Текст книги "Кто крадет вашу пенсию и как остановить грабеж"

Кийосаки: Голодные собаки

Когда мне было 16 лет, сын богатого папы Майк позвонил и спросил, не могу ли я прямо сейчас прийти к ним в отель.

– В такое время? – удивился я. – Уже почти полночь.

– Дело срочное, – ответил Майк.

Мне пришлось разбудить маму и папу, и они тоже были удивлены.

– Завтра тебе в школу, – сказала мама озабоченным тоном.

– Что вы там задумали с Майком? – спросил отец, который понимал, что у шестнадцатилетних подростков посреди ночи могут быть не самые лучшие планы.

– Майк сказал, что его отцу нужна наша помощь, – объяснил я. – Его работники в отеле и ресторане проводят голосование по поводу организации профсоюза. Поэтому отец Майка попросил, чтобы мы их временно подменили.

Получив разрешение, я отправился в отель и прождал там до окончания голосования. Для организации профсоюза не хватило пяти голосов, поэтому забастовка не состоялась. Я еще подождал немного, слушая, как богатый папа обсуждает со своими ключевыми сотрудниками прошедшие события и благодарит их за поддержку.

Излишне говорить, что я многому научился в ту ночь. Это был опыт взаимоотношений работодателей и наемных работников из реальной жизни, и он мне еще не раз пригодился, когда я сам стал предпринимателем и у меня появились наемные работники.

На следующий день мой бедный папа поинтересовался, чем же все-таки была вызвана эта «ночная тревога». Когда я рассказал ему о голосовании по поводу профсоюза и о возможной забастовке, он встревожился.

– Ты должен был заменить тех, кто собирался бастовать? – спросил он.

– Да, – унылым голосом ответил я. По тону отца было понятно, что он очень недоволен тем, что услышал.

– Значит, ты стал бы штрейкбрехером.

– А это кто такой? – спросил я.

– Тот, кто соглашается работать, несмотря на то что все объявили забастовку.

– И что с того?

– Ты ведь работаешь на отца Майка?

– Да, но он мне не платит. Я просто ученик, мне хочется побольше узнать про бизнес.

– И все равно это непорядочно, – сказал отец. – Так поступают штрейкбрехеры.

Только тут до меня дошло, что отец тоже член профсоюза. В молодости, еще до того, как возглавить департамент образования, он был лидером местного профсоюза учителей. Постепенно в моей голове всплыли воспоминания о профсоюзных собраниях, которые проводились у нас дома. Отчетливо я помнил лишь то, что мне не нравились настроения, которые чувствовались у «делегатов». Насколько удавалось припомнить, все эти собрания были нацелены не на то, как сделать учебу лучше, а на то, как получить больше денег, меньше работая, и как повысить авторитет учителей в школе.

Я не стал перечить и задавать вопросы. Пусть отец считает меня штрейкбрехером. Так я в 16 лет выучил новое слово.

Спустя несколько дней я после школы сидел в офисе у богатого папы, занимаясь скучными делами, но получая взамен реальное предпринимательское образование. Богатый папа вышел из своего кабинета и предложил своему сыну и мне поучаствовать в одной беседе. Затем пригласил к себе в кабинет гостиничного клерка Бобби.

Бобби было чуть больше тридцати. Он тихо вошел, сел на стул и сказал:

– Я так думаю, вы собираетесь меня уволить?

– Была такая мысль, – ответил богатый папа. – Это же ты все организовал? Так сказать, лидер трудящихся… так ведь?

– Да нет, не лидер. На самом деле всем заправлял Джо, – сказал Бобби. – Но я собирал всех на голосование по поводу профсоюза.

– И если бы выиграл, то собирался объявить забастовку, чтобы меня разорить?

– Значит, увольняете, – заскучал Бобби. – Я понял.

– Да нет же, черт возьми. Я не собираюсь тебя увольнять, – улыбнулся богатый папа. – Теперь я вижу, что ты непростой парень. Я никогда не считал тебя лидером… до сих пор.

Немного помедлив, богатый папа продолжил:

– С сегодняшнего дня ты менеджер по взаимоотношениям с персоналом. Если согласишься, я повышу тебе зарплату. Твоя задача – следить за тем, чтобы работники были довольны. Ты будешь у меня представителем их интересов. Согласен?

– А что с Джо? – спросил Бобби.

– С Джо все в порядке, – снова улыбнулся богатый папа. – Он тоже хороший лидер, но у него не получится осуществлять коммуникацию между персоналом и мной. Он может только излагать претензии, а с двусторонним общением у него неважно. И он слушает только жалобщиков. Ему через два года на пенсию, и я позабочусь о том, чтобы он ушел довольным. Ты тоже отнесись к нему с уважением, пусть он сохраняет свою власть, а для тебя я создам новую должность. Если ты согласен, я объявлю всем об этом на следующей неделе.

На лице у Бобби появилась широкая улыбка. Он встал, протянул богатому папе руку, потом улыбнулся Майку и мне и с довольным видом пошел к двери.

– Чему-нибудь научились, парни? – спросил богатый папа, поворачиваясь ко мне с Майком.

Мы были поражены, поскольку ожидали крика и ругани, обвинений и резких слов. Но вместо этого богатый папа обратил неприятную ситуацию себе на пользу. Как следствие, возросли доходы от его бизнеса, а вместе с ними и зарплаты служащих.

Суть извлеченного мною урока из этого эпизода содержится в известном выражении:

«Деньги плывут туда, где ими хорошо управляют».

Справедливо и обратное утверждение:

«Деньги уходят от тех, кто не умеет ими распоряжаться».

Если уж говорить о плохом управлении, то хотелось бы снова процитировать то, что пишет Тед в своей части этой главы:

«Все эти вопиющие случаи нецелевого расходования средств и плохих управленческих решений не стали для меня новостью. На протяжении своей карьеры я был свидетелем бесчисленных эпизодов, когда руководители пенсионных фондов разбазаривали пенсионные накопления на поездки и развлечения. Как правило, местами для проведения всевозможных конференций становились гавайские пляжи или шотландские поля для гольфа, а участники селились в самых шикарных отелях вроде Caesars Palace, Frontenac, Four Seasons или Trump Tower. В качестве организаторов нередко выступали менеджеры финансовых компаний с Уолл-стрит, которые хотели таким путем устроиться на работу в пенсионный фонд. Роскошная жизнь членов надзорных органов для пенсионных фондов всегда вызывала много толков».

Мой знакомый врач сказал: «Один из самых болезненных ударов для человека – это предательство со стороны того, кому он доверял». В браке это измена одного из супругов. В бизнесе это кража денег сотрудником, в котором никто не сомневался. Злоупотребление доверием оставляет глубокий шрам в душе.

И я вновь обращаюсь к словам Теда из данной главы:

«Поэтому неудивительно, что руководители пенсионного фонда водителей не были заинтересованы в расследовании грозящей неплатежеспособности их заведения, управлявшего денежными активами в размере 1,2 миллиарда долларов. Они опасались, что на них могут возложить вину за это. КГПП и Министерство труда США тоже не были настроены на судебное разбирательство по причинам, которые будут приведены несколько ниже».

Если пенсионные фонды не могут доверять своему прямому начальству – Уолл-стрит, КГПП и Министерству труда США, то кому тогда вообще можно верить?

У кого украли пенсии? Кто остался в проигрыше в результате злоупотребления доверием? На чьих душах остались шрамы? Тед пишет и об этом:

«Тридцати четырем тысячам нью-йоркских водителей, которые десятилетиями откладывали деньги на пенсионные накопления, объявили без объяснения причин, что им придется смириться с тем, что их ежегодные пенсионные выплаты будут урезаны на 30–50 процентов».

Для успеха своих действий Гигантам требуются все три фейка: фейковые деньги, фейковые учителя и фейковые активы. Все это чрезвычайно мощные инструменты.

Тед пишет:

«Все эти вопиющие случаи нецелевого расходования средств и плохих управленческих решений не стали для меня новостью».

Богатый папа сказал бы по этому поводу так:

«Никогда не доверяйте голодной собаке охранять мясную лавку».

Пенсионные фонды – это гигантские мясные лавки, охраняемые голодными собаками и внутри, и снаружи, в том числе по распоряжению правительства.

То же самое можно сказать и о пенсионных программах вроде 401(k). Мы с Ким смогли отойти от дел в молодом возрасте, потому что не связывались ни с какими пенсионными программами, охраняемыми голодными собаками.

В следующей главе Тед опишет этих собак во всех неприглядных деталях.

Глава 5

Сидл: Почему правительство не хочет расследовать провалы пенсионных фондов

В 2005 году Федеральный суд по делам о банкротстве определил, что компания United Airlines вправе объявить дефолт по своим пенсионным обязательствам и передать контроль над своими пенсионными фондами КГПП. Судья пошел навстречу просьбе руководства авиакомпании ликвидировать четыре пенсионные программы – для пилотов, бортпроводников, механиков и наземного обслуживающего персонала. United настаивала на том, что не сможет избежать банкротства при сохранении действующих пенсионных программ, и просила избавить ее от необходимости выполнять данные своим работникам обещания. Речь шла о пенсионной программе общей стоимостью 9,8 миллиарда долларов – крупнейшей в американской истории.

Работники United Airlines попросили меня вмешаться, и я по настоянию конгрессменов-демократов Джорджа Миллера от Калифорнии и Эдварда Марки от Массачусетса встретился с исполнительным директором и руководством высшего звена КГПП.

Я сделал КГПП предложение, от которого она не могла отказаться… так я, по крайней мере, считал.

Я предложил провести от имени КГПП официальное расследование в отношении оказавшихся неплатежеспособными пенсионных фондов, ответственность за провал которых легла на плечи КГПП. Предполагалось, что основной упор в ходе расследования будет сделан на конфликте интересов, скрытых и чрезмерно высоких накладных расходах, а также на неправильных действиях, включая следование советам финансовых фирм с Уолл-стрит, которые оказывали этим фондам инвестиционные услуги. Оплата? Я заявил, что в виде исключения проведу расследование бесплатно.

Это значило, что если по итогам расследования с расхитителей не будут взысканы пропавшие пенсии, то от КГПП я не получу ни цента.

Я объяснил руководителям КГПП, что расследование будет иметь позитивный общественный резонанс. В результате вскрытия недостатков консультанты поймут, что могут быть привлечены к ответственности, если выяснится, что они своими рекомендациями способствовали дефолту пенсионных программ. Кроме того, расследование поможет регуляторам и правоохранительным органам в поисках пропавших денег и в наказании преступников. Наконец, как требуют правовые нормы, прежде чем ликвидировать последствия финансовых нарушений за счет государства, необходимо выяснить их причины.

В ходе встречи руководство КГПП признало, что начиная с 1974 года Корпорация вынуждена была взять на себя расходы по ликвидации последствий банкротств почти 3500 пенсионных фондов, но при этом ни разу не проводила расследований, так как не располагает такими возможностями и лишена права доступа к важным документам разорившихся фондов.

Мало того что КГПП не имела возможности проводить расследования, ее руководители еще и признали, что они НЕ ХОТЯТ ЭТОГО!

Мое предложение обещало бесплатное расследование лопнувших пенсионных программ, проводимое ведущим экспертом в стране, возвращение пенсионерам миллиардов долларов, украденных дельцами с Уолл-стрит, возможность для КГПП снизить долговую нагрузку в 34 миллиарда долларов. Я был уверен, что Корпорация встретит мое предложение с распростертыми объятиями!

Но она отвергла его под тем предлогом, что «не может позволить себе подобных расходов». Полный абсурд, ведь никаких расходов и не ожидалось.

Почему же КГПП «не может позволить себе» провести бесплатный аудит? Ответ прост.

Хотя Корпорация публично заявляет, что ее миссия – осуществление контроля за выполнением компаниями своих обязательств перед работниками в плане пенсионного обеспечения, на самом деле у нее есть еще одна задача – оказание помощи компаниям, желающим отказаться от своих пенсионных обязательств. Правительство США считает, что для того, чтобы американские компании могли конкурировать на мировом рынке в будущем, они должны быть освобождены от обещаний, которые давали своим работникам в течение последних 60 лет. К сожалению, нескольким поколениям американских трудящихся придется остаться без пенсий ради повышения прибыльности компаний.

Но ведь последние 60 лет процветания американской экономики были бы невозможны, если бы не тяжелый труд миллионов тех самых людей, которые рассчитывают на эти пенсии.

Аудиторские проверки компаний, отказывающихся выплачивать пенсионные пособия своим работникам, не ускорят массовый отказ от этого вида пенсий. Наоборот, вскрытие злоупотреблений, вынесение обвинений и требования возврата средств от расхитителей позволят спасти пенсии, хотя это грязная работа, требующая больших затрат времени.

Основываясь на своем опыте, насчитывающем несколько десятилетий, я могу заверить вас, что расследования очень часто выявляют ошибки и злоупотребления как в самих компаниях, так и в фирмах, оказывающих им финансовые услуги.

Тема безудержного грабежа в сфере пенсионного обеспечения таит в себе массу неприятных открытий, которые КГПП старается оттянуть всеми силами.

К сожалению, в 2005 году никто так и не проявил интереса к расследованию четырех лопнувших пенсионных программ United Airlines. Сто тридцать четыре тысячи работников и пенсионеров авиакомпании были вынуждены согласиться с резким ухудшением условий пенсионного обеспечения, так и не получив никаких разъяснений. Никто не понес за это никакой ответственности.

Спустя шесть лет, в 2011 году, Ассоциация пилотов авиакомпаний США наняла меня для проведения расследования, касающегося пенсионной программы пилотов.

Это стало первым в истории полномасштабным расследованием тысяч случаев отмены пенсий (в том числе в таких крупных компаниях, как United Airlines, Delphi, Delta Air Lines и Bethlehem Steel, находившихся под патронатом КГПП). Никогда прежде в расследованиях подобного рода не делался такой акцент на возможных злоупотреблениях.

Заметьте, меня наняла не КГПП, а профсоюз пилотов, хотя это была прямая обязанность Корпорации, которую она и не собиралась выполнять.

В то время Ассоциация пилотов представляла интересы более 5 тысяч действующих пилотов гражданской авиации США, которые участвовали в пенсионных программах вплоть до 2003 года, когда суд по делам о банкротствах признал, что пенсионный фонд имеет недостаточно средств, и упразднил эти программы, передав фонд в доверительное управление КГПП.

В результате пенсии пилотов резко сократились – почти на 50 процентов. На протяжении восьми лет пилоты безуспешно пытались найти ответ на вопрос, почему так случилось.

Примечательно, что должностные лица КГПП в своих ответах пилотам указывали, что в соответствии с законом о пенсионном обеспечении работников и другими федеральными законами Корпорация не обязана расследовать возможные злоупотребления при реализации пенсионных программ, если только кто-то не предоставит «достаточную информацию, которая могла бы указывать на совершение неправомерных действий».

Получается, что КГПП не будет заниматься расследованием возможных преступлений, если пилоты сами не докажут, что эти преступления имели место. Ну чем вам не «Уловка-22»?

Пилоты не сдавались. В сентябре 2009 года их Ассоциация подала судебный иск против КГПП, требуя, чтобы та расследовала обвинения в явных нарушениях, связанных с ликвидацией пенсионных программ пилотов.

Судебное расследование деятельности обанкротившегося пенсионного фонда пилотов US Airways, проведенное мною в 2011 году, вскрыло серьезные упущения, ошибки, конфликты интересов, скрытые и необоснованно завышенные накладные расходы, а также потенциальные нарушения закона со стороны десятков фирм, которые предоставляли фонду финансовые услуги, включая аудит, страхование, хранение ценных бумаг, консалтинг, валютные операции, операции с ценными бумагами и управление доверенными денежными средствами[14]14
  https://www.forbes.com/sites/edwardsiedle/2012/12/03/us-airways-pilots-investigate-pbgc-trusteed-pension/#7e8f0d1474d1


[Закрыть].

Было со всей очевидностью установлено, что причиной краха пенсионной программы пилотов US Airways стали недостатки в управлении и злоупотребления, а не нехватка денежных средств.

КГПП, возможно, и не хотела судебного расследования, которое вскрыло неприятную истину о причинах банкротства пенсионного фонда, но под давлением Ассоциации пилотов вынуждена была согласиться.

Из-за постоянного нежелания КГПП расследовать правонарушения пенсионным фондам, которые не просто калечат пенсии работников, а убивают их, можно не беспокоиться о том, что их когда-нибудь привлекут к ответственности.

Все записи окажутся похороненными вместе с пенсией, и вскрытия не будет.

Кийосаки: Пилоты и пенсии

В 1969 году я окончил Академию торгового флота США в Кингс-Пойнте. Большинство курсантов, с которыми я вместе учился, вступили в профсоюз капитанов, их помощников и лоцманов (MM&P). Во мне еще жили воспоминания о попытках сотрудников богатого папы создать профсоюз и о профсоюзных собраниях учителей под руководством бедного папы, поэтому я решил устроиться работать в компанию, где не было профсоюзов. Ею оказалась Standard Oil of California, располагавшая собственным флотом танкеров. Отсутствие профсоюзов означало несколько меньшую зарплату. В то время как многие мои однокашники получали больше 120 тысяч долларов в год, перевозя военные грузы во Вьетнам, я зарабатывал 47 тысяч, что в конце 1960-х годов тоже было совсем не плохо для молодого человека в возрасте 22 лет.

Сегодня многие из тех, кто вступил в профсоюзы, остались без работы, потому что судоходные компании не выдержали бремени таких высоких зарплат и ушли из бизнеса.

В настоящее время многие суда в американских портах, в том числе гигантские круизные лайнеры, не принадлежат США. Они курсируют под иностранными флагами, и на них служат иностранные судовые команды.

В 1974 году мне в очередной раз предложили стать членом профсоюза. Я только что закончил службу в корпусе морской пехоты и подумывал о перспективе стать пилотом одной из авиакомпаний. Многие из моих сослуживцев по морской пехоте устроились в крупные авиакомпании и вступили в профсоюзы пилотов.

Один из друзей получил работу в авиакомпании Trans World Airways, но она вскоре ушла из бизнеса. Сегодня он работает инструктором летного дела в Сент-Луисе, штат Миссури. Еще двое летали на самолетах компаний Braniff и Eastern Airlines, но те вскоре тоже разорились. Я потерял связь с этими знакомыми.

Сослуживец, с которым я делил каюту, поступил на работу в Northwest Airlines. У него дела шли хорошо. Вплоть до пенсии он был командиром воздушного судна, а кроме того, дослужился в запасе до генерал-лейтенанта. Сегодня он конгрессмен от штата Мичиган.

Еще двух друзей приняли на работу в United Airlines. Они всем рассказывали, как им хорошо живется, пока их пенсионные программы не лопнули в результате перехода на систему оплаты акциями.

В выпуске журнала Forbes от 17 апреля 2017 года описывалась неудача, которую потерпела эта система:

«Программа перехода на частичную оплату служащих United с помощью акций началась в 1995 году. Пилоты и наземный персонал подписали соглашение, в соответствии с которым они отказывались от почти 5 миллиардов долларов будущих зарплат и социальных льгот и получали взамен 55 процентов акций авиакомпании. В тот год доходность этих акций превысила индекс S&P 500 на 67 процентов. Капитализация компании увеличилась более чем на 4 миллиарда долларов.

Некоторые из этих выдающихся результатов можно было отнести на счет изменившегося отношения персонала к работе. Количество жалоб сократилось на 74 процента, количество пропущенных по болезни рабочих дней – на 17 процентов. “Сотрудники всех служб, включая наземные и технические, получили полномочия рассматривать жалобы клиентов, не советуясь с начальством”, – писала газета Chicago Tribune в ретроспективном обзоре 2003 года.

Но переход на новую систему не обошелся без конфликтов. Профсоюз бортпроводников никогда не поддерживал этот переход, утверждая, что его члены не могут позволить себе снижение заработной платы. Фракции двух других профсоюзов также выступили против, как и многие чины в руководящих кабинетах. После короткого медового месяца первого года руководство практически ничего не сделало для того, чтобы помочь сотрудникам разобраться в бизнесе, владельцами которого они теперь являлись, или воспитать в них культуру собственников. Недавно назначенный директор по персоналу заявил, что он “не в восторге” от этой идеи.

Неудивительно, что руководство вскоре вернулось к прежней порочной практике взаимоотношений с персоналом “мы и они”, которая царила в компании на протяжении многих лет. Борьба достигла кульминации в ходе мощной акции, устроенной пилотами United летом 2000 года. Она выразилась в резком снижении темпа работы. Самолеты еле ползли по рулежным дорожкам. Пилоты отказывались работать сверхурочно. Выполнение рейсов в срок, которое достигло 81 процента в течение первого года эксперимента, упало до 40 процентов. Резко снизился пассажиропоток. Пилоты по-прежнему владели примерно 25 процентами акций авиакомпании, но это не имело для них особого значения. Как писал один репортер, “они саботировали работу собственной компании”. Трагедия 11 сентября 2001 года вбила последний гвоздь в гроб United. В 2002 году компания объявила о банкротстве, в результате чего ее акции утратили всякую стоимость. И хотя United вплоть до последнего времени была прибыльной, она так и не смогла исправить свою репутацию худшей из авиакомпаний, от которой пассажиры должны держаться подальше».