Текст книги "Жертвенный лицедей"

Глава 11

Вошел Рой Челм, злой и раздраженный, с багровыми щеками. Указав на Фрэнка, одного из своих конвоиров, он заявил:

– Эта обезьяна ударила по щеке мою сестру! Сбила ее с ног!

Он был вне себя от ярости. Данамато спокойно посмотрел на Фрэнка.

– Из-за чего сыр-бор?

Фрэнку было откровенно скучно.

– Она не хотела отпустить с нами своего маленького братика. Она хотела увязаться за ним, иначе, мол, эта кисейная барышня никуда не пойдет.

– Он ударил ее? – закричал Челм. Данамато окинул его долгим ровным взглядом и спросил:

– Сколько вам лет, Челм?

– Какая разница? Он ударил мою...

– Фрэнк, – громко произнес Данамато, перекрывая голосящего Челма, – уведи эту шпану и поколоти как следует. Когда будет готов отвечать на вопросы, приведи обратно.

– Хорошо, – сказал Фрэнк и хотел взять Челма за локоть.

– Подождите! – вскричал Челм, уворачиваясь от Фрэнка, но наткнувшись на второго человека Данамато, который схватил его сзади за руки.

Данамато взглянул на него.

– Вы согласны угомониться? – спросил он.

– Я... – заговорил Челм. Он сглотнул, попытался взять себя в руки и, наконец, судорожно кивнул. – Да.

– Хорошо. – Данамато взмахнул рукой. – Отпусти его, Джек. Джек отпустил.

Челм споткнулся и чуть не упал, но потом опять обрел равновесие. Данамато сказал ему:

– Я уже спрашивал вас, сколько вам лет?

– Двадцать... двадцать семь.

– А сколько лет вашей сестре?

– Двадцать два года.

На лице Данамато промелькнуло выражение омерзения.

– Тогда вам уже давно пора перестать прятаться за ее спиной, – сказал он. – Садитесь.

Челм собрал обрывки собственного достоинства и кое-как завернулся в них, как пропойца в парке, спасающийся от ветра двумя листами из вчерашней газеты. Он сел на стул, с которого недавно встал Онум Марба, и сказал:

– Мы с сестрой не расстаемся с тех пор, как...

– Болтовня, – сказал Данамато. – Вы приехали сюда с моей женой?

При слове “жена” Челм, казалось, вздрогнул. Глаза его округлились и больше уже не принимали нормальный вид.

– Мы приехали все вместе, – сказал он. – Все, кроме, разумеется, Марбы.

– Вы были ее дружком, так?

– Мы были обручены, – ответил Челм с легкой дрожью в голосе.

Данамато мрачно улыбнулся. Обручены, – повторил он.

– Мы собирались пожениться, – ответил Челм, норовя выдать свой страх за дерзость. – Сразу после ее развода с вами.

– Которого никогда не было бы, малыш, – сказал Данамато. – Думаешь, ты первый жиголо, которым она стукнула меня по голове? Стоило мне побыть три дня в Лас-Вегасе, только и всего, причем даже не прикасаясь к хористкам, как почта непременно доставляла мне ее фотографию с каким-нибудь парнем, фотомоделью из “Копа – Все было совсем не так, – возразил Челм, пытаясь говорить с достоинством.

– Да, да, малыш, – сказал Данамато, снова затыкая ему рот. – Я знаю, как это было, или как это тебе представлялось, и все остальное тоже. – Он повернулся к Грофилду и добавил: – Все равно что говорить с этим шутом Марбой. Белл вела себя так, будто все по-настоящему, вплоть до последнего мгновения, но когда оставалось сделать лишь один шаг, она останавливалась, и ни тпру, ни ну.

– Возможно, – сказал Грофилд.

– Кто из нас ее знал? – спросил Данамато. – Вы или я? – Ни один из вас ее не знал, – заявил Челм с жалкой потугой на вызов, А когда Данамато повернулся и удивленно уставился на него, Челм сказал: – Для вас она была всего лишь телом, средством разрядки. Хотели трахаться – трахались, хотели сорвать зло – срывали. Настоящую Белл вы и знать не знали. Не знали ее нежной женской души, которой приходилось трепетать от страха всякий раз...

Данамато сорвался со стула, будто бык, метнулся через стол; магнитофон и микрофон отлетели прочь. Его вытянутые руки сомкнулись на горле Челма. Оба рухнули на пол. Данамато оказался сверху, Челм беспомощно барахтался под ним. Лицо его побагровело.

Грофилд откинулся на спинку стула и улыбнулся стоявшему напротив него Фрэнку, который вместе с двумя другими охранниками в растерянности наблюдал за происходящим и явно не знал, как быть.

– Ну-ну, ребятки, – бодро проговорил Грофилд. – Вы – что два малохольных школьника, подростки, дерущиеся из-за куска замороженного мяса в подвале.

Противники прекратили барахтаться, Даманато отцепился от глотки Челма. Тот неподвижно лежал на спине, в страхе глядя в потолок и боясь шевельнуться. Данамато поднялся на колени, опираясь о край стола, и с ненавистью посмотрел на Грофилда. – Сукин вы сын, – хрипло сказал он.

Грофилд мило улыбнулся ему.

– Сколько вам лет, Би Джи?

Данамато впился пальцами в стол. Грофилд наблюдал за ним, зная, что Данамато изо всех сил сдерживает себя, чтобы не наброситься на него. Грофилд пожелал ему успеха в этом деле. В конце концов все получили то, чего хотели. Данамато наконец выдохнул воздух, кивнул и поднялся.

– Все в порядке, Грофилд, – сказал он. – Вы правы. – Он с ненавистью оглядел свое воинство. – Что с вами, ребята? Почему вы не оттащили меня от этого куска дерьма?

У всех был встревоженный и беспомощный вид. Грофилд сказал:

– Вы окружили себя лизоблюдами, Би Джи, а это опасно.

Данамато покачал головой, поправил пиджак, обошел стол и поднял свой стул.

– Уберите отсюда этот котях, – велел он. – У меня больше нет к нему вопросов. – Зато у меня есть, – сказал Грофилд.

– Ну еще бы, – отозвался Данамато. – Хорошг. Фрэнк, Джек, посадите его обратно на стул.

Они помогли Челму встать. Румянец уже сошел с его лица, сменившись мертвенной бледностью. Он позволил поднять себя и посадить на стул и теперь сидел, словно стеклянная фигурка.

– Челм? – сказал Грофилд.

Челм посмотрел на него, но не ответил.

– Вы способны воспринимать речь, Челм? – спросил Грофилд. – Вы меня слышите? Челм кивнул.

– Да, – ответил он. Голос его звучал хрипло, и он прижал руку к горлу, как будто оно болело.

– Хорошо, скажите мне кое-что. Когда Белл Данамато сообщила вам, что не собирается выходить за вас замуж, а вместо этого снова возвращается к мужу? Это было до моего приезда вчера или уже после?

Из белого лицо Челма сделалось серовато-зеленым. Он хрипло проговорил:

– Что вы пытаетесь сделать? Вы же знаете, что это неправда.

– Ой ли? Только миссис Данамато могла заявить вам об этом со всей ясностью, не так ли? Вы возлагали большие надежды на этот брак, верно? Все эти деньги Данамато.

– Я любил Белл! – Хриплый крик оборвался и стих.

– Еще бы, – сказал Грофилд. – Даже после того, как она сказала вам, что все кончено и она возвращается к мужу.

– Она этого не говорила! Она не могла так сказать, только не Белл! Мы собирались пожениться! – Челм вдруг вскочил, наставил на Грофилда указующий перст и закричал: – Не думайте, я вижу, что вы замышляете! Норовите пришить это кому-нибудь другому, все равно кому, чтобы спасти собственную шкуру.

– А вы не можете придумать причину получше? – спросил его Грофилд. Он повернулся к Данамато и сказал: – Это имеет хоть какой-нибудь смысл? Вы были уверены, что она в конце концов вернется к вам. А Рой Челм рассчитывал на женитьбу. Может, она сказала ему, что между ними все кончено, а встряска, которую я устроил ей за обедом, заставила ее снова возжелать вас, игры кончились. Как поступил бы в таком положении столь раздражительный мальчик, как Рой? Что делает капризный мальчик, когда ему говорят, что он больше не может играть с любимой игрушкой? Он ее ломает.

Данамато смотрел на Челма.

– Неужто этот? – спросил он. – Вы презираете его, – сказал Грофилд. – А почему бы и нет? Вы и должны его презирать. Только не недооценивайте его. Он может нагадить вам, если почувствует свою силу.

Челм навалился на стол, подался к Данамато и закричал:

– Неужели вы не понимаете, чего он добивается? Неужели вы не видите, что он задумал? Он хочет подставить кого-нибудь, все равно кого, только бы самому соскочить с крючка. Это он угрожал ей, а не я! И именно после его появления здесь ее и убили!

– Хорошо, – с угрозой сказал Данамато. – Мы над этим подумаем.

– Это он!

– Я же вам сказал, что подумаю над этим! Фрэнк, убери его отсюда и приведи его сестру.

Фрэнк взял Челма за руку, но тот продолжал кричать к показывать пальцем свободной руки на Грофилда, пока дверь не закрылась за ним.

Данамато пытливо взглянул на Грофилда.

– Вы хоть сами в это верите?

– А мне и не нужно в это верить, – честно ответил Грофилду. – Его высказывание совершенно справедливо. Я должен найти кого-то другого, чтобы снять себя с крючка. Разница только в том, что подставили-то именно меня. Самый легкий способ найти того, кто снимет меня с крючка, – установить истину. Но я не особенно привередлив, Би Джи, и скажу вам как на духу: если я не смогу вычислить настоящего убийцу вашей жены, меня устроит любой, на которого будет сподручнее свалить вину. Я бы подставил и вас, будь мне от этого хоть какой-то прок.

Данамато криво ухмыльнулся.

– Вы пользуетесь истиной как оружием, да? – заметил он.

Грофилд показал ему руки.

– Это единственное оружие, которое сейчас есть в моем распоряжении, – ответил он.

Глава 12

Патриция Челм была не более открытой и доступной, чем черепаха в своем панцире. Она неподвижно сидела на стуле напротив Данамато, сжав ноги, сложив руки на коленях, задрав голову и расправив плечи. На ней была не по моде длинная голубая юбка и простая белая блузка. У нее была фигура манекенщицы – стройная, почти тщедушная, с плоской грудью – и лицо студентки выпускного курса Вассара, почуявшей дохлую кошку.

Она уставилась на Данамато горящими глазами и произнесла ледяным тоном:

– Я хочу сделать заявление.

– Прекрасно, – сказал Данамато. – Валяйте, делайте.

– Если вы по недоразумению оставите кого-нибудь из нас в живых, – заговорила она, – я уверяю вас, мы приложим все усилия к тому, чтобы ваше поведение не сошло вам с рук. Вы набросились на моего брата, оскорбили действием. У него вся шея в синяках. Один из ваших головорезов ударил меня. Нас насильно держат здесь, хотя я неоднократно повторяла, что надо поручить кому-нибудь отвезти моего брата и меня в Сан-Хуан.

– Разве вы сами не водите машину? – спросил Грофилд.

Она пропустила его вопрос мимо ушей, сосредоточив внимание на Данамато.

– Я требую, – сказала она, – чтобы нас немедленно отпустили. Мы, разумеется, сожалеем о смерти миссис Данамато, но вы схватили ее убийцу, и у вас нет причин и права задерживать нас дольше. Мы...

Грофилд спросил:

– Сколько вам было лет, когда ваш брат впервые показал вам его?

Ее голова резко повернулась, глаза уставились на Грофилда, лицо стало красным как свекла.

– Я... – Она покачала головой, поднесла было руку к лицу, но тут же ее опустила. – Я не имею представления, о чем вы говорите, – сказала она.

– Вы покраснели, мадемуазель, – заметил Грофилд. Теперь ока коснулась лица и, очевидно, обнаружила, что оно горит огнем, потому что сразу же отдернула пальцы. В отчаянии она снова перевела взгляд на Данамато и дрожащим голосом сказала: – Мы настаиваем на том, чтобы нас отвезли...

– Стало быть, вы испытываете страстное влечение к собственному брату, – спокойно сказал Грофилд. – Ничего необычного в этом нет, такое бывает сплошь и рядом. Разумеется, вы не хотите, чтобы желание завладело вами на всю жизнь.

– Нельзя требовать, – заявила оно Данамато, – чтобы я сидела тут и слушала... слышала... мне не следует выслушивать...

– Психологически, – продолжал Грофилд, – это легко понять. Отчасти тут замешан материнский инстинкт, иногда роли жены и матери в семье сливаются. Вы всегда были ему маленькой мамой, хоть он и старше вас пятью годами. А отчасти это самозащита, когда избегаешь этих отношений, приклеившись к брату. Есть еще...

– Я не намерена... – Она вскочила, щеки и глаза у нее пылали.

– Сядьте, леди, – сказал Данамато. – Сядьте, а то мне придется просить Фрэнка усадить вас.

Она резко повернулась к Фрэнку и быстро села.

– Как я уже говорил, – продолжал Грофилд, – есть еще и страх девственницы перед мужчиной. А если в Карибском бассейне, золотко, и оставалась еще девственница, так это вы. – Пожалуйста, – взмолилась она, по-прежнему обращаясь к Данамато и потянувшись к нему через стол. Всем своим обликом она выражала горечь, голос ее срывался. – Пожалуйста, не позволяйте ему так себя вести. С какой стати ему это делать? Какой прок кому бы то ни было от этих его разговоров?

Данамато повернулся к Грофилду.

– Ну? Что все это значит?

– Вы только посмотрите на нее, – сказал Грофилд. – Сравните ее со своей женой. Ваша жена при жизни была по-настоящему живым человеком, кровь с молоком. Она могла раздражать меня, она могла быть самодуркой, но она была полна жизненной силы. А посмотрите на эту. В ее жилах не хватит крови даже на анализ.

Патриция Челм судорожно затрясла головой, открывая и закрывая рот, но ничего не говоря.

Данамато задумчиво разглядывал ее.

– Хорошо, – сказал он. – Я не стану с вами спорить, но к чему все эти ваши речи?

– А к тому, что девица принесла себя в жертву брату. На самом деле эта жертва была трусливым уходом от жизни, но онато предпочитает считать ее самоотречением. Преподнесла себя братцу в подарок. А он что вытворяет? Идет и подцепляет Марджори Мейн.

– Марджори Мейн? Белл не была похожа...

– Я знаю. Это просто для красного словца. С одной стороны – мясо с картошкой, с другой – выдохшееся пиво. Как, повашему, должна была чувствовать себя эта девица, когда познакомилась с будущей невестой брата? Старше на пятнадцать лет, шумная, крикливая, грубая, вахлачка, разведенная, по сути дела, еще даже и не разведенная.

– Хммм, – протянул Данамато.

– Белл очень мне понравилась, – сказала Патриция Челм, но ее заявлению недоставало пыла.

– Да уж конечно, – ответил Грофилд.

– Только дурак, – сказала она, – подумал бы, что я могла сделать такую вещь, как... Я не могу даже об этом говорить.

– Зато я могу, – продолжал Грофилд. – Вы терпели это, сколько могли, с каждым днем ненавидя Белл все больше и больше. Вчера за обедом, когда я нацелил на нее пистолет, я заметил выражение вашего лица. Вы хотели, чтобы я выстрелил. – Это ложь!

Грофилд не знал, ложь это или нет, да его это и не волновало. Ему надо было спасать собственную шкуру, а все остальные пусть думают о своих. В самом худшем случае он мог посеять сомнение, которое сыграет ему на руку, а в лучшем сумеет убедить Данамато, что его жену убил кто-то другой. Это была единственная истина, которая интересовала Грофилда. Белл Данамато убил кто-то из этих пятерых, но кто именно – решать это должен был не Алан Грофилд. Он должен был лишь найти человека, которого Данамато согласился бы считать убийцей.

Поэтому он продолжал:

– Вы огорчились, когда я не застрелил Белл Данамато за обедом, и после этого решили сами сделать дело. Вы рассчитывали, что обвинят меня, и выбрали наилучшее время. Ваш милый братец опять будет принадлежать только вам, и вы сможете прекрасно утешить его после потери невесты.

– Это жестоко! – вскричала она. – Это жестоко, это злостная ложь, и вы это знаете.

Грофилд вяло взмахнул рукой и сказал:

– Свидетель ваш.

Она снова воззвала к Данамато:

– Вы не можете думать...

– Что вы делали в комнате моей жены в четыре часа утра? – спросил ее Данамато.

– Хороший вопрос? – радостно сказал Грофилд.

– Я не могла уснуть, – ответила она. – Задремала, но увидела кошмарный сон, поэтому встала и больше никак не могла заснуть. Меня тревожил этот человек. Я считала, что ему вообще не место под нашим кровом. По сути дела, из-за него-то мне и снились кошмары.

– Что-то мне не по нраву мысль о том, что я являюсь вам во сне, – заметил Грофилд.

– Заткнитесь, – велел ему Данамато. – Итак, вам не спалось, – сказал он Патриции Челм. – И что же?

– Я пошла поболтать с Белл. Она тоже часто не спала допоздна. Мучилась бессонницей. Данамато неторопливо кивнул. – Совершенно верно. Пилюли, пилюли, пилюли.

– Она хотела отказаться от них, – сказала Патриция. – Говорила, что принимает пилюли в основном потому, что с годами у нее из-за вас испортились нервы. Потом это вошло в привычку, а теперь она хотела от нее избавиться.

Данамато это явно не понравилось, но он ничего не сказал. Вместо этого он спросил:

– И вы вошли в комнату, чтобы поболтать с ней, так?

– Я увидела свет. Дверь была слегка приоткрыта, как обычно. Я толкнула ее, чтобы распахнуть, увидела Белл, и... – Она захлопала глазами.

– Хорошо, – грубовато сказал Данамато. – О том, что было потом, мы знаем. Вопросов нет. – Он посмотрел на Грофилда. – А у вас?

– У меня тоже, – ответил Грофилд.

– Уведи ее, Фрэнк, – велел Данамато. – И приведите мне этого стряпчего по темным делам.

– Вот еще что, пока я не ушла, – сказала Патриция.

Все посмотрели на нее.

Она снова сидела с чопорным видом, так некстати покрасневшее лицо ее опять сделалось бледным. Она уставилась на Данамато и сказала:

– Этот человек сделал намек, на который я хочу ответить. Он подразумевал, что мой брат... спал с Белл Данамато. Он с ней не спал. Ни он, ни она, разумеется, не стали бы делать этого до свадьбы. Только самый извращенный ум мог...

– Что? Вы с ума сошли? заорал вдруг Данамато. Она в изумлении уставилась на него.

– В чем дело?

Данамато наставил палец на Фрэнка.

– Уведи ее, – поспешно сказал он, – но законника пока не приводите. Я хочу еще минутку поговорить с ее братом.

– Слушаюсь, – ответил Фрэнк.

Патриция Челм все никак не могла понять, в чем дело.

– Но... я... что?..

Фрэнк взял ее за руку, и она послушно вышла вон.

Грофилд посмотрел на Данамато.

– Не вошла в образ, так?

– Брат, должно быть, навешал ей лапши на уши, – сказал Данамато. – Я знаю Белл. Я был единственным постоянным мужчиной в ее жизни, это мне доподлинно известно, но вот временных любовников у нее было до черта.

– Если они не спали вместе, – сказал Грофилд, – тогда, быть может, на сей раз у них было всерьез. А Харри мог прознать об этом и решить, что вы...

– Оставьте вы Харри в покое. Вам все равно, на кого спихнуть это дело.

– Я и пытаюсь спихнуть его хоть на кого-нибудь.

– Что же вы тогда не стали обвинять черномазого? Неужели ничего не могли придумать?

– Это как посмотреть, – ответил Грофилд. – Насколько важны были для него и для его страны капиталовложения Белл? Если его политическое будущее зависело от того, накачает ли он страну ее деньгами, и если вчера вечером она вдруг сказала ему, что, мол, все, парень, приехали, я не развожусь, и денег своих у меня нет, он вполне мог выйти из себя и дать ей сдачи, да еще с избытком. Эти заторможенные типы, холодные с виду, обычно носят в душе вулкан. И когда фасад рушится, они взрываются. – Грофилд кивнул. – Да, это и впрямь мог быть он.

Данамато удивленно уставился на него.

– Иисусе, – проговорил он, – вы это серьезно, что ли?

– Вся соль в том, – сказал Грофилд, – что одна из моих догадок верна. Потому что, Би Джи, я не убивал вашу жену. Так уж получается, что, коль скоро это правда, стало быть, убийство – дело рук кого-то из остальных. А это, в свою очередь, означает, что одно из моих предположений верно.

– Которое же?

– А вот этого я и сам не знаю. Тут вернулся Фрэнк, ведя под руку Роя Челма, напуганного пуще прежнего.

Данамато уставился на него стальным взглядом.

– У меня один вопрос, – сказал он.

Грофилд положил руку на предплечье Данамато. Когда тот вопросительно посмотрел на него, Грофилд наклонился и прошептал ему на ухо:

– Позвольте мне задать этот вопрос. Если он услышит его от вас, то полезет на стену, и мы ничего из него не вытянем. – Да, – согласился Данамато. – Ладно, валяйте. Грофилд посмотрел на Челма.

– Вопрос весьма щекотливый, – проговорил он. – Не пугайтесь, никто не станет вас душить. Но нам нужен честный ответ на этот вопрос. Это очень важно.

– Я, естественно... – Челм замолчал, закашлялся и прочистил горло. – ... сделаю, что смогу, – закончил он.

– Хорошо. – Грофилд помолчал, выстраивая фразу в голове, затем спросил: – Вы точно помните, какого числа впервые легли в постель с Белл Данамато?

Лицо Челма, которое прежде было бескровным, теперь сделалось и вовсе бесплотным, будто иссиня-серая кожа покрывала грязно-белые кости.

– Я... – начал он громким пронзительным шепотом.

– Я вас не застрелю. Вы можете сказать правду, грубовато заверил его Данамато.

Челм принялся качать головой взад-вперед, как на сеансе гипноза.

– Этого не было, – выдохнул он. – Никогда. Я... никогда. Мы договорились, мы... мы оба сказали... у нас и в мыслях не было... Мы хотели сделать это, как люди, как заведено! Быть честными и сделать все, как полагается, только после женитьбы!

Это была правда. Если кто-нибудь из населявших Землю мужчин и говорил когда-нибудь правду, то сейчас был как раз такой случай. Об этом свидетельствовало все:

лицо Челма, его голос, его дергающееся туловище. Он и его невеста, Бел Данамато, никогда не ложились вместе в постель. – Христос на кресте, – прошептал Данамато. Он покачал головой, затем махнул рукой Фрэнку. – Уберите это, – велел он, – и поместите обратно в коробочку для бабочек. Приведите мне законника.

Фрэнк и брызжущий слюной, по-прежнему все отрицающий Челм вышли из комнаты. Данамато и Грофилд переглянулись. Грофилд сказал:

– Похоже, на этот раз все могло быть по-другому.

– Уму непостижимо, – ответил Данамато.

– Мне не хотелось бы все время твердить о Харри...

– Да заткнитесь вы, – сказал Данамато.