Электронная библиотека » Рина Харос » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Плач смерти"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2024, 08:42


Автор книги: Рина Харос


Жанр: Историческое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Страх и похоть – еда для демона, которая имела вкус цветочного нектара.

Опустив руки вдоль тела, я сделал пару шагов навстречу советнику и, чуть наклонившись, тихо прошептал почти что у его уха:

– Помнишь, что я тебе сказал тогда, в последнюю нашу встречу?

Оборотень поднял испуганный взгляд, но моя магия, которая окутала его тело, подобно паутине, крепко удерживала на месте.

– Три года, – хрипло произнес мужчина, шумно сглотнув и бросив короткий взгляд на трупы товарищей, которые поедал вурдалак, причмокивая и разгрызая кости.

– Верно. Три года на исправление ошибок и осознание ценности чужих желаний. Но, как я вижу, урок ты не вынес. Жаль. Мне бы не хотелось убивать тебя сегодня.

– Так не убивай… не убивай!!! – почти что взвыл оборотень, почувствовав, как смерть начала скрестись когтями между лопаток, зазывая за собой.

– Не могу… я не привык давать вторых шансов тем, кто не заслуживал и первого. Но мое великодушие не знает границ. Я дам тебе возможность сбежать, если успеешь покинуть бордель в течение десяти секунд. – Я скинул оковы с тела оборотня и сделал пару шагов назад, очищая путь.

– Один, два, три…

Оборотень недоверчиво посмотрел на меня и пару раз моргнул, прогоняя алкогольный морок. Услышав, что я досчитал до пяти, он выбил кулаком стекло и, не трансформируясь, спрыгнул вниз, но земли так и не достиг.

– Десять.

Число, послужившее приговором для советника. Распахнув крылья, я выпрыгнул из окна следом и в полете схватил оборотня за горло. Тот, начав брыкаться, попытался выбраться из хватки и цеплялся пальцами за мои запястья, царапая их до крови. Взмахнув крыльями, я остался парить над верхушками деревьев, сквозь которые виднелись огни столицы Пранты.

– Запомни этот свет. Это последнее, что увидишь перед тем, как твоя душа отправиться гнить в Забвение.

Приподняв тело советника, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, всматривался в жестокие черты лица, которые исказила гримаса ужаса. Я ослабил хватку на шее мужчины, позволяя ему произнести последние слова.

– Ты… обещал… сбежать…

– И я сдержал свое обещание. Твоя проблема в том, что ты не успел. Не ищи виновных там, где их нет. Высшие никогда не нарушают данного слова.

Лицо оборотня исказило непонимание, но, как только затуманенный взгляд опустился вниз и наткнулся на эмблему Высших, он сжал челюсть.

– Трех лет достаточно, чтобы изменить себя и перестать совершать ошибки, от которых страдают жители Пранты. Но ты выбрал другой путь. Так следуй ему до конца.

Крепко сжав ладонь, я услышал характерный звук ломающихся позвонков и костей. Советник пытался вырываться, но его душа покидала тело столь стремительно, что спустя пару секунд он обмяк и устремил безжизненный взгляд в небо, усеянное россыпью ярких звезд, которые стали свидетелями первой смерти от рук Высшего.

Насилие порождает насилие, но кому-то надо сделать первый шаг, чтобы искоренить и вырвать этот сорняк с корнем, чтобы позволить чему-то светлому и прекрасному создать свои плоды.

Я направил магию на оборотня, которая заполняла его нутро и начала подсвечивать багровым оттенком изнутри. Отшвырнув его от себя, зажмурился, наблюдая за тем, как советник взорвался на множество звезд, устремившихся на небосвод.

Я даровал оборотню свет, который он так и не смог взрастить внутри себя, но мог теперь подарить другим.

Наутро А́нгельс прислала гневную записку о том, что мой волк не хотел покидать ее хоромы до тех пор, пока не сгрыз последнюю кость оборотней. В качестве извинения я выслал ей пять слитков золота и даровал свободу девушкам, которые находились в борделе по злой воле судьбы. Каждой я выделил приданое – шелка, деньги, золото, земли и небольшие поместья, где они смогли начать новую жизнь.

Их судьбы хранились под замком, за открытие которого я карал каждого.

Спустя месяц бордель закрылся, феникс вернулась на родину, встретила себе подобного мужчину и создала семью. По моему приказу здание снесли и построили на его месте большой раскидистый сад, послуживший началом нового, которое приведет к лучшему будущему.

* * *

– Мы обязаны обезопасить не только себя, но и всех жителей континента. Клерс рассказал мне, что в ту ночь на них напало что-то поистине пугающее и древнее. Мы не можем это игнорировать, на нас вся надежда. – Ве́дас плавно раскачивался из стороны в сторону и активно жестикулировал, грубые черты лица и без того ожесточились, когда он завел разговор про тьму, убивающую сатиров.

С того момента, как я спас Клерса, было убито еще семь созданий. Много или мало – никто не знал, но времени оттягивать неизбежное больше не осталось.

– Он всегда такой зануда? – прошептал я, прикрыв рот тыльной стороной ладони, чтобы не привлекать внимания Высшего.

Алке́ста, сидевшая рядом со мной на диване, обшитом серебристой плотной тканью и покрытом сверху шкурой дикого кабана, прокашлялась, чтобы не выдать смешка. Ве́дас моментально развернулся, нахмурил брови и пристально посмотрел сначала на девушку, потом на меня, после чего вернулся к своему прежнему занятию: принялся при помощи магии рисовать какие-то магические символы и заклинания, которые, на его взгляд, могли бы помочь в борьбе с темными силами, забирающими жизни сатиров.

– Мог бы уже привыкнуть к тому, что он постоянно так себя ведет, когда я рядом. Уж не знаю, чем ему так не угодила, – наигранно произнесла Алке́ста и, достав из складок платья сочное красное яблоко, вонзила зубы в мякоть, откуда начал стекать сок, блаженно застонав и прикрыв глаза. Рука Ве́даса на мгновение дрогнула, и я не смог сдержать довольного оскала, когда он кинул быстрый взгляд на Высшую, которая принялась слизывать сок с пальцев.

Я догадывался о том, какие эмоции он испытывает к Алке́сте. Тогда, на отборе, почувствовал вкус его ревности. Судя по всему, джинн так и не нашел сил и смелости признаться в этом банши, с которой они долгое время были лишь напарниками, спасающими чужие шкуры и разум от опасности. Если эмоции и желания Ве́даса читались как открытая книга, то Алке́сту я не мог разгадать до сих пор. Ее легкомысленность, бешеная энергия, протекающая по венам, были неподвластны моей магии. Высшая была замком, ключа для которого не существовало.

– Нам нужно активировать следующие магические символы, которые помогут… – продолжал упорствовать Ве́дас.

– Вед, подожди, с чего ты так уверен, что это сработает? – чуть склонив голову, я провел большим пальцем по губе, слегка надавив на нее.

– Потому что этой тварью кто-то управляет, – вклинилась в разговор Алке́ста. Банши смиренно сложила липкие от сока яблока руки, прислонилась спиной к дивану и шумно выдохнула. В ответ я вскинул правую бровь вверх, ожидая дальнейших разъяснений, на что Алке́ста закатила глаза. Она наверняка считала меня глупым. Определенно.

– Если бы у этой, назовем ее, субстанции не было мозгов, она бы убивала всех, вне зависимости от расы и пола, наличия магии и других особенностей. Но она истребляет только сатиров, и с определенной последовательностью: кто-то жаловался на боли, вызванные болезнью, кто-то желал получить несметные богатства, кто-то мечтал обрести любовь и прожить с ней до конца своих дней. Все сатиры, которые что-то открыто выражали вслух – погибали спустя несколько дней, полностью обескровленные.

– Жаловался на боли какого рода? – данный факт резанул слух и отозвался неприятным комом, образовавшимся в душе.

– У сатиров есть некая особенность: когда они достигают тридцати лет, кости и копыта начинают в прямом смысле слова крошиться. Существо медленно, но мучительно умирает, не может передвигаться самостоятельно, по сути, становится овощем, за таким нужен круглосуточный уход. Многие сатиры, беспечность и веселый нрав которых были известны на много километров, становились собственной тенью и желали лишь одного – скорейшей смерти. Но никто из сородичей не хотел брать такой грех, боясь прогневить богов.

– И на основе этого вы решили, что этой тварью кто-то управляет? Но как? – Я не мог понять, какой силой и властью надо обладать, чтобы управлять подобным. Тем, кто таится в темноте и питается кровью сатиров, забирая все до последней капли.

– А это нам и предстоит узнать. – Ве́дас взмахнул рукой, и очертания комнаты, где мы находились, начали таять. Вместо стен появились деревья, вместо пола – зеленый ковер травы, вместо потолка – голубое небо, где играли грифоны и пегасы.

– Мог бы и предупредить, что собираешься нас перенести, – пробурчала Алке́ста, которая плюхнулась с дивана, потеряв опору. Ее белоснежное платье водопадом рассыпалось по траве, пачкаясь. Ве́дас стремглав бросился к банши и помог ей подняться, задержав руку на пару мгновений больше положенного на талии.

Я скрестил руки на груди и с упоением наблюдал, как у Ве́даса, встретившегося со мной взглядом, подступал румянец к лицу. Сила, таившаяся в нем, могущество, несоизмеримое ни с какой магией, и какой позор – стена дала трещину. Я скалился, пока Алке́ста отряхивала подол платья, и продолжал невинно хлопать глазами, когда Ве́дас внимательно следил за каждым движением банши. Я не выдержал и засмеялся, когда Высший облизнул губу, увидев, как девушка поправляет платье на груди.

– Я делаю что-то смешное, малыш? – недовольно насупившись, банши вскинула руку, и ее почти что прозрачная магия направилась ко мне, желая заключить в кандалы. Выставив руку вперед, я создал щит вокруг себя и закрыл разум барьером, как и учил Клерс. Высшая улыбнулась, точно рысь, получившая дозу свежего сырого мяса. Она была довольна моими успехами. Ради такой реакции я тренировался по восемь часов в день, делая перерывы на мимолетные перекусы. Ве́дас говорил, что злость и агрессия – лучшие союзники в борьбе. Стоит им дать управление – и шансов на выживание у врага не будет.

И действительно, я ложился спать голодным после нескольких часов изнурительных тренировок. Несколько недель воздержания и отказа от близости сделали из меня монстра. Я почти что не пользовался магией, когда выходил на бой. Ве́дас первое время пытался приструнить, говоря о том, что кулаки пускают в ход только слабаки. Но когда мои удары приходились по телу джинна быстрее, чем его магия наносила мне увечья, он взял свои слова обратно. Моя магия бурлила по венам, желая, чтобы я освободил ее, ослабил оковы, но я не мог. Нужно уметь орудовать кинжалами, которые в итоге спасут тебе жизнь в момент, когда этого не ждешь.

После того как стал Высшим, я редко появлялся в крепости, где проживали Джойс и Клерс. Они поладили, но иногда, когда наведывался в гости, мог слышать возмущенные возгласы женщины о том, что столько не пьют даже кони. На что Клерс отвечал, что он козел и все конское ему чуждо, убегая в свою комнату с кувшином вина.

Ве́дас первый скинул с себя оковы оцепенения, когда его застали с поличным в рассматривании оголенной груди Алке́сты. Металлические браслеты красного оттенка натянулись на коже цвета мокрого асфальта, выражая недовольство хозяина. Девушка, забывшая о проколе Высшего, обхватила его мускулистую руку и прижалась к ней, потеревшись щекой о плечо, как кошка. Она делала так каждый раз, когда пыталась переместить фокус внимания джинна на себя. Высшая знала, что джинн любит ее, но только позволяла это делать, не проявляя ответных чувств. Казалось, банши нравилась эта игра, когда Ве́дас терял самообладание и становился похожим на ручного пса, который следовал за ней по пятам. Высший ничего не сказал, лишь золотистые татуировки в виде рун вспыхнули на бицепсах джинна. Прокашлявшись, он указал свободной рукой на несколько массивных деревьев, которые образовывали подобие арки, и негромко начал свою речь:

– В этих местах есть два поселения: сатиров – Сарти́саг и других магических существ – Джомсон, которые объединились из-за какой-то жизненной трагедии. Если с первыми я имел дело, то о вторых не знаю совсем ничего, кроме как то, что они никому не приносили вреда. Поговаривают, что в их селении появилась фея, способная исцелять. Холодная, неприступная, словно айсберг, но чертовски красивая.

Алке́ста на последние слова с силой пихнула Ве́даса в ребро, отчего тот закашлялся.

– Все это, конечно, безумно интересно, но как это поможет нам найти субстанцию, тварь, уничтожающую сатиров? – Я внимательно вглядывался в глубину леса, пытаясь рассмотреть что-то еще, кроме тьмы, скрывающейся за массивными деревьями. Старался не подать виду, что меня удивили слова джинна о втором поселении. Если о деревне сатиров я знал со слов Клерса, то о втором не ведал ничего. Друг, видимо, тоже, поскольку он ни разу не обмолвился о нем.

– Мы можем добраться до поселения и все разузнать, может, кто-то что-то видел или слышал. – Ве́дас плотно поджал губы и явно обдумывал, как будет быстрее добраться. Алке́ста, отвечающая за мысли и разум, раскусила план Высшего и ответила категорическим отказом, ткнув пару раз на белоснежное платье, где зелеными кляксами красовались пятна.

С минуту ничего не происходило, но мимолетный толчок в спину заставил меня отпрянуть и посмотреть на Высших, которые стояли и о чем-то громко спорили.

Иди ко мне.

– Вы это слышали? – нахмурив брови, я сделал шаг вперед, ведомый голосом, но Ве́дас крепко схватил меня за запястье, остановив.

– Что ты слышал?

– Голос.

– Не понимаю, о чем ты, – недоуменно произнес джинн и кинул настороженный взгляд на Алке́сту, пожимающую плечами.

Иди ко мне. Скорее.

Выдернув запястье из хватки джинна, я раскрыл крылья и резко взмыл в воздух, ловко лавируя между верхушек. С каждым ударом сердца голос становился все громче, подзывая и маня. Десяти взмахов оказалось достаточно, чтобы между деревьев показалось небольшое селение, рассчитанное человек на двадцать. Свернув влево, я начал снижаться и, сложив крылья за спиной, с гулом приземлился посреди поляны. Девушки, резвившиеся и играющие друг с другом, сменили смех на крик, кто-то вовсе сбежал. Я не смог сдержать улыбку, почувствовав аромат их страха. Все на континенте знали, что к Высшим примкнул дьявол, но никто не догадывался, как точно он выглядел.

Я медленно поднял голову и встретился взглядом с дриадой, оставшейся сидеть посреди поляны. В ее глазах таился вызов, но дрожь в теле выдавала волнение, затаившееся в душе девушки. Выпрямившись, подошел к дриаде и протянул ей ладонь в качестве приветствия. Девушка пристально посмотрела на руку, затем робко пожала ее, отчего я тихо выдохнул.

Дриады славились своим дурным характером и способностью превращать любого в дерево или кустарник за считаные минуты при телесном контакте с жертвой. Стать очередным трофеем не хотелось, поэтому я аккуратно разжал ладонь и опустил руки вдоль тела, осматриваясь. Посреди поляны тлели угли от костра, на самодельном вертеле, сотканном из увесистых палок и веревок, жарился дикий кабан, тушу которого обдувал дым. Чуть поодаль стояли семь деревьев, чей свет отражался на поляне, несмотря на яркое солнце в зените.

– Что это?

Дриада ответила не сразу, но когда первые слова вырвались наружу, они были похожи на скрипучие половицы, отсыревшие от времени и многочисленных дождей.

– Священные деревья, которые вырастил сам бог смерти. Я не так давно в этом селении, могу рассказать лишь то, что слышала сама.

– Расскажи. – Я присел рядом с девушкой на землю и облокотился на влажную траву.

– Когда на континентах рождался ребенок, наделенный магическими способностями, многие смертные родители бросали его на произвол судьбы, считая посланником тьмы. Чудовища, находившие таких младенцев посреди леса, забирали их с собой и растили как родных. Но из-за частого кровосмешения рождались дети, магия которых не была известна никому. Так появились джинны, умеющие загадывать желания, и ирсы, застревающие в телах младенцев и не развивающие свой дар, которые требовали крови и плоти живого существа. Дева с косой забирала каждого, кто не смог справиться со своей магией, даже детей. Легенды гласят, что последней волей бога смерти было воссоздание этих семи священных деревьев, разрушение которых принесет новую эру на континенты. Он хотел, чтобы с падением последнего его дочери – Жизнь и Смерть – вернулись обратно домой в Забвение. Третья сестра осталась бы подобно проводнику между мирами, сохраняя баланс для новых правителей обоих царств. Чтобы сохранить Древа от напасти охотников, Жизнь наделила каждый светом, отражающим ту магию, что подвластна чудовищу.

– Я думал, это всего лишь легенда. – Я не мог оторвать взгляда от массивных стволов, которые колонной выстроились в один ряд. Солнечный свет меркнул на фоне их магии – тех отблесков, что они кидали на поляну, и я спросил у дриады: – Должно быть, цвет твоей магии – изумрудный? Значит, Древо с этим светом сможет погибнуть только тогда, когда магия обернется против тебя.

Краем глаза я заметил, как дриада кивнула и вновь вернулась к своему занятию – взращивать ростки будущих растений и деревьев, которые в дальнейшем станут местом упокоения и принятия смерти для дриад, когда их час придет. Эти девы умирали без боли, лишь их душа покидала телесную оболочку, воссоединившись с истинной природой, что выберет сама. Так дриада спасала свою душу от внезапного нападения охотников. Дерево, где покоилась душа дриады, начинало пронзительно скрипеть и взмахивать массивными ветвями, оповещая о нападении. Это помогало другим девам прийти на подмогу и уничтожить обидчика, превратив его в кусок дерева, после чего уничтожить, иссушив. От охотника оставался лишь гнилой пень, который со временем сравнивался с землей.

Иди ко мне. Я не могу больше ждать.

Голос стал еще громче и отчетливее, будто стоило повернуть голову, и я смог бы увидеть ту, кто произносит эти слова. Вместо этого посмотрел в противоположную сторону, где расположились Священные деревья. Их разноцветная магия струилась по поляне, словно ленивые солнечные лучи, где кроется неподвластное ни одному чудовищу могущество. Все они были поистине прекрасными, но все мое нутро тянулось к черной мгле, которая окутывала седьмое дерево своими призрачными щупальцами.

Я услышал, как на поляну вышли Ве́дас и Алке́ста, приветствуя жителей. Поднялся с земли, поблагодарил дриаду за рассказанную легенду и быстрым шагом добрался до Священного дерева, окутанного мглой. Тонкая рябь прошла по кроне, захватив листву. Темная женская рука, покрытая дымкой, потянулась ко мне навстречу, приглашая. Помешкав мгновение, я крепко обхватил ее и почувствовал, как начало затягивать в воронку, где находились мои главные страхи и пороки.

Ты сделал правильный выбор, дьявол.

Глава 7

Открой тайну, которая неподвластна. Даруй свет, что таится во мраке.


Смерть

Я сидела на троне из человеческих костей, от прикосновения которых по телу проходил приятный озноб. От этого я на мгновение почувствовала себя живой.

Пороки – лакомый кусок для таких чудовищ, как я. Моя единственная цель – принести как можно больше страданий душе, не теряющей надежды на спасение. Крики боли и отчаяния были для меня подобно пыльце фей.

Такова моя природа – убивать, карать, заставлять страдать. Я завидовала своей сестре, которая, подобно утренним лучам солнца, восходила и помогала заблудшим душам, даруя самое главное – надежду на спасение. Но как же они были глупы. Как бы ни умоляла душа, ничто не сотрет клеймо порока, что навечно остается там, где некогда было сердце.

Зависть – змея, сжирающая собственный хвост, чревоугодие – растянутый до безобразия дикий кабан, потерявший все очертания, похоть – две обвившиеся вокруг рыси с переплетенными хвостами, алчность – ворон с монетой в клюве, гордыня – пантера с содранной шкурой, гнев – тигр, с пасти которого стекает вязкая слюна, лень – слон, смиренно сложивший массивные ноги.

Я перевела взгляд на заблудшую душу, некогда имевшую телесный облик. После смерти все равны, не было богатых, бедных, могущественных, обделенных магией, все они – слабаки, продавшие собственные души в угоду своему самолюбию. Все до единого напоминали человека с широко распахнутыми глазами и ртом, откуда беспрестанно срывались крики боли. Длинные руки и ноги, непропорциональные телу, то и дело обвивались вокруг друг друга. Если дух был крепок, он продолжал петлять и спотыкаться, но идти к Забвению, что освободит его от вечных мук. Если же обладатель души – слабак, то я уничтожала его клинком, сделанным из плоти и крови Первой Смерти, которая властвовала еще задолго до правления богов на небесах и чудовищ и смертных на земле.

Услышав очередной всхлип и крик, я приподняла кинжал со стола и чуть покрутила рукоять в ладони, направляя острие в свою сторону. Небольшая капля крови упала на пол.

– Прошу… я не сделал ничего плохого.

– Ты убил жену, Пронкс. Такое не прощается.

– Мы можем убивать неверных, так заведено!

– Заведено кем?

– Нами.

Пронкс был одним из кентавров, славившихся своим вспыльчивым и любвеобильным характером. Из-за кровосмешения со смертными стало рождаться много существ, обделенных магией. Тогда совет кентавров принял закон – убивать неверных жен и отпрысков, появившихся на свет от смертных.

– Позволь объяснить тебе, кентавр, – сделав акцент на последнем слове, с упоением наблюдала, как его душа застыла, словно каменное изваяние, прислушиваясь к моим словам. – Вы можете принять еще сотню законов, но не должны забывать о главном – лишь я решаю, как долго будет страдать твоя душа, умоляя прекратить агонию, пожирающую подобно голодному зверю. Никакие указы и правила не властны надо мной, причем столь аморальные. Вы должны были любить жен, боготворить их, дарить ласку и животную страсть, чтобы у них не возникало мысли, что на свете есть кто-то еще, кто сможет доставить им удовольствие. Но вместо этого вы выбрали путь насилия и убийства, не задумываясь о последствиях, которые понесете, словно бремя, после смерти.

Встав с трона, я крепче обхватила кинжал в ладони и медленно сошла со ступеней, с каждым ударом каблуков приближаясь к некогда могущественному кентавру. Поравнявшись с ним, посмотрела в глаза Пронксу и провела острием кинжала по своему запястью. Алые брызги крови хлынули на темное платье.

– Пей.

Я протянула истерзанное запястье к кентавру. Тот испуганно отшатнулся и замотал головой.

– Пей, – тени, почувствовав запах моей крови, зашипели. Они выжидали, когда я закончу, чтобы начать пир. Пронкс, увидев моих ручных псов, схватился за запястье своими продолговатыми руками и, припав ртом к ране, жадно начал глотать.

– Запомни, Пронкс: я решаю, что правильно, а что – нет, – свободной рукой я всадила клинок в клеймо души, пронзив некогда живое сердце, – хочу, чтобы твои страдания длились вечность, хотя и этого мало. Моя кровь – твое проклятие.

Вырвав клинок, я обтерла его о край платья. Тени начали извиваться и пытаться припасть к крови, пытаясь ухватить хоть капли. Я позволила им это сделать, наблюдая за тем, как душа распадается на мелкие осколки, а сам Пронкс заходится нечеловеческим криком.

Я кинула беглый взгляд на окровавленные руки.

– Можешь выходить, хватит скрываться, как последняя трусиха. Ты знаешь, что я не терплю подобного, – скривившись, воткнула кинжал в тени, клубившиеся рядом, и позволила им насытиться остатками крови, стекавшей с острия.

В это же мгновение из-за массивной колонны вышла Се́нсия, облаченная в белоснежное платье, от которого исходило едва заметное серебристое свечение. Золотистые волосы были собраны в аккуратную тугую косу, оголяя длинную бледную шею. Руки сестры были скреплены в замок, каждый шаг сопровождался глухим эхом, на лице играла лукавая улыбка. Рысь ради пищи готова стать ручной, равно как и сестра, которой нужно выкроить время для обездоленной души, что не должна находиться среди живых.

Остановившись в метре от меня, Се́нсия протянула руки. Я бегло пробежалась взглядом по телу и лицу, убедившись, что у нее нет новых шрамов и разломов в душе, и прошла мимо, не желая прикасаться. Я любила ее, как Смерть любит Жизнь, как порочность любит невинность, но не могла дотронуться, боясь причинить вред. Вся моя сущность – отрава, яд, мор, от которых нет лекарства. Не надо было смотреть на сестру, чтобы понять, что она разочарована, подавлена, отвергнута. Возможно, эти объятия Се́нсии необходимы, но я не могла ей дать этого. Последний подарок отца – воля, которая таила в себе запретное: Жизнь и Смерть, воссозданные из единой плоти и скрепленные кровными узами, не могут коснуться друг друга.

– Сестра, – дрогнувший голос за спиной заставил остановиться. Я встала как вкопанная в ожидании дальнейших слов. Но тишина, повисшая между нами, была ощутима, осязаема, казалось – протяни руку, и она поглотит без остатка. – Я пришла просить тебя. Вновь.

– Нет, – отрезала я и пошла дальше, стуча каблуками по ступеням, ведущим к трону.

– Прошу, пожалуйста, выслушай меня.

– Я сказала – нет! – вскинув руку, я направила на сестру отравляющую все живое магию, которая обвилась вокруг ее рта, лишая возможности говорить. В глазах Се́нсии таились страх и мольба. Я же не находила себе места. – Неужели ты еще не наигралась? Неужели не всю душу растеряла в погоне за счастьем? Сколько еще шансов надо дать, чтобы поняла, что ты – враг самой себе? Ты уничтожаешь себя по крупицам, отдаляясь от меня. – Последние слова я прошипела, со злостью всматриваясь в лицо сестры.

Та лишь кончиком пальцев постучала по своему рту, призывая отозвать магию. Я шумно выдохнула, но выполнила просьбу. Сестра сделала пару глубоких вдохов и произнесла:

– Я и хотела поговорить об этом. Я приняла решение – помоги мне, и я вернусь. Обещаю, что никогда не покину тебя.

В ответ я удивленно выгнула бровь и медленно начала спускаться по ступеням, подойдя вплотную. По залу эхом пробежался стук каблуков и чавканье теней, которые почти что закончили пировать кровью.

– Повтори.

Сестра выпрямила спину и крепче сжала руки в замке на животе.

– Помоги мне, и я вернусь. Помоги мне, как когда-то я помогла тебе. Пожертвуй тем, что так свято бережешь, чтобы спасти нас обеих.

– Ты не понимаешь, о чем просишь. Тот мальчишка должен был родиться. Он – мое творение, которое должно воссиять на фоне той мглы, что я воссоздала собственными руками.

– Да, твое, но я прошу не об этом. Я прошу помочь свести две души, которым судьбами уготовано быть вместе.

– Не хочешь ли ты сказать, что роль судеб на себя взяла ты, сестрица?

– Хочу, но не буду. Ты знаешь, что осталось мало времени, так выполни мою последнюю просьбу. Освободи себя от оков долга.

Зал на несколько минут погряз в тишине. Лицо сестры не выражало ни одной эмоции, лишь побелевшие костяшки выдавали волнение.

– И ты вернешься ко мне навсегда? – мой осипший голос разрезал тишину.

– Навсегда, – прошептала сестра в ответ, выдержав мой взгляд.

Я устало вздохнула и кивнула. Сестра лучезарно улыбнулась и принялась за рассказ, смысл которого граничил с безумием. Но ради сестры я была готова на все, даже если мои слова разнились с действиями.

Жизнь и Смерть – две частицы одной души, которым уготовано вечность идти рука об руку, скоро вновь обретут покой.


Касандра

Тьма обволакивала со всех сторон и приносила необъяснимое спокойствие, с которым не хотелось расставаться. Сквозь мглу я не видела собственных рук, но продолжала идти вперед, гонимая невидимой силой. Будто попала в лабиринт, откуда нет выхода, и лишь бродила одной дорогой, пытаясь разорвать порочный круг.

Я шла, слепо шаря руками по холодным стенам, от которых веяло мраком и смертью. Сквозь тишину слышались только мои прерывистое дыхание и шаги. Я боялась, что умру здесь, пропаду, и никто не придет спасти.

– Прекрати придумывать, ты не умрешь, выход скоро появится. Успокойся и продолжай идти.

В ответ на мои слова послышался тихий шелест справа. Развернувшись, я мысленно приказала самой себе похоронить страх глубоко в душе и посмотреть Смерти в глаза, если настал мой час, который только начал свой отсчет. Прищурившись, сделала пару шагов вперед, силясь понять, что за слабое свечение озаряло мглу. На том месте, откуда слышался звук, появился небольшой кинжал, от которого исходил едва заметный серебристый свет. Он слегка покачивался в воздухе, будто кто-то использовал его как приманку, повязав рукоять веревкой. Я интуитивно протянула руку, словно почувствовала, что это поможет, даст подсказку, ответит на вопросы, крутившиеся в голове подобно рою пчел.

Кто я? Что я? Почему я здесь?

Кинжал манил к себе. Не в силах противиться, обхватила рукоять дрожащей рукой и взвизгнула, когда земля под ногами разверзлась и я упала на каменный холодный пол с гулким звуком. Спина болела от удара, парализовав крылья. Я жадно глотала ртом воздух, но, казалось, с каждым вздохом в груди его становилось все меньше. Густой, словно туман, промозглый, словно моросящий дождь, он заполнил собой глотку и нос, отчего я закашлялась. Каждое движение отзывалось дикой болью. Превозмогая ее, стиснула зубы, силясь подняться на дрожащие ноги. Уже жалела, что не надела платье, которое подарила Злата, – там, куда попала, стоял холод. Кожа моментально покрылась мурашками. Обхватив себя руками и начав растирать тело ладонями, я осмотрелась.

Огромная комната в несколько десятков метров в высоту была похожа на пещеру – стены отделаны мрамором, где изображены лики святых смертных и чудовищ, потолок и пол – неровным шершавым камнем, откуда торчали остатки костей. Быстро перевернувшись и встав на колени, я уперлась ладонями в пол. Меня стошнило. Тело содрогалось, когда воздух, наполненный запахом трупных разложений, проникал в легкие.

– Думала, ты будешь выносливее. Видимо, я проиграю пари, поставив на никчемную слабачку.

Я резко вскинула голову вверх и рухнула на усеянный остатками костей пол. Кожа начала привыкать к холоду, царившему в пещере. Я могла поклясться, что кроме меня здесь никого не было.

Я не сумасшедшая.

– Если тебе приятнее общаться при помощи мыслей, то я не против. Но надолго тебя не хватит, сил маловато.

Ко мне медленно приближалась молодая девушка, одетая в темное платье, подол которого развевался и оголял бедро при каждом шаге. Длинные темные волосы, подобно клубку змей, обрамляли лицо, алого оттенка губы изогнулись в усмешке, тогда как в отражении почти что черных глаз плескалась заинтересованность. От девушки веяло опасностью, величием, смертью.

Я вздрогнула от собственных мыслей и прижала ладонь ко рту, когда услышала голос в голове.

– Догадливое создание. Так приятно осознавать, что день в подземном царстве равен году на земле.

– Ты… ты… – Я уперлась пятками и начала отползать подальше от девушки, царапая кожу на мраморном полу.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации