Текст книги "МИФЫ. Корпорация МИФ (сборник)"

Глава четырнадцатая

Расставание – это такая сладкая печаль.

Фигаро

Перспектива широкой проверки моей деятельности в иных измерениях меня встревожила, но не настолько, чтобы я забыл о хороших манерах. Во время драки в переулке Дж. Р. меня спас, и в течение всей этой полицейской эпопеи какая-то часть моего мозга искала способ его отблагодарить. Когда мы покинули полицейский участок, мне показалось, я его нашел.

– Слушайте, Дж. Р., – обратился я к нему, спускаясь по лестнице. – Насчет того бизнеса, которым вы хотите заняться… Какой капитал вам понадобится для начала?

Я увидел, как при моих словах у него напряглась шея.

– Я уже сказал вам, господин Скив, что не приму вознаграждения за спасение вам жизни.

– А кто говорил о каком-то вознаграждении? Я веду речь о вкладе в ваши деловые операции и получении доли прибыли.

Он встал как вкопанный:

– Вы это сделаете?

– Почему бы и нет? Я же бизнесмен и всегда стараюсь не упускать возможности финансировать новые предприятия. Тут самое важное найти достойного доверия главу предприятия, ведь речь идет о распоряжении вкладами. В данном случае вы вполне убедительно мне доказали, что достойны доверия. Так сколько же вам надо для осуществления вашего плана?

Уличный торговец подумал несколько мгновений.

– Даже при финансовой поддержке я бы хотел начать с малого и постепенно наращивать обороты. С учетом этого… да. Думаю, тысяч пять золотом будет очень неплохо для начала.

– О, – глубокомысленно произнес я. Ставить под сомнение его расчеты я не собирался, но начальная стоимость оказалась выше, чем я ожидал. У меня имелась при себе пара тысяч, и большая часть этой суммы должна уйти на оплату услуг Эдвика и счетов в отеле. Вот тебе и величественный жест!

– Мне… э… надо будет подумать об этом.

У Дж. Р. вытянулось лицо.

– Да, разумеется. Ну, вы знаете, где меня найти, когда примете решение.

Он повернулся и не оглядываясь зашагал прочь по улице. Глупо было расстраиваться из-за невыполнения предложения, которого мне и делать не следовало, но я испытал неприятное чувство.

– Теперь нам самое время вернуться в отель… верно, Скив? – услышал я голос Кальвина.

С Дж. Р. я погорячился, но уж тут-то твердо решил сделать все как надо.

– Нет, – сказал я.

– Нет? – повторил словно эхо джинн. – Так куда же мы пойдем?

– В том-то вся и суть, Кальвин. Мы никуда не пойдем. Я отправляюсь обратно в отель, а ты вернешься на Джиннджер.

Он подплыл ко мне на уровень глаз и, нахмурясь, чуть склонил голову набок.

– Что-то я не пойму. Зачем это мне возвращаться на Джиннджер?

– Затем что ты выполнил свой контракт. Из чего следует, что ты волен удалиться, – потому, я полагаю, ты так и поступишь.

– Я его выполнил?

– Разумеется. Тогда в переулке ты применил чары и протрезвил меня перед дракой с теми громилами. На мой взгляд, это завершает твой контракт.

Джинн задумчиво погладил свою бороду.

– Не знаю, – усомнился он. – Чары-то были не ахти какие сильные.

– Ты никогда и не обещал сильных, – возразил я. – Кто горячо убеждал меня, будто почти ни на что не способен?

– Ах это, – махнул рукой Кальвин. – Это всего лишь стандартная шутка для клиентов. Чтобы не больно-то уповали на джинна. Ты бы изумился, узнав, чего только не ожидают от нас некоторые. Если нам удается их слегка осадить, то потом легче бывает произвести впечатление, когда хочется иной раз щегольнуть своим умением.

– Это сработало. Ты произвел на меня впечатление. Если бы ты не помог мне там в переулке, со мной бы разделались прежде, чем появился Дж. Р.

– Рад был помочь. Это представлялось мне менее опасным, чем участие в драке.

– Может быть, но, по моим понятиям, мы в расчете. Ты оказал мне помощь в ключевой момент. Это все, что требовал твой контракт… и даже больше.

Джинн сложил руки на груди и несколько мгновений сосредоточенно глядел куда-то вдаль.

– Послушай, Скив, – сказал он наконец. – Я ведь был тебе полезен, верно?

– Верно, – кивнул я, гадая, к чему он клонит.

– И был, в общем, неплохим обществом, не так ли? Правда, у меня есть склонность немного распускать язык, но ты ведь не возражал против моего присутствия.

– Опять верно.

– Так почему же ты пытаешься от меня избавиться?

Внезапно во мне сфокусировались все переживания минувшего дня. Добрый совет Мотылька, выпивка, драка, стычка с полицией – все это взорвалось во мне, и я потерял самообладание.

– Я НЕ ПЫТАЮСЬ ОТ ТЕБЯ ИЗБАВИТЬСЯ, – пронзительно закричал я на джинна, не замечая, как изменился мой голос. – Неужели ты думаешь, будто мне не хочется по-прежнему видеть тебя рядом с собой? Думаешь, я не знаю, что мои шансы самостоятельно найти Ааза в этом чокнутом измерении почти нулевые? Черт побери, Кальвин, Я ПЫТАЮСЬ БЫТЬ С ТОБОЙ ЛЮБЕЗНЫМ!!!

– Гм… Может, попробуешь быть менее любезным и перестанешь орать?

Я сообразил, что оттеснил его через весь тротуар и прижал к стене силой своей «любезности». Сделав долгий, глубокий вдох, я попытался овладеть собой.

– Слушай, – осторожно проговорил я, – я вовсе не собирался на тебя орать. Просто…

По моему лицу пробежала капля влаги, и до меня дошло, что я готов зарыдать. Черт, вот-вот! Я уже начинал плакать. Я шумно прочистил горло, прикрывая рот рукой, и украдкой смахнул слезу, надеясь, что Кальвин не заметит. Если он и заметил, то был слишком вежлив, чтобы что-то сказать по этому поводу.

Я неровно втянул в себя воздух.

– Ты мне очень помог, Кальвин, больше, чем я мог надеяться, когда открыл твой пузырек. Советы ты давал здравые, и если я попал в беду, так это потому, что недостаточно к ним прислушивался.

Я умолк, пытаясь привести в порядок мысли.

– Я не пытаюсь от тебя избавиться… в самом деле. Больше всего мне бы хотелось, чтобы ты оставался со мной до тех пор, пока я не найду Ааза. Просто я не хочу злоупотреблять твоей дружбой. Я заручился твоими услугами путем самой обычной сделки… по поводу которой ты не мог выразить свое мнение, если я правильно понял принципы Джиннджера. Я знаю, мои слова о том, что наш контракт завершен, показались тебе немного холодными, но это только потому, что я боролся с желанием просить тебя остаться. Боялся, что если сделаю это, то поставлю тебя в неудобное положение… но на самом-то деле поставил бы в неудобное положение себя самого. Если бы я попросил тебя, а ты ответил отказом, то мы бы оба расстались с неприятным чувством, а ведь в остальном наше партнерство вполне устраивало нас обоих. Хуже этого, на мой взгляд, могло быть только одно – если бы ты согласился остаться из жалости. Тогда я чувствовал бы себя виноватым все время, постоянно бы помнил, что ты из-за меня забросил свои дела, потому что я настолько слаб, что не способен сам справиться с простой задачей.

Слезы теперь лились неудержимо, но я не утруждал себя попытками скрыть их. Меня это больше не заботило.

– Главное, за что я тебе благодарен, – продолжал я, – это за то, что ты составлял мне компанию. С тех пор как я попал в это измерение, я постоянно ощущал страх и одиночество… то есть ощущал бы их, не будь тебя со мной рядом. Я так боюсь ошибиться, что, вероятно, в критический момент могу просто оцепенеть в нерешительности, если кто-то не одобрит моих правильных действий или, напротив, не осудит моей глупости… Я себя чувствую неуверенно. Я даже не доверяю собственному мнению, не знаю, прав я бываю или нет в своих действиях! Беда в том, что в последнее время я был не на высоте и в дружбе. От меня ушел Ааз, команда М.И.Ф. думает, что я его бросил… черт, я даже Дж. Р. ухитрился обидеть, желая выразить ему благодарность с помощью бумажника.

Мне пришло в голову, что я начинаю говорить бессвязно. Кое-как проведя рукавом по мокрому от слез лицу, я заставил себя улыбнуться.

– Так или иначе, я не могу навязывать себя в качестве друга или делового партнера только ради того, чтобы ты сдерживал меня в трудную минуту. Это не значит, будто я не благодарен тебе за то, что ты сделал, или пытаюсь избавиться от тебя. Я бы оценил, если бы ты остался, но у меня нет никакого права просить тебя об этом.

Исчерпав все слова, я закончил вялым пожатием плеч. Как ни странно, облегчив душу и очистив мозг от беспокоивших меня мыслей, я почувствовал себя значительно лучше.

– Ты все сказал?

Кальвин по-прежнему терпеливо парил, сложив руки на груди. Может, мне почудилось, но в его голосе прозвучала резкость.

– Да. Извини, что так разошелся.

– Не беда. Лишь бы настал черед и моей подачи.

– Подачи?

– Просто так говорят, – отмахнулся он. – В данном случае это означает, что теперь моя очередь говорить, а твоя – слушать. Я уже пробовал раньше, но каждый раз, когда начинал, нас прерывали… или же ты оказывался пьян.

Я скривился от этих воспоминаний:

– Я не собирался напиваться. Просто дело в том, что я никогда…

– Эй! Что я сказал? Очередь теперь моя, – прервал меня джинн. – Я хочу сказать… секундочку.

Он сделал рукой размашистый жест и… вырос! Внезапно он стал таких же размеров, как и я.

– Вот так-то лучше! – промолвил он, потирая руки. – Теперь меня трудней будет игнорировать.

Я собирался было осведомиться о его «скромных» способностях, но последнее его замечание меня остановило.

– Извини, Кальвин. Я не хотел…

– Хватит! – отрезал он, махнув рукой. – Теперь моя очередь. Потом у тебя будет уйма времени побарахтаться в чувстве вины. А если и не уйма, то, уверен, все равно минутку ты выкроишь.

Звучало это неприятно, но я стих и жестом предложил ему продолжать.

– Ладно, – сказал он, – во-первых, в-последних и в-промежуточных, ты был не прав. Мне даже трудно поверить, что такой правильный парень может быть настолько не прав.

Мне подумалось, что я уже признал все погрешности в своих действиях. Кальвин сказал, что хочет получить возможность высказаться, и я собирался по мере сил не перебивать его. Уж это-то я обязан для него сделать.

– С тех пор как мы встретились, ты всегда говорил о правильном и неправильном слишком категорично. Согласно твоим взглядам, дела обстоят либо правильно, либо неправильно… и точка. Был ли Ааз прав, уйдя из фирмы?.. Стоит ли тебе его искать?.. Да, мой юный друг, жизнь не столь проста. Ты достаточно взрослый, чтобы знать это, и тебе следует это лучше усвоить, пока ты окончательно не свел с ума себя и всех, кто тебя окружает!

Он начал плавать передо мной, сцепив руки за спиной. Я предположил, что это соответствовало расхаживанию туда-сюда.

– Ты, как и любой другой, можешь быть одновременно и прав, и не прав. К примеру, прав с деловой точки зрения, но не прав с точки зрения гуманности. Миры сложны, а люди – безнадежно запутанный клубок противоречий. Условия меняются не только в зависимости от ситуации и от личности, но и от момента. Пытаться обмануть себя, думая, будто есть какая-то универсальная мера правильного и неправильного, просто нелепо… Хуже того, это опасно, потому что, когда она будет ускользать от тебя, ты всегда в итоге почувствуешь себя некомпетентным и неадекватным.

Хоть у меня и возникали трудности с пониманием сказанного им, эта последняя фраза пробудила знакомые воспоминания. Она с неуютной точностью описывала то, как я себя чувствовал чаще всего! Я постарался слушать еще внимательней.

– Ты должен принять как данность, что жизнь запутанна и полна разочарований. Что правильно для тебя, может быть неправильно для Ааза. Бывают даже времена, когда вообще никакого правильного ответа нет… приходится выбирать наименьшее из зол. Пойми это и не теряй зря время и энергию, гадая, почему это так, или бранясь, как это несправедливо… прими это как данность.

– Я… я постараюсь, – вздохнул я, – но это нелегко.

– Конечно, нелегко! – огрызнулся джинн. – А кто сказал, что легко? Ничего подобного. Иногда, может, не так трудно, как в иные времена, но всегда нелегко. Часть твоей проблемы в том, что ты вечно думаешь, будто все должно быть легко, и поэтому всегда считаешь легкий путь правильным. Вот свежий пример: ты знал, что будет трудно попросить меня остаться после того, как я выполню свой контракт, и поэтому решил, что правильней всего будет не просить… невзирая на то, как трудно тебе будет продолжать искать Ааза без меня.

– Но мне-то было бы легче, если бы ты остался…

– Совершенно верно. Это противоречие, – усмехнулся Кальвин. – Сбивает с толку, не правда ли? Забудь на время о правильном и неправильном. Чего хочешь ты?

Вот этот вопрос был легким.

– Мне бы хотелось, чтобы ты остался и помог мне разыскать Ааза, – твердо сказал я.

Джинн улыбнулся и кивнул.

– Ни под каким видом, – ответил он.

– Что?

– Я заикался? Я сказал…

– Я знаю, что ты сказал! – оборвал я его. – Просто то, что ты сказал… я имею в виду до того, как ты сказал…

– В твоей просьбе ко мне никаких сложностей нет… равно как и в твоих условиях. Просто я не намерен оставаться.

Теперь у меня голова совсем пошла кругом от недоумения, но я попытался сохранить ту малость спокойствия, какая у меня осталась.

– Но я думал… А, ладно. Полагаю, я ошибся.

– Нет, ты не ошибся. Если бы ты попросил меня сразу, я бы остался.

– Тогда почему же… – начал было я, но джинн взмахом руки велел мне помолчать.

– Извини, Скив. Мне не следовало дразнить тебя в такое время головоломками. Я изменил свое решение, когда ты объяснял, почему не стал меня просить. Ты сказал, что ощущал страх и неуверенность, что вполне нормально, учитывая все обстоятельства. Но потом ты кое-что добавил о том, как ты боялся доверять собственному суждению и поэтому нуждался в ком-то другом, говорящем тебе, прав ты или нет.

Он умолк и покачал головой.

– Я не могу на это пойти. Именно тогда я понял, что если останусь, то попаду в ту же ловушку, в какую угодили все остальные твои коллеги… ловушку неумышленного обдумывания решений за тебя, навязывания собственного мнения. Печально то, что на самом-то деле никто за тебя не думает. Ты сам решаешь, к каким советам прислушаться, а к каким нет. Беда в том, что думаешь ты о действиях вопреки советам, только когда попадаешь в неприятности… например, когда ты напился сегодня вечером. Любое правильное суждение побуждает тебя считать, будто решение принято твоими «советчиками». Я убедился, что ты правильный парень, Скив. Теперь тебе надо прежде всего убедиться в этом самому. Вот почему я намерен отбыть на Джиннджер и предоставить тебе разобраться с этой проблемой самостоятельно. Правильно это или нет, но приписать заслугу или разделить вину тебе будет некому и не с кем. Все целиком твое. Бьюсь об заклад, твое решение будет правильным.

Он протянул мне руку. Я взял ее и осторожно обменялся рукопожатием с этим субъектом, оказавшим мне такую большую помощь.

– Я… ну, спасибо, Кальвин. Ты дал мне много пищи для размышлений.

– Всегда рад услужить, Скив… действительно. Желаю удачи в розысках нашего друга. Да, слушай…

Он выудил что-то у себя из-за кушака и вложил мне в ладонь. Когда он отпустил этот предмет, тот вырос в полномасштабную визитную карточку.

– Вот мой адрес на Джиннджере. Не теряй со мной связи… хотя бы просто сообщи, чем закончится это дело.

– Обязательно, – пообещал я. – Береги себя, Кальвин… и еще раз спасибо!

– Да, и еще одно… насчет возникающих у тебя проблем с друзьями. Не стремись быть сильным. Твоя настоящая сила в умении быть теплым, заботливым другом. Когда ты стараешься быть сильным, то кажешься холодным и бесчувственным. Подумай об этом.

Он в последний раз помахал мне, сложил руки на груди и растворился в воздухе.

Несколько мгновений я таращился в пустое пространство, а потом в одиночестве побрел обратно к отелю. Я знал, где он находится… а вот где находится Джиннджер, я не знал.

Глава пятнадцатая

Доступен кредит на легких условиях.

Сатана

– Слышал, прошлым вечером на вас напали.

Я на какое-то мгновение растерялся, усаживаясь на заднее сиденье такси, и окинул таксиста долгим пристальным взглядом.

– И тебя тоже с добрым утром, Эдвик, – сухо отозвался я. – Да, спасибо, спалось мне отлично.

Мой сарказм в адрес водителя растворился в шуме… чему я был втайне рад. Иногда у меня возникают причины сомневаться в своем умении общаться с людьми.

– Просто об этом болтают, понимаете?

– Нет, не понимаю… но стараюсь.

Каким бы большим и многонаселенным ни казался Извр, весь он был опутан незримой паутиной сплетен.

Вышел я рано, надеясь поговорить с Дж. Р., но по дороге от моего номера до входной двери меня остановили двое коридорных и портье, уже знавших о моей вчерашней драке. Они, конечно, дружно выразили свое сочувствие… в разной степени. Насколько я помню, сочувствие портье прозвучало примерно так: «Мы охотно предоставим вам возможность хранить ценности в сейфе отеля, сэр… но не можем гарантировать их сохранности».

Восхитительно!

Я понял, что меня отнюдь не радует обсуждение похождений моей персоны всем населением. Особенно ввиду того, что закончились они в полицейском участке.

Эдвик, конечно, заметил мое нежелание обсуждать случившееся, но тем не менее, похоже, твердо решил не дать этой теме заглохнуть, когда мы тронулись в путь.

– Говорил же я, что надо взять телохранителя, – назидательно заметил он. – Носить с собой такие наличные – значит напрашиваться на неприятности.

– Забавно, полиция говорила то же самое… о наличных, я имею в виду.

– Ну, она права… между прочим. Здесь и без привлечения к себе лишнего внимания довольно опасно.

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Спалось мне неважно, но за короткое время, что я провел в горизонтальном положении, мои мускулы сжались, и у меня все болело.

– Это я уже понял, – согласился я. – Ладно, теперь все позади. Кроме того, я и сам не так уж плохо постоял за себя.

– Насколько я слышал, кое-кто явился вам на выручку, – заявил напрямик Эдвик, – и даже тогда вам еле удалось отбиться. Но не заблуждайтесь насчет того, что все позади. Молитесь, чтобы удача не покинула вас и в следующий раз.

Я забыл о ноющих мускулах.

– В следующий раз? – переспросил я его, выпрямляясь на сиденье. – Какой еще следующий раз?

– Не хочу казаться пессимистом, – пожал плечами таксист, – но, по-моему, это очевидно. Те парни, которых вы потрепали, сегодня вернутся на улицу и, вероятно, не пожалеют времени и энергии, чтобы найти вас для повторного матча.

– Ты так думаешь?

– Кроме того, разлетелся слух, что вы носите с собой приличную пачку бабок. Это сделает вас приманкой для всех дешевых громил, не упускающих случая разжиться деньжатами.

Я об этом не думал, но сказанное Эдвиком имело смысл. Не хватало мне еще заботы постоянно следить, что делается у меня за спиной!

– Прости, что ты еще сказал? – переспросил я водителя, пытаясь сосредоточиться на его словах.

– Я только сказал, что вам следует нанять телохранителя… о чем твердил все время.

Верно, он говорил об этом раньше, и Кальвин его поддерживал. Сначала я отмахнулся от этой идеи, но теперь мне поневоле пришлось вновь обдумать всю ситуацию.

– Нет, – решил я наконец для себя. – Я не могу этого сделать.

– Почему? – недоумевал Эдвик.

– Ну, главная причина в том, что я не могу себе это позволить.

Таксист фыркнул:

– Вы, должно быть, шутите. С такими-то деньжищами?

– Это только кажется, будто их много, но в действительности все они уже предназначены тебе и отелю.

Такси опасно вильнуло, когда Эдвик повернулся на сиденье, уставившись на меня.

– Вы хотите сказать, что это все имеющиеся у вас деньги? Вы носите при себе все свое состояние?

Как ни был я расстроен, такая мысль заставила меня рассмеяться.

– Едва ли, – усмехнулся я. – Беда в том, что большая часть моих денег там, на Деве. Я захватил лишь немного, на карманные расходы. К несчастью, я недооценил здешних цен, и поэтому приходится внимательно следить за своими расходами.

– О, тогда это не проблема, – махнул рукой таксист, снова обратив внимание на дорогу. – Откройте здесь себе кредит.

– Чего-чего?

– Поговорите с банком и одолжите нужную вам сумму, опираясь на свои активы. Именно так я набрал денег на это такси… не говоря уже о других моих предприятиях. Черт побери! Если бы все вели операции только на основе наличных, это полностью бы разрушило экономику измерения!

– Не знаю, – заколебался я. – В этом измерении я ни с кем по-настоящему не знаком. Ты действительно думаешь, что банк согласится дать мне в долг?

– Есть только один способ это выяснить, – пожал плечами Эдвик. – Вот что я вам скажу… неподалеку отсюда находится филиал моего банка. Почему бы вам не заскочить поговорить с ними? Возможно, вас там удивят.

Сам банк выглядел не очень внушительно, средних размеров учреждение с рядом окошечек касс и несколькими разбросанными тут и там столами. Двери в стене напротив, надо полагать, вели в кабинеты и хранилища, но выкрашены они были в разные яркие цвета и смотрелись совсем не зловещими. Тем не менее я ощутил немалую нервозность, когда осмотрел внутреннее помещение. Там и тут попадались мелочи, опровергавшие умышленное легкомыслие декора. Обращали на себя внимание, например, телекамеры, стоявшие по углам на высоких подставках и постоянно обводившие объективами все помещение, очевидно, следя за поведением кассиров и посетителей. Самих кассиров надежно ограждали от посетителей высокие панели из обычного с виду стекла, и операциями они занимались через хитрое устройство со щелкой и выдвижным ящиком на каждой кассе. Однако наблюдательный человек вроде меня не мог не заметить, что степень искажения предмета, когда смотришь на него через стекло, свидетельствует о том, что стекло намного толще, чем может показаться на первый взгляд. К тому же по всему помещению болтались охранники, увешанные с головы до ног оружием, вовсе не похожим на церемониальное или декоративное. Здесь переходило из рук в руки великое множество денег, и прилагались значительные усилия, чтобы исключить любые нежелательные эксцессы.

У меня возникло предчувствие, что делом, с каким пришел я, не станет заниматься кассир за стойкой. И верно. Когда я спросил, меня тут же препроводили через одну из ярко окрашенных дверей в отдельный кабинет.

Когда я туда вошел, сидевший передо мной за столом субъект поднялся и приветливо протянул руку. Он был безупречно одет в деловой костюм достаточно консервативного покроя… особенно для изверга, и так и искрился радушием, граничащим с елейностью. Несмотря на зеленую чешую и желтые глаза, он напомнил мне Гримбла, королевского казначея, с которым я когда-то враждовал в Поссилтуме. Я подумал, не общая ли это черта у всех хранителей денег повсюду… возможно, тут оказывал какое-то действие гроссбух. Если так, то это не предвещало мне ничего хорошего… с Гримблом мы никогда не ладили.

– Заходите-заходите, – промурлыкал субъект. – Присаживайтесь, пожалуйста, господин…

– Скив, – представился я, опускаясь в предложенное кресло. – И просто Скив, а не господин Скив.

Я никогда не приходил в восторг от официальности обращения, а после того как его не раз прошипела в мой адрес полиция прошлой ночью, у меня и вовсе развилось к нему отвращение.

– Конечно-конечно, – кивнул он, вновь усаживаясь. – Меня зовут Малькольм.

Наверно, все это из-за сходства с Гримблом, но его привычка повторяться все более и более меня раздражала. Напомнив себе, что я хочу добиться от него услуги, я сделал над собой усилие, чтобы отогнать это чувство.

– Чем можем быть вам полезны?

– Малькольм, я бизнесмен и прибыл сюда, на Извр, с визитом, – начал я, чувствуя, что невольно перехожу на официальный тон. – Мои расходы возросли из-за непредвиденных обстоятельств, и, откровенно говоря, мой запас наличных меня не удовлетворяет. Некто высказал предположение, что я смогу открыть кредит в вашем банке, и поэтому я зашел выяснить, возможно ли это сделать.

– Понятно.

Он окинул меня взглядом, и радушия в кабинете поубавилось. Я вдруг почувствовал, будто меня раздели.

После исключительно тщательной экипировки для беседы с Мотыльком я решил впредь держаться своей нормальной, удобной, неофициальной внешности. Я предусмотрел, что банкиры будут поконсервативнее финансистов и что в банке, вероятно, установлено оборудование для выявления чар личины, и поэтому будет мудрее, если я стану держаться наиболее открыто и честно. Благодаря инструкциям Банни, моей секретарши, по части гардероба мне не приходилось стыдиться своей одежды, но я, вероятно, все же отличался от большинства бизнесменов, с которыми Малькольм привык иметь дело. Его визуальный анализ моей персоны напомнил мне о быстром, но внимательном взгляде, каким меня окинул недавно полицейский. Только взгляд банкира был еще более цепким. У меня возникло ощущение, что он способен определить, сколько денег у меня в карманах вплоть до мелочи.

– Так по какому профилю, говорите, вы работаете, господин Скив?

Я заметил, что опять всплыло это «господин», но не стал спорить.

– Я маг… На самом деле я президент ассоциации магов… корпорации.

Тут я сумел остановиться прежде, чем начал тараторить. Я давно заметил в себе склонность молоть языком, когда нервничаю.

– И как же называется ваша корпорация?

– Гм… М.И.Ф.

Он кратко записал данные в блокнот.

– Ваша штаб-квартира на Пенте?

– Нет. Мы базируемся на Деве… На Базаре.

Он взглянул на меня, подняв брови, а потом спохватился и восстановил самообладание.

– А позвольте поинтересоваться, с каким банком на Деве вы сотрудничаете?

– С банком? Боюсь, я не в курсе. Этой стороной дела занимаются Ааз и Банни… наш финансовый отдел.

Мои надежды на кредит, похоже, вылетели в трубу. Я не знал наверняка, сотрудничали ли мы вообще с какими-то банками. Ааз же считал, и я на этом настаивал, что деньги всегда должны быть под рукой. Я не мог представить себе банк, желающий иметь дело с тем, кто или не доверяет банкам, или готов ограничиться только заявлением о своей денежной наличности… даже если бы я смог указать ее сумму.

Банкир изучал свои заметки.

– Конечно, как вы понимаете, нам придется все проверить.

Я начал подниматься. Мне больше всего на свете хотелось убраться из его кабинета.

– Разумеется, – согласился я, пытаясь сохранить толику достоинства. – Сколько времени это займет, чтобы я знал, когда мне снова связаться с вами?

Малькольм небрежно махнул мне рукой, поворачиваясь к клавишам компьютера на письменном столе.

– О, это вообще не займет времени. Я просто воспользуюсь этим компьютером и быстренько загляну куда надо. Ответ должен быть через пару секунд.

Я не мог решить, удивляться мне или тревожиться. Победило удивление.

– Но ведь моя контора на Деве, – без надобности повторил я.

– Совершенно верно, – рассеянно отвечал банкир, деловито стуча по клавишам. – К счастью, компьютеры способны видеть и работать сквозь барьеры между измерениями. Весь фокус в том, чтоб заставить их это делать, когда надо тебе, а не когда у них самих возникает такое желание.

Из разных мыслей, закружившихся у меня в голове при этой новости, выделилась только одна.

– А у полиции есть компьютеры?

– Не такого качества и не с такими возможностями.

Он высокомерно улыбнулся мне, не разжимая губ.

– У государственных служб нет доступа к тем финансовым ресурсам, какие есть у банков… А! Вот мы и получили.

Он нагнулся вперед и прищурился, глядя на экран компьютера, невидимый с того места, где я сидел. Я гадал, случайно ли таким образом прегражден обзор для посетителей, но, подумав, счел этот вопрос глупым.

– Впечатляюще. В самом деле очень впечатляюще.

Он бросил на меня быстрый взгляд:

– Можно полюбопытствовать, кто занимается вашим портфелем?

– Моим портфелем? Не понимаю, о чем вы? Я ведь маг… как уже говорил.

– Маг. Ну да, конечно. Скив… вы ведь не против, если я буду вас так называть?

Банкир рассмеялся, словно услышал нам одним понятную шутку.

– Я имел в виду ваш портфель акций и вкладов.

К нему вернулось первоначальное радушие… которое, впрочем, возрастало. Что бы он там ни увидел на экране, оно определенно улучшило его мнение обо мне.

– О, это Банни. Она мой секретарь.

– Надеюсь, вы хорошо ей платите. Иначе другая фирма может сманить ее у вас.

По его тону я догадался, какую именно фирму он имел в виду.

– И кроме того, она еще владеет акциями нашего предприятия, – прозрачно намекнул я.

– Конечно-конечно. Просто мысль. Ну, го… Скив, уверен, мы сможем обеспечить вас адекватной финансовой поддержкой в течение вашего пребывания на Извре. Более того, я надеюсь, вы будете помнить о нас, если когда-нибудь захотите открыть здесь филиал и вам понадобится оформить местный счет.

У извергов исключительное число зубов, и Малькольм решил показать мне их все, не пропустив ни единого. Мне это, разумеется, польстило. Я знал, что наше предприятие действует успешно, но никогда не утруждал себя анализом, насколько успешно. И если реакция банкира может служить точным мерилом, то мы, должно быть, и впрямь были на высоте!

– Если подождете здесь минутку, Скив, – сказал он, выскакивая из кресла и направляясь к двери, – я пойду распоряжусь о необходимых бюрократических формальностях. Прежде чем вы уйдете, мы должны приготовить для вас чековую книжку и нашу специальную, чисто золотую кредитную карточку.

– Погодите, Малькольм!

Все так стремительно завертелось, что я решил, пока не поздно, уточнить кое-какие детали.

Банкир остановился, словно его дернули за поводок.

– Да?

– Как вы, вероятно, заметили, я не больно силен в финансовых терминах. Вы не против разъяснить мне понятие «адекватная финансовая поддержка»… как-нибудь попроще.

Улыбка исчезла, и он нервно провел языком по губам.

– Ну, – проговорил он, – мы сумеем покрыть ваши повседневные расходы, но если вам потребуется существенное финансирование… скажем, больше семизначной цифры, то мы должны получить об этом заблаговременное предупреждение, скажем за сутки.

Семизначная цифра. Он говорил, что банк готов ссудить мне десять миллионов… и больше, если я предупрежу их за сутки. Я твердо решил по возвращении в контору попросить Банни растолковать мне наше финансовое положение!