Текст книги "Жертвенный лицедей"

Глава 19

Коридорный ушел, зажав в кулаке доллар, который дал ему Грофилд, а Грофилд подошел к окну, чтобы посмотреть на Эшфорд-авеню, главную туристскую улицу Сан-Хуана, вдоль которой стояли отели, словно перевезенные сюда из Майами-Бич. Они не заказывали места загодя, а просто ездили от одной гостиницы к другой в поисках свободных номеров, поэтому комнаты с видом на океан им не досталось, но Грофилду было глубоко наплевать, увидит ли он когда-нибудь морские просторы еще раз. Из их номера открывался вид на подковообразную подъездную аллею к главному входу в гостиницу, а сам номер был на четвертом этаже: посреди двора журчал фонтан, подсвеченный разноцветными огнями. Автомобили ехали по Эшфорд-авеню слева направо, поскольку улица имела проезжую часть с односторонним движением, а пешеходов почти не было. Услышав удовлетворенный вздох, Грофилд повернулся.

Патриция Челм растянулась на одной из кроватей, будто орел с распростертыми крыльями, и блаженно улыбалась потолку.

– Кровать, – пробормотала она. – Никогда в жизни я не была так счастлива в постели.

– Охотно верю, – ответил Грофилд.

Патриция либо не слышала, либо не поняла его. Она натянула одеяло до подбородка, чтобы можно было видеть Грофилда, и сказала:

– Я знаю, мне не следует так радоваться, когда один Бог знает, что там творится с бедным Роем, но я ничего не могу с собой поделать. Это просто рай – Наслаждайтесь, наслаждайтесь, – ответил Грофилд. – С какой стати Рою злиться, если вы немножко отдохнете и расслабитесь? Вы это заслужили.

Они оба это заслужили. Они просидели еще два часа в противном мокром сумраке тропического леса и даже переждали, забившись в “понтиак” и прижавшись друг к другу, недолгий тропический ливень, когда наконец появилась машина, которую вел какой-то американский инженер. Он тоже направлялся в СанХуан, и у него в багажнике оказалась небольшая канистра с бензином.

– В этих местах обязательно надо возить с собой запас бензина, – раз семьдесят повторил он. – Стоит отъехать с главной магистрали, и не найдешь даже какой-нибудь самой вонючей бензоколонки.

Грофилд завел “понтиак” и ехал за инженером до главной магистрали и заправочной станции, где заправил “понтиак” и наполнил канистру их спасителя. День уже клонился к вечеру, и, когда они добрались до Сан-Хуана и принялись ездить от гостиницы к гостинице, было уже совсем поздно. Номера в СанХуане заказывают за несколько недель, и им повезло только в пятой по счету гостинице, да и тут ночной портье неустанно твердил, что им просто привалило счастье.

– Вы, ребята, наверняка родились под счастливой звездой, – говорил он, подобострастно качая головой. Грофилд записался в книгу как мистер Алекс Дэнн с супругой, из Нью-Йорка, коридорный отнес наверх его чемодан и два чемодана девушки, и вот теперь они могли, наконец, присесть и на минутку расслабиться.

Патриция уже расслаблялась вовсю, и Грофилд решил не отставать от нее, упав на вторую кровать и сбросив туфли.

– Немного погодя, – сказал он, – сходим, пожалуй, пообедать. Вы когда-нибудь были в “Мальоркине”?

– Нет. А что это?

– Ресторан в старом городе. Но с этим можно подождать. – И подольше – ответила Патриция.

Грофилд посмотрел на нее, но Патриции хотелось только отдыха. Он покачал головой и закрыл глаза.

Несколько минут прошли в молчании, и Грофилд уже засыпал, когда Патриция спросила:

– Когда мы поедем за Роем?

– Завтра, – ответил он. – Сегодня мы уже ничего сделать не можем. Выспимся как следует, а утром тронемся.

– Ладно, – согласилась Патриция. Снова наступило молчание, и Патриция снова нарушила его, сказав:

– Мне следует сообщить еще кое о чем. Грофилд уже снова начинал дремать.

– А именно? – спросил он немного сердито, потому что у него слипались глаза.

– На случай, если вы задумали бросить меня завтра, я должна сказать вам, что тогда сделаю. Я сразу же позвоню в полицию, все расскажу и буду твердить, что вы убийца. Они поедут туда, в дом, и тогда, возможно, Роя убьют или ранят, а возможно, и нет. Но одно я знаю наверняка: на самолет вы не сядете. Вы не покинете этот остров. Вас будет разыскивать мистер Данамато с полудюжиной своих головорезов, вас будет искать вся полиция.

Грофилд открыл глаза и посмотрел в потолок. Его взгляд был полон горечи.

– Это просто, чтобы вам все было ясно, – добавила она.

– Полагаю, мне все ясно, – ответил Грофилд. – Думаю, что ясно.

Глава 20

Семь часов. Крупье подтолкнул кости своей лопаточкой, придвинул к себе фишки посетителя, бросив: “Что-то у него не получается”, и передал кости Грофилду, который сидел рядом с ним за столом.

Грофилд подхватил их, повертел в пальцах, осмотрел и протянул Патриции Челм.

– Подуйте на них на удачу, – попросил он. За обедом они выпили вина, и Патриция была малость навеселе. Она криво и растерянно улыбнулась и спросила:

– Бы серьезно?

– Конечно.

– Уф-ф! – дунула она на кости, и Грофилд бросил их на доску.

– Одиннадцать! – объявил крупье, и там, где лежали две двадцатидолларовые фишки, теперь стало четыре.

Грофилд их не тронул, снова протянул кости девушке и попросил:

– Еще разок.

– Уф-ф!

Он бросил кости.

– Шесть! Очко шесть. Очко играющего шесть, его очко шесть.

Кости вернулись, и Грофилд опять сгреб их.

– Еще? – шепнула Патриция.

– Положимся на судьбу, – ответил он. – Если сейчас не получим очко, то и черт с ним.

Он бросил кости и набрал десять.

Шел двенадцатый час ночи, они сидели в казино на первом этаже гостиницы. Здесь, в Пуэрто-Рико, азартные игры были разрешены, но в местных казино не витал дух алчного отчаяния, как в Лас-Вегасе, где в игорных залах нет ни часов, ни окон, дабы игроки не вспоминали о течении времени. В Сан-Хуане казино – всего лишь развлекательные приложения к туристской индустрии, такие же, как пляжи, представления в ночных клубах и поездки в Сент-Томас, где бесплатно давали выпивку. Игорные дома открыты всего восемь часов в сутки, с восьми вечера до четырех утра, и отдыхающим, которым приходит охота поиграть, доступны только рулетка, блэкджек и кости.

Они зашли сюда после возвращения из старого города, где пообедали в “Мальоркине”, старом ресторане, на одной из узких крутых улочек возле замка Морро. Ресторан был старинный, чисто обеденный, с высоким потолком, весь белый, от белого кафельного пола до белых скатертей, белых стен и белого потолка. Вдоль одной стены тянулась солидная стойка темного дерева. За распахнутыми настежь высокими широкими дверьми виднелась идущая под уклон улочка, ярко освещенная ночными фонарями: на ней теснились туристы и местные жители, толкаясь на узкой полоске тротуара между стоящими машинами и фасадами домов. Пока они сидели там, прошел тропический ливень, улица вдруг стала серой, когда ее накрыло сплошной пеленой отвесно падавшего дождя. Человек шесть праздношатающихся нырнули в открытые двери ресторана и остановились перед стеной дождя, обмениваясь улыбками и болтая с официантами. Потом дождь прекратился так же внезапно, как начался: капоты машин заблестели в свете фонарей. Гуляющие отправились своей дорогой, с улицы в ресторан потянуло свежим ветерком, и официанты снова стали обращать внимание на посетителей.

Оказалось, что, проведя на острове месяц, Патриция Челм так и не видела Пуэрто-Рико, только аэропорт и дом Белл Данамато. Поэтому после обеда они немного побродили по старому городу, потом неторопливо доехали до своей гостиницы и завершили вечер в здешнем казино, где Патриция некоторое время увлеченно наблюдала за игрой в рулетку, потом недолго и озадаченно следила за игрой в блэкджек и, наконец, за столом для игры в кости, где Грофилд сделал шестерку на четвертом броске, но не сумел выкинуть следующее очко, пятерку, выбросив на третьем броске семерку.

– С меня хватит, – заявил он. – Идемте, Патриция, нам рано вставать.

– Пэт? – сказала она.

– Что?

– Ненавижу, когда меня называют Патрицией, – ответила она. – Как я хотела бы, чтобы кто-нибудь на этой вонючей земле называл меня Пэт.

– Пэт, – спросил Грофилд, – вы назюзюкались?

– Я пила только вино, – заспорила она. – Да еще эту “сангрию”.

– Это тоже было вино.

– Совершенно верно. И две рюмки в баре, помните?

– Помню.

– Может, я малость навеселе, – сказала она, – но уж никак не назюзюкалась.

– Это хорошо, – похвалил Грофилд. Они поднялись наверх, и Пэт немного постояла посреди комнаты, разглядывая кровати. – И как же мы гут устроимся? Вы отгородитесь занавеской из одеял, как Кларк Геибл?

– Нет, – ответил Грофилд, – я сниму верхнюю одежду, лягу, мы погасим свет и пожелаем друг другу доброй ночи. Все очень просто.

– О-о. – Пэт посмотрела на него. Она и впрямь была под мухой. – На самом-то деле я не девственница, вы знаете?

– Да что вы? – Грофилд если и испытывал какие-либо чувства, то в основном усталость. И был совсем не в настроении греться у ее едва теплившегося огонька.

– У меня был один мужчина, – с горечью сказала она.

– О-о, – протянул он. – Неприятный опыт, я прав?

– Вам-то легко злорадствовать, – ответила Пэт.

– Просто мне это не впервой.

– Я расскажу вам о нем, – продолжала она, – а потом посмотрим, захотите вы смеяться или нет.

Грофилд сел на кровать, закинул нога на ногу и притворился, будто слушает.

– Я весь внимание, – сказал он.

– Вы ублюдок, – ответила она.

– Все так говорят.

– Но не такой гадкий ублюдок, как Джефф.

– Джефф?

– Он был женат, – изрекла Пэт. – И сказал мне об этом... когда было слишком поздно.

– О, Бога ради, – проговорил Грофилд.

– Я от него забеременела. – Она рассказывала ровным голосом, слова падали, будто камни. – Я сделала аборт. Мне было семнадцать.

Она словно хотела сказать: “Видите, как я была молода”, но Грофилд воспринял это по-иному.

– Сейчас вам уже двадцать два, так ведь? – спросил он.

– Да.

– Не пора ли уже забыть об этом? Она заморгала, глядя на него, и покачала головой. Потом сказала:

– Рой со мной так не разговаривает.

– Рою нравится, чтобы вы зависели от него, – ответил Грофилд. – В этом случае он может и впредь сколько угодно зависеть от вас.

– Это не имеет никакого смысла.

– Еще как имеет. Вы – два эмоциональных калеки, опирающиеся друг на друга.

– Эмоциональные калеки! Надо же – сказать такую гадость! – Это истина, – ответил Грофилд, слишком усталый, чтобы заботиться о том, как бы не обидеть ее. – Ваш разум скован еще более жестким корсетом, чем задница Ивы Милфорд.

– Ха! – сказала Пэт, и, когда Грофилд поднял глаза, она уже смеялась. И не могла остановиться.

– Вы мертвецки пьяны, – заявил он.

Пэт перестала смеяться.

– Я не пьяна, – возразила она. – Признаю, я немного навеселе, я выпила достаточно, чтобы расслабиться, но я не мертвецки пьяна. А когда вы собираетесь поцеловать меня?

– Никогда, – ответил Грофилд.

– Почему? А Джордж Милфорд считал меня страстной.

Грофилд засмеялся, встал с кровати и обнял Пэт. Немного погодя, когда он потянулся к выключителю, она посмотрела на него и прошептала:

– Ради Бога, сделайте все так, чтобы я не забеременела.

Хорошо?

– Можете в этом не сомневаться, – пообещал Грофилд.

Глава 21

Грофилд, – позвала она, и Грофилд проснулся. Он открыл глаза; Пэт лежала рядом, опершись на локоть и глядя на него сверху вниз. Ее голову обрамляло окно, в которое струился свет. Наступило утро, они лежали в одной постели.

– Зови меня Алан, – лениво сказал он, протягивая руки и кладя их ей на плечи. Она отстранилась.

– Машина, Алан! Они же станут искать машину!

– Разумеется, станут, – радостно отозвался он. – Поцелуйка меня, чтобы утро было добрым, утенок!

Но Пэт так и не позволила Грофилду уложить себя.

– Они снова поедут туда, где мы застряли, – с жаром заговорила она. – Они увидят, что машины нет, и поймут, что она по-прежнему у нас. Неужто им не придет в голову поискать в гостиничных гаражах?

– Определенно, – ответил он, глядя на нее снизу вверх и улыбаясь. – Ты неплохо соображаешь. На месте Данамато я бы прямо с утра послал кого-нибудь на Эшфорд, велев заглянуть во все гостиничные гаражи и посмотреть, нет ли где “понтиака”.

– И его увидят? Он же внизу!

– Разумеется, внизу, – сказал Грофилд. – Патриция, мне нужны твои теплые мягкие губки.

– Но... – Еще секунды две она отодвигалась от него, напряженная и упрямая, потом замерла, уперлась руками ему в грудь и подозрительно произнесла: – Так ты знал.

– Разумеется.

– Ты знал это еще вчера вечером. Улыбаясь, он тронул кончиком пальца ее нос.

– На все сто процентов. – Но как же так? Ради царя небесного, ты что, хочешь, чтобы они нас нашли?

– Меня, – ответил Грофилд. – Да, я хочу, чтобы они нашли меня.

– Потому-то мы и ходили гулять вчера вечером? В ресторан, по городу, в казино?

– Это была одна из причин, – ответил он. – Но не единственная, иначе бы я пошел один.

Пэт покачала головой, задумчиво глядя на него.

– Не понимаю, – сказала она. – Мы так старались удрать от них.

– Если ты еще не забыла, – объяснил Грофилд, – у тебя есть братец по имени Рой. Ты велела мне вернуть этого братца, иначе очень громко настучишь на меня.

– Так?

– Вот именно. Сколько тут людей у Данамато? С полдюжины? Может, чуть больше, человек восемь. Допустим, восемь. Плюс еще он сам, разумеется. Значит, положим, девять. Девять вооруженных мужчин, и все они стоят между мною и твоим братом. Хочу ли я, чтобы все они сидели там, в доме, где у них есть возможность доставить мне неприятности? Нет, разумеется, нет. Я хочу, чтобы их силы были распылены по разным местам. Я хочу, чтобы войско Данамато рассеялось, а добиться этого можно, лишь заставив их малость побегать за мной.

– А если они нас поймают?

– Меня – поправил ее Грофилд. – И я бы предпочел, чтобы этого не произошло, поэтому сделаю все, что смогу, чтобы избежать поимки.

– Нас, – повторила она. – Без меня ты никуда не уйдешь.

– Вздор, – сказал Грофилд. – Мне придется пошевеливаться, я...

– Я тоже шустрая. Мы не расстанемся. Она была настроена весьма решительно.

– Пэт, – сказал Грофилд, – я забочусь о твоей безопасности. Ты понимаешь, что дело предстоит непростое.

– Может, и заботишься, – ответила она. – А может, ты думаешь, как удрать в аэропорт и сесть на первый же самолет, вылетающий куда угодно. Я останусь с тобой, Алан, пока Рой не обретет свободу.

Грофилд напустил на себя оскорбленный вид.

– Ты мне не доверяешь?

– Ни секунды, – сказала она.

– Милая, я не могу...

– Милый, через “не могу”, – она быстро наклонилась, скользнула губами по его губам и уже хотела встать с кровати, говоря при этом: – А теперь нам, пожалуй...

– Эй, тпру! – Он схватил ее за руку и потянул обратно. – Давай-ка повторим последнюю сцену еще разок, только чтобы побольше чувства.

Кончилось тем, что Пэт улеглась ему на грудь, приблизила свое лицо к лицу Грофилда и с улыбкой спросила:

– Мы останемся вместе, да?

– До конца, любовь моя, – пообещал он.

– Хорошо. – Она склонила голову и поцеловала его, на сей раз чуть более пылко.

– Ммммм, – промычал он. – Скажи мне, когда мы вызволим Роя, ты опять возьмешься за старое?

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем.

– Пэт укусила его за ухо.

– Не знаю, – пробормотала она. – Разве я не всегда была такая?

– Разумеется, – ответил он и уткнулся носом ей в шею.

– Разве нам не пора трогаться? – спросила она, но без особой настойчивости.

– Еще рано, – заверил ее Грофилд, понятия не имея, который теперь час. – Наверное, они еще даже не нашли машину. – О-о.

– Нам надо дать им возможность найти ее и устроить засаду.

– В этом есть смысл, – прошептала она.

– Так что можно не торопиться, – сказал Грофилд, переворачивая ее навзничь.

– Это хорошо, – ответила Пэт, улыбнулась и закрыла глаза.

Глава 22

Грофилд стоял у окна, глядя на Эшфорд-авеню и заправляя рубашку в брюки. Гостиничная прислуга только что доставила им завтрак, который дымился на столике справа от Грофилда. Было самое начало одиннадцатого, и здесь, в комнате с кондиционером, как-то не верилось, что за стеклом, в залитом ослепительном солнцем мире, было градусов на двадцать жарче и влажность воздуха на улице раза в три превосходила влажность воздуха в комнате.

Пэт вышла из ванной, одетая и уже подкрашенная. Нынче утром она была улыбчива, и улыбка немного смягчала ее черты; они казались не такими резкими и жесткими. Тело ее сегодня тоже, казалось, приобрело какую-то особую пышность, не набрав при этом лишнего веса. Волосы она перетянула на затылке голубой лентой, что тоже пошло на пользу ее облику.

– Завтрак! – воскликнула Пэт. – Я бы могла съесть и быка! – Подойди-ка на секунду сюда, – сказал Грофилд и, когда она подошла, показал рукой на окно. – Видишь это?

– “Мерседес”!

Черная машина, нарушая все правила, стояла прямо напротив отеля, между магазинчиком одежды и государственным бюро проката автомобилей.

– Кто-то сидит за рулем, – сказал Грофилд. – Значит, в подвале внизу, в гараже, еще один или двое. Они попытаются схватить нас, когда мы спустимся туда.

– И что же нам делать?

– А мы не пойдем вниз, – Грофилд покачал головой. Жаль, что ты не веришь мне и не спускаешь с меня глаз. Я бы заставил тебя уехать на “понтиаке”, а сам пошел и взял напрокат машину. Это сразу вывело бы ту парочку из игры и дало бы мне преимущество.

– Но я же не вожу машину, – напомнила она ему. Грофилд с отвращением посмотрел на нее.

– Что мне следовало бы сделать, – заявил он ей, – так это отдубасить тебя до потери сознания, связать и оставить здесь, в стенном шкафу.

– Ну, и почему же ты этого не сделаешь? Он пожал плечами. – Наверное, потому, что я простофиля.

– Ты просто не уверен, что это даст тебе необходимую фору, – сказала она. – Вот о чем ты думаешь. Ты мог бы чувствовать себя в полной безопасности, только убив меня, но ты же не такой подлец.

– Ты слишком высокого мнения обо мне, – ответил Грофилд. Пэт засмеялась и сказала:

– Иди завтракай, пока не остыло.

Она села и принялась за апельсиновый сок.

Грофилд еще с минуту постоял у окна.

– Что-то я не вижу “вольво”.

– “Вольво”? – Она откусила кусочек тоста.

– Белый “вольво”, – ответил Грофилд. – Тот, в котором увезли Роя. – Он отвернулся от окна и сел за стол справа от нее.

– Я его толком и не разглядела, – сказала девушка. – Это был “вольво”? Как ты думаешь, где он?

– Я надеюсь, что в аэропорту, – ответил Грофилд. – Данамато ведь рассчитывает, что я положу все силы на то, чтобы убраться с острова. Стало быть, он поставит двух ребят караулить в аэропорту. На тот случай, если я проскользну мимо тех, что торчат у отеля.

Пэт задрожала мелкой дрожью.

– Я рада, что они не попытались забраться сюда прошлой ночью.

– С какой стати? Они только привлекли бы к себе внимание, подняли переполох в отеле, и появилась бы полиция. – Грофилд тускло улыбнулся. – Данамато не хочется, чтобы полиция задержала меня по обвинению в убийстве его жены. Он хочет управиться с делами сам.

– Если бы только, – сказала Пэт, – мы могли вычислить, кто убил Белл.

– Я знаю, кто убил ее, – сказал Грофилд, беря стакан с апельсиновым соком. – Это не имеет никакого значения, – добавил он, осушив стакан.

Пэт уставилась на него.

– Ты знаешь?!

– Да, – Грофилд накинулся на яичницу.

– Ну так? – спросила она. Он посмотрел на нее.

– О, нет. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе? И не надейся.

– Господи, да почему?

Он умял яичницу, выпил кофе, поставил чашку.

– Потому, – заявил Грофилд, – что ты мне не поверишь. Я назову тебе имя, ты скажешь, этого не может быть, я отвечу, что, тем не менее, это так; ты спросишь, с чего это я взял, и мне придется рассказывать всю историю, отстаивая свою точку зрения... – Он покачал головой. – Я не собираюсь с этим связываться, – сказал Грофилд. – У меня и так хлопот полон рот. – Он пожевал тост.

Она недоверчиво уставилась на него.

– Ты шутишь со мной? Это розыгрыш?

– Нет, – ответил он. – А теперь тихо, я размышляю.

– Что это еще за “тихо”? Ты и впрямь знаешь, кто убил Белл?

– Да, – сказал он с набитым яичницей ртом. – Жаль, я не знаю наверняка, что тот “вольво” в аэропорту. Увы, мы не можем съездить туда и посмотреть своими глазами.

– Почему же ты не скажешь Данамато? – спросила Пэт. – Просто пойди и скажи ему, что такой-то и такой-то убийца. Грофилд посмотрел на нее.

– Это было бы умно, – съязвил он. – Это было бы очень умно.

– А что тут такого?

– Ты думаешь, Данамато поверит мне на слово? – спросил Грофилд. – Милая, да мне не поверила бы даже ты.

– А ты попробуй.

– Нет. И на Данамато я тоже пробовать не буду. Пэт нахмурилась. С минуту она ковыряла вилкой яичницу, разглядывая ее, потом сказала:

– Неужели у тебя нет никаких доказательств?

– Никаких. Ни отпечатка пальца, ни следа покрышки, ни загадочного письма, написанного рукой преступника, вообще ничего.

Пэт покачала головой.

– В таком случае, ты не можешь быть совершенно уверен, так ведь? – сказала она.

Грофилд улыбнулся и наставил на нее руку с тостом.

– Ну вот, – сказал он. – Ты не веришь мне, даже еще не услышав имени.

– Но ты не можешь знать наверное.

– Хорошо, не могу. – Он сунул остаток тоста в рот и допил кофе. – Ты готова?

Она неодобрительно оглядела его.

– Я не знаю, когда ты врешь.

– Всегда, – заявил Грофилд. Он встал, подошел к телефону, дозвонился до бюро обслуживания и попросил прислать коридорного.

– Зачем он тебе нужен? – спросила Пэт.

– Мы отдадим ему ключи, машину нам подгонят к парадному входу. Не будет нужды спускаться в гараж.

– О-о, – протянула она. – Хорошо. Это разумно.

– Благодарю. – Грофилд подался вперед и выглянул в окно: черный “мерседес-бенц” так и стоял там. Пока он наблюдал за машиной, какой-то парень в светло-сером костюме прошел по подъездной аллее отеля, пересек улицу и сел в “мерседес” с пассажирской стороны. Машина не стронулась с места.

Пэт сказала из-за спины Грофилда.

– Иногда ты просто бесишь, ты это знаешь?

– Подойди сюда, – велел он.

– Я думаю, ты лжешь, – сказала она. – Я думаю, ты ничего не знаешь, ты просто играешь со мной, потешаешься надо мной. – Подойди сюда!

Она осознала серьезность его тона и подошла к окну.

– В чем дело? – спросила Пэт.

– Следи за “мерседесом”, – сказал он. – Через минуту из него будет вылезать парень.

Пэт повернула голову и стала смотреть на “мерседес”.

– Какой парень? – спросила она.

– Вот это ты мне и скажешь.

Они постояли с минуту, наблюдая за машиной, потом пассажирская дверца снова открылась, и парень вылез. Эшфорд – улица с односторонним движением, но парень посмотрел налево и направо, прежде чем пересечь мостовую и вернуться на подъездную дорожку к гостинице.

– Это один из них! – сказала Пэт.

– Он был в доме?

– Да. Когда вы с Данамато по очереди допрашивали людей, этот и еще один охраняли нас в другой комнате. Грофилд кивнул.

– Я его прежде не видел, – сказал он. – Я все гадал, не подтянул ли Данамато утром новые подкрепления. Вроде бы, не должен. Я один, а тут остров. – Он отвернулся от окна. – Где коридорный, черт бы его побрал?

– Ты нервничаешь, – сказала Пэт. Он удивленно посмотрел на нее.

– Разумеется, нервничаю. Я нервничаю всякий раз, когда мне приходится бороться против девяти мужчин с пистолетами. Тут любой занервничает.

Она улыбнулась и сказала:

– Прости. Просто, наверное, я считаю тебя очень бывалым человеком.

– Я очень опытен, – заверил ее Грофилд. – Но я еще и нервный. Эти качества вполне совместимы.

– Хорошо, хорошо.

Он побродил по комнате, прикидывая, что делать. У него зародилось некое подобие плана, всего лишь набросок, но предстоит еще много импровизировать на ходу. Это ему не нравилось: он предпочитал играть по тексту.

– Это Марба?

Грофилд посмотрел на нее с легким раздражением, потому что она прервала его размышления.

– Что?

– Убийца – Марба? – спросила она.

– Прекрати, – сказал Грофилд, отвернулся и опять принялся мерить шагами комнату.