Текст книги "Плач смерти"
Автор книги: Рина Харос
Жанр: Историческое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Стоять!
Властный голос рассек воздух. Взгляд девушки был направлен мне за спину. Проследив за ним, я наткнулась на бесформенное существо с белесыми глазами, рот которого рваными лоскутами открылся в крике. Длинные руки доходили до пола, ноги, подобно двум бревнам, помогали чудовищу не упасть. Изо рта вывалился красный язык, откуда стекала вязкая жидкость. Кончик плоти его чуть дрогнул и медленно пополз ко мне. Отпрянув, я закричала и, развернувшись, попыталась было встать, но поскользнулась и упала, больно ударившись подбородком о пол. Темная струйка крови потекла по шее и небольшими каплями стала стекать на мрамор. Существо, стоявшее позади, взвизгнуло и с нечеловеческой скоростью побежало в мою сторону, ловко используя руки и ноги. Я зажмурилась и закрыла голову руками, воссоздавая подобие кокона.
Я не могу умереть. Не так. Только не сейчас.
Звук рассекаемого воздуха смешался с криком существа. Я не могла заставить себя открыть глаза, продолжая защищать себя руками и дрожать – не то от холода, не то от страха, который крепкой хваткой поселился в душе. Чудовище взвизгнуло еще раз, и все звуки стихли.
– Открой глаза.
Я замотала головой, тихо начав всхлипывать. Чьи-то холодные руки с силой разжали мои, открывая обзор, – существо лежало на спине, руки и ноги вывернуты под углом, язык лежал отрезанным в стороне. Я ощутила новый приступ тошноты, но звонкая пощечина привела в чувство. Втянула воздух через рот.
– Закрой, а то демон залетит, не отвертишься.
Я моментально закрыла рот, щелкнув челюстью.
– Кто это был?
– Неприкаянная душа. При жизни – мужчина, любящий порочные связи, выпивку и власть. Он собрал воедино все грехи. Когда предстал передо мной впервые, его душа боролась за жизнь, отчаянно цепляясь за нее своими когтистыми руками. Такие, как он, не должны рождаться, не должны существовать. Они лишь сеют хаос и разрушение, утягивая на дно вместе с собой других. Я оборвала жизнь насильно, оставив рядом в качестве сторожевого пса. Но все мертвое остро реагирует на живое. Это им напоминает о том, что такими они были однажды. Зависть и ненависть – сильные эмоции, которыми обладают даже погубленные собственными руками существа, подобно такому, какое ты видела только что.
Девушка стояла в нескольких метрах от меня и вытирала кинжал о платье, вокруг которого подрагивали призрачные тени.
– Откуда он у вас? Я…
– Я знаю, что с помощью него ты попала сюда. Кинжал помогает общаться с миром живых, служит проводником.
– Значит, т-ты… вы… и правда См-мерть, – заикаясь, произнесла я.
– Добро пожаловать в реальность, маленькая фея.
В ответ на слова Смерти мои крылья чуть вздрогнули, и с них слетела пыльца, бесшумно упав на пол, окрасив его в золотистый цвет. Девушка медленно подняла взгляд на меня и выгнула правую бровь.
– Никогда так больше не делай. Не смей использовать магию в этих стенах.
– Почему?
– Потому что мне претит все живое. Я привыкла уничтожать, а не возрождать. Не заставляй убивать и тебя тогда, когда все только началось.
– Что началось?
Вопрос остался без ответа.
– У тебя мало времени, фея, не больше минуты. Подойди ко мне.
Я послушалась, буквально заставляя себя делать каждый шаг. Встав рядом, опустила руки вдоль туловища и была готова к любому исходу. Но какое-то чувство внутри говорило о том, что Смерть не сделает больно, что она защитит, уничтожит любого, но не меня. Заглушив страх, я стала выжидать. Была готова к чему угодно, но не к тому, что почувствую прикосновение холодных пальцев ко лбу. Слабый разряд прошелся по телу. Руки и ноги стали ватными, голова заболела так, что, казалось, вот-вот лопнет. Тихие голоса заполонили мысли, словно сверчки и мотыльки, летящие в огонь – на верную смерть. Краем глаза я заметила, как небольшая белоснежная стрела вылетела из моего тела, обвилась вокруг запястья Смерти и втянулась в ее кожу.
– Что вы…
– Я делаю это не для тебя. Не подведи меня, фея. Не смей оступиться, иначе я лично заберу твою душу, вырвав из бьющегося сердца. И помни – ты не сумасшедшая.
Я пропустила угрозу мимо ушей, слух зацепился за последние слова.
Ты не сумасшедшая.
Я увидела, как кожа начала осыпаться пеплом. Тьма звала меня в свои объятия, обещая покой и утешение. Последнее, что я услышала, были заветные слова: «Найди его, фея».
Мулцибеґр
Тьма. Такая родная, манящая, желанная. Я вдыхал сладкий запах чужих пороков. В этот момент чувствовал единство с мглой, обнявшей в своих призрачных руках, давая понять, что не один. Постепенно тьма начала расступаться, раскрыв взору едва светящуюся дорожку, которая вела в неизвестность. Ступая босыми ногами по шершавой поверхности, я поводил ладонями по холодным стенам, воссозданным, должно быть, из костей погубленных тел, души которых навечно заперты в склепе мглы.
Чужие голоса всю дорогу шептались в голове, взывая помочь, освободить проклятые души, навечно обреченные на скитания и мучения в этих стенах.
Они заслужили такую участь. Заслужили быть забытыми и проклятыми.
Тихий, но звонкий женский голос прозвучал откуда-то со спины, сопровождаемый слабым колыханием ветра. Обернувшись, увидел лишь пустоту, смотрящую на меня своими пустыми глазницами.
Когда нога ступила на пол, устланный костями смертных и чудовищ, я замер от восхищения. Светлый мрамор на стенах с темными вставками, множество изображений чудовищ и людей, души которых покидали тела. Чуть выше висели гобелены, где изображались святые. На полу расстилалась темная подрагивающая дымка, но, как только я сделал пару шагов вперед, застыла, словно прислушиваясь. Вскинув голову вверх, заметил, как изуродованные души стремятся ввысь, стараясь покинуть свою клетку, но из раза в раз они терпели поражение. Многие души сгорали, едва дотронувшись до бледного света на потолке. Кто-то с криком камнем падал вниз, стараясь как можно сильнее вжаться в пол, укрываясь от света, кто-то яростно колотил по куполу призрачными кулаками, крича от бессилия. Весь потолок был усеян изображениями животных, вокруг которых исполняли странный танец тени, похожие на те, что извивались и замирали на полу.
– Прекрасно наблюдать за тем, как проклятая душа ищет покой, заведомо зная, что спасения нет? Ложная надежда – своего рода пытка, которую каждый тешит до тех пор, пока не превратит свое нутро в прах.
Я чуть вздрогнул и увидел рядом с собой девушку, одетую в черное платье. Одна половина ее лица была девичья, другая представляла собой содранную кожу и голый череп. Лишь глаз смотрел ввысь, где отражалась сама тьма. Я отпрянул, но туман, клубящийся у ног, крепко обхватил тело, удерживая на месте.
– Кто ты? – тихо спросил я, не узнав собственного голоса.
Тишина.
– Кто ты? – спросил уже громче.
– Я – твой создатель.
Услышал издевку в голосе девушки, почувствовав, как гнев поднимается из самых недр души, пробуждая магию. Крылья распахнулись, закрывая обзор, из глаз потекли кровавые слезы.
– Кто ты?!
– Смерть, мой ангел. Это я сотворила Высшего, которым восхищается сама Жизнь. Я сотворила демона, которому было суждено родиться ангелом.
– Ты сделала из меня чудовище.
– Я сделала из тебя того, кем требовала быть твоя кровь. Этот выбор сделала она, не я, – парировала Смерть.
– Ты не имела права, – гнев срывался с кончиков пальцев, облаченный в алую магию, которая, упав на пол, образовывала глубокие рытвины. – Ты обрекла на страдания ребенка, выбрала судьбу за меня, заставляя сражаться за существование из раза в раз, доказывая остальным, что чего-то стою в этой жизни.
В глазах Смерти сверкнул гнев.
– Я милосерднее многих ныне живущих людей и чудовищ. Ты должен благодарить меня, а не порицать.
– Благодарить? – мой голос перешел на крик. – За что?!
– За то, что прокладываю дорогу к тебе настоящему, – тихо произнесла Смерть.
– Откуда тебе знать, какой я – настоящий? – Отмахнулся от теней, словно они были лишь миражом. Алые слезы застилали взор, крылья подрагивали, поднимая слабый ветер, магия, словно яд, стекала на пол, шипя.
– Потому что создала тебя по подобию своему. Того, кто сможет выдержать весь гнет и ненависть, кто сможет пройти предназначенный путь и сберечь тех, кто рядом. Ты – все мои сильные стороны. Ты – полная противоположность Жизни, она прокляла тебя, когда ты только родился.
– Ты лжешь…
– Она прокляла тебя, чтобы спасти. Покуда в теле еще жива душа, ее еще можно удержать. Проклятые Жизнью, благословленные Смертью. Вы – наши лучшие создания, благодаря которым все изменится. – Смерть подошла вплотную и положила холодную ладонь на мою щеку, чуть погладив кожу большим пальцем, затем прижала ладонь ко лбу, отчего по телу прошелся небольшой разряд тока. – Не дай никому погубить свою душу, что так отчаянно хочет существовать. Найди ту, которая, как и ты, проклята Жизнью.
– Она тоже… благословлена тобой?
– Нет… пока нет, мое творение.
– Что будет, если я не найду ее?
Смерть улыбнулась уголком губ, обнажая зубы.
– Мой дар поможет вам обрести друг друга.
– О чем ты говоришь? Какой дар? Почему нужно постоянно говорить одними загадками?
Но последние слова прокричал уже в пустоту. Я был слишком растерян, чтобы увидеть, как в нескольких метрах от меня пролетела фея, чьи золотисто-бирюзовые крылья искрились магией. Находясь в опасной близости в царстве Смерти, мы так и не смогли почувствовать присутствия друг друга.
Закашлявшись, проснулся и увидел Алке́сту и Ве́даса, сидевших с испуганными лицами около меня на траве рядом со Священным деревом. Его темный свет погас, и оно с треском раскололось пополам, упав на траву.
Черное древо – Смерти удел,
В Тартар идут черные корни.
Свет не проникнет в крону его,
Вместо сока яд лишь наполнит.
Та, что для Света была рождена,
Против живого свой дар обернет.
У чудовища иль человека
Жизнь силой своей заберет.
Стоит лишь лик свой ко тьме повернуть,
На троне своем Смерть улыбнется.
И разрушеньем последнего древа
Победа твоя засим обернется.
Жители деревни закричали. Время для меня словно замедлилось – фигуры сновали туда-сюда, Алке́ста сидела рядом и что-то щебетала, Ве́дас выслушивал жителей – кто-то плакал, кто-то активно жестикулировал, но ясно было одно: Священное дерево не погибает, не болеет, не ломается. Его уничтожают.
Я видел косые взгляды в мою сторону. Они все считали, что я проклял святыню, отравил своей магией, но никто открыто не выступал. Алке́ста помогла встать и вытерла тыльной стороной ладони засохшую кровь с моего лица.
Это был не сон, не видение.
Я часто задышал, стараясь унять мысли. Расправив крылья, я из последних сил оттолкнулся от земли и взмыл в воздух.
Глава 8
Пробуди магию, фея, чтобы стать той, кто поможет душам найти покой.
29-й год правления эры Дракона
Касандра
Прошел год с той встречи в таинственной пещере. Из раза в раз пыталась понять, что это было – мастерски воссозданная иллюзия, посланная, чтобы я приняла свое безумство, или правда, которую должна осмыслить и перенять с нее какой-то урок, что поможет в будущем.
– Я сильная, я не сумасшедшая, – произнесла шепотом в темноту, всматриваясь в зеркало, где приветствовала мгла. Моя магия подсвечивала его слабым отблеском. В комнате никого не было, хижину выделили специально для меня, чтобы могла побыть наедине со своими мыслями в тишине. Я не помнила, кем являюсь, не знала, откуда родом и есть ли где-то там, за дальними горизонтами, кто-то, кому была дорога. Когда только попала в поселение, меня осмотрели и сказали, что на вид и по физическим данным не больше двадцати лет. И вот сейчас, сидя на кровати и обхватив ноги руками, не понимала, как пробежали прожитые в поселении три года.
Огромное зеркало, стоявшее в углу комнаты, служило единственным собеседником, – я не могла уснуть ночью и часто вставала возле него и разговаривала сама с собой, чтобы унять страх, поднимающийся каждый раз с закатом солнца. Хотелось убежать и отправиться на поиски ответов на все вопросы. Я ловила косые взгляды, наблюдала за тем, как перешептывались Злата и Джойс. В глазах женщин таилась жалость, отчего еще больше становилось не по себе.
Я делала все, чего ждали и хотели, – пробудила дар, училась его контролировать и направлять на благо поселения. Поначалу сила никак не проявлялась, но меня всячески пытались поддержать, отчего я злилась еще сильнее. В словах сквозила жалость, а я не хотела выглядеть в сердцах других ничтожной феей. Попросила сестру Йенса потренироваться со мной, та согласилась. Я продолжала всматриваться в темноту, предавшись воспоминаниям.
Солнце стояло высоко в зените, его лучи нещадно жгли мою бледную кожу, оставляя красные ожоги. Вооружившись деревянным кинжалом, неумело прокрутила его в руках и чуть не уронила, что вызвало волну смешков на поляне. Все жители поселения решили посмотреть на поединок, но вместо поддержки я слышала лишь многозначительные перешептывания. Краем глаза заметила, как одна дриада передала другой золотую монету, и, встретившись со мной взглядом, ехидно улыбнулась, чуть приподняв бровь. Они делали ставки на то, что я проиграю. В подтверждение мыслей почувствовала, как трава, вытянувшись, обхватила мою лодыжку, стараясь повалить на землю. Я пыталась прорубить ее кинжалом, что было равносильно тому, что прорубить металл иглой. Все, что делала сейчас, было бессмысленно – это понимал каждый, все пытались доказать, что я слаба, что ничего из себя не представляю.
– Прекрати, – властный голос заставил вздрогнуть всех, кто сидел и ждал представления. На поляну бесшумно вошел Йенс и подмигнул мне. Под глазами образовались темные круги, руки чуть подрагивали, ноги еле передвигались, но он упорно продолжал идти навстречу. Поравнявшись, орк подхватил меня и из последних сил прижал к себе, вдыхая запах волос.
– С каких пор феи сражаются? – с усмешкой спросил Йенс.
Я замотала ногами, освободившись из хватки. Рядом с мужчиной чувствовала себя в безопасности, знала, что одно его слово может решить многие проблемы. Я любила его, но как старшего брата, который все время опекал меня.
– С тех пор, как у них появились такие друзья, как ты.
Йенс замер, но, спохватившись, медленно втянул носом воздух и вымученно улыбнулся.
– Друг… всегда тебя поддержит, Касандра. Надери им всем зад и докажи, чего ты стоишь.
– Ты будешь болеть за меня?
– Всегда.
– Всегда, – повторила я, широко улыбнулась и протянула мужчине мизинец. Тот усмехнулся, мотнул головой, но повторил мой жест. Скрестив мизинцы, чуть дернули их вверх-вниз и засмеялись. Это был наш ритуал, который никто не мог изменить.
Внезапно Дрейс, скромная, незаметная дриада, подошла к Йенсу и едва ощутимо похлопала ладонью по его массивной спине. Казалось, что он не почувствует, но тот развернулся и чуть наклонился. Дриада щебетала и щебетала, а лицо Йенса становилось все суровее, пока он не бросил фразу:
– Это исключено.
– Но… но… н…
– Я сказал – исключено.
– В чем дело? – встряла я в разговор, увидев, как подбородок дриады дрогнул.
– Ийнас не может участвовать в поединке, Джойс призвала ее по какому-то делу. Они предлагают позвать Энглос.
Я медленно повела корпус в сторону, чтобы рассмотреть ту, от которой кожа покрывается мурашками, ту, которая пыталась превратить мою жизнь в поселении в сущий ад на земле. Энглос встретилась со мной взглядом и высокомерно подняла голову, демонстрируя свое превосходство. Дриады, сидящие рядом, ее верные прислужницы, захихикали.
– Я принимаю бой, – громко сказала я, не до конца понимая, кому адресую эти слова – себе или Энглос, в глазах которой зажегся недобрый огонь. Девушка была влюблена в Йенса, и если раньше она могла рассчитывать на короткие свидания и мимолетные взгляды, то после того, как в поселении появилась я, все сошло на нет. Мужчина оберегал меня, выполнял любые прихоти, напрочь забыв про Энглос.
«Все это ради того, чтобы ты улыбалась», – говорил он это каждую нашу встречу, протягивая букет полевых цветов. Такая ласка для орка была подобно унижению, но его почитали и боялись в поселении, не смея сказать ни слова или пустить смешок, который бы вызвал у Йенса волну неконтролируемой ярости.
– Я принимаю бой, Энглос. Что же ты сидишь, неужели струсила? Без своей свиты верных псов и шагу ступить не можешь?
По поляне прошелся шепот, перерастающий в гул и смешки. Я с упоением наблюдала за тем, как девушка шумно сглотнула и окинула каждую из приближенных дриад уничтожающим взглядом. Те мгновенно замолчали и понурили головы. Энглос медленно встала, пригладила складки на платье, перешагнула через ноги одной из дриад и направилась ко мне, протягивая руку за кинжалом, который держала застывшая в нерешительности Злата.
– Брось кинжал, мы будем драться на кулаках.
Все звуки на поляне моментально стихли. Йенс сделал шаг ко мне и протянул руку, пытаясь образумить, но я ловко извернулась, приблизившись тем самым на несколько шагов к Энглос. Та смиренно встала и потупила взгляд, как это делала каждый раз, когда рядом оказывался ее возлюбленный. Змея даже в спячке остается змеей. Если на других чары действовали, то я видела ее сущность насквозь – лживая и высокомерная.
– Ты уверена, что нам необходим бой на кулаках? Мы могли бы решить все мирно, без кровопролития. Ты же знаешь, я…
– Заткнись, Энглос, просто закрой свой гнилой рот, – прошипела я, не в силах больше наблюдать за спектаклем дриады.
Девица издевалась, пыталась выкинуть меня за пределы поселения, чтобы она дальше продолжала очаровывать Йенса. Дриада и ее прислужницы пытались меня топить, использовали магию, заточив на ночь в крону дерева, где царила кромешная тьма, ждали, что сломаюсь, но этого не случилось. Я терпела и копила ненависть, которая стала той силой, что позволяла жить дальше.
Но всему есть конец. Моим унижениям он придет сегодня.
– Повтори, дрянь, – забывшись, Энглос скинула маску добродетели и, вскинув руку, отшвырнула меня в дерево, призвав магию.
Я со стуком ударилась спиной о ствол, из легких вышибло воздух. Переборов тошноту, вставшую комом в горле, поднялась и глубоко задышала, пытаясь унять гнев.
– Что, не расслышала с первого раза?
Изумрудного оттенка магия стрелой направилась ко мне, но я, раскрыв крылья, вспорхнула на несколько метров над землей и оказалась за спиной у дриады, ткнув ее локтем в спину. Энглос вскрикнула, развернулась, чтобы нанести удар, но встретила лишь пустоту. Приземлившись с другой стороны, я ударила девушку кулаком в живот, отчего та согнулась пополам и рвано задышала. Присев на корточки, я одной ногой сделала подсечку, и Энглос с гулом упала на землю, тихо застонав. Я с рыком набросилась на нее, но не успела сделать и шага, как дриада применила магию, отшвырнув меня назад.
– Энглос, это против правил! – вскрикнул Йенс и бросился вперед, но дриада в мгновение ока создала щит из колючих кустарников, отрезая мне путь к спасению.
– Мне плевать! Мне плевать! Она должна заплатить за то, что приворожила тебя! Ты не любишь ее! Ты любишь меня!
– Энглос, я никогда не любил тебя. Все это – лишь иллюзия, в которую ты поверила! – прокричал Йенс, стараясь руками выдрать кустарники, которые не давали ему возможности прорваться ко мне.
– Ты лжешь. Это она тебя заставила так сказать! Она во всем виновата! Она должна умереть! Она должна страдать!
Безумие, таившееся в душе Энглос, нашло выход. Девушка потеряла контроль над магией, начав вырывать деревья с корнем. Растения иссыхали и превращались в прах, жители поселения с криком разбегались с поляны. Лишь Джойс, скрывающаяся все время за деревьями, пристально глядела на меня сквозь чуть заметный проем в живой изгороди, потом кивнула и губами произнесла: «Борись, моя девочка».
Хаос, творящийся на поляне, напоминал возрождение Ада на земле. Йенс где-то подобрал меч и нещадно рубил острые кустарники, но на их месте появлялись новые – выше и крепче. Энглос воссоздала вокруг нас стену, отрезающую от внешнего мира.
Одна из нас умрет здесь.
«Злость и агрессия – лучшие союзники в борьбе. Стоит им дать направление, и шансов на выживание у врага не будет».
Голос в голове, звучавший, словно сквозь толщу воды, заставил вздрогнуть. Грубый, манящий, с хрипотцой. Я впитывала его слова, но при этом следила за каждым действием Энглос. Ветви и кусты тянули к ней свои изуродованные деревянные пики, на поляне поднялся сильный ветер. Я отпрыгнула, когда в мою сторону полетело вырванное с корнем дерево. Пролетев мимо, оно с треском и скрежетом ударилось о другое, расколов его пополам. Йенс выкрикивал проклятия, продолжая рубить мечом проход в живой стене. Джойс стояла неподвижно и наблюдала за моими действиями, выжидала, когда дам отпор, пробужу магию. Я отвлеклась и не заметила, как ко мне, словно пантера, подкралась Энглос и схватила за горло. В ее глазах отражались гнев и ненависть, руки обвивали лианы, кожа местами покрылась коркой.
– Ты ничтожество, сорняк, который нужно уничтожить, чтобы предотвратить гниение и гибель. Ты украла мое счастье, и должна за это заплатить сполна.
– Я ничего у тебя не крала…
– Ты украла у меня все! Думаешь, я не вижу, как он на тебя смотрит, ищет встречи, возможности прикоснуться?! Ты противоестественна, пустышка, появившаяся из ниоткуда. На что ты рассчитывала? На почитание и власть? – В глазах дриады сверкнули гнев и боль, ветви вокруг напоминали рой змей, готовых накинуться на меня в любой момент. С каждым ее дыханием живая стена из кустарников становилась все плотнее, Джойс и Йенс пропали из виду. Остались лишь мы вдвоем. Я с силой отпихнула дриаду от себя, ударив коленом в живот. Девушка вскрикнула и ослабила хватку, что позволило мне отпрыгнуть на пару шагов.
– А на что рассчитывала ты, когда пыталась прогнать меня из селения? Думаешь, Йенс слепой? Он видел все и знал намного больше, чем ты можешь представить. Но молчал, потому что я просила его. Не предпринимал никаких действий, потому что доверяет мне. Вместо того чтобы лечить сгнившую душу, ты продолжала ее травить. Ты – умерший отросток, который превращает жизнь поселения в ад. Йенс надеялся, что образумишься, но ты только рушила своими руками все то, что так усердно воссоздавала. Не я виновата в ваших разладах, ты сама отогнала его прочь от себя.
Все краски с лица Энглос сошли, когда она осознала смысл сказанных мной слов – Йенс все знал. В глазах дриады я видела иллюзию счастья, которая рушилась, словно карточный домик. Ветви вокруг нее на мгновение замерли в воздухе, а затем набросились на меня. Я успела отскочить, но один шип проткнул крыло. Я закричала и рухнула на землю, оказавшись в капкане лиан и кустарников, которые пытались сожрать мое тело, обвивая рот, руки и ноги. Замычав, пыталась вырваться, но чем больше дергалась, тем больнее становилось.
«Я думала, ты будешь сильнее».
Слова Смерти тупой болью отозвались в голове. Я шумно задышала, но перестала дергаться, пытаясь сконцентрироваться на энергии, которая начала слабо пульсировать во всем теле. С диким ужасом наблюдала, как Энглос подходит ко мне. Она потеряла человеческий облик. Передо мной стояла дриада, тело которой полностью было покрыто корой, вместо глаз зияли два темных пятна, лианы и мелкая листва подрагивали вокруг нее, создавая подобие щита. То, что осталось от Энглос, присело на корточки и чуть склонило голову, изучая пустыми глазницами.
– Ты – противоестественна. Даже если не получу его, то заберу тебя с собой в ад. Ты будешь страдать так же, как страдала я.
Дриада замахнулась когтистой одеревенелой рукой, чтобы проткнуть мое сердце, но я вырвалась из хватки лиан и крепко схватила девушку за подобие запястья. Гнев, разгорающийся в душе, подобно лавине, нашел выход.
Кончики пальцев начали отражать светло-золотистый свет, который при соприкосновении с кожей дриады вспыхивал огнем. Та вскрикнула и попыталась вырваться, но я ухватилась второй рукой за ее горло и начала сжимать.
– Я обещаю, что твоя душа будет веками искать покоя, но, так и не обретя его, начнет сжирать саму себя. Озлобленные душой чудовища и люди не должны рождаться – их тьма поглощает свет, что исходит от других. Стоит мгле лишь раз дать напитаться страхами и страданиями других, как она становится непобедимой. Я не могу позволить тебе стать таковой.
Голос казался чужим и далеким. Мой свет полностью обхватил тело Энглос. Нечеловеческие крики боли и агонии пронеслись по поляне, где-то в отдалении я слышала голос Йенса, который что-то выкрикивал, различала стук топора о дерево. Но я словно растворилась, распалась на части. Была всем, но ничем. Словно видела мир со стороны – рождение ребенка, который задыхался. Чувствовала, как Жизнь покидает его, что на место нее приходит другое – темное, древнее. Приходит Смерть, окутывая душу малыша и тело своими призрачными тенями.
Резкий толчок в грудь вернул в реальность. Энглос продолжала кричать, но вместо возгласов уже доносился лишь хриплый предсмертный хрип. Ее тело умирало. Я увидела, как нечто темное, чудовищное медленно выползло из дриады, смотря разъяренным взглядом. Ее душа.
Все, что она оставила после себя, – проклятую душу, запачканную собственными пороками – завистью, гордыней.
Душа – отражение человека. Каждый может надеть на себя любую маску, сыграть любую роль, но будет ли это важно, когда она сгинет в Забвении за собственные грехи?
Существо подходило все ближе. Оно прихрамывало на одну ногу, будто кости были раздроблены. Длинными руками чудовище цеплялось за траву, пытаясь дотянуться до меня. Вместо того чтобы бежать и срывать голос на крик, я стояла и наблюдала. Тело приятно покалывало, но я не могла понять почему. Свет, сочившийся из рук, пропал. Живая изгородь начала гнить и проседать, открывая обзор на поселение, где царила паника. Не было мира, не было никого – только я и душа Энглос, которой осталось буквально пара шагов до меня.
Йенс, не дожидаясь, когда осядет ограда из сгнивших деревьев и листвы, отбросил топор в сторону и ринулся было вперед, но Джойс с нечеловеческой скоростью преодолела расстояние, крепко ухватила его за предплечье и что-то зашептала на ухо. Лицо мужчины исказила гримаса злости. Он вырвал руку из хватки джинна и бросился ко мне, но Джойс что-то произнесла одними губами, и воин свалился на траву, хватаясь за сердце. Женщина лишь пожала плечами, встретившись со мной взглядом. Невольно задумалась, какой магией она обладает, в то время как душа Энглос оказалась прямо напротив меня. Я чувствовала ее горячее дыхание на своей коже. Душа боялась подступать ближе, боясь, что я причиню вред.
– Я могла бы освободить тебя, но ты причинила слишком много зла. Тебе одна дорога – в преисподнюю, где будешь скитаться, покуда Смерть не сжалится и не отправит в Забвение. Забудешь, кто ты, как тебя звали, про свой дар. Забудешь все. Станешь никем.
Душа Энглос оскалилась и бросилась вперед. Но как только ее руки коснулись меня, поляна окрасилась в светло-золотистый цвет. Мое тело ломало, кости с треском рвались наружу, крик срывался с губ. Магия проснулась, стоило лишь погубленной душе прикоснуться к ней. Я чувствовала, как гнев, злость проникают в меня, как очищаются мысли Энглос, стирают пороки. Мое тело содрогнулось вновь, спину обожгло огнем, будто к ней приложили раскаленное железо. Вскрикнув, я повалилась на землю и задрожала. Душа Энглос, темная, как смоль, теперь выглядела по-другому: девичье лицо улыбалось, кожа на вид стала бархатной и слегка загорелой, в глазах горел огонь, но не ненависти – в них стояла благодарность. Девушка смахнула с лица непрошеную слезу и медленно начала растворяться, на прощание прошептав одними губами: «спасибо».
На месте дриады остался небольшой лепесток красной розы, переливающийся в солнечных лучах. Один край его подгнил. Это было напоминанием о том, что не каждая душа подлежит исцелению, какая-то ее часть умирает навсегда.
Прижав лепесток к груди, позволила себе заплакать. Как бы ни была жестока ко мне Энглос, но ее душа в последний момент… такой она была, пока не начала сжирать себя изнутри, приближаясь на шаг к преисподней.
Холодное прикосновение к коже заставило вздрогнуть, и я обернулась, утирая ладонью слезы с лица. Ахнула, увидев, как вместо двух небольших за спиной теперь развевались массивные, в несколько метров в длину, крылья, с кончиков которых сыпалась пыльца. Они освещали собой поляну, отбрасывая тени на землю.
Вокруг стояла гробовая тишина. Оглянувшись, увидела, как все жители смотрели на меня – кто-то с ужасом, кто-то с благоговением, кто-то вовсе расплакался. Йенс разглядывал мое тело не моргая, надев на лицо маску равнодушия. Лишь когда уголок его рта дрогнул, я позволила себе выдохнуть. Мужчина опустился на одно колено и склонил голову. За ним последовали другие жители поселения. Такова традиция – склонить головы перед победителем. Это сделали все, кроме Джойс. Женщина подошла ко мне и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Она по-матерински тепло улыбнулась, отчего сердце болезненно сжалось.
– Ты смогла пробудить магию, моя девочка. Я не сомневалась в тебе.
Лепесток розы холодил ладонь, слеза скатилась по щеке.
– Я ее убила…
Джойс сделала шаг вперед и смахнула большим пальцем след от слезы, тихо прошептав, чтобы никто не услышал:
– Душа дриады была отравлена. Дай еще немного времени – и ее уже нельзя было бы спасти. Ты помогла, а не убила. Лишь сломленные души отправляются в Забвение без права перерождения.
Я прижала руки к лицу и закричала, задыхаясь от слез. Йенс встал и подошел ко мне, пытаясь обнять, но я отгородила его от себя крыльями, воссоздав плотный щит. Он начал о чем-то яростно перешептываться с Джойс, потом зарычал, и я услышала звук удаляющихся шагов.
– Он ушел? – тихо спросила я в пустоту.
– Да. Сможешь дойти до хижины? – голос Джойс раздался где-то рядом.
– Да, – тихо ответила я.
Сложив крылья за спиной, бегом направилась к хижине, закрыла за собой дверь, скатилась по ней спиной и положила голову на согнутые колени. В дверь тихо постучали, но я не открыла. Не хотела и не могла никого видеть, тем более разговаривать. Едва поднявшись, преодолела комнату в два шага и рухнула на кровать.
«Гнев – не такой уж и хороший стимулятор для пробуждения магии», – подумала вскользь.
Мощной рекой власть Жизни течет
В корнях у Изумрудного дерева.
Всему сущему силу жизни дает
Равно зимой, весною и летом.
Смерть превозмочь сила эта дана,
Сквозь снег прорастит она семя.
Из пепла восстанет рухнувший мир,
Заживет, сбросив смертное бремя.
Лишь изумрудный свет древа возьмешь
Для наказанья кого-то живого,
Камень оставив, то древо падет,
Чтоб возродить Жизнь мог ты снова.
Наутро жители селения увидели, как пало Изумрудное древо.
Я ущипнула себя за локоть, чтобы прорваться сквозь толщу воспоминаний. Приятный озноб прошелся по коже, когда распахнула крылья. Их золотистое свечение озарило комнату, заставляя тьму отступить. Все в поселении давно спали, и я, плотнее укутавшись в теплый плащ с меховой подкладкой из шкуры лисы, бесшумно вышла из своей хижины. Половицы крыльца скрипнули, и, затаившись, я стала прислушиваться к звукам. Тишина. Выдохнув, решила воспользоваться крыльями и, взметнувшись вверх на пару метров, приземлилась на землю и побежала к Священным деревьям. Теперь их осталось только пять.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?