Текст книги "Красная пирамида"

Зия воздела свой посох, и львиная голова на его верхушке вспыхнула красным огнем – таким ярким, что он осветил весь зал.

– Да будет тебе известно, Сейди Кейн, что я – писец из Дома Жизни. И сражаться с богами – моя работа.

12
Прыжок сквозьпесочные часы

Сейди

Не спорю, все это выглядело очень впечатляюще. Вы бы видели физиономию Картера – сплошной щенячий восторг. (И прекрати пихаться, Картер. Так и было!)

Но лично я не была так уж уверена в Великой Волшебнице Зие, особенно когда орда скорпионов ринулась прямо на нас. Мне раньше и в голову не могло прийти, что на свете существует такое количество скорпионов. И уж тем более на Манхэттене. Светящийся круг, в котором мы стояли, выглядел уж очень ненадежной защитой против миллионов гнусных членистоногих, волнами наползающих друг на друга, и ступающей по их спинам женщины, которая вселяла еще больший ужас.

Издалека Серкет выглядела вполне нормально, но когда она приблизилась, стало видно, что ее бледная кожа поблескивает, как жучиный панцирь, а глаза похожи на черные бусинки. Длинные черные волосы при ближайшем рассмотрении оказались чересчур толстыми и колючими, точь-в-точь как усики насекомых. И в довершение всего, когда она приоткрыла рот, по сторонам от обычных человеческих зубов на мгновение показались и снова втянулись длинные суставчатые жвалы.

Богиня остановилась метрах в двадцати и уставилась на нас изучающим взглядом. Наконец она перевела полные ненависти черные глазки на Зию и проскрежетала:

– Отдай детенышей мне.

Голос у нее оказался резкий и хриплый, как будто она тысячу лет не разговаривала.

Зия скрестила перед собой жезл и посох и гордо ответила:

– Я – повелительница стихий, писец из Первого Нома. Ступай прочь, или я уничтожу тебя.

Лязгнув жвалами, Серкет растянула рот в жуткой усмешке, сочащейся ядовитой пеной. Скорпионы снова двинулись на приступ, но как только первый из них коснулся светящейся линии защитного круга, он вдруг скорчился, зашипел и рассыпался в пепел. Кстати, можете поверить моему слову: ничто на свете не воняет хуже горелого скорпиона.

Остальные твари, почуяв недоброе, тут же отхлынули под ноги своей хозяйке и принялись карабкаться на нее. Я с содроганием поняла, что они прячутся в платье богини. Не прошло и нескольких секунд, как все до единого скорпионы исчезли в коричневых складках ее одежд.

За спиной Серкет сгустилась темнота, как будто она отбрасывала плотную тень. Затем сгусток тьмы как будто разросся и приобрел форму огромного скорпионьего хвоста, нависшего над головой богини. Огромное жало метнулось в нас стремительным выпадом, но Зия вовремя подняла жезл, и жало отскочило от слоновой кости с громким шипением. Над жезлом взвилась струйка дыма, в воздухе запахло серой.

Зия направила посох на богиню, и ее объяло пламя. Вскрикнув, Серкет попятилась, но огонь почти сразу угас. Одежда Серкет дымилась и тлела, но, похоже, самой богине вреда это не причинило. Она только больше разозлилась.

– Твое время минуло, волшебница. Дом одряхлел и лишился силы. Наш властелин Сет опустошит эту землю.

Зия метнула свой жезл, как бумеранг. Он ударил по призрачному скорпионьему хвосту и с ослепительной вспышкой взорвался. Серкет отпрянула и отвела взгляд – всего на мгновение, но Зия успела незаметно вытащить что-то из рукава и спрятать в ладони. Что-то маленькое.

«Жезл был просто отвлекающим маневром, – подумала я. – Ловкий фокус, чтобы сбить врага с толку».

И вдруг Зия повела себя совершенно безрассудно: взяла и выскочила из магического круга. То есть сделала то самое, что нам строго-настрого запретила.

– Зия! – закричал Картер. – Портал!

Я обернулась на храм у нас за спиной, и у меня чуть сердце не остановилось. Теперь пространство между двумя колоннами, где раньше был вход в храм, превратилось в уходящий неведомо куда вертикальный песчаный туннель. Я как будто смотрела сбоку на гигантские песочные часы. И еще я почувствовала, что меня затягивает в них, как будто под действием какой-то магической гравитации.

– Эй, я туда лезть не собираюсь, – начала упираться я, но тут очередная вспышка света снова заставила меня перенести внимание на Зию.

Битва между ней и богиней напоминала скорее смертоносный танец, чем драку. Зия неистово вращала своим посохом, который чертил в воздухе долго не исчезающие огненные линии. Должна признать, сейчас она выглядела почти такой же изящной и грозной, как Баст.

Меня одолевало нелепое желание броситься ей на помощь. Даже понимая, как это глупо, я страшно хотела тоже выскочить из круга и вступить в схватку. Бред, конечно. Ну что я могла сделать против кошмарной богини? И все равно, я знала, что не стану сбегать через портал, оставив Зию один на один с врагом. Просто не смогу.

– Сейди, ты что! – рявкнул у меня над ухом Картер, оттаскивая меня за шиворот назад. Оказывается, сама того не сознавая, я уже почти заступила за багровую черту на полу. – Совсем спятила?

Ответом я его не удостоила. Вместо этого уставилась на Зию и пробормотала, как в трансе:

– Она собирается использовать ленты. Но они не сработают.

– Чего? – ошарашенно переспросил Картер. – Слушай, хватит, нам нужно пройти через портал!

И тут Зия разжала кулак, и в воздух взвились узкие полосы красной ткани. Ленты. Ну и откуда я про них знала? Они извивались, как живые существа, – точь-в-точь угри в воде – и постепенно становясь все больше и больше.

Внимание Серкет было по-прежнему приковано к огненному посоху, и лент она не заметила, пока они не выросли до нескольких метров в длину. Я насчитала пять, шесть, а потом и семь штук. Они сновали и вились вокруг Серкет, затягивая ее в петли и проходя сквозь ее скорпионий хвост, как будто он был не более чем безобидным мороком. Скоро они уже спеленали Серкет по рукам и ногам, не давая ей пошевелиться. Богиня вопила, как будто ленты жгли ее, и в конце концов бухнулась на колени. Исполинское жало за ее спиной растаяло чернильным облачком.

Зия перестала вращать свой посох и направила его богине в лицо. Ленты засветились, и богиня зашипела от боли и ярости, сыпля проклятиями на каком-то неведомом мне языке.

– Я связываю тебя семью лентами Хатор, – звучно произнесла Зия. – Отпусти своего носителя, или тебе гореть вечно в этом пламени.

– Это твоя смерть будет длиться вечно! – зарычала Серкет. – Отныне Сет твой враг, и тебе не будет спасения!

Зия снова крутанула своим посохом, и богиня повалилась на бок, дымясь и корчась от боли.

– Я не… не стану… – прохрипела она и вдруг затихла. Ее черные глаза заволокло белесой мутью, и она неподвижно застыла на полу.

– Портал! – встревоженно крикнул вдруг Картер. – Зия, скорее! Мне кажется, он закрывается!

Похоже, мой братец был прав. Движение песка в туннеле как будто замедлилось, да и магическое притяжение заметно ослабло.

Зия подошла к поверженной богине, коснулась ее лба, и изо рта Серкет хлынул черный дым. Тело Серкет стало вдруг трансформироваться, съеживаться… и вскоре вместо нее на полу мы увидели совсем другую женщину, опутанную красными лентами. Она ничем не походила на Серкет… ну разве что кожа у нее тоже была бледная, а волосы черные. Одним словом, она выглядела очень по-человечески.

– Кто это? – растерянно спросила я.

– Носитель, – сказала Зия. – Тело, в которое вселилась сущность божества. Несчастная смертная женщина, которую…

Вдруг Зия вздрогнула и осеклась. Облако дыма, извергнутое Серкет, и не думало рассеиваться. Наоборот – оно становилось все чернее и гуще, приобретая все более отчетливые контуры.

– Но это невозможно, – пробормотала Зия. – Заклятие лент невероятно мощное. Серкет не может восстать снова. Только если…

– Но она восстает! – еще отчаяннее крикнул Картер. – А врата вот-вот закроются! Бежим!

Я поверить не могла, что он и в самом деле собирается прыгать в эту движущуюся стену песка. Меня туда не затащат, твердо решила я. Но потом глянула на черное облако, постепенно принимающее форму скорпиона высотой с двухэтажный дом – причем очень злобного скорпиона, – и сразу передумала.

– Бежим! – подхватила я.

– Зия! – настойчиво повторил Картер. – Скорее!

– Ладно, ты прав, – решилась наконец девушка, отступая от лежащего на полу тела. Мы тут же развернулись и все вместе ринулись прямо во вращающуюся песчаную дыру.

13
Я встречаюсьс гигантским индюком

Картер

Так, теперь моя очередь.

Во-первых, насчет «щенячьего восторга» Сейди все придумала. И вовсе я не старался понравиться Зие. Просто до сих пор я встречал не так уж много людей, умеющих швыряться огнем и сражаться с богами. (Сейди, прекрати корчить рожи. Ты сейчас вылитый Хуфу.)

Короче, мы дружно нырнули в песчаный туннель.

И тут же оказались в кромешной темноте. В животе у меня снова появилось томительное чувство, как при прыжке в невесомость. Вокруг закружил обжигающе горячий вихрь, опаляя кожу.

После чего я неожиданно грохнулся на холодный пол, мощенный каменной плиткой, а сверху на меня свалились Сейди и Зия.

Довольно увесистые, между прочим.

Первое, что я заметил, – это то, что весь я, с ног до головы, покрыт тонким слоем мелкого песка, прилипчивым, как сахарная пудра. А когда мои глаза привыкли к яркому свету, я обнаружил, что мы находимся в каком-то просторном помещении, вроде здоровенного торгового центра, и вокруг нас снуют толпы людей.

Приглядевшись, я понял, что это все-таки не торговый центр, а скорее огромный двухуровневый зал аэропорта, с кучей магазинов, широких окон и полированных стальных колонн. За окнами было совсем темно, и я догадался, что мы перенеслись в другой часовой пояс. Из громкоговорителей то и дело раздавались объявления – кажется, на арабском.

Сейди рядом зафыркала, отплевываясь от песка.

– Вперед, – скомандовала Зия. – Не стоит здесь задерживаться.

Я кое-как поднялся на ноги, потирая намятые бока и стараясь не охать. Мимо тянулся нескончаемый поток людей, одетых по-разному: кто в привычном западном стиле, кто в просторных восточных одеяниях, с платками на голове. Какая-то увлеченная спором семейка – кажется немцы – чуть не налетела на нас со своими здоровенными чемоданами.

Повертев головой, я вдруг заметил кое-что знакомое: в самой середине зала высился макет древнеегипетской ладьи в натуральную величину. Только сложен он был из подсвеченных стеклянных кубов с выставленными в них образцами парфюмерии и украшений.

– Это же Каирский аэропорт! – сообразил я.

– Верно, – подтвердила Зия. – Пойдемте, время не ждет.

– А к чему спешка? Неужели Серкет… она что, может последовать за нами через тот же песчаный туннель?

– Нет, – помотала головой Зия. – При открытии портала любой использованный для этого артефакт сильно перегревается. Должно пройти не меньше двенадцати часов, чтобы он остыл и стал пригоден для повторного применения. Так что сейчас меня больше беспокоит служба безопасности аэропорта. И если вы не хотите привлечь внимание египетской полиции, лучше идите за мной, и поскорее.

После чего она без лишних церемоний ухватила нас за руки и потащила сквозь толпу. Я запоздало сообразил, почему полиция должна нами заинтересоваться: в своей странной и к тому же обсыпанной песком одежде мы наверняка выглядели как какие-то попрошайки или беженцы. Люди опасливо расступались, давая нам дорогу, но никто не пытался нас остановить.

– А зачем мы здесь? – поинтересовалась Сейди.

– Чтобы увидеть руины Гелиополиса[12]12
  Гелиополис (Гелиополь) – один из древнейших городов Древнего Египта, центр поклонения божеству солнца.


[Закрыть], – ответила Зия.

– Внутри аэропорта? – недоверчиво переспросила сестра.

При этих словах я вдруг вспомнил, что папа рассказывал мне несколько лет назад.

– Сейди, эти руины у нас под ногами, – сказал я и покосился на Зию. – Правда ведь?

Та кивнула.

– Древний город был разорен еще несколько веков назад. Кое-что из его памятников вывезли за границу, например, обе Иглы Клеопатры. Большую часть храмов снесли, использовав их камень как строительный материал для новых домов. А то, что уцелело, растворилось в пригородах Каира. Большая часть руин оказалась погребена под аэропортом.

– И зачем нам сдались эти руины? – продолжала расспросы неугомонная Сейди.

Зия пинком распахнула неприметную дверь какого-то служебного помещения, оказавшегося кладовкой, где хранились всякие швабры и прочий хозяйственный инвентарь. Она негромко произнесла слово «Сахад» – наверное, заклинание, после чего стены кладовой пошли рябью и исчезли, явив нашим глазам темный провал с уходящими вниз каменными ступеньками.

– Затем, что не весь Гелиополис был разрушен, – сказала Зия. – Теперь не отставайте и, главное, ничего не трогайте.

Лестница уходила в подземелье, наверное, на тысячи миль, не меньше. По крайней мере, мы спускались по ней целую вечность. К тому же построен этот ход был для каких-то карликов: большую часть пути нам приходилось сгибаться в три погибели, а иногда даже ползти на четвереньках, но и при этом я умудрился раз десять треснуться лбом об потолок. Единственным источником света был огненный шар в ладони у Зии, от которого по стенам плясали причудливые тени.

Мне уже приходилось бывать в подобных местах – в туннелях пирамид или в гробницах, на раскопки которых таскал меня отец, и они мне ни капельки не нравились. Миллионы тонн камня над моей головой ощутимо давили на меня, мешая дышать.

Наконец мы достигли последней ступеньки. Туннель раздался вширь, и Зия резко остановилась. Когда мои глаза чуть-чуть привыкли к сумраку, я понял, в чем дело. Мы стояли на краю широкой расселины, дно которой терялось где-то далеко-далеко внизу.

Через пропасть была перекинута одна-единственная узкая доска. А на том конце, где она упиралась в другой край расселины, виднелись два каменных воина с шакальими головами, скрестившие копья перед темным дверным проемом.

– Ну вот, пожалуйста. Опять какие-то психованные статуи, – высказалась Сейди.

– Оставь свои шутки, – одернула ее Зия. – Здесь находится вход в Первый Ном – древнейшее отделение Дома Жизни и главный штаб всех магов. Моя задача – доставить вас сюда целыми и невредимыми. Но помочь вам перейти пропасть я не могу. Каждый маг должен проложить себе путь к заветной двери самостоятельно, и испытания каждому из них предстоят разные.

И она с надеждой уставилась на Сейди. Меня это уже достало, честное слово. Сначала Баст, теперь Зия – обе относились к Сейди так, словно она обладала какими-то исключительными способностями. То есть, конечно, согласен, она очень эффектно разнесла дверь в библиотеку, но почему никто не ждет, что я тоже умею делать что-нибудь эдакое?

К тому же я все еще был крепко обижен на Сейди из-за того, что она наговорила в Нью-Йоркском музее, мол, я такой счастливчик, раз все время путешествовал с папой. Она и понятия не имеет, как сильно я устал от постоянных переездов с места на место. Как часто я мечтал не перескакивать каждый день с одного самолета на другой, а учиться в нормальной школе, завести друзей, как все остальные ребята. Но я не смел жаловаться. «Ты всегда должен выглядеть безупречно», – говорил мне папа. Конечно, он имел в виду не только одежду, но и все мое поведение. Когда мамы не стало, у него не осталось никого, кроме меня, и я не мог его подвести. Обычно я об этом не задумывался: я любил своего отца и старался его не огорчать. Но иногда такая кочевая жизнь меня сильно напрягала.

Сейди ничего этого не понимала. Не понимала, как ей на самом деле повезло. А теперь ей еще достается все внимание, как будто в ней и впрямь есть что-то особенное. Несправедливо.

И тут у меня в голове прозвучали папины слова: «Справедливость означает, что каждый получает то, что ему нужно. И единственный способ получить именно то, что нужно тебе, – это добиться всего собственными силами».

Уж не знаю, что на меня нашло, но я вдруг выхватил свой меч и двинулся вперед по доске. Как будто мои ноги зашагали сами, не дожидаясь, что там решит мозг. Часть меня непрерывно думала: «Это очень, очень плохая идея». А другая часть как будто отвечала: «Нет, мы не должны поддаваться страху». И голос этот был не похож на мой собственный.

– Картер! – пискнула у меня за спиной Сейди.

Я продолжал идти, стараясь не глядеть в бездонную пустоту у меня под ногами, хотя от одной мысли о ней у меня кружилась голова. Я чувствовал себя как детский волчок, который, вихляя и пошатываясь, неверными зигзагами движется по узенькой планке над пропастью.

Я уже одолел больше половины пути, когда темный проем между двумя каменными изваяниями вдруг засветился красным, как огненный занавес.

Я перевел дыхание. Может быть, эта дверь – тоже портал, вроде песчаного туннеля? Тогда, если я проскочу в него достаточно быстро…

И тут мне навстречу из двери вылетел первый кинжал.

Я даже не успел сообразить, что происходит, а мой меч уже пришел в движение. Кинжал непременно проткнул бы мне грудь, но я каким-то образом ухитрился отбить его прямо в пропасть. За ним из туннеля вылетели еще два. Я никогда не отличался особой ловкостью и со спортом не очень дружил, но сейчас быстрота моих рефлексов как будто утроилась. От одного кинжала я уклонился, а второй зацепил своим изогнутым клинком, развернул и метнул обратно в туннель. Как, черт побери, мне это удалось?

Добравшись до конца доски, я спрыгнул на камень и, резко взмахнув мечом, прорвался сквозь завесу красного света. Свет тут же мигнул и погас. Я ожидал, что статуи оживут и бросятся на меня, но ничего такого не произошло. Единственным звуком было отдаленное лязганье о камни тяжелого кинжала, который все еще продолжал свое падение в расселину.

Проем опять засветился, и вскоре красное сияние сгустилось в силуэт странной формы: пятифутового роста птицу с человеческой головой. От неожиданности я снова выхватил меч, но тут же услышал вопль Зии:

– Картер, нет!

Удивительная птица сложила крылья и пристально уставилась на меня подведенными сурьмой глазами. Как будто изучала, что ли. На голове у нее глянцевито поблескивал черный ритуальный парик, к подбородку крепилась накладная бородка, с какой обычно изображали фараонов. Испещренное морщинками лицо казалось вполне дружелюбным, да и вообще в этом существе не было ничего угрожающего, за исключением багрового сияния вокруг и того факта, что от шеи и ниже оно представляло собой самого огромного в мире индюка.

Меня обдало холодком от неожиданной мысли. Птица с человеческой головой… Именно таким существом видел я себя, когда уснул в доме Амоса и моя душа покинула тело и полетела в Финикс. Я понятия не имел, что все это значит, но мне стало не по себе.

Птица поскребла лапой каменный пол и вдруг улыбнулась мне.

– Пари, нисва нафиир, – сказала она. По крайней мере, звучало похоже.

За спиной у меня тихо ахнула Зия. Оказывается, они с Сейди уже успели перебраться через пропасть и теперь стояли позади меня.

Кажется, Зия отчего-то растерялась, но тут же взяла себя в руки и поклонилась птице. Сейди, поглядев на нее, сделала то же самое.

Пернатое существо подмигнуло мне, как будто приглашая посмеяться какой-то шутке, и тут же исчезло. Красное сияние угасло, и статуи у входа убрали копья, освобождая нам дорогу.

– Что это было? – спросил я. – И что он сказал, этот индюк?

Зия покосилась на меня, как мне показалось, с некоторым испугом.

– Это не индюк, Картер. Это был ба.

Кажется, мне приходилось слышать это слово от папы, но сейчас я не мог вспомнить, к чему оно относилось.

– И что же это такое? Очередной монстр?

– Это человеческая душа, – строго поправила меня Зия. – В данном случае – дух умершего. Души древних магов возвращаются сюда, чтобы служить стражами. Они охраняют вход в Дом.

Все это время Зия пристально изучала мое лицо, как будто я вдруг покрылся какими-то невиданными прыщами.

– В чем дело? – напрягся я. – Что ты на меня так смотришь?

– Нет-нет, ничего, – тут же смешалась она. – Пойдем, нам надо торопиться.

Она проскользнула мимо меня и скрылась в туннеле.

Рядом осталась только Сейди, и она тоже таращилась на меня, как на чудо-юдо.

– Ну хорошо, – вздохнул я. – Видимо, я единственный не понял, что сказала та птица, которая не индюк, а какой-то ба. Ты ведь поняла?

Сейди кивнула со смущенным видом.

– Он тебя с кем-то перепутал. Наверно, зрение у него не очень хорошее.

– Почему это?

– Потому что он сказал: «Входи, славный царь».

Дальше для меня все было как в тумане. Мы прошли через туннель и оказались в настоящем подземном городе, состоящем из сплошного лабиринта залов и комнат, но мне вспоминаются только какие-то обрывки.

Потолки уходили вверх футов на двадцать-тридцать, поэтому возникало ощущение простора, из-за которого с трудом верилось, что мы глубоко под землей. Через каждую комнату проходили ряды массивных каменных колонн, вроде тех, которые я часто видел в развалинах египетских городов, только здесь они были совсем как новенькие, ярко расписанные и с искусно вырезанными кронами на вершине, так что я как будто шагал через окаменевшую пальмовую рощу. Темноту разгоняло пламя, пылающее в медных светильниках. Удивительным образом они совсем не дымили, и в воздухе пахло очень приятно, как на восточном базаре в ряду, где торгуют пряностями – корицей, гвоздикой, мускатным орехом, пахло чем-то еще, но я не мог определить, чем именно. Город пах так же, как Зия… и я понял, что здесь ее дом.

По пути нам встречались другие люди, по большей части мужчины и женщины постарше, кто в льняных балахонах, кто в нормальной современной одежде. Однажды мимо нас прошел мужчина в деловом костюме, который вел на поводке черную пантеру. И никто не обращал на него внимания, как будто в этом не было ничего особенного. Еще один человек отдавал отрывистые команды целой армии метел, швабр и ведер, которые стремительно сновали вокруг, прибирая пыль и мусор.

– Прямо как в том мультике, – сказала Сейди, – помните? Где Микки-Маус пытался колдовать и метлы принялись таскать ему воду?

– «Ученик волшебника», – подсказала Зия. – А вам известно, что эта сказка основана на старой египетской истории?

Сейди в ответ только вытаращила глаза. И я ее понимал. На нас сыпалось столько новой информации, что мы уже не в силах были ее переварить.

Мы миновали зал, вдоль стен которого высились статуи с шакальими головами, и я готов поклясться, что они провожали нас взглядами. Еще через несколько минут Зия провела нас через открытый рынок – если, конечно, рынок под землей можно считать «открытым», – где тянулись десятки прилавков, за которыми торговали всякими странными штуками вроде похожих на бумеранги магических жезлов, оживающих глиняных куколок, попугаев, кобр, папирусных свитков и целых сотен сверкающих амулетов.

Затем мы перебрались по камням через реку с темной бурной водой, в которой так и кишели крупные рыбины. Поначалу мне показалось, что это обычные окуни, – пока я не увидел, какие здоровенные у них зубы.

– Это что, пираньи? – спросил я.

– Нет, это нильские рыбы-тигры, – просветила меня Зия. – Они вроде пираний, только вырастают до шестнадцати фунтов веса.

После этого я стал внимательнее смотреть под ноги.

Мы повернули за угол и двинулись мимо красивого здания, целиком вырубленного в черной скале. Из стен выступали резные фигуры сидящих на тронах фараонов, а дверной проем был украшен изваянием свивающейся кольцами змеи.

– А что там внутри? – полюбопытствовала Сейди.

Мы заглянули в проем и увидели десятка два детей возрастом от шести до десяти лет, которые сидели рядами на подушках, скрестив ноги. Каждый из них склонялся над медной чашей с какой-то жидкостью и тихонько что-то нашептывал про себя. Я подумал было, что это класс, где проводятся занятия, но там не оказалось никакого учителя, и к тому же комнату освещало всего несколько свечей. Судя по количеству пустых подушек, комната могла вместить в два раза больше детей.

– Начинающие маги, – пояснила Зия, – осваивают искусство прозревать будущее и видеть отдаленные события с помощью магических чаш. Первый Ном должен поддерживать связь со всеми членами братства, где бы они ни находились, и наши юные ученики выступают… скажем так, операторами связи.

– Значит, у вас есть такие базы по всему миру?

– Остальные намного меньше, но в общем, да, ты прав.

Я припомнил, что говорил нам Амос по поводу номов.

– Выходит, Египет – это Первый Ном, Нью-Йорк – Двадцать Первый. А где же тогда находится последний, Триста Шестидесятый?

– В Антарктиде, – сообщила Зия. – Обычно туда ссылают тех, кто в чем-то провинился. Вот уж где тоска: только пара закоченевших магов и несколько магических пингвинов.

– Магические пингвины? Вот это да…

– Да ну, ничего хорошего.

Сейди ткнула пальцем в детей, склонившихся над чашами.

– А как это работает? Они что, видят картинки в воде?

– Именно так. Только это масло, а не вода.

– Их так мало, – заметила Сейди. – Неужели это все ученики, которые есть в этом городе?

– Которые есть во всем мире, – поправила ее Зия. – Их было больше, до того как…

Девушка резко осеклась.

– До чего? – спросил я.

– Не важно, – угрюмо отмахнулась Зия. – Эту работу поручают ученикам, потому что юное сознание особенно восприимчиво. Как правило, обучение магии начинают не позже, чем ребенку исполнится десять… за некоторыми весьма опасными исключениями.

– Ты имеешь в виду нас?

Зия покосилась на меня с опаской, и я догадался, что она все еще думает о словах, которыми приветствовал меня дух в облике птицы: «славный царь». Но для меня это было так же нереально, как и наша фамилия в свитке под названием «Кровь фараонов». Ну какое отношение могу я иметь к древним царям? И даже если я как-то с ними связан, сам-то я уж точно не царь. Иначе где же оно, мое царство? Я даже своего единственного чемодана лишился.

– Вы с ними еще увидитесь, – сказала Зия. – Пойдемте дальше.

Мы шагали так долго, что у меня разболелись ноги.

В конце концов мы оказались на перекрестке. Вправо тянулся ряд массивных бронзовых дверей, освещенных пылающими по бокам светильниками, а слева возвышался высеченный в камне сфинкс высотой в двадцать футов. Между его передних лап темнел проход, но он был замурован кирпичом и завален щебнем.

– Он точь-в-точь похож на Сфинкса в Гизе, – заметил я.

– Потому что мы находимся в точности под тем самым Сфинксом, – сказала Зия. – Этот туннель ведет прямиком к нему, наверх. Точнее, вел, до тех пор как его не замуровали.

– Погодите-ка… – я быстро произвел в уме кое-какие расчеты. – Ведь Сфинкс находится километрах в двадцати от Каирского аэропорта.

– Примерно так.

– Не могли же мы пройти такое расстояние!

Тут Зия впервые по-настоящему улыбнулась, и я невольно залюбовался – до чего красивые у нее глаза!

– В местах, где действует магия, расстояния переменчивы, Картер. Тебе пора уже это усвоить.

Сейди нетерпеливо кашлянула.

– Ну и почему же этот туннель замуровали?

– Сфинкс пользовался большой популярностью у археологов, – принялась рассказывать Зия. – Они перерыли все вокруг него, и в 1980-х годах наткнулись наконец на начальный отрезок туннеля, ведущего от Сфинкса вниз.

– Точно, папа мне про это рассказывал! – вспомнил я. – Но он говорил, что туннель оказался тупиком.

– Это потому, что нам пришлось сразу перекрыть его. Нельзя было позволить археологам узнать, сколько всего от них скрыто. Недавно ведущие египетские археологи высказали предположение, что им известно всего лишь тридцать процентов того, что осталось от египетской цивилизации. На самом же деле им известно не более одной десятой. И скажу прямо, эта десятая часть далеко не самая интересная.

– А как же гробница Тутанхамона? – возразил я.

– Того мальчика-фараона? – приподняла брови Зия. – Скучное место. Поглядел бы ты на действительно хорошие гробницы.

Я почувствовал себя уязвленным. Отец дал мне имя в честь Говарда Картера, археолога, который открыл гробницу Тутанхамона, так что я всегда испытывал к этому юному фараону что-то вроде личной привязанности. И если уж его гробница была скучной, то каковы же были хорошие?

Зия повернулась лицом к бронзовым дверям.

– Вы находитесь перед Залом Эпох.

С этими словами она приложила ладонь к печати с изображением символа Дома Жизни.

Иероглиф засветился, и двери распахнулись.

Зия обернулась к нам, и лицо у нее сделалось очень серьезное.

– Сейчас вы встретитесь с Верховным Чтецом. Ведите себя как следует, если не хотите, чтобы вас превратили в насекомых.