Текст книги "Костяная ведьма"

– Но эта традиция уже устарела, – возразила я, чувствуя себя сильнее и уже не такой напуганной, как на своем собственном испытании. – Я не понимаю, почему мужчинам, которые умеют петь, танцевать и рисовать руны, запрещено стать ашей, если они соответствуют всем требованиям.

– Это оскорбление нашей профессии! – прогремела другая аша. – Это так же нелепо, как если бы женщина стала Искателем смерти!

– А что? Очень хорошая идея, госпожа, – протянула Полер. – Миледи, это Кион, а не Дрихт. Мы живем во времена, когда мужчины и женщины в отличие от наших братьев-варваров с юга равны. Так почему женщина не может выступить с просьбой присоединиться к Искателям смерти, а мужчина стать ашей?

– Ты осознаешь, какие последствия за собой могут повлечь такие мысли? – рявкнула пронырливая старуха, сидящая в конце стола. – Для мужчин и женщин абсолютно противоестественно вступать в панибратские отношения!

– Если только вы не желаете купить сотканные ими хуа, – не удержалась я. Повидав достаточное количество работ Рахима, я сразу могла определить, что на старухе платье из мастерской Арракана.

– Возможно, – мягко заговорила леди Микаэла, – Лик хотел бы высказаться сам.

С трудом сглотнув, Лик выступил вперед. В отличие от нас на нем было простое серое одеяние.

– Когда мне было три года, я понял, что не такой, как все остальные мальчики. – По залу плыл его тихий нежный голосок. – Мне не нравились грубые забавы, игры с деревянными солдатиками и подобными игрушками. Я любил кукол и платья. Свой первый дараши оюн я увидел в шесть лет и с тех пор представлял себя ашей. Сегодня я предстал перед вами для того, чтобы сказать, что я никогда в жизни не был настолько в чем-то уверен.

– А также чтобы просить за свою жизнь. – Его голос дрогнул. – Мне не выдержать обучение Искателя смерти. Я это знаю. Моим черным братьям от меня будет единственный прок – стать новым трупом на поле брани. Очередной жертвой будь то для дэва, Безликого или разбойника. Но здесь, в квартале Ив, я способен на большее, вам не придется жалеть о своем решении. Я прошу у вас три месяца, чтобы показать, чего я стою, а в конце вы решите, стоит ли мне остаться или уйти. Для вас это всего лишь три месяца, но от них зависит вся моя жизнь.

Только на следующий день сообщество аш вынесло свой вердикт:

– Не нам решать, способен ли проситель выдержать строгую подготовку Искателей смерти или ему больше подходит путь аши. Мы здесь для того, чтобы защищать законы и традиции квартала Ив и следить за их точным соблюдением. Ввиду этих обстоятельств мы отказываем просителю в удовлетворении этой просьбы, но готовы снова ее пересмотреть после наступления его дня руны Сердца.

Спустя три дня состоялись похороны. В бою против ази погибли три аши, и все жители пришли почтить их память. Я стояла на улице и смотрела на гробы, укрытые тяжелым черным мехом горностая. Леди Селени из Дома Ястребинки. Леди Брижет из Императорского Дома. Леди Дианна из Дома Дельфиниума. Я все думала о леди Полер – она же потеряла свою сестру по аша-ка, возможно, друга. Я помнила Брижет по чайной «Падающий лист». И хотя у меня остались не особо приятные воспоминания, мне было ее жаль. Зоя всем своим видом старалась не выдать себя и, высоко подняв голову, шла рядом с гробом, где покоилась ее подруга. Вскоре вся процессия завернула за угол и скрылась из виду.

Несмотря на мрачное настроение, леди Пармина решила не откладывать мой дебют. Приготовления к нему оказались даже суматошнее тех, что сопровождали церемонию леди Шади, но хуже того – теперь я была в самом эпицентре этого вихря. В Дом Валерианы устремился нескончаемый поток людей, многие из которых заходили в мою комнату и заставали меня в разной степени наготы. А все для того, чтобы снова снять с меня мерки для нового хуа, либо нарядить.

– Они не могут сначала стучаться, прежде чем заходить? – причитала я, прижимая к груди отвергнутое платье. Только что из комнаты вышла группа мужчин, которые долго обсуждали предстоящий вечером банкет, даже не обращая внимания на то, что я была в одном нижнем белье, когда они только вошли.

– Я же тоже мальчик, – ухмыляясь, ответил Лик. И хотя официально моим парикмахером считалась Чеш, она, зная о нашей с ним тесной дружбе, брала его своим помощником каждый раз, когда Дому Валерианы требовались ее услуги.

– Но тебя-то я знаю. Ты другой, – ответила я и хмуро глянула на него. Отказ сообщества аш он воспринял лучше меня. – Все, я не пойду на это.

– Не пойдешь на что?

– Они хотят, чтобы я стала ашей, так? Что, если я откажусь и отложу церемонию до тех пор, пока они не поменяют свое решение?

– Я не позволю тебе этого сделать ради меня. – Лик перекинул мои волосы на одну сторону и принялся закалывать их великолепными гребнями из горного хрусталя.

– Стой спокойно, – проворчал Рахим, протягивая мне на примерку очередное платье. По традиции я должна надеть хуа, подчеркивающее герб Дома Валерианы, – синих оттенков и цвета морской волны, с поясом, украшенным узором океанских волн. По краям его рукавов тянулись серебристые ракушки. – Это традиционное платье ты наденешь один-единственный раз. После этого я создам фасоны на твой вкус. Хотя оно все равно прекрасно, и цвет тебе идет. Будь у меня такое гладкое личико… – Со смачным звуком он поцеловал кончики своих собранных щепоткой пальцев. – Krasivyy! Агата, заправь этот кончик сюда, и сейчас займемся поясом.

Я вывернулась из рук Рахима.

– Я серьезно.

– Спасибо, – грустно улыбнулся Лик. – Ты, наверное, думаешь иначе, но дебют аши касается не столько ее самой, сколько аша-ка. Помни, что отказ навлечет позор на Дом Валерианы и всех его обитателей.

– Но это нечестно, – жаловалась я. – Ты больше походишь на ашу, чем я!

– У нас еще есть время. И меня обнадеживает то, что они готовы пересмотреть свое решение после моего дня руны Сердца. Такого исхода я не ожидал. – Лик застенчиво улыбнулся. – Выглядишь прекрасно.

– Как бы мне хотелось сделать для тебя больше. Но я рада, что ты сегодня здесь, рядом со мной.

– Все аши, они ostorozhnyy, – усмехнулся Рахим, затягивая мой пояс. – Лицемеры. Их не остановят чувства и сантименты. Они очень жадные, uchenik. И лучший способ склонить их на свою сторону – это дать им то, чего они хотят. Сначала сообщество тоже мне отказало. А потом я пришел к ним со своими хуа и платьями, которые им тут же захотелось получить, и теперь меня принимают.

– Вы уже закончили? – В комнату заглянула раздраженная госпожа Пармина. – Уже пора, я не хочу опаздывать. Снаружи собралась толпа людей.

– Толпа людей? – воскликнула я.

– Как бы тебе это ни нравилось, Тия, но ты феномен. – Леди Микаэла убедила госпожу Пармину в том, что она чувствует себя хорошо и может вставать с постели. И теперь сидела возле меня, пока Лик и Рахим вносили в мой образ последние штрихи. – Не стоит удивляться, что после случившегося ты стала знаменита в Анкио. Наслаждайся этим событием, пока можно. Не каждый день устраивают такой дебют.

Меня терзали сомнения. По правде говоря, я боялась не самого предстоящего шествия, пусть и у всех на виду. Больше всего меня пугало место назначения.

Госпожа Пармина не преувеличила: как только я вышла из дома, толпа разразилась громкими радостными криками, и их ликующие возгласы сопровождали меня всю дорогу. Наверное, после мрачных событий жители были только рады какому-нибудь торжеству.

И в то же время такое количество народу меня злило. «Вы не понимаете! – хотелось мне крикнуть им. – Вам нет до меня никакого дела! Вы лишь видите магию, красивые наряды и танцы! А когда все закончится, большинство из вас даже не вспомнит моего лица!»

Как и всегда, Фокс, не спросив ни у кого разрешения, шел рядом со мной. Он положил руку мне на плечо, и его присутствие грело мою душу. «Я знаю, Тия, – прошептал он, – и согласен с тобой. Но ты же понимаешь, что сейчас не место и не время».

Госпожа Пармина, как вторая почетная гостья, шагала впереди с высоко поднятой головой и сияла так, словно весь этот парад был устроен в ее честь. Позади меня шли леди Микаэла, Полер и Альти, а где-то рядом с ними – Зоя. Время от времени я поглядывала назад, но по лицу аши было трудно понять, о чем она думает: для настоящих чувств у нее был слишком невозмутимый вид и слишком спокойное стеклянное сердце.

Наш путь завершался возле храма. Из его купола по-прежнему поднимался белый дымок. Леди Микаэла, как и полагалось, позвонила в колокол, извещая о нашем визите. Мне было неловко оттого, что на меня устремилось столько глаз, но я, собравшись с духом, отворила дверь и вошла внутрь. А после с облегчением и радостью, что в жизни аши еще есть место уединению, закрыла ее.

С нашей последней встречи жрица не изменилась: она по-прежнему была с головы до ног укутана в шелковые одеяния и протягивала руку к полыхающему в большой металлической жаровне огню. Языки пламени, словно живое существо, подрагивали и вспыхивали, а с приближением ее руки успокаивались.

– Какова твоя жертва?

На этот раз я подготовилась. Вынула из волос любимую металлическую заколку, которую в самом начале выбрал для меня Лик. В сумраке ярко блеснули сапфиры.

– Брось ее в огонь.

Я с грустью смотрела на то, как потонувшее в огне украшение скрылось из виду.

Жрица шевельнулась и склонила голову в мою сторону.

– Ты видела дракона, – сказала она. – Разум, с растущими из него тремя головами.

– Да. – Я думала, что жрица спросит, почему я не пришла раньше, но та промолчала.

– Они считают, что это ты прогнала его. Они считают, что ты заставила его бежать из Анкио.

– Да.

– Но это не так.

На этот вопрос было трудно ответить, тем более прозвучал он вовсе не как вопрос.

– Не так.

– Почему?

Я вскинула голову.

– Потому что моя наставница умирает. Она никогда мне об этом не говорила, но я знаю. Она всю жизнь охотилась на этих демонов, а взамен получила подорванное здоровье. Тем не менее она не желает останавливаться и уже обрекла себя на раннюю смерть. Она не хочет противиться судьбе, поэтому я все это делаю ради нее. Если есть другой способ усмирить этих созданий, не жертвуя телом и душой Темной аши, не воскрешая и не убивая дэвов, пока твоя жизнь уходит, я найду его. И не только ради нее, но и ради себя, а также ради каждой Темной аши, которая войдет сюда. Я верю, что ази – ключ к ее и моему спасению. И если смогу подпустить его ближе, то узнаю, как воспользоваться им.

Как только слова слетели с моих губ, я поняла, что за такие мысли меня могут наказать. Ведь жрица может передать мою речь совету. Но на миг мне показалось, что сквозь прозрачную вуаль я разглядела ее улыбку.

– Возвращайся ко мне, когда обретешь двух фамильяров, – сказала она. – Одного живого, а второго никогда не знавшего жизни. Можешь идти.

Как только я вышла из храма, толпа снова возликовала – голубой дымок позади меня свидетельствовал о моем успехе. В качестве благодарности собравшимся я выдавила из себя улыбку.

– Ты хотел меня о чем-то спросить, – проговорила она.

– Ты солгала. – Таурви, не обращая на нас никакого внимания, резвился в воде. – Ты специально послала мне тот сон. Ты вызвала меня сюда.

– Я не лгала. Ты сам увидел то, что хотел видеть.

– Но почему? Мы же никогда не встречались раньше. Почему ты позвала именно меня?

– Потому что твоя слава бежит впереди тебя, Бард. Потому что однажды ты полюбил девушку, которая влюбилась в каменщика.

Я похолодел.

– А какое она имеет к этому отношение?

– Большее, чем ты думаешь. Ты знаешь, что значит быть преданным законом, преданным обществом, которое должно защищать тебя, а не того, кто ответственен за твое горе. Она умерла, ведь так?

– Да.

– От руки своего отца.

– Да. – Волны разбивались о берег; вода лужами собиралась вокруг щиколоток, поднимая грязь и песок, а потом уносила их обратно в море.

– Почему?

– Он сказал, что своим бегством она опозорила его. И спасти свою честь он мог только одним способом – убить ее, потому что каждый день ее жизни стал бы для него напоминанием о ее предательстве. – Несмотря на палящее солнце, я весь дрожал. – Он убил ее. А они, сказав, что это справедливо и законно, отпустили его.

Девушка успокаивающе положила руку мне на плечо.

– Я выбрала тебя, – тихо произнесла она, – потому что тебе известно, что значит жаждать мести за убийство любимого человека. Как и мне.

26

К своей досаде и к радости госпожи Пармины, я узнала, что сразу после дебюта мой график оказался полностью расписан на три месяца вперед.

По моей просьбе Ула без особой охоты показала мне книги учета, которые она вела.

– Я никогда не ошибаюсь, – сухо проговорила женщина. – Если вы это подразумеваете…

– Вовсе нет, – поспешила я ее успокоить. – Вы уже многие годы работаете счетоводом у госпожи Пармины, так что я вам доверяю. Просто я совсем новая аша. Как такое может быть, что до начала зимы у меня не будет ни одного свободного вечера?

Ула пожала плечами.

– Я делаю только то, что велит мне госпожа. Вы должны быть рады, леди Тия. Далеко не всех аш приглашают настолько часто. Если так будет продолжаться и дальше, в следующие несколько месяцев вы станете самой популярной.

За развлечение гостей на мероприятии аша получает почасовую оплату. Хозяйки чайных вносят в главную книгу, кто именно из аш приезжает по вечерам и сколько времени проводит с гостями. А на следующее утро в каждую чайную наведывается представитель совета аш и собирает эти данные. Счетоводы вроде Улы записывают, сколько за предыдущий вечер заработала аша, а после отсылает счет соответствующей чайхане. Оставшаяся сумма считается жалованьем аши за этот день.

Все деньги аш, за исключением тех, кто покидает Анкио на долгое время, аша-ка традиционно оставляет себе и расплачивается ими в городских лавках, которые выставляют счета за все покупки их аш. В конце месяца сообщество аш, дабы поощрить конкуренцию, объявляет, кто заработал больше всего денег для своего аша-ка.

Естественно, некоторые пытаются искажать результаты, чтобы представить себя в выгодном свете. Такие аши проводят с гостями не целый час и, уйдя раньше, отправляются на следующий прием, при этом выставляют своим покровителям счет на прежнюю сумму. Подобное поведение совет не одобряет и с тех, кто слишком часто этим злоупотребляет, взимает денежный штраф. Кроме того, о таких ашах очень быстро распространяется молва, и их уже гораздо реже приглашают на приемы.

Мне было приятно, что люди интересуются мной – чтобы оплатить свой долг Дому Валерианы, у меня уйдет много времени, и чем быстрее я его отработаю, тем лучше. Но мысль о том, что следующие четыре месяца я проведу почти без отдыха, меня ужасала. Утешало одно – мой новый график не затронул ужины с принцем Кансом и советником Людвигом. Госпоже Пармине хватило ума не лишить Дом Валерианы общения со знатными особами.

– Тия, это отличное начало для твоей карьеры, – мечтательно проговорила старуха, просматривая записи Улы. – Не понимаю, почему ты жалуешься.

– Но я уже устала! Сомневаюсь, что смогу совмещать занятия с различными приемами по вечерам и при этом не надорваться! Думаю, мне стоит уменьшить количество встреч с гостями после…

– Да неужели? – В голосе госпожи Пармины зазвучали суровые нотки. – Хочешь сказать, что уроки истории – это все, что тебе нужно знать об этом мире? Что ты слишком хороша для встреч с представителями королевской власти, способна узнать об их культуре и жизни их королевств лишь по словам и привычкам? Думаешь, выйдя в свет, ты будешь общаться исключительно с книгами, а не живыми людьми? Возможно, сейчас приемы тебе кажутся странной причудой, малышка. О, я уверена, порой ты будешь отлично проводить время – в твоем возрасте я побывала на множестве приемов и как следует повеселилась, – но если ты считаешь, что аша должна руководствоваться только уроками, не имея влиятельной поддержки окружающих Кион королевств, то тебе, наверное, следует вернуться к занятиям послушницы, пока ты не передумаешь.

Я открыла было рот, но тут же его захлопнула.

Она расплылась в широкой улыбке.

– А теперь иди и готовься к своему приему, больше никаких препирательств. – С блаженным видом на лице аша снова принялась просматривать книги Улы. – Разве я не говорила Микаэле, что эта девочка окажется очень полезна Дому Валерианы? – обратилась она к Уле. Уверена, эта старуха и сама поверила своим словам.

Удивительно, как легко все встало на свои места: всего через несколько недель изнурительный поначалу график стал для меня обычным делом. Я волновалась, что буду слишком уставать, но в результате приспособилась быстрее, чем думала.

Со временем жизнь наладилась. Теперь я встречалась с учителем Каа на уроках медитации только четыре раза в месяц. Количество других занятий тоже сократилось. Я по-прежнему раз в неделю занималась пением, чтобы поддерживать голос на должном уровне. Но сейчас уже сама, без уроков истории, собирала информацию о гостях, встреча с которыми предстояла вечером. Мои танцевальные и боевые тренировки оставались такими же изнурительными, но сокращение нагрузки позволило больше времени уделять им. Постепенно в боевой подготовке я достигла второго класса, и все были мною довольны.

Леди Микаэла очень быстро уставала и уже не могла так часто заниматься со мной рунной магией, поэтому ее заменяла учитель Хами. Пусть сама она не умела рисовать руны Тьмы, но воспитала достаточно Темных аш, чтобы вовремя подсказывать мне и благодаря сильному чутью к магии указывать на все ошибки.

Мне запрещалось участвовать в показах рун вместе с другими ашами, зато теперь я могла сражаться в обычных боях с более опытными противниками. И первой моей соперницей оказалась гибкая юная девушка по имени Телла – столь же опасная, сколь и красивая. Уже через пять секунд боя она сбила меня с ног хорошо отработанным броском и оглушила на несколько минут. Я даже не видела, как она двигалась.

– Старайся всегда нападать неожиданно, – добродушно подсказала она, протягивая мне руку и помогая встать.

– Думаю, для меня немного трудновато быть неожиданной с ростом на полфута ниже, весом не более девяноста фунтов и плохим ударом справа, – сказала я, и она рассмеялась.

Как выяснилось позже, Телла была уже в первом классе и, несмотря на свою привлекательную юную внешность, оказалась на десять лет меня старше. Я могла победить большинство своих сверстников, но сразу, как только нас объединили в пару, поняла, что мне придется несладко. Учитель Хами тоже это знала, а потому частенько называла наши имена вместе.

С Каленом мне также приходилось непросто. Я получала от него тумаков больше, чем ото всех соперников, вместе взятых, включая Теллу. При этом он по-прежнему никак меня не подбадривал, а лишь указывал на мои недостатки. Ни разу не болтал со мной по пустякам и уходил сразу же после окончания нашего боя, оставляя меня с чувством собственной никчемности.

Лишь однажды мне удалось застать его врасплох. После почти часовой беспрерывной тренировки я чувствовала себя усталой и выбившейся из сил, но он был неумолим.

– Это все, на что ты способна? – усмехнулся он и нанес быстрый удар по голени, заставив меня упасть на одно колено. – Ты недостаточно сильна, Тия. И никогда не будешь. Рядом с тобой принца убьют.

Он никогда раньше не использовал имя принца в своих оскорблениях, и сейчас оно вызвало у меня внезапную вспышку ярости, а вместе с ней и прилив сил. Я нагнулась, уворачиваясь от деревянного клинка, чуть не поразившего меня в плечо, нырнула влево и сделала выпад мечом. Он ловко отразил мой удар, но совсем не ожидал, что я перехвачу его колени и мы оба окажемся на полу.

Я откатилась влево и поднялась на ноги. Он сделал то же самое. Мы глядели друг на друга, замерев по краям бамбукового мата.

– Я не допущу, – переведя дыхание, произнесла я. – Я стану достаточно сильной.

Мгновение Кален смотрел на меня; мне казалось, что он сейчас что-то скажет. Но он только взмахнул рукой, и бой продолжился, словно и не прекращался.

Часто к нам в зал приходил Фокс и соревновался с другими ашами, а также с солдатами из армии императрицы Аликсы. Меня поражало его мастерство и то, как быстро он расправлялся со своими соперниками.

– Мне нужно быть сильным, чтобы защищать тебя, – ответил Фокс, когда я поделилась своими мыслями. – Я знал, что тебе не понравится, если я буду драться, тем более ради тебя. Вот почему ничего не сказал про армию. Дело не в том, что я обязан тебе жизнью. Просто я твой брат. Ты же не собираешься плакать? А то у тебя глаза на мокром месте.

– Заткнись, – сказала я и обняла его. – Ладно, твой бой начинается. Давай надери зад этому парню.

– Есть, мэм.

Я засмеялась, а сама мучилась угрызениями совести. У меня были от Фокса тайны. И пусть я поступала так ради его блага, мне это совсем не нравилось.

– Итак, я обещал тебе раздобыть информцию. Пробежимся по списку. В Тресее замечено использование большого количества сонных заклинаний – они связаны с некоторыми дворянами, так что это не похоже на обычные жестокие разборки ради политики. Но, думаю, тебе это не очень интересно. Также у одалийской границы видели ази. По словам мужчины, который передал мне эту информацию, он заметил, как чудовище вылезло из озера. Улепетывал оттуда со всех ног, словно ему нет восьмидесяти и он не страдает подагрой.

Мы сидели в одной из небольших комнаток «Снежного костра». От его слов у меня в голове беспокойно заерзала притаившаяся Тьма.

– А он не мог ошибиться?

Кузнец душ смерил меня сердитым взглядом.

– Я, между прочим, умею читать сердца лучше тебя.

– Простите. Просто Искатели смерти все прочесали в поисках его…

– Обычные одалийцы не станут говорить с представителем власти и уж тем более с Искателем смерти, – гоготнул Кузнец. – Они их боятся не меньше ази. Не те, которые не любят аш и магию, а типичные одалийцы. Им самим есть что скрывать. Тебе они, скорее всего, не поверят. Они так же упрямы, как твоя старая аша, и никогда не поверят в твою правоту. Но еще больше они не любят меня и не станут доверять моим вестям. Но твой трехголовый дракон прячется в озере Стрипник, в Одалии. Готов поспорить на свое доброе имя.