Текст книги "Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки"

К месту назначения разными дорожками

Когда я начинал работать над этой главой, у меня был определенный план. С матерями разобрались, теперь можно рассмотреть последствия, скажем, отсутствия отца, пережитой в детстве нищеты или природной катастрофы. И задать уже знакомый нам вопрос: как каждый из этих факторов изменил биологию ребенка и в результате повлиял на склонность к тому или иному поведению?

Но план не сработал – последствия у столь разнообразных детских травм очень похожи, и различий между ними немного. Конечно, прослеживаются специфические корреляции – например, детство в ситуации домашнего насилия сильнее увеличивает вероятность будущих насильственных преступлений, чем пережитая в детстве природная катастрофа. Но все детские травмы можно обоснованно привести к общему знаменателю и объединить термином «неблагоприятные условия детства».

В общем, неблагоприятные условия детства увеличивают в будущем вероятность:

а) депрессии, тревожных состояний, алкогольной/наркотической зависимости;

б) снижения интеллектуальных возможностей, частично связанных с функционированием префронтальной коры;

в) нарушения самоконтроля и эмоциональной регуляции;

г) антисоциального поведения, включающего насилие;

д) формирования взаимоотношений, копирующих неблагоприятную детскую среду (например, привязанность к партнеру-насильнику){348}348
  C. Hammen et al., “Depression and Sensitization to Stressors Among Young Women as a Function of Childhood Adversity,” J Consulting Clin Psych 68 (2000): 782; E. McCrory et al., “The linkh Between Child Abuse and Psychopathology: A Review of Neurobiological and Genetic Research,” J the Royal Soc of Med 105 (2012): 151; K. Lalor and R. McElvaney, “Child Sexual Abuse, linkhs to Later Sexual Exploitation/ High-Risk Sexual Behavior, and Prevention / Treatment Programs,” Trauma Violence & Abuse 11 (2010): 159; Y. Dvir et al., “Childhood Maltreatment, Emotional Dysregulation, and Psychiatric Comorbidities,” Harvard Rev of Psychiatry 22 (2014): 149; E. Mezzacappa et al., “Child Abuse and Performance Task Assessments of Executive Functions in Boys,” J Child Psych and Psychiatry 42 (2001): 1041; M. Wichers et al., “Transition from Stress Sensitivity to a Depressive State: Longitudinal Twin Study,” Brit J Psychiatry 195 (2009): 498.


[Закрыть].

А некоторые, несмотря ни на что, переносят ужасное детство вполне нормально. Об этом мы еще поговорим.

Давайте рассмотрим биологическую связь между неблагоприятными условиями детства и увеличением риска всех перечисленных последствий у взрослых.

Психологический портрет с точки зрения биологии

Неблагоприятные условия, безусловно, являются причиной стресса и формируют характерные, связанные с ним физиологические аномалии. У многочисленных видов животных основные «младенческие» факторы стресса повышают уровень глюкокортикоидов не только у детей, но и у взрослых (а также КРГ и АКТГ – гормонов гипоталамуса и гипофиза, которые регулируют секрецию глюкокортикоидов) и способствуют гиперактивности симпатической нервной системы{349}349
  C. Heim et al., “Pituitary-Adrenal and Autonomic Responses to Stress in Women After Sexual and Physical Abuse in Childhood,” JAMA 284 (2000): 592; E. Binder et al., “Association of FKBP5 Polymorphisms and Childhood Abuse with Risk of Posttraumatic Stress Disorder Symptoms in Adults,” JAMA 299 (2008): 1291; C. Heim et al., “The Dexamethasone/Corticotropin-Releasing Factor Test in Men with Major Depression: Role of Childhood Trauma,” BP 63 (2008): 398; R. Lee et al., “Childhood Trauma and Personality Disorder: Positive Correlation with Adult CSF Corticotropin-Releasing Factor Concentrations,” Am J Psychiatry 162 (2005): 995; R. J. Lee et al., “CSF Corticotropin-Releasing Factor in Personality Disorder: Relationship with Self-Reported Parental Care,” Neuropsychopharmacology 31: (2006): 2289; L. Carpenter et al., “Cerebrospinal Fluid Corticotropin-Releasing Factor and Perceived Early-Life Stress in Depressed Patients and Healthy Control Subjects,” Neuropsychopharmacology 29 (2004): 777; T. Rinne et al., “Hyperresponsiveness of Hypothalamic-Pituitary-Adrenal Axis to Combined Dexamethasone / Corticotropin-Releasing Hormone Challenge in Female Borderline Personality Disorder Subjects with a History of Sustained Childhood Abuse,” BP 52 (2002): 1102; P. McGowan et al., “Epigenetic Regulation of the Glucocorticoid Receptor in Human Brain Associates with Childhood Abuse,” Nat Nsci 12 (2009): 342; M. Toth et al., “Post-weaning Social Isolation Induces Abnormal Forms of Aggression in Conjunction with Increased Glucocorticoid and Autonomic Stress Responses,” Horm Behav 60 (2011): 28.


[Закрыть]. Фоновый уровень глюкокортикоидов высокий – реакция стресса в какой-то мере постоянно активирована – и после события-стрессора организм возвращается в «норму» с задержкой. Майкл Мини из Университета Макгилла показал, как стресс в начале жизни навсегда нарушает способность мозга держать секрецию глюкокортикоидов в узде.

Из главы 4 мы знаем, что «маринад» из глюкокортикоидов неблагоприятно воздействует на мозг, особенно в период развития: снижает интеллект, самоконтроль, извращает чувство эмпатии и т. д.{350}350
  S. Lupien et al., “Effects of Stress Throughout the Lifespan on the Brain, Behaviour and Cognition,” Nat Rev Nsci 10 (2009): 434; V. Carrion et al., “Stress Predicts Brain Changes in Children: A Pilot Longitudinal Study on Youth Stress, Posttraumatic Stress Disorder, and the Hippocampus,” Pediatrics 119 (2007): 509; F. L. Woon and D. W. Hedges, “Hippocampal and Amygdala Volumes in Children and Adults with Childhood Maltreatment – Related Posttraumatic Stress Disorder: A Meta-analysis,” Hippocampus 18 (2008): 729.


[Закрыть] Это означает, что нарушилась зависящая от гиппокампа способность к обучению взрослого человека. К примеру, дети, перенесшие грубое обращение и страдающие от посттравматического расстройства, став взрослыми, имеют уменьшенный объем гиппокампа. Стэнфордский психолог Виктор Каррион в своих исследованиях продемонстрировал снижение темпов роста гиппокампа в течение нескольких месяцев после акта жестокости. Причина этого, возможно, в том, что из-за глюкокортикоидов идет на убыль выделение гиппокампом фактора роста BDNF.

Таким образом, неблагоприятные условия отрицательно влияют на память и обучаемость. И самое важное – они также тормозят развитие и функционирование лобной коры; здесь виноваты опять, вероятно, глюкокортикоиды и сниженный уровень BDNF.

Та же связка – неблагополучное детство и замедленное созревание лобной коры – относится и к пережитой в детстве нищете. Исследование Марты Фары из Пенсильванского университета, Тома Бойса из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и их коллег продемонстрировали нечто пугающее. Для детей до пяти лет выявились следующие закономерности: чем ниже социоэкономический статус (СЭС) ребенка, тем в среднем: а) выше фоновый уровень глюкокортикоидов и/или сильнее глюкокортикоидный стрессовый ответ; б) тоньше лобная кора и ниже ее метаболизм; в) хуже лобная кора справляется с задачами на рабочую память, регулирует эмоции и самоконтроль, принимает решения; более того, при решении одних и тех же задач у детей с более низким СЭС задействуется существенно больший объем лобной коры, чем у детей с более высоким. Вдобавок бедность нарушает созревание мозолистого тела (напомню – это пучок аксонов, соединяющих два полушария мозга и координирующих их функции). Как же это нечестно – по глупому стечению обстоятельств родиться в бедной семье и уже к детскому саду заранее убавить свои шансы на успех в зефирном экзамене жизни{351}351
  S. J. Lupien et al., “Effects of Stress Throughout the Lifespan on the Brain, Behaviour and Cognition,” Nat Rev Nsci 10 (2009): 434; D. Hackman et al., “Socioeconomic Status and the Brain: Mechanistic Insights from Human and Animal Research,” Nat Rev Nsci 11 (2010): 651; M. Sheridan et al., “The Impact of Social Disparity on Prefrontal Function in Childhood,” PLoS ONE 7 (2012): e35744; J. L. Hanson et al., “Structural Variations in Prefrontal Cortex Mediate the Relationship Between Early Childhood Stress and Spatial Working Memory,” J Nsci 32 (2012): 7917; M. Sweitzer et al., “Polymorphic Variation in the Dopamine D4 Receptor Predicts Delay Discounting as a Function of Childhood Socioeconomic Status: Evidence for Differential Susceptibility,” SCAN 8 (2013): 499; E. Tucker-Drob et al., “Emergence of a Gene X Socioeconomic Status Interaction on Infant Mental Ability Between 10 Months and 2 Years,” Psych Sci 22 (2011): 125; I. Liberzon et al., “Childhood Poverty Alters Emotional Regulation in Adulthood,” SCAN 10 (2015): 1596; K. G. Noble et al., “Family Income, Parental Education and Brain Structure in Children and Adolescents,” Nat Nsci 18 (2015): 773.


[Закрыть].

Бедность «въедается в кожу» – многие исследователи посвятили работы механизмам этого процесса. Некоторые механизмы имеют отношение непосредственно к среде человеческого обитания: если вы бедны, то жилье вашего детства с большей вероятностью располагается вблизи источников загрязнения среды[185]185
  К примеру, если ребенок подвергался в детстве воздействию свинца – это значительно коррелирует с проживанием в бедных районах, – то у него нарушается развитие мозга, что предполагает сниженные интеллектуальные способности и регуляцию эмоций, а впоследствии увеличивает вероятность нарушения закона.


[Закрыть]{352}352
  К сноске: R. Nevin, “Understanding International Crime Trends: The Legacy of Preschool Lead Exposure,” Environmental Res 104 (2007): 315.


[Закрыть], или в вашем районе в магазинах продается больше алкоголя, чем экологически чистых овощей и фруктов, или вы учитесь в худшей школе и у родителей мало времени, чтобы почитать с вами книжку. Вокруг вас более скудное социальное окружение, а вы сами страдаете от заниженной самооценки. Но есть и другие механизмы, связанные с бедностью. Они отражают губительный эффект подчиненного положения у всех «ранговых» животных. У павианов, например, низкий ранг матери предсказывает повышенный уровень глюкокортикоидов у ее детенышей, когда они вырастают{353}353
  Reviewed in R. Sapolsky, Why Zebras Don’t Get Ulcers: A Guide to Stress, Stress-Related Diseases and Coping, 3rd ed. (New York: Holt, 2004). Как это происходит у павианов: P. O. Onyango et al., “Persistence of Maternal Effects in Baboons: Mother’s Dominance Rank at Son’s Conception Predicts Stress Hormone Levels in Subadult Males,” Horm Behav 54 (2008): 319.


[Закрыть].

Таким образом, неблагополучное детство ослабляет и притупляет функцию гиппокампа и лобной коры. А вот в миндалине все наоборот: при неблагоприятных условиях она увеличивается в размере и становится чрезмерно чувствительной. Из-за этого повышается риск тревожных расстройств; если же учитывать еще и дефектное созревание лобной коры, то становится возможным объяснить проблемы с эмоциональной и поведенческой регуляцией, особенно с самоконтролем{354}354
  F. L. Woon and D. W. Hedges, “Hippocampal and Amygdala Volumes in Children and Adults with Childhood Maltreatment – Related Posttraumatic Stress Disorder: A Meta-analysis,” Hippocampus 18 (2008): 729; D. Gee et al., “Early Developmental Emergence of Human Amygdala-PFC Connectivity After Maternal Deprivation,” PNAS 110 (2013): 15638; A. K. Olsavsky et al., “Indiscriminate Amygdala Response to Mothers and Strangers After Early Maternal Deprivation,” BP 74 (2013): 853.


[Закрыть].

Тяжелое детство специфическим образом ускоряет созревание миндалины. Обычно в подростковом возрасте у лобной коры появляется способность блокировать ее действия, будто бы говоря: «На твоем месте я бы этого не делала». Но у неблагополучных детей, наоборот, миндалина обучается блокировать лобную кору: «Я все равно это сделаю, попробуй только меня остановить».

Неблагополучие детства наносит ущерб и дофаминовой системе (а также, следовательно, работе системы награды, ее ожиданию, целенаправленному поведению), и это имеет два неприятных последствия.

Во-первых, формируется организм, более подверженный алкогольной или наркотической зависимости. Подобная уязвимость, по-видимому, объясняется совокупностью трех причин: а) влиянием на развивающуюся дофаминовую систему; б) увеличенным уровнем глюкокортикоидов у взрослого, способствующим тяге к алкоголю и наркотикам; в) слабо развитой лобной корой{355}355
  L. M. Oswald et al., “History of Childhood Adversity Is Positively Associated with Ventral Striatal Dopamine ® Responses to Amphetamine,” Psychopharmacology (Berlin) 23 (2014): 2417; E. Hensleigh and L. M. Pritchard, “Maternal Separation Increases Methamphetamine-Induced Damage in the Striatum in Male, But Not Female Rats,” BBS 295 (2014): 3; A. N. Karkhanis et al., “Social Isolation Rearing Increases Nucleus Accumbens Dopamine and Norepinephrine Responses to Acute Ethanol in Adulthood,” Alcohol: Clin Exp Res 38 (2014): 2770.


[Закрыть].

Во-вторых, трудное детство увеличивает риск депрессии у взрослого. Определяющий симптом депрессии – ангедония, полное равнодушие и невосприимчивость к радости. Хронический стресс приводит к недостатку дофамина в мезолимбической системе, отсюда и развитие ангедонии[186]186
  А как выглядит ангедония у крыс? Дайте обычной крысе две поилки – одну с простой водой, а другую с подслащенной. Крыса выберет сладкую воду. Но той крысе, у которой стресс и ангедония, будет все равно. Та же картина и с другими положительными стимулами.


[Закрыть]. Так что же представляет собой биологическая связь между неблагополучным детством и последующей «взрослой» депрессией? Это структурные нарушения развития мезолимбической системы и повышенный уровень глюкокортикоидов у взрослых, который истощает запас дофамина{356}356
  C. Anacker et al., “Early Life Adversity and the Epigenetic Programming of Hypothalamic-Pituitary-Adrenal Function,” Dialogues in Clin Nsci 16 (2014): 321.


[Закрыть].

Риск депрессии увеличивается еще и «опосредованно»: понижаются пороги возбудимости, и поэтому те стрессовые ситуации, которые обычно легко переживаются, для человека с тяжелым детством могут вызвать депрессивный эпизод. Такая уязвимость очень понятна. Депрессия – это по сути болезненное ощущение потери контроля (классически депрессия описывается как «выученная беспомощность»). Если ребенок перенес тяжелую травму, когда был не в состоянии контролировать ситуацию, то при самом благоприятном исходе, став взрослым, он решит: «Это все было ужасно, но тогда я ничего не мог поделать». В случаях же, когда из-за детских травм возникает депрессия, делается болезненное сверхобобщение: «В жизни все ужасно, и никогда ничего нельзя сделать».

Два отступления

Итак, самые разные факторы неблагополучия в детстве формируют одинаковые проблемы у взрослых уже людей. Тем не менее хотелось бы остановиться подробнее на двух факторах.

Что происходит, когда дети становятся свидетелями домашнего насилия, военных действий, группового убийства, побоища в школе? В течение нескольких следующих недель снижается концентрация и самоконтроль. Присутствие при насилии со стрельбой удваивает вероятность того, что свидетель сам совершит грубое насилие в ближайшие два года. Сюда же причисляются знакомые нам депрессия, тревога и агрессия. Исследования подтверждают, что преступники, совершившие насилие над личностью, чаще были свидетелями насилия в детстве, чем те, кто совершил ненасильственное преступление[187]187
  Удивительно, но если ребенок наблюдает насилие много раз, то у него ускоряется старение хромосом.


[Закрыть]{357}357
  S. L. Buka et al., “Youth Exposure to Violence: Prevalence, Risks, and Consequences,” Am J Orthopsychiatry 71 (2001): 298; M. B. Selner-O’Hagan et al., “Assessing Exposure to Violence in Urban Youth,” J Child Psych and Psychiatry 39 (1998): 215; P. T. Sharkey et al., “The Effect of Local Violence on Children’s Attention and Impulse Control,” Am J Public Health 102 (2012): 2287; J. B. Bingenheimer et al., “Firearm Violence Exposure and Serious Violent Behavior,” Sci 308 (2005): 1323. К сноске: I. Shaley et al., “Exposure to Violence During Childhood Is Associated with Telomere Erosion from 5 to 10 Years of Age: A Longitudinal Study,” Mol Psychiatry 18 (2013): 576.


[Закрыть].

Это дополняет нашу общую картину неблагополучного детства. Отдельной темой является влияние на детей насилия в средствах массовой информации.

Существует множество работ, изучавших эффект наблюдаемого детьми насилия по телевизору, в кино, новостях, музыкальных клипах, а также их участия в видеоиграх с насилием. Краткие выводы.

Насилие по телевизору или в кино увеличивает вероятность агрессивного поведения вскоре после просмотра эпизода{358}358
  Прекрасный развернутый обзор: L. Huesmann and L. Taylor, “The Role of Media Violence in Violent Behavior,” Ann Rev of Public Health 27 (2006): 393. See also J. D. Johnson et al., “Differential Gender Effects of Exposure to Rap Music on African American Adolescents’ Acceptance of Teen Dating Violence,” Sex Roles 33 (1995): 597; J. Johnson et al., “Television Viewing and Aggressive Behavior During Adolescence and Adulthood,” Sci 295 (2002): 2468; J. Savage and C. Yancey, “The Effects of Media Violence Exposure on Criminal Aggression: A Meta-analysis,” Criminal Justice and Behav 35 (2008): 772; C. Anderson et al., “Violent Video Game Effects on Aggression, Empathy, and Prosocial Behavior in Eastern and Western Countries: A Metaanalytic Review,” Psych Bull 136, 151; C. J. Ferguson, “Evidence for Publication Bias in Video Game Violence Effects Literature: A Meta-analytic Review,” Aggression and Violent Behavior 12 (2007): 470; C. Ferguson, “The Good, the Bad and the Ugly: A Meta-analytic Review of Positive and Negative Effects of Violent Video Games,” Psychiatric Quarterly 78 (2007): 309.


[Закрыть]. Интересно, что этот эффект сильнее проявляется у девочек (притом что у них общий уровень агрессии ниже). Эффект тем сильнее, чем младше дети, или чем более реалистично показано насилие, или/и если оно подается как героизм. Также в результате подобного воздействия дети начинают относиться к агрессии терпимее: одно из исследований показало, что девочки-подростки после просмотра музыкальных клипов с насилием с большей готовностью соглашались терпеть его во время свиданий. Ключевым фактором здесь является именно насилие: ничто иное – ни возбуждение, ни волнение, ни разочарование – не увеличивает агрессию.

Если воздействие медианасилия сильно и постоянно, то можно предсказать более высокий уровень агрессии у молодежи обоих полов (агрессия понимается в широких рамках – от поведения в условиях эксперимента до криминального насилия). Это мощный эффект, он различим даже на фоне воздействия массмедиа в целом, влияния физического истощения и запущенности, СЭС, уровня преступности в районе, образованности родителей, психиатрических заболеваний, показателя IQ. Все это надежные результаты огромной важности. Связь между воздействием медианасилия в детстве и усилением агрессии в зрелом возрасте сильнее, чем между воздействием свинца и IQ, или количеством принятого кальция и костной массой, или присутствием асбеста и раком гортани.

Два момента: а) не существует научного подтверждения того, что особо опасные преступники (например, учинившие кровавую бойню) стали таковыми из-за воздействия медианасилия в детском возрасте; б) подобное воздействие совсем не обязательно ведет к усилению агрессии – самый сильный эффект медиа оказывает на тех, кто и так уже предрасположен к насилию. Насилие на экране лишь делает их более безразличными и упорядочивает их собственную агрессию[188]188
  Я бы хотел еще раз поблагодарить уже упоминавшегося Дилана Алегриа, который помог мне разобраться в море публикаций на эту тему.


[Закрыть].

Травля – еще один фактор неблагополучия в детстве, и последствия от нее в зрелости сравнимы с последствиями грубого отношения дома{359}359
  W. Copeland et al., “Adult Psychiatric Outcomes of Bullying and Being Bullied by Peers in Childhood and Adolescence,” JAMA Psychiatry 70 (2013): 419; S. Woods and E. White, “The Association Between Bullying Behaviour, Arousal Levels and Behaviour Problems,” J Adolescence 28 (2005): 381; D. Jolliffe and D. P. Farrington, “Examining the Relationship Between Low Empathy and Bullying,” Aggressive Behav 32 (2006): 540; G. Gini, “Social Cognition and Moral Cognition in Bullying: What’s Wrong?” Aggressive Behav 32 (2006): 528; S. Shakoor et al., “A Prospective Longitudinal Study of Children’s Theory of Mind and Adolescent Involvement in Bullying,” J Child Psych and Psychiatry 53 (2012): 254.


[Закрыть].

Тут есть одна сложность. Мы все так или иначе наблюдали, или чувствовали на собственной шкуре, или участвовали в третировании бедняг, поэтому мы знаем, что жертва травли не выбирается случайным образом. Дети с шуточной бумажкой на спине «пни меня» часто или сами имеют проблемы с психикой, социальным и эмоциональным развитием, или они есть у них в семье. У таких детей и без того высок риск неблагоприятных последствий по достижении совершеннолетия, а если сюда добавляется травля, то их будущее выглядит еще более унылым.

Портрет хулигана-задиры тоже вполне типичен: начать с того, что по большей части такие дети растут в семьях матерей-одиночек или очень молодых родителей, малообразованных и с неопределенными перспективами трудоустройства. Обидчики делятся на два типа: самый распространенный – это тревожный, одинокий ребенок, который не умеет общаться; он третирует другого от отчаяния или с целью добиться признания. Такие обычно вырастают и прекращают третирование. Второй тип – уверенный в себе, равнодушный, социально развитый ребенок с трудновозбудимой симпатической нервной системой; так выглядит будущий социопат.

И еще одно поразительное наблюдение. Хотите увидеть ребенка, который почти наверняка превратится в совершенно несчастного взрослого? Найдите такого, который одновременно и гонитель, и гонимый, который терроризирует слабого в школе, а дома над ним издевается кто-то более сильный{360}360
  J. D. Unenever, “Bullies, Aggressive Victims, and Victims: Are They Distinct Groups?” Aggressive Behav 31 (2005): 153; D. P. Farrington and M. M. Tofi, “Bullying as a Predictor of Offending, Violence and Later Life Outcomes,” Criminal Behaviour and Mental Health 21 (2011): 90; M. Tofi et al., “The Predictive Efficiency of School Bullying Versus Later Offending: A Systematic/ Meta-analytic Review of Longitudinal Studies,” Criminal Behaviour and Mental Health 21 (2011): 80; T. R. Nansel et al., “Cross-National Consistency in the Relationship Between Bullying Behaviors and Psychosocial Adjustment,” Arch Pediatrics & Adolescent Med 158 (2004): 730; J. A. Stein et al., “Adolescent Male Bullies, Victims, and Bully-Victims: A Comparison of Psychosocial and Behavioral Characteristics,” J Pediatric Psych 32 (2007): 273; P. W. Jansen et al., “Prevalence of Bullying and Victimization Among Children in Early Elementary School: Do Family and School Neighbourhood Socioeconomic Status Matter?” BMC Public Health 12 (2012): 494; A. Sourander et al., “What Is the Early Adulthood Outcome of Boys Who Bully or Are Bullied in Childhood? The Finnish ‘From a Boy to a Man’ Study,” Pediatrics 120 (August 2007): 397; A. Sourander et al., “Childhood Bullies and Victims and Their Risk of Criminality in Late Adolescence,” Arch Pediatrics & Adolescent Med 161 (2007): 546; C. Winsper et al., “Involvement in Bullying and Suicide-Related Behavior at 11 Years: A Prospective Birth Cohort Study,” J the Am Academy of Child and Adolescent Psychiatry 51 (2012): 271; F. Elgar et al., “Income Inequality and School Bullying: Multilevel Study of Adolescents in 37 Countries,” J Adolescent Health 45 (2009): 351.


[Закрыть]. Такие дети с большей вероятностью (чем просто обидчики или жертвы) страдают от душевных расстройств, хуже успевают в школе, слабее адаптируются в обществе. С большей же вероятностью от них можно ожидать использования оружия или нанесения серьезного ущерба. По достижении совершеннолетия риск депрессии, тревожных расстройств, самоубийства у них также выше.

В одном исследовании детям из трех перечисленных категорий предлагалось прочитать разные сценарии травли{361}361
  G. M. Glew et al., “Bullying, Psychosocial Adjustment, and Academic Performance in Elementary School,” Arch Pediatrics & Adolescent Med 159 (2005): 1026.


[Закрыть]. Жертвы издевательств осуждали травлю и выражали сочувствие. Хулиганы-обидчики тоже порицали травлю, но находили ей логическое обоснование (к примеру, «в этом конкретном случае жертва сама виновата»). А что же жертвы-обидчики? Они говорили, что травля – это нормально. Неудивительно, что последствия для них самые плохие. «Слабак заслуживает травли; поэтому ничего страшного, что я его задираю. А это значит, что я заслуживаю глумления дома. Но я же не заслуживаю, это тот ненавистный родственник ужасен. Тогда, может, и я ужасный, что кого-то третирую. Но я же не ужасный, это они, слабаки, сами заслужили…» Вот такая кошмарная лента Мебиуса[189]189
  Я благодарю еще одну блестящую студентку, Али Маджонкальду, за помощь с этой темой.


[Закрыть].

Ключевой вопрос

Мы рассмотрели, как на взрослом человеке отразятся разные факторы неблагополучного детства, а также биологические компоненты, обеспечивающие эту связь. И все же зададим ключевой вопрос. Да, жестокое обращение с ребенком увеличивает вероятность получить взрослого-насильника; присутствие при насилии поднимет риск посттравматического расстройства; смерть родителя обозначает более вероятную депрессию в зрелом возрасте. И тем не менее многие, наверное, даже большинство жертв неблагополучия выходят из всех передряг вполне нормально функционирующими взрослыми. Остаются из детства темные углы с монстрами, прячущимися в тенях, но в общем и целом все идет хорошо. Откуда берется жизнестойкость?

Как мы увидим, имеют значение гены и внутриутробная среда. Но вот что самое важное. Давайте вспомним, почему мы объединили разные типы травм в одну категорию. Потому что имеет значение конечный итог – сколько раз ребенка испытывала жизнь и сколько у него каждый раз находилось защитных факторов. Если ребенок подвергся сексуальному насилию или стал свидетелем насилия – его прогнозы на будущее лучше, чем если он пережил и то и другое. Или, скажем, бедность: будущее гораздо светлее у того ребенка, которому досталась хоть и бедная, но крепкая и любящая семья, чем у росшего в семье состоятельной, но разваливающейся, да к тому же в которой и обстановка была желчная. Вполне очевидно, что чем больше разных тягот выпадает на долю ребенка, тем меньше шансов вырасти в счастливого, полноценного взрослого{362}362
  K. Appleyard et al., “When More Is Not Better: The Role of Cumulative Risk in Child Behavior Outcomes,” J Child Psych and Psychiatry 46 (2005): 235.


[Закрыть].

Кувалда

Что происходит, когда плохо все – ни матери, ни семьи, почти нет общения со сверстниками, налицо сенсорная и интеллектуальная запущенность, отсутствует нормальное питание?{363}363
  M. Sheridan et al., “Variation in Neural Development as a Result of Exposure to Institutionalization Early in Childhood,” PNAS 109 (2012): 12927; M. Carlson and F. Earis, “Psychological and Neuroendocrinological Sequelae of Early Social Deprivation in Institutionalized Children in Romania,” ANYAS 15 (1997): 419; N. Tottenham, “Human Amygdala Development in the Absence of Species-Expected Caregiving,” Developmental Psychobiology 54 (2012): 598; M. A. Mehta et al., “Amygdala, Hippocampal and Corpus Callosum Size Following Severe Early Institutional Deprivation: The English and Romanian Adoptees Study Pilot,” J Child Psych and Psychiatry 50 (2009): 943; N. Tottenham et al., “Prolonged Institutional Rearing Is Associated with Atypically Large Amygdala Volume and Difficulties in Emotion Regulation,” Developmental Sci 13 (2010): 46; M. M. Loman et al., “The Effect of Early Deprivation on Executive Attention in Middle Childhood,” J Child Psych and Psychiatry 54 (2012): 37; T. Eluvathingal et al., “Abnormal Brain Connectivity in Children After Early Severe Socioemotional Deprivation: A Diffusion Tensor Imaging Study,” Pediatrics 117 (2006): 2093; H. T. Chugani et al., “Local Brain Functional Activity Following Early Deprivation: A Study of Postinstitutionalized Romanian Orphans,” Neuroimage 14 (2001): 1290.


[Закрыть]

Эта фотография, сделанная в детском приюте в Румынии, иллюстрирует, каким кошмарным может быть детство. В 1980-х гг. румынский диктатор Николае Чаушеску запретил контрацептивы и аборты и потребовал, чтобы женщины рожали минимум по пять детей. Вскоре детские учреждения заполнились тысячами детей всех возрастов, включая младенцев, от которых отказались обнищавшие семьи (многие считали, что сумеют поправить дела и забрать детей)[190]190
  Чудовищная подробность: румынских детей часто забирали из сиротских приютов только по достижении подросткового возраста, т. е. когда они уже могли работать.


[Закрыть]. Детей «пачками» сдавали в эти переполненные детские дома, а уж там их ждали недоедание и отсутствие элементарной заботы. История вышла наружу, когда в 1989 г. режим Чаушеску был сброшен. Многих детей усыновили на Западе, и внимание международного сообщества заставило румынские власти как-то улучшить условия в детских учреждениях. С тех пор некоторые дети, взятые на воспитание на Запад, вернулись к своим семьям, а те, что остались в приютах, привлекли пристальное внимание исследователей; в основном их изучал Чарльз Нельсон из Гарвардского университета. Достигнув совершеннолетия, эти дети стали именно такими, какими и ожидалось. Низкие умственные показатели и посредственные когнитивные навыки. Проблемы с формированием привязанности, часто на грани аутизма. Море депрессий и тревожных состояний. Чем больше времени они провели в приюте, тем печальнее был прогноз.

А что у них с мозгами? Общий объем мозга уменьшен, меньше серого вещества, белого вещества, замедлен метаболизм лобной коры, нарушена связь между разными участками мозга. А миндалина? Она как раз увеличена. Что тут еще скажешь…

Культура С прописной и строчной К

В главе 9 мы подробно рассмотрим зависимость поведения, хорошего и плохого, от культуры. Здесь же мы предварим эту главу, остановившись на двух аспектах: во-первых, детство является тем периодом, когда культура «врастает» в нас, а во-вторых, родители способствуют этому процессу.

В разных культурах приемы воспитания детей тоже разнятся; различается то, как долго дети находятся на грудном вскармливании и сколько раз в день их кормят, насколько часто дети общаются и разговаривают с родителями, сколько времени они плачут, пока к ним не подойдут и не успокоят, в каком возрасте детей оставляют спать одних.

Воспитание ребенка в кросс-культурной семье часто рождает отчаянные стычки и невротизм у родителей: у какого народа воспитание дает лучшие результаты? Должна же существовать какая-то идеальная комбинация из детской диеты индейцев квакиутл, тробрианского режима детского сна, обучения музыке методами конголезцев и т. д. Но этнографического идеала воспитания не существует. Культура (начиная с родителей) растит детей так, чтобы поведение будущих взрослых соответствовало ценностям данной культуры; это подчеркнула Мередит Смол из Корнеллского университета{364}364
  Ее идеи изящно подытожены в работе: M. Small, Our Babies, Ourselves (New York: Anchor Books, 1999).


[Закрыть].

Мы начнем со стиля воспитания – именно так младенец впервые сталкивается с культурными ценностями. Интересно, что типология стилей воспитания (напишем с маленькой буквы) логически вытекает из стилей культурных (а здесь положены заглавные буквы).

Оглядывая руины послевоенного мира, ученые пытались понять, откуда берутся Гитлеры, Муссолини, Франко и их приспешники. Двое самых влиятельных в этой области исследователей – Ханна Арендт и Теодор Адорно – в свое время эмигрировали, спасаясь от гитлеровского преследования. Арендт в 1951 г. написала книгу «Истоки тоталитаризма» (The Origins of Totalitarianism)[191]191
  Арендт Х. Истоки тоталитаризма. – М.: ЦентрКом, 1996. – Прим. ред.


[Закрыть], а среди многочисленных работ Адорно есть труд, опубликованный в сборнике 1950 г. «Авторитарная личность» (The Authoritarian Personality) совместно с Эльзой Френкель-Брунсвик, Дэниелом Левинсоном и Невиттом Санфордом[192]192
  Адорно Т. Исследование авторитарной личности. – М.: Серебряные нити, 2001. – Прим. ред.


[Закрыть]. Адорно особенно интересовала личность фашиста и ее определяющие черты, включая крайний конформизм, готовность к подчинению, доверие к начальству, агрессивность, неприятие вдумчивого взгляда на окружение и на самого себя – т. е. черты инфантильные, уходящие корнями в детство{365}365
  H. Arendt, The Origins of Totalitarianism (New York: Harcourt 1951); T. Adorno et al., The Authoritarian Personality (New York: Harper & Row, 1950).


[Закрыть].

Этот массив исследований подтолкнул психолога из Калифорнийского университета в Беркли Диану Баумринд определить три ключевых стиля воспитания (с тех пор ее исследования успешно адаптировали к различным культурам для практического использования){366}366
  D. Baumrind, “Child Care Practices Anteceding Three Patterns of Preschool Behavior,” Genetic Psych Monographs 75 (1967): 43.


[Закрыть]. Начнем с авторитетного. Правила поведения и ожидания при таком стиле четко обозначены, постоянны и выражены в явном виде; фраза «потому что я так сказал» вычеркнута из обихода, что дает возможность гибкости применения правил; поощрение и прощение перевешивают наказание; родители с готовностью выслушивают пожелания и мнение детей; важнейшим является поддержка потенциала и растущей компетентности и автономности. В результате вырастают нормальные люди – счастливые, эмоционально и социально зрелые и состоявшиеся, независимые, самостоятельные – в общем, отвечающие стандартам самого беспокойного родителя, который возьмется читать эту книгу (не говоря уж про писателя…).

Следующий стиль – авторитарный. Масса жестких, произвольных требований и правил, которые постулируются, а не объясняются; поведение ребенка в основном контролируется наказанием; эмоциональные нужды редко принимаются во внимание. Родители считают, что детей нужно готовить к жизни в жестоком, беспощадном мире. В результате авторитарного воспитания взрослый может быть успешен в узкой профессиональной области, но он склонен следовать чужим указаниям, приспосабливаться к другим (за этим конформизмом часто стоят обида и горечь, и человек может в какой-то момент взорваться); он не особенно счастлив. Его социальные навыки не развиты, потому что вместо того, чтобы учиться полагаться на свой опыт, он подражает другим.

Третьим назовем либеральный стиль воспитания, породивший поколение «бумеров»[193]193
  Поколение «бумеров» (от англ. baby boom) – компенсационное увеличение рождаемости после Второй мировой войны. Этот термин получил распространение главным образом в США. – Прим. пер.


[Закрыть] и культурную фантасмагорию 1960-х гг. К детям предъявляется минимум требований и ожиданий, насаждается вседозволенность, никто не следит за выполнением правил; дети сами отвечают за распорядок. В результате получаем потворствующего своим желаниям индивида, не умеющего себя контролировать, несдержанного; к этому добавляются неадекватные социальные навыки из-за отсутствия как положительного, так и отрицательного подкрепления в детстве.

Три стиля Баумринд доработали психологи Элеанор Маккоби и Джон Мартин из Стэнфордского университета, включив туда индифферентный стиль{367}367
  E. E. Maccoby and J. A. Martin, “Socialization in the Context of the Family: Parent-Child Interaction,” in Handbook of Child Psychology, ed. P. Mussen (New York: Wiley, 1983).


[Закрыть]. С этим добавлением мы получаем таблицу из двух рядов и двух колонок, матрицу 2×2: авторитетный стиль (высокие требования, высокие чуткость и динамичность), авторитарный (высокие требования, низкие чуткость и динамичность), либеральный (низкие требования, высокие чуткость и динамичность), индифферентный (низкие требования, низкие чуткость и динамичность).

Важно понимать, что каждым стилем воспитания формируется определенный тип взрослой личности, но в разных культурах отдается предпочтение какому-то одному конкретному стилю.

Вслед за воспитанием культурные ценности внедряются в сознание детей посредством общения со сверстниками. Эту сторону дела исследовала психолог Джудит Рич Харрис в работе «Самонадеянность воспитания» (The Nurture Assumption). Харрис не работала ни в одном научном институте, не имела ученой степени, но приобрела широкую известность среди коллег, отстаивая неординарную точку зрения: влияние родителей на формирование личности ребенка сильно преувеличено{368}368
  J. R. Harris, The Nurture Assumption: Why Children Turn Out the Way They Do (New York: Simon & Schuster, 1998).


[Закрыть]. Вместо них уже с самого юного возраста решающее влияние оказывают сверстники. Аргументация Харрис включала следующие пункты:

а) На практике влияние родителей часто опосредовано, а первым звеном являются сверстники. Например, риск антисоциального поведения возрастает не потому, что детей воспитывает мать-одиночка, а потому, что в такой семье обычно ниже уровень доходов и, следовательно, живет семья в районе победнее, где круг общения ребенка часто составляют отпетые хулиганы.

б) Сверстники влияют на формирование лингвистических навыков, например, дети подхватывают акцент товарищей, а не родителей.

в) Молодежь у других приматов учится адаптироваться в сообществе в основном с помощью сверстников, а не матерей.

Книга Харрис вызвала много споров (частично потому, что основная мысль книги так и напрашивалась на то, чтобы ее переврали, – мол, психологи доказали, что родители не нужны) и критических откликов, но одновременно и бурных одобрений[194]194
  Не могу не упомянуть о горькой иронии произошедшего. После публикации в журнале Psychological Review статьи на эту тему Харрис получила почетную награду от Ассоциации американских психологов; награда та названа в честь человека, который за несколько десятилетий до описываемых событий, будучи деканом факультета психологии Гарвардского университета, вышвырнул Харрис из аспирантуры за отсутствие творческого потенциала.


[Закрыть]. Когда страсти улеглись, была выработана стабильная позиция, признавшая, что действительно роль товарищей недооценивалась, но что и родители играют очень важную роль, влияя, в частности, на выбор социальной группы, в которой и будет в дальнейшем приобретать опыт их отпрыск.

Почему же сверстники так важны? Общение учит социальной компетентности: как вести себя в тех или иных обстоятельствах, как дружить или враждовать, как определить свое место в обществе. Для этого детство предоставляет растущим организмам первоклассный инструмент, идеально подходящий для обучения, – игру{369}369
  J. Huizinga, Homo Ludens: A Study of the Play-Element in Culture (London: Routledge & Kegan Paul, 1938); A. Berghänel et al., “Locomotor Play Drives Motor Skill Acquisition at the Expense of Growth: A Life History Trade-off,” Sci Advances 1 (2015): 1; J. Panksepp and W. W. Beatty, “Social Deprivation and Play in Rats,” Behav and Neural Biol 39 (1980): 197; M. Bekoff and J. A. Byers, Animal Play: Evolutionary, Comparative, and Ecological Perspectives (Cambridge: Cambridge University Press, 1998); M. Spinka et al., “Mammalian Play: Training for the Unexpected,” Quarterly Rev of Biol 76 (2001): 141.


[Закрыть].

Что означает для детей социальная игра? Пишем большими буквами: Набор Поведенческих Приемов, которые необходимы для совершенствования социальной компетенции. Напишем среднего размера шрифтом: фрагменты будущего взрослого поведения, установление стабильных элементов рисунка поведения, возможность примерить на себя разные роли и улучшить моторные навыки. Теперь маленькими буквами, с учетом эндокринологии: испытать на собственном опыте, что средний, быстро проходящий стресс, т. е. стимуляция, – это неплохо. И с учетом нейробиологии, тоже мелким шрифтом: с помощью этого инструмента система решает, от каких избыточных синапсов можно избавиться.

Историк Йохан Хейзинга охарактеризовал человечество как Homo Ludens, «человек играющий», т. е. всю жизнь участвующий в игре по определенным правилам. Тем не менее игра универсальна для всех высокосоциальных видов, повсеместно распространена среди малышей и достигает пика активности в подростковом возрасте. Любая игра предусматривает одинаковое знаковое поведение, это становится ясно, если посмотреть на дело глазами этолога (например, доминантная собака, чтобы затеять игру, припадает к земле, будто заискивая, чем показывает доброжелательность и неопасность; доминантный малыш-павиан в этой же ситуации покажет зад потенциальному товарищу низшего ранга).

Игра жизненно необходима. Ради игры животные забывают о еде, тратят калории, отвлекаются и перестают контролировать опасность, отслеживать хищников. Молодежь разбазаривает драгоценную энергию на игры в голодные периоды. Редко встретишь довольного жизнью и общением взрослого, который бы в детстве был лишен игр или не интересовался ими.

Главное, что игра приносит удовольствие, иначе зачем вообще шевелиться, тем более в неподходящей обстановке? Во время игры активируются дофаминовые пути; играя, крысята издают те же звуки, что и при вознаграждении едой; собаки виляют хвостами и тратят на это половину калорий – и все ради того, чтобы заявить о своем присутствии и готовности играть, подкрепляя согласие феромоновым духом. Как специально отмечал психиатр Стюарт Браун, основатель Национального института игры, противоположностью игры является вовсе не работа, а депрессия. Трудность состоит в том, чтобы определить, как при такой вариабельности игр в мозге организуется положительное подкрепление. Ведь играют все и во всё – от математиков, подкалывающих друг друга с помощью хитроумных алгебраических шуточек, до мальчишек, которые хохочут, издав уморительный пукающий звук подмышкой.

Один важный тип игр включает элементы агрессии. Его Харлоу называет «куча-мала» – дети пихаются и толкаются, подростки импала стукаются головами, щенки покусывают друг друга{370}370
  S. M. Pellis, “Sex Differences in Play Fighting Revisited: Traditional and Nontraditional Mechanisms of Sexual Differentiation in Rats,” Arch Sexual Behav 31 (2002): 17; B. Knutson et al., “Ultrasonic Vocalizations as Indices of Affective States in Rats,” Psych Bull 128 (2002): 961; Y. Delville et al., “Development of Aggression,” in Biology of Aggression, ed. R. Nelson (Oxford: Oxford University Press, 2005).


[Закрыть]. Такое поведение свойственно скорее самцам, и, как мы вскоре увидим, этому способствует внутриутробный тестостерон. Является ли куча-мала репетицией предстоящего соревнования за статус – сражения длиною в жизнь? Или роли уже распределены? Да и да – комбинация и того и другого.

Культурные ценности считываются, естественно, не только со сверстников, но и непосредственно с окружения. Мусор на улице валяется? Дома разваливаются? Чего больше: кафе, церквей, библиотек или магазинов оружия? Парки есть? В них безопасно гулять? А что рекламируют билборды и наклейки на машинах: рай духовный или материальный? Подвиги мучеников или доброту и толерантность?

Теперь давайте взглянем на культуру в масштабе племен, наций и государств. Приведем кратко культурные различия в приемах воспитания.