Текст книги "Красное бедствие"

Савьер сжал кулаки. Проклятое заикание! Он вырос, давно перестал быть ребенком, но все еще робел перед братом, а сейчас и вовсе боялся. Маленький, испуганный зверек…

– Пока отец возился с тобой и упивался горем после смерти твоей матери, я слушал шепот, доносившийся из зеркал и стен. Ты не мог его слышать, потому что в тебе нет крови великого Дома Алых Шипов, некогда породнившегося с нуадами. – Лаверн выпрямился и поправил волосы. – Матушка научила меня не бояться его, научила слышать. А когда ко мне пришла Верховная Дома Убывающих Лун, я наконец понял, что должен сделать. Я был рожден для того, чтобы безраздельно править всеми землями на Фокасе. Править, пока Богиня уничтожает моих врагов и оберегает мой род.

Чем больше Лаверн рассказывал, тем отчетливее Савьер понимал, что брат безумен. Кровь Алых Шипов сделала свое дело и свела его с ума так же, как его мать, а до нее и самого Бедивира.

– Я не помню визита Верховной, – пробормотал Савьер.

– Она обратилась ко мне с помощью своей силы. Никто не должен был знать о том, что мы говорили, – терпеливо пояснил Лаверн.

– Как давно ты это планировал? – осмелившись, спросил Савьер. – Почему ждал смерти отца, если мог просто…

– Убить его? Это ниже моего достоинства. – Лаверн выпрямился. – Я могу быть кем угодно, но только не отцеубийцей. Зов крови силен во мне, и я понимаю, что только благодаря семени нашего отца я появился на свет. По той же причине ты все еще жив.

«И потому, что ты не воспринимаешь калеку всерьез», – мысленно добавил Савьер.

– Наши судьбы так похожи, брат. Мы оба рано потеряли матерей и были лишены их нежности и заботы. Я надеюсь, что ты станешь моим верным другом и поможешь удержать власть, как когда-то Опар Смелый помог Бедивиру.

Ради кровавого императора Опар вырезал целые семьи, казнил сотни людей, и это доставляло ему садистское удовольствие. Напоминать об этом Савьер не стал, только робко кивнул, делая вид, что поддерживает дикие идеи брата.

– Я могу попросить тебя кое о чем?

Лаверн внимательно посмотрел на него и кивнул.

– Я бы хотел развеять прах отца над рекой. Сегодня, в день его рождения.

– Тебе нужно сопровождение?

– Нет, я справлюсь.

– Что ж, хорошо. – Лаверн пожал плечами. – Глупо и сентиментально, но если тебе станет от этого легче… Что-то еще?

С трудом поднявшись на ноги, Савьер посмотрел на брата и робко спросил:

– Если ты так дорожишь мной, зачем заставляешь подниматься на эту проклятую башню?

Лаверн выглядел искренне удивленным этим вопросом.

– Тебе тяжело? – только и спросил он.

«Да, будь ты проклят!»

– Мне приходится преодолевать больше сотни ступеней, – сдерживая раздражение, ответил Савьер.

– Что ж, трудности закаляют характер, верно? – Лаверн расплылся в улыбке. – Отец потакал тебе, лелеял твое физическое несовершенство вместо того, чтобы научить тебя жить с ним. Я велю убрать все перила и подъемные механизмы. И в комнату на первом этаже ты не вернешься. Мне нужно, чтобы мой брат был силен и вызывал у врагов трепет, а не жалость. Но не беспокойся, шею на лестнице ты не свернешь, я уже позаботился об этом.

Савьеру нестерпимо захотелось ударить Лаверна тростью. Вместо этого он кивнул и направился было к двери, но Лаверн вдруг схватил его за локоть, притянул к себе и, глядя в глаза, повторил:

– Не подведи меня, брат. Не заставляй меня пожалеть, что я оставил тебя в живых.

Савьер кивнул и попятился, неловко подвернул ногу и едва не зашипел от боли. Жизнь калеки – это не то, за что хочется держаться, но и умирать в его планы пока не входило.

Закрыв за собой дверь, Савьер остался один на один с полумраком и лестницей. Выругавшись, он принялся медленно спускаться, держась за перила. Шаг, еще один… Настолько просто и настолько сложно.

В конце лестницы Савьер позволил себе остановиться и перевести дух. А ведь ему предстоял спуск к реке. Как, во имя Трех, он собрался осуществить задуманное, если обычная лестница для него препятствие?

Из бокового коридора вышла невысокая девушка в темной мантии, расшитой серебряными узорами. Она склонила голову к плечу, будто птица, и уставилась на Савьера белыми глазами.

– Нужна помощь? – спросила она.

– Уже нет, – отмахнулся он. – Я справлюсь.

– Хромой калека… – пробормотала девушка. – Ты брат Лаверна?

Савьер пожал плечами.

– Я провожу тебя.

Не спросив его мнения, она приблизилась и крепко обхватила Савьера за талию, настойчиво предлагая опереться на ее плечо.

– Мне не нужна помощь. – Он попытался отстраниться, но жрица стиснула его руку и прошипела:

– Мне приказали позаботиться о тебе, и, если потребуется, я сломаю тебе вторую ногу, чтобы сделать это, так что лучше тебе позволить мне проводить тебя.

– Да кто ты такая? – возмутился Савьер.

– Отныне и впредь – твоя тень. – Жрица потащила его вперед. – Давай, шевелись.

Сбитый с толку таким напором, он попытался подстроиться под ее шаг, но тут же понял, что ничего не выйдет: проклятая правая нога заплеталась, и он то и дело спотыкался на ровном месте.

– Да погоди ты! – выкрикнул он, резко останавливаясь. – Или хочешь тащить меня на руках?

– Могу и на руках. – Жрица безразлично пожала плечами. – Ты такой тощий, что я без труда донесу тебя.

– Ну спасибо, – пробормотал он. – Просто иди помедленнее, ладно?

Вздохнув, жрица подставила ему плечо, и они неспешно двинулись вперед по коридору, освещенному дрожащим пламенем свечей.

Было глупо думать, что Лаверн не приставит к нему шпиона. Конечно, Савьер не ожидал, что брат выберет одну из жриц Дома Убывающих Лун, но его поступки вообще не поддавались объяснению.

– Я буду неподалеку, – сказала жрица, пинком распахнув дверь его комнаты. – Зови, если что.

«Лучше уж сразу отдать душу Жнецу», – подумал Савьер, но предпочел не озвучивать эти мысли. Вместо этого он смиренно кивнул и даже не стал устраивать скандал из-за поцарапанной двери. Кажется, жриц в Доме Убывающих Лун не учили хорошим манерам.

– Как тебя зовут? – опомнившись, спросил он.

– Хести, – ответила жрица и прищурилась. – А твоего имени я не помню.

– Сав…

– Это не имеет значения, калека. – Она махнула рукой, и вышивка на широком рукаве ее мантии заискрилась в свете свечей. – Мне нужно следить, чтобы ты не убился на лестнице, дружить с тобой мне не приказывали.

Он открыл рот и не сразу сумел захлопнуть его. Какая наглость! Всю жизнь он был вынужден выносить сочувственные взгляды, но никто не позволял себе так разговаривать с ним. Никто, кроме этой нуады с безжизненными белыми глазами.

Савьер затворил дверь и хмуро уставился в окно. Небо налилось свинцом, облака опустились совсем низко. Казалось, что, поднявшись на башню, он сумеет коснуться их рукой. Но это ощущение было обманчивым, таким же обманчивым, как все сладкие речи Лаверна, утверждавшего, что он не убил брата из-за уз крови, связавших их.

Что есть одна кровь для человека, приказавшего перебить всех потомков Бедивира? А ведь с ними у Лаверна было куда больше общего, чем с ним, Савьером…

Он сел на кровать и принялся разминать сведенные мышцы искалеченной ноги. Никто так и не сказал ему, что за хворь его одолела и почему нога стала безжизненным отростком с едва сгибающимся коленом. Все врачеватели и жрецы сошлись во мнении, что он был уродом еще в утробе матери, переложив тем самым вину на нее. Наверное, они пытались убедить отца, что его вины в этом нет, но у них не вышло – до самой смерти Лаверн Первый винил себя в том, что его младший сын родился калекой. Иногда, когда он особенно много выпивал, отец плакал, сидя у камина, и гладил Савьера по волосам. Он очень любил его мать и мог бы возненавидеть сына за то, что любимая женщина умерла, рожая его, но вместо этого лорд Дома Багряных Вод изо всех сил пытался окружить Савьера любовью и сделать так, чтобы никто не упрекал его за врожденное уродство.

Дождавшись, пока за окном окончательно стемнеет, Савьер достал из сундука спрятанный мешочек с прахом отца и, бережно прижимая его к груди, вышел из комнаты. Хвала Трем, Хести поблизости не оказалось, и он сумел выйти из поместья незамеченным.

Впрочем, даже если кто-то застанет его у реки, ничего страшного не случится – у него есть разрешение от Лаверна. Правда, кое о чем брат не знал, и это к лучшему.

В небе над поместьем кружили эмпуссии. На глазах у Савьера два крылатых демона сцепились в воздухе и, истошно вопя, принялись рвать друг друга когтями. Разума у них было не больше, чем у животных.

Каким-то образом нуадам удавалось держать их под контролем, но Савьер не верил, что такие могущественные существа навсегда останутся покорными. Их первобытная сила пугала его, с трепетом он думал о том, что однажды демонические создания сбросят оковы и растерзают тех, кому должны были служить.

Жрицы тоже пугали Савьера: их безжизненные глаза ничего не выражали, они мало говорили и растворялись в тенях, будто лишаясь физического воплощения. Порой ему казалось, что нуады понимают друг друга без слов, связанные древними ритуалами, позволяющими передавать друг другу свои мысли.

Они изменили быт Дома-Над-Водой: грязные тарелки и кубки исчезали со столов, сундуки парили по коридорам или бегали на крошечных ножках, а еда готовилась без участия стряпух. Глядя на все это, Савьер понимал, почему когда-то нуады не были обучены владению оружием: это было им не нужно. Они прекрасно справлялись со всем с помощью магии, из которой, казалось, были сотканы даже их тела, покрытые переливающимися символами.

Он остановился перед крутым спуском к реке и прерывисто выдохнул. Что ж, если он погибнет, оступившись в темноте, туда ему и дорога.

Медленно, шаг за шагом Савьер начал спускаться, пытаясь сохранять равновесие и отставив свободную руку в сторону.

Оказавшись у воды, он с облегчением прикрыл глаза и мысленно поблагодарил Трех за то, что сумел остаться на ногах. Воровато оглядевшись, Савьер зажал два пальца губами и свистнул. Звук получился слишком тихим, и, собравшись с духом, Савьер свистнул еще раз, уже громче, и тут же присел, скрывшись за колючим кустом.

Обученный сокол спланировал с высокого дерева и вцепился когтями в подставленную Савьером руку.

– Молодец, – шепотом похвалил он птицу. – Хороший мальчик.

Быстро достав из кармана туго свернутую записку, Савьер привязал ее к лапе сокола и погладил птицу по гладким перьям на шее. Утром он отправил другого сокола в Дом Кричащей Чайки в надежде, что послание дойдет до лорда Барелла. В записке Савьер предупредил его о том, что Лаверн собирается напасть. Теперь ему нужно, чтобы птица добралась до Дома Наполненных Чаш и предостерегла его лорда и леди о том, что его брат замыслил что-то скверное.

– Давай, лети!

Савьер подбросил сокола в воздух, и тот, расправив крылья, полетел прочь, вскоре растворившись в сумерках. Он сделал все, что мог. Не будь он таким бесполезным, удрал бы, предупредил всех сам, но пока у него недостаточно полезных сведений для того, чтобы стать желанным гостем в домах других лордов. Скорее всего, его бы попытались убить, решив, что Лаверн послал шпиона.

Савьер нервно усмехнулся, представив себя в роли шпиона. Вечно грохочущий тростью калека – отличный выбор, ничего не скажешь! Только вот вряд ли кто-то станет разбираться, когда он окажется на пороге.

Достав из кармана прах отца, Савьер развязал мешочек и замер, не зная, что делать дальше. Сказать что-то? Вспомнить все лучшие моменты, связывающие его с отцом? Он думал, что в минуту прощания ему снова станет невыносимо больно, но ничего не почувствовал. Он просто высыпал прах и позволил ветру унести его, развеять над водами Багровой реки. Хотел ли этого отец? Савьер не знал. В последние годы жизни Лаверн Первый был замкнутым и нелюдимым и с каждым днем все больше отдалялся от сыновей. Узнай он, что затеял Лаверн, как бы поступил?

– Отец, – прошептал Савьер, – как жаль, что ты не сказал мне, что делать, если мой брат сойдет с ума.

В небе закричала эмпуссия. Савьер зябко поежился и повернулся, готовый вступить в сражение с крутым склоном, но увидел прямо над собой Хести со скрещенными на груди руками и застыл.

По спине пробежал холодок. Она видела, как он отпустил сокола?

– Долго там стоять собрался? – задиристо спросила Хести.

– Как раз собираюсь уходить, – ответил Савьер. – Не поможешь?

Ловко, словно горная коза, Хести спустилась и по-хозяйски обхватила его за талию. Он поморщился, учуяв резкий запах трав, исходящий от нее.

– Давай, раз, два… Вот так.

Они довольно быстро поднялись по склону, и Савьер был готов поблагодарить Хести за помощь, но, едва он открыл рот, та спросила:

– Это был твой отец?

– Какая-то часть моего отца, – ответил он.

– Глупая традиция. Думаешь, ему есть дело до того, что стало с его прахом?

– Мне есть дело, – довольно резко ответил Савьер. – Эти традиции дают надежду тем, кто еще жив.

– Меня они не обнадеживают. – Хести пожала плечами. – Мой народ отдает последние почести умершим иначе.

– Да? – Савьер, хромая, медленно побрел следом за ней. – И как же?

– Мы съедаем их сердца.

Савьер едва не упал, запутавшись в собственных ногах. Он уставился в лицо Хести, пытаясь понять, шутит она или нет.

Кажется, она не шутила.

– В-варварство, – пробормотал он, начав заикаться от потрясения.

– Это для вас варварство, а для нас – традиция. В сердце заточена вся сила, зачем сжигать его, если можно использовать, чтобы сделать кого-то сильнее?

– И чье сердце ты съела?

– Своей матери, – просто ответила она.

– А тво-твой отец?

– Ты совсем ничего не знаешь, калека? – Хести фыркнула. – Я не знаю, кто он. Мужчины работают в Мрачной Долине, они редко забредают в замок, а если и приходят, то только затем, чтобы зачать ребенка.

– Но ведь у лунного народа были короли, разве нет? С каких пор мужчины-нуады не могут жить в замке? – Савьер попытался вспомнить, что ему рассказывал Фрий.

– Были. Но теперь у нас нет королей, только Верховная, орден жриц Трехликой Богини и те, кто трудится в Мрачной Долине.

– Там живут только мужчины?

– Нет. Есть и женщины, – задумчиво ответила Хести. – В Мрачной Долине строят новые города. Почти весь наш народ живет там, а в замке на Белом Утесе только жрицы и Верховная.

– Почему вы помогаете Лаверну? – спросил Савьер. – Зачем вызвали демонов из Фаты?

– Не твоего ума дело, – резко ответила Хести.

– Ты, похоже, и сама не знаешь, – решил поддеть ее Савьер. – Кто станет делиться такой информацией с девчонкой на побегушках?

– Как ты меня назвал?! – возмутилась она. – Это я-то девчонка на побегушках? Да если бы тебе не нужна была нянька, я бы стояла в Круге, а ты…

Она, кажется, даже побелела от злости. Савьер пожал плечами и продолжил ковылять вперед, мысленно решив, что нужно узнать побольше об этом «круге».

– Мне не нужна нянька, – сказал он. – От тебя просто решили избавиться.

Она обогнала его и быстрым шагом направилась к замку. С чувством мрачного торжества Савьер стиснул зубы и поспешил за ней.

Глава 5

– Твое заведение работает даже в такие темные времена? Похвально. Я бы солгал, сказав, что рад видеть тебя в добром здравии, однако…

– В твоих заплывших жиром плутоватых глазках я вижу все твои чувства, можешь не стараться. Что за искра в них горит? О, это же зависть!..

Хозяин злачного места, худощавый юноша, затянутый в черную одежду, перемахнул через спинку дивана и уселся напротив разжиревшего ублюдка, называющего себя его дядюшкой. Поправив вышитую золотом куртку с роскошным меховым воротником, юноша схватил с подноса бокал и осушил его одним глотком. Ведя беседу с родственниками, оставаться трезвым крайне не рекомендуется – это он уяснил давно.

– Как идут дела, Рай? – заметно нервничая, спросил дядюшка.

– Да уж получше, чем у тебя. Твоя Обитель Полутени убыточна, а ведь я предлагал тебе продать ее.

– Я бы продал, не будь покупателем ты.

– Так это личное? – Голубые глаза хищно блеснули. – Мне больно это слышать, дядя.

– Ты негодяй, Райордан! Мне донесли, что это ты распустил слухи о том, что в моей Обители свирепствует плотоядная чума!

– Как я мог?! – Рай прижал унизанные перстнями пальцы к груди и трагично вскинул брови. – Ты ведь мой любимый дядюшка! Я бы никогда…

– Ты лжец, проходимец и ублюдок! – окончательно потеряв терпение, рявкнул дядя. – Забирай эту проклятую Обитель, и мы распрощаемся навсегда!

– Зачем мне заведение с сомнительной репутацией? Ты представляешь, сколько сил придется потратить, чтобы восстановить его доброе имя?

– Но ведь ты сам распустил эти грязные слухи!..

От ярости дядюшкины подбородки затряслись, а лицо покрылось алыми пятнами. Райордан с наслаждением отпил из бокала и подметил, что пуговица на дядюшкином воротнике вот-вот не выдержит напряжения и отлетит, грозясь выбить кому-нибудь глаз.

– Спокойнее. Твое сердце не выдержит, а трупы сегодня прятать некому.

– Какой же ты ублюдок… – повторил дядюшка. Капли пота катились по его лбу и падали на щеки.

Райордан погладил белоснежный мех воротника, потянулся, словно сытый кот, и развалился на диване. Эта беседа начинала его утомлять.

– Купи мою Обитель Полутени, – выпалил дядя. – Купи, и я уеду из города!

– Хм.

Рай достал из нагрудного кармана игральные кости и подбросил их. Выпали шестерки.

– Четверть цены, – небрежно бросил он.

– Половину! – рявкнул дядя.

– Можешь забирать свое расплывшееся по обивке пузо и проваливать, – фыркнул Рай.

– Проклятый… Нужно было придушить тебя в колыбели!

– Жаль, что момент упущен.

Выводить из себя родичей отца Райордану нравилось. Он много недель разрушал репутацию дядюшкиного заведения, чтобы вынудить его уехать из Рубинового Города – соседство с родной кровью портило ему настроение, а дурное настроение превращало его и без того тяжелый нрав в поистине невыносимый.

– Половина, – грозно повторил дядюшка. – В моем заведении никогда не было чумы!

– Напиши это на вывеске – глядишь, поможет вернуть клиентов.

– Сукин сын!

– Пожалуй, соглашусь. Моя мать та еще… – Рай ослепительно улыбнулся. – Четверть и ни одного серебряного сета[1]1
  Золотые, серебряные и медные сеты – валюта, которую используют на Фокасе.


[Закрыть] больше.

Дядюшка открыл было рот, но Рай опередил его:

– Давай пропустим ту часть твоей речи, в которой ты снова называешь меня ублюдком и выродком. Я устал, понимаешь? У меня много дел. Люди ждут праздника, люди устали от страха перед демонами и хотят потратить свое золото в моей Обители Полутени. Бери деньги и убирайся или просто убирайся – мне наплевать. Но, прошу тебя, прекрати тратить мое время.

Дядюшка опешил и замолчал. Алчный блеск его бегающих глаз угас, он обмяк и превратился в грустную, потерявшую форму необъятную тушу, которую с трудом выдерживали короткие ножки.

И как только в роду Ледяных Мечей мог появиться такой несуразный толстяк? Этот Дом всегда славился своими солдатами, лорд Абботт, отец Райордана, был прекрасно сложен и подтянут. А вот его двоюродный братец…

«Паршивая овца в стаде. Такая же, как и я», – хмыкнув, подумал Райордан.

– Хорошо, – сдавленно сказал дядя.

– Что-что? Я не расслышал.

– Хорошо! Давай сюда свои проклятые деньги!

– Борвас, передай моему любимому дядюшке золото.

Хмурый охранник, все это время стоявший в тени, подошел к столу, вынул из внутреннего кармана форменной куртки мешочек и небрежно бросил его на отполированную до зеркального блеска столешницу.

– С тобой приятно иметь дело, дядя, – промурлыкал Рай и спрятал кости, которые поглаживал во время разговора.

– Я расскажу обо всем твоему отцу, можешь не сомневаться, – прошипел дядюшка. – И о твоем игорном доме, и о том, что твои Алчущие Жрицы…

Рай резко встал и приложил палец к губам.

– Ш-ш-ш… Прибереги все это для лорда Абботта. Он будет в восторге!

– Знаешь, мне хотя бы есть куда вернуться. У меня есть Дом, есть имя, а что есть у тебя, Райордан? Ничего! – с мрачным торжеством в голосе закончил дядюшка.

– Вышвырни его отсюда.

Борвас схватил вырывающегося мужчину за шиворот и поволок прочь. Каблуки его сапог издавали противный скрип до тех пор, пока дверь Обители Полутени не захлопнулась за ним.

Рай прижал тонкие пальцы к вискам и прикрыл глаза.

Утомительно. Он потратил слишком много сил на этого жирного неудачника.

– Вас ждут в малом зале, – пробасил Борвас.

– Да, конечно. Меня всегда где-то ждут, ты заметил? Где-то, но не в родном доме, – добавил Рай и горько усмехнулся.

Он поправил собранные в высокий хвост светлые волосы, пригладил мех на воротнике, по привычке пересчитал перстни и выпрямил спину. С людьми из Гильдии Каменщиков встречаться ему еще не приходилось, так что он понятия не имел, чего от них можно ожидать.

Что они хотят предложить ему? Новое здание для Обители Полутени? Или хотят устроить праздник, о котором никто не должен знать? Что ж, в этом Райордан мог им помочь.

Толстые ковры скрадывали шаги, магические шары, выкупленные у нуад, освещали коридор мягким, приглушенным светом. На картинах в безвкусных дорогих рамах были изображены пейзажи, красивые женщины и благородные собаки, которых так любили содержать богатеи всех мастей. Собак, кстати, тоже.

На этом этаже не было ничего, только бесчисленное количество комнат, альковов и залов. Все самое интересное происходило внизу, под особняком. Игорный дом процветал несмотря на то, что все его посетители отрицали сам факт его существования. Райордан исправно посещал дома важных людей, которые не кокетничая озвучивали, сколько золота им нужно заплатить, чтобы заведение продолжало работать. И он платил. Платил, чтобы заработать больше.

Борвас открыл дверь и пропустил Райордана вперед. За тяжелым столом его ждали двое мужчин, одетых в цвета Дома, о котором последние полгода говорили все.

– Райордан из Дома Ледяных Мечей, – произнес старший из гостей, придирчиво разглядывая его. – Приветствую.

Рай улыбнулся им краем рта, делая вид, что его совершенно не смущает тот факт, что своих имен гости называть не торопились.

– Чем обязан вашему визиту? Я не собирался расширять свои владения, но если ваше предложение…

– Мы здесь не за этим, – прервал его гость. – У нас есть работа для тебя.

– Чем я могу помочь Гильдии Каменщиков? – удивился Рай.

– Думаю, по цвету нашей одежды ты должен был догадаться, кто прислал нас.

Да, по багровым оттенкам плащей и брошкам в форме черной башни на фоне красной луны Рай сразу понял, что эти славные господа приехали из владений Лаверна Второго.

– И что от меня понадобилось самому лорду Дома Багряных Вод? – осторожно спросил Рай.

– Императору, – поправил его младший гость, обладатель жидкой бороденки и таких же нелепых усов.

– Императору, – легко согласился Рай.

Плевать, как этот сумасшедший хотел, чтобы его называли, лишь бы крылатые твари, наводнившие земли Дома Золота и Камней, не оторвали ему, Райордану, голову.

– Он кое-что ищет. Кое-что очень важное. – Старший достал из кармана смятый лист бумаги и положил его на стол. – Можешь взглянуть.

Рай медленно протянул руку, взял бумагу и развернул ее. Строгими, выверенными штрихами кто-то нарисовал на желтоватом листе камень. Рядом витиеватым почерком было выведено всего одно слово – Морион.

– Что это? – Рай нахмурился. – Какой-то драгоценный камень?

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил гость. – Император слышал, что тебе нет равных, когда дело касается воровства. И он предлагает тебе работу – найди Морион.

– Позвольте, какое еще воровство? – притворно возмутился Рай. – Я честно тружусь на благо Дома Золота и Камней, плачу…

– Прекрати паясничать, – резко прервал его старший мужчина. – Все знают, что до того, как ты обосновался здесь, ты был одним из лучших воров в Пятнадцати Свободных Землях. Сколько раз глава Гильдии Воров лично приходил к тебе, чтобы завербовать?

– Семь, – надменно бросил Райордан, прекратив улыбаться. – Поражен вашей осведомленностью.

– Императору нужен камень. Он готов заплатить сколько потребуется.

– Мои услуги стоят дорого.

– У ворот мы оставили экипаж, в котором стоит сундук, доверху набитый золотыми сетами. – Мужчина снял очки и протер их краем рубашки. – Этого хватит, чтобы выкупить весь твой игорный дом вместе с Алчущими Жрицами и охраной.

«И с моей задницей», – мысленно добавил Рай.

Он откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столешнице. Интересное предложение, ничего не скажешь…

– Отказаться я не могу? – на всякий случай уточнил он.

– Это нежелательно.

Нежелательно, как же…

– И откуда мне стоит начать поиски?

– Со дня на день император отправит свои войска к Синей Крепости. Ходят слухи, что Морион попал к лорду Дома Седых Псов и до сих пор передается по наследству его потомкам.

– А лорд Дома Наполненных Чаш как раз женат на женщине из Седых Псов, – медленно проговорил Рай. – Что ж, это звучит не так безнадежно, как могло показаться.

– Тебе нужно попасть туда как можно скорее.

– Предлагаете выехать прямо сейчас? – Рай мысленно прикинул, на кого можно будет оставить дела, связанные с игорным домом. – Я получу золото, если найду камень?

– Да, – тут же ответил старший гость.

– Золото и жизнь, – добавил его спутник.

Райордан никогда не был оптимистом, но все же в глубине души смел надеяться на то, что проживет свою жизнь в тепле и достатке, выпьет ее до дна и умрет в теплой постели. Если бы проклятый отпрыск Багряных Вод не возомнил о себе невесть что, эти мечты могли стать реальностью.

– А при чем здесь Гильдия Каменщиков? – Рай закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел на собеседника.

– Мы кое-что… строим, – нехотя ответил тот.

– И, как я понимаю, вам тоже обещали золото. И жизнь.

– Какие времена, такие и расценки, – отмахнулся мужчина. – Если бы ты видел тварей, которые охраняют императора, ты бы ни секунды не колебался.

– О, я видел их, пусть и издали. Бабушка рассказывала мне сказки о временах, когда демоны могли свободно покидать Фату и разгуливать по нашему миру.

– К сожалению, теперь это не просто сказки. – Гость нервно запахнул полы куртки. – Что скажешь, Райордан? Ты берешься за это дело?

– Как я могу отказать императору? – Рай пожал плечами. – Мне нужно собрать вещи в дорогу и…

– Экипаж ждет тебя у ворот, – перебил его старший. – Ты должен выехать сегодня.

Райордан ненавидел, когда его ограничивали во времени, но, когда на кону стояла собственная жизнь, приходилось мириться с некоторыми неудобствами.

– Хорошо. – Он встал и спрятал бумагу с нарисованным камнем в карман. – Я ведь могу взять с собой охрану?

– Тебя будет охранять целая армия, – фыркнул усатый хлыщ.

– Слов нет, как я рад это слышать, – пробормотал Рай. – Тогда я вынужден откланяться. Время поджимает, сами понимаете.

Он вышел из зала и прикрыл глаза, всего на мгновение, чтобы упорядочить мысли.

Когда-то он поклялся себе не делать глупостей, кажется, сразу после того, как его изгнали из земель Дома Ледяных Мечей. Правда, с того момента он успел кое-кого обворовать, построить на эти деньги несколько Обителей Полутени, завезти в них Алчущих Жриц… Что ж, выходит, работа на Лаверна его репутацию не испортит.

Нельзя испортить то, чего нет.

– Проблемы? – басом спросил Борвас.

– Можно и так сказать. – Рай залез в карман и достал связку ключей. – Мне нужно уехать. Передай Ашлае, что Обители я оставляю на нее. Пусть займется восстановлением репутации заведения моего дядюшки и не позволяет никому играть в долг.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю. – Рай покачал головой. – Может статься, что мы больше не увидимся, мой дорогой друг.

Борвас нахмурился.

– Не переживай, Ашлая знает, сколько и когда нужно тебе платить. Держись ее, охраняй мое дело и не позволяй мерзким червям вроде любезных стражников создавать нам проблемы.

– Да, господин, – пробасил охранник.

– Вот и славно. – Рай вымученно улыбнулся. – Вот и славно.

Взлетев по лестнице, он ворвался в комнату, схватил мешок и принялся запихивать в него вещи, которые могли пригодиться ему в дальней дороге. От великолепной бархатной куртки пришлось отказаться, как и от вычурных рубашек и корсетов. А жаль, они весьма ему шли. За последние годы он успел привыкнуть к роли хозяина Обителей Полутени, возвращаться к грязной работе охотника за сокровищами не хотелось, но на этот раз выбора у него не было. Жизнь все еще казалась ему крайне интересной штукой, и прощаться с ней в его планы не входило.

Переодевшись в неприметные черные одежды, сохранившиеся со времен, когда он был обычным вором, Рай взглянул в зеркало и расправил плечи, чтобы придать себе более уверенный вид. Волосы немного растрепались, но это ничего. Он зачесал длинную челку назад и принялся снимать перстни, браслеты и ожерелья.

Высокий ворот душил, Рай то и дело отвлекался, чтобы оттянуть его и сделать глубокий вдох. Он что, волнуется?

Зеркальный двойник вымученно улыбнулся. Рай провел пальцами по отражению длинного ровного носа, коснулся темных бровей, доставшихся от леди Мартильды, и пронзительных голубых глаз – единственного наследства, которое он получил от Дома отца. Впрочем, от него он получил кое-что еще – уши, напоминавшие о том, что кто-то из предков был не прочь возлечь с нуадой.

Такие же уши достались и его младшему брату, которого все считали недалеким ровно до тех пор, пока отец не вышвырнул Райордана из фамильной крепости. Теперь, насколько ему было известно, лорд Абботт всюду таскал младшего сына за собой, внезапно решив, что именно на его неокрепшие плечи ляжет бремя правления землями Дома Ледяных Мечей после смерти отца.

То, что Рай позволял себе пользоваться родовым именем, наверняка ужасно выводило лорда из себя, ведь, выгоняя сына из замка, он лишил его права наследования. С тех пор тот должен был стать никем, просто Райорданом, человеком без прошлого и будущего, но сломать его оказалось не так-то просто.

Он продолжил нагло козырять именем отца, ввязываясь во всевозможные неприятности, и в конце концов нашел себя в роли вора. Это занятие принесло ему неплохие деньги, и он сумел открыть свою первую Обитель Полутени в столице земель Дома Золота и Камней – Рубиновом Городе.

Мысль о том, в какую ярость пришел отец, узнав о том, чем он занимается, приятно согревала его по ночам.

Рай закончил сборы, вышел наружу и сел в экипаж. Тот сразу же тронулся с места, и ему осталось только провожать взглядом знакомые улицы. Возможно, он вернется сюда, если Жнец не приберет к рукам его продажную душу.