Текст книги "Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель"

Ветер перемен

Через несколько месяцев после этого эпического путешествия по индийскому субконтиненту Королева отправилась в не менее важное, но сложное путешествие по Африке. Первоначально ей предстояло в 1960 году посетить Гану. Ожидая рождения принца Эндрю, она вынуждена была отказаться от намеченной поездки, вернее, отложить ее. По всей Африке происходили крупные перевороты, и Королева желала сыграть свою роль.

Бывшая колония Золотой Берег в 1957 году первой в Африке получила независимость и стала называться Гана. Хотя первоначально Королеву оставили главой государства, затем появились планы сместить ее с этого поста и сделать страну республикой. При непостоянном Кваме Нкруме была также принята однопартийная система. Ожидалось, что поездка будет сложной для Королевы. Несмотря на свои социалистические замашки и достижения, Нкрума сохранил глубокую личную привязанность к Королеве и стремился сохранить членство своей страны в Содружестве хотя бы на время, ради «этой молодой девушки», как он ее называл. Поскольку Советский Союз и Китай были готовы охотно восполнить любой дефицит доброй воли по отношению к новой африканской нации, на Королеву оказывалось давление с целью сохранить равновесие в пользу Запада. Поэтому, когда беременность помешала ей путешествовать, Королева пригласила Нкруму в Балморал, принося таким образом извинения за отмену поездки, ранее запланированной на 1960 год. Она также предусмотрительно произвела его в Тайные советники. В то же самое время британское правительство оказало существенное давление на ключевых соратников Нкрумы. Одним из его ближайших помощников был изысканно-вежливый Квеси Армах, назначенный Верховным комиссаром Ганы в Лондоне. Семья Армаха помнит, как его чествовали в британском истеблишменте, а герцог Девонширский, племянник премьер-министра Гарольда Макмиллана, присылал ему приглашения на охоту и рыбалку. Африка, возможно, менялась, но, как прекрасно понимала Королева, ее нельзя было отпускать от себя.

В 1960 году Гарольд Макмиллан отправился в Кейптаун, где произнес в парламенте Южной Африки, где преобладали белые, свою знаменитую речь, в которой предостерегал о том, что «ветер перемен дует по всему континенту». Правительство Национальной партии, возглавляемое новым премьер-министром Хендриком Фервурдом, было предано идеям превосходства белых и расовой сегрегации и двигалось в совершенно ином направлении, чем остальная часть Содружества. Были также планы обойтись без Королевы. Когда в тот же год Южная Африка проголосовала за превращение в республику, причем голоса разделились 52:48 (право голосовать имели только белые), согласно правилам, стране пришлось бы повторно подать заявку о членстве в Содружестве. Не желая столкнуться с унижением, страна заявила, что ушла из Содружества по собственному желанию.

Это был переломный момент во многих отношениях. Баланс сил в Содружестве смещался от уютного консенсуса старых белых королевств к новым независимым нациям, многие из которых выбрали президентскую, а не королевскую конституцию. Как продемонстрировал профессор Филип Мерфи, британское правительство фактически призывало колонии отказаться от Королевы и выбрать республиканскую модель, опасаясь, что Королева может оказаться под перекрестным огнем разных конституций. Королева не жаловалась – важно было, чтобы эти бывшие колонии оставались в ее Содружестве.

– Когда Макмиллан говорил о «ветрах перемен», Королева руководила империей, превращающейся в Содружество наций. Невозможно делать этого, не позволяя «ветрам перемен» изменить и себя, – говорит архиепископ Йоркский Джон Сентаму, который в те времена был школьником в Уганде. – Королева занимается не революцией, а очень глубокой эволюцией. Она эволюционировала вместе с Содружеством, и Содружество эволюционировало вместе с ней.

В Содружестве не осталось незамеченным, что во время «декретного отпуска» Королева оказала особенно пышный прием президенту Франции генералу Шарлю де Голлю. Великобритания задействовала оперу, фейерверки и даже государственный духовой оркестр, фанфары которого возвестили о выступлении де Голля с речью в парламенте, и все это в надежде (как оказалось, позднее, тщетной) на то, что генерал поспособствует вступлению Великобритании в ЕЭС. Несколько недель спустя премьер-министры Содружества встретились в Лондоне, чувствуя себя несколько обойденными и давая понять, что даже среди тех наций, которые отказались от Короны, осталась огромная привязанность к Королеве. Вот почему она отправилась в Индию в 1961 году и почему восемь месяцев спустя вновь покинула Великобританию и своего маленького сына, чтобы выполнить обещание, данное президенту Нкруме. Королева направлялась в Гану, несмотря на серьезные беспорядки и взрывы в столице страны Аккре. Британский парламент призывал ее отменить поездку. Королева была непреклонна.

Согласно драматическому телесериалу «Корона» от Netflix, Королева отправилась в Гану прежде всего потому, что ощущала свою ущербность в сравнении с невероятно гламурной первой леди Америки Жаклин Кеннеди. Такой абсолютно вводящий зрителей в заблуждение образ презираемой всеми венценосной дивы не согласуется с проницательным пониманием реальной политики, свойственным Королеве. Жаклин Кеннеди не имела никакого отношения к решению Королевы посетить Гану. Во-первых, поездка была согласована еще двумя годами ранее. Что еще важнее, руководитель СССР Никита Хрущев стремился завести в Западной Африке новых друзей, и Королева была решительно настроена воспрепятствовать этому.

– До чего же глупо я буду выглядеть, если сначала испугаюсь и не поеду в Гану, а потом туда явится Хрущев, и его тепло примут, – сказала она Макмиллану.

Газеты всего мира печатали исторические фотографии темнокожего лидера независимости, танцующего с улыбающейся белой Королевой, которую он только что сместил с должности главы государства. Это стало живым доказательство того, что по Африке и правда пронесся «ветер перемен», даже если СМИ в одном из уголков континента делали вид, что ничего не замечают. Всего за четырнадцать лет до этого Южная Африка осыпала Королеву бриллиантами. Теперь же СМИ там попросту игнорировали ее.

Глава IV
Глава Содружества

«Им всем нравится мазать свои тосты королевским джемом»

Улей

Экзотические танцоры красуются у Восточного фасада Букингемского дворца. Над центральной аркой спроецирован гигантский подсвеченный павлин, его крылья веером расходятся по тому самому балкону, на котором Королева с семьей появляются по особенным случаям. На кухне шеф-повар Королевы Марк Фланаган с командой готовит 5000 канапе в индийском стиле, им помогают повара старейшего в Великобритании индийского ресторана Veeraswamy. Королева проводит прием в честь 2017 года – года культуры Великобритании и Индии, целой серии мероприятий, посвященных семидесятой годовщине получения Индией независимости в 1947 году. Именно тогда субконтинент оказался разделен на современные Индию и Пакистан, что ознаменовало формальный конец Британской империи. Это также привело к рождению современного Содружества. И все эти бурные события оставили неизгладимые шрамы. К организации сегодняшнего торжества Королева подошла очень осторожно. Мероприятие будет неординарным празднованием современных связей между двумя великими народами. В начале дня во время церемонии смены караула прозвучала подборка индийской музыки. Устроена также небольшая выставка ценных даров от Индийского субконтинента, там, например, можно увидеть шаль, которую Махатма Ганди преподнес принцессе на свадьбу, а также гирлянду, которую Королева получила во время своего первого визита в Индию в 1961 году. Сейчас не время пробуждать воспоминания о Британской Индии.

Королевская семья тоже присутствует и помогает Королеве принимать 300 гостей, в числе которых выдающиеся представители британско-индийской жизни. Все явно проинструктированы о том, что должно быть скромно и «культурно приемлемо». Герцогиня Кембриджская и другие августейшие дамы воздержались от нарядов, хоть как-то напоминающих сари. На герцогине платье от Erdem из металлизированной ткани ниже колен и сверкающие туфельки от Oscar de la Renta.

– А чем вы занимаетесь? – спрашивает Королева у Капила Дэва.

– Раньше я играл в крикет, – отвечает человек, которого альманах Wisden[133]133
  Wisden Cricketers’ Almanack – ежегодный справочник по крикету, который издается в Соединенном Королевстве с 1864 года (Прим. пер.).


[Закрыть], библия крикета, назвал «лучшим игроком века в Индии».

Герцог Кембриджский беседует с Дэвом об индийской кухне и о своей альма-матер, Университете Сент-Эндрюс в Шотландии. Оказывается, уважаемый спортсмен хорошо его знает, потому что там учится его дочь. Вот еще одно доказательство запутанной паутины личных взаимоотношений, переплетений и связей, из которых и состоит Содружество.

Ведь этот вечерний прием – не просто торжество в честь семидесятилетия современной Индии. Это также годовщина рождения одной из старейших и самых причудливых многосторонних международных организаций в мире, вот почему Королева так тщательно отнеслась к подготовке этого события. Содружество – одно из величайших достижений Королевы. Это ключ к пониманию ее мировоззрения и ее взаимодействия со всей планетой.

Любой, кто близко знаком с этой постимперской «семьей» пятидесяти трех наций, охватывающей наследие Британской империи в истории, с готовностью признает, что, если бы не Королева, Содружество очень давно могло бы исчезнуть. И если бы не Индия, его вообще никогда не существовало бы. Ибо, как мы уже видели, именно Индия заставила угасающую Британскую империю переосмыслить себя как уникальный и доброкачественный союз равных и независимых наций.

Кому-то Содружество может теперь казаться окрашенной в цвет сепии реликвией, вытесняемой блестящими новинками вроде G7 или G20, пережитком прошлого, величие которого меркнет на фоне такого левиафана, как Организация Объединенных Наций. Так воспринимают Содружество многие в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества – учреждении, работающем так, что иногда кажется, будто от второй части его названия постарались избавиться. Несмотря на это, всем известно, что Королева обожает свое Содружество, и это помогает понять, почему в нем царит такая необычная атмосфера и откуда в нем целый ряд льгот. Послов Содружества называют Верховными комиссарами, им достаются приглашения, которыми обойдены прочие представители дипломатического корпуса.

– Жители Содружества – не совсем иностранцы. Это очень тонкая грань, – говорит лорд Хауэлл, бывший член Кабинета, министр иностранных дел и президент Королевского общества Содружества.

– Эта ассоциация начинается с предрасположения в пользу дружбы, – отметил бывший премьер-министр сэр Алек Дуглас-Хьюм, – а в современном мире это хорошее начало.

Тем не менее Содружество часто становится злейшим врагом самому себе из-за бесполезных перебранок по поводу правил членства и распределения и без того небольшого, постоянно сокращающегося бюджета.

– Полагаю, мы изо всех сил стараемся подыскать для него роль, – говорит лорд Хейг, бывший министр иностранных дел в правительстве консерваторов. – Поневоле приходится думать: вот пройдет пятьдесят лет, и будут ли все лидеры присутствовать на этих встречах? Сохранят ли они понимание того, что в этом заключается некая ценность? Но все же я думаю, что нам стоит постараться сохранить эти связи, потому что неизвестно, какие связи выживут.

Чем дальше уходит в прошлое бывшая Британская империя, тем больше ее демонизируют в качестве силы зла. В Оксфордском университете вечная студенческая кампания призывает уничтожить все следы колонизатора-авантюриста Сесила Родса (за исключением огромных финансовых средств). Когда в Оксфорде Найджел Биггар, назначенный монархом профессор нравственного и пастырского богословия, приступил в 2017 году к изучению преимуществ и недостатков империи, его заклеймили «расистом» за то, что он решил приписать империи некие положительные стороны. И все же подавляющее большинство стран, составлявших некогда эту империю, по-прежнему решительно настаивают на том, чтобы не покидать окончательно – и радоваться этому – уникальную ассоциацию бывшей империи, двигаясь вперед рука об руку с исходной имперской властью. Каковы бы ни были их разногласия, единственное, в чем они единодушны – в уважении к дочери старого императора. Неудивительно, что иностранные наблюдатели сбиты с толку, в то время как критики Содружества в отчаянии вопрошают: ну почему же эти страны ничего не понимают? В качестве ответа один из чиновников Содружества напоминает о культовом фильме «Житие Брайана» по Монти Пайтону[134]134
  «Житие Брайана» – комедия 1979 года, написанная, поставленная и сыгранная участниками комик-группы «Монти Пайтон». Картина пародирует различные злободневные на тот момент общественные движения: религиозных фанатиков, террористов-смертников, националистов, политиков-популистов, а также феминизм (Прим. пер.).


[Закрыть], в котором некий кабинетный революционер интересуется: «А что вообще сделали для нас эти римляне?»[135]135
  В этом фильме на собрании Народного фронта Иудеи его лидер Редж, которого играет Джон Клиз, спрашивает: «А что вообще сделали для нас эти римляне?», на что слышит ряд бесполезных ответов: «санитария», «медицина», «образование», «дороги»…


[Закрыть]

Большинство жалоб на Содружество – не попытка залакировать просчеты империи, чего никто не отрицает, а лицемерие. Нередко вполне оправданная, эта критика фокусируется на высокопарных проповедях Содружества о правах человека, игнорируя при этом вопиющие нарушения со стороны правительств его стран-членов. Однако при этом упускают из виду огромные преимущества Содружества как организации, работающей множеством способов на человеческом уровне.

После выдающейся дипломатической карьеры в Министерстве иностранных дел, Организации Объединенных Наций и Содружестве, бывший заместитель Генерального секретаря последнего сэр Питер Маршалл «потерял счет тому, сколько раз слышал уверенные предсказания или настоятельные рекомендации ликвидации Содружества». Оно продолжает процветать, утверждает он, поскольку в нем одновременно происходит множество вещей:

– Эксперты спорят, является ли Содружество церковью, клубом или ульем. Единственный по возможности дипломатичный ответ таков: это и одно, и другое, и третье, причем одновременно и в интерактивном режиме.

Какой бы политический скандал ни бушевал в данный момент – а за прошедшие годы случилось несколько впечатляющих, – практическая, человеческая сторона Содружества продолжает жить своей жизнью. Такой аспект «улья» больше всего нравится Королеве. Более того, она даже проявляет живой интерес к работе Ассоциации пчеловодов Содружества и горячо одобрила ее предложения о создании нового фонда помощи пчеловодам в беднейших частях Содружества, вроде собирающих мед в Уганде пигмеев батва. Говорят, когда Королеве сообщили, что новую организацию назовут Фондом сэра Эдмунда Хиллари в честь новозеландца, который первым поднялся на Эверест, она захлопала в ладоши от восторга.

G7 не может похвастаться ассоциацией пчеловодов или клубом из более чем 500 университетов на каждом континенте, которые общаются каждый день друг с другом, как это делает Ассоциация университетов Содружества. Ни G20, ни ОПЕК не могут связать педиатров, налоговых инспекторов, учителей или полицейских в бассейне Карибского моря с их коллегами из стран на берегах Южной части Тихого океана. Если не считать политиков, Содружество – сложная сеть взаимоотношений людей, которые, возможно, и рады взглянуть в спину Британской империи, но которые благодаря ей все же общаются на одном языке, имеют общую правовую систему, очень сходные государственные службы и очень сходную систему парламентской демократии.

Сэр Дэвид Мэннинг, бывший посол в Соединенных Штатах и старший советник герцога и герцогини Кембриджских и герцога и герцогини Сассекских, называет Содружество «удивительной» организацией.

– Оно существует потому, что, собственно говоря, в целом никто за это не отвечает, – говорит он.

Лорд Хауэлл считает, что иерархические, географические блоки типа Евросоюза в цифровую эпоху постепенно сдают свои позиции. А вот Содружество – нет, доказывает он в своей книге «Старые звенья и новые связи»: «Возьмите в масштабе всей планеты рабочий язык, схожие правовые системы, новое переплетение деловых союзов на дружественных и хорошо знакомых рынках, перекрестное опыление посредством связей в сфере образования, широкое многообразие профессиональных ассоциаций и смешайте их в эпоху широкополосного доступа и интернета. Получится необычайно новое трансконтинентальное варево связей и обменов. Именно так обстоят дела в новом Содружестве».

Это мнение разделяет Королева, что объясняет, почему она спокойно провела последние несколько лет, создавая от своего имени столько новых организаций Содружества. Их работа тщательно спланирована так, чтобы держать политиков на расстоянии, свести расходы к минимуму и дать дорогу молодежи. Именно поэтому Королева так тщательно отнеслась к подготовке приема в честь Индии. Ведь Индия – экономический центр ее Содружества, не говоря уже о том, что там проживает половина из 2,4 миллиарда граждан Содружества. Прием – первое из многих мероприятий, предшествовавших тому, что стало одним из самых гламурных и заметных этапов в истории организации, – Лондонскому саммиту Содружества в 2018 году. Это станет событием, на котором в канун своего девяностодвухлетия Королева незаметно передаст эстафету следующему поколению королевской семьи, уверенная в том, что ее Содружество снова движется по восходящей траектории. Однако Содружеству, как и прежде, нужна британская монархия, обеспечивающая блеск и преемственность.

– Нет никаких сомнений в том, что Королева является магнитом, – говорит бывший тогда министр иностранных дел Борис Джонсон, смешиваясь с гостями на приеме в честь Индии. – Лунное притяжение королевской харизмы невероятно важно для Содружества, так было всегда и так будет всегда.

Однако путь к этому был тернист.

Нападки

Знаменательные турне Королевы по таким странам, как Индия и Гана, отражали настроения всего быстро расширяющегося Содружества. По мере того как все больше и больше колоний стремились к независимости, отцы-основатели этих молодых демократий стали относиться к Королеве как к надежному другу и союзнику, а не безразличному правителю. Она уже отвела «бабушкин дом» для общего пользования Содружества, дав понять, что Мальборо-хаус должен сохранить свой статус королевского дворца, чтобы наделить организацию дополнительным королевским престижем. Так кто же на самом деле должен был управлять этим новым Содружеством? Несмотря на заявления о том, что все члены имеют «равный статус», британское правительство полагало, что это по-прежнему его дело. В конце концов, именно в Лондон каждый год приезжали лидеры на свои конференции, где председательствовал британский министр. Ведь Британия более равна, чем все остальные?

Однако к середине шестидесятых у новых членов клуба появились иные мысли. Арнольд Смит, бывший в то время советником премьер-министра Канады, на встрече 1964 года стал свидетелем весьма показательного события. Британский государственный секретарь по делам содружества Дункан Сэндис выступил с речью, в которой представил деколонизацию как британский подарок миру. «Его речь была квинтэссенцией идеи Britannia nutrix[136]136
  Имеется в виду одна из пяти роскошных фресок работы Сигизмунда Гетце, которыми оформлена парадная лестница в здании Уайтхолла. Britannia Nutrix представляет кормящую мать, которая заботится о младенцах и рассказывает им об искусстве сельского хозяйства, музыке, гончарном деле и прядении (Прим. пер.).


[Закрыть], представляя страну гордой матерью, воспитавшей своих детей сильными и независимыми», – писал Смит позже.

Внезапно его прервал голос африканца:

– Послушайте, господин председатель, давайте будем откровенны друг с другом, – сказал доктор Гастингс Банда из новой независимой Малави. – Вы, британцы, были не столь тупоголовы, как прочие империалисты. Вы вовремя осознали неизбежное и достойно приняли это. В этом ваше величие, и за это мы чтим вас. Но далеко не все происходило добровольно. Присутствовал значительный элемент убеждения, и многие из нас здесь были в числе убеждавших.

Затем он обошел вокруг стола, указывая на присутствовавших премьер-министров, включая его самого, которых в не слишком отдаленном прошлом британцы приговаривали к тюремному заключению. Если бы Неру, побывавший в заключении девять раз, не скончался в мае 1964 года, этот список был бы еще длиннее.

С идеей независимого управления Содружеством на той встрече 1964 года выступил Кваме Нкрума из Ганы. Главное, утверждал он, что Содружество не должны контролировать британцы. Хотя британское правительство отвергло эту идею, с ней согласились другие руководители, и в 1965 году Арнольд Смит был назначен первым Генеральным секретарем. Британское правительство сделало все возможное, чтобы поставить на место этого выскочку. На встрече министров финансов Содружества в 1965 году Смит обнаружил, что Британское министерство по делам Содружества взяло на себя план рассадки гостей и отвело ему место рядом со стенографистками. Он быстро сел рядом с председателем. На ежегодном приеме в Букингемском дворце для Дипломатического корпуса Королева и герцог с удивлением обнаружили Смита в самом конце очереди гостей, где он затерялся среди низших по дипломатическому статусу поверенных в делах.

– Что Вы тут делаете? – спросил его герцог.

– Это Ваш прием, сэр, – ответила супруга Смита Ева.

– Да, но вы же знаете, кто все это организует! – заговорщески отозвался герцог. – Министерство по делам Содружества.

Не прошло и недели, как после настоятельных «королевских намеков» в Уайтхолле Арнольду Смиту сообщили, что ему непостижимым образом присвоен особенный статус. В будущем его надлежало размещать при Сент-Джеймсском дворе[137]137
  Сент-Джеймсский двор – официальное название двора британских монархов, происходит от названия Сент-Джеймсского дворца, он с 1698 года официально служит основным королевским дворцом Великобритании. Хотя с 1837 года фактически основным местом пребыванием королей и королев стал Букингемский дворец, официальное название двора сохранилось (Прим. пер.).


[Закрыть] выше даже самого высокопоставленного посла.

Смитов часто приглашали поужинать à quatre[138]138
  На четверых (франц.) (Прим. пер.).


[Закрыть] с Королевой и герцогом. Дворец, писал он, демонстрировал «согласованные усилия оказать нам радушный прием и внушить чиновникам Уайтхолла, что ко мне следует относиться как к одному из советников Королевы». В битве между администрацией нового Содружества и британским истеблишментом Королева не просто обеспечивала честную игру. Похоже, она перешла на сторону Содружества.

Через несколько недель после назначения Смита ему предстояло заняться проблемой первого крупного раскола в Содружестве, последовавшего за Односторонней Декларацией Независимости (ОДН) в управляемой белыми колонии Родезия. Это событие проявило различия взглядов «старых» и «новых» членов Содружества, поскольку первые продолжали неправильно оценивать глубину чувств последних, когда речь шла о колонизации и ее наследии. Как позже писал бывший Генеральный секретарь Содружества вождь Эмека Аняоку, «только люди, пережившие последние дни колониального правления, могут в полной мере оценить, насколько глубоко было заложено в сознании людей того времени чувство расового неравенства». Он отметил, что Сиака Стивенс, президент Сьерра-Леоне в шестидесятые годы, даже хотел учредить новую национальную награду; Стивенс планировал назвать ее орденом Комара в знак признания заслуг насекомого, которое в Западной Африке свело в могилу столько потенциальных европейских поселенцев и так сильно ограничило колониальные амбиции многих других. С точки зрения Стивенса и некоторых западноафриканских лидеров его поколения, нескорое признание хинина средством лечения малярии было настоящим благословением.

Односторонняя декларация независимости Родезии – и нерешительность Британии в этом вопросе – привела молодые африканские страны в ярость. Результатом стало возникновение важного прецедента. Содружество больше не считало себя обязанным собираться в Лондоне, поскольку оно покинуло покровительство британского правительства. Растущая фракция недавно освободившихся бывших колоний хотела проводить встречи на своих условиях. «Беседы у камина», привычные ранее, практически отходили в прошлое. В 1965 году африканские лидеры потребовали созвать экстренное совещание Содружества, чтобы выступить против белых правителей Родезии единым фронтом. Они хотели устроить встречу не в Лондоне, а в Нигерии. Британия, утверждали они, проявила крайнее лицемерие, не вмешавшись в мятеж белых в Родезии, тогда как на колониальное восстание черных в любом другом месте, несомненно, она ответила бы грубой силой. Пэтси Робертсон, бывшая ямайская журналистка, много лет возглавлявшая в Мальборо-хаусе отдел по связям со СМИ, незадолго до этого присоединилась к команде Арнольда Смита. Она хорошо помнит, как остальная часть «клуба» наслаждалась нападками на британскую делегацию во главе с Гарольдом Вильсоном.

– Помню, в Лагосе произошла затянувшаяся на всю ночь конфронтация с британцами, чего никогда не бывало раньше, – говорит она. – На следующее утро, часов в шесть или семь, лифт открылся, оттуда вышел Лестер Пирсон [премьер-министр Канады] и заявил: «Ну и повеселились же мы». И я поняла, как они все были рады этому.

В какой-то момент разгневанный Вильсон обратился к Альберту Маргаи, премьер-министру Сьерра-Леоне:

– Остановите же ваше сборище!

Быстрый ответ Маргаи всех изрядно позабавил:

– Гарольд, мы не европеоиды.

Кризис после принятия Родезией ОДН создал важный прецедент в новом Содружества. Две страны, Гана и Танзания, были настолько разгневаны реакцией Великобритании, что разорвали дипломатические отношения с Лондоном. Впрочем, самое главное, что они не разорвали отношений с Содружеством. Как объясняет бывший Генеральный секретарь Сонни Рэмфэл, это был поворотный момент. Никто больше не мог утверждать, что Содружество является «британским». Возможно, Королева по-прежнему оставалась его символической Главой, штаб-квартира Содружества находилась в Лондоне, однако теперь оно заявило о своих полномочиях в качестве независимой организации. Его Генеральный секретарь канадец Арнольд Смит не присягал на верность британскому правительству, пусть даже от Британии по-прежнему ожидали оплаты львиной доли счетов согласно формуле финансирования, основанной на доходах каждой нации. Новый дух независимости все больше осложнял жизнь Королевы.

К концу шестидесятых годов количество государств – членов Содружества значительно увеличилось. Поскольку все пользовались равным статусом, старую гвардию можно было легко обойти. Многие лидеры с удовольствием видели, какой пинок получили британцы на той внеочередной встрече в Лагосе. Может быть, стоит устраивать регулярные, раз в два года, встречи «клуба» каждый раз в другом месте и под другим председательством? И стоит ли давать этим встречам иное название? Казалось глупым по-прежнему называть их «конференциями премьер-министров», так как множество руководителей республик теперь стали президентами. Так родилась идея «встреч глав правительств стран Содружества». В результате появилась одна из самых уродливых аббревиатур дипломатического лексикона – CHOGM[139]139
  Первые буквы названия совещания глав правительств стран Содружества на английском языке – Commonwealth Heads of Government Meeting (Прим. пер.).


[Закрыть]. Еще до проникновения в насыщенный календарь таких организуемых то в одном месте, то в другом встреч международных дискуссионных клубов – от G7 и G20 до АТЭС[140]140
  АТЭС – Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (Прим. пер.).


[Закрыть] и ОПЕК, – встреча глав правительств стран Содружества была единственным совещанием поистине глобального уровня, не считая Организацию Объединенных Наций.