Текст книги "Стратегическое изменение. Как вызвать изменения в чувствах и поведении других людей"

Глава 8. Прагматика изменений

Мы сами должны стать теми переменами, которые хотим видеть в мире.

Ганди

«Хорошее начало – половина работы»: слова Пифагора, о которых позже напомнил Аристотель, с древних времен указывают на важность правильного начала для успешного достижения цели. Ещё до них Лао Цзы размышлял о том, что «каким бы долгим ни было путешествие, оно всегда начинается с первого шага».

Если мы привнесем эту древнюю мудрость в современную прагматику личных изменений, то станет ещё более очевидным, насколько важно уделить пристальное внимание самым первым шагам, которые будут предприняты на пути к цели, чтобы обойти естественное сопротивление человека как системы изменениям. С этой целью в ходе нашей исследовательской работы, проведенной в конце девяностых годов, мы сосредоточились на разработке стратегии, состоящей из последовательности маневров и техник, которые сделали бы первую встречу с человеком, который желает или должен изменить свои чувства или поведение, эмоциональным корректирующим опытом.

Как мы уже говорили в книге «Стратегический диалог» (Нардонэ, Сальвини, 2004), после многих лет кропотливых экспериментов мы пришли к разработке модели исследования-вмешательства, которая одновременно является строгой и гибкой, в отношении проблем, с которыми к нам обращались пациенты, и которая показала себя весьма эффективным инструментом для вызова изменений уже с первой встречи. В течение последних пятнадцати лет стратегический диалог с большим успехом применялся не только в клинических условиях (Нардонэ, 2005, 2015, 2016; Нардонэ, Портелли, 2005, 2013; Нардонэ, Селекман, 2011; Миланезе, Миланезе, 2015; Нардонэ, Вальтерони, 2017; Нардонэ и др., 2017), но и в сфере управления предприятиями (Нардонэ, Миланезе, Прато Превиде, 2012; Д’Андреа, Нардонэ, 2015), в достижении спортивных результатов (Миланезе, Мордацци, 2007; Монтано, Нардонэ, Сирович, 2012) и даже в сфере образования (Артини, Балби, 2009; Нардонэ и др., 2012). Применение стратегического диалога доказало его эффективность не только в итальянском культурном контексте, но и на транскультурном уровне. Стратегический диалог успешно используется в России (Нардонэ, 2008; Нардонэ и др., 2009; Нардонэ, Сальвини, 2011; Кисельникова, Данина, 2015), в Южной Америке (Нардонэ, Портелли, 2005b; Нардонэ, 2006; Нардонэ, Сальвини, 2006; Нардонэ, 2010, 2016b; Нардонэ, Балби, 2009; Нардонэ, Де Сантис, 2012; Нардонэ и др., 2015; Нардонэ, Портелли, 2015; Нардонэ, Мордацци, 2012), в Соединенных Штатах (Соммерс-Фланаган, Соммерс-Фланаган, 2004; Нардонэ, Портелли, 2005a; Нардонэ, Вацлавик, 2005; Нардонэ, Сальвини, 2007; Лориедо и др., 2011; Миланезе, Мордацци, 2015; Нардонэ, Балби, 2015; Нардонэ, Барбьери, 2010) и по всей Европе.

Сила стратегического диалога заключается в его сложной простоте, то есть в том, что он является техникой структурированного интервью, которая при её применении вызывает эффект открытия альтернативных точек зрения по сравнению с представленными собеседником, что ведет его к изменению своего восприятия и, следовательно, своих реакций. С помощью дискриминирующих вопросов субъекта ведут к точному определению его проблемы и целей, которые он намеревается достичь; затем, с помощью ориентирующих вопросов, его подводят к тому, чтобы он понял, как его трудности могут быть им преодолены или остаться неизменными в силу его дисфункционального восприятия и, как следствие, его реакций; и, наконец, с помощью вопросов с иллюзией альтернативы, ему помогают прийти к открытию альтернативных точек зрения, которые необходимо принять, и определению конкретных последующих действий, которые необходимо предпринять. В этой последовательности используются языковые формулы, апеллирующие к ощущениям и имеющие большую силу воздействия, чередующиеся сообщениями на описательном логическом языке и аналоговом образном языке, что делает общение перформативным, а не просто объясняющим. Важной частью процесса исследования-вмешательства являются реструктурирующие перефразирования, направленные на новое переопределение для каждого произведенного эффекта открытия, чтобы, таким образом, запечатлеть его в сознании собеседника. В конце корректно проведенного стратегического диалога человек изменяет точку зрения в отношении своей проблемы и должен быть готов предпринять действия, необходимые для её решения.

Структура стратегического диалога

1. Стратегические вопросы: это структурированные вопросы с двумя противоположными возможными ответами, при этом собеседник будет иметь возможность «решить», какой из двух больше подходит в его случае. Терапевт движется от более общих вопросов, по спирали, создавая «воронку» на основе ответов пациента, постепенно подводя его к переломному моменту в его восприятии. Последовательность никогда не бывает жесткой и заранее установленной, она адаптируется с учетом логики пациента, подобно подгонке костюма в ателье. Эти вопросы могут быть следующих типов:

• Дискриминирующие вопросы: ведут к быстрому пониманию характеристик проблемы, которую необходимо решить, и цели, которую необходимо достичь. Например: «Эта проблема присутствует всегда или только при определенных обстоятельствах?».

• Ориентирующие вопросы: служат инструментом для побуждения собеседника лучше понять, каким образом проблема сохраняется и как он сам играет в этом активную роль. Ориентирующие вопросы способны не только заставить понять, но и почувствовать «по-иному», направляя человека к изменению своего восприятия. Например: «Когда вы избегаете того, чего боитесь, это заставляет вас чувствовать себя лучше или хуже?».

• Вопросы с иллюзией альтернативы: направлены на то, чтобы вызвать у человека неизбежную потребность изменить свое поведение, заставляя его открыть для себя как новые точки зрения на проблему, так и альтернативные действия, которые необходимо предпринять. Например: «Если вы продолжаете избегать, то ваше положение может улучшиться, или оно не сможет не ухудшиться ещё больше?».

2. Реструктурирующее перефразирование: после каждых двух или трех вопросов следует перефразирование, сформулированное таким образом, чтобы получить подтверждение у собеседника, правильно ли понято то, что он сказал до этого момента («Поправьте меня, если я ошибаюсь. Исходя из того, что вы сказали, я понял, что…»). Перефразирование имеет тройную цель: проверить, находимся ли мы на правильном пути; дать человеку почувствовать, что мы его слушаем и ценим (повышая тем самым его готовность сотрудничать); вызвать процесс самоубеждения посредством множества небольших шагов, направленных на достижение и укрепление согласия. Перефразирование является реструктурирующим, поскольку тот, кто решает проблему, должен определить, каким аспектам уделить больше внимания, чтобы способствовать процессу изменения. Например: «Если я правильно понял, пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь: когда вы сталкиваетесь с чем-то, чего вы боитесь, вы стремитесь избегать этого. Но это заставляет вас чувствовать себя ещё более неспособным и ещё больше усиливает ваш страх»).

3. Апелляция к ощущениям: осуществляется за счет того, что решающий проблему использует язык, вызывающий сильные ощущения, то есть заставляет не только понять что-либо, но и почувствовать и, таким образом, усилить эффект изменения, достигнутый благодаря вопросам и перефразированию. Например: «Вы напоминаете мне поэта Пессоа, когда он говорил: «Я несу на себе раны всех сражений, которых я избежал». Решающий проблему должен умело сочетать рационально-описательный язык и эвокативный, апеллирующий к ощущениям, обращаясь к обоим полушариям мозга пациента.

4. Обобщение с целью переопределения: прежде чем давать оперативные указания, важно сформулировать своего рода гиперпарафраз на основе всего, что было согласовано во время диалога. Таким образом, предписание действий, которые необходимо выполнить, станет «совместным открытием» терапевта и клиента/пациента, что значительно повысит их эффективность и действенность.

1. Терапевтические изменения[29]29
  Комментарии Элизы Вальтерони, научного сотрудника Центра стратегической терапии в Ареццо (прим. авторов).


[Закрыть]

Приведем пример стратегического диалога в клинических условиях, направленного на быстрые изменения в случае фобии и обсессивно-компульсивного расстройства.

Пациент (П): Здравствуйте, приятно познакомиться.

Ко-терапевт (КТ): Здравствуйте, приятно познакомиться.

Терапевт (Т): Расскажите, откуда вы приехали?

П: Я из города П.

Т: Хорошо. Там сегодня солнечно?

П: Да, сегодня солнечно.

Т: Ветрено?

П: Да, ветер есть, но там всегда ветрено.

КТ: Что привело вас к нам?

(Определение проблемы)

П: Мне посоветовал обратиться к вам Ф. У меня есть расстройство, и в последнее время я заметил, что оно стало проявляться более остро. Бывают периоды, когда я зацикливаюсь на определенных вопросах и теряю спокойствие. Это расстройство в последние годы заметно обострилось, и я думаю, со мной что-то серьезное. Приведу пример: у меня огромное количество расходов, и это с учетом экономического кризиса, детей, платы за их обучение, ипотеки и ещё массы необходимых вещей. Это заставляет меня испытывать сильное беспокойство, что я не справлюсь. Например, последний кризис, назовем это так, который и заставил меня обратиться к доктору Ф., был связан с ИГИЛ и его угрозой для Италии. Я почувствовал, что, скажем так, зациклился на этой теме. Что меня больше всего беспокоит, так это то, что я начал предпринимать определенные действия, например, я исключил все, что могло бы напоминать мне о причине моего беспокойства, я перестал смотреть выпуски новостей по телевизору. Находясь дома, я стал ощущать постоянное напряжение. Меня стал беспокоить любой шум. Знаете, когда живете с тремя дочерьми… Когда я выхожу из дома, я нахожусь в состоянии повышенной бдительности, особенно в отношении иностранцев. Поэтому я подумал, что, возможно, мне нужна помощь. Как я уже говорил, я был у доктора Ф., который посоветовал мне, кроме консультации у вас, принимать Ремерон в дозировке 1/8, поэтому…

Т: Давайте уточним, эта фобия, которая сейчас вызвана тревогой по поводу терроризма, это первая фобия в твоей жизни, или у тебя уже были другие? Можно я буду обращаться на ты? (Дискриминирующий вопрос)

П: Да, да, у меня уже бывали и другие. Это просто последняя из всех.

Т: Последняя в ряду случаев.

П: Именно!

Т: Предыдущие приходили и проходили сами по себе или тебе приходилось прибегать к терапевтическому вмешательству или другим способам лечения? (Дискриминирующий вопрос)

П: Нет, они проходили сами.

Т: Но в этот раз фобия сильнее, чем когда-либо раньше.

П: Да, верно.

Т: Она загнала тебя в угол.

П: Да, да, да!

Т: И, если я правильно понял, то твой способ самозащиты заключается в следующем: я не хочу ничего видеть, я не хочу ничего знать (Реструктурирующее перефразирование относительно попытки решения проблемы (ППР) путем избегания с апелляцией к ощущениям)

П: Да, именно так.

Т: Страус прячет голову в песок, так как он не хочет видеть приближающегося льва.

П: (смеется) Точно!

Т: Значит, никаких газет, новостей по телевидению или радио. И если я слышу случайно какие-нибудь новости, то я ухожу.

П: (кивает) Отлично!

Т: Хорошо. Это позволило тебе чувствовать себя лучше или ещё хуже? (Ориентирующий вопрос)

П: Ну, это позволяет мне продолжать жить, игнорируя проблему, как будто бы её не существует. Но в тот момент, когда до меня неизбежно долетают новости, хотя я стараюсь не смотреть их, тогда каждый раз…

Т: Страх вспыхивает с новой силой, каждый раз сильнее и сильнее! (Реструктурирующее перефразирование)

П: Да, именно, вспыхивает все сильнее!

Т: Где ты работаешь, кто ты по профессии? (Изучение других сфер жизни)

П: Я работаю в одной компании, занимаюсь развитием и обучением.

Т: Значит, ты пользуешься компьютером?

Т: Постоянно.

Т: И когда ты в интернете, то постоянно натыкаешься на новости? Вчера было убито сто сорок христиан… Эти новости приходят помимо твоего желания! (Достижение согласия о том, что предпринятая попытка решения путем избегания не является успешным решением проблемы).

П: Да, точно!

Т: Ты не хочешь их читать, но они приходят вне твоей воли…

П: Это неизбежно.

Т: Это неизбежно!

П: Да, именно так!

Т: Поэтому избегание…

П: Это не решение!

Т: И более того…

П: Более того…

Т: На самом деле, ты сказал кое-что очень важное чуть раньше. То, что ты прячешь голову в песок, игнорируя причину своего страха, кажется, что ослабляет этот страх, но на самом деле, когда ты вытаскиваешь голову из песка и видишь льва, твой страх становится намного больше (Вызывающий сильные ощущения образ, направленный против попыток дисфункциональных решений).

П: Я заметил кое-что еще. Игнорирование, кроме всего прочего, заставляет меня видеть ситуацию в искаженной форме.

Т: Конечно, монстр становится ещё больше (Аналогия). Фантазия действует намного сильнее, чем реальность! И так, у нас есть две веские причины сказать, что твоя попытка решения неуспешна. Или же она все-таки успешна? (Вопрос с иллюзией альтернативы).

П: Очень неуспешна!

Т: Тогда тебе стоит продолжать действовать таким образом или тебе следовало бы поступать иначе? (Дискриминирующий вопрос)

П: Я должен поступать иначе.

Т: Это единственный способ попытаться решить проблему или ты используешь и другие, чтобы пытаться контролировать эту фобию? (Дискриминирующий вопрос)

П: На данный момент единственный.

Т: Ты сказал, что когда находишься вне дома, то обычно наблюдаешь за эмигрантами, мусульманами. Ты также ищешь какие-то опасные предметы или нет?

П: Ммм… ну, я не расист!

Т: Нет, нет. Но ты ищешь глазами опасные предметы?

П: Да, хотя я не знаю, какие из них опасны, а какие нет… (улыбается).

Т: Ха-ха-ха! (смеется)

П: Это с тех пор, как я стал меньше пить Ремерон!

Т: Знаешь, в эти выходные у меня были перелеты между Италией и Россией, Москвой. Было очень интересно наблюдать уровень паранойи в аэропорту. Ты ждешь рейса у своего выхода, и тут появляется пара явно ближневосточного происхождения. Они тихо разговаривают друг с другом, и ты замечаешь, что все, кто ждут самолета, смотрят на них и думают: «Боже… что они собираются делать? Может, у них бомба? Или они собираются угнать самолет?..». (Реструктурирующее перефразирование и достижение согласия). Итак, в нашей короткой беседе мы узнали, что то, что ты пытался делать до сих пор, чтобы защитить себя, на самом деле погружает тебя ещё больше в твою проблему

П: Да, верно.

Т: Тогда, раз то, чего ты пытаешься избежать, становится ещё более страшным преследующим тебя монстром, то что мы должны сделать? (Аналогия и достижение согласия).

П: Бороться с ним?

Т: Не сразу. Понемногу. Идет?

П: Хорошо!

Т: Знаешь, это как с ядом, для иммунизации нужно принимать небольшие дозы в день. Я не хочу, чтобы ты сразу начинал читать много газет, смотрел новости и все программы… Нет, постепенно, в малых дозах… (Предписание: ритуализация, выполнение каждый час в течение двух минут).

П: Хорошо.

Т: Итак, идеальная дозировка должна быть такой. За работой ты сидишь перед компьютером. И ровно в 8 часов, в 9, в 10 и так далее ты выходишь в интернет и в течение двух минут ищешь информацию о том, что тебя пугает больше всего, например, об ИГИЛ, Аль-Каиде, Боко Харам.

П: То есть я должен следить за временем. Две минуты и я отключаюсь.

Т: Да. И затем через час снова – подключаешься на две минуты и снова отключаешься. Две минуты и отключился. ОК?

П: Отлично!

Т: В малых дозах, согласен?

П: Хорошо!

Т: До встречи через три недели, хорошо? Договорились!

Терапевт начинает с дискриминирующих вопросов, а затем с помощью ориентирующих вопросов, вопросов с иллюзией альтернативы, реструктурирующего перефразирования и аналогий, вызывающих ощущения, ведет пациента к обнаружению уже в ходе первого сеанса механизма устойчивого существования его проблемы. Благодаря такому умело проведенному диалогу терапевт сразу же вызывает у пациента сильный эмоциональный корректирующий опыт, который позволяет «открытие», что именно те действия, которые он предпринимал до этого момента с целью найти решение проблемы, а именно следование стратегии избегания, и поддерживали его проблему, принося ему ещё больше страданий. Как только пациент получил этот важный опыт перцептивно-эмоциональной ломки, он сам определяет путь к восстановлению своего благополучия. Благодаря этому согласие касательно финального предписания терапевта является прямым следствием изменения восприятия, достигнутого во время сеанса. Таким образом, техника стратегического диалога позволяет усилить терапевтический союз между пациентом и терапевтом и повысить эффективность психотерапевтического вмешательства.

П: Задание выполнено! И все прошло хорошо.

Т: Что обозначает, что все прошло хорошо?

(Исследование процесса изменений)

П: Я так говорю, потому что даже моя жена это отметила, так что у меня есть сторонний судья. Я делал так, как вы мне сказали в прошлый раз: каждый час я выходил в интернет и искал новости. И это оказалось проще, чем я думал. (Эффект выполнения предписания-ритуала каждый час в течение двух минут).

Т: Ух ты! И какой это имело эффект?

П: В результате я обрел уверенность – хотя возможно, это не совсем точный термин – что я могу посмотреть на то, чего я избегал, и прикоснуться к нему рукой. И поэтому…

Т: По маленькой дозе яда каждый день, верно? Как мы сказали, для повышения иммунитета! (Использование аналогии для переопределения результатов задания Переопределения эффектов предписания с помощью аналогии).

П: Да, да, именно, и если мне нужно описать свои сегодняшние ощущения по сравнению с предыдущим разом, то у меня по-прежнему есть беспокойство по поводу того, что происходит, но как будто бы исчезли те ощущения паники и подавленности, которые я испытывал раньше.

Т: Стало быть, используя числовую шкалу от нуля до десяти, где ноль – это когда мы с тобой встретились в первый раз, а десять – когда ты мог бы сказать нам: «Я свободен от этой фобии», как бы ты оценил свое состояние сегодня? (Техника шкалы).

П: Даже не знаю, что сказать… Десять? Не знаю, возможно, это звучит слишком дерзко.

Т: Ух ты!

П: Девять с половиной?..

Т: Это значит, что за этот период вне времени выполнения назначенных нами предписаний определенные темы больше не всплывали в твоей голове?

П: Нет, абсолютно! Вообще не было никаких мыслей по этому поводу.

Т: Отлично. Ты всегда выходил в интернет ради новостей на две минуты или иногда оставался немного больше?

П: Первоначально две минуты, но в последнее время я заметил, что это длилось дольше и, кроме этого, я стал читать новости и вне назначенного расписания (смеется).

Т: Хорошо, хорошо… (смеется) Очень хорошо! А что изменилось в твоей жизни? (Анализ изменений, произошедших в жизни пациента).

П: Ну, например, я стал намного лучше спать. Хотя, возможно, это также действие Ремерона. Но я заметил, что я чувствую себя намного спокойнее. А, во-вторых, новости больше не выбивают меня из колеи, как раньше.

Т: Теперь ты знаешь правило: чтобы привидение исчезло, к нему нужно прикоснуться. А если ты убегаешь от него, то оно преследует тебя и пугает. (Переопределение изменения с использованием аналогии и апелляции к ощущения).

П: Точно! Абсолютно верно!

Т: Прекрасное правило, не так ли?

П: Исключительное!

Благодаря выполнению предписанного ритуала каждый час, пациент на несколько минут вынужден был столкнуться с тем, чего он до этого момента пытался избегать в тщетной попытке найти успокоение. Такое контр-избегание, привело его к резкому изменению восприятия и убеждений, связанных с объектом его страха, и оказало немедленное воздействие на его эмоциональное состояние, а также на его общение и рабочие навыки, которые прежде были затруднены. Этот второй важный эмоциональный корректирующий опыт, пережитый благодаря пунктуальному выполнению предписания, позволил пациенту ощутить, что он может полностью преодолеть свое расстройство. И когда терапевт предложил пациенту оценить свое состояние в связи с терапевтическим процессом с помощью шкалы, тот оценил его сразу на десять. С помощью аналогии (привидение, к которому нужно прикоснуться) производится переопределение полученных результатов, чтобы усилить их и подкрепить изменения, таким образом, что к эффекту открытия добавляется также новое переопределение на когнитивном уровне того, что было достигнуто, что позволяет закрепить его в качестве устойчивого и постепенно усвоить его.