Текст книги "Стальная принцесса"

Глава двадцать девятая
Эльза

Несмотря на ванну с пеной, я все еще немного странно передвигаюсь по школе.

Эйден прижимает меня к себе, обхватив рукой за плечо.

Это кажется случайным, но в Эйдене нет ничего случайного. Он просто использует это, чтобы казаться нормальным.

Мой взгляд падает на его забинтованную руку, свисающую с моего плеча. Я спросила его об этом, когда он перевязывал рану, но он просто уклонился от ответа.

Эйден – не открытая книга, но и не полностью закрытый человек. У него есть несколько слоев, и он тщательно выбирает, какие скрыть, а какие показать.

Его методическое мышление иногда сводит с ума.

Ладно, большую часть времени.

Это не значит, что я перестану прощупывать его.

Мы идем по длинному коридору, когда я спрашиваю:

– Ты был тихим ребенком?

Он прищуривает глаза.

– Ты разговаривала со Львом?

Это означает, что Леви знает о нем больше, чем показывает.

Я приподнимаю бровь:

– Может быть.

Он хватает меня за плечо и толкает в сторону девятой башни.

Моя спина ударяется о камень, и он зажимает меня между стеной и своим твердым телом.

– Не разговаривай со Львом.

– Почему? Ты боишься, что я во всем разберусь и ты больше не сможешь шантажировать меня сексом?

Он приподнимает мой подбородок большим и указательным пальцами.

– Ты можешь лгать себе и думать, что я шантажирую тебя сексом в любой день, сладкая.

Веселье в его тоне выводит меня из себя.

– Разве это не правда? Если бы это зависело от меня, я бы проголосовала за сделку без сексуальной составляющей.

– Хм. Так вот почему твоя тугая киска умоляет о моем члене, как только я выхожу из тебя? Или именно поэтому ты стонала, цитирую, не смей, черт возьми, останавливаться?

Я закрываю ему рот рукой и осматриваюсь по сторонам с пылающими щеками.

Будь проклят он и его грязный рот.

Я почти уверена, что он делает это нарочно, чтобы заставить меня нервничать в школе.

Он убирает мою руку, демонстрируя лукавую улыбку. Его пальцы запутываются в моих волосах, освобождая от резинки. И в этот момент его бесстрастное лицо возвращается.

– Не разговаривай со Львом. Я серьезно.

– Если тебе нечего скрывать, почему я не должна этого делать?

– Дело не в этом. Он тебе ничего не скажет.

– Тогда в чем же дело?

Он усмехается и уходит. Эйден просто издевательски усмехнулся при упоминании о своем кузене.

Я не отстаю от него, завязывая волосы сзади и внимательно наблюдая за языком его тела. В его реакции есть что-то такое, чего я не могу уловить.

– Кстати, – интересуюсь я. – Разве Леви не твой двоюродный брат? Почему он выбрал именно Коула на должность капитана, а не тебя?

– Потому что Нэш кажется нормальным, и он сторонник компромиссов и командного духа.

Кажется нормальным? То есть это не так?

– Ух ты. Леви, должно быть, относится к футболу серьезнее, чем ты. Я думаю, именно поэтому он стал профессионалом, а ты – нет.

Он пронзает меня свирепым взглядом.

– Ты закончила?

– Что?

– Боготворить Льва.

И тут до меня доходит. Я подавляю улыбку.

– Ты завидуешь.

Он молчит, но я знаю, что попала в точку.

– Так и есть. – Я смеюсь. – Почему? Потому что он был так популярен? У него были девушки и внимание? Даже Джонатан не посещал школу из-за тебя столько раз, сколько из-за него.

– Мне на все это наплевать. – Он обхватывает меня рукой. – Но я же говорил тебе не боготворить других мужчин в моем присутствии.

– Значит ли это, что я могу боготворить их за твоей спиной? – насмехаюсь я.

Он бросает на меня испепеляющий взгляд.

Я смеюсь.

– Это значит да?

– Это измена. – Выражение его лица мрачнеет. – А ты знаешь мои правила и мою реакцию на это.

Боже. Только уровень собственничества Эйдена позволил бы считать боготворение других мужчин изменой.

Теперь, когда я думаю об этом, если Эйден будет боготворить любую другую женщину передо мной, я имею право взбеситься.

Боже. Мне не нравится женщина, с которой он потерял девственность, а он даже не отзывался о ней хорошо.

Я тычу в него пальцем, пока мы продолжаем идти к нашему классу.

– Не волнуйся, Кинг. Ты тоже популярен. Леви просто более доступен.

Он продолжает свирепо смотреть на меня, пока я смеюсь. Забавно действовать ему на нервы. Это почти как если бы мы поменялись ролями.

Может быть, мне действительно нужно поговорить с Леви и посмотреть, расскажет ли он мне что-нибудь. Я попрошу прийти Астрид, чтобы она его расслабила.

Боже. Я начинаю мыслить так же манипулятивно, как Эйден.

Дальше по коридору Сильвер и Адам вместе идут в класс. Сегодня у нее нет ни шарфа, ни синяка. Должно быть, она проделала убийственную работу с макияжем, чтобы все исчезло.

Погодите. Сильвер и Адам?

Теперь, когда я приглядываюсь повнимательнее, я вижу, что они не идут вместе и даже не разговаривают.

Однако их шаги почти синхронны.

Погодите.

Это Адам.

Он в нескольких шагах позади нее, старается, чтобы его шаги совпадали с ее шагами.

Это бросается в глаза, потому что он высокий и мускулистый, а его шаги обычно широкие. Он не стал бы ходить короткими, элегантными шагами, как Сильвер.

Последняя листает что-то в своем телефоне, кажется, не обращая внимания на окружающих.

Но неужели она не замечает Адама?

Хотя они оба хулиганы – Адам в большей степени, чем Сильвер, – они никогда не казались близкими людьми. Она не стала бы свидетельствовать против него в прошлом году, если бы это было так.

Но, возможно, я была неправа.

Сильвер проскальзывает внутрь класса. Адам замедляется и встречается со мной взглядом.

Ненадолго, едва ли на секунду, но этого достаточно, чтобы у меня по спине пробежали мурашки.

Держись, блять, подальше.

Я могу прочесть это в его глазах, даже если он ничего не говорит.

Держаться подальше от чего? От кого?

Он не мог знать, что я заметила, как жутко он ошивается рядом с Сильвер.

Момент заканчивается, когда он быстро прерывает зрительный контакт и широкими шагами входит в класс.

– Хм. Интересно.

Я вздрагиваю от задумчивого голоса Эйдена. На секунду я забыла, что он здесь.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе не о чем беспокоиться, сладкая. – Он смотрит на то место, где только что стоял Адам. – Об этом позаботятся.

Я сглатываю. Он не мог иметь в виду то, что я думаю, верно?

Адам гребаный ублюдок, но никто не заслуживает гнева Эйдена.

Но опять же, может быть, этому ублюдку не следовало так свирепо смотреть на меня.

Или издеваться надо мной и Ким.

Или распускать вокруг Сильвер свои жуткие флюиды.

Он сам напросился на это.

– Элли! – Ким подбегает ко мне и переплетает мою свободную руку со своей. – Доброе утро, Кинг. Перестань забирать у меня лучшую подругу.

– Доброе утро, Рид. – Выражение его лица непроницаемо. – И нет, я не делюсь.

Я сдерживаю улыбку, когда Ким смеется.

У меня внутри все переворачивается, когда я вижу ее счастливой. Она имеет дело со множеством демонов, и хотя она мне об этом не говорит, но у меня разрывается сердце, когда я вижу, как она по-взрослому ведет себя со своим младшим братом, в то время как хочет по максимуму насладиться своей подростковой жизнью.

На уроке Эйден, наконец, отпускает меня, но только потому, что Ронан отводит его в сторону, чтобы рассказать о своем последнем ночном перепихоне во всех подробностях.

Эйден слушает с непроницаемым лицом.

Интересно, рассказывает ли он когда-нибудь своим друзьям о нашей сексуальной жизни или о том, как трахает меня? Я имею в виду, он всегда говорит непристойности и не из тех людей, кого можно смутить.

По какой-то причине я не думаю, что он это делает. Даже если на него это не похоже, Эйден закрытый человек. Я никогда не слышала, чтобы он чем-то хвастался – если только он не использует это для того, чтобы поставить кого-то на место.

О, и он чертов собственник. Он определенно никогда бы не позволил другим думать обо мне в сексуальном плане.

Я улыбаюсь этому.

– Итак? – Ким поворачивается на своем стуле лицом ко мне. Ее локти лежат на столе, когда она обхватывает свое лицо обеими руками. В ее зеленых глазах светится глупый радостный огонек.

– Что?

– Я думала, ты встречалась с Ноксом.

– Так и было.

– А затем ты написала мне, что Кинг подвезет тебя сегодня утром. Он провел у тебя ночь?

Я прикусываю нижнюю губу.

Она визжит, но ведет себя достаточно осторожно, чтобы это не выглядело слишком дико.

– Вчера была дикая ночка, я вижу.

Дикая – это преуменьшение века. Сначала тетя и дядя, а потом Эйден.

Теперь, когда я думаю об этом, то во время моего пребывания с ним я не думала о хаосе с тетей и дядей.

Это… странно.

– У тебя засос. – Она указывает на мою шею.

Я хлопаю ладонью по этому месту.

– Что? Где?

Он оставил засосы только на моей груди, вокруг шрама и внизу живота. Я убедилась, что на моей шее ничего не видно.

Ким смеется и опускает мой конский хвост так, чтобы он прикрывал заднюю часть моей шеи.

– Вот. Теперь не видно.

Я свирепо смотрю на Эйдена. Этот придурок, должно быть, оставил его, когда я спала, в таком месте, которого я не вижу. Должно быть, именно поэтому он распустил мои волосы.

Он лишь улыбается мне, прежде чем Ронан снова завладевает его вниманием.

Придурок.

– Мне нужны подробности, – шипит Ким, все еще ухмыляясь как идиотка.

– Это было… ну… – Я наклоняюсь, чтобы прошептать: – Я не могу нормально ходить.

Ее глаза выпучиваются, и она подается еще ближе.

– Я знала, что Кинг любит пожестче.

– Подожди. – Я шутливо прищуриваю глаза. – С чего ты это взяла?

– У него есть такой вайб. – Она украдкой бросает взгляд на Коула и Ксандера, которые перебрасывают мяч друг другу. – У Коула тоже. Молчаливые типы обычно самые дикие. Я слышала, он увлекается всякими извращениями.

Она говорит о Коуле, но единственный, на кого она смотрит, – это золотой мальчик с ямочками на щеках.

– Что насчет Ксандера?

Она прищелкивает языком и снова поворачивается ко мне лицом.

– Да плевать на него.

– Если ты так говоришь…

– Я это и имею в виду. – Она прищуривает глаза, затем прочищает горло. – Могу я тебя кое о чем спросить?

– О чем угодно.

– Как понять, что тебе нравится грубость?

– Думаю, ты просто знаешь это. Ощущения могут быть ошеломляющими, но ты чувствуешь, как каждая часть твоего тела оживает до такой степени, что даже боль доставляет удовольствие. – Я делаю паузу, осознавая, что сейчас сказала. – Пожалуйста, не думай, что я странная.

Ким наблюдает за мной несколько секунд, ее губы приоткрываются, прежде чем она улыбается.

– Я никогда не буду осуждать тебя, Элли. Кроме того, помнишь, я говорила о том, что молчаливые типы самые дикие? Ты одна из них.

Я игриво шлепаю ее по руке.

– Прекрати.

– Что насчет Нокса? – Она морщит нос. – Кинг не разозлился?

– Он все еще зол.

Но я могу позаботиться об этом.

Ему нужно усвоить, что он не будет контролировать мою жизнь.

Любопытно, что он так относится только к Ноксу. Когда его всадники прикасаются ко мне или разговаривают, он становится придурком, но он действует не так жестко, как с Ноксом.

Может быть, потому, что он им доверяет? Во всяком случае настолько, насколько позволяет уровень доверия Эйдена.

Я не могу поверить, что Эйден почувствовал угрозу со стороны такого мягкого человека, как Нокс.

Боже. Он должен быть благодарен ему за то, что тот спас мне жизнь в бассейне.

– О, вот и он, – говорит Ким, а затем вздыхает.

Я слежу за ее взглядом, и у меня отвисает челюсть. Нокс входит в класс с разбитой губой, синеватыми синяками вокруг левого глаза и розоватыми возле виска.

– О, боже мой, Нокс. – Ким вскакивает со своего места. – Что случилось?

Весь класс замолкает.

За исключением Ронана.

Он теряет ощущение пространства и времени, когда произносит свои оживленные речи. Коул продолжает вполуха слушать Ронана и наполовину читать. По крайней мере, у него хватает порядочности посмотреть поверх своей книги на эту сцену.

Ксандер бросает свирепый взгляд на Нокса, и Эйден откидывается на спинку сиденья… ухмыляясь.

Он, блять, ухмыляется.

Мои глаза расширяются, когда я перевожу взгляд с его забинтованных пальцев на лицо Нокса.

Нет.

Нет, нет, нет…

– Вчера на меня ни с того ни с сего напали, – морщится Нокс.

Я, пошатываясь на нетвердых ногах, подхожу к нему.

– Г-где?

– Сразу после того, как ты села в такси. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле. Я смог обратиться за помощью и…

Я больше не слушаю его, поскольку в моей голове проносятся тысячи сценариев.

Эйден признался, что наблюдал за нами в кафе. Да, он был у меня дома, когда я туда приехала, но у него более быстрая машина.

У меня сводит живот.

Эйден трахнул меня после того, как жестоко избил Нокса. Я позволила ему прикоснуться к себе руками, которые сделали лицо Нокса почти неузнаваемым.

– Ты в порядке? – спрашиваю я Нокса тихим голосом.

Он кивает.

– Это ничто по сравнению с тем дерьмом, в которое я вляпался в своей старой школе.

– Ты… – Я сглатываю. – Ты видел, кто это с тобой сделал?

– Да, Ван Дорен. Видел? – Эйден встает, расправляя плечи, и шагает к нам.

Ксандер следует за ним, его тон насмешливый:

– Полное дерьмо.

Нокс переводит взгляд с одного на другого.

Я внимательно слежу за любым намеком.

У Эйдена непроницаемое лицо, а Ксандер внезапно становится нечитаемым.

Ким отшатывается. Она словно приклеивается к столу позади себя, медленно удаляясь от круга.

Нокс приподнимает плечо.

– Это был какой-то гангстер, которому нужны были деньги. Я уже сообщил о нем в полицию.

– Подожди. Что? – Я таращусь на него. – Ты видел его лицо?

Это не мог быть гангстер. Это был Эйден, верно?

– Я передал описание в полицию.

– Я уверен, что они поймают его, – говорит Эйден.

– Я уверен, что так и будет, – добавляет Ксандер с притворным сарказмом.

Миссис Стоун входит в класс и резко останавливается.

– Все в порядке, мистер Ван Дорен?

– На меня напали, но я сообщил об этом в полицию. – Он показывает свои неповрежденные костяшки пальцев. – Другого выбора не было, честно.

– Пожалуйста, сообщите директору. Итак, мистер Кинг, мистер Найт и мисс Куин. Пожалуйста, присаживайтесь, чтобы мы могли начать.

Мы так и делаем.

Я придвигаюсь на дюйм ближе к Ноксу.

– Мне так жаль.

– Почему? Я рад, что это случилось после того, как ты ушла. – Он улыбается, затем морщится.

Я вздрагиваю.

Ни за что на свете никто не убедит меня, что за этим не стоит Эйден.

Но Нокс видел нападавшего.

Тогда откуда у Эйдена ссадины на костяшках?

Я провожу с Ким весь день на занятиях или прячась в старых укромных уголках в саду за домом. Я говорю ей, что устала, но правда в том, что я не хочу видеть Эйдена.

Каждый раз, когда я смотрю на Нокса, я не могу отделаться от мысли, что причиной этого является Эйден.

У меня во рту появляется привкус тошноты.

Когда день заканчивается, я радуюсь, что наконец могу пойти домой и восстановить силы.

– Давай посмотрим тренировку футбольной команды, – умоляет Ким.

– Пас.

– Да ладно тебе, Элли. Ты увидишь, как Эйден становится футбольным секс-богом.

Это последнее, что мне сейчас нужно.

– Давай просто поедем домой, Ким. Я посмотрю любую мыльную оперу, какую захочешь.

– Хорошо. – Она поджимает губы. – Убийца настроения.

Мы с Ким направляемся к автостоянке, когда перед нами появляется высокая фигура.

Эйден.

Дерьмо.

– Кинг. – Ким звучит изумленно. – Я думала, у вас сегодня тренировка?

– У меня болит лодыжка, так что сегодня я не в строю.

– Ох. Надеюсь, ничего серьезного.

– Совсем нет. – Он обращается к ней, но его металлические глаза темнеют, когда он смотрит на меня. Это похоже на то, как если бы он вспарывал мне лицо и погружал свои пальцы в мой мозг. – Рид?

– Да?

– Как насчет того, чтобы пойти посмотреть тренировку? – Он улыбается ей. – Ребята будут рады, если ты поболеешь за них.

Она прикусывает нижнюю губу.

– Ты думаешь?

– Я уверен.

– Окей. Позаботься об Элли.

Она выскальзывает у меня из-под руки, звонко целует в щеку и уходит в направлении школы, прежде чем я успеваю ее остановить.

Я сглатываю, встречаясь с металлическим взглядом Эйдена. Улыбка, которой он одарил Ким, растворилась в воздухе, и на смену ей пришло отвратительное бесстрастное выражение лица.

– Перестань манипулировать ей. – Я скрещиваю руки на груди.

– Я лишь подтолкнул ее к тому, что она хотела и без меня.

Что является еще одной формой манипуляции, которая работает в его пользу.

Придурок.

– Ты избегала меня сегодня, – говорит он.

– Я просто хотела провести время с Ким.

– Ты знаешь, я могу различить, когда ты лжешь, но ты все равно продолжаешь это делать. Любопытно.

Я пристально смотрю на него.

– Я знаю, что ты сделал это с Ноксом, ясно? Я не могу просто вести себя как обычно.

– Я сделал это, да?

– Тогда откуда у тебя синяки? Они точно, черт возьми, появились не от удара кулаком по стене.

– Может быть, так и было.

– Эйден! Что, черт возьми, с тобой не так? Как ты мог так с ним поступить?

– Как? – Он приближается ко мне, и у меня нет другого выбора, кроме как отступить назад, чтобы он не врезался в меня. – Ты слышала его. Он сказал, что увидел лицо нападавшего и сообщил о нем в полицию.

Моя спина ударяется о борт его машины. Я вздрагиваю, когда меня пронзает электрическим током.

Я кладу обе руки ему на грудь.

– Пожалуйста, скажи мне правду. Скажи мне, что ты этого не делал.

Он хлопает меня по бедрам. Я вскрикиваю, когда он просовывает колено мне между ног. Ткань его брюк трется о мое белье.

Мой безумный взгляд обшаривает наше окружение.

– Эйден, прекрати это.

– Ты прекрати это, Эльза. Перестань пытаться изображать меня таким человеком, каким ты хочешь меня видеть. Я не такой и, черт возьми, никогда таким не буду.

– Это не то, о чем я говорю. Все, что я хочу знать, это что ты не стал жестоко обращаться с Ноксом только из-за нашего с ним похода в кафе.

– Тогда, может быть, ему не следовало там быть, а?

Мои губы приоткрываются.

– Это был ты, не так ли?

– Какая разница, кто это сделал? Он сам напросился.

– Эйден! – Из меня вырывается тяжелый вздох. Мне требуется все мое хладнокровие, чтобы говорить ровным тоном. – Пожалуйста, не заставляй меня ненавидеть тебя.

– Разве ты меня не ненавидишь? – Он приподнимает бровь. – Ты сказала это на днях.

Хотела бы я, чтобы это было так.

Правда, иногда я ненавижу его характер.

Я ненавижу то, что никогда не смогу победить его.

Я ненавижу то, как он заставляет меня тянуться к нему.

Я ненавижу себя за то, что не могу убить свой интерес к нему.

Но правда ли это? Ненависть растет и усиливается, превращаясь во что-то, что я не могу распознать.

Что-то мощное и пугающее.

– Если ты будешь избивать людей только потому, что помешан на собственничестве, я в конечном итоге возненавижу тебя.

Он некоторое время молчит.

– Я не склонен к насилию. Ты это знаешь.

– Твои разбитые суставы говорят об обратном.

– Я не склонен к насилию, – повторяет он на этот раз медленно, как будто пытается заставить меня понять смысл его слов. – Умнее, а не сильнее, помнишь?

Значит ли это, что он не бил Нокса? Он не отрицает этого полностью, но и не признается, а Эйден всегда отвечает за свои поступки.

– Может, я и не выгляжу так, но я все еще зол из-за вчерашнего. – Его голос становится леденящим. – И все же ты стоишь здесь и безостановочно говоришь о причине, по которой я зол. Что ты пытаешься сделать, сладкая, а? Спровоцировать меня? Подтолкнуть? Поздравляю. Это сработало.

Странное опасение полоснуло меня снизу по животу и прямо в грудь.

Может быть, это все-таки не опасение. Может быть, как и ненависть, оно трансформируется во что-то совершенно другое. Что-то вроде волнения, трепета.

Он обхватывает рукой мое горло и проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе.

– Это мое. – Он резко обхватывает мою промежность через юбку. – Это тоже мое. Все в тебе, черт возьми, мое, так что не заставляй меня метить свою территорию у всех на глазах.

– Эйден! – Я лихорадочно осматриваю автостоянку.

Там пусто – к счастью, но любой мог выйти через дверь. Любой мог увидеть, как Эйден хватает меня за горло и за киску.

– Мы на людях, – бормочу я.

– Хм. Хорошее место, чтобы пометить территорию.

Он начинает задирать мою юбку.

О боже.

Я хочу думать, что он просто угрожает, но нет никаких сомнений в том, что он действительно собирается это сделать.

Он возьмет меня прямо здесь, прямо сейчас, и это приведет к огромным неприятностям со школой.

И, зная Эйдена, ему наплевать на всех, когда он находится рядом со мной.

Судя по подергиванию его глаза, он тоже зол.

У меня есть один шанс остановить его и остудить.

Единственный.

И мне нужно действовать быстро.

Оглядевшись вокруг, я на дюйм отодвигаюсь в сторону, чтобы меня не видела машина напротив нас.

Я обхватываю его руку своей.

– Даже не думай об этом, – выдавливает он из себя. – Я предупреждал, чтобы ты не провоцировала меня.

– Позволь мне.

Он прищуривает глаза.

– Позволить тебе что?

Я уговариваю его отпустить мое горло.

Прежде чем он успевает сделать следующий шаг, я падаю перед ним на колени.