Текст книги "Дар демона"

Глава 24

В лесу царили спокойствие и легкий сумрак, солнечные лучи едва попадали в редкие просветы между зеленью крон.

Арон ехал уже несколько часов, и с каждой последующей милей ему все легче становилось контролировать жажду. Первые минуты оказались самыми тяжелыми, нестерпимо хотелось вернуться и сделать то, о чем, он знал, будет жалеть до конца жизни. Но теперь магия солнечной крови больше не бурлила в нем, улеглась. Возможно, Мэль ошибался и Арону не требовалось несколько суток, чтобы избавиться от чужеродного воздействия?

Маг придержал коня, обернулся, глядя на тропу, ведущую к замку. Домой. Вернуться домой. Не ехать никуда, не быть в одиночестве, возвратиться к людям, таким живым, наполненным солнечным светом…

Арон вздрогнул, потряс головой, пытаясь выбросить из мыслей искушающую картину. Нет, возвращаться не стоит. Пара ночей в лесу – ничего страшного. Здесь меньше вероятности кого-нибудь встретить и убить. Кроме того, Мэль пообещал: пока Арон не вернется, в лесу не будет патрулей.

Монотонное движение успокаивало. Арон очнулся и понял, что стемнело, только когда конь начал спотыкаться, не различая неровностей тропы.

Несколько минут спустя северянин уже сидел на небольшой поляне, удачно обнаруженной поблизости, и смотрел на языки ровного синеватого пламени. Посторонний наблюдатель удивился бы тому, что огонь висит в воздухе. Но если бы этим наблюдателем оказался маг, он скорее поразился бы бездумному расходованию резерва его коллегой. Огонь прекрасно мог гореть и на хворосте…

Арон вздохнул – магии в нем все еще был переизбыток. Пламя забирало лишь ничтожную долю чужой Силы.

Северянин снял с коня первую дорожную сумку, вытащил припасы и несколько минут с отвращением смотрел на свежий хлеб, копченое мясо и сыр. Есть не хотелось. Совсем. Для пробы Арон откусил немного хлеба, но выплюнул, так и не сумев проглотить – по вкусу еда напоминала сухую траву.

Вторая сумка интересовала его больше. Ее он собрал сам, взяв, помимо прочего, несколько книг из библиотеки прежнего Тонгила и небольшое зеркало, оказавшееся на полке между книгами. Зеркало, когда-то явно дорогое, если судить по оправе из драгоценного темного дерева мааре, теперь имело мутноватую поверхность, покрытую паутиной трещин, разбегающихся из середины овала. Внимание северянина привлекла единственная руна, выжженная на оборотной стороне оправы, – «Соединение».

Арон повертел вещицу в руках, пытаясь представить, для какой цели она могла понадобиться Темному магу. Вряд ли прежний Тонгил хранил испорченное зеркало из сентиментальности.

Северянин вгляделся в отражение, в собственное лицо, в глаза. Ничего необычного. Наверное, для правильной работы зеркала требовались заклинания, но Арон их не знал. Вот если бы оно могло показать происходящее на расстоянии – где теперь Венд, все ли у него благополучно…

Стеклянная поверхность ожила. Паутина трещин вздрогнула, колыхнулась и пропала, исчезли мутноватые пятна. Маг смотрел теперь словно в чистейшую водную гладь и видел совсем другое лицо – лицо его бывшего лучшего друга. На лице Венда отражалось такое же удивление, какое испытывал Арон.

Несколько мгновений северянин не знал, как вести себя, и Венд явно чувствовал то же самое. Потом губы Арона шевельнулись в приветствии – в унисон движению его бывшего лучшего друга.

Северянин вздрогнул. Если Венд действительно видит его, то почему ведет себя столь странно? Почему в зеркале отражается каждая эмоция, каждое движение, принадлежащие Арону?

Не оттого ли, что это именно зеркало?

Арон перевел взгляд на свои руки, держащие магическую вещь, – и едва не разжал пальцы. Эти кисти рук – они были не его. Ладони другой формы, чуть короче, чуть грубее, пальцы с более круглым рисунком ногтей.

Подняв правую руку, Арон осторожно провел по лицу – отражение Венда сделало то же самое. Лицо… чужое лицо. Крупная горбинка на носу, широкие скулы, шрам на правой щеке… У Арона не было шрамов ни в прежней, ни в этой жизни.

Маг опустил зеркало на землю, чувствуя, как слегка дрожат руки. Зеркало превращений, легенда о том, как один взгляд в зачарованное отражение позволял принять облик того, о ком человек думал. Позволял стать кем угодно – на один день или на одну ночь.

Арон вновь посмотрел в зеркало и пожелал увидеть собственное лицо. Ничего не изменилось.

Арон мысленно сфокусировал магию, по-прежнему бурлившую в нем, и направил на отражение, приказывая вернуть, как было.

Из зазеркалья на него продолжал смотреть Венд.

Последнюю безуспешную попытку вернуть свою внешность Арон сделал около часа назад и теперь, лежа на попоне, приспособленной под постель, смотрел в темное небо. Сквозь редкую в этом месте крону мерцали звезды, иногда мелькал силуэт крупной птицы. Летом северные ночи коротки, настоящая темнота приходит всего на несколько часов. Теплый воздух, сладкие запахи лета, – если бы не неожиданное превращение, Арон искренне наслаждался бы этой ночью. Тем более что жажда схлынула полностью, оставив его в состоянии довольства жизнью, какое он не испытывал уже несколько лет.

Да, всегда и во всем есть маленькое «но».

Похоже, воздействие зеркала затронуло только внешность, поскольку магия все так же пела в крови и никаких воспоминаний из жизни Венда в голове не появилось.

Костер, лишенный магической подпитки от уснувшего хозяина, незаметно погас. Иногда мимо поляны проскальзывали звериные силуэты, но ни один не приблизился к человеку. Магическую ауру животные чувствовали куда лучше людей. Чувствовали и боялись.

Вокруг было тихо и мирно, и только насекомые продолжали безбоязненно стрекотать в траве… Пока ночь не разорвал резкий скрежет, словно кто-то водил стальными когтями по стеклу.

Арон проснулся, мгновенно перейдя от глубокого сна к бодрствованию, к полному осознанию происходящего. Свойство не только весьма полезное, но и своевременное: впереди, на расстоянии трех шагов, радужно переливались Врата – заклятие перемещения, используемое как Темными, так и Светлыми магами.

Врата открывались медленно, с пронзительным скрежетом, заставившим замолчать всех лесных обитателей на несколько миль вокруг. Скрежет…

Это казалось неправильным.

Врата должны проявляться быстро, без звуковых и световых эффектов. Маг, желающий жить долго и счастливо, никогда не позволит окружающим узнать о своем появлении. Таков уж один из недостатков подобного путешествия – оно высасывает из открывающего всю энергию, оставляя на долгое время беспомощным.

А стало быть – хмыкнул про себя Арон, отступая на несколько шагов назад, в тень деревьев, – стало быть, гость вряд ли умелый маг.

Хотя создание Врат требовало больших затрат энергии, это мог сделать и одаренный ученик. Однако только опыт гарантировал правильное перемещение.

Наконец Врата открылись и на сияющим фоне появился силуэт. Отчетливо женский.

Арон с невольным удивлением приподнял брови при виде незваной гостьи – похоже, в этой жизни он обречен на постоянные встречи с носителями эльфийской крови. Впрочем, смотреть на девушку было приятно, одаряя ее красотой, природа не поскупилась. Явно полукровка – чистокровные эльфийки такими формами похвастаться не могли.

Шагнув за пределы Врат, незнакомка внимательно огляделась, махнула рукой, и следом вышел юноша. Кто бы из них двоих ни открывал Врата, Силу потерял только один. Может, юнцы и не были глупы… Если, конечно, забыть о решении этих Светлых магов – а судя по тому, что Арон не ощущал их Силы, они были именно Светлыми – отправиться во владения Тонгила.

Врата потемнели, съежились, исчезли.

Взгляд девушки между тем скользил по деревьям. Потом ее глаза остановились на Ароне, и магичка радостно рассмеялась.

– Венд! Ну же, хватит прятаться за деревьями!

Арон нахмурился, не торопясь выходить на открытое пространство. Явной опасности от незнакомки и ее спутника он не ощущал, но вряд ли это продлится долго. Впрочем, солнечная магия еще плавилась в его крови – могущество, полную силу которого он не мог представить.

Убеждение, что самая лучшая ложь – это правда, измененная под вкус собеседника, не подвело Арона и в этот раз. История его – то есть Венда – неудачного покушения, последующее пленение, странное поведение Тонгила, освобождение и уверенность Венда, будто Темный маг проклял его… Арон не поменял ничего, упустив единственный факт: кто из них кто на самом деле.

Вместе с незваными гостями он сидел у уютного ночного костра, словно бы они были его давними хорошими знакомыми, если не друзьями. И Ринна, как назвал полукровку юноша, сам казавшийся чистокровным человеком, восторженно рассказывала, как они пытались найти его, Венда, целую неделю, и вот наконец…

Арон слушал и по большей части отмалчивался, пытаясь понять, что ему делать с этими юнцами дальше. Лишь когда Ринна обращалась к нему, он отвечал насколько мог правдоподобно. Но как только первые лучи солнца появятся над горизонтом…

– Вам не следовало приходить сюда, это опасно, – перебил он ее.

Девушка успокаивающе улыбнулась.

– У нас есть чем защититься, не беспокойся.

– Защититься от Тонгила? – недоверчиво переспросил Арон.

Спокойствие во взгляде полукровки поколебалось, но отозвалась девушка все так же уверенно:

– Сомневаюсь, что именно этой ночью он отправится в лес, а его Стая нам не страшна. К рассвету мои силы полностью восстановятся, мы вместе вернемся домой. Помни, наш Господь милосерден! Солнце всегда побеждает ночь и прогоняет тьму, Солнечный не оставит тебя!

Глаза Ринны горели абсолютной убежденностью религиозного фанатика, и Арон невольно отвел взгляд. Он никогда не понимал людей, так истово, до полного самозабвения веривших богам. Конечно, поверить в существование богов легко, он сам не далее как несколько часов назад видел такое вот бессмертное существо и даже говорил с ним. Но верить богу? Тем более верить абсолютно? Это было не для него.

Ринна смотрела на северянина с сочувствием и симпатией, а может, и чем-то большим, – Арон не мог сказать с уверенностью. Впрочем, сердечные дела Венда его не волновали, в отличие от встречи со «спасителями». Поэтому, пока одна часть сознания Арона продолжала следить за разговором, направляя его в безопасное русло, другая обдумывала ситуацию и способ выйти из нее с наименьшими потерями для себя, не угробив при этом явившихся за Вендом подмастерьев.

Рассвет приближался, а Арон никак не мог принять решение.

Глава 25

Мэа-таэль задумчиво погладил по гриве вороного коня, потом вскочил в седло. Несмотря на глубокую ночь, ворота по его приказу были открыты. И Торис, оставшийся в замке со Стаей, тоже следовал его приказу, противоречащему в данном случае распоряжению Тонгила.

– Когда ждать вашего возвращения, господин Митрил? – почтительно спросил оборотень из сегодняшней стражи. Лицо мужчины казалось бесстрастным, но в желтых глазах таилось недоумение. Сперва внезапный, без объяснений, отъезд господина мага, теперь – столь же неожиданное решение управляющего покинуть замок.

Полуэльф неопределенно пожал плечами.

– Как получится.

Следовать за Ароном оказалось легко, маг и не думал скрывать, в каком направлении ехал. Пару часов спустя Мэль натянул поводья, замедляя шаг коня, и соскочил на землю. Коснулся лба вороного и прошептал несколько слов на языке своего племени. Глаза жеребца затянуло сонной поволокой, конь тихо всхрапнул и опустил голову, густая грива свесилась почти до земли. А полуэльф зашагал в направлении огня, поблескивающего сквозь густую поросль. Однако звук незнакомых голосов насторожил Мэа-таэля и заставил замедлить шаг. Потом к первым голосам добавился еще один, ненавистный, и рука сама скользнула к ножнам.

Лисс снисходительно наблюдал, как Ринна обхаживает Венда и как тот не обращает на усилия полуэльфийки никакого внимания. Ситуация, давно знакомая всем ее участникам, служила источником немалого количества шуток, порой доводивших Ринну до слез. Сам Лисс давно и прочно подозревал, что Венд слегка не в себе – отвергать любовь такой красавицы, как Ринна, мог только сумасшедший.

Прежде у Лисса появлялись подозрения и другого рода, но впоследствии подмастерье узнал о весьма нежной дружбе Венда с молодой вдовой из Криу. Кроме того, выяснилось, что воин не отказывался поужинать у старшей дочери почтенного настоятеля. Муж бедняжки уже пять лет как сгинул без вести, оставив супругу в грустном состоянии неопределенности. В общем, прекрасной половины рода человеческого Венд не чуждался. Наверное, в этом все и заключалось: именно человеческого. Ни эльфийки, ни полуэльфийки воина не прельщали.

Счастливым от их встречи Венд не выглядел – все еще сильно переживал из-за неудачи. Впрочем, Лисс с самого начала не верил в успех затеи, уж слишком серьезен противник, а попытка убить мага на его же территории издавна приравнивалась к самоубийству. А вот Ринна в Венда верила.

С севера прилетел холодный порыв ветра, предвестник скорого рассвета, заставив юношу невольно поежиться и придвинуться ближе к костру. Языки пламени весело танцевали на остатках хвороста, и на мгновение Лиссу показалось, будто у Венда тень раздвоенная. Юноша вгляделся пристальнее, надеясь, что все придет в норму, но на земле, в такт движению огня, изгибались две тени. Нить мыслей потерялась, юноша потряс головой, потом пару раз крепко зажмурился. Не помогло.

– Венд, – разом охрипшим голосом проговорил Лисс, прервав Ринну, рассказывающую какую-то историю. – Венд, у тебя двойная тень!

Воин недоуменно посмотрел на юношу, потом вскочил на ноги, разворачиваясь. Замер, брови взметнулись вверх.

– Точно. И отчего так?

Лисс растерянно пожал плечами.

– Не знаю, я же только подмастерье, – и перевел вопросительный взгляд на сестру. Та, не отводя глаз от теней, прошептала:

– Это твое проклятие, Венд.

– Как интересно, – проговорил тот, для пробы делая движение рукой, одновременно отраженное обеими тенями. – Что из этого следует?

Побледневшая Ринна перевела взгляд на воина.

– Что угодно. Вторая тень может пить из тебя силы, может задушить во сне, если этого захочет Тонгил, а может в любой миг превратить в чудовище.

– То есть, – вмешался Лисс, не впечатленный словами сестры, – ты тоже не знаешь?

– Я не умею читать мысли Темных магов! – огрызнулась та. – Венд, в этот раз ты должен пойти с нами в храм! Только Солнечный может спасти тебя от гибели!

Венд склонил голову, словно раздумывая над ответом, потом вдруг резко повернулся к лесу.

– Рад видеть тебя, Мэль! – Но, противореча словам, его голос прозвучал низко, предупреждающе, с незнакомой Лиссу интонацией.

Мэа-таэль замер, пытаясь понять, что происходит. С одной стороны, вместо Арона вдруг обнаружился Венд, да еще в компании двух Светлых магов, чье присутствие вызывало в эррэ полукровки болезненные вспышки. С другой – человек перед ним просто не мог быть Вендом. Хотя бы по той причине, что неподалеку, привязанный к стволу, стоял конь Арона, а на самом Венде оказалась одежда мага.

Логика продолжала подкидывать все новые и новые несоответствия, перебарывая первое побуждение метнуть во врага пару «жал» с особым веществом на лезвиях, погружающим в долгий сон. Быстрая смерть – это не то, чего желал Мэа-таэль своим кровникам.

– Рад видеть тебя, Мэль, – проговорил кажется-не-Венд, и полукровка вздрогнул от знакомых интонаций. Могло ли это быть очередной интригой мага? Его неудачным – или же удачным – экспериментом?

– Присоединяйся, – добавил кажется-не-Венд, делая приглашающий жест. Со стороны человек мог бы показаться гостеприимным хозяином, но Мэль давно научился слышать приказ под маской просьбы.

Лисс с изумлением смотрел на черноволосого полуэльфа, с мрачным видом выходящего из леса. Мало ему Ринны, так еще один пасынок остроухого народа пожаловал в гости! И не где-нибудь в имперской столице, где отпрыски смешанных пар хоть и оставались диковинкой, но все же попадались, а в самом сердце владений темнейшего из магов.

– Венд, кто он такой?! – Не в характере Ринны было терпеливо ждать объяснений.

– Мой друг, – просто ответил воин. И видя удивление девушки, пояснил: – Так получилось, что мы не виделись несколько лет.

– Мэль, – нахмурилась Ринна, видимо пытаясь вспомнить, потом развернулась к полукровке. – Почему я никогда не слышала о тебе? Из какой ты Ветви?

Тот скользнул по девушке взглядом, но отвечать и подходить ближе не торопился. Словно бы – отметив это, Лисс напрягся – словно бы черноволосый ждал и готовился отразить нападение с их стороны.

– Мэль не может назвать тебе свою Ветвь, Ринна, – вмешался Венд. – Он связан клятвой. Прошу тебя, ни о чем его не расспрашивай.

– Хорошо. – Теперь, когда девушка обращалась к воину, ее голос заметно смягчился. – Хорошо, как скажешь.

Перемена в поведении сестры заставила юношу отвести взгляд и кашлянуть, пряча предательскую улыбку. А когда вновь повернулся, не смог сдержать крик: черты лица Венда потекли, искажаясь, превращаясь в нечто иное…

Глава 26

В отличие от испуганных Светлых Мэль чувствовал лишь облегчение, наблюдая, как невидимый мастер лепит человеческое лицо совсем-не-Венда; как меняет черты, где-то укрупняя, где-то уменьшая; как сглаживает уродливый шрам. Еще мгновение – и не-Венд действительно стал Ароном, привычно сероглазым и черноволосым.

Значит, сейчас, прежде чем Светлые опомнятся… Ладонь полуэльфа коснулась левого рукава, где прятались иглы-ахарры. Мальчишке хватит двух, а вот на девчонку лучше не жалеть.

Арон не успел вмешаться и остановить полуэльфа, и теперь перед ним на земле лежали два обмякших тела.

– Славная добыча! – Мэа-таэль широко улыбался, довольный собой. – Двое Светлых, причем одна – принятая в Ветвь полукровка. Пусть ты частично потерял память, но удача никуда не делась.

Арон криво усмехнулся, вспомнив свои неизменные выигрыши в кости, предчувствия, удачу – еще из той, прежней жизни, когда его с завистью называли Счастливчиком.

– Что предлагаешь с ними делать?

– Отвезем в замок и определим в свободные клетки, – с готовностью отозвался полуэльф. – После того как весной ты со своими экспериментами опустошил все подземелья, места там много. И ты, получив полукровку, перестанешь при каждой неудаче грозиться разобрать на ингредиенты меня, – добавил Мэа-таэль словно в шутку, но глаза его уже не смеялись.

Арон отвернулся к костру и протянул руку, впитывая энергию.

– Как ты вообще оказался в лесу?

– Гм, – неуверенно кашлянул полуэльф. – Уже после твоего отъезда я вспомнил кое-что, связанное с кровью гидры. И еще я… гм… отменил приказ Стае отправляться.

Маг развернулся к Мэа-таэлю.

– Полагаю, причины веские?

– Думаю, да. – Полукровка огляделся, потом шагнул к уже потухшему костру, аккуратно переступив через лежащего Светлого, и присел на его свернутый плащ. – Дед рассказывал, как кровь солнечной гидры влияет на магов…

– И? – поторопил его Арон, когда Мэль замолчал, с задумчивым видом разглядывая серый пепел.

– Если вкратце, – полуэльф пожал плечами, – то твоя магия может сильно измениться.

– Например?

– Например, у тебя могут проявиться способности к некромантии. Или ты станешь Светлым.

– Что?! – Тут уж Мэль говорил совсем несуразные вещи. – К Серой Госпоже некромантию, но уж полярность магии поменять невозможно!

– Ну да, так считают, – согласно кивнул полуэльф, – но кровь солнечных гидр творит действительно странные вещи. Представь, если полярность твоего эррэ начнет меняться, когда ты взываешь к Тьме. Каков будет результат?

– Фатальный, – хмыкнул Арон, представив реакцию воплощенной Тьмы на подобную наглость. – Получается, обращаться к магии мне сейчас противопоказано?

Мэа-таэль качнул головой.

– Мне сложно представить тебя не творящим постоянно волшбу. Наверное, универсальные вещи, например управление стихиями, безопасны. Арон, я передаю слова деда, сказанные много лет назад, но он был мудрый старый шаман, а я – глупый мальчишка с ветром в голове. Просто будь осторожен, очень осторожен, и если почувствуешь в магии странное, не дави, не пытайся докопаться до сути, как ты это любишь. Отступи.

– Не меня ли ты назвал воплощением осторожности? – Маг рассеянно поворошил ногой остывающий пепел.

– Да, но не в делах, касающихся магии. Твои безумные эксперименты… Удивительно, что до сих пор не случилось ничего непоправимого.

– Хорошо. – Арон присел на плоский камень рядом с полуэльфом. – Насчет магии ты меня предупредил, теперь объясни насчет Стаи.

– Здесь все просто. – Лицо Мэля в момент потеряло серьезное выражение, во взгляде появился азартный блеск. – Несколько часов назад я получил сообщение, что слуги Гиты передвинули свои лагеря, один под самый Кирет-град, а второй – в предместья Радоги. Как раз то, чего мы ждали!

– М-да? – переспросил маг, пытаясь припомнить, что связывало эти два города и Тонгила-прежнего. Воспоминание о караване из Кирет-града оказалось достаточно свежим, но вот Радога? И при чем здесь передвижение рыцарей Гиты?

– Для начала мятежа в Радоге достаточно одного твоего слова, – с готовностью пояснил полуэльф. – Изначально он планировался на канун Сехетта, осеннего равноденствия, но большинство наемников, местной стражи и армии, а также треть магистрата уже наши. За сутки все закончится, а если во время беспорядков в первую очередь пострадают храмы Гиты и ее гвардия, мы ведь не расстроимся?

– А потом?

– А потом Радога тихо и незаметно перейдет под протекторат наместника Тонгила.

Арон кивнул; высказанная Мэа-таэлем идея звучала разумно. А все яснее проявлявшийся конфликт со слугами Гиты подсказывал, что детство у него с Тонгилом-прежним действительно было одно на двоих, и Темный, как и он сам, не простил служителям богини гибель отца.

– Как твое состояние? – Мэа-таэль неопределенно пошевелил в воздухе пальцами. – Все еще тянет убивать?

Северянин моргнул. Из-за всего случившегося он почти забыл о причине, погнавшей его в лес.

– Вроде нет, – проговорил медленно, прислушиваясь к себе. Жажда, схлынувшая вчера, возвращаться не торопилась. Если ее не пробудило присутствие двух Светлых, возможно, она действительно больше не придет.

– Подождем до полудня, – предложил полукровка, – все же дед говорил про более долгий срок. Вдруг жажда появляется волнами… А сейчас неплохо бы позавтракать.

Они ели, переговариваясь, неподалеку лежали будущие пленники. Снотворное, по словам Мэля, должно было действовать еще долго. Арон жевал медленно, наслаждаясь вкусом. Еда, вчера опилками крошившаяся на зубах, сегодня казалась очень даже съедобной.

Мэль, промолчавший целую минуту, вновь заговорил, и беседа как-то незаметно перешла на события, случившиеся в том прошлом, которое Арон при всем желании не мог вспомнить. Оставалось только слушать, запоминать… и задаваться порой вопросом, насколько Тонгил, описываемый полукровкой, на самом деле походил на страшного Темного мага, внушающего страх всей стране.

– …А потом? – спросил северянин, улыбаясь.

– Потом… – отозвался Мэль. – Потом ты столкнул с себя десятипудовую, не меньше, каменную балку, встал на ноги, отряхнулся, оглядел руины, оставшиеся от городской стены, и сказал: «Что ж, и самый великий ум нашей эпохи может ошибиться!»

Рассмеялись они одновременно.

– Ум не только самый великий, – повторил Арон, – но и самый скромный.

– Всегда был, всегда будешь, – согласился полуэльф. – Твоего самомнения, Арон, хватит на дюжину магов рангом пониже… – Мэа-таэль замолчал, поднялся на ноги и подошел к девушке, разглядывая ее неподвижное тело. – Птичка-то наша непроста.

– Пришла в себя? – спросил Арон.

– Частично, – отозвался полуэльф. – А ведь прошел всего час, причем я не пожалел на нее восьмикратную дозу. Красавице следовало спать еще сутки. Как интересно…

– С чего ты взял, будто она очнулась? – поинтересовался Арон. – Девчонка полностью неподвижна.

– У эльфов от ахарры первым всегда пробуждается сознание, тело еще спит и должно проспать долго. Поверь на слово, если говорю, что она осознает происходящее, значит, так и есть. Если хочешь знать, это шаманское чутье, наследство деда.

– Используешь ахарру во второй раз? – Арон тоже приблизился к Светлой.

– Без толку, – с сожалением отозвался Мэль. – Ближайшие две недели ее кровь будет способна побороть яд почти моментально. Вечно с этими остроухими одни проблемы!

Эти слова вызвали у Арона приступ искреннего веселья.

– Ты, конечно, к остроухим отношения не имеешь!

– Ну отчего же, – не согласился его друг, – от меня тоже немало проблем.

– Если следовать твоей логике, то вполовину меньше, чем от чистокровного, – уточнил Арон, продолжая посмеиваться.

Все, что произошло потом, произошло одновременно: крик Мэля «Очнулась! Используй Тени!», безумные от страха глаза девушки, волна направленной на Арона чистой энергии. И, как уже случилось однажды с Тималем, инстинкт мага взял в Ароне верх.

Но только когда две волны Силы встретились, когда его волна поглотила созданную Ринной, маг с запозданием понял: полуэльфийка бросила в него наполовину сформированный вызов Врат.

Подмастерье, не уверенная, сумеет ли без поддержки наставника создать обратные Врата, принесла в своем эррэ их готовую формулу. И теперь, когда их магии смешались, Врата проявились, впитывая в себя окружающую энергию, выпивая ее и из Арона, и из девчонки, и из ее еще спящего брата.

Открывать Врата всегда опасное занятие. Если маг не поставил защиту, они будут тянуть из него Силу, пока не убьют. А магия солнечной крови, все еще бурлившая в Ароне, сама требовала выхода. Когда, несколько мгновений спустя, он сумел поставить барьер, Врата уже выросли до верхушек деревьев.

Полуэльфийка, поднявшись на локтях, торопливо шептала заклинание – приказ стихийным духам, определяющий место перехода. Арон метнулся к ней, придавил к земле, зажимая рот ладонью, не обращая внимания ни на ее яростные рывки, ни на попытку укусить.

Врата между тем уже засияли бледным золотом – знаком готовности. Нормального размера Врата действовали, когда путешествующие проходили в их арку, но такие огромные, о каких Арон слышал только легенды, могли с легкостью захватить как их всех, так и немалый кусок леса в придачу. Способа остановить их открытие северянин не знал. Зато знал кое-что другое: не получившие внятного приказа духи запросто могли выбросить их в открытый океан или пустыню.

Арон попытался представить свой замок, пустую площадь перед ним, но сосредоточиться не получалось, перед внутренним взором замелькали образы чуть ли не всех площадей и замков, виденных в жизни. А потом бледное золото Врат стало маленьким солнцем, на несколько мгновений ослепившим его.