Текст книги "Стальная принцесса"

Глава двадцать пятая
Эльза

– Ты буквально надрала ей задницу! – Ким подпрыгивает вверх-вниз, ударяя кулаком по воздуху. – Черт. Хотела бы я быть там и увидеть, как сучке Куинс надирают задницу!

Я стону. Она не позволяла мне забыть об этом с тех пор, как я рассказала ей о произошедшем вчера – без упоминания о сексе или о том, как мне больно сегодня утром.

– Это не то, чем я горжусь. – Я прижимаю учебник по математике к груди. – Я имею в виду, я не хочу извиняться перед ней, но чувствую, что должна.

– Ты ни черта ей не должна. – Ким выскакивает передо мной, останавливая на полпути. – Она извинилась перед тобой за все издевательства? Или за то, что ее приспешники превратили твою жизнь в ад? Нет, и к черту ее. Кроме того, она сама напросилась. Боже. Хотела бы я видеть выражение ее лица, когда ты взбесилась.

– Ким!

– Она сука, ясно? Нам не жаль сук.

Она права. Сильвер всегда превращала нашу жизнь в ад.

Но Ким понятия не имеет, что творилось в моей голове в тот момент. Нападение на Сильвер не было каким-то мстительным дерьмом.

Я действительно хотела убить ее.

От этой мысли у меня по спине пробегают мурашки страха.

Почему, черт возьми, меня продолжают одолевать эти убийственные мысли? Я не из тех, кто способен на жестокость.

Образы того, как я раню тетю, царапаю Эйдена и нападаю на Сильвер, врезаются в мою память, словно острые ножи.

Может быть, я способна причинить боль.

Может быть, я еще не осознаю этого.

– Идем. Урок вот-вот начнется. – Ким тащит меня за руку.

Я иду за ней, но мои мысли витают где-то далеко.

Когда и где я подцепила эти убийственные мысли?

Я почти уверена, что они идут из моего детства, но я до сих пор не могу понять почему.

Если бы только я могла вспомнить.

Но опять же, я сделала все, что было в моих силах, чтобы заблокировать эти воспоминания на десять лет, и я не могу просто вспомнить все по требованию.

Рука Ким в моей напрягается, возвращая меня в настоящее. Она останавливается перед нашим классом как раз в тот момент, когда Ксандер заходит внутрь, смеясь вместе с остальной командой.

Мои брови хмурятся, когда я снова сосредотачиваюсь на Ким.

– Ты в порядке?

Она смеется, но смех получается пронзительным и ненастоящим. Ким не умеет натурально изображать смех.

– А почему не должна?

– Вы с Ксандером враги, верно?

Она скрещивает руки на груди, кивая.

– Абсолютные враги.

Я так не думаю.

Она украдкой поглядывает на него со странным блеском, когда думает, что никто не смотрит. Я не знаю, хочет ли она ударить его, или поцеловать, или и то, и другое вместе.

– Он игрок, Ким. – И он издевался над тобой в течение многих лет.

Но я не могу сказать ей последнюю часть фразы. Не когда я сама полностью запуталась в отношениях с собственным хулиганом.

– К черту его и всех остальных. – Она морщит нос. – Я просто хочу, чтобы он убрался из моей жизни и жизни Кира.

– Один год, и он свалит в Гарвард или что-то в этом роде, верно? – спрашиваю я.

– Да. – Тень печали появляется на ее лице, прежде чем она улыбается. – Я буду свободна.

Я переплетаю свою руку с ее, когда какое-то движение привлекает мое внимание.

Сильвер идет по коридору, плотно обмотав лицо шарфом и пряча волосы. Я узнаю ее по оттенку пронзительных глаз цвета морской волны.

Ее внимание сосредоточено на телефоне в блестящем чехле. На ней также ее фирменное изящное кольцо с большим количеством камней.

Я бы не узнала, что это она, если бы не эти очевидные признаки.

Ее взгляд встречается с моим. Ее темп на секунду замедляется, прежде чем она опускает голову и спешит в класс.

– Ты это видела? – Ким шепотом кричит. – Сильвер Куинс просто опустила голову! Боже, я действительно должна была видеть тот удар, который превратил ее в это.

Мой желудок скручивает. Чем больше энтузиазма проявляет Ким, тем отвратительнее я себя чувствую.

Это не я.

Мне не доставляет удовольствия причинять боль другим.

Да, Сильвер может быть стервой, но вчера она ничего не сделала. Она просто стояла там, а я напала на нее из ниоткуда.

Когда мы входим в класс, мой взгляд сразу же ищет Сильвер.

Она сидит за последним столом и листает что-то в своем телефоне, все еще не снимая шарфа.

Две пары глаз, помимо моих, впились в нее.

Первый – Адам, капитан команды по регби. Его густые брови нависают над обеспокоенными глазами, когда он бросает на нее взгляд. Его руки от напряжения прижимаются к форменному пиджаку.

Как будто он может чувствовать ее боль.

Второй – Коул. Он смотрит на нее суровым взглядом, который заставляет меня вздрогнуть, хотя он направлен не на меня.

Ронан прыгает по столу, как обезьяна, отвлекая его внимание.

Ким наклоняется вперед, словно собирается объявить о заговоре, и кивает в сторону Сильвер.

– Кто она такая и что ты сделала с нашей королевой-сукой?

Я отталкиваю ее. Она хихикает и плюхается на свое место.

Ронан оставляет Коула и запрыгивает на ее стол.

– Кимми! Я скучал по тебе прошлой ночью. Без тебя было неинтересно.

– Прости. Я нянчилась со своим младшим братом.

Ронан хватает прядь ее волос мятного цвета и играет с ней.

– Приведи его в следующий раз.

– Черт возьми, нет, – огрызается на него Ксандер.

Я даже не заметила, что он был на расстоянии слышимости. Разве он сейчас не болтал с какой-то девчонкой?

– Это не твое дело, – фыркает на него Ким и с улыбкой смотрит на Ронана.

Он произносит бесконечный монолог о вчерашней игре.

Я собираюсь сесть рядом с Ким, когда волосы у меня на затылке встают дыбом.

Сильная рука гладит мой живот, а твердая грудь прижимается к моей спине.

Мое сердце трепещет, когда чистый опьяняющий аромат наполняет легкие.

Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда у меня не будет этого ошеломляющего ощущения при его появлении?

– Доброе утро, сладкая. Я тебе снился?

Я оборачиваюсь, оказываясь половиной лица к нему. Кладу руку ему на грудь в бесплодной попытке оттолкнуть.

Эйдену наплевать, что он так близко ко мне на глазах у всего класса. Боже. Иногда мне кажется, что он делает это нарочно.

Я – не он. Мне не все равно.

Каково было бы мне, если бы я была так же свободна, как он?

Сегодня он щеголяет в форме. У него даже волосы наполовину зачесаны назад, как будто он хочет выглядеть презентабельно. Я не знаю для чего.

Обычно Эйден прилагал усилия, чтобы выглядеть презентабельно, если у него был какой-то план. Как в тот первый раз, когда он ворвался в мой дом и представился тете и дяде как мой парень.

– Я же говорила тебе, что не помню своих снов. – Я помню только свои ночные кошмары.

– Хмм. – Он щиплет меня за щеку. – Однажды ты будешь мечтать обо мне так же, как я мечтаю о тебе.

Мои губы приоткрываются.

Черт бы побрал его и все эти вещи, которые он продолжает говорить ни с того ни с сего.

Чем сильнее я пытаюсь отстраниться, тем сильнее он притягивает меня обратно.

Как будто у меня больше нет выбора.

Кого я обманываю? У меня никогда не было выбора, когда дело касалось Эйдена Кинга.

Эйден сокращает расстояние между нами, и его губы зависают в дюйме от мочки моего уха. Он шепчет низким соблазнительным голосом, растягивая слова:

– Ты краснеешь, сладкая.

– Нет.

Он смеется, и, как и вчера, я недоверчиво смотрю на то, насколько он великолепен. Низкий, леденящий душу звук его смеха задевает за живое струны моего сердца.

Это причиняет боль.

Это обжигает.

Черт.

Я вся покрыта мурашками – даже между ног.

Он убирает руку с моего лица, чтобы обхватить за талию. Как будто не может оторваться от меня.

Я не могу перестать прикасаться к тебе, так что не проси меня об этом.

Его вчерашние слова тронули мое сердце еще сильнее.

– Что тебе снилось? – спрашиваю я в попытке разрядить напряжение.

– Мне снилось… – Его свободная рука проводит по моей нижней губе. Я не знаю, зачем он это делает. Как будто он что-то вытирает с нее. – Как эти губы обхватывали мой член.

Мое лицо вспыхивает, когда я осматриваю окружающее пространство безумным взглядом на случай, если кто-то еще это услышал.

– Эйден!

– Что? – Он притворяется невинным. – Ты спросила, что мне снилось.

– Тебе не обязательно было вдаваться в подробности.

– Ты думаешь, это были подробности? – Его губы изгибаются в ухмылке. – Вот реальные подробности: ты встала передо мной на колени и открыла рот, как в ту ночь. Ты смотрела на меня снизу вверх своими голубыми глазами и умоляла трахнуть тебя в рот. Будучи джентльменом, я именно так и поступил. Я входил и выходил из твоего маленького ротика, пока ты умоляла о большем. – Он наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо: – На этот раз ты проглотила все, как хорошая девочка.

Мои бедра сжимаются вместе, и по всей коже пробегают мурашки.

Боже.

Его грязные разговоры никогда не устареют. Это никогда не перестанет трогать меня и заставлять желать, чтобы образы, которые он рисует, стали явью.

– Кстати, тебе понравилось. – Он отстраняется с ухмылкой, как будто зная, что поймал меня.

Я хмурюсь.

– Ты мудак.

– Я позволю тебе сесть на свой член, сладкая. – Он подмигивает.

Фу. Я никогда не смогу победить с ним.

– Вы там закончили делать детей? – кричит Ронан. – Потому что скоро придет учитель.

Я краснею и отталкиваюсь от Эйдена, чтобы сесть рядом с Ким. Эйден тоже направляется к своему месту, по пути отшвыривая Ронана.

– Эй, Кинг. Мне больно. – Ронан пускается в свой обычный драматический монолог о проблемах одиночества.

И я действительно начинаю задаваться вопросом, шутка это или правда.

В то время как Ронан продолжает и продолжает, Эйден даже не обращает на него внимания. Он исподлобья смотрит на Коула. Капитан «Элиты» бросает на него взгляд поверх своей книги по психологии и улыбается.

В последнее время между ними двумя возникла какая-то странная напряженность. Со стороны Ксандер может показаться лучшим другом Эйдена, но с тех пор, как я попала в их круг, кажется, что Эйден ближе всего к Коулу.

Я слышала, что лучшие передачи Эйдена приходились на Коула во время их футбольных матчей. И они оба по-своему молчаливы и загадочны.

Кроме того, если не считать Леви, Коул – единственный, с кем я видела, как Эйден играл в шахматы.

Это может означать только то, что Эйден признает Коула достойным противником, а Эйден считает немногих людей достойными противниками.

Их дружба имеет смысл. Они оба очень умны и двигаются непредсказуемым образом.

Нехорошо быть свидетелем напряженности между ними.

– Доброе утро, – стучит Нокс по моему столу.

Я улыбаюсь ему снизу вверх:

– Доброе утро.

Следующим заходит мистер Хантингтон, учитель математики.

Я чувствую направленный на меня пристальный взгляд. Эйден наклоняет голову набок, его левый глаз подергивается.

– Что? – спрашиваю я шепотом.

Он смотрит вперед.

– Мисс Куинс.

– Да, – тихим голосом отвечает Сильвер.

Это должно было заставить меня почувствовать себя победителем, но этого не происходит.

Во всяком случае, у меня во рту появляется привкус тошноты.

– Снимите шарф, пожалуйста, – продолжает мистер Хантингтон. – На занятиях не допускается дополнительная одежда.

– Я бы предпочла этого не делать, мистер Хантингтон.

– Снимите шарф, или я буду вынужден попросить вас покинуть класс.

Я оглядываюсь назад в тот самый момент, когда она неохотно стягивает свой шарф.

В классе раздаются вздохи.

Слабые синяки в уголках ее рта и на щеке смотрят на меня в ответ. И они едва заметны только потому, что она, должно быть, приложила все усилия, чтобы скрыть их с помощью макияжа.

Меня подташнивает при мысли об их истинном виде.

– С вами все в порядке, мисс Куинс? – спрашивает учитель. – Мы можем позвонить директору и…

– Я споткнулась и упала. Все в порядке, – говорит она, отгораживаясь от всех.

Ким подталкивает меня локтем с широкой улыбкой.

– Ты сделала это.

Я осаживаю ее взглядом, чувствуя, как сжимается грудь.

Я не хотела этого делать.

Я только желала, чтобы она была подальше от Эйдена. Это все.

А потом мне захотелось убить ее.

Черт возьми.

Учитель говорит о наших тестах, отвлекая внимание класса от Сильвер.

Адам – единственный, кто не отводит от нее взгляда. Даже когда учитель начинает раздавать тесты.

Я неохотно отворачиваюсь, не в силах больше смотреть.

Как будто на нее напал монстр.

И я – этот монстр.

За тест я получила 97 баллов. Нокс машет мне своим тестом, он получил 98 баллов.

Дерьмо. Я проиграла.

Я ненавижу проигрывать.

Как только урок заканчивается, он возникает перед моей партой.

– Ты мой должник.

– Она ни хрена тебе не должна. – Эйден мгновенно оказывается рядом со мной.

Я сглатываю от стального взгляда его металлических глаз.

– Мы заключили пари. – Улыбка не сходит с лица Нокса. – Эльза обещала кое-что сделать для меня, если у меня будет лучшая оценка, и наоборот.

– И я говорю тебе, что она ни черта не будет делать. А теперь проваливай.

– Эйден, – шиплю я, вставая. – Нокс – мой друг, ясно? Кроме того, пари есть пари.

Эйден достает свой тест и швыряет его на стол. Он получил 100 баллов.

Гребаный высший балл.

Конечно.

Я не знаю, почему меня удивляет, что он так хорош в учебе.

В конце концов, он собирается в Оксфорд.

– У меня больше, чем у вас обоих, – невозмутимо говорит Эйден. – Так что, возможно, вы оба у меня в долгу.

– Извини, приятель, – улыбается Нокс. – Ты не участвовал в пари.

Левый глаз Эйдена дергается.

О, черт.

О, черт.

Ноксу нужно уйти. Прямо сейчас.

– Мы что-нибудь придумаем, хорошо? – говорю я Ноксу пренебрежительным тоном. – Позвони мне.

– Конечно, Элли. Я позвоню тебе позже.

Нокс – последний, кто покидает класс. Я стою в пустом кабинете с разозленным Эйденом.

Я собираюсь что-то сказать.

Но слова исчезают.

Эйден хватает меня за руку и прижимает к стене, кладя ладонь мне на лицо.

– «Позвони мне»? У него есть твой гребаный номер?

Эта сторона Эйдена чертовски ужасна, и я не могу сдержать дрожь как от страха, так и от возбуждения, пробегающую по моему позвоночнику.

Однако я не позволю ему диктовать мне, как жить.

Не больше, чем он уже делает.

– Нокс – мой друг. Ты не заберешь у меня друзей.

– Посмотрим.

– Эйден! – Я сжимаю его бицепс. – Прекрати это, ладно? Это всего лишь пари.

– А я говорю тебе. – Он обхватывает рукой мое горло, успокаивающе массируя точку, где бьется пульс, но в его безумных глазах нет ничего успокаивающего. – Я хочу, чтобы пари было отменено, сладкая.

Я могу уступить ему.

В любом случае, это не имеет большого значения. Я уверена, что Нокс поймет.

Но если я продолжу поддаваться тирании Эйдена, то от меня и моей свободной воли ничего не останется.

Я отказываюсь быть такой девушкой.

Я не игрушка Эйдена. Я ему, блять, ровня.

Я выпячиваю подбородок.

– Нет.

Его левый глаз дергается.

– Нет?

– Да, Эйден. Нет. Ты не имеешь права указывать мне, что делать и с кем дружить.

Непроницаемая маска так плотно облегает его черты, что это настораживает.

Я ожидаю, что он ответит тем же, но он отпускает мое горло и отступает назад.

– Как пожелаешь.

А потом выходит за дверь.

Глава двадцать шестая
Эльза

Сегодня у футбольной команды тренировка. У нас нет. Тренер Нессрин дала нам время на восстановление сил перед предстоящим соревнованием.

Мне нравится, как она заботится о нас, но я бы хотела, чтобы она не давала нам отгулов. Тренировки необходимы мне как воздух.

Или, может быть, мне просто нужно отвлечься от всего этого.

Эйден не разговаривал со мной с тех пор, как ушел с первого урока утром. Он не приставал ко мне из-за того, что я сидела со своей командой за обедом, и не просил меня смотреть, как он тренируется.

Я могла бы сначала пойти к нему, но это будет как признание того, что я сделала что-то не так.

Но это не так. Это он делает из мухи слона.

Но это не значит, что я чувствую себя менее виноватой, когда он не разговаривает со мной.

Черт бы его побрал.

Я чувствую себя дерьмово с первого урока.

По дороге на автостоянку у меня покалывает затылок от леденящего душу осознания. Я останавливаюсь и замечаю черную машину с тонированными стеклами, припаркованную недалеко от выхода.

Мои лопатки вытягиваются в жесткую линию.

Это тот самый «Мерседес», который когда-то преследовал меня до дома. Это не совпадение, что сейчас он находится у моей школы.

Желание убежать сжимает меня изнутри.

Мне нужно спасти себя. Мне необходимо…

Двигатель автомобиля набирает обороты, и «Мерседес» выезжает с парковки.

Я резко выдыхаю, но ужасное чувство не проходит.

Шаг за шагом я вхожу на автостоянку и осматриваюсь по сторонам.

Что, если эта машина вернется? Должна ли я сообщить об этом в полицию или что-то в этом роде?

Мои ноги останавливаются сами по себе, когда я встречаюсь со злобным взглядом.

Адам Херран.

Он прислоняется к стене, отделяющей восьмую башню от автостоянки, свирепо глядя на меня. Нет. Не свирепо. Кажется, он едва сдерживается, чтобы не наброситься на меня.

Адам Херран – самый большой хулиган в КЭШ.

Он превращал нашу с Ким жизнь в ад последние два года, используя все уловки, описанные в книге об издевательствах. Кто запер меня в душе на пять часов? Адам. Кто подставил мне подножку в мой первый день в кафетерии? Адам.

В прошлом году Ким получила анонимное любовное письмо. Она была на седьмом небе от счастья при мысли о том, что кто-то в нее влюблен. Сказала, что он попросил ее подождать возле шестой башни после школы, и она ждала.

После часа ожидания Адам и его головорезы облили ее краской с водой и рассмеялись ей в лицо.

«Кто в здравом уме полюбит такую жирную свинью, как ты? Ты принимаешь таблетки от галлюцинаций?»

Ким прибежала домой в слезах и после этого придумала свой план преображения.

Сильвер, сама королева стерв, была свидетельницей произошедшего и, похоже, даже ее это совсем не позабавило.

Я была так взбешена, так унижена из-за Ким, что пошла к директору. И сюрприз, сюрприз, Сильвер уже была в его кабинете. Она свидетельствовала против Адама вместе со мной.

Из-за этого его отстранили от учебы, но это его не остановило.

Теперь, думая об этом, я понимаю, что это был практически единственный раз, когда Сильвер поступила достойно.

Она даже сказала мне кое-что, как только мы вышли из кабинета директора.

– Тебе нужно правильно выбирать сражения, Отмороженная. – Она закатила глаза и свалила прежде, чем я успела спросить ее, что, черт возьми, она имела в виду.

Суть в том, что Адам плохой. Однако он прекратил издевательства с тех пор, как Эйден заступился за нас.

Ох.

Теперь, когда я думаю об этом, Эйден прекратил травлю ради нас с Ким.

Адам – капитан команды по регби и довольно популярен. За ним также стоит какой-то аристократический титул, но его сила не идет ни в какое сравнение с силой Эйдена или кого-либо из всадников.

Он был достаточно умен, чтобы не настраивать Эйдена против себя и не попадаться ему на глаза, но от его взглядов у меня мороз по коже.

– На что ты смотришь? – Я вздергиваю подбородок.

– Ни на что, – беззаботно отвечает он, отталкиваясь от стены. – Просто жду, чтобы посмотреть, в каком дерьме ты окажешься.

А затем он направляется внутрь башни.

Я хочу последовать за ним и спросить, что, черт возьми, он имеет в виду. Однако это может быть именно то, чего он хочет, а я не даю хулиганам того, чего они хотят.

Ну, за исключением Эйдена. Но этот придурок все равно берет, не спрашивая разрешения.

Фу. Я действительно ненавижу, что он не разговаривает со мной.

Может, мне стоит написать ему или…

Нет. Я не стану.

Ким пишет мне, что ждет у машины. Я отвечаю, что почти на месте.

Когда я заворачиваю за угол, то вижу, что она преграждает Сильвер путь к ее машине. Судя по выражению лица моей подруги, кажется, что она насмехается над ней.

Мне нравится уверенная Ким. Я действительно так думаю. Но я не хочу, чтобы она превратилась в одного из тех хулиганов, которые разрушили наши жизни.

Мы лучше, чем они.

Мы больше, чем Адам Херран и Сильвер Куинс.

Боже. Мы даже больше, чем Эйден Кинг и Ксандер Найт.

Я спешу к ним и хватаю Ким за руку.

– Пойдем. Мы не опустимся до их уровня.

Сильвер плотно обмотала лицо шарфом. Она смотрит на меня, но в ее взгляде нет ни злобы, ни страха. Это больше похоже на расчет.

Я прищуриваю глаза. Она что, снова пытается бросить мне вызов?

– Ты все испортила, знаешь это? – спрашивает она меня.

– О чем ты говоришь?

– Это куда больше, чем просто мы с тобой, Эльза.

Я замираю на секунду. Это первый раз, когда она называет меня настоящим именем. Обычно Отмороженная то, Отмороженная это.

Хм. Неужели ей пришлось изрядно постараться, чтобы наконец-то зауважать меня?

– У меня есть для тебя один совет.

– Нам не нужны твои советы, – огрызается Ким.

Сильвер не обращает на нее внимания и продолжает спокойным тоном:

– Если ты все еще хочешь Кинга, тогда держись подальше от Коула.

Она обходит нас стороной, но затем останавливается.

– И еще. Ты видела, как я падала. Однажды я отплачу тебе тем же и посмотрю, как ты тоже упадешь.

Она быстрыми шагами направляется к своей машине.

– Сука, – шипит Ким. – Ты должна была позволить мне высказать ей все, что я думаю.

– Мы не Сильвер, Ким. Над нами издевались всю нашу жизнь, мы не будем такими людьми, хорошо?

– Неважно. – Она вскидывает руки в воздух и направляется к своей машине.

Здорово.

В машине я получаю сообщение.

НОКС: Ты свободна сегодня вечером?

Я на всякий случай проверяю сообщения от Эйдена. Обычно он присылает мне свои планы. Последние несколько дней его сообщения были примерно такими:

ЭЙДЕН: Сегодня я трахну тебя сильнее, чем обычно, потому что я очень зол.

ЭЙДЕН: P.S.: Я все еще зол.

ЭЙДЕН: Увидимся во «Встрече». Не надевай ничего под юбку, или я ее порву.

ЭЙДЕН: Хм. Я не ощущал твой вкус со вчерашнего вечера. Сегодня я это исправлю.

Сегодня ничего подобного нет.

К черту его за то, что он игнорирует меня.

Я открываю диалог с Ноксом и печатаю.

ЭЛЬЗА: Конечно. Какие планы?

НОКС: Как насчет того, чтобы я заехал за тобой, а потом решим?

Я прикусываю нижнюю губу, возвращаюсь к диалогу с Эйденом и печатаю.

ЭЛЬЗА: Ты собираешься перестать быть придурком?

Он прочитывает моментально. Разве он не должен быть на тренировке?

ЭЙДЕН: Ты собираешься сделать, как я сказал?

ЭЛЬЗА: Нет. Я говорила тебе, что ты не контролируешь мою жизнь. Я и без того дала тебе достаточно рычагов воздействия.

Он читает, но не отвечает.

Знаете что? Черт бы его побрал. Я не собираюсь играть в эту игру.

Я снова нажимаю на «Нокс» и печатаю.

ЭЛЬЗА: Конечно!

После того, как мы договариваемся о времени, я с улыбкой убираю телефон в рюкзак.

Эйден может пойти и отсосать сам у себя.

– Ты планируешь влезть в неприятности, не так ли? – спрашивает Ким, сидя рядом со мной.

– Почему ты так говоришь?

– У тебя почти садистский взгляд и ухмылка, когда ты что-то замышляешь.

– Правда?

– Ага, – смеется она. – Я начинаю немного жалеть, что попросила тебя пережить приключение.

– У меня всегда такое выражение лица? – Я хмурюсь.

Почему я не знала об этом?

– Иногда. – Она бросает на меня взгляд. – Ты в порядке?

Это обычный вопрос, который задают она, тетя и дядя.

И как обычно, я улыбаюсь.

– А почему не должна?

– Просто спрашиваю. – Она улыбается. – Не хочешь присоединиться ко мне и Киру за ужином макаронами с сыром?

– Я бы с удовольствием, но я встречаюсь с Ноксом.

– Ты шутишь, да?

– Нет, с чего бы мне это делать?

– Э-э, я не знаю, Элли. Из-за Кинга? Он взбесится, если услышит, что ты встречаешься с Ноксом.

– Нокс – друг, который спас мне жизнь. Эйден должен привыкнуть к этому.

Она постукивает пальцами по рулю.

– Ты права. Я знаю это, но у Кинга вообще нет границ. Он обращается с тобой так, как я никогда не видела, чтобы он обращался с кем-либо еще.

– И как же?

– Как будто он хочет оградить тебя от всего мира. Я думаю, что ты даже не замечаешь этого, но иногда он смотрит на тебя так, словно не может дышать без тебя. И поверь мне, это не тот Кинг, которого все знают.

Я крепче сжимаю рюкзак.

– О чем ты говоришь, Ким?

– Все, что я хочу сказать, это если он испытывает к тебе такие сильные чувства, он отреагирует в десять раз хуже, если ты будешь угрожать ему.

– Ты мой друг. Ты должна быть на моей стороне.

– Так и есть, Элли. – Она вздыхает. – Вот почему я говорю тебе не трогать эту сторону Кинга.

* * *

Тетя и дядя возвращаются домой рано. Это так редко случается, что я не могу удержаться и обнимаю их дольше, чем нужно.

Потом я узнаю, что они пришли только проведать меня перед возвращением на работу.

Я подумываю о том, чтобы отменить встречу с Ноксом, просто чтобы побыть с ними и, возможно, поужинать вместе.

– Нет, милая. – Тетя взъерошивает мои волосы. – Иди и развлекайся. Не позволяй нам задерживать тебя.

– Я уверена, что Нокс поймет, – спорю я.

– Иди. Не заставляй его ждать. Он кажется милым мальчиком.

– Мы просто друзья, тетя.

Я беру морковку и откусываю. Мне нужно набить желудок на случай, если Нокс поведет меня ужинать в заведение, где не подают безглютеновые блюда.

Она улыбается.

– Конечно, Элси.

– Прекрати, Блэр. – Дядя подходит ко мне сзади и массирует плечи. – Иди и развлекайся, тыковка.

Я киваю, оглядываясь на него.

После несчастного случая в бассейне я не могу не замечать перемен в поведении дяди или, по крайней мере, в том, как он смотрит на меня. Как будто у него что-то разрывается внутри и он не знает, как это выразить.

Он отпускает меня и направляется наверх, вероятно, чтобы освежиться, прежде чем они снова уйдут.

– Мне нужно переодеться, – говорю я тете, и она лучезарно улыбается мне.

Я перепрыгиваю через две ступеньки за раз, чтобы успеть за дядей. Я замираю на верхней площадке лестницы, когда обнаруживаю его стоящим перед моей комнатой.

Он сжимает в руках портфель, накрытый сверху пиджаком. Его плечи опущены, и он смотрит на мою комнату с такой печалью, как будто вот-вот заплачет.

Мои глаза наполняются слезами при виде этого зрелища.

В чем дело, дядя? Что такого ты мне недоговариваешь?

Он качает головой и идет в свою комнату.

– Дядя…

Он останавливается и оборачивается с приклеенной к лицу улыбкой. Улыбка спадает, когда он встречается со мной взглядом. Должно быть, по моей щеке скатилась слеза, потому что я чувствую вкус соли.

Я даже не знаю, зачем я позвала его или почему плачу, я просто знаю, что мне это нужно.

Дядя роняет портфель и пиджак на пол и спешит ко мне.

– В чем дело, тыковка? Ты в порядке?

Я киваю, но по моим щекам снова текут слезы, а губы не перестают дрожать. Я не хочу его волновать.

Что, черт возьми, со мной не так, почему эти слезы льются из ниоткуда?

– Прости. – Я вытираю глаза тыльной стороной ладони. – Я не знаю, откуда взялись эти слезы.

– Все в порядке. Иди сюда, тыковка. – Он обнимает меня, и мне конец.

Я не смогла бы остановить слезы, даже если бы захотела.

Мои ногти впиваются в его рубашку, и я вдыхаю запах его лосьона после бритья с ароматом корицы и цитрусов.

Аромат из моего детства.

Как будто я снова та маленькая девочка. Та семилетняя девочка, которая неделями спала в объятиях дяди, потому что не умела бороться с кошмарами.

Тогда тетя спала на стуле, потому что я не хотела, чтобы она была с нами. Я не смогла бы заснуть, если бы она прикоснулась ко мне.

– Все в порядке, – успокаивает он, поглаживая мою спину. – Я всегда рядом, тыковка. Что бы ни случилось, ты знаешь, что я люблю тебя, верно? Ты единственный ребенок, который у меня когда-либо был и будет.

Я киваю ему в грудь, крепче сжимая его рубашку.

– Что происходит?

Услышав голос тети, я отрываюсь от дяди, вытирающего глаза, но остаюсь к ней спиной.

Черт возьми.

Я не хочу, чтобы тетя видела меня такой.

– У Эльзы просто был небольшой стресс на экзамене, верно, тыковка?

Я киваю, не оборачиваясь.

– Иди переодевайся. – Дядя улыбается мне сверху вниз. – Твой друг будет ждать.

Я бегу в свою комнату.

– Эльза, – зовет тетя, и ее шаги звучат позади меня. – Что происходит?

– Оставь ее, Блэр.

Я рада, что дядя останавливает ее, когда я захожу в свою комнату. Я врываюсь в ванную и стираю зуд под руками. Этот глупый зуд, который хочет вырваться на свободу.

Приведя себя в порядок, я переодеваюсь в простые узкие джинсы и майку.

Все будет хорошо.

Я надеюсь.

Мой телефон вибрирует.

Мое сердце замирает при мысли, что это Эйден. Он так сильно нужен мне прямо сейчас. Я бы хотела, чтобы он просто написал мне что-нибудь.

Что-нибудь.

Если он скажет мне, что это нормально – жить своей жизнью и принимать собственные решения, я отменю встречу с Ноксом.

Вместо этого я пойду к нему.

Нокс – не тот, кого я хочу видеть прямо сейчас. Странно, что когда я в смятении и нуждаюсь в утешении, Эйден – первый, кто приходит на ум.

Но это входящее сообщение от Нокса, в нем говорится, что он будет здесь через несколько минут.

Разочарование сжимает мой желудок.

Конечно, Эйден бы так просто не сдался.

Да пошел он.

Я выключаю телефон.

Собрав волосы в конский хвост, я выхожу из своей комнаты. Я собираюсь спуститься вниз, когда слышу приглушенные крики, доносящиеся из спальни тети и дяди.

Дверь закрыта, но я делаю то, чего никогда раньше не делала.

Я на цыпочках подхожу ближе. Не раздается ни звука. Всегда ли я могла передвигаться так бесшумно?

Я прижимаюсь ухом к двери и прислушиваюсь к их разговору.

– Хватит, Блэр! – шипит дядя. – Разве ты не видишь, что у нее стресс?

– С доктором Ханом ей станет лучше, – отвечает тетя с той же уверенностью.

– Она не сможет вылечиться от болезни, о которой не знает. Ты можешь притворяться сколько угодно, но она помнит, Блэр. Она достаточно умна, чтобы понимать, что эти повторяющиеся кошмары что-то значат.

– Она ничего не помнит. – В голосе тети слышится нотка паники.

– Даже если это так, то скоро она вспомнит. Или эти люди придут за ней.

Люди? Какие люди?

– Она выберет нас. – Тон тети становится жестче. – Эльза выберет нас.

– Даже если и так, ты не можешь притворяться, что все в порядке, просто чтобы защитить себя.

– Защитить себя? – Я почти могу представить, как тетя насмехается. – Я сделала все, чтобы защитить ее. Я не хочу, чтобы она возвращалась к этому этапу своей жизни, я хочу, чтобы она начала все заново. Я думала, ты тоже этого хочешь.

– Хочу, но, как сказал доктор Хан, она никогда по-настоящему не сможет двигаться дальше, если не справится с травмой.

– Она справилась с этим, забыв обо всем.

– Она была семилетним ребенком, Блэр! Это был ее единственный защитный механизм. Это не значит, что она справилась с этим. В том возрасте она не знала, как с этим бороться.

– И ты думаешь, она знает это сейчас?

– Она должна знать. – Его голос смягчается, и мое сердце разбивается. – Неужели ты не видишь потерянный взгляд и слезы в ее глазах? Неужели ты не замечаешь ее криков после ночных кошмаров? Потому что это каждый раз режет меня наживую.

– С ней все будет в порядке. Она в порядке.

– К черту это, Блэр! – кричит он. – Я не позволю ей страдать только для того, чтобы ты не чувствовала себя виноватой.

– Говори потише, – кричит она шепотом.