Текст книги "Стальная принцесса"

Глава девятнадцатая
Эльза

Прошлое

Я напеваю что-то себе под нос, когда бегу по дорожке посреди сада.

Ма сказала, что сегодня почитает мне сказку. Она перестала читать мне сказки с тех пор, как исчез тот, чье имя нельзя называть.

Красная роза бережно зажата между моими маленькими пальчиками. Я хмурю брови, стараясь сохранить ее красоту.

Это для мамы, потому что она любит красный цвет.

Наш дом находится не в городе. Папе приходится о-о-очень долго ехать, чтобы добраться туда, где он работает. Когда я спросила его, почему мы живем там, где нет других людей, он сказал, что они с мамой не любят, когда их беспокоят.

Он похож на принца, который увез принцессу в свой далекий замок и с тех пор живет с ней долго и счастливо.

Или, может быть, не долго и счастливо.

Когда в сказках заканчивается вечность?

Из сада за домом доносятся звуки борьбы.

Нет. Не борьбы.

Я останавливаюсь как вкопанная, мое сердце бьется громко и быстро. Рука крепче сжимает розу.

Эти монстры снова здесь.

Я прячусь за сливовым деревом и прижимаю розу к груди.

Я так сильно зажмуриваю глаза, что становится больно.

Эти монстры не достанут меня.

Никогда.

Звуки исчезают. Я медленно открываю глаза и осматриваюсь вокруг.

На верхнем этаже нашего дома улавливается движение.

Ма стоит у окна своей комнаты, смотрит вдаль и подкрашивает губы красной помадой.

Мой рот приоткрывается, чтобы позвать ее по имени, но я снова закрываю его. Монстры найдут меня раньше, чем она.

Они всегда так делают.

Я дышу как можно тише, прячась за деревом. Вдалеке тянутся провода, опоясывающие весь сад.

Папины друзья, которые носят черное и не разговаривают с нами, протянули их, чтобы внутрь не заходили животные или люди.

Но даже провода не могут остановить этих монстров.

– Я сказал тебе отвалить.

Мой позвоночник напрягается при звуке голоса, доносящегося из-за угла.

Папа?

Я медленно кладу руку на камень и заглядываю внутрь. Папа сидит за садовым столиком, повернувшись ко мне спиной.

Он одет в свой черный костюм. Его каштановые волосы короткие на затылке, но длинные на макушке.

Один только вид его спины заставляет его казаться таким далеким, будто я больше не смогу до него дотянуться.

Может быть, монстры тоже придут за папой.

Дядя Реджинальд сидит напротив, лицом ко мне. У него худощавый вид и голубые глаза навыкате, которые пугали меня, когда я была младше.

Но больше нет.

Монстры убегают, когда дядя Редж здесь.

Он как супергерой.

Маме с папой не нравится, когда я повторяю за ним и говорю «они» вместо «те». Родители твердят, что образованные люди так не говорят, но мне нравится произносить «они». Я просто не должна говорить этого при маме и папе.

Теперь дядя Редж выглядит сердитым, как папа, когда я не остаюсь в своей комнате на ночь.

– Это твой последний шанс, Стил. – Дядя Редж сплевывает на землю – фу, гадость. – Если ты не дашь мне то, что я хочу, я найду того, кто это сделает вместо тебя.

Папа встает во весь рост, и мое сердце сжимается. Папа пугающий, когда говорит таким спокойным тоном.

– Ты думаешь, такой таракан, как ты, может перейти мне дорогу?

Дядя Редж тоже встает.

– Попробуй, босс, и ты увидишь, на что способен таракан.

– Убирайся с моей территории, – выдавливает папа. – Сейчас же.

Я вздрагиваю от этого тона, мои ногти впиваются в розу.

Дядя Редж улыбается и направляется в мою сторону. Я прячусь за деревом, прижимая розу к груди.

Я собираюсь напугать дядю Реджа.

– Что это у нас здесь? – спрашивает дядя Редж, стоя перед деревом. – Я вижу твои волосы, принцесса.

О-о-о.

Я выхожу, надувшись.

– Это нечестно, дядя Редж. Я как раз собиралась напугать тебя!

Он прикладывает руку к сердцу.

– О, я в ужасе, принцесса.

– Все в порядке, теперь ты можешь перестать бояться.

– Благодарю вас, миледи. – Он выпрямляется и указывает на розу. – Куда ты это несешь?

Я ухмыляюсь, показывая ему свой отсутствующий зуб.

– Маме! Она сказала, что сегодня прочтет мне сказку.

Он опускается так, что оказывается на корточках.

– Твоя мама хорошая, да?

– Да! Она красит губы красной помадой.

Выражение лица дяди Реджа омрачается.

Но почему?

Ма классная, когда красит губы красной помадой и носит красные платья. Это значит, что она будет читать мне сказки и укладывать спать. Она будет рядом со мной, когда из подвала начнут доноситься голоса этих монстров.

Ма плохая, когда на ней нет помады и она носит это белое платье. Именно тогда она сажает меня к себе на колени и поет ту навязчивую песню. Вот тогда-то эти монстры и приходят, чтобы забрать меня.

Дядя Редж указывает на розу.

– Это для нее?

– Да! – Я улыбаюсь. – Ма любит все красное.

Тяжелый вздох слетает с его губ, когда он встает во весь рост и гладит меня по голове.

– Осторожнее, принцесса. Красный также означает кровь.

Дядя Редж превращается в тень.

Мое сердцебиение учащается.

Нет, нет…

Я качаю головой.

Это неправда.

Неправда.

Мне нужно отнести красную розу маме, она почитает мне сказку. Она уложит меня в постель, когда раздадутся эти чудовищные голоса.

Острый шип розы вонзается мне в палец.

Ой.

Первая капля крови падает на землю. За ней следует другая.

Затем еще одна.

Не успеваю я опомниться, как меня окружает красная лужа, ее поверхность подобна зеркалу.

Мое дыхание становится поверхностным, когда я смотрю вниз.

Пустые черные глаза смотрят на меня в ответ.

Я кричу.

Настоящее

Я резко просыпаюсь, кричу и лихорадочно изучаю свои руки.

Никакой крови.

Нет крови.

Нет темных впалых глаз, уставившихся на меня снизу вверх.

Никаких монстров.

– Эй, эй…

Чья-то рука сжимает мое плечо. Я царапаюсь и бью по ней.

Монстры больше не заберут меня отсюда.

Я сбежала от них. Они больше не смогут меня найти.

– Эльза!

У меня перехватывает дыхание при звуке своего имени. Я дважды моргаю и понимаю, что лежу на кровати в знакомой комнате.

Эйден пытается прижать меня к себе. По его левой грудной мышце тянется царапина.

Мои глаза расширяются.

Это… это я сделала?

Эйден берет мои ладони в свои. Я только что ударила эти руки.

Глубокая морщина пролегает между его бровями, когда он пристально наблюдает за мной, словно готовясь на случай, если у меня случится еще один приступ.

О, боже.

Кошмар. После кошмара у меня был приступ.

Я закрываю глаза и слеза скатывается по моей щеке.

– Эй. – Эйден подносит мои пальцы к своим губам и целует их один за другим.

Я медленно разлепляю веки.

Как он может целовать пальцы, которыми я только что причинила ему боль?

Нет, он не просто целует их. Он скользит губами по кончику каждого пальца, как будто поклоняется им.

– Что ты делаешь? – бормочу я сквозь икоту.

Он непринужденно улыбается и говорит, уткнувшись в мои пальцы:

– Возвращаю тебя обратно.

– Возвращаешь меня откуда?

– От того, кто только что пытался отнять тебя у меня.

Рыдание вырывается из моего горла, и я позволяю своей голове упасть ему на грудь. Моя щека прижимается к его твердым мышцам, и я внимательно прислушиваюсь к биению его сердца.

Его успокаивающему, нормальному сердцебиению.

Я провожу подушечкой пальца по царапине на его груди.

– Я… мне жаль… Мне т-так жаль. Я не хотела этого делать… Я… Я…

– Ш-ш-ш… – Руки Эйдена обхватывают меня за спину, и он заворачивает нас обоих в одеяло, пока я тихо плачу у него на груди.

Я все еще чувствую укол и вижу кровь.

Так много чертовой крови.

Она на моих руках, под моей кожей и повсюду вокруг меня.

Было ли это воспоминанием или ночным кошмаром? Если это было на самом деле, то как могло пролиться так много крови и никто об этом не узнал?

И кто такой дядя Редж? Является ли он реальным человеком или игрой моего воображения?

Осторожнее, принцесса. Красный также означает кровь.

От его слов пробирает дрожь.

– Еще один кошмар? – спокойно спрашивает Эйден.

Я киваю, прижимаясь к его коже, но ничего не говорю.

Он рисует маленькие круги у меня на спине. Я вся потная и растрепанная, но это не мешает Эйдену прижимать меня к себе, пока его грудь не сминает мою, и все, что я могу чувствовать, – это его запах.

Мой запах на нем.

Запах секса в воздухе.

Он позволил мне заснуть только после того, как добился от меня еще двух оргазмов. И я все еще чувствую боль.

Но прямо сейчас я чувствую что-то еще.

Я чувствую близость объятий Эйдена и то, как сильно в них нуждаюсь. Как хорошо быть в его объятиях.

Нет, это неправильно.

Я не могу снова поддаться на его игры.

Я пытаюсь вывернуться, но он лишь крепче сжимает мою спину, и мы оба падаем на матрас лицом друг к другу.

Он обхватывает рукой мой живот, а я кладу обе ладони ему на грудь. Его сердце гулко бьется под моими пальцами, и я мгновенно чувствую себя спокойнее.

Словно это моя собственная колыбельная, написанная на заказ.

– Просто спи, – бормочет он своим хрипловатым голосом.

Я качаю головой.

– Почему нет?

– Что, если они вернутся? – шмыгаю я носом.

– Я буду здесь. – Он обхватывает рукой мою голову и кладет ее себе на грудь, как будто это то место, которому я всегда принадлежала.

Как будто у него не может быть никого другого.

Мы остаемся неподвижными еще некоторое время, и я слишком устала, чтобы бороться с чем-то в данный момент.

– Помнишь, я сказал, что буду защищать тебя?

Я киваю, мои глаза начинают закрываться.

– Это включает в себя и монстров из твоих кошмаров, Эльза.

Я издаю неразборчивый звук, когда сон уносит меня прочь.

Эйден защитит меня от монстров из кошмаров.

Но откуда он узнал, что это монстры?

Я никогда не говорила ему об этом.

Верно?

Глава двадцатая
Эльза

Когда я просыпаюсь утром, вокруг холодно и пусто.

Я спала, свернувшись калачиком в объятиях Эйдена, но сейчас его нигде нет.

Из ванной не доносится ни звука.

Я сажусь в постели и пытаюсь побороть волну разочарования, которая накатывает на меня из ниоткуда.

Куда он делся?

Неужели я напугала его своим вчерашним кошмаром?

Я говорю себе, что Эйден не из тех, кого можно напугать, но сомнения все равно закрадываются в мой разум.

Мой рюкзак лежит на стуле, а моя форма аккуратно сложена рядом с ним.

Если он нашел время на уборку, это должно означать, что он не бросил меня, верно?

Обернув простыню вокруг тела, я встаю и выглядываю в окно.

От его «Феррари» не осталось и следа.

Мою грудь сжимает так сильно, словно она вот-вот разорвется.

Эйден забросил меня неизвестно куда.

Это так похоже на наш первый секс: он просто встал и ушел, не сказав ни слова.

Тогда я подарила ему свою девственность. Вчера я показала ему свою истинную, необузданную сущность.

Он ушел после обоих случаев.

Меня захлестывает волна гнева – на себя, а не на него. Разве это не то, чего я хочу? Из-за чего я так разочарована?

Я быстро принимаю душ и переодеваюсь в форму.

Я покину это место и никогда не вернусь.

Давление в моих глазах нарастает, когда я оглядываюсь на кровать.

Кровать, на которой он заставлял меня чувствовать себя одновременно довольной и в безопасности – даже если в первом случае он был придурком.

Он не смог бы подделать заботу в своих глазах. Он не смог бы притворяться, что обнимает меня и отгоняет мои кошмары после того, как я его поцарапала.

Для этого нужен особый человек.

Но он ушел.

Я глотаю слезы и выхожу из комнаты. Он до меня не доберется. Если он хочет рассматривать наше соглашение как нечто, связанное только с сексом, то так тому и быть.

Я могу это сделать.

Я могу быть такой же отстраненной, как и он.

Использовать, а затем выбросить.

Теперь мне просто нужно убедить сознание не чувствовать себя грязной шлюхой.

Снизу до меня доносятся звуки.

Очень характерные звуки.

Я останавливаюсь на верхней площадке лестницы, мои щеки горят.

Из гостиной доносятся стоны и ворчание.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я едва не падаю на землю.

Это не… Сильвер, верно? Эйден не привел бы Сильвер сюда, чтобы позлить меня.

Он бы не стал разрывать мне сердце таким образом.

Не после той связи, которую мы установили прошлой ночью.

– Черт возьми, принцесса. На вкус ты как грех.

Из меня вырывается хриплый вздох.

Это не голос Эйдена, но он мне знаком.

Стоны усиливаются, а затем воздух наполняется грубыми шлепками плоти о плоть.

Я замираю как вкопанная с пылающими щеками. Понятия не имею, должна ли я исчезнуть или остаться здесь.

– Черт, черт! – Мужчина хрюкает, когда она стонет.

– О, боже. Сильнее!

– Сильнее, да? – Шлепок, шлепок, шлепок. – Вот так?

– А-а-а! Леви!

Леви?

Леви Кинг?

Звуки стихают, поскольку они оба, кажется, достигли своего пика. Я все еще не знаю, стоит ли мне вернуться внутрь или выбежать отсюда.

Если я сейчас ворвусь к ним, они подумают, что я все это время их слышала, и это будет очень неловко.

И пошло.

– О, прекрати это! – Астрид – я предполагаю, что это Астрид – ругается.

Ее голос немного хрипловатый, но я надеюсь, это из-за тяжелого дыхания, а не потому, что это другая девушка.

Пожалуйста, пусть это будет не другая девушка.

– Ты только что кончил, – шипит она.

– Я никогда не смогу насытиться тобой, принцесса. Кроме того, у меня есть и другие способы, – ворчит он, и вскоре после этого раздается хихиканье.

Они снова взялись за это?

Может быть, мне стоит вернуться в постель и притвориться, что я сплю или что-то в этом роде.

– Снимите комнату.

Моя спина вздрагивает от фирменного скучающего голоса.

Эйден.

Он… вернулся.

Что-то у меня в груди приподнимается. Я не знаю, радость это, облегчение или гнев.

Или все вместе.

Злость на себя побеждает. Как я могла так легко отдать ему пульт дистанционного управления своими эмоциями?

За вздохом Астрид следует возня и шорох одежды.

– Какого хрена ты здесь делаешь, Эйден? – рычит Леви.

– Это дом моей матери.

Стойте. «Встреча» была домом Алисии?

– Перестань пялиться, или я выколю твои гребаные глаза, – говорит ему Леви.

– На кого пялиться? – Я почти могу представить ухмылку на лице Эйдена.

Он насмехается над своим двоюродным братом, и, кажется, ему это слишком нравится.

Этот ублюдок может быть таким садистом.

– Прикрой свою задницу, Лев. Это не самое приятное зрелище.

– Ты, маленький засранец, я тебя…

– Я в порядке. – Голос Астрид звучит взволнованно, и теперь, когда она говорит нормально, я уверена, что это Астрид.

– С каких это пор ты приходишь сюда на выходные? – спрашивает Леви.

– С этих. Найди себе другое место. Разве у тебя нет квартиры?

– Пошел ты, – говорит ему Леви. – Я буду здесь, когда мне, черт возьми, заблагорассудится, – пауза. – Что это?

– Я готовлю завтрак, – говорит Эйден. – И перестань есть мои продукты. Наполни холодильник, когда придешь в следующий раз.

– Подожди. Ты готовишь завтрак? – недоверчиво спрашивает Леви.

– Да, – смеется Астрид. – Что происходит?

Эйден не отвечает, а затем, через мгновение, говорит:

– Уходите. Вы оба.

– Нет, – я слышу усмешку в голосе Леви. – Мы остаемся на завтрак.

– В твоих снах.

– Погоди-ка, – говорит Астрид подозрительным тоном. – Эльза здесь?

– Нет, – Эйден не меняет тона.

Почему он лжет?

– Она здесь, не так ли? – Леви смеется. – Принцесса, иди поищи наверху, а я поищу внизу.

– Договорились.

Эйден хмыкает.

Шаги приближаются.

Я бегу обратно в комнату и закрываю дверь. Я быстро снимаю куртку и делаю вид, что надеваю ее обратно.

Раздается стук, прежде чем дверь со скрипом открывается. Внутрь заглядывает голова Астрид. Когда ее искрящиеся зеленые глаза встречаются с моими, на лице появляется широкая улыбка.

– Нашла! – Она врывается внутрь.

Ее джинсовый комбинезон застегнут не на все пуговицы, а каштановые волосы растрепаны.

Я стараюсь не вспоминать о том, что произошло у них с Леви внизу.

– Доброе утро, Эльза.

– Доброе утро.

Она наклоняется ко мне, морща лицо, как будто собирается поведать мне сверхсекретный секрет.

– У меня есть потрясающие новости. Эйден готовит завтрак.

Я одариваю ее неловкой улыбкой.

– Окей.

– Окей? Что ты подразумеваешь под «окей»? Это должно появиться в «Дейли мейл» или где-нибудь еще. Боже. Джонатан должен использовать это для маркетинга. – Она замолкает, прищурившись, глядя на меня. – Подожди. Он готовил тебе завтрак раньше, верно?

Я киваю.

Она смотрит на меня с приоткрытым ртом.

– Неужели это так странно? – спрашиваю я.

– Странно? Попробуй другое слово. Эйден никогда не готовит завтраки. Даже когда Леви заставляет его помогать.

– Он не из тех, кого можно заставить что-либо делать.

Понимание отражается на ее лице.

– Верно.

– Ты только что приехала? – Я пытаюсь казаться невинной, как будто не слышала, как они с Леви трахали друг друга до полусмерти.

Боже. Я ужасна.

– Да. Мы хотели провести выходные в том месте, с которого все началось.

– Началось?

Она сияет.

– Мы с Леви начали отношения здесь, во «Встрече». Безумие, да?

Я качаю головой.

– Вы, ребята, так хорошо подходите друг другу.

– Да? Я согласна. Мне нужно, чтобы больше таких людей, как ты, сказали это его фанаткам. – Она смеется, прежде чем ностальгическое выражение появляется на ее лице. – Мы не всегда были в хороших отношениях, знаешь, но я думаю, что противоречия наших личностей – это то, что сблизило нас еще больше. Что-то вроде инь и ян. Мы здесь не для того, чтобы быть друг другом, мы здесь для того, чтобы вложить частичку себя в другого.

Я слышала об их непростых отношениях в прошлом году, но никогда не спрашивала. Впрочем, это вполне объяснимо.

Леви может казаться забавным, но у него есть собственные демоны. Так же, как и Эйден, он тщательно прячет их под маской.

И эта миниатюрная девушка, всего на год старше меня, сумела не только разглядеть этих демонов, но и подружиться с ними.

Боже. Она влюбилась в них по уши.

Астрид, похоже, из тех девушек, которые готовы на все. Она принимала Леви таким, какой он есть, и даже любила его за то, что он такой.

Может быть, именно поэтому Леви смотрит на нее так, словно она держит весь мир на ладони.

Ей не нужно беспокоиться о фанатках. Леви никогда ни на кого не смотрел так, как смотрит на нее.

Взгляд короля на свою королеву.

Взгляд, который, как я думала, Эйден собирался подарить мне прошлой ночью.

– Я знаю, какими вспыльчивыми могут быть люди с фамилией Кинг. – Астрид берет меня за руку. – Но у них может быть большое сердце.

Это касается только Леви.

У Эйдена нет сердца.

Я могу быть наивной дурой и пытаться найти его, но там полно проводов.

Я уже достаточно ранила себя, я не могу делать это снова.

– Ну, с Эйденом чуточку сложнее. – Она подмигивает. – Но он так изменился с тех пор, как ты начала проводить с ним время.

– Как изменился?

– Он больше улыбается и кажется немного более человечным. Не говоря уже о том, что он готовит долбаный завтрак! Ты творишь чудеса.

Мы обе смеемся над этим.

– Астрид, могу я тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Как тебе удалось пробиться к Леви?

Не то чтобы двоюродные братья были одинаковыми, но у них есть общие черты.

– Пробиться?

– Как он открылся тебе и показал свое истинное «я»? – Моя голова опускается. – Я не могу даже поцарапать поверхность его купола, что бы ни делала.

На некоторое время она кажется задумчивой.

– Я не делала ничего особенного.

– Совсем ничего?

– Я только показала ему свое истинное «я», и в ответ он показал мне свое. Помнишь инь и ян, о которых я упоминала? Все именно так. Ты берешь столько же, сколько отдаешь. Ты не можешь замыкаться в себе и ожидать, что он обнажит свою душу просто так.

– Но я не замыкаюсь.

– Может быть, неосознанно, подсознательно? – Она вскидывает руки в воздух. – Я не настолько сильна в психологической чепухе, но все, что я хочу сказать – если ты покажешь свое истинное «я», то Эйден тоже будет вынужден показать себя.

– А что, если он этого не сделает?

– Тогда этот ублюдок тебя не заслуживает, – смеется она. – Но серьезно. Ты ошибаешься, думая, что с ним у тебя ничего не получится. Я верю, что ты уже глубоко внутри него, просто еще этого не осознаешь.

Я так не думаю.

– Холодное Сердце! – Леви заглядывает внутрь с улыбкой, которая так похожа на улыбку Эйдена, когда тот искренен – что чертовски редко.

– Ее зовут Эльза, – ругается Астрид.

– Холодное Сердце – это ласковое прозвище, принцесса.

– Только для тебя.

– Доброе утро, Леви. – Я машу ему рукой.

– Что за волшебный трюк, с помощью которого ты заставила этого придурка приготовить завтрак?

– Быть самой собой. – Астрид подмигивает, и я не могу сдержать улыбку, которая вырывается на свободу.

Нам следует встречаться почаще. Она одна из самых настоящих девушек, которых я когда-либо встречала.

Несмотря на то, что она дочь лорда Клиффорда, известного члена Палаты лордов, она более приземленная, чем многие обычные люди.

– Кстати, – кричит Леви достаточно громко, чтобы его было слышно внизу. – Он дерьмово готовит.

– Ты говоришь это только потому, что тебе не дают поесть, – доносится снизу голос Эйдена.

Мы с Астрид фыркаем, прежде чем разразиться смехом.

– Я пойду помогу. – Астрид снова похлопывает меня по руке. – Спускайся, когда будешь готова.

Она останавливается в дверях, встает на цыпочки и целует Леви в губы, а затем убегает, до того как он успевает схватить ее.

У меня в груди теплеет от этого зрелища.

Они действительно так хорошо подходят друг другу. Это заставляет меня задуматься о том, насколько непростыми были их отношения в прошлом году.

– Ты идешь? – спрашивает Леви.

– Э-э… да, конечно.

Я снимаю куртку и остаюсь в рубашке. Внутри дома слишком тепло для нее.

Леви входит в комнату, когда я кладу куртку рядом с рюкзаком.

– Как у вас дела? – спрашивает он.

Понятия не имею, что на это ответить.

«Хорошо» было бы ложью, «плохо» – тоже.

– Сложно, – говорю я правду.

– Ну, он сложный тип, – смеется Леви. – Ты не прислушалась к моему предупреждению, так что пожинай то, что посеяла.

Я смотрю ему в лицо.

– Предупреждению?

– На вечеринке Ронана я сказал тебе, что ты должна держаться подальше от Эйдена ради себя, а не ради него.

Верно. Он действительно сказал мне это.

Значит ли это, что Леви знает причины, по которым Эйден стал таким?

Я должна спросить так, чтобы это не прозвучало слишком очевидно.

– Не то чтобы у меня был выбор. – Я пожимаю плечами. – Ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой.

– На самом деле никто не знает Эйдена. Мы можем только догадываться, – он слегка улыбается. – Но я рад, что ты рискуешь познакомиться с ним поближе.

– Рискую?

– Он непростой человек.

Я киваю. Конечно, Леви знает истинную природу Эйдена. Они выросли вместе в одном доме.

– Что-то произошло в его детстве, верно?

Он кивает.

– Он был тихим ребенком по натуре, но один инцидент все изменил.

– Ты имеешь в виду смерть Алисии.

– Да, это была вишенка на торте, но это не…

– Завтрак готов.

Мы с Леви вздрагиваем от голоса Эйдена. Я была так сосредоточена на словах Леви, что не заметила, как он вошел.

– Как насчет того, чтобы издать какой-нибудь звук, гребаный урод? – Леви усмехается.

– Как насчет того, чтобы тебе свалить? – Эйден стреляет в ответ.

– Мечтай дальше. – Он подмигивает мне. – Идем. Давай поедим.

Я начинаю выходить вслед за ним.

Сильная рука хватает меня за локоть и оттаскивает назад.

– О чем, черт возьми, ты говорила со Львом?

Его глаза темнеют с каждой секундой.

Именно тогда я замечаю эту собственническую жилку. Я не знаю, слышал ли он, но, кажется, он больше переживает насчет близости Леви.

– Как обычно. «Арсенал» и футбол, – я пытаюсь подразнить его. – Я вижу, кто в семье самый разговорчивый.

– Эльза, – рычит он мне на ухо. – Не дави на меня. Ты же знаешь, я схожу с ума при мысли о том, что ты рядом с другим мужчиной.

– Даже с Леви?

– С кем угодно, черт возьми.

Он неизлечим.

И поскольку я не хочу еще больше настраивать его против себя, то говорю:

– Леви, может, и болтун в семье, но не он король на моей доске.

Очаровательная улыбка изгибает его губы, и я ловлю себя на том, что смотрю на это дольше, чем нужно.

Он переплетает свои пальцы с моими.

– Хороший ход.

Мы идем по коридору, когда я спрашиваю:

– Куда ты ходил сегодня утром?

– Купить продукты без глютена, – он хмыкает. – Давай покончим с этим завтраком, чтобы они ушли.

– Почему ты не хочешь, чтобы я была рядом с ними?

– Я не хочу, чтобы ты была рядом с кем угодно, сладкая. – Он бросает на меня короткий взгляд. – Особенно с моей семьей.

Но почему?

Что такого плохого в его семье?

Леви был на грани того, чтобы сказать, что, возможно, не только смерть Алисии стала причиной перемен в Эйдене.

Если дело не в матери, то что сделало его тем, кто он есть сейчас?