Текст книги "Что такое интеллект и как его развивать"

Наследственность, среда и IQ

Обыватель порой воспринимает наследуемость признака как степень, до которой последний передается потомству от родителей. Отсюда, казалось бы, вытекает следующее: в отношении IQ степень наследуемости, равная 0,8, означает, что 80 % интеллектуальных способностей человека определяются генами. Это совершенно не так. Наследуемость вообще не имеет никакого отношения к индивидууму, если речь идет о популяции. Наследуемость признака – это процент изменчивости признака в популяции, обусловленной генетическими факторами. Эта величина противоположна другой – проценту изменчивости признака, обусловленной иными факторами. В случае интеллекта к этим «иным» факторам относятся пренатальные и перинатальные, а также средовые факторы биологического (например, питание) и социального (образование, жизненный опыт) характера. В этой главе мы рассмотрим наиболее интересные источники изменчивости – связанные как с генетикой, так и со средой, которые для детей из одной семьи одинаковы, а в разных семьях, соответственно, различны.

Под межсемейным влиянием среды подразумевается, насколько различия обусловлены тем, в какой семье человек воспитывался (общественное положение, методы воспитания, вероисповедание и т. п.). К межсемейным влияниям не относятся внутрисемейные вариации, связанные, например, со старшинством детей. В семье может быть только один первенец, лишь один второй ребенок и т. д. А мы знаем, что порядок рождения может оказывать влияние на ряд индивидуальных признаков. В отношении детей из одной и той же семьи могут наблюдаться воздействия другого рода: например, со стороны сверстников или учебного заведения, которое посещает ребенок.

Естественно, к межсемейным средовым различиям не относятся генетически обусловленные. Любой согласится с тем, что между двумя произвольно взятыми семьями разница средних показателей IQ будет достаточно большой, при этом довольно существенная доля этой разницы будет обусловлена генетическими особенностями.

Исследователи, которых я называю «убежденными наследственниками», считают, что среди населения развитых стран наследуемость IQ составляет 75–85 %, и поэтому вклад всей совокупности средовых факторов сводится к 15–25 %. Большинство «наследственников» убеждены, что межсемейная роль среды (воспитание в семье Смитов, а не Джонсов) близка к нулю, по крайней мере, по достижении человеком более-менее зрелых лет. Помимо этого, они считают, что роль среды, если и существует, то обусловлена преимущественно ситуацией внутри семьи: например, если дети ходят в разные школы, родители относятся к ним по-разному, или их внутриутробное развитие шло при разных условиях.

Как же «наследственники» приходят к таким выводам? Взгляните на таблицу 2.1, где собраны данные многочисленных исследований, сравнивающих людей, состоящих в родстве, которые росли либо вместе, либо порознь. Непосредственная оценка наследуемости представлена показателями для однояйцевых близнецов – имеющих идентичный генотип, – которые росли отдельно друг от друга. Она равна 0,74 – и именно на нее опирался Артур Дженсен в своих выводах относительно генетической природы IQ. Поскольку условия воспитания близнецов в данном случае разные, то по логике сходство между ними может быть обусловлено только генетикой (а также пренатальными и перинатальными факторами, которые могли оказывать влияние на близнецов еще до их разделения, однако большинство «наследственников» считает, что этим фактором можно пренебречь).

Как исследователи подходят к прямой оценке роли межсемейных средовых различий? Они изучают корреляцию показателей IQ у людей, живущих вместе, не будучи родственниками. Непосредственный способ получения такой оценки – определение корреляции IQ у приемных детей и их приемных родителей. Так как у них нет общих генов, на сходство показателей в данном случае может влиять только общая среда. Предпоследняя строка таблицы 2.1 показывает, что корреляция в данном случае составляет 0,20. Некоторые исследователи рассматривают этот показатель как хороший критерий оценки вклада факторов среды в вариации IQ в разных семьях. Точно к такому же выводу можно прийти и другим путем: сравнивая IQ у детей, воспитывающихся в одной семье, но не связанных кровным родством (последняя строка в табл. 2.1). Здесь также получается, что единственное, чем может быть обусловлено сходство между ними, – это общая среда. В этом случае корреляция составляет 0,26 – чуть более высокая оценка влияния межсемейных различий на IQ.

Дженсен и другие приверженцы наследственного фактора, однако, не согласны с тем, что межсемейные средовые влияния составляют 0,20–0,26. Дело в том, что, когда речь идет о людях более старшего возраста, чем в таблице 2.1, где исследуются преимущественно дети, корреляция резко снижается, порой буквально до нуля. Это, к примеру, справедливо для не связанных родственными узами детей, воспитанных в одной семье. Когда они достигают зрелого возраста, корреляция снижается примерно до 0,05 или даже еще меньшей величины. Обычно это слабое влияние объясняют тем, что взрослый человек сам выбирает для себя условия жизни, а предпочтение той или иной среды в значительной мере обусловлено генетически. И какой бы ни была значимость среды на раннем этапе (а она не так уж и велика), впоследствии она падает окончательно. Это значит, что «убежденные наследственники» приписывают преимущественную роль в развитии интеллекта факторам, которые не одинаковы для членов одной и той же семьи, таким как порядок рождения, а не общим для всех членов одной и той же семьи, которые различаются в разных семьях.

Подведем итоги. Позиция апологетов наследственности кратко может быть сформулирована следующим образом: три четверти или более различий в IQ обусловлены генетическими факторами; изменчивость отчасти объясняется ненаследственными, внутрисемейными факторами среды, на которые родители не могут в значительной мере повлиять; а межсемейные средовые различия – различия между произвольно выбранной семьей А и произвольно выбранной семьей В – практически никак не влияют на разницу показателей IQ у взрослых людей. Так что особенности вашей семейной среды по сравнению с какими-нибудь произвольно выбранными Джонсами (которые, например, имеют более низкий доход, меньше читают своим детям книг, отдают их в менее престижную школу, живут в бедном квартале и исповедуют другую религию) не имеют практически никакого значения.

Теперь, если у вас есть дети, вы, должно быть, задумались: зачем же надо было тратить столько денег на переезд в более респектабельный район, где школы лучше, или постоянно выделять суммы на книги и услуги ортодонта, тратить время на уроки игры на скрипке и походы по музеям, а также сдерживать себя, желая служить детям положительным примером? Но не стоит безоговорочно верить таким высоким оценкам наследственности и недооценивать межсемейные средовые влияния.

Прямая оценка наследственности, основанная на корреляции IQ у однояйцевых близнецов, воспитывавшихся по отдельности, подразумевает заведомо ложную предпосылку – что эти близнецы попали в выбранные наугад условия. Чтобы это было действительно так, они должны находиться в условиях, которые так же различны, как, к примеру, два человека, произвольно выбранные из общего телефонного справочника Соединенных Штатов Америки. Но на самом деле, конечно же, такого не происходит. Билли, скорее всего, будет воспитываться людьми (на самом деле обычно это родственники), которые не слишком отличаются от тех, кто будет воспитывать Бобби. И схожесть среды имеет очень большое значение для корреляции IQ у близнецов, воспитанных по отдельности. Возрастной психолог Ури Бронфенбреннер показал, что у близнецов, выросших порознь, но в похожих условиях, корреляция значений IQ составляет от 0,83 до 0,91. Но в данном случае корреляция отражает не только то, что два человека имеют один и тот же набор генов, но и то, что условия их воспитания были во многом сходны. Следовательно, такая корреляция дает искаженную оценку важности наследственного фактора. Когда условия в той или иной мере различны, корреляция колеблется от 0,26 до 0,67. Поскольку нам неизвестно, насколько разнилась среда во всех этих экспериментах, мы не можем делать определенных выводов о степени наследуемости из этих данных.

Независимо от степени подобия условий воспитания корреляция между однояйцевыми близнецами дает завышенную оценку значения наследственного фактора по сравнению с другими способами оценки наследственности, основанными на корреляции между людьми, связанными иными родственными отношениями. Это может объясняться тем, что у близнецов, воспитывающихся в разных условиях, может быть очень сходный опыт, благодаря тому что сами близнецы так похожи друг на друга (не только внешне), что вызывают у разных людей похожие ответные поведенческие реакции. Или же существуют какие-то взаимодействия генов, которые обуславливают особое сходство именно у однояйцевых близнецов, но при этом не вносят большого вклада в сходство людей с другой степенью родства.

Третий источник ошибки при определении степени корреляции в 0,75–0,85 – одна и та же внутриутробная среда для близнецов. Девлин и его коллеги считают, что из-за этого фактора оценка степени наследуемости может быть завышена как минимум на 20 %.

О четвертом источнике ошибки я расскажу позже, когда буду говорить о том, что наследственность очень неодинакова для разных социальных групп, и о том, что при изучении близнецов рассматривается непропорционально большая доля людей из тех социальных групп, для которых наследуемость высока.

С учетом всех поправок оценка наследуемости на основе близнецовых корреляций, вероятно, окажется существенно ниже тех 0,75–0,85, о которых говорят Дженсен и прочие «строгие наследственники».

Гены как механизм запуска влияния среды

Возрастные психологи Сандра Скарр и Кэтлин Маккартни, а также экономист Уильям Диккенс и философ и исследователь интеллекта Джеймс Флинн приводят еще одну причину переоценки роли генов. Небольшие генетические преимущества могут выливаться в существенное интеллектуальное превосходство благодаря их влиянию на жизненный опыт человека. Приведем баскетбольную аналогию. Для ребенка, рост которого несколько выше среднего, больше вероятность того, что он станет играть в баскетбол, получать удовольствие от игры, играть чаще, будет замечен тренерами и одобрен ими и т. д. Для того, чтобы преимущество в росте дало свои плоды, необходимы вышеперечисленные условия. И если однояйцевых близнецов воспитывать по отдельности, при одинаковом росте они, весьма вероятно, окажутся в сходных «баскетбольных» условиях и добьются сходных успехов в этом виде спорта. Однако это сходство успехов никак не зависит от наличия у них обоих особых идентичных «баскетбольных» генов. У них есть лишь генетическая идентичность по более узкому внешнему признаку (росту), которая и приводит их к достижению одинакового мастерства в баскетболе.

Нечто подобное можно сказать и об интеллекте. Ребенка с относительно небольшим генетическим преимуществом, скажем, более любознательного, родители и учителя будут скорее всего поощрять осваивать знания. Более вероятно, что он будет испытывать удовольствие от умственных занятий, более прилежно учиться и развивать свой ум иными способами. Все это приведет к тому, что этот ребенок окажется умнее того, кто не обладал такими генетическими преимуществами, – хотя его превосходство может быть очень невелико, эффект усиливается средовыми факторами, которые важны для реализации этого преимущества. Все подобные взаимодействия генов со средой (или, как обычно говорят генетики, генно-средовая корреляция) при существующих оценках наследуемости расцениваются в ее пользу. Это не то что бы совершенно неправильно, однако приводит к недооценке роли среды.

Чтобы стало еще понятнее, каким образом оценка наследуемости преуменьшает роль среды, вернемся к баскетбольному примеру. Представьте, что ребенка среднего роста будут поощрять играть в баскетбол, может быть, потому, что его старшие братья занимаются этим видом спорта и у них рядом с домом есть баскетбольная площадка. И предположим, что другой ребенок, ростом выше среднего, практически не причастен к баскетболу, может быть, потому, что живет в сельской местности и поблизости вообще нет детей его возраста. Этот более высокий ребенок из деревни вряд ли станет баскетболистом, в то время как для первого ребенка (меньшего роста) вероятность стать хорошим игроком гораздо выше. Таким образом, мы получаем пример ребенка с генетической предрасположенностью, не достигшего никаких баскетбольных успехов, и ребенка, не имеющего генетических преимуществ, но ставшего хорошим спортсменом. Генетика имеет значение, и при идентичных условиях она может оказать большое влияние на проявление талантов. Однако внешняя среда может очень сильно влиять на проявления генетически обусловленных качеств – и даже во многом «отменять» их. Это особенно важно для оценки влияния среды на интеллект. Легко представить самые разные способы, которыми можно упростить или, наоборот, затруднить стремление к интеллектуальным достижениям.

Лев Толстой и усыновление

Теперь давайте рассмотрим, как можно измерить межсемейные средовые различия. Оценка таких различий проводится путем подсчета корреляции значений IQ у усыновленных детей и их приемных родителей, а также корреляции между детьми в одной семье, не связанными кровным родством (как правило, это усыновленные дети). Как мы уже знаем, такая корреляция в среднем невысока – примерно 0,20–0,25. Но эти цифры имеют смысл только в том случае, если предположить, что различия в условиях воспитания в приемных семьях такие же, как разнообразие условий в популяции в целом. Однако обнаруживается, что приемные семьи, как счастливые семьи у Льва Толстого, похожи друг на друга.

Психолог Майк Стулмиллер показал, что разнообразие факторов, влияющих на IQ, для приемных семей во много раз меньше, чем для всех семей вообще. Вот откуда нам это известно. Во-первых, социально-экономический статус (СЭС) приемных семей выше среднего; люди, находящиеся на низших ступенях социально-экономической лестницы, практически никогда не усыновляют детей. Во-вторых, гораздо меньше различий в результатах оценки обстановки в доме, полученной по методу HOME (Home Observation for Measurement of the Environment). Исследователи, применяющие метод HOME, оценивают семейную среду с точки зрения поощрения развития интеллекта по таким параметрам, как время, которое родители уделяют разговорам с ребенком, доступ к книгам и компьютеру, степень теплоты или, наоборот, строгости в отношении родителей к ребенку и т. д. Оценка по методу HOME показывает, что по всем этим параметрам приемные семьи также намного превосходят средний показатель. Не менее важно, что диапазон значений переменных в данном случае очень ограничен по сравнению с популяцией в целом. Разброс показателей для неблагополучных семей в пять раз больше, чем для приемных семей; иными словами, неблагополучные семьи отличаются одна от другой в пять раз больше, чем приемные семьи.

Почему ограниченный диапазон значений переменных приводит к слишком низким оценкам корреляции? Это происходит оттого, что при низкой вариативности одной из связанных переменных их корреляция по определению не может быть высокой. Рассмотрим крайний случай: если переменная А вообще не изменяется, ее корреляция с переменной В будет равна нулю. И низкие, и высокие значения В будут связаны с одним и тем же значением А, так что они не будут никак коррелировать друг с другом. Следовательно, если разброс оценок внутрисемейной среды для приемных семей ошибочно считается бо́льшим, чем он есть на самом деле, то влияние среды на IQ окажется заниженным.

Из-за того, что неоднородность среды в приемных семьях принималась такой же, как в популяции в целом, оценки влияния межсемейных различий оказались совершенно неправильными. Стулмиллер подсчитал, что если скорректировать эти погрешности в оценке степени неоднородности среды, то получится, что вариации интеллектуальных способностей почти на 50 % обусловлены различиями условий в семье. Поскольку нам известно, что внутрисемейные различия также вносят существенный вклад в показатели умственного развития, это должно означать, что для IQ среда имеет большее значение, чем наследственность. (Тем не менее эти оценки применимы только к детям. Мы знаем, что роль наследственности с возрастом повышается до определенного предела, так что оценка межсемейных различий, данная Стулмиллером, должна быть понижена, правда, неизвестно, насколько.)

IQ не наследуется (и все остальное в таком случае тоже)

Так как же оценивать вклад наследственных факторов в IQ? На самом деле генетики считают, что нет единой оценки для наследуемости. Наследуемость зависит от конкретной популяции и конкретных обстоятельств, при которых она изучается. Применительно к IQ характер популяции особенно важен. Психолог Эрик Тюркхаймер и его коллеги недавно показали, что наследуемость в основном зависит от социальной группы. Они обнаружили, что у детей, чьи родители принадлежат к верхней прослойке среднего класса, степень наследуемости IQ составляет около 0,7, в то время как для детей из семей с более низким социальным статусом она составляет всего 0,1. Вполне убедительно объяснение, что семьи с более высоким СЭС обеспечивают ребенку самые благоприятные условия для развития его интеллектуальных способностей, и в этом отношении не сильно различаются между собой. При таких условиях вклад наследственных факторов может быть очень велик. Если обстановка в семьях совершенно одинакова, единственный возможный источник изменений – генетический.

Почему же наследуемость IQ настолько низка для людей, занимающих более низкое положение? Из работ Стулмиллера нам известно, что для семей с более низким СЭС вариабельность факторов среды, влияющих на IQ, значительно выше, чем для представителей среднего класса. Условия в таких семьях могут очень разниться. Они могут быть и практически такими же, как в самых продвинутых семьях, занимающих более высокое социальное положение, и буквально патологическими во всех отношениях. Это означает, что обстановка в семьях этой группы оказывает большое влияние на интеллектуальные способности. Фактически среда полностью перевешивает наследственность.

Так что в конечном счете вы не зря тратили время, деньги и терпение на ваших детей. Если усреднить вклад генотипа в IQ для всех социальных групп, то, вероятно, получится, что степень наследуемости по данному признаку не превысит 50 %. Остальное по большей части обуславливается факторами среды – как межсемейными, так и внутрисемейными. (Оставшийся маленький процент выпадает на долю ошибки измерений.)

Также стоит отметить, что открытия Тюркхаймера дают нам еще одно, причем очень важное, свидетельство в пользу того, что если мы сталкиваемся со слишком высокой оценкой наследуемости, то, вероятнее всего, она завышена. Это объясняется тем, что такие оценки, как правило, основаны на исследованиях, проводимых на близнецах, а в таких исследованиях чаще всего принимают участие семьи из средних и высших слоев общества, так как они легче идут на контакт и дают согласие на участие в экспериментах. Следовательно, оценка наследуемости интеллектуальных способностей для взрослых людей оказывается завышенной, а оценка межсемейных средовых влияний, соответственно, заниженной.

Утверждение Стулмиллера о превосходстве приемных семей с точки зрения поощрения умственного развития поднимает вопрос о том, насколько в действительности велико значение усыновления. Изучение этого вопроса должно дать нам новое направление исследований влияния семейной среды на IQ. Если приемные семьи настолько отличаются от всех остальных в отношении факторов, определяющих IQ, то не должны ли мы обнаружить, что у усыновленных детей IQ окажется выше, чем можно было бы предсказать исходя из их происхождения? Если принять гипотезу, что для развития интеллекта наиболее важна среда, то именно к такому выводу мы должны прийти.

Доказательство значения семейной обстановки при определении IQ

Оценки наследуемости основаны на корреляциях, и, как мы только что увидели, далеко не все выводы, сделанные на этом основании, верны. Для того чтобы проверить значимость межсемейных средовых различий, нужны эксперименты. Оказывается, подобные естественные эксперименты, основанные на повседневной практике приемных семей, происходят постоянно. Мы должны задать вопрос: имеет ли значение для развития интеллекта ребенка то, насколько благоприятны условия в приемной семье, в которую он попал? Многие такие естественные эксперименты указывают на один и тот же факт: воспитание ребенка в условиях, благоприятных для развития его умственных способностей, оказывает огромное влияние на его коэффициент интеллекта.

Психологи Кристиан Капрон и Мишель Дюйм провели исследование «перекрестного воспитания» среди французских семей. Они отслеживали развитие детей, рожденных от родителей из более низких и более высоких слоев общества и усыновленных – также родителями из разных социальных групп. Классовые различия были весьма существенны: они сравнивали детей, родители которых принадлежали к бедноте или рабочему классу (по роду занятий отца: малоквалифицированные или неквалифицированные рабочие профессии с образованием 9 классов и ниже), с детьми из верхней прослойки среднего класса (где отец был специалистом или менеджером высшего звена, получавшим образование в среднем в течение 16 лет). Такая схема проведения исследования делала возможной независимую оценку вклада в IQ генов родителей с очень низким СЭС по сравнению с очень высоким, а также вклада воспитания в семьях с аналогичной разницей в положении. Как оказалось, значительный вклад в развитие интеллекта вносят как генетические факторы, так и средовые, относящиеся к классовому положению семьи.

В среднем биологические дети родителей с высоким СЭС имели IQ на 12 пунктов выше, чем биологические дети родителей с низким СЭС, независимо от того, в какой семье они впоследствии воспитывались. (Мы не знаем, насколько это отличие было обусловлено генотипом, а насколько – негенетическими пренатальными, перинатальными и постнатальными средовыми факторами, хотя я уверен, что главная причина различий была все-таки генетическая.)

Самое поразительное – то, что у детей приемных родителей с высоким СЭС IQ также оказался в среднем на 12 пунктов выше, чем у тех, что были усыновлены семьями с низким СЭС. Получается, что воспитание в семье с более высоким положением обеспечивает ребенку более высокий уровень интеллекта, чем воспитание в семье низкого статуса. Столь же важно и то, что у детей из благополучных социальных слоев школьные успехи оказались значительно лучше, чем у детей из семей, принадлежащих к низшим классам общества.

Еще в одном французском исследовании с другой «схемой естественного эксперимента» изучали детей из семей с низким СЭС, которых усыновили семьи из верхней прослойки среднего класса, и сравнивали их с их неусыновленными братьями и сестрами. Приемные дети в среднем обладали IQ, равным 107 по одному тесту, и 111 – по другому, в то время как у их биологических братьев и сестер, не попавших к приемным родителям, IQ в среднем оказался 95 по обоим тестам. Следовательно, IQ детей, воспитанных в лучших условиях, был на 12–16 пунктов выше по сравнениюс теми, кто рос в семьях более низкого социально-экономического статуса. Разница в академической успеваемости между усыновленными и неусыновленными детьми одних и тех же биологических родителей была гигантской. Процент неудовлетворительных школьных оценок у усыновленных детей составил 13, а у неусыновленных – 56.

В другом, очень значимом естественном эксперименте, проведенном во Франции, Дюйм и его коллеги изучали детей из неблагополучных семей с низким IQ, которые были усыновлены другими семьями в возрасте 4–5 лет, а затем, в возрасте 14 лет, вновь прошли тест на IQ. Они специально выбирали детей, усыновленных семьями из разных классов общества. В раннем возрасте IQ у детей составлял от 61 до 85 – показатели между явным отставанием в умственном развитии и развитием ниже среднего. Семьи, которые усыновили этих детей, были бедными (неквалифицированный рабочий класс), из нижней прослойки среднего класса (менеджеры низшего или среднего звена, продавцы и квалифицированные рабочие) или верхней (специалисты и менеджеры высшего звена) прослойки среднего класса. Влияние усыновления на IQ оказалось очень велико, коэффициент возрос в среднем на 14 пунктов. Однако много значило и то, в какую именно семью попадали приемные дети. У тех, кто оказался в семьях с более низким СЭС, IQ возрос на 8 пунктов, в семьях среднего класса – на 16, а у детей, приемные родители которых принадлежали к верхней прослойке среднего класса, прибавка IQ составила почти 20 пунктов. В результате разница в росте IQ после усыновления между семьями из высшего и низшего слоев оказалась равна 12 пунктам.

В интересах достоверности результатов не проводилось специального отбора семей, куда попадали усыновляемые дети. То есть дети с более низким IQ могли с той же вероятностью оказаться в бедной семье, как и дети с относительно высокими умственными способностями. Итак, выводы из этого эксперимента оказались такими же, как и в двух других французских исследованиях: разница в IQ между детьми, воспитывавшимися в бедных рабочих семьях, и детьми, которые росли в семьях, принадлежащих к верхней прослойке среднего класса, составила 12 пунктов. Обратите внимание на то, что данное исследование показало существенное повышение IQ у детей в относительно небогатых семьях из низшей прослойки среднего класса по сравнению с самыми бедными семьями – на 8 пунктов. Следует отметить и то, что в этом исследовании занижено влияние воспитания ребенка в наиболее благополучных в социально-экономическом отношении семьях по сравнению с наименее благополучными, поскольку, как показал Стулмиллер, даже в семьях с низким СЭС, которые берут детей на усыновление, родители все равно стараются поощрять их интеллектуальное развитие.

Обзор всех доступных на 2005 год правильно проведенных исследований в приемных семьях показал, что усыновление детей (обычно из более низкой социальной прослойки) семьями из среднего класса повышает их IQ на 1,17 величины стандартного отклонения, что в единицах измерения IQ соответствует преимуществу в 18 пунктов для воспитанников в семьях со средним достатком по сравнению с семьями с низким СЭС. В обзоре также дана оценка вклада биологических факторов – генетических плюс пренатальных, перинатальных и ранних постнатальных. Эта оценка была сделана на основании сравнения биологических детей из семей среднего класса с детьми, усыновленными теми же семьями. Как оказалось, разница составляет 12 пунктов – то же самое значение, что было получено Капроном и Дюймом.

Главный смысл этих открытий состоит в том, что низкие значения IQ, ожидаемые у детей родителей низкого социального положения, могут быть существенно повышены, если создать таким детям богатую когнитивную среду.

Относительно школьных достижений обзор исследований по усыновлению дает, однако, менее оптимистичные результаты. Результаты приемных детей оказываются всего лишь на величину 0,55 СО (стандартного отклонения) выше, чем у их сестер и братьев, которые остались с биологическими родителями. С другой стороны, их результаты всего лишь на 0,25 СО ниже, чем средние по популяции, и еще меньше отличаются от результатов их одноклассников.

Прежде чем завершить разговор об усыновлении, мне хотелось бы указать на то, что апологеты наследуемости IQ обычно утверждают, что главная роль генов и малое значение среды доказываются фактом более высокой корреляции между IQ детей и их биологических родителей, чем между IQ родителей и усыновленных детей в приемных семьях. «Наследственники» убеждены, что усыновление никак не влияет на IQ ребенка, так как различия условий в семьях не отражаются на IQ детей. Мы увидели, насколько ошибочно такое заключение. Условия в приемных семьях во многом сходны, а большая часть людей, берущих детей на усыновление, принадлежит к достаточно обеспеченным слоям общества. Даже более бедные семьи создают для приемных детей весьма благоприятные условия, способствующие развитию интеллектуальных способностей. Поскольку приемные семьи незначительно отличаются друг от друга, то не стоит ожидать высокой корреляции между IQ приемных родителей и IQ детей в таких семьях. Факторы внутрисемейной среды, оказывающие влияние на IQ, различаются в приемных семьях не сильно, – а если невелики различия, то и корреляция не может быть высокой. Однако существует огромная разница между условиями в семьях, берущих на усыновление детей, и в семьях низкого СЭС в целом, что приводит к огромной разнице показателей IQ. Следовательно, относительно невысокая корреляция между IQ приемных родителей и усыновленных ими детей не должна сбивать вас с толку: этот факт нисколько не противоречит тому, что приемная семья оказывает огромное воздействие на IQ ребенка.

Наконец, следует упомянуть данные, приведенные в книге Херрнштейна и Мюррея «Кривая нормального распределения» (The Bell Curve), согласно которым воздействие усыновления на IQ составляет в среднем 6 пунктов. Однако Чарльз Локурто, пересмотрев доказательства этих авторов, получил среднее значение влияния усыновления в 12 пунктов.

Убежденность в том, что различия условий в семьях мало отражаются на IQ детей, – это, наверное, одна из самых странных идей, когда-либо принимавшихся интеллигентным сообществом. В очень интересном бестселлере «Аксиома воспитания» (The Nurture Assumption) Джудит Рич Харрис доказывает, что влияние условий в различных семьях практически равно нулю. В замечательной книге Стивена Пинкера «Табула раса» (The Blank Slate) утверждается то же самое. Стивен Левитт и Стивен Дабнер в бестселлере «Фрикономика»[4]4
  Левитт С., Дабнер С. Фрикономика. – М: Манн, Иванов и Фербер, 2011.


[Закрыть] также однозначно заявляют о том, что усыновление мало влияет на интеллект: «Исследования доказывают, что на способности ребенка к обучению гораздо больше влияет IQ его биологических родителей, чем приемных». (Хотелось бы мне быть счастливым исключением из компании людей со столь странными убеждениями, но увы, надо признать, что сам я очень долго находился под влиянием идеи о незначительном эффекте семейной среды – хотя она меня и озадачивала.)