Текст книги "Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель"

Дискуссионный клуб

Было решено, что первая встреча CHOGM состоится в 1971 году в Сингапуре. Королева, что вполне понятно, планировала быть там. Идея проведения этого саммита за пределами Великобритании не встретила никакого сопротивления со стороны недавно избранного премьер-министра Британии Эдварда Хита. Он был просто в восторге. Как и его предшественник Гарольд Вильсон, Хит смирился с тем фактом, что многие лидеры рассматривали встречи Содружества прежде всего как возможность нанести очередной удар старой колониальной власти. Тем лучше, если при этом ему не придется самому заниматься организацией мероприятия. Более того, он готовился к проведению исключительно непопулярной политики, которая грозила расколоть Содружество пополам. Он собирался возобновить продажу оружия режиму апартеида в Южной Африке. В результате у него были плохие новости для Королевы.

Зная, что его политика отравит атмосферу на встрече в Сингапуре, он официально посоветовал Королеве не посещать ее, объяснив это тем, что она рискует оказаться втянутой в неприятный спор. Позднее она всегда сожалела, что последовала этому совету. Это оставило ее «глубоко несчастной», по словам биографа Хита, Джона Кэмпбелла, особенно из-за «неприкрытого неуважения» премьер-министра к Содружеству и многим его лидерам. Для относительно недавно избранного премьер-министра заявить Королеве на двадцатом году ее пребывания Главой Содружества, что ей не следует присутствовать на важном собрании ее любимой организации, должно быть, было непросто даже для такого толстокожего политика, как Хит. Что мы точно знаем, так это то, что Королева была полна решимости не пропустить следующий удар.

Решение Хита продавать оружие Южной Африке привело к тому, что некоторые страны стали угрожать выходом из Содружества. На саммите состоялся жаркий обмен мнениями по поводу того, что капитализм – зло, а Великобритании состоит в сговоре с расистской Южной Африкой. Хиту все это было крайне неприятно. Его недовольство усугубила еще одна неловкость. Задолго до саммита чиновники из правительства Ли Куан Ю[141]141
  Ли Куан Ю (1923–2015) – сингапурский государственный политический деятель, первый премьер-министр Республики Сингапур (1959–1990), один из отцов сингапурского «экономического чуда» (Прим. пер.).


[Закрыть] прибыли из Сингапура в Великобританию в надежде закупить целых сорок автомобилей Daimler для перевозки по городу участников встречи. Во время саммита Содружества, объяснили они, надо пользоваться транспортными средствами, изготовленными в Содружестве. Фирма Daimler, однако, не могла гарантировать выполнение заказа за пятнадцать месяцев. Сингапур обратился к Германии, как и Индия перед турне 1961 года. Компания Mercedes обещала доставить автомобили менее чем за половину этого срока. Хит отверг все официальные предложения от Mercedes и настоял на том, чтобы ехать в роллс-ройсе Верховного комиссара Британии.

И все же компромисс был достигнут. В конце концов британское правительство убедили ограничить поставки оружия Южной Африке несколькими военно-морскими вертолетами. Еще большее значение имела совместная декларация, подписанная всеми главами правительств, в которой был изложен новый свод общих принципов, касающихся качественного государственного управления и прав человека. Но не сказать, чтобы кто-то из подписавших декларацию планировал точно придерживаться ее. На той же неделе одна из стран Содружества узнала, что у нее появился новый лидер. Это произошло, когда президент Уганды Оботе был свергнут Иди Амином.

Все приехавшие в Сингапур были непреклонны в том, что Хит совершил огромную ошибку, не пустив Королеву на саммит. Министр иностранных дел в правительстве Хита, сэр Алек Дуглас-Хьюм, придерживался того же мнения.

– Он был очень недоволен Хитом, – говорит бывший Генеральный секретарь Содружества Сонни Рэмфэл.

Если кто и мог исправить кислое, агрессивное настроение, так это Королева.

– Тем, что Тед Хит посоветовал ей не ехать, он оказал медвежью услугу и ей, и Содружеству, – говорит Эмека Аняоку, будущий Генеральный секретарь Содружества, который в то время был восходящей звездой этой организации. – По-моему, если бы Королева была там, атмосфера и тон дискуссий были бы гораздо более сдержанными.

Высокопоставленный сотрудник Королевского двора говорит, что Королева всегда сожалела о том, что пропустила саммит в Сингапуре, потому что из-за этого она никогда не сможет претендовать на рекорд «100-процентного» присутствия. Как заявил ее бывший Личный секретарь лорд Чартерис королевскому биографу Роберту Лейси:

– Будь она там, они бы, знаете ли, вели себя прилично. Словно дети при нянюшке. Это работает еще и потому, что она знает их всех, а они любят ее.

Удерживая Королеву дома, Хит не только оставил ее с твердым намерением присутствовать на следующей встрече CHOGM, но и, сам того не желая, открыл тайный канал связи между Королевой и Секретариатом Содружества, и он, несомненно, пришел бы в ярость, узнав об этом. В архивах Содружества хранится докладная записка высокопоставленного чиновника, сообщавшего о состоявшемся в 1972 году ланче с Филиппом Муром, заместителем Личного секретаря Королевы. Мур жаловался, что в «красные коробки»[142]142
  «Красные коробки», иногда «красные ящики» – особый традиционный тип упаковки от фирмы Barrow Hepburn & Gale для передачи важных государственных документов и депеш. Внешне они напоминают горизонтальный портфель с ручкой посередине. Эти коробки используют министерства и монархия в Британии (Прим. пер.).


[Закрыть] Королевы не попадает «практически ничего связанного с Содружеством». Чиновник Хантер Уэйд согласился направлять из Секретариата Королеве документы, «представляющие особенный интерес», добавив, что «примером таких дел являются проблемы, с которыми сталкиваются страны Содружества после вступления Великобритании в ЕЭС». Иными словами, Главе Содружества должны были предоставить отчеты о потенциально враждебной реакции Содружества на продвигаемый Хитом европейский проект, причем у него за спиной.

Обозленный после встречи в Сингапуре, Хит сообщил Арнольду Смиту, что еще «как минимум» до 1975 года нет необходимости проводить еще один саммит. Смит не желал с этим мириться. Ведь Содружество не является собственностью британского правительства. Страны, состоящие в Содружестве, собирались провести встречу в 1973 году, хотел того Хит или нет, и Смит уже составил план саммита в столице Канады, Оттаве. Королева определенно поддерживала эту идею. Таким образом был выношен заговор, участниками которого стали связанные с Канадой люди – Генеральный секретарь Содружества, премьер-министр Канады Пьер Трюдо и сама королева Канады. Сначала Смит уточнил у Трюдо, примет ли его страна саммит, и Трюдо с готовностью согласился. Затем Трюдо в качестве премьер-министра Канады пригласил Королеву прибыть на саммит. Она не обязана просить разрешения у своего премьер-министра и с радостью согласилась, ничего не сообщая Эдварду Хиту. Так и получилось, что Глава Содружества собралась присутствовать на саммите, и Хиту оставалось лишь смириться с этим. Его гораздо больше занимало вхождение Британии в недавно образованный Общий рынок Европы, чем очередная бурная встреча с членами экс-имперского клуба. «Гостем, прибывшим помимо своей воли, оказался сам Эдвард Хит, – писал Смит. – Он до самой последней минуты не сообщал, приедет ли. Королева же, напротив, заранее твердо заявляла, что в любом случае будет в Канаде, и это положило конец его угрюмому недовольству. Он едва ли мог остаться в стороне, если она планировала быть там. Итак, он приехал».

На этот раз присутствие Королевы действительно оказало на всех умиротворяющее, успокаивающее воздействие. Несмотря на некоторые оживленные дискуссии по поводу Родезии, ядерного оружия и марксизма, присутствие Хита было воспринято намного более дружелюбно. Два года спустя он даже согласился заявить об участии в следующей встрече CHOGM, хотя к тому времени его уже проводили с Даунинг-стрит, где на смену ему пришел лейборист Гарольд Вильсон, но перед этим он у спел еще раз вмешаться в планы поездок Королевы.

Когда Хит назначил выборы на конец февраля 1974 года, Королева совершала большое турне по своим тихоокеанским владениям. Это означало, что ей пришлось сократить посещение Австралии, она провела там лишь два дня и даже не успела надеть новое «акациевое» платье из желтого шифона, которое дизайнер Йен Томас придумал специально для этого визита. Это, конечно, разительно отличалось от почтения, с которым к ней относились прежние премьер-министры – консерваторы. В 1959 году Гарольд Макмиллан полностью отказался от идеи проводить выборы в июне, так как не хотел срывать летнее турне Королевы по Канаде. Поскольку при оглашении результатов выборов Королеве надо быть дома, он отложил их до октября. В 1974 году Хит был занят куда более насущными делами, чем планы путешествий Королевы. Британия оказывалась регулярно парализована забастовками и акциями протеста на промышленных предприятиях. Однако, вынудив Королеву сократить пребывание в Австралии, он еще больше навредил делам Короны в стране, которая уже начала интересоваться республиканством. Прошел всего год после вхождения Великобритании в ЕЭС за счет охлаждения отношений со старыми кузенами из Содружества, и оставался год до того, как королевский генерал-губернатор уволил премьер-министра Австралии[143]143
  Автор имеет в виду так называемый Австралийский конституционный кризис 1975 года, когда единственный раз за историю Австралии в результате правительственных противоречий премьер-министр Гоф Уитлэм был уволен со своей должности (Прим. пер.).


[Закрыть]. Благодаря Хиту позиция Королевы по умолчанию была предельно ясна: все королевства равны, но одно более равно, чем другие.

Содружество тем временем пребывало в хорошей форме после этой неожиданно удачной встречи в Канаде. Пьер Трюдо придумал и использовал в Оттаве ряд хитроумных новшеств, и они помогли создать совершенно иную атмосферу саммита, сохранившуюся и по сей день. Не было больше чтения заранее заготовленных текстов, как в Организации Объединенных Наций. Это тут же избавило всех от долгих часов бессмысленной скуки. Трюдо пришла в голову идея создать флаг Содружества и, что более важно, идея «уединения», или выездной встречи. Так стали называть неофициальный перерыв в уединенном месте, где лидеры могли отдохнуть без присутствия официальных лиц и необходимости заниматься формальным делопроизводством.

– Это было место, где главы правительств могли делиться друг с другом тем, что не стали бы обсуждать даже с собственными женами, – объясняет Пэтси Робертсон.

– Трюдо сыграл историческую роль в формировании культуры Содружества, – говорит Камалеш Шарма.

Выездные встречи помогали за считанные часы прийти к нужным выводам, на что в ООН могли потребоваться годы. К примеру, после «уединения» в Глениглзе в 1977 году руководители приняли первый согласованный международный план ограничить на мировом уровне спортивные контакты с белой Южной Африкой. Некоторые выезды запомнились по другим причинам. Много лет спустя на встрече CHOGM в 1989 году в Малайзии главы правительств «уединились» на спа-курорте в Лангкави, где принимающая сторона, к ужасу миссис Тэтчер, предложила гостям развлечься караоке.

– Разные лидеры выходили и выдавали мучительное исполнение известных мелодий, – вспоминает Стюарт Моул. – Миссис Тэтчер сидела, сжимая сумочку, с ненавистью переживая каждое мгновение. По-моему, сама она ничего не спела.

После успеха Трюдо в 1973 году следующую встречу CHOGM планировали провести в 1975 году на Ямайке. Премьер-министр Ямайки Майкл Мэнли хотел, чтобы его воспринимали как государственного лидера мирового масштаба, однако почему-то боялся Королевы. По словам его друга сэра Сонни Рэмфэла Мэнли опасался, что приезд Королевы навредит его репутации в левых кругах.

– Он строил из себя марксиста, – сказал позже сэр Сонни. – Конечно, она была звездой. Весь его республиканизм исчез.

Мэнли оказался не первым – и не последним – в ряду радикально настроенных политиков, которых смягчила маленькая порция королевской звездной пыли. По просьбе Королевы встречу 1977 года в Лондоне совместили с празднованием ее Серебряного юбилея. Некоторые из самых радикальных лидеров Содружества опасались, что организация саммита одновременно с празднествами по поводу юбилея правления Королевы приведет к созыву в Лондоне нового ‘durbar’ и показному оказанию почестей бывшей императрице колоний в столице старой империи.

– Не забывайте, эти парни только что завершили свою борьбу за свободу, – объясняет Сонни Рэмфэл. – Их политическая интуиция была обострена именно в этом направлении. Но стоило им познакомиться с Королевой, как все это растаяло.

«Языческие» обряды

Во время столь непростых ранних совещаний своего Содружества Королева быстро поняла, что ее роль заключается в поддержании мира – незаметно, но твердо. Она сделала ряд небольших, но важных жестов, которые, если смотреть на них издалека, делают совершенно ясными ее взгляды на необходимость «деимпериализации» бренда Содружества. В 1966 году она одобрила предложение переименовать День Империи в День Содружества и просто на всякий случай перенесла дату с дня рождения королевы Виктории на свой собственный официальный день рождения (позже дату перенесли на март). В то же время Королева очень ясно дала понять, какое Содружестве она предпочитает видеть. Это вовлекло ее в спор, из которого она даже не пыталась выпутаться. Также в 1966 году лондонский викарий Остин Уильямс из церкви Сент-Мартин-ин-зе-Филдс[144]144
  Церковь Сент-Мартин-ин-зе-Филдс, или церковь Святого Мартина «что в полях», – самая знаменитая приходская церковь Лондона. В числе прихожан обитатели Букингемского дворца, в том числе и королевская семья. У церкви есть свой камерный оркестр – Академия Святого Мартина в полях (Прим. пер.).


[Закрыть] вместе с Королевским обществом Содружества (RCS)[145]145
  Первоначально основанная в 1868 году как Колониальное общество, Королевское общество Содружества было одним из первых официальных учреждений, готовых сотрудничать с женщинами в качестве как ораторов, так и членов. Оно популяризирует идеалы Содружества во всем мире, даже в странах, не состоящих в Содружестве, таких как США и Ирландия.


[Закрыть] провел в канун Дня Содружества многоконфессиональную службу. В молебне планировалось задействовать все основные религии, Королеве и герцогу Эдинбургскому прислали приглашение, которое они тут же приняли. Однако одного присутствия Верховного наместника Церкви Англии оказалось недостаточно, чтобы избежать впоследствии яростных жалоб. Некоторые традиционалисты возражали против проведения в англиканской церкви «языческих» обрядов. Епископ Лондонский при поддержке секретаря архиепископа Кентерберийского предостерегал, что столь откровенно нехристианское мероприятие, в особенности если оно именуется «службой», нельзя еще раз проводить в христианской церкви.

Получив порицание высшего духовенства, организаторы отказались от проведения еще одной многоконфессиональной церковной службы. Королева была явно недовольна. В 1968 году организаторы устроили еще одно богослужение – ’act of witness’[146]146
  Дословно – «акт свидетеля» (англ.) (Прим. пер.).


[Закрыть] – в более светской обстановке Гилдхолла[147]147
  Гилдхолл – здание в лондонском Сити, на протяжении многих лет – резиденция лорд-мэра (Прим. пер.).


[Закрыть] в Лондонском Сити. Хотя Королева снова посетила мероприятие, выражая свою поддержку этой идее, компромисс пришелся ей не по душе.

– Поступило сообщение, что она не станет посещать эти службы, если они и дальше будут проводиться в светской обстановке. Она чувствовала, что это должен быть праздник веры, и именно так его и надо организовать, – говорит Стюарт Моул, бывший Генеральный директор RCS.

Решение нашла сама Королева. Вестминстерское аббатство, как и часовня Святого Георгия в Виндзоре, подчиняется непосредственно монарху, а не епископу. Именно поэтому оно имеет статус «королевской церкви». Как вспоминает Моул:

– Королева сказала: «Можете использовать для этого мою королевскую церковь, и тогда вам не понадобится Церковь Англии. Ни к чему, чтобы в спину вам глядели епископы». И так и было сделано.

В результате в 1972 году мероприятие было снова проведено, на этот раз в Вестминстерском аббатстве и под новым названием – не «служба», а «обряд». Королева с радостью посетила церемонию и с удовольствием пила чай с Арнольдом Смитом в Мальборо-хаусе. «Она и герцог Эдинбургский остались чрезвычайно довольны тем, что в этом году удалось провести празднование Дня Содружества в Вестминстерском аббатстве, – писал Смиту ее Личный секретарь Билл Хезелтайн, – и Королева сочла чаепитие самым подходящим и приятным продолжением мероприятия». И служба в аббатстве, и чай стали после этого устраивать регулярно, так что они уже не первое десятилетие вносятся в календарь дел Королевы.

С тех пор «обряд» пережил еще один ребрендинг и теперь называется «празднованием». Тем не менее церемония сохраняет необыкновенный многоконфессиональный характер и теперь часто транслируется по телевидению каналами BBС. В День Содружества в 2018 году, например, в нем приняли участие представители дюжины конфессий, музыкант, игравший на конхе[148]148
  Конх (иногда конха) – ритуальный духовой музыкальный инструмент, изготовленный из крупной раковины морского брюхоногого моллюска (Прим. пер.).


[Закрыть], хор маори, группа барабанщиков из Ганы, поп-звезда Лиам Пейн и чтение молитвы священнослужителя от мусульман-суннитов: «О величайший Создатель, позволь нам воздать хвалу и отпраздновать разнообразие, созданное Тобою». Проповедь произнес не священник, а Эндрю Баставрус, молодой британский врач-офтальмолог, который сначала способствовал открытию 100 глазных клиник в своей родной Кении, а теперь находится на переднем крае организованной Королевой кампании против слепоты в Содружестве. Королева внимательно слушала, но его история уже была известна ей. За несколько недель до того она пригласила его на частную аудиенцию во Дворце.

Королева не видит противоречия между своей ролью Главы Содружества и должностью Верховного наместника Церкви Англии. Более того, она считает их взаимодополняющими. Она первой признала, что Содружество состоит из всех конфессий и что большинство его граждан не разделяют ее собственную веру (среди 2,4 миллиарда граждан пятидесяти трех государств – членов Содружества больше мусульман и индуистов, чем христиан). Королева считает своим долгом защищать религиозные свободы каждого из своих граждан. Стюарт Моул вспоминает разговор с ней, помогающий многое понять в этой ситуации. В 2002 году Королева посетила Королевское общество Содружества вскоре после церковной службы в честь ее Золотого юбилея.

– Когда я провожал ее, она остановила меня, пока мы шли, и сказала: «Мне надо Вам кое-что сказать». Я подумал: «О, Господи, сейчас она скажет, что на мне коричневые туфли или что-то вроде того». А она сказала: «Знаете, на той службе не было представителя индусов. Ведь это же нехорошо». Это была многоконфессиональная церемония, и по какой-то причине индусов и правда не позвали. Меня очень заинтересовал тот факт, что она заметила это и сказала об этом. Очевидно, что она является в Содружестве связующим звеном.

Одной из самых известных цитат принца Уэльского является сделанном им в 1994 году замечание о том, что, став королем, он планирует быть «защитником для веры», а не Защитником Веры – как звучит одна из составляющих полного титула монарха с 1521 года. Слова принца в то время мелькали в заголовках газет, и кое-кто из высшего англиканского духовенства интерпретировал их как чуть ли не ересь. На самом деле он просто поддержал статус-кво, поскольку Королева занимается тем же самым на протяжении всего своего правления. Она даже упомянула об этом в 2012 году в Ламбетском дворце[149]149
  Ламбетский дворец – лондонская резиденция архиепископа Кентерберийского, расположена на южном берегу Темзы в районе Ламбет (Прим. пер.).


[Закрыть] на приеме, посвященном ее Бриллиантовому юбилею. Просто в то время на это совершенно не обратили внимание.

– Концепцию нашей устоявшейся Церкви иногда неверно понимают и обычно недооценивают. Ее роль состоит не в том, чтобы защищать англиканство, исключая другие религии, – обратилась она к собравшимся на прием священнослужителям всех основных конфессий. – Вместо этого Церковь обязана защищать свободу исповедания всех религий в нашей стране. Мягко и уверенно Церковь Англии создала среду для свободной жизни других религиозных общин и даже людей без веры.

Такими словами Королева вполне могла бы подытожить собственную философию по отношению как к своей Церкви, так и к своему Содружеству. Она не выдвигала никаких требований, не читала назидательных нотации о правах человека, но, скорее, исполняла «долг защищать… мягко и уверенно».

Именно Содружество стало главной движущей силой эволюции Британии от монокультурного к мультикультурному обществу – непростому для любой нации процессу. Однако, как свидетельствует один религиозный лидер за другим, Королева сыграла огромную роль в сглаживании этого процесса. Какой бы ни была их религия, они сочли исключительно обнадеживающим факт наличия главы государства, который легко и без труда помещает веру в центр национальной жизни.

– Тот факт, что она возглавляет разнообразную ассоциацию мирового масштаба, означает, что она никогда не испытывала побуждения удариться в панику вследствие мультикультурализма, – пояснил бывший архиепископ Кентерберийский доктор Роуэн Уильямс. – И это является подсознательно воспринимаемой частью содержания ее рождественских выступлений в прямом эфире на протяжении многих лет.

Архиепископ Йоркский, доктор Джон Сентаму, объясняет все это доверием.

– Потому что она столь крепка в своей вере как верующая во Христа, что это фактически дает ей возможность достучаться до кого угодно, – говорит он, имея в виду ее рождественские выступления. – И невозможно не услышать это, хотя она никогда не заговаривает о пути Христовом.

«Королева имеет значение»

Пока положение стран Содружества в мире менялось, не оставалось никаких сомнений в том, что известность и престиж организации снижались, особенно в отношении британского правительства. До 1966 года существовало Министерство по делам колоний, занимавшееся теми частями старой империи, которые все еще находились под британским управлением, а также Министерство по связям с Содружеством, занимавшееся бывшими колониями, получившими независимость. В 1966 году их объединили в единое Министерство по делам Содружества, а всего два года спустя его поглотило новое Министерство иностранных дел и по делам Содружества, в тот самый момент оно было полностью занято другими делами. К тому времени главными внешнеполитическими целями были вступление Великобритании в европейский Общий рынок и состояние отношений с Вашингтоном.

– Министерство иностранных дел в то время считало, что Королева и Содружество – полная чушь, – говорит сэр Роджер дю Буле, ветеран дипломатии, который начал свою карьеру в Африке, затем служил в Вашингтоне и Париже, а позже стал вице-маршалом Дипломатического корпуса – связующего звена между Министерством иностранных дел и Дворцом. – Высокопоставленные чиновники полагали, что именно им принадлежит право управления страной, и важнее всего – Америка и Европа, а не Содружество.

Он отчетливо помнит слова Личного секретаря Королевы, когда в 1975 году его назначили вице-маршалом.

– Первое, что сказал мне Мартин Чартерис, было вот что: «Послушайте, я хочу, чтобы вы поняли. Королева имеет значение!» И это было именно так.

Содружество также «имело значение» все те одиннадцать лет, пока Маргарет Тэтчер работала на Даунинг-стрит. Возможно, они во многом расходились во мнениях, но она никогда не забывала, что во время Фолклендской войны 1982 года Содружество целиком и полностью поддержало Британию. Даже те, с кем миссис Тэтчер ссорилась особенно яростно, как, например, Сонни Рэмфэл, признавали, что она серьезно относится к Содружеству и пользуется его уважением, если не любовью.

– Это замечательная организация. Никто никогда не сумел бы придумать или создать нечто подобное, – сказала она в своей речи на обеде в честь отставки Рэмфэла с поста Генерального секретаря. – Мы не говорим друг другу, что делать. Мы слушаем и принимаем решение.

Ее преемник Джон Мейджор также питал большое уважение к организации, поскольку до прихода в политику жил в Нигерии.

– В молодости он работал в Содружестве, – говорит Робин (ныне лорд) Батлер[150]150
  Секретарь Кабинета министров 1988–1998 годов, он занимал высокий пост в Госслужбе Великобритании при Маргарет Тэтчер, Джоне Мейджоре и Тони Блэре, после чего был избран в Палату лордов как лорд Батлер Брокуэлл. В 2004 году Королева сделала его рыцарем ордена Подвязки.


[Закрыть], бывший секретарь кабинета министров и Глава Государственгой службы. – А еще был крикет. Он был человеком, который от природы уважительно относился к официальным учреждениям, но крикет был очень важен для него. Игра помогала ему естественно сблизиться с некоторыми лидерами.

По сей день сэр Джон Мейджор говорит, что одним из его самых счастливых воспоминаний о Содружестве является начало игры против его коллеги из Австралии Боба Хока на крикетном матче во время встречи CHOGM в 1991 году в Хараре. Эмека Аняоку и Стюарт Моул указывают, что именно Мейджор и его канцлер казначейства Кен Кларк первыми заговорили о стратегиях облегчения долгового бремени для бедных наций Содружества, в конечном итоге принятых впоследствии Всемирным банком и Международным валютным фондом.

Именно Мейджор пригласил Содружество собраться на встречу 1997 года в Эдинбурге, хотя к тому времени он уже должен был покинуть Даунинг-стрит. Принимать мероприятие предстояло его преемнику Тони Блэру. Стюарт Моул, один из старших организаторов из Секретариата Содружества, вспоминает, что Блэру и его команде хотелось, чтобы саммит поддержал его новую программу «Крутая Британия», вплоть до «обновленной» версии национального гимна, исполненного на мусорных баках и сантехнике.

– По звучанию это напоминало гудение труб центрального отопления, – вспоминает Моул.

Хотя встреча планировалась в Эддинбурге, всем ясно дали понять: «Никаких килтов. Поменьше шотландской самобытности». Более проблематичной оказалась выездная встреча на родине гольфа в Сент-Эндрюс. Никогда раньше не посещавшие подобные «уединения», чиновники Блэра решили устроить его по-своему, выстроив ряд стульев перед возвышением, с которого Блэр предполагал обратиться к стальным руководителям. Стюарт Моул вспоминает жаркий скандал:

– Мы приехали туда и сказали: «Этого нельзя допустить. Просто нельзя». Ведь выездная встреча должна быть неформальной, чтобы все свободно перемещались и общались на равных. А они отнеслись к мероприятию так, словно это был повод позировать для фото.

После этого Блэр так и не проникся симпатией к Содружеству. По словам лорда Хауэлла, его штаб однажды обсуждал вопрос о том, чтобы совсем убрать букву С из аббревиатуры FCO. Хотя сэр Сонни Рэмфэл к тому времени уже ушел в отставку, его удивило безразличие Блэра к Содружеству.

– Я ожидал, что он будет более эффективным интернационалистом, – говорит он. – Ему не хватало сочувствия к развивающимся странам – того, что было у Каллагана и Вильсона [его предшественников-лейбористов на Даунинг-стрит].

На одном из саммитов Блэр покинул заседание исполнительного комитета, чтобы посмотреть по телевизору футбол. В 2003 году Нигерия была принимающей страной и тщательно следила за тем, чтобы все было готово к саммиту в Абудже.

– В Нигерии можно было заметить определенное увлечение соблюдением деталей и необоснованными стереотипами по поводу пунктуальности и точного следования намеченному, – вспоминает Стюарт Моул, – но нигерийцы блестяще спланировали церемонию открытия.

Все, включая Королеву, прибыли туда вовремя, опоздал только один человек.

– Все было точно по расписанию, пока Тони Блэр не проигнорировал его. Всю церемонию открытия пришлось задержать на пятнадцать минут.

Тогдашний Генеральный секретарь Содружества Дон Маккиннон, бывший министр иностранных дел Новой Зеландии, был явно расстроен тем, что Блэр прибыл позже Главы Содружества. Как заметил один из членов его команды: «Конечно, Тони – следующий за Королевой. Он же император».