Текст книги "Нефть и волатильность: история и будущее взлетов и падений цен на нефть"

Бурильщиков взбодрила[88]88
   В этом описании мы опираемся на информацию, представленную в книге Невинса о Рокфеллере.


[Закрыть] их сокрушительная победа над SIC. Кроме того, у них был еще один мотивирующий фактор – еще одно резкое падение цен, связанное с открытием новых месторождений нефти в округе Кларион (Пенсильвания), в результате чего в августе 1872 г. в Нефтяных районах цены резко упали до отметки 3,67 доллара, то есть на 1,13 доллара ниже, чем годом ранее. Танкеры для хранения нефти и трубопроводы были заполнены практически полностью, и некоторым бурильщикам даже приходилось сливать нефть в реки. Тем не менее к нефтяным месторождениям продолжали идти толпы новых бурильщиков. В атмосфере полного хаоса и деморализации отчаявшиеся бурильщики решили еще раз попробовать создать картель, однако в этот раз сделать это в более широком масштабе[89]89
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 415.


[Закрыть].

В конце августа 1872 г. нефтяники с «решимостью крестоносцев»[90]90
   Ibid., 416.


[Закрыть], идущих в поход, пообещали остановить бурильные работы на шесть месяцев начиная с 1 сентября 1872 г. Тем самым они надеялись не допустить бурения еще 500 новых скважин. По их расчетам, при условии, что объем нефти, добываемой из пробуренных ранее скважин, был бы сокращен, производство нефти в целом сократилось бы с 5000 баррелей в день до 3000 баррелей в день. В результате цены на сырую нефть вернулись бы к отметке в 5,00 доллара за баррель. Тайтусвильская газета Courier приветствовала сокращение объемов производства нефти, назвав его «единственным действенным лекарством от большого зла, которое принесло перепроизводство»[91]91
   Ibid., 415.


[Закрыть]. Руководители ассоциации проехались по нефтяным полям и выбили от нефтяников обещание прекратить бурение новых скважин. За каждую новую скважину предполагался штраф в 2000 долларов.

Существовала только одна проблема: новые бурильщики, которым удалось найти большие месторождения нефти в округе Кларион, отказывались подчиняться договоренностям. Чего ради, вопрошали они, нам не дают эксплуатировать наши новые скважины, сулящие большую выгоду, – и только для того, чтобы дать тем, кто начал раньше, нажиться на этом? Поэтому скважины продолжали бурить еще в большем объеме. К середине сентября цены упали до 2,75 доллара за баррель.

Впавшие в отчаяние бурильщики согласились сделать паузу и не качать нефть из уже разработанных скважин в течение тридцати дней. К концу сентября были остановлены работы приблизительно на трех четвертях существующих скважин. Если кто-то из бурильщиков нарушал соглашение, к нему направляли «банду головорезов», которые силой заставляли закрыть скважину. Правда, часто случалось и так, что после ухода банды бурильные работы возобновлялись. В газете Pittsburgh Gazette сообщалось, что «буровые установки сжигаются, моторы уничтожаются кувалдами, а краны на нефтеприемниках открываются»[92]92
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 418.


[Закрыть]. Однако даже несмотря на такие жесткие меры, не удавалось добиться полного соблюдения договоренностей. Бурильная компания Lavens & Evans из города Триангла отправила в ассоциацию протест: «Мы твердо решили плюнуть на все ваши запреты»[93]93
   Ibid., 421.


[Закрыть].

Запрет на проведение работ в течение тридцати дней принес некоторый успех. Активная деятельность в нефтяных районах приостановилась и добыча нефти в сентябре упала до 16 651 баррелей в день по сравнению с 18 816 баррелями в день за предыдущий месяц. В октябре объемы добычи нефти еще больше снизились – до 14 308 баррелей в день. Однако после того, как тридцатидневное эмбарго было отменено, производство вновь поднялось до уровня 23 000 баррелей в день. По мере того как добыча нефти восстанавливалась до прежних объемов, цены вновь резко падали[94]94
   Ibid., 418–19.


[Закрыть].

В конце октября производители нефти начали все с чистого листа. Быстро была разработана новая схема картеля. Глава Ассоциации производителей нефти выступил за создание Агентства производителей нефти. Согласно его предложению, уставной капитал такого агентства мог бы составить 1 000 000 долларов и оно могло бы закупать нефть в количестве, которое позволило бы обеспечить повышение цен до 5,00 доллара за баррель. Излишки нефти могли бы храниться в нефтехранилищах, которые должны находиться под контролем агентства. Как предполагалось, агентство также предусмотрит «соответствующие законодательству необходимые практические меры по недопущению бурения новых нефтяных скважин». В то же время разрешалось завершение работ на скважинах, уже находящихся в разработке, в случае если добыча нефти будет стабильно превышать спрос. Кроме того, предполагалось инвестирование в местные перерабатывающие мощности с целью в случае необходимости использовать излишки нефти[95]95
   Petroleum Centre Daily Record, October 26, 1872, 2.


[Закрыть]. Иначе говоря, это означало, что агентство попытается полностью монополизировать производство, хранение и даже переработку сырой нефти в нефтяных районах Пенсильвании. Было также предложено, что агентство будет заниматься сбором и распространением данных, что позволило бы бурильщикам владеть информацией о ситуации на нефтяном рынке лучше, чем спекулянтам, железным дорогам и перерабатывающим предприятиям.

К концу октября 1872 г. организаторам проекта удалось привлечь капитал в размере приблизительно 200 000 долларов. На заседании 6 ноября царила атмосфера уверенности в успехе плана по созданию Агентства производителей нефти. Пенсильванская газета The Petroleum Centre Daily Record, издаваемая в Корнплантере, с ликованием писала:

Совсем скоро у нас появится приятная возможность объявить: «Нефть, пять долларов за баррель». Очень уместным будет также опубликовать некролог о кончине картеля переработчиков нефти, он же South Improvement Co.[96]96
   Petroleum Centre Daily Record, “One Million Dollars Subscribed to the Petroleum Producers’ Agency,” November 6, 1872, 2.


[Закрыть]

Нью-йоркские потребители и переработчики нефти, которые радовались, что им удается кормиться на дешевой нефти, испытали волнение, почувствовав, что в этот раз настойчивые бурильщики смогут добиться ограничения объемов добычи нефти и повышения нефтяных цен.

Несмотря на то что бурильщики Нефтяных районов относились к переработчикам нефти с изрядной долей враждебности, некоторые из переработчиков, включая Рокфеллера, активно поддерживали их борьбу за контроль над производством и за стабилизацию цен. Естественно, нефтепереработчики были заинтересованы в более низких ценах на сырую нефть, однако их печальный опыт, накопленный в период диких скачков нефтяных цен, подсказывал им, что стремиться, в первую очередь, нужно к стабильности. Хотя еще совсем недавно бурильщики и переработчики вели друг против друга затяжную «нефтяную войну», они прекрасно осознавали, что без тех или иных совместных действий достигнуть стабильности будет невозможно[97]97
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 423.


[Закрыть]. Ранее предпринимались попытки заключить соглашение между железными дорогами и переработчиками – это отразилось на судьбе небезызвестной SIC. Теперь же к объединению стремились переработчики нефти и бурильщики. У них был общий враг – спекулянты, то есть посредники, которые совершали сделки, являвшиеся прототипом современных нефтяных фьючерсных контрактов. Они же, по убеждению бурильщиков и переработчиков, способствовали искажению цен на нефть и созданию ценовой волатильности[98]98
   Обычно компании, владевшие трубопроводами, имели собственные хранилища для нефти. Как правило, они выдавали бурильщикам сертификат за каждые 1000 доставленных баррелей нефти. Затем эти сертификаты активно продавались и покупались. Тем самым они стали прототипом современных спотовых и фьючерсных контрактов. В те дни торговали тремя видами сертификатов: спотовыми, по которым осуществлялась немедленная поставка нефти; регулярными, предусматривавшими поставку в течение десяти дней; фьючерсными, которые предполагали поставку в будущем. На самом деле, спекулянтов и трейдеров, которые не имели собственных нефтяных мощностей, на рынке было гораздо больше, чем самих нефтяных компаний. И эти спекулянты играли намного более важную роль в установлении цен на нефть, чем даже Standard Oil (Chernow, Titan, 259; Dolson, The Great Oildorado, 262.)


[Закрыть]. Переработчики и производители надеялись, что если им удастся договориться о взаимоприемлемых ценах и обеспечить производственную дисциплину, то они смогут выбить спекулянтов с рынка и прийти к долгожданной стабильности цен.

Итак, Рокфеллер с большим энтузиазмом отнесся к созданию нового картеля производителей нефти. Он отправил его руководителям приветственное послание с пожеланием успехов и поручил своему торговому агенту покупать у нового агентства сырую нефть по цене 4,75 доллара за баррель[99]99
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 422.


[Закрыть]. К декабрю 1872 г. Рокфеллер и его новая Ассоциация нефтепереработчиков заключили с производителями соглашение, известное как Тайтусвильский договор. По условиям этого договора Агентство производителей брало на себя обязательство ограничить добычу сырой нефти величиной в 15 000 баррелей в день и продавать ее исключительно Ассоциации нефтепереработчиков. Ассоциация, в свою очередь, обязывалась покупать нефть исключительно у агентства. Предполагалось, что переработчики будут платить бурильщикам 5 долларов за баррель, из них 4 доллара будут оплачены сразу же, а остаток – в зависимости от того, по каким розничным ценам нефтепродукты будут продаваться в Нью-Йорке. Если керосин в Нью-Йорке шел по цене меньше чем 26 центов за галлон (что соответствовало 11 долларов за баррель), то переработчики должны будут покупать у агентства нефть по цене 4 доллара за баррель. А если нефтепродукт продавался дороже 26 центов за галлон, то за каждый дополнительный цент производители должны были получать еще по 25 центов за баррель, но в целом не более 5 долларов за баррель[100]100
   Об этом пишет Невинс: Nevins, Rockefeller, vol. I, 426.


[Закрыть].

Однако не успели высохнуть чернила на Тайтусвильском договоре, как производители, позабыв о своих обещаниях соблюдать дисциплину, с удвоенной энергией приступили к бурению. Добыча нефти резко пошла наверх и достигла объема 22 000 барреля в день. Это намного превышало оговоренный объем добычи – 15 000 баррелей в день. Переизбыток предложения вынудил переработчиков и бурильщиков снизить ценовой потолок 4 доллара за баррель до 3,25 доллара за баррель. Рокфеллер, согласно договоренности, продолжал выставлять заявки на покупку нефти по цене 3,25 доллара, однако сидевшие без денег владельцы скважин начали предлагать нефть по скидочной цене – 2 доллара за баррель – покупателям, на которых соглашение не распространялось[101]101
   Ibid., 427.


[Закрыть]. Нефтепереработчики из Бостона, которых не пригласили участвовать в Тайтусвильском договоре, торжественно поклялись, что отныне будут покупать нефть только у независимых производителей по цене ниже целевой цены 3,25 доллара. К январю 1873 г. цены на публичном рынке снизились до 3,29 доллара за баррель, а некоторые производители торговали нефтью даже за 2,60 доллара[102]102
   Ibid., 420–29.


[Закрыть]. 14 января 1873 г. газета Titusville Herald опубликовала статью, в которой в резких тонах говорилось об избыточной добыче и перенасыщенности рынка запасами нефти. От имени мелких производителей статья призывала к «безотлагательной, решительной, непрерывной, полной остановке всего производства сроком на 60 дней»[103]103
   Titusville Herald, “The Last and Only Alternative,” January 14, 1873, 2.


[Закрыть]. Однако обеспечить выполнение таких требований в отрасли, насчитывающей порядка 10 000 производителей, было практически невозможно.

Рокфеллер присутствовал на бурных заседаниях производителей. Их нежелание подчиниться дисциплине и соблюдать условия договора вызывала у него чувство отвращения. Позднее он вспоминал, как на одном из таких заседаний какого-то производителя попросили объяснить, почему он продал большее количество нефти, чем было оговорено в соглашении. Тот, сплевывая табак, отвечал: «А я думал, что это просто выгодная сделка!»[104]104
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 429.


[Закрыть] Ощущая свою разобщенность и видя вероломство подельников, утратившие все надежды нефтепроизводители признали себя побежденными. В середине января Тайтусвильский договор был объявлен потерявшим силу.

На протяжении всех 1880-х отчаявшиеся бурильщики Нефтяного района на свой страх и риск пытались взять под контроль объемы добычи нефти. Иногда удавалось достичь кратковременного успеха, но все попытки кончались поражением. Было слишком много вновь открытых нефтяных скважин, а также слишком много нетерпеливых бурильщиков. Очень велик был соблазн с выгодой для себя использовать законсервированные скважины и в перспективе нажиться за счет новых нефтяных месторождений. По словам Невина, биографа Рокфеллера, «было очевидно, что управлять избыточным предложением могла только контролирующая весь рынок, жестко централизованная организация, действующая на постоянной основе»[105]105
   Nevins, Rockefeller, vol. I, 419.


[Закрыть].

Переработчики, точно так же, как и производители, не могли похвастаться большими организационными успехами. К 1873 г. Ассоциация нефтепереработчиков была слишком маленькой и слабой для того, чтобы наладить дисциплину и вернуть утраченный контроль. Во всей нефтяной области вновь воцарилась нестабильность. Рокфеллер утратил последние надежды на добровольное объединение бурильщиков и перевозчиков и решил действовать по сценарию, который он назвал «наш план». Этот план был задуман Рокфеллером еще в 1869–1870 гг., и его основная идея состояла в том, чтобы, используя имевшиеся у монополий контролирующие функции и рычаги экономического давления, объединить переработчиков в одну организацию, которая была бы интегрирована с транспортной системой. Предполагалось, что эта организация целиком будет находиться под контролем ключевой группы менеджеров, которые, вполне ожидаемо, смогут при этом разбогатеть. Как писал Невинс, внутреннее чутье подсказало Рокфеллеру, что «если аморфную, перенасыщенную и неэкономичную нефтеперерабатывающую отрасль, в которой постоянно происходили банкротства и разорения, удалось бы объединить и строго контролировать, то из нее мог бы получиться эффективный источник обогащения для узкого круга лиц, реорганизовавших ее»[106]106
   Цит по: Frankel, Essentials of Petroleum, 75.


[Закрыть].

Для того чтобы расширить границы империи Standard Oil за пределы Кливленда до Нью-Йорка и других штатов, Рокфеллер использовал ту же тактику, которую он уже отшлифовал в Кливленде. Независимо от того, ставил ли он задачу интегрировать ту или иную компанию вертикально или горизонтально, Рокфеллер, как правило, использовал методы убеждения: он уговаривал руководство продать компанию или согласиться на слияние (при этом часто суля им достойную должность в Standard Oil). С независимыми же переработчиками он договаривался, обещая им гарантированную прибыль в том случае, если они будут ограничивать свой выпуск в период перепроизводства. Производители и переработчики, которые не входили в его систему, не выдерживали ценовой конкуренции. Рокфеллер обычно действовал следующим образом: сосредоточивал в своих руках критическую долю собственности или контроля на том или ином рынке, а затем использовал свое влияние для того, чтобы выдавить с рынка оставшиеся компании.

Как и в Кливленде, Рокфеллер умело и решительно применял свои исключительные управленческие и организаторские таланты. В то же время он в очередной раз не гнушался использовать промышленный шпионаж, устанавливать хищнические цены и тайно, обманным путем, приобретать акции явных конкурентов. Рокфеллер и его компаньоны использовали как свое положение собственника, так и слабости переработчиков и перевозчиков, играя на их соперничестве. К 1879 г. Standard Oil контролировала более 90 % всего перерабатывающего сектора США.

Standard Oil постепенно становилась монополистом на нефтяном рынке. И это не могло не оказывать влияние на производство сырой нефти и на нефтяные цены. Используя свое положение собственника или контролируя откровенно конкурирующие железные дороги и трубопроводы крупного диаметра (которые к 1880 г. потеснили железнодорожные цистерны в качестве главного транспортного средства для перевозки сырой нефти), Standard Oil смогла подчинить себе производителей и заставить их сократить излишнюю добычу нефти. Иногда трубопроводы, аффилированные со Standard Oil, соглашались транспортировать сырую нефть от производителей только в тех случаях, если те уже нашли себе покупателя или имели соответствующие условия для хранения нефти. Однако несчастные производители порой были просто не в состоянии выполнить эти требования. Кроме того, случалось и так, что и покупатели, и хранилища контролировались самой Standard Oil[107]107
   Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 384–385.


[Закрыть]. Рокфеллер отказывался скупать излишки сырой нефти в Нефтяном районе, и в периоды перепроизводства его перерабатывающие заводы, как правило, сворачивали производство для того, чтобы сохранить цены стабильными.

Несмотря на такую агрессивную политику, отношения Standard Oil с нефтяниками не всегда были откровенно враждебными. С ноября 1887 г. по ноябрь 1888 г. они совместно участвовали в движении, которое стало известно как «Масштабное сворачивание производства». Это была одна из первых наиболее успешных попыток нефтедобытчиков и нефтепроизводителей остановить производство с целью стабилизации цен[108]108
   Ibid., 562–568.


[Закрыть]. Рокфеллеру удалось подавить в себе глубокое недоверие к бурильщикам отчасти потому, что к этому времени он уже сам начал интересоваться нефтедобычей. Постоянный переизбыток нефти в Пенсильвании ставил под угрозу судьбу новых инвестиций Standard Oil – в огромные (правда, сернистые, и поэтому относительно дорогие для разработки) нефтяные поля в Лиме (Огайо). Кроме того, Рокфеллер осознавал, что у него появляются серьезные конкуренты-нефтедобытчики за границей, особенно в России. Как обычно, бурильщики из Нефтяного района требовали передышки от низких цен на нефть. На этот раз (в кои-то веки) Рокфеллера и нефтепроизводителей объединяло общее желание – не просто стабилизировать цены, а поднять их[109]109
   Ibid., 564.


[Закрыть].

По условиям договоренности Standard Oil и организаций, представлявших производителей, бурильщики должны были остановить разработку новых скважин, а также предпринять шаги по сокращению добычи с 60 000 до 45 000 баррелей в день. Со своей стороны, Standard Oil обязывалась закупать и хранить сырую нефть, которая позже должна была продаваться по более высокой цене. Кроме того, из прибыли предполагалось выделить часть денег для бурильщиков, потерявших работу в связи со сворачиванием производства. «Масштабное сворачивание производства», которое продолжалось в течение года, оказалось весьма успешным. В нем приняло участие около 85 % из 14 000 производителей Нефтяного района. Хотя новые нефтедобытчики из округов Вашингтон и Грин продолжали свою деятельность, общие объемы добычи сократились до целевого значения 45 000 баррелей в день. В течение того же периода цены поднялись с 70 центов за баррель до 90 центов за баррель[110]110
   Трудно с точностью определить, какое количество мощностей было законсервировано Standard Oil для поддержки нефтепроизводителей и рабочих, поскольку информация об этом весьма расплывчата (Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 567). Цены приводятся по работе The Derrick и данных Rapidan Group.


[Закрыть]. Эта годичная договоренность принесла Рокфеллеру славу среди нефтедобытчиков и позволила ему неожиданно для себя приобрести ряд друзей из их числа. Как и задумывалось, в результате сворачивания производства удалось решить две задачи: сократить на ближайший период затоваривание нефтью, а также поднять цены. Это, в свою очередь, сделало выгодным инвестирование в разработку новых нефтяных месторождений, которые вводились в эксплуатацию в 1890-х гг. – таких, как Standard Oil в Огайо.

Хотя альянс между Standard Oil и бурильщиками Пенсильвании был удобен для обеих сторон, он оказался временным. В 1890 г. цены на нефть начали понижаться, и в начале 1890-х гг. достигли отметки 50 и 60 центов за баррель. Пути Standard Oil и нефтедобытчиков разошлись. Standard Oil выставляла на продажу свою сырую нефть из Огайо, а пенсильванские производители решили «в целях конкурентной борьбы со Standard Oil создать собственную транспортную инфраструктуру, перерабатывающие предприятия и сбытовую организацию»[111]111
   Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 568.


[Закрыть].

Влияние Standard Oil на стабильность цен

К середине 1880-х гг. Standard Oil доминировала во всех сферах нефтяного бизнеса, начиная с добычи сырой нефти и заканчивая продажей нефтепродуктов[112]112
   Ibid., 549.


[Закрыть]. Дисциплина и стабильность, установленные Рокфеллером в нефтяной промышленности, позволили его компании стремительно развиваться в США и оказывать все большее влияние на молодые нефтяные рынки в Европе и Азии. Монополизация перерабатывающей отрасли и вертикальная интеграция с железными дорогами и трубопроводами оказались достаточными для того, чтобы косвенным образом ограничить приток вновь добываемой нефти. Даже если Рокфеллер и не мог единолично устанавливать цены на нефть или полностью устранить ценовую волатильность, благодаря его контролю удалось покончить со скачкообразными циклическими колебаниями цен на нефть, которые были типичными до начала эпохи Standard Oil[113]113
   de Chazeau and Kahn, Integration and Competition, 429–430.


[Закрыть]. В течение двадцати одного года до начала периода доминирования Standard Oil цены на сырую нефть изменялись в среднем на 53 % в год (рис. 1.1)[114]114
   Мои расчеты основаны на данных из: The Derrick’s Hand-Book of Petroleum.


[Закрыть]. В период монополии Рокфеллера волатильность цен была вполовину ниже и составляла 24 %. Разумеется, потребители платили за нефть больше, чем им пришлось бы заплатить в условиях чистой конкуренции. Однако, поскольку тренд более низких цен сформировался в эпоху Рокфеллера, покупатели даже не заметили этих потерь.

Рис. 1.1. Среднемесячные цены на сырую нефть в США, 1860–1911

Источник: Derrick’s, vols. I–IV; API, Petroleum Facts and Figures (1959). © The Rapidan Group.

Основу империи Рокфеллера составляли переработка, транспортировка и, косвенным образом, добыча нефти в Пенсильвании, северо-восточных штатах, а также, позднее, на Среднем Западе. Тем не менее к концу XIX в. добыча сырой нефти быстро развивалась как в США, так и в других странах. Разработка новых месторождений нефти началась на территориях, которые не находились под контролем Standard Oil – в Техасе и Оклахоме. В этих штатах появление Standard Oil ни у кого не вызвало бы восторга.

В 1901 г. настойчивый изыскатель нефти по имени Паттилло Хиггинс открыл месторождение Спиндлтоп – гигантскую фонтанирующую скважину неподалеку от Бомонта (штат Техас). Это событие явилось переломным моментом в истории нефтяной промышленности. Благодаря Спиндлтоп, богатейшей скважине, которая давала до 100 000 баррелей в день, начался техасский нефтяной бум и возникли две знаменитые компании – Gulf и Texaco. В связи с чрезмерной откачкой через год нефть в Спиндлтоне истощилась, но вскоре в Техасе и Оклахоме были открыты новые богатые месторождения. Открытие огромных нефтяных полей в Техасе и Оклахоме развеяли привычные для нефтяной отрасли опасения, что нефтяные запасы в стране могут «закончиться».

По мере того как в Техасе появлялись новые конкуренты, развитие международного нефтяного рынка начинало представлять всё большую угрозу для монополии Standard Oil. Новые месторождения в Техасе и Оклахоме также позволили США опередить Россию, которой на короткий период удалось перегнать Соединенные Штаты в качестве главного мирового производителя нефти. В начале 1870-х гг. крупномасштабная добыча началась на берегах Каспийского моря, в азербайджанском городе Баку, который тогда входил в состав Российской империи. Шведы Роберт и Людвиг Нобели, братья изобретателя динамита Альфреда Нобеля, быстро освоили в Баку добычу и переработку нефти и стали главными поставщиками нефти в царской России. Затем в игру вступила французская семья Ротшильдов. Поначалу Ротшильды испытывали некоторые сложности, вызванные удаленностью Баку и отсутствием крупных танкеров. В 1880-е гг. они начали финансировать строительство железной дороги в западном направлении от Баку, чтобы получить выход к Черному морю. Осуществление этого проекта позволило российской нефти конкурировать со Standard Oil на рынке керосина в Европе. Нефтяной бизнес в Баку оказался исключительно успешным. В период между 1879 и 1889 г. производство выросло в десять раз и достигло 57 % производства нефти в США[115]115
   The Derrick’s, vol. II, 825–26, и API, Petroleum Facts and Figures, 41.


[Закрыть]. Бакинские нефтяники, точно так же, как и владельцы нефтяных скважин в Пенсильвании, изо всех сил боролись за то, чтобы найти новые рынки сбыта для своих огромных запасов нефти.

Угроза, исходившая от открытия огромных месторождений нефти за границей, не могла не волновать Рокфеллера. Его первой инстинктивной реакцией было желание купить бизнес своих иностранных конкурентов. Он попытался договориться с Нобелем, но получил резкий отказ[116]116
   Ергин Д. Добыча. С. 67–72.


[Закрыть]. После этой неудачи Standard Oil втянула Россию в жесткую ценовую войну. Именно такую стратегию Рокфеллер применял и у себя в США, когда хотел, чтобы конкуренты выдохлись. Чтобы прекратить отчаянную борьбу периода так называемых нефтяных войн 1890-х гг., Standard Oil попыталась прийти к соглашению со своими российскими конкурентами – компаниями, которыми владели семейство Нобелей, семейство Ротшильдов и другие. В 1892 и 1893 г. сделка, в которой должны были участвовать все нефтяные компании США и России, сорвалась, поскольку Standard Oil не смогла заручиться поддержкой всех независимых американских нефтепереработчиков и нефтедобытчиков. После ценовой войны 1894 г. Standard Oil и ее российские конкуренты попытались найти общий язык еще раз, в 1895 г. они составили соглашение, по условиям которого американским производителям нефти предоставлялось право «на 75 % мирового экспорта, а российским – на 25 %». Однако еще до того, как соглашение вступило в силу, сделка была разорвана. Причиной, по-видимому, послужили возражения со стороны российского правительства[117]117
   Ергин Д. Добыча. С. 71–72.


[Закрыть]. Как оказалось, попытки кооперации, предпринимаемые нефтяниками из разных стран, упираются в такие же сложности, как и в самих США.

Тем временем нарастала еще одна серьезная угроза для глобального доминирования Standard Oil, и в этот раз она надвигалась из Азии. Лондонский трейдер Маркус Самуэль выиграл право торговать российской нефтью в Азии. Для этого он спроектировал оригинальные по конструкции нефтеналивные суда, использование которых могло помочь сократить транспортные расходы, особенно при осуществлении перевозок через Суэцкий канал, открытый незадолго до этого. Компания Самуэля под названием Shell (в память о его отце, который торговал шкатулками, инкрустированными перламутром) объявила тотальную войну Standard Oil. Вскоре эти две компании начали инвестировать огромные средства в создание перерабатывающей и сбытовой инфраструктуры. Делалось это для того, чтобы захватить максимально большую долю нефтяного рынка[118]118
   Maugeri, The Age of Oil, 12.


[Закрыть].

Standard Oil и Shell стремились застолбить за собой участки и занимались активной разработкой крупных нефтяных полей в Азии, находившихся ближе к потребительскому рынку. Обе компании с интересом приглядывались к Royal Dutch, которая имела перспективное нефтяное производство на Суматре, в голландской Ост-Индии. В 1900 г. Royal Dutch возглавлял голландский банкир Генри Детердинг, известный своей жесткой деловой хваткой. Детердинг владел огромными запасами сырой нефти, находившимися вблизи прибыльных азиатских рынков, но ему было необходимо объединиться с компаниями, имевшими развитую сбытовую сеть. Как и Рокфеллер, Детердинг испытывал отвращение к ценовой конкуренции и был готов к совместным действиям. Shell решила объединить свои усилия с Royal Dutch, правда в целом ей пришлось принять условия последней. Поначалу глава Shell Маркус Самуэль предпочел бы не упускать из рук операционный контроль, но Royal Dutch настаивала на совместном менеджменте. Ее представитель Фред Лейн убедил Самуэля, что такое совместное управление было необходимо для того, чтобы не допустить губительного для бизнеса переизбытка нефти. В очередной раз страх перед перепроизводством и обвалом цен помог созданию одного из самых важных альянсов в истории нефтяной промышленности. Shell и Royal Dutch договорились о совместном управлении в 1901 г., а в 1907 г. в результате их слияния появилась компания Royal Dutch Shell Group. Новое мощное предприятие финансировалось семейством Ротшильдов, которые настояли на том, чтобы стать частью этого нового «наступательного и оборонительного альянса», в противовес империи Standard Oil. Вскоре после слияния глава Shell Детердинг распорядился снизить уровень производимой продукции, а также ввел квоты с целью не допустить перепроизводства нефти в голландской Ост-Индии[119]119
   Ергин Д. Добыча. С. 139–140.


[Закрыть].

Однако главная угроза для Standard Oil исходила не от Shell и не от Техаса, а от Вашингтона. На рубеже веков в прогрессивной Америке были сильны чувства недоверия и скепсиса по отношению к монополиям и трестам, то есть крупным бизнес-альянсам, которые появились после Гражданской войны. Монополии были (и остаются по сей день) весьма непопулярными, потому что они поднимают цены, ограничивают конкуренцию, производят менее качественные товары, сопротивляются инновациям и тормозят их внедрение и, наконец, дают разбогатеть лишь небольшому количеству собственников. (Ряд отраслей промышленности считаются «естественными монополиями» в тех случаях, если у них были высокие издержки выхода на рынок, или если они производят товар, цену которого хочет регулировать государство, или если одна крупная компания экономически более эффективна. Примерами «естественных монополий» могут служить электроэнергетические компании или компании водоснабжения, которые обычно принадлежат государству или находятся под его контролем.) В период с середины до третьей четверти XIX в., в ходе индустриализации и развития транспортной системы, монополии росли как грибы после дождя, но к концу века они начали вызывать явное недовольство общественности.

Тресты были задуманы как обходной маневр для крупных корпораций, которые осуществляли деятельность в разных штатах (например, железные дороги или предприятия нефтяной промышленности), поскольку в Америке конца XIX в. не существовало закона о корпорациях и администрации штатов, как правило, старались не допустить, чтобы компании владели предприятиями за пределами своего штата. Такие корпоративные тресты, которые могли иметь доли собственности в десятках компаний благодаря запутанной системе формирования пакетов акций и контроля над ними, нередко создавались тайно. Первый из таких национальных трестов возглавлял не кто иной, как Рокфеллер – его юрист Самуэль С. Т. Додд разработал план, по которому в 1882 г. втайне был учрежден трест Standard Oil Trust[120]120
   В 1885 г. штаб Standard Oil был переведен из Кливленда в Нью-Йорк.


[Закрыть]. Согласно договору о создании треста, вся быстро развивающаяся сеть филиалов, новые приобретаемые компании и активы передавались тресту, управляемому комитетом из девяти доверенных лиц. Поскольку эти девять человек, включая самого Рокфеллера, сообща владели активами империи Standard Oil, юридически они имели право утверждать, что ни одна компания, входившая в группу, не владела другой. Однако на практике трастовый договор превратил империю Standard Oil в объект прозрачного, единообразного управления и контроля[121]121
   Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 466–470.


[Закрыть].

Общественность и избранные чиновники считали тресты сговором монополистов. В конце 1870-х гг. тресты все чаще становились объектом пристального наблюдения и раздражения. Мишенью, в первую очередь, стали железные дороги – они привлекали всеобщее внимание и вызывали подозрение, поскольку, помимо нефтяной промышленности, они сотрудничали со многими другими отраслями, в том числе с мясоперерабатывающей. Публикуемые в прессе сообщения о льготных тарифах и других широко распространенных мерах, направленных против конкуренции, приковывали интерес общественности. К середине 1880-х гг. в центре внимания оказалась Standard Oil, которая была не только первым появившимся в США трестом, но и самым крупным.

Джон Д. Рокфеллер был заклеймен как «отец трестов, король монополистов и царь нефтяного бизнеса»[122]122
   Nevins, Rockefeller (Abridgement), 301. Это сокращенное издание книги Невинса было подготовлено Уильямом Гринлифом и опубликовано в 1959 г.


[Закрыть]. Тресты, создаваемые в таких отраслях, как лесозаготовительная или машиностроительная, были не на виду и мало интересовали общественность. Однако в конце XIX в. Standard Oil была прекрасно известна потребителям – ведь она торговала такими нужными всем предметами первой необходимости, как керосин и смазочные масла, которые использовались в каждой семье. О нефти знали все, как и о Standard Oil. По мере того как средства массовой информации продолжали все больше поливать грязью Рокфеллера, из популярной компании Standard Oil превратилась в объект ненависти. Даже ее защитники признавали, что она занимается секретными операциями, ведет совместную игру с железными дорогами и затевает хищнические ценовые войны на тех или иных рынках, стремясь подавить конкуренцию. Кроме того, она нанимает соглядатаев, которые добывают информацию о ее конкурентах[123]123
   Nevins, Rockefeller, vol. II, 708. Невинс признает многочисленные достижения Рокфеллера, которые оправдывают его наглую, но типичную для того времени политику: «Standard Oil утилизировала отходы и добивалась разного рода экономии; компания начала применять процесс Фраша [десульфуризации нефти], крекинг-процесс [переработки] Бертона, а также патенты Ван Дайка [для стимулирования использования тяжелых фракций сырой нефти]; кроме того, Standard Oil установила стандарт на продукцию высокого качества, разработала ценные побочные продукты; с готовностью предоставляла свои услуги другим отраслям промышленности, в частности улучшая характеристики смазочных материалов; эффективно занималась распределением товаров в США; а также с огромной энергией завоевывала мировые рынки».


[Закрыть].