Текст книги "Избранный светом. Разлом"

Глава 6
Солнцестояние

Я чувствовал себя загнанным в угол. Отрешенно подбрасывая и ловя небольшой шарик света, думал о том, что мне не спастись. Вообще никак. Даже библиотека не могла стать надежным укрытием, потому что меня явно найдут, как и в любом другом месте замка. А сбежать вообще не вариант – я до сих пор не понял, как активируется портал. Явно одно из самых больших моих упущений.

В коридоре послышались легкие, но быстрые шаги. Я прикрыл глаза в ожидании неизбежного.

– Все уже собрались, долго ты еще будешь тут лежать? – раздался голос Фриг, сразу же после того, как дверь распахнулась.

– В идеале – до конца приема. – Я нехотя повернул голову. Фриг стояла, опершись плечом о дверной косяк и скрестив руки. В сочетании с бальным платьем из струящейся пурпурной материи и изящной сложной прической смотрелась поза странновато.

– Прием в твою честь не может проходить без тебя, – в голосе Фриг начинали звучать угрожающие интонации.

– Ну вы бы хоть попробовали, вдруг получится.

– Это очень важное событие, если ты до сих пор не понял, – сказала она так, что стало как минимум очевидно: еще одно возражение, и в меня полетит боевое заклинание.

– Да, поэтому ты лично пошла меня разыскивать, а не попросила кого-нибудь из слуг, – я все же поднялся с кровати, – отличный предлог исчезнуть ненадолго.

– У меня есть более веская причина присутствовать там как можно меньше, чем простое нежелание. – По выражению лица Фриг стало понятно: лучше не спрашивать, что это за причина. – Я вообще не понимаю, почему ты не хочешь идти. Думала, ты любишь быть в центре внимания.

И она туда же. Они с Фреей сговорились, что ли?

– Не то чтобы я не любил, – начал я, когда мы все же вышли из комнаты в коридор, – просто хорошо быть в центре внимания, когда ты сделал что-то важное, что-то, действительно этого внимания заслуживающее. А просто так неинтересно.

– То есть избранность божеством для тебя не «что-то важное»? – удивилась Фриг.

– Действительно. Выходит, что так, – безразлично пожал плечами я.

Посуществу, избранность – это, конечно, «что-то важное». Не каждый день богиня указывает на тебя пальчиком и говорит: «Вот этот парень точно спасет мир». Проблема в том, что я ведь ничего для этого не сделал. Не победил полчища чудовищ. Не сверг Властелина зла. Даже жизнь особо праведную не вел. Непохож я на избранного. Я все ждал, когда все это поймут и разоблачат меня, но ничего подобного не происходило.

– Дей, ты не обязан вписываться, – вдруг сказала Фриг. – Фрея, Аин, Анс, даже я или учитель Фэй, мы все не вписываемся. По тем или иным причинам. И за это нас за глаза осуждают. Всегда будут осуждать.

Я знал, что они и правда не вписывались. Знал, что придворные избегают общаться с Фреей, Ансом и Аин. Знал, что близнецы прячут шрамы, о происхождении которых я не решался спросить: у обоих было надорвано ухо, у Анса виднелись еще два шрама – один рассекал кожу белесой полосой от ключицы до основания шеи, другой шел от уха к скуле прямо под виском. А на фоне идеальной внешности остальных придворных такая особенность бросалась в глаза.

– Но мы необходимы, незаменимы по-своему, поэтому с нами ничего не сделаешь. Мы отстояли свое право быть странными. А тебе даже отстаивать ничего не нужно.

Возможно, проблема именно в этом. В том, что все дается мне просто так, даже то право, которое другим приходилось отстаивать.

– Я имею право быть странным избранным, но не имею права не быть избранным вовсе, – выдохнул я.

– Тут не поспоришь, – сказала Фриг после недолгой паузы. – Но если Эрна выбрала тебя, не значит ли это, что ты единственный, кто может справиться?

Дейфрит – на минуточку, божество – умер, сражаясь с Абелоун и Моркетом, Рейденс – легендарный герой – тоже. Ну и какие у меня шансы?

– А если нет? – Я резко остановился посреди коридора. – Что, если Эрна ошиблась? Что, если моя смерть ее в целом устраивает и в случае чего она просто найдет другого избранного?

– Вряд ли у нас будет время ждать кого-то другого, – Фриг грустно улыбнулась. – Знаешь, барьер над Сторградом связан с энергией мира. Я чувствую, как она течет. Сердце мира не зря названо сердцем, оно перегоняет энергию точно кровь. Сейчас сердце бьется неровно, неправильно. Оно может остановиться в любую минуту. И тогда этот мир обречен.

Сначала я хотел сказать: «Подумаешь, лишитесь магии». Но потом вспомнил, что энергия, текущая внутри земли, питает не только магию, а вообще все живое.

– Думаешь, то, что в случае моей смерти вы все в скором времени последуете за мной, должно меня порадовать? – Я со скепсисом глянул на Фриг.

– Хорошо, если нет, – она улыбнулась, на этот раз весело, – но я имела в виду не это, а то, что Эрна ставит на тебя всё, как и мы.

– Спасибо, что напомнила о грузе ответственности, который лежит на мне, а то я как-то начал забывать. – Я изобразил на лице крайнюю степень страдания.

– Всегда пожалуйста, – почти пропела Фриг и потащила меня дальше по коридору, – и знаешь, на самом деле я думаю, что Эрна все-таки не ошиблась. Я верю ей, она меня еще не подводила, и в тебя я верю.

Вот бы мне тоже в себя хоть немного верить.

Первая часть приема – формальная, как назвала ее Фриг, – прошла будто в тумане. Я плохо помню, что говорил и что делал. От меня почти ничего и не требовалось, за меня говорил Лорд. Продемонстрировал всем присутствующим, как лот на аукционе, взгляды были такие, что казалось – еще чуть-чуть, и за меня начнутся торги.

Лорд произнес речь о том, какие сейчас трудные времена и как они все рады, что богиня послала им меня. Ни слова из этой речи я не запомнил, лишь общий посыл – Сторград точно всех спасет, можете не переживать. И я как-то упустил момент, когда начал отождествляться со всем городом.

После был банкет. Еда выглядела аппетитной до умопомрачения, но стоило к ней притронуться, как я понял – не чувствую ни вкуса, ни запаха. Вечер был окончательно испорчен. Радовало лишь то, что не пришлось париться с запоминанием приборов. С переменой блюд ненужные исчезали, а нужные появлялись сами собой.

Но если я не мог ошибиться в этом, то мог в другом. Например, в обращениях. Хотя до приема в меня все-таки вбили какие-то правила этикета. Так что теперь я знал: обращаться к Лорду и Леди Сторградским я должен «милорд» и «миледи». К правителям других городов можно и «Лорд название-нужного-города», или так же величать их «милордами» и «миледи». Если хочу польстить их самолюбию. Или не хочу запоминать города. Вообще, как я понял, это их «Лорд какой-то-там» не столько титул, сколько должность. Потому что у всех у них были еще другие титулы. Та же Леди Хелл на самом деле герцогиня Хелл Флеймсток, Леди Сторградская. Так что проще все-таки «миледи».

Остальных мне разрешили называть так, как они представятся.

Началась вторая – неформальная – часть банкета. Она проходила на одной из террас сада, в просторном павильоне. Играла тихая музыка – я так и не понял, откуда она идет, казалось, отовсюду, – мерцали огоньки, нарядные люди проплывали мимо меня сквозь летнюю ночь, иногда останавливаясь, чтобы завести очередную беседу, от которой я вежливо старался уйти.

– Неплохо держался, – Аин вынырнула из ниоткуда и, подхватив меня под руку, повела куда-то в другой конец павильона, – они сочли тебя очень вежливым и приятным, немного закрытым, но явно из-за скромности.

– То есть я хороший актер? – я впервые за вечер улыбнулся искренне.

– И прекрасный лжец, – подмигнула Аин, – но если будешь так злорадно улыбаться, они точно что-нибудь заподозрят.

Пока мы под руку шли через павильон, Аин успела показать мне всех ключевых персон вечера, а именно: десять Лордов и пять правителей соседних государств. К несчастью, одно имя задерживалось у меня в голове ровно до произнесения следующего. Внимание я обратил лишь на последнего, и то исключительно потому, что мне показалось, будто я уже где-то слышал его фамилию, но никак не мог вспомнить где.

– Сивиз Стормланн. Наш представитель в совете Вольного города, – сказала Аин, кивнув на человека, стоявшего к нам вполоборота.

Ему было лет двадцать пять от силы, но удивило меня не это, а то, как сильно его внешность выделялась на фоне остальной местной знати. Серебристые волосы выгорели на солнце, а кожу покрывал ровный морской загар, какой бывает только у тех, кто сам ходит под парусом. Официальный костюм смотрелся на нем несколько чужеродно, а вот капитанская треуголка с пером здорово бы ему пошла.

– Его еще иногда называют «тринадцатым Лордом», хотя его голос не имеет сильного влияния в нашем совете, но все-таки, – продолжала Аин, уводя меня все дальше.

– Кажется, мы проглядели одного Лорда, – усмехнулся я, быстро сосчитав всех виденных мною важных особ.

– Не кажется. И это хорошо. – Аин отвернулась, потянув меня к выходу из павильона, но я все же успел заметить, как она погрустнела.

Совсем недалеко, в тени раскидистого дерева и за стеной декоративного кустарника, обнаружились Фрея, Фриг и Анс. Выглядели они так, словно только что вышли с тяжелого экзамена, но не были уверены в его результатах.

– Избранный есть, – Аин отпустила мою руку и легко подтолкнула в спину к остальным, – Рейнгардского Лорда – нет.

Мне неистово захотелось узнать, кто это, потому что у всех троих на лицах проступило такое облегчение, словно им сказали, что тот самый сложный экзамен они все-таки сдали на отлично.

– Ты уверена? – спросила Фриг с некой опаской, продолжая озираться.

– Абсолютно, – кивнула Аин, ее расслабленность казалась мне наигранной, – подслушала разговор Лорда и Леди Айрен, она очень извинялась от лица своего племянника, который слег с тяжелой болезнью.

– Слава богам, – хмыкнул Анс.

Девушки посмотрели на него очень укоризненно. Но взгляд Фриг вышел не слишком натуральным.

– Он, кстати, часто болеет в последние несколько лет, – задумчиво сказала Фрея.

– Моими молитвами.

– Анс! – Аин уперла руки в бока и с грозным видом заглянула Ансу в глаза. Правда, чтобы сделать это, ей пришлось встать на цыпочки.

– Но согласись, его смерть решила бы многие наши проблемы, – пожал плечами Анс. На лице его было столько холодного безразличия, что это пугало. Под этой ледяной маской явно скрывалось нечто действительно страшное.

– Ты хочешь, чтобы Рейнгардом правила Леди Айрен? Или, может, Леди Сейлан? Они, кстати, обе здесь, – сказала Аин так, чтобы сразу стало понятно – и та и другая в качестве правительниц страшны, как атомная война.

– Если они не будут претендовать на руку Фриг и волновать тебя, то да.

О, ясно. Так вот чем так ужасен этот неизвестный Рейнгардский Лорд. И почему у Анса и Фриг еще не назначена дата свадьбы. И почему в присутствии кого-то постороннего они ведут себя подчеркнуто холодно. Мне стало их действительно жаль. Фриг заслуживает большего, чем быть отданной замуж по принуждению. Кажется, я даже начинаю проникаться их общей нелюбовью к этому Рейнгардскому Лорду.

Аин махнула на брата рукой, мол, говори что хочешь, боги свидетели, я тебя осуждала. И повернулась к Фрее.

– А вот тебя я порадовать не могу, – сказала она, но как-то слишком весело. – За ужином его действительно не было, но он недавно прибыл.

– Тогда я обязана подойти поздороваться. – Фрея одернула подол изумрудного платья, которое явно ее несколько раздражало.

Неужели на руку Фреи тоже кто-то претендует? О ужасный мир политических браков. Неважно, насколько это было выгодно для страны, я уже готов ненавидеть этого парня. Только потому, что я всей душой осуждаю браки по расчету и принуждению.

– У Фреи есть поклонник, – пояснила Аин, поймав мой недоумевающий взгляд. И произнесла она это таким благостным тоном, что я усомнился в том, что мне нужно кого-то ненавидеть.

– Никакой он не поклонник, – возразила Фрея, отводя взгляд, – по крайней мере, точно не мой.

Сказав это, она ушла в сторону павильона. Я наблюдал за тем, как удаляется ее фигура, как подол платья и полупрозрачная ткань длинных рукавов качаются на легком ветру. Войдя в павильон, она поздоровалась с кем-то, приветливо улыбаясь. С ней поздоровались в ответ. Но улыбки на лицах людей были почти показательно фальшивыми.

– А может, у Фреи и не один поклонник, – усмехнулась Аин, и я тут же отвел взгляд, сделав вид, что совершенно не понимаю, о чем она.

После к гостям все-таки пришлось вернуться. Но мне разрешили поболтаться там еще около часа, а потом незаметно слинять. К несчастью, часов нигде не было, и время пришлось высчитывать наугад. Я успел пообщаться еще с десятком человек. Некоторые из них даже показались мне вполне приятными людьми. Но самым приятным и необычным стал, как ни странно, разговор, начавшийся с того, что на меня вдруг налетели.

Когда я уже было повернул к выходу, решив, что отведенный на общение с гостями час прошел, меня вдруг кто-то с силой толкнул в плечо. Я держал в руке бокал, и его содержимое чуть не выплеснулось на стоящую рядом даму. Она испуганно отшатнулась, но я каким-то чудом успел заставить уже парящие в воздухе капли вернуться в бокал. Дама ответила мне благодарным взглядом, но все-таки поспешила удалиться, видимо, от греха подальше. А я по той же причине поставил бокал на стоявший неподалеку столик.

Тот, кто врезался в меня, быстро огляделся, а затем наконец обернулся. До этого он, видимо, шел спиной вперед. И я узнал в нем того самого представителя в совете Вольного города. «Сивиз Стормланн» – его имя прозвучало в голове голосом Аин. Я быстро проглотил уже крутившиеся на языке: «смотри, куда идешь» и «ты бы еще с закрытыми глазами шел!»– и соорудил на лице выражение удивления, недоумения, но не злости.

Он быстро сказал что-то на непонятном языке, и мое выражение недоумения стало вполне искренним. Лишь по его лицу и интонации я мог догадаться, что он извинился.

– Простите, привычка, кажется, начинаю отвыкать от родного языка, – он виновато улыбнулся, – глупо вышло, хотел извиниться один раз, а пришлось дважды.

– Ничего, со всеми бывает, – отмахнулся я.

– Надеюсь, что если и бывает, то нечасто. Потому что, если бы все врезались друг в друга, извиняясь на незнакомых языках, вскоре началась бы новая Сорокалетняя война, – вздохнул он.

После быстро, даже не поворачивая головы, посмотрел по сторонам. Но взгляд его при этом был внимательным, как у хищной птицы.

– Мы, кстати, не представлены, Сивиз Стормланн, – сказал он, чуть склонив голову, что считалось здесь вариантом полуформального приветствия. В его исполнении это было больше похоже на кивок.

Мне понравилось, и я полностью скопировал этот жест. Разговор складывался на удивление непринужденно. Может, сказывалась небольшая разница в возрасте. А может, он тоже был кем-то из тех, кто, как выразилась Фриг, «не вписывался».

– Мне уже успели о вас немного рассказать, – добавил я, просто из интереса узнать, как он отреагирует.

– Если о тебе рассказывают избранному, есть два варианта: либо считают важной персоной, либо опасной угрозой. – Сивиз улыбнулся, улыбка у него была на редкость открытая и располагающая. – Надеюсь, в списке угроз я хотя бы не на первом месте.

– Ну что вы, нет, конечно, – поспешил заверить его я, – вы на втором. Сразу после Моркета.

– Лестно. – Улыбка Сивиза стала такой довольной, словно ему только что присвоили некое почетное звание.

А потом он снова быстро и опасливо огляделся по сторонам. Так, будто искал в толпе кого-то, с кем не хотел бы встретиться.

– Вы от кого-то прячетесь? – спросил я, потому что мое любопытство буквально вынуждает меня лезть в чужие дела.

– Тэй, – судя по кивку, сопроводившему это слово, оно означало «да».

Он снова быстро оглянулся, и выражение смутной тревоги и некоторой нервозности на его лице чуть усилилось.

– Видите ли, – продолжил Сивиз уже на понятном мне языке, – иногда случается так, что ты сбегаешь от своих родственников на другой континент, а потом вдруг, спустя несколько лет, встречаешься с кем-то из них на приеме, и тебе тут же решают подробно объяснить, что ты в жизни делаешь не так. В тот момент, когда я на вас натолкнулся, я как раз позорно спасался бегством.

Он вздохнул и рассеянно пригладил немного растрепавшиеся от ветра светлые волосы, в местном освещении отливавшие и золотым, и серебряным.

Вся ситуация, обрисованная в этой фразе, была мне настолько знакома, что я готов был сочувственно похлопать его по плечу. Но стоило все-таки сохранять дистанцию. И помнить о том, что у избранного нет проблем.

Кажется, это понимание все-таки отразилось у меня на лице, потому что Сивиз печально улыбнулся. Так улыбаются лишь товарищу по несчастью. Но уже буквально через секунду его взгляд, устремленный в одну точку, сделался напряженным.

– Прошу прощения, – тихо проговорил Сивиз, так и не сводя глаз с кого-то в толпе, – мне нужно исчезнуть.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел женщину, стоявшую к нам спиной и с кем-то беседовавшую. Она была одета в черное платье, казавшееся слишком аскетичным для приема, но очень изящным, ее темные волосы были собраны серебристой сеткой. Вся ее фигура была почти неестественно прямой, будто вычерченной по линейке, лишенной плавности и нежности. Казалось, любое ее движение может отозваться едва слышным металлическим лязгом.

Я смотрел на неизвестную женщину всего пару мгновений, затем быстро отвел взгляд. Мне казалось, она может его почувствовать. Когда же я обернулся, мой собеседник уже исчез.

Решив последовать его примеру, я незамедлительно двинулся к выходу из павильона, желая поскорее скрыться с успевшего наскучить вечера. На самом деле я не на шутку устал от разговоров, множества незнакомых лиц, постоянных взглядов. Даже мягкий магический свет, клубившийся под потолком, подобно туману, начал меня раздражать. Хотелось поскорее оказаться там, где темно, тихо и никого нет.

– Уже уходишь? – чуть насмешливый тон, с каким прозвучал вопрос, заставил меня замереть буквально у самых дверей.

Я поспешно затолкал накатившее раздражение как можно дальше и нацепил на лицо приветливую улыбку.

– Просто захотелось подышать свежим воздухом, – обернувшись, ответил я. И замер. Потому что остановила меня сама Леди Хелл.

– А учтивость тебе к лицу. – Ее рубиновые глаза сейчас казались еще ярче, чем при нашей первой встрече. Они будто видели меня насквозь. – Не думала, что у тебя так убедительно выйдет. Ты хороший актер.

– Не такой хороший, раз вы смогли меня раскрыть, – ответил я, все еще продолжая натягивать на лицо вежливую улыбку.

– Не расстраивайся так, – она усмехнулась, – просто я вижу несколько больше, чем другие. К тому же таким, как ты, дерзость обычно больше к лицу.

Под ее взглядом мне становилось несколько неуютно. Не то чувство, что возникало, когда на тебя смотрит Лорд. Здесь, скорее, казалось, что твою душу просвечивают рентгеном, проглядывают все твои скрытые мысли, точно папки на компьютере, открывая одну за другой в поисках чего-то интересного. Не знаю, что искала Леди, но мне очень хотелось закрыться чем-то от ее глаз.

– Ментальный щит, значит? – Она вдруг рассмеялась. Странно, я даже не заметил, как его поставил. – Неплохо, но он тебе не нужен. Я не лезу тебе в голову. Просто иногда улавливаю поверхностные мысли, это непроизвольно выходит, уж извини.

– Не хотелось бы, чтобы кто-то читал любые мои мысли, пусть даже самые поверхностные, – сказал я, на мгновение забыв, что говорю со знатной особой. И тут же себя за это обругал.

– Это я и имела в виду, когда говорила, что дерзость тебе идет больше, искреннее выходит, – усмехнулась она. – Но я вовсе не об этом хотела поговорить. А о тебе, мальчик из другого мира.

Я внутренне напрягся. Мне сложно было определиться с тем, как вести себя с Леди Хелл. С одной стороны, она была куда более открытой, чем Лорд, и явно говорила то, что думала. А с другой – именно из-за нее я дал ту клятву в день моего прибытия.

– Снова боишься, говорю же, я не занимаюсь уничтожением городов ради развлечения. – Она выдержала паузу. – По крайней мере сейчас.

Видимо, у меня на лице отразилось такое нелепое недоумение, что Леди Хелл вновь рассмеялась. Смех ее был таким же ярким и резким, как звон разбивающегося хрусталя.

– Так вы хотите поговорить обо мне или об избранном? – спросил я, постаравшись сосредоточиться. – На самом деле обе темы совершенно непродуктивны. Я сам по себе неинтересен, а об избранном вам уже все известно, пожалуй, даже больше, чем мне.

– Все герои разные, все избранные тоже, как бы сильно ни пытались походить один на другого, – тон Леди вдруг стал серьезным, – не знаю, образы каких героев ты пытаешься примерять на себя, но ты никогда не станешь кем-то из них.

«Ты никогда не станешь достойным человеком, если будешь вести себя так».

Мне показалось, что до боли знакомый и ненавистный голос раздался прямо за моей спиной. Я почти вздрогнул.

– Ты никогда не станешь одним из них просто потому, что их не существует. – Леди не смотрела на меня, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь толпу. Она будто видела что-то такое, чего не смог бы разглядеть никто другой, как бы ни пытался. – Ни один герой не был идеален, ни один герой не прошел свой путь, не совершив ошибок. Даже боги ошибаются. Хотя тут, наверное, стоит сказать, что они ошибаются больше всех.

Леди вновь обратила свой взгляд на меня. В этот раз ее глаза показались мне совсем другими, темными, глубокими, тревожными. Это были глаза человека, который очень хорошо понимает, о чем говорит.

– Думаете, я гоняюсь за недостижимыми идеалами? – Я попытался усмехнуться. Не вышло.

– Нет, – я пристально посмотрел на Леди, и мне казалось, что весь мир тонет в рубиново-алом тумане, – мне кажется, ты бежишь от них. В ужасе. Потому что боишься, что они тебя растопчут.

– Вы вроде говорили, что не лезете мне в голову. – Я окончательно перестал понимать, что чувствую. Мне просто хотелось уйти, но я почему-то не мог.

– Это все еще лишь то, что лежит на поверхности. – Она улыбнулась, неужели сочувствующе?.. – Просто пойми, твои страхи могут сыграть с тобой злую шутку. Уже играют. Пока ты во власти иллюзий, ты не чувствуешь границ своей силы, не оцениваешь здраво. А любой силе нужен контроль. Ведь если ты не контролируешь ее, она контролирует тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю, но я заплатила за это знание огромную цену и тебе такой судьбы не желаю.

Рубиново-алый туман рассеялся, я снова видел мир четко и ясно. В глазах Леди же теперь отражались только усталость и отголоски далекой, некогда пережитой боли. Как будто она вдруг провела рукой по старому шраму. Никогда бы не подумал, что увижу подобный взгляд у знатной Леди, у жены Лорда, прожившей всю жизнь в роскоши и достатке в стенах замка, или… Что я вообще знаю о Леди Хелл?

– Ничего, – ответила она, – узнаешь в свое время, хотя, наверное, мне бы этого не хотелось. А пока это будет моим секретом.

Она легко дотронулась до моего предплечья, словно желая меня ободрить и вывести из оцепенения, улыбнулась на прощание почти весело и шагнула в толпу, которая до этого словно и не замечала нас.

Я шел куда-то без особой цели. Мне, в общем-то, было неважно куда, лишь бы подальше от павильона. Хотелось проветриться, ни с кем не говорить, ни о чем не думать и, главное, – никем не притворяться. Леди словно подняла со дна моего сознания всю муть, всю ту гадость, что там лежала и потихоньку гнила. А потом оставила меня бултыхаться в этой грязной воде, почти что болоте, бросив ободряющее: «Ну ты там не захлебнись».

Я шел вперед по аллее, освещенной небольшими фонарями. Свет резал глаза. На контрасте с густой тьмой летней ночи он казался раздражающим и навязчивым. Когда один из фонарей погас, я не придал этому значения. Но потом погас второй. Третий. Четвертый.

Я огляделся, тьма расползалась вокруг меня чернильным пятном, словно эти фонари были некой преградой, что сдерживали ее. Теперь же она хлынула, как вода из обрушенной дамбы.

Вскоре я понял, что не вижу дороги, не знаю, куда идти. Я не слышал даже музыки, доносившейся из павильона. Не осталось никаких ориентиров, лишь шелест листьев над головой, похожий на далекие голоса, что-то беспрестанно и беспокойно шепчущие.

Ночь не могла быть такой темной. Куда-то вдруг делись и луна, и звезды. Может, просто туча набежала? Может, если немного постоять, то они снова выглянут?

Шепот становился все громче. Четче. Ближе.

За спиной хрустнул гравий, и я резко обернулся.

– Дей?

Луна выглянула из-за тучи, и в ее свете я увидел Фрею. Она смотрела на меня удивленно, чуть встревоженно, но не более. Ее сложная прическа со множеством шпилек была почти распущена. До этого закрепленная на затылке и убранная под серебристую сетку коса свободно свисала с плеча. Так что сразу было понятно – на прием она возвращаться не собирается.

– Заблудился? – спросила она будничным тоном, словно мы не стояли в полной темноте в саду, только что сбежав с торжества.

– Нет, – соврал я, – просто решил пройтись.

– Мне оставить тебя одного?

Фрея любила прямые вопросы и прямые ответы. Это я уже понял.

– Нет, – неожиданно для себя самого повторил я, – мне просто все равно, куда идти, поэтому я могу пойти с тобой.

– Хорошо, – Фрея вдруг приблизилась, схватила меня за край рукава и повела за собой, – я тоже не собиралась пока возвращаться в замок.

Сначала мы шли молча. Темная аллея все никак не кончалась. В окружающей тишине даже скрип гравия под ногами звучал слишком громко, почему-то это казалось мне странным. Я понял почему только в тот момент, когда мы вышли на освещенную аллею.

Ветер сегодня был слишком слабый. Деревья почти не шумели.

Вскоре мы свернули на узкую тропу, освещенную маленькими фонариками, висевшими прямо на ветвях деревьев, как спелые золотые яблоки. В эту часть сада я еще не заходил, поэтому не знал, куда Фрея меня ведет. Издали вновь начала доноситься тихая музыка, значит, вечер пока не кончился.

– Если подумать, ты ведь провела на приеме еще меньше, чем я, тебя точно не хватятся? – спросил я, просто потому что молчать надоело.

– Меня? – Этим вопросом я явно оторвал Фрею от каких-то своих мыслей, так что сейчас она смотрела на меня немного удивленно. – Нет, точно нет. С единственным, кто желал меня видеть, я уже встретилась, так что оставаться дальше не было смысла.

Тот самый поклонник, значит. С одной стороны, было интересно, кто же он, а с другой – ну и какой толк мне от этой информации?

– А я думал, раз ты хозяин легендарного меча, то вроде как очень важная персона, – хмыкнул я.

– Кто еще из нас чей хозяин… – произнесла Фрея едва слышно и приподняла закрывавшую обзор ветку.

Только тогда я понял, куда она меня вела. Это оказалась широкая смотровая площадка, с которой открывался вид на весь город. Ночью Сторград не погружался во тьму, тысячи фонарей превращали улицы в реки золотистого света, а дома – в капли золотой краски на темно-синем холсте. Но даже отсюда, с горы не удавалось увидеть весь город сразу, границы его расплывались и терялись в туманной дымке.

Именно таким я впервые увидел тот город, в котором прожил последние несколько лет. Золотым и темно-синим, мерцающим где-то внизу под крылом самолета. Огромный, бесконечный город, уходящий прямо в бескрайнюю даль ночного неба.

– Ты скучаешь? – Фрея стояла, облокотившись на каменные перила ограждения, подперев голову ладонями, и смотрела на город, будто адресуя вопрос ему.

– Наверно. Немного, – ответил я. – А ты?

– Да. И очень. – Она грустно усмехнулась. – Особенно в дни праздников.

– Не любишь быть на виду?

– Дело даже не в этом, скорее уж другие не любят, когда я на виду, – сказала Фрея, и мне снова вспомнились те странные взгляды, что на нее бросали, холодные, отстраненные, иногда даже пренебрежительные.

– Ну-у, зато у тебя, например, есть твой… поклонник, – вспомнил я.

– Аин шутит, не воспринимай всерьез. – Фрея посмотрела на меня с показной укоризненностью. – Просто он уважает меня как владельца Витара.

– А другие нет? – удивился я.

– А другие уважают меч, но не меня, – Фрея передернула плечами, – пожалуй, они бы предпочли, чтобы мечом владел кто-то… с менее сомнительным происхождением. Но меч сам выбирает своего владельца.

– Тогда, раз все так плохо, как ты говоришь, почему бы совсем не перестать ходить на эти приемы? – Наверно, я бы сам так и поступил.

– Нет, – произнесла Фрея, и ее губы растянулись в улыбку, острую, злую, – пусть видят, что я считаю себя равной им. Иначе они решат, что я сдалась, а значит, признала, что их отношение ко мне справедливо. Для меня это вроде как принципиальный вопрос.

Мы продолжили молча смотреть на город, на то, как гаснут одни огоньки и зажигаются другие. Но в наступившей тишине собственные мысли вновь стали оглушительно громкими. Такое отношение к Фрее казалось мне странным. Если она действительно родственница Лорда, то ее происхождение вряд ли можно считать таким уж низким. Только если она не…

– Ты действительно слишком громко думаешь, – вздохнула Фрея. – Но будем считать, что благодаря этому я успела подготовиться к ответу.

– Забей, – отмахнулся я, – я в личные тайны не лезу.

– Кого я должна забить? Я так и не поняла. – На лице Фреи отразилось до забавного искреннее непонимание.

– Можешь меня. За ужасно бестактное любопытство. – Я отвел взгляд. – И прости. Я вовсе не…

– Кажется, ты говорил, что не извиняешься, – перебила меня Фрея. Она отвернулась от города и теперь смотрела вверх, на темную громаду замка, возвышавшегося над нами. – Да тут и не за что извиняться. Догадаться не так уж сложно. Поэтому Лорд официально признал меня своей дочерью.

– А Леди на это как отреагировала? – вопрос вырвался быстрее, чем я успел заставить себя заткнуться. Хотел же не лезть.

– У нас с ней странные отношения. Скорее, от нее ожидают, что она будет меня недолюбливать, поэтому на людях она меня игнорирует. В остальное же время у нее нет ко мне претензий. Зато Фриг сразу меня приняла, – при упоминании Фриг Фрея мягко улыбнулась.

– И давно ты здесь живешь?

– С четырнадцати лет, после смерти матери Лорд Руэйдхри забрал меня сюда. Не то чтобы я сильно хотела, мне просто было все равно. – Фрея нервно потерла ладони так, словно они замерзли. – Невеселый какой-то разговор вышел. А сегодня все-таки праздник…

Официально прием был еще и празднованием Солнцестояния, но праздничной атмосферы я не ощущал. А вот город внизу выглядел живым и веселым.

– И что принято делать в самую короткую ночь? – спросил я.

– Не спать до рассвета и… – Фрея перехватила мой взгляд, несколько долгих мгновений молча смотрела на пылающий золотом Сторград. – Пойдем?

Она кивнула туда, на улицы, где ходили толпы празднующих, где мерцали разноцветные огни. Я посмотрел на Фрею удивленно. Почему-то не ожидал от нее такого предложения.