Текст книги "Странствующие трупы"

Глава 16

Его рука нервно дернулась.

Для меня это было довольно многозначительно, так как Сирил был одним из тех парней, в руках которого еще было оружие.

Он держал большой автоматический пистолет 45-го калибра, а когда его рука дрогнула, то дрогнул и кольт. Если хотите знать правду, я тоже немного дрогнул, но этого никто не заметил. Момент был весьма ответственный.

Он мог меня застрелить, мог попытаться бежать или же надменно заявить: "Какую чушь вы несете, это же абсурд!" – или что-нибудь в этом роде. Мог напустить на себя величие и сыграть в благородство. Но ничего этого он не сделал, а с глупым видом вытаращил на меня глаза и сказал:

– А?

Да, бандиты и только, ничего не скажешь.

Его плечи сразу сгорбились, он попытался их распрямить, но тут же понуро опустил голову.

– Дело плохо, пора держать ответ.

– Не так быстро, Александер!

Что за ублюдок! Я ведь еще ничего не объяснил. Он практически уже готов во всем признаться, а я даже не начал.

– Попридержи лошадей! – сказал я, потом поочередно посмотрел на всех, стоявших возле часовни.

– Прошу прощения! – крикнул я, чтобы привлечь к себе внимание, но это было излишне, так как все взгляды были устремлены на меня. Я продолжал:

– Полагаю, вам всем известно, что человек Никки – Джей Верм, убил вашего Гизера.

Я кивнул головой на то место, где был взрыв.

– Но Сирил сказал вам, что молодчики Домино "ухлопали" также и Мэтью Омара. Так вот, он солгал. Потому что всадил три пули в своего дорогого друга сам Сирил Александер.

Я ждал. Как я уже однажды успел заметить, в каждом из нас сидит пусть плохой, но актер. Конечно, было бы идеально, если бы у меня было время снова вызвать Джима Нелсона, чтобы он прислал сюда свой вертолет. Тогда бы я почувствовал себя более уверенно. Но нельзя предусмотреть решительно все. Я подождал еще немного.

Наконец Дадди, стоявший справа от меня, ковырнул в носу и спросил:

– Как это так?

– Разве это не поразительно? Тебя это не потрясло?

– Почему он его "пришил"?

– Потому что Омар предупредил Джея Верма, что Сирил и Лилли Лорейн будут находиться в квартире на крыше "Маделяйна" и послал туда Джея убить Сирила, а может, и Лилли заодно. Но с точки зрения Сирила важным было то, что Омар покушался на его жизнь. Понятно, что раз ему удалось разделаться с Джеем, Сирил "убрал" и Омара.

Александер вздохнул и заткнул свой пистолет за ремень.

– Да, дело плохо! – повторил он еще раз своим гнусавым голосом, показавшимся мне более безжизненным, чем обычно.

– Сирил, перестаньте, – сказал я.

Я никогда не видел человека, который до такой степени старался во всем признаться. Но, черт побери, я не считаю признание действительно стоящим, если не знаю, каким оно будет. Если ты не перехитрил бандитов, у тебя нет ощущения радости победы, удовлетворения собственными действиями. Нет, не надо спешить с его признанием.

Внезапно я засомневался в собственной правоте. Могло ведь случиться, что напряжение последних часов притупило мою сообразительность. Но тут же эти мысли исчезли.

– Не понимаю, – сказал Дадди.

Большинство остальных, как я заметил, медленно приближались к нам и теперь образовали неровный полукруг вокруг Александера, Дадди и меня. При других обстоятельствах я посчитал бы это окружение опасным, но теперь, я был уверен, они просто ловили мои слова.

Тамейл Вилли расчесывал свои черные волосы ногтем большого пальца, глядя на меня глазами, блестевшими, как лезвие ножа. Биг Хорс посмотрел на Сэмсона, затем повертел головой на своей бычьей шее, пока не увидел меня снова. Его волосатая рука с пистолетом безвольно свисала вдоль туловища. Стифф подошел и встал рядом с Дадди, бросив на меня мимолетный взгляд.

– Ну, – заговорил я снова, – сначала мы должны разобраться, жил ли Сирил с Лорейн или нет. Вполне допустимое предположение, что жил, верно? Все знают его Клару... Ладно, опустим это. Ходят слухи, что Лилли довольно часто заводит романы с типами... прошу прощения, с джентльменами удачи. Да-да, с джентльменами удачи... А Сирил вплоть до этого момента был мистером Биг в Лос-Анджелесе. Хозяином, боссом. Таким образом, эта связь могла возникнуть вполне естественно. Кроме того, довольно продолжительное время большинство из вас использовали "Джаз Пэд" в качестве своей неофициальной штаб-квартиры, где Лилли по вечерам с удовольствием демонстрировала свои прелести присутствующим. А вы знаете, что у нее есть, что показать, и она умеет зажечь кровь даже у монаха, и уж, конечно, у Сирила Александера...

– Я тысячу раз думал о том, что надо кончать эту историю! – жалобно произнес Сирил.

Я поспешил продолжить:

– Но примерно два месяца назад Сирил по собственным соображениям, о которых вы, возможно, начали догадываться, перенес ваш штаб в другое место. А Лилли перебралась из "Билмингтона" в роскошную квартиру. Надо отдать ему должное, уж если он что-то делает, то делает основательно. У них были там две смежные квартиры.

– Две сотни в месяц, а всего это стоило...

– Отсюда мы и начнем, – сказал я, не желая, чтобы меня перебивали. – Затем в городе появилась банда Домино. Здесь идет хронология, голые факты. В воскресенье Домино послал своего парня номер один на "охоту". Джей упустил большую добычу – Сирила, но зато "ухлопал" толстяка Гизера. Вечером в понедельник он снова попытался добраться до босса. Верм оказался там, и поскольку он был не вором и не специалистом по драгоценностям, а убийцей, можно сказать с уверенностью, что он явился туда именно с этой целью. Убить мистера Зэмеса, как называли там Сирила, или Лилли, а может, и обоих. Мы можем предположить, что Верму было известно, что мистер Зэмес – это Сирил Александер. Но Сирил либо исключительно везучий, либо узнал, что кто-то подходит к квартире, и подготовился...

– Никакого везения. Когда лифт проходит выше двенадцатого этажа, в спальне раздается зуммер...

– Александер уложил Верма одним выстрелом из пистолета "Смит и Вессон" 38-го калибра. Возможно, там действительно есть какое-то сигнальное устройство. И когда кабина лифта поднималась выше двенадцатого этажа, в спальне звучал зуммер. Ну да, в спальне... Во всяком случае, расправившись с Вермом, Сирил в спешке бежал: торопился убить человека, который указал его убежище Верму и фактически послал его туда.

И тут заговорил Стифф. Если подумать, вообще впервые на моей памяти.

– Домино?

– Нет, Омара. Судьба еще никогда не представляла ему такой прекрасной возможности избавиться от Сирила, а он, наверняка, давно мечтал об этом. Во всяком случае для того, чтобы убить доносчика, Александеру требовалось оружие. Не через час или позже, а немедленно, до того, как доносчик поднимет тревогу и сбежит, что, кстати сказать, Омар и собирался сделать. Ведь он позвонил мне и фактически сказал об этом, но только в тот момент я этого не понял.

Итак, Сирилу нужен был пистолет, своим он не мог воспользоваться, так как из него только что был убит Верм. Вот почему пистолет Верма не был найден.

Похоже, они заинтересовались. Мак-Гэнион, по прозвищу "Грустный", протиснулся вперед к Бигу Хорсу и принялся что-то нашептывать ему на ухо, а тот кивал в ответ. Стифф выглядел почти оживленным, а Дадди настолько внимательно слушал меня, что я даже стал обращаться непосредственно к нему.

– Пока все ясно, Дадди?

"Уж если до этого тупицы дойдет, – подумал я, – то все остальные сообразят".

Он высунул кончик языка, соображая:

– А почему он не взял свою "пушку"?

– Потому что Лилли Лорейн согласилась немного солгать, впрочем, солидно солгать, заявив полиции, что она сама застрелила Верма. И если этой сказке каким-то чудом могли поверить, в таком случае пули в том пистолете, который был у нее и из которого, по ее словам, она застрелила Верма, должны были совпадать с пулями в теле. Кто бы ей поверил, если бы она ухлопала его из 45-го, а стояла бы и рыдала, держа в руке "игрушку" 22-го калибра?

– Ага, – сказал Дадди, – да, я знаю, вроде, они кладут пули под микроскоп и рассматривают их. А...

– Молодец, Дадди. Ты во всем разобрался. Пуля из пистолета и смертоносная пуля в теле Верма должны совпадать под микроскопом. О'кей. Сирил оставил свой пистолет у Лилли. Так какой же пистолет он взял с собой, когда помчался разделаться с Омаром?

– Убей меня, не знаю.

Неожиданно у меня появилось чувство глубочайшей жалости и сочувствия к преданным своему делу, низкооплачиваемым учителям, стремящимся вложить знания в головы своих тупых учеников.

– Давай посмотрим на это дело вот с какой стороны, – терпеливо продолжал я. – Верм принес свою "пушку" туда, но не успел из нее выстрелить. Сирил воспользовался собственной "пушкой" и "пришил" Верма. Затем оставил свой пистолет Лилли и забрал...

– "Пушку" Верма, так? Ну, а как же иначе?

– Да, действительно, как иначе? Молодчина, Дадди. Выяснилось, что пули, которые Сирил всадил в Верма и Гизера, и пули, которые он потом выпустил в Омара, совпали под микроскопом, о котором ты только что упомянул. Как того и следовало ожидать.

Дадди был польщен. Он задумался, высунув при этом кончик языка, как это делают нерадивые ученики. И в итоге он задал совершенно закономерный вопрос:

– С чего это босс поехал стрелять в Омара?

– Потому что он сообразил, что кто-то наверняка сказал Верму, что его, вашего босса, можно найти в "Маделяйне", где он проживает под другой фамилией. Зная это, ему было нетрудно вычислить, что это мог сделать только Омар. Ведь он практически все время действовал за Сирила, это он снял там квартиры для него и его любовницы. Он, несомненно, был одним из немногих людей, а, возможно, единственным человеком, кроме самого Сирила и Лилли, который знал об их связи. Омар, отличающийся необычайным честолюбием, был в курсе всех дел. Он занимался проектированием, планированием и всевозможными расчетами, но сам не убивал. Понятно, что Омар был лучше всех подготовлен и мечтал о том, чтобы взять верх во всех делах. Полагаю, от такого лакомого кусочка не отказался бы никто из вас?

Дадди и все остальные, которые в свое время ощупывали Лилли жадными глазами, не только не помышляли отказаться от нее, но, как мне показалось, уже мысленно смаковали эту возможность. Маленький ростом Дадди принялся вздыхать и мечтательно почесывал себе шею. Стифф несколько раз моргнул, вроде бы стряхивая с ресниц густой слой пыли. Закончив вздыхать, Дадди неожиданно изрек:

– Ублюдок!

Я взглянул на него. Он продолжал:

– Вы сказали, что Домино слышал, ваш разговор с Лилли о нем, она наговорила вам лишнего. Может быть, Верм отправился туда, чтобы "пришить" ее.

– Возможно, но не одну ее. Если бы он отправился туда расправиться только с Лилли, Омар был бы в живых до сих пор.

– Да?

– Все очень просто. Сирил решился убить Омара потому, что знал, что Омар предупредил Верма о том, что он, Сирил, будет один, без телохранителей, с одной только Лилли в доме, где он выдает себя за мистера Зэмеса. Мы все это обговорили...

Я помолчал.

– Кроме того, восемь к пяти, что Верм сказал Сирилу прежде, чем умер, кто надоумил его туда явиться.

– Кто говорит?

– Говорят пятна крови на полу в квартире. Их два на расстоянии шестнадцати футов одно от другого. Значит Верм умер не сразу. Он упал, поднялся и пошел к выходу, а трупы не ходят. У него было время.

– Время для чего?

– Сам сообрази! – сказал я сердито, но тут же сменил гнев на милость. Дадди, несомненно, ломал голову над разными проблемами, такая задача была для него непривычной, вот он и задавал кучу вопросов, глупых, с моей точки зрения.

Поэтому я снова поставил себя на место учителя и терпеливо стал разъяснять:

– Послушай, мы можем сказать, что на Сирила донесли? Верно?

– Я с этим согласен. Так оно и было.

– О'кей. Ты можешь оспорить, что человек, который продал Сирила, должен был очень быстро, почти сразу же умереть? А кто неожиданно, очень быстро, почти сразу же отдал концы? Омар. Вот и получается, что он заложил Сирила.

Глаза Дадди приобрели довольное выражение.

– Омар!

– До тебя дошло?

– Мне это не нравится! – изрек Стифф. – Он стал почти словоохотливым. – Нет, совсем не нравится. Значит, Омара прикончили из пистолета Верма? Так, наверное, Верм и застрелил его.

Вот и толкуй с такими тугодумами!

– Ни в коем случае. Омара застрелили из пистолета Верма, это правильно. Но, когда это случилось, Верм был уже мертв, а в "Маделяйне" находилась полиция. Омар ожидал у телефона у себя дома сообщения от Верма, как я полагаю, который должен был сообщить ему, что дело сделано. Ну, такого звонка он не дождался и должен был понять, что это означает. Он позвонил мне, но недостаточно быстро. Дело в том, что именно тогда его и застрелили, у телефона. Умер он сразу же. Сегодня я видел его труп. В нем три пули и все смертельные. Естественно предположить, что Сирил находился очень близко от него, всего в нескольких футах. Можно сказать, что он стрелял в упор.

Дадди, наконец-то почти полностью убежденный, пробормотал:

– Да-а, да-а...

И тут же сразу добавил:

– Но ведь босс сказал, что это сделали подонки Домино. Он видел их...

– Конечно, он сказал это не только вам, но и почти всей стране. Если бы это было делом рук Домино, могу поспорить, известие не распространилось бы с такой быстротой. А тут это было подобно паводку.

Дадди посмотрел на Сирила.

– Ну и сука же ты!

Я победил. Что-то выиграл. Но что?

Голова у меня трещала и от полученных ударов, и от усталости. Боль доходила аж до четвертого позвонка. Но мне надо было довести дело до конца.

– Это далеко не все, – произнес я. – Начнем с того, что мне стало известно, что мои телефоны прослушиваются. Тогда я специально сообщил по телефону, что в скором времени смогу выяснить, где находится тело Омара. И уже через несколько минут четверо парней спешили к могиле Омара. Но не по поручению Домино, а от Александера. И одновременно было объявлено вознаграждение в двадцать пять сотен любому, который убьет меня, опять-таки, не Домино, а Александером. Черт возьми, все ясно! Александер распорядился установить подслушивающие устройства на моих телефонах. Он не хотел, чтобы был обнаружен труп Омара, или вернее, находящиеся в нем пули, обещал двадцать пять сотен тому, кто...

Забавно, что каждый раз, когда я упоминал об этом вознаграждении, двадцать восемь человек потихоньку приближались ко мне. Даже не приближались, а просто понемногу двигались: тут толчок, там резкое движение, кто-то просто вертелся на месте. Их губы шевелились, ноздри раздувались. Вероятно, мне не следовало упоминать об этом. Говорить об этом было опасно. Во всяком случае, два раза подряд.

Затем, это я четко понял, все действительно стали наступать на меня. Фактически их поведение становилось все более беспокойным. Смотреть на них было неприятно с самого начала, а теперь...

Пора сворачивать свою "просветительскую" деятельность и убираться отсюда подобру-поздорову.

Я посмотрел на Сирила Александера и сказал:

– Так что, Сирил, ты сам себя погубил.

– Все это дешевка, – ответил он. – Меня оболгали. Я требую адвоката.

Глава 17

Я сказал:

– Неужели?

И посмотрел на Александера. Бандиты находились справа от меня, очень близко. Уподобляясь сказочному чудовищу с двадцатью восемью головами, эта толпа шевелилась, толкалась, фыркала, раздувала ноздри и постепенно надвигалась на меня.

Однако чуть дальше, слева от меня, за Александером и даже за Сэмсоном, я заметил нечто приятное для себя. Сюда бежали четыре человека, за ними еще двое и еще четверо.

Копы.

Наши славные копы!

А я-то прислушивался, не раздается ли вой сирены. Но, очевидно, они приехали сюда без лишнего шума. Возможно, это было разумно. Бывают такие моменты, когда случайный выстрел где-то сзади, а то и громкий крик вызывают катастрофические последствия. Вой сирены мог оказать на толпу такое воздействие.

– Полиция! – завопил кто-то. – Спасайтесь, полиция!

Момент был исключительно напряженный.

Но через несколько минут все улеглось. А еще через пять – все оружие, а также парни Александера были окружены и за ними был установлен полицейский контроль. Впервые за целую неделю я внезапно почувствовал, что сила гравитации тянет меня к земле. Мне казалось, я все еще тащу мертвого Гизера на плече.

Операцией руководил Сэмсон, было вызвано еще несколько машин, недавний хаос быстро был ликвидирован, поутихли крики.

Я сидел на траве, прислонившись к гранитному надгробью, когда Сэм подошел и присел возле меня на корточки, посмотрел сначала на меня, потом на надгробье и пошутил:

– Здесь покоится Шелл Скотт...

– Я не лгун и не фантазер. Все, что я сказал, правда.

– Да. Ты принял в расчет все, кроме цвета носков Александера. Ничего не упустил, правда?

– Разумеется, упустил. Очень многое. Например, любовник Лилли, тип, разговаривающий с ней о Домино, сообщил ей, что он, Домино, уже убил одного человека. А Сирилу было известно, что меня отделали молодчики Домино. Конечно, все это они могли узнать где-нибудь еще, но, скорее всего, услышали друг от друга. И мы все знали, что Верм ни за что не отправился бы туда без оружия.

– Извини, что я спрашиваю. Один момент. Александер заигрывал с Лилли Лорейн, а?

– Ну... заигрывал. По моим представлениям, это обычно называется иначе.

– Ты понял, что я имею в виду.

– Да, несомненно, она была его любовницей. Но, признаться, я не могу его осуждать за это. В конце-то концов, ему приходилось тащить чудовищный крест по имени Клара. Ничего более страшного я никогда не видел!

– Ты имеешь в виду миссис Александер? Я никогда с ней не встречался. Что она собой представляет?

– Довольно трудно сказать, Сэм. Мне не приходит в голову, с чем ее можно сравнить. Я вот что могу сказать: она способна затмить комнату в яркий солнечный день. Она...

– Ну, черт с ней. Мне достаточно. Ты не хочешь поехать в город? У тебя в машине спустило колесо...

– Что за напасть! Снова?

Это напомнило мне кое о чем. Не потому, что я действительно все позабыл, а просто отвлекся на время.

– Есть еще одна вещь...

– Да?

– Никки Домейно. На свободе целая банда опасных преступников. Мы должны продолжить операцию, так сказать, ковать железо, пока оно горячо, первыми пойти в атаку...

– Да-а. Каким образом ты узнал про эту бомбу? Знаешь ли ты, где скрывается банда Домино? Кстати, глаза у тебя какие-то тусклые.

– Я знаю, где они были. Возможно, и сейчас еще там, сгрудились вокруг телевизора...

Я помолчал.

– Кроме того, наверное, один крайне вонючий тип лежит в том же месте, где я его оставил... Тусклые, говоришь?

Было уже около половины восьмого вечера, совсем темно.

Мы проехали с полмили по грунтовой дороге к северу от Сайпресс Роуд. Все было наготове. Приближался последний акт драмы. Это-то мы знали, но пока не имели полной ясности, чем все закончится.

Зловонный тип, Артур Силк, действительно лежал на том месте, где я его оставил в последний раз. Точнее сказать, неподалеку от него. Он ухитрился продвинуться на сотню ярдов к западу и там остановился, потеряв сознание.

Когда мы появились, он живо пришел в себя, был страшно напуган и поразительно разговорчив.

"Домино и вся его банда находились в доме неподалеку отсюда", – заявил он. – Во всяком случае, так он считал. Они намеревались там оставаться, чтобы посмотреть последние известия по телевизору, не сомневаясь, что, если им удастся пустить на воздух похоронное бюро "Вечный покой", об этом непременно сообщат и по радио, и по телевидению. Они допускали, что их, вероятно, заподозрят в случившемся, но никто не сможет доказать, что это они начинили динамитом Гизера.

Несомненно, они были болванами. Даже большими, чем я предполагал с самого начала.

Силк снова и снова повторял, что на тот случай, если что-то сорвется, вся банда забаррикадируется в доме, вооруженная до зубов всеми видами оружия, за исключением противоракетных установок. Разумеется, у них и в мыслях не было добровольно сдаться кому-либо.

Во всяком случае, так сказал Силк, а под конец добавил:

– Вам лучше мне поверить.

Я поверил. Если бы они с самого начала не были испорчены, они не стали бы подонками, в особенности такими безжалостными и наглыми, какими мы их знали. Апеллировать к их совести или разуму было бесполезно. А любой человек, который решится пожертвовать семью десятками честных людей, чтобы покончить примерно с десятком негодяев... Да, я верил Силку.

Мы знали, что они все еще находятся там.

Группа копов с полудня держала дом под наблюдением, в то время, как вся свора приспешников Александера была зарегистрирована, сфотографирована, отправлена в тюрьму и рассажена по разным камерам.

Когда наша небольшая армия прибыла к дому после наступления темноты, в его окнах горел свет. Сэмсон использовал один из самых громких рупоров и предупредил их, что они все арестованы, приказал спокойно выходить наружу и выполнять все его приказы.

Ничего не произошло, только в доме погас свет.

Таким образом, мы не сомневались, что они заперлись изнутри. Они не могли знать, не могли быть твердо уверенными, почему мы здесь. Так как ни единого слова не просочилось ни в прессу, ни на радио о взрыве в похоронном бюро. А также о массовых арестах. Пока нет. Сэм при активной помощи шефа полиции ухитрился не поднимать шума.

Да, они с шефом снова превратились в добрых друзей. Когда Сэм появился со всеми остатками банды Александера плюс немалое количество других бандитов и представил веские доказательства для того, чтобы упрятать их за решетку, шеф был, скажем так, весьма доволен.

Так что теперь оставалось самое малое: захватить мерзавцев, которые, как уже было почти, но не вполне доказано, были повинны в самом крупном и кровавом массовом избиении в Калифорнии.

Только это и мои личные альфа и омега в данном деле.

Оно началось со смазливого Никки и его парней. И должно было так или иначе закончиться все тем же Никки и его сообщниками. Забавно, но моей первоначальной задачей было, по меньшей мере, задержать, если не удастся полностью уничтожить, банду. А Эверестом моих достижений был выстрел в живот одному небольшому человеку, но я не потерял надежду упрятать за решетку моего "клиента" и всю его свору мерзавцев, всех до единого.

И получилось, что в то время, как банда Александера приближалась к своему заслуженному, но не слишком веселому концу, намеченный объект моей неприязни пока торжествовал победу. Сначала по наущению Никки его головорезы избили меня, да и сам он тоже не остался в стороне. Затем, с начала сегодняшнего дня, выпустили в мою сторону несколько пуль, и я был на волоске от гибели. По милости Никки и его динамита у меня был такой кошмарный день, о котором я никогда не смогу вспоминать без ужаса.

Я лишний раз смог убедиться в справедливости старой пословицы, смысл которой в том, что если ты позволил кому-то обвести себя вокруг пальца, то ты не буквально мертв, а умираешь. Это справедливо в отношении любого человека, но особенно в отношении такого парня, как я.

Если такой парень оставляет безнаказанно злодеяния, то он тигр без единого зуба. Поскольку ты живешь в джунглях, то ты либо кусаешься, либо тебя сжирают.

Ну что ж, мне казалось, что мои зубы заострились.

Примерно с воскресного вечера до настоящего момента, то есть, вот уже целых сорок восемь часов мучительная мысль о Никки Домейно не покидала меня. Даже когда я волок на спине Гизера, сосредоточив свое внимание на тиканье механизма, все же я думал о том, что во всем виноват он, и я твердил, стиснув зубы: "Никки, ублюдок, я доберусь до тебя!".

Теперь пришло время.

До сих пор события разворачивались совсем не так, как я предполагал. Фортуна смеялась над моими планами. Но, возможно, очень скоро мне удастся нанести самому ответный удар и посмеяться над ее происками.

Или, как минимум, рассчитаться за прошлое.

Конечно, я не мог действовать один, с моей стороны было неразумно переоценивать собственные силы. Задача была намного труднее. Я не знал в точности, сколько копов было здесь сосредоточено, но, как мне казалось, не менее полусотни.

Но я все время говорю "я", потому что сигнал должен был исходить от меня. Сигнал, после которого будут сожжены все мосты.

Мы все были наготове. Все было обговорено и решено. Как только я дам знак, начнется наступление. Из-за инцидента на кладбище и еще потому, что Сэму было известно, как я жаждал хотя бы частично рассчитаться с Никки, мне была оказана такая честь.

Фактически в этом не было ничего особенного. Все, что от меня требовалось, это сказать: "Вперед!".

Однако задача казалась мне гораздо шире.

Я страшно нервничал, разумеется.

Я услышал чьи-то тяжелые шаги в темноте, через секунду появился Сэм и остановился возле меня.

– Ну, у нас полный порядок. Ты готов?

– Готов.

Я был готов уже в течение сорока восьми часов. Возможно, излишне долгий срок. Вглядываясь в склон холма, по которому предстояло пройти около пятидесяти ярдов мне и копам, о которых я не забывал ни на минуту, я думал, что нам всем, по сути дела, придется действовать на виду у противника. Почти никакого укрытия. Дом возвышался на голой вершине и едва виднелся в темноте.

Слова Сэма означали, что все находились по обе стороны дома и за ним, ожидая сигнала. По этому сигналу половина собравшихся двинется вперед, остальные останутся на месте на случай, если нас всех поубивают.

Во всяком случае, я так это понимал.

Почти, как на войне...

– Что? – спросил Сэм.

– Что?

– Что ты сказал?

– Убей меня, не знаю. Разве я что-то сказал?

– Что-то вроде "рат-тат-а-тат..."

– Вот оно что. Фактически я думал о том, как мы двинемся в наступление. Как пойдем. По-моему нам нужна какая-то музыка. Военный марш "Вперед, ребята", что-то в этом роде.

– Не так громко. Как ты себя чувствуешь, Шелл? У тебя был трудный день.

– Отлично!

Я говорил правду. Вроде бы превосходно... Во всяком случае, полностью исчезло недавнее чувство усталости. Вместо этого я был переполнен каким-то зыбким чувством. Частично из-за того, что я пережил, вообразив себя убитым, и все прочее. Напряжение сейчас нарастало. Мои гланды, работавшие без перерыва, наполняли кровь адреналином, кислородом, двуокисью углерода и, пожалуй, даже неоновым газом. Но на последнем не настаиваю, не специалист.

Кстати, интересная вещь. У меня появилось ощущение, что внутри меня что-то включается и выключается, как неоновая надпись. Мне даже хотелось заглянуть в свой собственный рот и проверить, не освещается ли моя гортань изнутри.

– Ты знаешь, как пользоваться "вокомом", не так ли? – спросил меня Сэм. – Новая модель, но по сути одно и то же.

– Да, я получил его.

Сэм говорил о компактном передатчике, который я держал в руках. "Воком", работавший на коротких волнах, походил на обычный полицейский передатчик, за тем исключением, что работал на ультракоротких волнах, которые не доступны человеческому уху. Он действует только на коротком расстоянии, его сигнал не мог перехватить никто другой, у кого не было аппарата.

– Практически в нем нет ничего сложного, – сказал Сэм, – просто нажмешь вот эту красную кнопочку.

– Да, знаю.

– Ах, Сивана, – сразу же вспомнил я.

– И говори вот в эту маленькую дырочку, отведя в сторону защитную планку, – инструктировал Сэм. Вообще-то он мог не делать этого, я все знал. Да и к тому же там имелась всего одна единственная дырочка. Кто бы ее не заметил?

– Ух, Шелл, у тебя все в порядке? Твои глаза кажутся... Похоже, тебя лихорадит.

– Наверное, все дело в луне.

Я посмотрел на небо. Луна была всего лишь тоненьким серпиком. Человек никогда не знает, на что способен, пока не задумывается над этим... Но тут я повертел головой.

– У тебя пылает лицо, Шелл. И твои глаза...

– Да-да, мутные. Возможно, все дело в том, что мне сегодня пришлось много бегать. Перегрелся. При лунном свете кровь остыла.

– Ты уверен, что ты в порядке?

– Не сомневайся. Здоров и полон сил. Чувствую себя, как будто получил миллион.

И я действительно так себя чувствовал. С каждым часом все лучше. Не мог унять в себе нетерпение, хотелось как можно скорее действовать. И это было хорошо. Я чувствовал себя более настороженно, все чувства были обострены, мозг работал... Голова слегка побаливала, как будто кто-то все же меня ранил. Нет, эта мысль вредна, она одурманивает. Хватит думать о своих болячках, об усталости... Хватит!

– Ты уверен, что все понял? – спросил Сэм.

– Понял.

– Как пользоваться "вокомом". Это важно.

– Могу поспорить, что очень важно.

– Ты нажимаешь на маленькую красную кнопочку и говоришь в отверстие.

– Маленькая красная кнопочка, – повторил я. – Красиво и удобно.

Сэм щелкнул пальцами.

– О'кей. Я буду ждать вместе с Роулинсом и другими вон там. И пойду вместе с тобой.

– Правильно. Увидимся уже там, Сэм.

Время приближалось к двенадцати ночи. Как забавно, – подумал я. Двенадцать это ноль, что значит – ничего. Приближался час огромного "ничего"... Боже, какая ерунда! Что за дурацкие мысли лезут в голову.

Лучше мне поторопить людей.

Я нажал на красную кнопочку и заговорил негромко. Все было отлично.

– О'кей, – сказал я, – в таком случае ждите сигнала. Мы двинемся по счету три. Буквально через несколько минут.

Я отложил аппарат и взглянул на часы. При лунном свете я в изумлении заметил, что до полуночи оставалось всего полторы минуты.

А теперь вообще одна минута.

Я чувствовал, как во мне растет нетерпение. Но, может быть, банда Домино в конце концов не станет сопротивляться и спокойно сложит оружие. На это, конечно, надеялся Сэм, ему хотелось, чтобы операция прошла без кровопролития. Если начнется стрельба, ничего хорошего не выйдет.

У меня появилось знакомое чувство пустоты в желудке. Но с чего я вздумал нервничать? Со мной будет человек двадцать пять опытных полицейских. Слезоточивый газ, автоматы, другое подобное оружие. Когда ты намереваешься вступить в единоборство с бандой головорезов, чего лучше можно было желать?

Осталось меньше минуты.

Я взглянул на секундную стрелку своих часов, которая обегала циферблат последний раз. В полнейшей тишине я мог ясно различить ее ход.