Текст книги "Не ложись поздно"

15

Бренда Харт открыла дверь еще до того, как я успела позвонить.

– Лиза? Проходи.

Толкнув сетчатую наружную дверь, она пропустила меня в прихожую. В доме было тепло и пахло жареной курицей. Я обратила внимание на темно-зеленые стены и высокую медную лампу на столике рядом со стопкой нераспечатанных писем.

Хозяйка пожала мне руку:

– Рада с тобой познакомиться. Я – Бренда Харт.

Прихожая выходила в гостиную. Крутая деревянная лестница вела на второй этаж. Стены в комнате были такого же зеленого цвета. Две потолочные лампы заливали бледным светом темную мебель, включая два кресла за низеньким кофейным столиком, развернутых к черному кожаному дивану с высокой спинкой. На нем лежал открытый номер журнала «Пипл».

Бренда жестом предложила мне одно из кресел. Она была стройная, миловидная, возрастом, надо думать, ближе к сорока. Ее темные волосы были зачесаны назад и стянуты резинкой в хвост, под карими глазами пролегали круги, придававшие ей усталый вид. Одета она была в молодежном стиле – короткая плиссированная юбка поверх черных колготок и кремового цвета футболка с длинными рукавами.

С тяжелым вздохом миссис Харт опустилась в соседнее кресло.

– Денек выдался не из легких. Рада, что ты пришла.

– Спасибо, – ответила я, откашлявшись. Бренда казалась милейшей женщиной. Почему же я не могу унять тревогу?

– Вы живете неподалеку? – осведомилась она.

Я кивнула.

– Мы с… мы с мамой живем на Виллидж-роуд, у запруды. Только недавно переехали. Несколько месяцев назад.

Взгляд ее темных глаз встретился с моим.

– Тебе здесь нравится?

– Да. Тут немного не так, как в Шейкер-Хайтс. То есть город поменьше. Но школа у вас хорошая. И я уже завела друзей.

Бренда вытащила из нагрудного кармана упаковку жевательной резинки без сахара и предложила пластинку мне. Я отказалась. Она закинула обе пластинки в рот.

– Подсела я что-то на эту гадость…

– А я помешана на «Ментосе», – призналась я.

Хозяйка сухо, почти беззвучно усмехнулась. Ее темные глаза блеснули.

– Позволь я введу тебя в курс дела. – Она склонилась ко мне поближе.

– Нужно сидеть с ребенком, да? – Я вдруг обратила внимание, что этого самого ребенка почему-то до сих пор не видно и не слышно. В доме царила тишина, лишь большие квадратные часы тихо тикали на каминной полке. Никаких игрушек я не заметила – вообще никаких признаков того, что в доме живет ребенок.

– Нужно не только сидеть с ним. – Бренда откинулась в кресле. – Начну, пожалуй, с самого начала. Недавно я получила новую работу, и рабочий день у меня, скажем так, ненормированный.

– Другими словами, вы работаете допоздна? – уточнила я.

Она откинула хвост волос за плечо.

– Да. Три дня в неделю меня не бывает дома до девяти или десяти. В общем… в этом-то все и дело, Лиза. Мне нужен кто-то, кто бы забирал Гарри после четырех, три дня в неделю.

– А сколько ему лет? – спросила я.

– Не то восемь, не то тридцать пять, – пошутила Бренда, снова издав этот суховатый, еле слышный смешок. – Вообще-то он душка. Ты его полюбишь. – Она побарабанила пальцами по подлокотнику. Я обратила внимание на ее длинные, идеально ухоженные ногти, покрытые темно-красным лаком. – Гарри нужно забирать из дома моей сестры. – Миссис Харт махнула рукой. – Это в нескольких кварталах отсюда. Элис обучает его на дому, а педагог она от Бога.

– Хорошо, – сказала я невпопад. Хозяйка ждала от меня ответа, а я не знала, что сказать. Услышав скрип, я оглянулась на дверь.

Бренда вздохнула.

– Лестница старая. Кряхтит и стонет, как все старички. Ты привыкнешь. Я уже даже внимания не обращаю. Вызывала плотников, так они сказали: «А чего вы хотите, в старых домах вечно что-нибудь смещается да скрипит».

Я посмотрела на лестницу. Перила были выточены из полированного черного дерева, ступеньки не покрыты ковром.

– Так вот, ты забираешь Гарри в четыре, – продолжала Бренда. – Отводишь домой. Помогаешь с уроками. Иногда Элис перегружает его домашними заданиями – забывает, что ему всего восемь.

– А Гарри хорошо учится? – спросила я.

– Он прилежный. Очень любознательный. – Какое-то время она молча жевала резинку, не сводя с меня глаз. – После уроков ты должна будешь накормить его ужином. Потом его придется чем-нибудь занять. У Гарри есть игровая приставка, он ее очень любит. Может играть часами.

– Звучит весело, – сказала я.

– Около восьми уложишь спать. И ждешь, пока я не вернусь домой к девяти или десяти. – Она снова склонилась ко мне и накрыла рукой мое запястье. – Не слишком для тебя поздно, Лиза?

– Нет, – ответила я. – Думаю, что нет. Я смогу сама заняться домашкой после того, как уложу Гарри.

Бренда кивнула.

– Если будешь хорошо справляться, я буду щедро тебе платить. Скажу прямо: я уже отчаялась найти кого-нибудь подходящего. Даю триста долларов в неделю.

Ух ты! Сперва я ушам своим не поверила.

– Триста долларов в неделю? – переспросила я.

Она опять кивнула.

Это здорово решит наши денежные проблемы. Мы ни в чем не будем нуждаться, пока мама не вернется на работу. Наконец-то мне хоть в чем-то улыбнулась удача.

– Как тебе мое предложение? – спросила миссис Харт, дернув себя за выбившуюся прядку волос.

– Отлично, – от радости я была готова запрыгать до потолка. Мне уже не терпелось сообщить маме хорошие новости. – Отлично.

– Гарри послушный и самостоятельный, – продолжала Бренда. – Он не помешает тебе заниматься. Ты в каком классе, Лиза?

– Начальный старший, – ответила я.

– Уже присматриваешь колледж?

Я замялась.

– Ну-у… у нас с мамой в последнее время была черная полоса. Боюсь, мне придется проработать где-то с год, прежде чем я смогу оплатить учебу.

Бренда кивнула, глядя мне прямо в глаза, как будто изучала меня.

– Что ж, надеюсь, эта работа будет кстати. Ты полюбишь Гарри. Иногда он немножко куксится, зато с ним почти не бывает хлопот.

Я снова оглядела гостиную. И по-прежнему не нашла ни малейших признаков того, что здесь живет восьмилетний мальчишка.

– Могу я увидеться с Гарри? – спросила я. – Он сейчас дома?

– Он из тех детей, кому необходим строгий режим, – сказала Бренда. – Я стараюсь укладывать его пораньше. – Она поднялась из кресла и разгладила юбку. – Пойдем наверх. Я вас познакомлю.

Я последовала за ней к лестнице. Старые ступеньки скрипели и стонали под ногами, когда мы поднимались на второй этаж.

Комната Гарри находилась в самом конце длинного, тускло освещенного коридора. Тонкий ковер был буквально изодран в клочья. В ванной тихо капала вода.

Дверь в комнату Гарри была закрыта. Мы подошли, и Бренда тихонько постучалась.

Ответа не последовало.

Она медленно приоткрыла дверь. К моему удивлению, внутри было темно – хоть глаз выколи.

– Гарри, ты здесь? – тихонько позвала Бренда. – Га-арри?

16

Тишина.

Потом зажглась лампа, и я увидела мальчугана, который сидел на постели и хлопал глазами спросонок.

Первой моей мыслью было: «Какой милашка!»

У него были круглые щечки, над широким лбом топорщились взъерошенные светлые волосы. При свете лампы я увидела, что у него огромные голубые глаза и очаровательная, прямо-таки ангельская улыбка.

Он как будто совсем не удивился появлению в своей комнате незнакомки. Бренда подошла к кровати. Хотя вечер был теплый, Гарри был одет во фланелевую пижамку с героями «Звездных войн».

– Гарри, это Лиза, – сказала Бренда.

– Ты не спал? Почему ты сидишь в темноте? – вырвалось у меня.

Он смахнул волосы со лба.

– Я люблю выдумывать себе кино, – сказал он. У него оказался забавный скрипучий голосок.

– Я тоже люблю кино, – сказала я, желая ему угодить.

– А ты любишь ужастики? – спросил он.

– Не то чтобы очень, – призналась я. – Слишком пугаюсь.

– Я тоже. – Он подпер пальчиком подбородок. – Не люблю бояться.

– Лиза будет сидеть с тобой, пока я на работе, – сказала Бренда, разглаживая его полосатое одеяльце. – Ты рад?

Гарри вытаращил глазенки:

– А ты будешь петь со мной мою любимую песенку?

Я моргнула:

– Любимую песенку? Какую?

Он улыбнулся:

– «Малютка-паучок».

– Че-его? Она же совсем детская! – сказала я.

Его улыбка увяла.

– Если про настоящего паучка, то нет, – возразил он своим скрипучим голоском.

Ничего не понимаю.

Я повернулась к Бренде:

– О чем это он?

– Гарри обожает придумывать собственные шутки, верно, Гарри?

– Не очень, – буркнул он.

– В общем, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.

Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.

– А можно я буду ложиться поздно? Можно?

В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не смогла сдержать смех.

– Ну-у? Можно? – не унимался он.

– Не знаю, – сказала я. – Поглядим.

Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:

– Ура-а-а-а-а!

– Пора баиньки, – сказала Бренда, нежно погладив его по голове. – Никакого больше выдуманного кино, ладно? Спи.

– Ладно. – Он опустил голову на подушку. – Спок-нок, Лиза.

– Спокойной ночи, – ответила я. – До скорого, Гарри.

Мы вернулись в коридор. Миссис Харт притворила за нами дверь.

– Ну что, возьмешься? – спросила она, понизив голос.

Я кивнула.

– Да. Не представляю, чтобы кто-то мог отказаться от Гарри. Он же просто ангелочек!

Уже по дороге к лестнице Бренда вдруг обернулась и схватила меня за руку.

– Послушай, – произнесла она шепотом, – не позволяй ему ложиться поздно. Я серьезно. Ему это очень вредно. Ни в коем случае не позволяй Гарри ложиться поздно.

17

Нейт осторожно поцеловал меня. Я сильнее прижалась губами к его губам. Обхватив рукою затылок Нейта, я целовала его, пока мы оба не начали задыхаться. Я отстранилась, взъерошив пальцами его волосы.

– Договаривай, – сказал он, потершись лбом о мою щеку. Мы обжимались на диване у камина в моей гостиной.

– Значит, мать просила, чтобы ты не позволяла мелкому поздно ложиться…

Я кивнула.

– Да. Чтобы ни в коем случае. А я такая: почему нельзя? У него что-то со здоровьем?

– А она? – допытывался Нейт.

– А она – нет, со здоровьем у него все нормально. Просто ему нужно спать дольше, чем большинству детей. Он, мол, становится ужасно капризным и не может сосредоточиться, если не поспит как минимум восемь часов. Ну не странно ли?

– Хотел бы я дрыхнуть по восемь часов, – вздохнул Нейт. – Брательник у меня «жаворонок». Ровно в полседьмого запрыгивает мне на кровать, чтобы разбудить, просто так.

– Тебе стоило бы его прикончить.

Нейт засмеялся. Он вообще считает меня остроумной. Он притянул меня к себе, и мы снова стали целоваться. Когда позвонили в дверь, мы вскочили, будто нас застукали за чем-то неподобающим.

Приглаживая волосы, я побежала открывать. Это пришли Айзек и Сэралинн.

– Попрошу со мной не разговаривать. Настроение ни к черту, – с порога предупредил Айзек.

– И тебе тоже здрасте, – ответила я. – Пришел устроить нам всем такое же?

– В точку, – сказал он. – Одному, что ли, киснуть?

– Он никак не заткнется насчет своей группы, – сообщила Сэралинн. – Уж как я его умоляла сменить тему, чуть ли не на коленях, а он…

– Кто-нибудь, избавьте меня от этих страданий, – запричитал Айзек. – Нет, серьезно. Пристрелите, чтоб не мучился. – Он плюхнулся на диван рядом с Нейтом.

– Айзек, в чем дело? – спросил тот.

В ответ Айзек поднял кулак, да как врежет ему по ляжке!

– Больно?

Нейт вскрикнул и отпрянул на другой конец дивана.

– Еще как. Очумел, что ли?

– Вот так сейчас и бедной моей головушке, – простонал Айзек.

Нейт потирал ногу.

– С каких пор у тебя есть головушка? – прорычал он.

– В субботу вечером у нас концерт, – продолжал Айзек, не обращая внимания на его выпад. – Ну, помните, в «Оранжерее». Между прочим, не задаром. И знаете что? Нас осталось всего двое – я и тот балбес из дома напротив, который не знает, с какого конца держать палочки.

– Это очень прискорбно, – сказал Нейт. – Напомни, чтобы я не пересекался с тобой в субботу вечером.

Он поглядывал на друга со злостью. Боюсь, что он вспоминал, как Айзек поцеловал меня в гараже.

Я не сомневалась, что Нейт нас видел. Однако он до сих пор не сказал мне ни слова.

Айзек заворчал и отвернулся от нас троих. Уткнувшись лицом в ладони, он бормотал под нос проклятия. Любит человек трагические жесты.

– А нельзя поговорить о чем-то другом? – возмутилась Сэралинн. – Как твой первый день в школе, Лиза?

– Нормально, – сказала я. – Все были очень добры. Я так рада вернуться! Меня не доводили даже тупые шуточки мистера Тревелайна.

– Остряк-самоучка, – подхватила Сэралинн. – Небось черпает свои приколы из детсадовских книжек. «Что сказало яблоко земле? Шмяк!»

– Охренеть прям, – пробурчал Айзек.

– Я надеялась, Лиза еще побудет дома. – Мы дружно обернулись: в комнату вошла моя мама, держа в здоровой руке высокую синюю вазу с желтыми тюльпанами. – Не хочу, чтобы она перегружалась. Ей нужно время, чтобы восстановиться как следует.

– Это была идея доктора Шейн, – огрызнулась я. – Дело сделано, так что нечего переживать.

Что-то часто я стала на маму срываться… Раньше она никогда не была паникершей. Напротив, она считалась в семье самой спокойной и рассудительной. Но после катастрофы стала переживать из-за любой мелочи и все видеть исключительно в черном свете.

А я хотела прийти в себя и жить дальше. Я не собиралась складывать лапки и психовать из-за всякой ерунды.

Мама поставила вазу на кофейный столик и несколько минут возилась с тюльпанами.

– Лиза уже рассказала вам о своей новой работе? Для нас это такая хорошая новость! Тем более я пока не могу вернуться в свой салон из-за вот этого. – Она покрутила загипсованной рукой.

– Из Лизы получится чудесная няня, – сказала Сэралинн. – Этот малыш – настоящий счастливчик. Он…

– Но улица Страха… – покачала головой мама. – Право, я не знаю…

– Мам, все! – отрезала я. – Хватит меня отговаривать. Это тоже идея доктора Шейн, помнишь? Она считает, что я справлюсь. Дай мне попробовать. И потом, с каких пор ты стала суеверной?

Мама вздрогнула. Мой вопрос явно ее задел. Но мне было все равно. Я открывала новую главу в своей жизни и нуждалась в поддержке, а не сомнениях.

Вскоре все разошлись по домам. Айзек сказал, что будет уламывать своих друзей вернуться в группу. Нейт наспех чмокнул меня в щеку и пообещал подбросить до новой работы завтра после занятий. Сэралинн попросила позвонить позже, если понадобится.

Я вернулась к себе, чтобы почитать кое-что из заданного на уроках английского. Но не успела я найти тетрадку с заданием, как зазвонил телефон. Номер на определителе оказался незнакомым, но я все-таки ответила:

– Алло?

– Лиза? Это Саммер Лоусон.

Саммер Лоусон? Я не сразу вспомнила ее. Высокая рыжая девица, которая ходила со мной на занятия по политике, красавица с точеными скулами супермодели и длинными серьгами в ушах, всегда увешанная кучей побрякушек и бус. Вся такая из себя стильная и продвинутая.

Саммер Лоусон. Что там еще? Ах да, она была подружкой Нейта. Еще до меня. Из-за чего они расстались? Я без понятия.

– Привет, Саммер, – сказала я. – В чем дело?

Последовало долгое молчание. Потом она ответила. Ровным, холодным голосом:

– Ты в курсе, что у тебя крупные проблемы?

– Чего-чего? – переспросила я. – Какие еще проблемы?

– Лиза, – сказала она, – ты хоть что-нибудь знаешь о Нейте?

– Что? Я… честно, не понимаю, о чем ты, – пробормотала я.

– Ну так скоро поймешь, – сказала она.

Громкий щелчок отбоя завершил разговор.

18

На следующий день после уроков я слегка волновалась из-за новой работы. Поднимаясь по дорожке к дому Брендиной сестры, я увидела в окне Гарри. Солнечные лучи играли в его волосах, отчего он буквально светился, как настоящий ангелочек.

Нам будет весело, сказала я себе.

Дом у Элис был маленький, квадратный, выкрашенный в белый цвет, с зелеными ставнями на окнах. К торцевой стене был прислонен гоночный велосипед. Весенние цветы в огромных вазонах по обе стороны крыльца еще не распустили свои бутоны.

Через дорогу какой-то мальчуган кидал теннисный мячик о скат крыши своего дома и ловил его внизу. В ветвях дерева на соседней подъездной дорожке застрял красный воздушный змей.

Я поднялась на крыльцо, и дверь тут же распахнулась. Элис встретила меня дружелюбной улыбкой и жестом пригласила в дом. Внешне она казалась постаревшей копией Бренды. Ее лоб и щеки избороздили морщины. В коротко стриженных темных волосах серебрилась седина. На ней был бордовый спортивный костюм, а в руке она держала томик «Гарри Поттера».

– Очень рада знакомству, Лиза, – сказала она. Мы обменялись рукопожатием, ее рука была теплой и мягкой. – Бренда мне все о тебе рассказала. Я так понимаю, ты уже познакомилась с Гарри.

Гарри подбежал ко мне и стал дергать за руку:

– Можно я сегодня лягу поздно? Можно?

Я засмеялась. Элис нахмурилась и покачала головой:

– Как насчет сперва поздороваться, Гарри?

– Драсьте, – сказал он. – Можно я лягу поздно?

– Нет, нельзя, – отчеканила Элис. – Не пытайся сыграть на том, что Лиза новенькая. Помни, главная здесь она. Запомнишь?

– Наверное, – вздохнул Гарри.

Элис помахала книгой.

– Я начала читать ему первого «Гарри Поттера». Ты в восторге, да, Гарри?

Он кивнул.

– Здорово, что его тоже зовут Гарри.

– Да, хорошее имя, – сказала я. – Хочешь, я одолжу у Элис книжку и почитаю тебе вечером?

– Не-а. Я хочу посмотреть мультики.

Элис взъерошила ему волосы.

– Не забудь сперва выполнить домашнее задание.

– А я уже забыл, – заявил Гарри и засмеялся, сияя голубыми глазами.

– Принеси свой рюкзак, – велела Элис. – Он у меня в комнате.

Когда Гарри убежал, она отвела меня в сторонку и доверительно сообщила:

– Вчера опять лег поздно. А ему это очень вредно. Он как не выспится – настоящее чудовище. Смотри, чтобы сегодня он лег пораньше.

– Нет проблем, – ответила я. – По-моему, он очень славный.

– Он такой, – согласилась Элис, не сводя глаз с коридора. – И хороший ученик. Все схватывает на лету и вообще стремится к знаниям.

– Это замечательно, – пробормотала я в ответ.

Элис положила руку мне на плечо.

– Тем не менее с восьмилетками не всегда легко сладить, даже с такими покладистыми, как Гарри. Если возникнут проблемы, звони скорее мне. – Она полезла в карман и протянула мне бумажку с номером.

– Спасибо.

– Не думаю, что у тебя с ним будут какие-то неприятности. Но на всякий пожарный…

Я хотела поблагодарить ее еще раз. Но осеклась, услышав пронзительный крик. Душераздирающий вопль. Неужели он доносится из подвала?

Испуганная, я прислушалась. Казалось, в подвале кто-то плачет навзрыд.

– Потише там, Мистер Пушистик! – прикрикнула Элис и со смехом покачала головой. – Мой кот убедительно намекает, что его пора кормить.

– Ничего себе! – сказала я. – Совсем на кота не похоже.

Элис снова засмеялась:

– Мистер Пушистик бывает очень горластым, особенно перед ужином.

Я улыбнулась. Хотя звук, который я услышала, совсем не походил на кошачий крик. Скорее уж на человеческий…

19

– Можно к тебе на коленки?

Все-таки Гарри был самым милым, самым дружелюбным восьмилеткой на свете. К тому времени как он разделался со своим ужином – макаронами с сыром, – мы уже были не разлей вода. Гарри был умницей и весельчаком. Задачки по математике на шести страницах он щелкал как орешки.

К вечеру он расшалился: дернет меня за волосы и при этом издает какой-нибудь новый звук. Почему-то он решил, что это очень весело. А вот когда я дернула его за вихры и сказала «хрю-хрю», он заявил, что это ни капельки не смешно.

А еще он без конца упрашивал меня разрешить ему лечь попозже.

– Давай как-нибудь в другой раз. Не сегодня, – отвечала я. Его это, кажется, вполне устраивало, минут на десять, а потом он снова начинал просить.

Я усадила его на колени, и мы посмотрели «Кунг-фу панду-2» по «Нетфликсу». Мультик здорово рассмешил Гарри. Несколько раз он соскакивал на пол и сам делал дикие выпады в стиле кунг-фу.

Когда мультик закончился, я взглянула на часы. Почти восемь.

– Пора в кровать, – объявила я.

– У меня наверху есть панда, – сообщил Гарри. – В стенном шкафу. Я могу принести ее вниз. Мы бы сняли собственное кино про панду.

– Не сегодня, – возразила я.

– А если быстренько?

– Нет. Не сегодня. Я тебя насквозь вижу. Ты тянешь время. Давай. Переодевайся в пижамку.

После этого с Гарри не было никаких проблем. Я переодела его и уложила в кровать, пожелав спокойной ночи. Он попросил меня закрыть за собой дверь, что я и сделала.

Спустившись в кухню, я помыла грязные тарелки, оставшиеся после ужина. Потом устроилась на диване в гостиной, чтобы прочесть заданный на дом рассказ автора, о котором никогда раньше не слышала, Уиллы Кэсер. Фермерский быт не слишком меня занимал, так что история показалась довольно скучной.

Я обрадовалась, когда зазвонил мобильник, и оказалось, что это Нейт.

– Как дела? Как малыш? – спросил он.

– Он классный, – сказала я. – Самый славный мальчишка в мире.

– Мило. Что ты дала ему на ужин? Хлопья небось?

Я засмеялась.

– Что ты. Сделала ему макарон с сыром. Из коробочки. Его любимые. Такой беспроблемный ребенок, одно удовольствие с ним работать.

– Отлично, – сказал Нейт. – Просто интересовался. Ну, как получается.

– Слу-ушай, у меня к тебе вопрос. Тут на днях мне звонила Саммер Лоусон.

– Да ладно, Саммер? Ты шутишь.

– Причем несла какой-то бред. По-моему, она звонила, чтобы предупредить меня на твой счет.

– На мой? – хмыкнул Нейт. – Ну да, я чертовски опасен. Отбитый сукин сын.

– И все-таки, зачем она мне звонила?

– Я-то почем знаю? У нее с головой не в порядке.

– Нет, правда…

– У нее не в порядке с головой, Лиза, – повторил Нейт. – Кого хочешь спроси. Она совсем дурная.

В трубке раздалось потрескивание.

– А ты где? – спросила я. – Судя по звуку, не дома.

Он замялся.

– Я… э… гуляю.

– Где? Неподалеку?

– Типа того, – сказал он.

Почему он так странно себя ведет? Почему бы просто не сказать, где он?

– Слыхала об Айзеке? – спросил Нейт. – Он уломал-таки своих товарищей вернуться в группу.

– Отлично, – сказала я. – Как ему удалось?

– Пообещал поделить с ними выручку поровну.

– И все согласились?

– Видимо, – сказал Нейт. – Они все равно отстой, но хоть Айзек не будет стоять на сцене как дурак с двенадцатилетним недобарабанщиком.

– Это позорище, а не группа, – сказала я. – Айзек хоть на гитаре играть умеет.

(Айзек поцеловал меня. Айзек поцеловал меня, а Нейт видел. Этот случай не выходил у меня из головы.)

– Надо бы прийти на его выступление в пятницу, – сказала я.

– Наверное, – ответил Нейт. (А вдруг он сейчас тоже думает о том поцелуе?)

Мы еще немного поболтали. Потом я вернулась к рассказу. По-прежнему никакой движухи. Ля-ля – тополя да пшеничные поля.

Через некоторое время у меня от всех этих красочных описаний начали слипаться глаза. Пожалуй, я даже немножко вздремнула.

Потом какой-то шум вырвал меня из забытья. Книга съехала у меня с колен и упала на ковер. Снова послышался шум. Постукивание. Сверху, что ли?

– Гарри? – Вскочив на ноги, я повернулась к лестнице. – Это ты? Гарри? Ты что, до сих пор не спишь? Уже поздно.

Нет ответа.

Тишина.

Я подскочила, когда половицы наверху заскрипели под чьими-то тяжелыми шагами.

– Гарри? Это ты там ходишь? Ответь мне! Гарри?

С колотящимся сердцем я направилась к лестнице.

Посмотрела на тускло освещенную лестничную площадку – и задохнулась от ужаса.