасибо, приятель, – говорю я ему, потому что червяк все-таки проделал все на отлично.

– Она благодарит червя, – пыхтит Белрен.

Я щипаю его за бок, заставив подпрыгнуть.

– Спятила? – рычит он. – Я вообще-то магически истощен.

– Это не повод вести себя как придурок. Этот червяк надрал всем зад. Он спас около сотни пленных!

– Это я спас сотню пленных, – дуется Белрен.

– Конечно. Забери себе все заслуги. Я тоже помогала. Это я победила огненного фейри. Всегда пожалуйста.

Белрен только закатывает глаза, а принцесса начинает спускаться по лестнице, которая ведет в подвал.

Путь от подвального хода до дворцовых стен на западной стороне крепости мучительно долгий, но в конце концов мы добираемся до потайной двери и умудряемся выскользнуть на внешнюю территорию. Белрен что-то ворчит и указывает тяжелым пальцем в сторону леса, поэтому мы с принцессой поворачиваем в том направлении и идем. Но как только мы достигаем линии деревьев, Белрен падает, увлекая меня за собой на землю.

Он сваливается на меня, и я пищу от удивления, придавленная к траве его весом.

– Уф. Этот парень тяжелее, чем кажется.

Нам с принцессой Сурой удается столкнуть его с меня, и я приподнимаюсь на локтях и выдыхаю.

– Это было… тяжело во всех смыслах.

Принцесса Сура осматривает Белрена, а затем садится спиной к дереву, чтобы передохнуть. Мы выглядим изможденными, усталыми и грязными.

– Как думаете, все пленники выбрались?

– Будем надеяться, – отвечает принцесса.

Она прислоняется головой к дереву и закрывает глаза.

– Отдохнем несколько минут, а потом нужно будет уходить отсюда. Они усиленно патрулируют эту местность, а мы не так далеко от стен замка.

Я с сомнением смотрю на потерявшего сознание Белрена.

– Как мы пойдем с ним?

Принцесса поднимает голову и осматривается.

– Белрен не просто так хотел, чтобы мы пришли сюда. Интересно…

Она не договаривает, потому что перед нами из портала внезапно возникает фейри.

Я вскакиваю перед принцессой, чтобы загородить ее от посторонних глаз, мое сердце бешено колотится.

– Мм… кто ты?

У фейри рога, а дреды достают до самого паха. Он поворачивает голову в мою сторону и нюхает воздух. Затем замечает Белрена на земле и кивает.

– Я здесь для портал Рогатый Крюк, – говорит он голосом с сильным акцентом.

– О, – говорю я, оживляясь.

Фейри нагибается, закидывает Белрена себе на плечо и с ворчанием выпрямляется. Он бормочет что-то на другом языке, возвращаясь к порталу, но останавливается, когда видит, что мы не идем следом.

– Идти, – говорит он хрипловато. – Рогатый Крюк.

Принцесса уже поднялась, но я прикусываю губу, все еще не уверенная, что могу ему доверять. Неужели я поступаю как плохая шпионка, полагая, что он на стороне добра? Что, если он прямо сейчас похищает Белрена, а я позволяю ему это сделать?

– Кто ты?

– Я должен Рогатый Крюк. Вот так.

Хм. Что ж, вор любит зарабатывать на услугах. Мы с принцессой обмениваемся взглядами.

– Он – наш лучший шанс выбраться отсюда, – бормочет она.

– Хорошо, но позвольте мне пойти первой или что-то в этом роде. Поскольку я ваша шпионка и все такое, это кажется правильным.

Уголок ее рта приподнимается.

– Хорошо.

Я сосредоточенно иду к парню с оленьими рогами и устрашающе на него гляжу. По крайней мере, я надеюсь, что устрашающе, но потом он трет мозолистым пальцем мой нос и показывает, что на мне размазана грязь.

– Грязная.

Я хмуро смотрю на него.

– Нехорошо кому-то это говорить. Если только не в сексуальном смысле, – говорю я строго.

Не произнеся ни слова, он поворачивается и уходит через портал. Вздохнув, я встаю перед порталом и готовлюсь отправиться следом. Либо он приведет нас в безопасное место, либо это очень дурацкая западня.

Независимо от исхода, я должна пройти перед принцессой, поскольку, знаете ли, мне полагается спасти ей жизнь и все такое.

Поэтому, одарив принцессу фальшивой, натянутой улыбкой, я прохожу через портал.

Глава 20

И сразу вспоминаю, почему ненавижу перемещаться через порталы. В них я будто падаю вверх, а потом вниз, и мой желудок не знает, в какую сторону ему лететь.

Я приземляюсь на четвереньки, дыхание перехватывает, и я хватаю ртом воздух.

– Вау, ты только что упала прямо на колени. Сегодня, должно быть, удача на моей стороне.

При упоминании удачи мои глаза слегка загораются, а затем горсть монет падает из ниоткуда и приземляется у ног.

Я поднимаю голову и сажусь на лодыжки, оглядывая блестящие монеты, которые теперь смеются надо мной, лежа на полу. Откинув волосы с лица, я встречаюсь взглядом с оранжевокожим высшим фейри, который стоит надо мной. Его волосы похожи на цветы ноготки, а глаза такого же яркого оттенка.

– Бросаешь в меня деньги? – говорит он с дразнящей ноткой в голосе.

– Счастливые монетки, – неубедительно отвечаю я, а затем пытаюсь подняться на ноги. Прежде чем я успеваю выпрямиться, принцесса Сура выходит из портала и натыкается на меня.

Я уже наполовину поднялась, поэтому от толчка утыкаюсь лицом в промежность оранжевого парня. Он ловит меня за локти, пока мой нос знакомится с его оранжепенисом.

– Прости, – бормочу я в его промежность.

Он смеется и оттягивает меня на приличное расстояние от своего паха. Его оранжевые глаза искрятся весельем, но потом взгляд останавливается на принцессе, и он переходит к ней, мгновенно заключая в объятия.

– Сура!

Я поправляю платье, пока принцесса и долька апельсина нежничают. Мы находимся в какой-то роскошной гостиной с пятью диванами, арфой и окнами от пола до потолка, белый кафель сверкает.

Я подхожу к окну, выглядываю наружу, мне открывается великолепный вид на затейливые коттеджи, петляющие вдоль грунтовой дороги, и деревянные мосты, перекинутые через стремительную реку. Пейзаж пышный и нетронутый, но вдалеке виднеется территория, очищенная от деревьев и похожая на места для размещения временного жилья.

Когда я поворачиваюсь к принцессе, чтобы спросить, где мы находимся, замечаю, как она вытирает уголок глаза, пока оранжевый целует ее в макушку. Улыбка расплывается по моему лицу.

– Так ты и есть тот самый потерянный возлюбленный! – взволнованно говорю я, торопясь к ним.

Они оба разрывают объятия и смотрят на меня. Я заламываю руки, глядя на них.

– Я чувствую любовь между вами, – говорю я, вздыхая.

Принцесса Сура бросает на меня непонятный взгляд. В нем смущение? Я бросаюсь к ней, чтобы успокоить.

– О, не волнуйтесь, принцесса. Я ведь купидон. Любовь – это полностью моя стихия. Смущаться абсолютно нечего. Вы, ребята, очень мило смотритесь. Могу поспорить, что у вас получатся очень милые детишки-фейри, – почти пищу я, представляя себе это. – О, с вашими фиолетовым и его оранжевым цветом кожи ваши дети будут похожи на закат!

Парень фыркает, но пытается скрыть это хорошо поставленным кашлем. Принцесса Сура слегка улыбается и говорит:

– Эмили, позволь представить тебе моего брата, Залита.

Мой взгляд перемещается с одного фейри на другого.

– О.

Неловко.

Принцесса Сура, очевидно, по выражению моего лица улавливает ход моих мыслей, потому что быстро качает головой.

– Не любовники, – уточняет она. – Просто брат и сестра.

– О. Хорошо, отлично. Потому что иначе причина для стыда действительно имела бы место быть, а я бы оказалась лгуньей, так как сказала, что стыдиться нечего, – серьезно говорю я ей. – Рада, что мы все прояснили.

Залит смеется.

– Но ты чувствуешь любовь, а?

Я прищуриваюсь в ответ на поддразнивающий тон.

– Я не всегда могу сказать, что это за любовь. Только то, что она есть, – защищаюсь я.

Он снова смеется, прежде чем повернуться к сестре. Теперь, когда я знаю, что они родственники, я улавливаю некоторое сходство в чертах их лиц.

– Слава богам, ты на свободе. Мы думали, что ты…

Его слова обрываются, и оранжевая шея подрагивает.

Принцесса Сура мягко кладет руку на его предплечье.

– Знаю. Все в порядке, Залит.

На его лице возникает свирепое защитное выражение.

– Теперь, когда ты дома, он не сможет тебя достать. Мы свергнем этого засранца.

– Тогда нас ждет много работы, – отвечает она. – Мне нужно знать, что с восстанием. Где Белрен?

– Белрену было плохо. Я доставил его в лазарет, чтобы им мог заняться целитель. Он очень истощен.

– Спасибо. Я уверена, что ему просто нужен отдых, – говорит принцесса. – Нам с Эмили тоже стоит немного отдохнуть.

Он кивает.

– Я прослежу, чтобы о ней позаботились.

Принцесса Сура наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку.

– У нее четыре пары, братец, так что не заботься о ней слишком усердно.

Он только смеется, но меня пронзает печаль, и я сразу же вспоминаю Окота. То, как он смотрел на меня, будто ненавидел. Я сглатываю рвущийся наружу всхлип и трясу головой, прогоняя мысли о нем.

Принцесса Сура, кажется, поняла, что именно сказала, и на ее лице отражается сожаление, когда она подходит ко мне.

– Я так понимаю, ты его видела? – тихо спрашивает она.

Я жалко киваю. Последнее, что я хочу сделать, это расплакаться перед ней и ее братом, поэтому я отвечаю не сразу, а лишь когда успокоиваюсь.

– Да, – отвечаю я. – Откуда вы знаете?

– Это он сопроводил меня в камеру.

Я потрясенно качаю головой.

– Как он мог обмануть нас обоих? Я просто не понимаю. Его… преданность казалась такой настоящей.

Я хочу сказать «любовь», но если я это сделаю, то действительно потеряю над собой контроль.

Принцесса Сура трет пальцем нахмуренные брови.

– Преданность может сменить сторону. Людей можно обмануть.

Я смотрю на свои ноги. Может, ее и обманули, но меня-то вывернули наизнанку.

Принцесса удивляет меня, кладя руки мне на плечи и целуя в щеку.

– Спасибо, что помогла спасти меня, Эмили. Ты слишком хороша для этого мира. Больше, чем ты думаешь.

Я пытаюсь улыбнуться.

– Я ваша шпионка. Я вас прикрою, – обещаю я ей.

– Мне жаль насчет Окота.

– Мне тоже, – говорю я глухо.

Она опускает руки и, кивнув на прощание, покидает комнату. Я прерывисто дышу, а потом поворачиваюсь к Залиту.

– Так где именно мы находимся?

– Этот остров – наш дом. Он принадлежит нашей семье вот уже много-много поколений. Он находится примерно в тридцати островах к северу от Хайвейла, королевского острова.

– Хм.

Он подставляет мне локоть.

– Позволь мне проводить тебя в твои покои? Поместье может казаться лабиринтом, пока к нему не привыкнешь.

– Лабиринт? Насколько велико это место? – спрашиваю я, беря его за локоть и шагая следом.

Залит не отвечает, потому что в этом нет необходимости. Как только выходим из комнаты, мы оказываемся в открытом холле на первом этаже, откуда видно еще три этажа. Коридоры на каждом этаже открыты, там красивые арки из стекла с подвешенными в них цветами. Везде, куда бы я ни посмотрела, находятся элементы фамильного герба принцессы Суры – фиалки.

Я тихонько присвистываю.

– Ух ты. Здесь очень красиво.

– Наш семейный дом находился здесь веками. Мы очень гордимся им, как и остальным островом и нашими людьми.

Когда я оглядываю все фиолетовые и серые акценты, то не могу не впечатлиться.

– Поместье, – фыркаю я. – Почему бы вам просто не назвать все своими именами? Это чертовски огромный дворец.

Залит веселится, выводя меня из огромного открытого зала, и мы поднимаемся по мраморной лестнице. Наверху висят стеклянные люстры; суетятся слуги, вероятно, потому что уже распространяются сплетни о том, что потерянная принцесса оказалась жива и вернулась домой.

Залит оставляет меня у двери в конце коридора третьего этажа. Рядом балкон высотой всего по пояс, так что мне видно весь холл внизу.

– Вот. Если тебе что-нибудь понадобится, позови служанку, и она будет более чем рада сделать все, что потребуется.

– Спасибо.

Залит покидает меня, слегка кивнув, и я исчезаю за дверью, закрывая ее за собой.

Внутри все так же дорого и украшено в фиолетовых цветах. Просторная кровать с бледно-голубыми с фиолетовым одеялами манит меня, но я не отвечаю на ее зов. Еще не время.

Вместо этого я иду на внешний балкон, становлюсь невидимой и лечу на север.

Я возвращаюсь в Хайвейл и оказываюсь в замке за рекордно короткое время. Я уже запомнила все помещения, так что у меня нет сомнений, что я найду его.

Еще рано, поэтому, когда я оказываюсь в его комнате, он все еще забыт глубоким сном. Спящим он так похож на моего Окота. Моего любящего, нежного, обожающего меня Окота. Тоска, которую я никогда не испытывала раньше, заполняет меня, и, клянусь, сердце болит так сильно, что кажется, я умру.

Все еще невидимая, я подкрадываюсь к кровати, а затем осторожно устраиваюсь над ним. Приходится применить ловкость, чтобы расположиться правильно, но я наконец устраиваюсь в ложбинке плеча Окота, смотрю в его спящее лицо, слежу за ровным дыханием, мечтаю зарыться лицом в его шею и почувствовать, как он притягивает меня к себе.

Я притворяюсь, что касаюсь пальцами его щеки, слегка проводя по пирсингу в носу и беспокойным бровям. Я хочу поцеловать его, услышать, как он называет меня своей возлюбленной, и чтобы все вернулось на круги своя.

– Почему ты не любишь меня? – жалко шепчу я.

Даже в нефизической форме, клянусь, я чувствую, как слезы режут глаза.

– Я люблю тебя, Окот, – говорю я, задыхаясь.

Я прижимаюсь своими бесплотными губами к его настоящим и нежно целую. Я закрываю глаза, вливая в этот поцелуй всю любовь и душевную боль, на какую только способна. Может быть, как в сказках, он проснется ото сна, и проклятие будет снято. Он снова станет тем Окотом, который любит меня.

Но он не просыпается, и никакого проклятия нет. Есть только я, купидон с разбитым сердцем, который пытается остаться с ним единственным возможным способом.

Не знаю, как долго, но я лежу рядом, свернувшись калачиком под боком, наблюдая, как он спит, и понимая, как ужасно на самом деле, когда у тебя разбито сердце. Неудивительно, что люди с такой болью столь несчастны. Я ничуть не виню их за то, что они проклинают мои попытки подарить им любовь. Я уверена, что это худшее из всего, что мне удалось испытать за все свое одинокое существование.

Когда Окот начинает шевелиться, а солнечный свет становится ярче, я понимаю, что мне нужно возвращаться. Я оставляю последний долгий поцелуй на его губах. Я встаю, чтобы уйти, и вижу, как он поднимает руку и проводит большим пальцем по губам.

Я замираю и не могу сдержать сдавленный всхлип.

– Ты все еще чувствуешь меня? – вздыхаю я. – Как ты можешь, из всех моих пар, чувствовать меня, ведь ты просто притворялся?

Это нечестно.

Чувствуя себя еще хуже, чем прежде, я вскакиваю с кровати, бросаюсь к стене, прохожу сквозь и вылетаю наружу.

Я лечу на остров семьи принцессы Суры и возвращаюсь в свою комнату. Как только я становлюсь видимой и оказываюсь на фиолетовых простынях, из глаз брызжут слезы и я тону в них.

Нарыдавшись вдоволь, я проваливаюсь в безрадостный сон.