Текст книги "Майкл Джордан. Его Воздушество"

В футбольном сезоне 1980 г. школа Нью-Хановер благодаря этим игрокам добыла десять побед, но когда они надевали баскетбольную униформу, то становились еще более устрашающими. Хеброн, на контрасте, был миниатюрным человеком, беспрестанно упражнявшимся со скакалкой. Сильнее, чем уилмингтонский пляж и занятия серфингом, он любил только свою работу тренером в Нью-Хановер. Его уроки физкультуры в школе отличались расслабленной атмосферой, но Хеброн всегда целиком и полностью контролировал команду, которую тренировал.

«Физически он был совершенно неприметным и чем-то напоминал Дастина Хоффмана, – вспоминал Гаттисон. – У него был крайне скромный характер. Он никогда не кричал, никогда не орал во все горло. Но ты знал, что этот дядя тебя прикроет, а потому, о чем бы он ни просил, мы просто шли и делали это». Если Хеброна местное общество находило просто интересным персонажем, то Херринг, афроамериканец, привлекал куда более пристальное внимание. «Как и все прочее, это была проверка на вшивость», – вспоминал Гаттисон. В те первые десятилетия интеграции в спешке рождались новые расовые стереотипы. К примеру, чернокожим спортсменам почти никогда не доверяли позицию квотербека – такой подход начал меняться лишь в сезоне 1986/1987 г., после того как Даг Уильямс привел «Вашингтон Редскинз» к победе в Супербоуле. Должности главных тренеров зачастую были зарезервированы для белых. Но Херринг заслужил свое назначение работой и, будучи главным тренером, имел очень большие перспективы. Стиль его поведения на площадке был оживленным, если говорить совсем мягко. «Если Джим Хеброн был Дастином Хоффманом, то Поп Херринг – скорее Фрэдом Сэнфордом, – вспоминал, смеясь, Гаттисон. – Поп был немного более пылким, нежели Джим Хеброн, это я вам точно говорю. Эти двое были полностью противоположными друг другу личностями и тренерами. Они надевали свои полиэстеровые костюмы и шли на матчи, как на работу. Хорошие были времена, правда».

Несмотря на свои внушительные размеры и физическую мощь, Гаттисон и Клайд Симмонс той осенью готовились начать лишь свой первый сезон в школьной команде. «В округе Нью-Хановер ученикам не дозволялось играть в школьных спортивных командах в десятом классе, – объяснял Гаттисон. – И не важно было, кто ты и откуда. Когда твой сезон в резервной команде юниоров заканчивался, то тебе, если ты, конечно, был достаточно хорош, разрешали сесть в конце скамейки запасных основной команды и смотреть игру».

Таким образом, этот солидный состав Нью-Хановер должен был получить свой первый опыт игры против Джордана, защищавшего сине-золотые цвета школы Лэйни. Но они уже знали его по многочисленным баскетбольным баталиям, проходившим на городских площадках Уилмингтона, в особенности в Эмпи-парке.

«Сообщество было настолько тесно сплетенным, что все знали всех, – объяснял Гаттисон. – Мы всегда играли. Играли в Бойз-клаб. Играли в Эмпи-парке. Классические матчи мы проводили на асфальтовых покрытиях площадок Эмпи-парка. Там никого не было. Он приводил своих ребят. Я – своих».

«Ребятами» Джордана были члены его давно сложившейся команды, состоящей из брата Ларри, Адольфа Шивера, Лероя Смита и Майка Брэгга. Гаттисон обычно являлся в компании своих партнеров из Нью-Хановер – Бони, Джонса и Симмонса, которые выросли вместе, выступая в разных городских спортивных лигах.

«У нас было интересное сочетание, – говорил о своих партнерах Гаттисон. – Когда дело доходило до чистого атлетизма, Майкл имел преимущество лишь в одном месте. В четырех остальных преимущество было у нас. Ох и битвы у нас были. Мы играли целыми днями напролет, всю субботу. Каждый матч игрался до 11 очков. Каким-то образом часто выходило так, что мы, ведя в концовке 8: 3, проигрывали 8: 11, потому что Майкл блокировал каждый наш бросок и набирал очко каждым своим. Не важно, играли ли мы в Эмпи-парке или в Брогден-холле на глазах у 5000 зрителей, мы всегда хотели победить».

Хеброн осуждающе хмурил брови, когда слышал трэш-ток во время школьных матчей. Но даже если бы тренер не занял столь критичной позиции по отношению к этому явлению, одного внешнего вида игроков состава Нью-Хановер было достаточно, чтобы заставить соперников притихнуть. Но во время игр в Эмпи-парке тенор одного из игроков порой становился сильным раздражителем. «Адольф болтал больше, чем Майк, – вспоминал Гаттисон. – Соломинка или зубочистка – что-то всегда было у него во рту. Адольф был парнем, который умел трепаться, но не умел играть. Когда мы играли в мяч в школе, он постоянно молол языком и что-то тявкал, крутясь у корзины, но когда начиналась серьезная игра, он просто бросал мяч Майклу и убирался с его пути».

После пребывания в лагере «Файв-Стар» в 1980-м Джордан возвратился на площадки Эмпи-парка с новоприобретенным чувством уверенности в себе. «Я никогда не слышал о «Файв-Стар», – вспоминал Гаттисон. – Майк едет в «Файв-Стар» и увозит оттуда все награды. Как обычно, мы с ним встречаемся в спортзале после его возвращения, и Майк говорит нам: «Мужики, в «Файв-Стар» надо побывать». И добавляет: «Мы и понятия не имеем, насколько мы тут, в Уилмингтоне, хороши». Он говорил так потому, что мы привыкли играть друг с другом. Это правда. Мы действительно не понимали, талантом какого уровня обладали наши школьные команды. Мы могли просто объединить две наши команды в одну, и огромное количество колледжей с трудом смогли бы соответствовать нашему уровню».

В то время Гаттисоном как перспективным футбольным тайт-эндом интересовались десятки крупных колледжей. Он вполне мог рассчитывать получить стипендию, если бы он и его партнеры по команде школы Нью-Хановер не послушали совета Джордана и не отправились в лагерь «Файв-Стар» следующим летом. Там Гаттисон привлек к себе внимание тренеров, в результате чего получил спортивную стипендию от Университета Олд Доминион и сделал продолжительную карьеру в NBA.

«В каком-то смысле я обязан своей карьерой Майку. Он был прав, – говорил Гаттисон. – Мы не знали, насколько мы хороши».

Что оба знали наверняка, так это то, что зимой 1980/1981 г. им предстояла серьезная очная дуэль. Более того, с самого закрытия лагеря «Файв-Стар» Джордан с нетерпением ожидал начала баскетбольного сезона. Он приходил на матчи футбольной команды Лэйни и смотрел, как его друзья по пятницам играют в свете вечерних огней, но при этом отчаянно ждал начала баскетбольных тренировок, чтобы можно было показать всем, чему он научился за время пребывания в летнем лагере.

Несмотря на это, Руби Саттон, преподававшая физкультуру в Лэйни, отмечала, что Джордан, вернувшийся в школу той осенью, не выглядел человеком, на которого сильно повлияло внезапно свалившееся на него признание. Он оставался все тем же беззаботным парнем, всегда готовым улыбнуться, вспоминала она. Сезон приближался, и Джордан признавался в интервью Wilmington Journal, что с нетерпением ждет трепета от реакции, которая у публики будет на его слэмы, особенно на его театральные вылазки к корзине после очередной кражи мяча – когда кольцо никто не защищает. «Мысли об этом вдохновляют меня играть», – говорил он. Его энергия подпитывалась их энергией, осознал он довольно рано.

«Я наслаждался до той поры, пока не начал делать то, чего другие делать не могли, – вспоминал он несколько лет спустя в разговоре с Джоном Эдгаром Вайдманом. – И это заинтриговало меня еще сильнее… возбуждение, которое я получаю от болельщиков, от людей, и это умение делать то, на что не способны другие, но что они при этом хотят сделать, а могут только через тебя… Это заводит меня. Я в состоянии делать то, чего не может сделать никто другой».

Его согласие на переход в Каролину привело к тому, что той зимой на игры Лэйни стали стекаться болельщики со всего штата. Чак Карри вспоминал: «Когда распространился слух о том, как хорош Джордан, Лэйни пришлось начать разворачивать прибывавших фанатов, потому что гимнастический зал был так мал, что такое количество народу в нем нарушило бы все правила пожарной безопасности». Многие хотели иметь возможность сказать, что видели игру Майка Джордана в старшей школе. У входа в спортзал школы Лэйни 26 ноября 1980 г., в день открытия сезона, собралась длинная очередь. Те, кому удалось попасть внутрь, увидели своими глазами, как Джордан набирает 33 очка и делает 14 подборов в победном матче против команды округа Пендер. Эта победа стала первой из шести побед подряд на старте сезона, в результате чего «Бакканирс» взлетела на первую позицию в классификации штата. В первых числах декабря, в середине этой победной серии, «освятить» своим присутствием «Бакканирс» решил Дин Смит. В тот вечер толпа любознательных зрителей была так велика, что, по свидетельствам присутствовавших, был побит рекорд по посещаемости спортзала Лэйни. Такая картина убедила некоторых скептиков в том, что Джордан подходит Северной Каролине. Еще больше сомневающихся «перешли в новую веру», когда он присовокупил девять ассистов к 26 набранным очкам и 12 подборам, сделанным по ходу выигранного на той же неделе матча против Кинстона. Вдобавок он сделал три блок-шота. «Джордан попросту загипнотизировал нас», – сказал тренер Кинстона Пол Джонс, отмечавший, что его игроки были так сконцентрированы на Джордане, что напрочь забывали опекать его партнеров, остававшихся в одиночестве.

Подлинным ярким моментом сезона стала победа Лэйни на рождественском турнире в Брогден-холле (арена Нью-Хановер) в конце декабря. Этот матч был реваншем против старых врагов с игровой площадки, только теперь облаченных в черно-оранжевую униформу Нью-Хановер. Джордан быстро оказался на грани удаления из-за большого количества фолов и был вынужден смотреть со скамейки запасных за тем, как его товарищи уступают сопернику в счете. Меньше чем за 5 минут до конца Херринг возвратил его в игру и увидел, как Джордан в ураганном темпе набирает 15 очков. «Все, что я помню, это броски Майка – он забивал без промаха, – говорил Гаттисон. – Ну, то есть мы его хватали, удерживали, тянули за майку, сбивали с ног. А он все равно попадал каждым броском». Игра дошла до последнего владения, во время которого Джордан вел мяч, стараясь найти возможность атаковать корзину. А потом он взлетел. «Помню тот его бросок на рождественском турнире, который он сделал с сиреной, – говорил Гаттисон. – Я схватил его за шорты, чтобы потянуть вниз, потом за майку, а он все равно поднялся в воздух и сделал бросок».

Перед последним сезоном Херринг отбросил прочь всяческую претенциозность и признал, что главной его стратегией должна стать игра на Джордана: нужно поощрять его за атаки на кольцо. Этот подход работал по большей части, потому что во многих матчах Джордан был так хорош, что выигрывал матчи в одиночку. Но к середине января «Бакканирс» подошла с двумя поражениями за плечами, увязнув на третьем месте в классификации Округа II. Едва ли при таких обстоятельствах игроки чувствовали уверенность в скором выигрыше титула штата.

«Лэйни часто выглядит не столько как команда, сколько как сборище игроков, ждущих чуда от Джордана», – отмечал спортивный обозреватель Wilmington Morning Star Грэг Стода.

Эта тема будет снова и снова подниматься по ходу карьеры Джордана. Его атлетические перформансы были настолько выдающимися, что партнеры и соперники в равной степени поражались им и часто просто застывали на месте, чтобы посмотреть, как он работает. «Впрочем, мы прибавляем в этом плане», – сказал Херринг Стоде, добавив, что команда порой играет лучше, когда Джордан оказывается на скамейке. «Но, разумеется, я хочу отдавать ему мяч всякий раз, когда есть такая возможность. Он – супер».

Джордан и сам предпринял усилия для того, чтобы направить игру в несколько иное русло, – на это его вдохновил его кумир. На персональных номерных знаках его автомобиля было выведено «magic» (сзади) и «magic mike» (спереди), что свидетельствовало о его горячем желании освоить способность Мэджика Джонсона делать пас не глядя. «Все началось однажды на тренировочной сессии, – сказал он Чаку Карри, – когда я начал исполнять всякие безумные штуки, как Джонсон. Я сделал несколько передач, глядя в другую сторону, и один из моих партнеров по команде начал называть меня Мэджик Майк. Он купил мне номерной знак на задний бампер автомобиля, а девушка подарила мне знак на передний и футболку с надписью «Magic Mike».

Он привычно расставался с мячом, делясь им с партнерами: об этом альтруизме Джордана свидетельствуют в среднем шесть ассистов за игру в том выпускном сезоне, и все же слишком часто складывалось впечатление, что для игроков Лэйни мяч был, как горячая картошка, настолько быстро они возвращали его обратно Майклу. «Если они открыты, я отдам им мяч, – объяснял Джордан Грэгу Стоде. – Тренер говорит им бросать, я говорю им бросать. Но я знаю, что они сильно зависят от меня».

Тренер Нью-Хановер Хеброн понимал такую реакцию других игроков. «Дети от него в восторге, – признавал тренер. – Они напуганы. Несколько тренеров сказали мне, что он лучший игрок среди школьников восточного побережья. Я видел, как он зашел в зал, чтобы поиграть со случайными ребятами, и все тут же встали, бросив играть. Может звучать странно, и, наверное, многие люди этого не поймут, но некоторым детям радостно просто находиться с ним на одном паркете. Он пойдет в Каролину, а потом, быть может, станет профессионалом. Дети смогут сказать, что играли против него или в одной команде с ним».

«Он эволюционировал у нас на глазах, – объяснял Гаттисон. – Задача была не в том, чтобы изучить его, потому что в каждой игре он показывал что-то новое или необычное. В каждой игре он находил новый способ обыграть тебя. В плане атлетизма он творил такие вещи, которых никто прежде не видел. Он прыгал, и все остальные прыгали с ним, но мы в отличие от него возвращались на землю. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что он сделан из другого теста в отличие от всех нас».

Джордан подкрепил эти наблюдения в том сезоне, набив себе статистику в 27,8 очка и 12 подборов за игру в среднем, чем помог Лэйни закончить сезон с балансом побед и поражений 19 к 4. Среди одержанных побед было и три победы над Нью-Хановер по ходу регулярного сезона. После каждого поражения Гаттисон и его партнеры клялись, что больше не проиграют Майку Джордану. У них был последний шанс избежать проигрыша в четвертой встрече того сезона в рамках полуфинала округа – в этой игре определялась команда, которая отправится на турнир штата. Проходившая в спортзале Лэйни решающая игра, казалось, легко дастся Джордану и его партнерам, за минуту до конца имевшим преимущество в шесть очков.

«Мы уступали ни много ни мало 10 или даже 11 очков за минуту 40 секунд до сирены, – вспоминал Гаттисон. – Правило 24 секунд не действовало. Все, что им нужно было сделать для победы, это убить время владением. Но нам каким-то чудом удалось отыграться и выиграть ту игру. До сих пор не помню, что происходило в заключительные 2 минуты. Они вполне могли не отдавать нам мяч до сирены. Каким-то образом удавалось вынуждать их терять мяч снова и снова. Чтобы проводить контратаки, нам приходилось ловить Майка разными способами».

Впоследствии Гаттисон изумлялся, как его команде удалось применить весь этот прессинг и ловушки без лишних фолов. «И это на их домашней арене?» – вопрошал он. За 7 секунд до конца счет был равным (52: 52), и в этот момент Джордан совершил проход и сделал бросок в прыжке. Рефери свистнул фол в атаке со стороны Майкла, и это нарушение стало для него пятым фолом, из-за чего ему пришлось уйти с паркета и сесть на скамейку. Болельщики домашней команды были поражены. Гаттисон и сам удивлялся, как это такой фол свистнули на последних секундах игры, да еще и дома у Джордана.

Нью-Хановер исполнил штрафные броски, выйдя вперед в счете. Неожиданный поворот событий поверг толпу болельщиков в угрюмое настроение, что было не редкостью для любителей школьного баскетбола Прибрежной равнины. В том же сезоне Нью-Хановер удалось победить в Голдсборо. Гаттисон рассказывал: «Помню, как мы проводили игру в Голдсборо, где учился Энтони Тичи. Если победить этих ребят на их площадке, то потом придется закрываться в раздевалке и сидеть там, пока не приедет полиция, чтобы физически извлечь нас оттуда».

В Лэйни обстановка была куда более знакомой и гораздо менее враждебной. «Мы знали друг друга, – объяснял Гаттисон. – Когда мы выиграли ту игру, мы пошли в раздевалку, и тренер сказал: «Забудьте про душ. Собирайте манатки, и валим отсюда». Гаттисон добавил: «Претензии они высказывали в основном арбитрам, но в тот вечер мы обошлись без душа».

Что же до Джордана, то столь неожиданный конец его школьной карьеры стал для него серьезным разочарованием. Он отчаянно желал выиграть чемпионат штата. «Он был по-настоящему пришиблен этим поражением», – говорил Гаттисон. Херринг, разочарованный не меньше Майкла, тоже едва мог подобрать слова в тот вечер, он сказал только: «Мы достали до луны и упали на звезды». В интервью, данном почти 30 лет спустя после тех событий, Гаттисон все еще вспоминал ту последнюю игру с большим сожалением. И хотя за время профессиональной карьеры того и другого они множество раз встречались на площадке, объяснял Гаттисон в 2012-м, он никогда не упоминал ту финальную игру в Уилмингтоне в разговорах с Джорданом, и не важно, насколько расслабленной и неформальной была обстановка, в которой они беседовали. Даже после того как Джордан выиграл столько профессиональных титулов, когда уже казалось, что боль от того провала давно утихла, Гаттисон все же не рисковал поднимать эту тему, считая ее слишком деликатной. Аналогично и Джордан никогда не вспоминал о ней.

Игроки обеих команд больше никогда не будут собираться в Эмпи-парке для совместных матчей.

Создалось впечатление, что этот момент отравил ядом всю невинность их юношеского соперничества. Все они знали, как много это событие значит для Джордана. «Нужно понимать, что движет этим парнем, что делает его великим, – говорил Гаттисон. – Он принял боль того поражения… для большинства людей боль поражения или утраты лишь временная. Он принял то поражение и ухватился за него. Отчасти именно оно сделало его тем, кем он стал. Так же, как сделало меня. Он трижды обыгрывал меня, дважды это случились на моем родном паркете. Потом мы выиграли четвертую игру, и мне до сих пор неприятно об этом вспоминать».

Спустя несколько дней после поражения от Нью-Хановер, Херринг уверенно напророчил, что Северная Каролина выиграет национальное первенство с Джорданом в составе. Но пройдет несколько месяцев, и тренер начнет свой спуск в мрачные подземелья психического расстройства.

«Попу Херрингу многие годы пытались помочь разные люди, – говорил Гаттисон о странных переменах, произошедших с тренером. – Каждый пытался сделать все, что мог. Ему годами не ставили правильный диагноз, а потому он годами обходился без правильного лечения. И он так быстро слетел вниз, как по спирали. Это очень сильно истощало ментально. Парень, стоявший у боковой линии, полный огня и энергии, вдруг стал призраком. Встретив несколько лет спустя Попа на улице, ты не знал, с каким Попом будешь говорить. Грустно было, очень. Психические заболевания – это ужасно».

Но даже при этом Гаттисон отмечал, что наследием Херринга-тренера стала карьера Джордана в баскетболе, но не потому, что он не взял Джордана в первую школьную команду, а потому, что принял много мудрых, взвешенных решений, непосредственно повлиявших на Джордана. «Тогда в школьном баскетболе все было почти что на автомате. Если ты был ростом в шесть-четыре, тебя считали здоровяком, – говорил Гаттисон. – Тебя ставили центровым или тяжелым форвардом и размещали около корзины. Но Херрингу хватило необходимых знаний, чтобы понять, в чем состоят таланты Майкла, и он поставил его на позицию защитника».

Очень многим высоким игрокам в старшей школе никогда не дозволяется занимать позицию защитников и развиваться на ней, и зачастую они превращаются в твинеров (tweener)[20]20
  По сути, это игрок, застрявший между позициями три и четыре и проседающий на обеих половинах площадки. Зачастую он просто недостаточно хорош, крепок и обучен игре в защите для того, чтобы выходить на паркет в роли тяжелого форварда, или чересчур медлителен, чтобы играть легкого.


[Закрыть], если говорить баскетбольным жаргоном. «Многие твинеры в 17-летнем возрасте имеют рост в шесть-пять или шесть-шесть (195–198 см), но выше они не растут, – добавил он. – Потом, в колледже, они пытаются играть тяжелых форвардов. Они могут даже сделать неплохую студенческую карьеру и показывать в среднем 20 очков и восемь подборов за игру. Но когда они приезжают в лагеря NBA, от них ждут игры на позиции атакующих защитников. А так как они никогда не играли на этой позиции, то не могут перестроиться под новые требования. И им крышка». Херринг, однако, позволил Джордану готовить себя к успеху следующего уровня.

«Поп видел будущее Майкла в баскетболе, – объяснял Гаттисон, – и он открыл ему дорогу туда».

Бигмак

Утешением для Джордана в тот год стала новость о том, что журнал Parade включил его в список лучших игроков Америки среди старшеклассников, но его самолюбие было уязвлено, когда по окончании сезона Базз Питерсон не включил его в опросе Associated Press в список лучших игроков среди школьников Северной Каролины.

«Мы просто слишком часто играли с Нью-Хановер, – сказал Майкл Star-News спустя три недели после окончания сезона, когда его попросили подвести итог своим разочарованиям. – Когда ты так много раз играешь против хорошей команды, это начинает сказываться. Победить хорошую команду четыре раза подряд само по себе трудно. Просто тогда настал их черед побеждать».

Следующим пунктом его повестки дня был бейсбольный сезон, но участие в нем осложнялось приглашением от «Макдоналдс», спонсировавшего престижную Всеамериканскую игру, в которой он должен был принять участие. Новое правило лишало игроков-старшеклассников Северной Каролины права заявляться в команду в том случае, если они подтверждали свое участие в подобных играх, что незамедлительно поставило Джордана перед выбором: бейсбол или «Макдоналдс». Он сфотографировался с бейсбольной командой для общекомандного снимка и даже принял участие в дебютной игре сезона, но его перформанс выдался жалким, полным ошибок и промахов, и это решило дальнейшую судьбу. К великой досаде и разочарованию своего отца, Джордан бросил бейсбол.

«Я знал, что моя голова не работает по-бейсбольному», – сказал он журналистам уилмингтонских газет. Первый из организованных «Макдоналдс» турниров для старшеклассников, состоявшийся в 1981 г. в Ландовере, Мэриленд[21]21
  Первая Всеамериканская игра состоялась в Филадельфии в 1978 г.


[Закрыть], столкнул между собой местных звезд и игроков со всех уголков страны. Эд Пинкни, выпускник школы из Нью-Йорка, был в числе всеамериканских звезд, приехавших в Вашингтон принять участие в мероприятии. Он не пребывал в лагере «Файв-Стар» предыдущим летом вместе с Джорданом, но другие игроки из Нью-Йорка там были и по возвращении домой рассказывали ему историю об одном очень талантливом игроке из Северной Каролины. В марте того года Пинкни не мог вспомнить его имени, но ему потребовалась всего одна тренировка на турнире «Макдоналдс», чтобы понять, о ком именно говорили его друзья.

«Он не слишком много разговаривал, – вспоминал Пинкни ту первую тренировку, на которой увидел Джордана. – Он просто играл. И играл так, что невольно вырывалось: «Матерь божья!» Если ты родом из Нью-Йорка, то в твоем сознании лучший баскетбол – только в Нью-Йорке. Но двух тренировок хватило для того, чтобы я полностью изменил свое мнение о том, где лучшие игроки страны».

В адрес Пинкни Джордан, быть может, и не отпускал никаких колкостей, но зато отрывался на Патрике Юинге. «Он все твердил, что будет делать данки через меня, – годы спустя вспоминал со смехом центровой. – Он делал данки через меня. И просто молол всякую чепуху. Мы бегали туда-обратно по площадке».

Удивительно, но Джордан не попал в стартовый состав на первую игру «Макдоналдс». А Пинкни даже не смог вспомнить, кто тогда тренировал (тренером был Майк Джарвис, тогдашний тренер Юинга в школе Кембридж Риндж & Латин). Но ко второй половине игры стало ясно, что тренер всерьез намерен победить.

«Вот что случилось: в первой половине игры каждый получил возможность сыграть», – вспоминал он. Но во второй половине, особенно ближе к концу матча, вся игра уже шла вокруг тощего парня из Каролины. «Он получал мяч и забивал буквально в каждой нашей атаке, – говорил Пинкни, смеясь. – Так что вопрос был не в том, когда мы победим и победим ли вообще, а лишь в том, где он получит мяч и сколько очков еще наберет».

К сведению, в той первой игре Джордан набрал 14 очков, а Базз Питерсон 10 – достаточно качественный перформанс, позволивший паре каролинских рекрутов выйти в старте на общенациональную игру под эгидой «Макдоналдса», состоявшуюся в Уичито две недели спустя.

Поездка на эту игру стала первым большим баскетбольным путешествием для Джеймса и Делорис Джордан. В числе мероприятий было и выступление Джона Вудена, легендарного тренера «УКЛА». Билли Пэкер, бывший защитник «Уэйк Фореста», игравший в сборной лучших игроков ACC, а потом ставший диктором CBS, тоже поехал на турнир. Во время первой игры на турнире «Макдоналдс» Пэкер был занят освещением событий Финала четырех, проходившего в Филадельфии. Теперь, когда это крупное событие было позади, он приехал в Уичито, главным образом для того, чтобы посмотреть на Джордана.

Пэкер тоже жил в Северной Каролине и работал диктором на матчах ACC, а потому ему был любопытен любой новичок, приходящий играть в Конференции. Его удивил высокий уровень молодых талантов, игравших в матче. В ростере команды Востока были Милт Вагнер, Билл Веннингтон, Эйдриан Бранч, Крис Маллин и Джефф Эдкинс. Обри Шеррод, признанный MVP первой игры турнира «Макдоналдс» в Вашингтоне, был героем для родного города Уичито и лакомым кусочком на драфте.

«Но все внимание забрал себе Майкл», – сказал Пэкер. Джордан набрал 30 очков, поставив рекорд для игр турниров «Макдоналдс». Лучшим моментом с его участием стал эпизод, в котором он принес своей команде победу за 11 секунд до конца матча при счете 95: 94 в пользу соперников: он подошел к линии штрафных бросков и спокойно реализовал обе попытки. Он закончил матч с выдающейся статистикой: 13 из 19 его бросков с игры были точными, он реализовал все четыре своих штрафных броска, а кроме того добавил еще шесть отборов и четыре ассиста.

Однако по окончании матча трое судей, которых попросили назвать самого ценного игрока матча – Джон Вуден, легенда филадельфийского баскетбола Сонни Хилл и Морган Вуттен, выдающийся школьный тренер из Мэриленда, – признали MVP Бранча и Шеррода, и это несмотря на рекорд по очкам, поставленный Джорданом. Согласно некоторым свидетельствам, Вуттен не принимал участия в голосовании, так как был школьным тренером Бранча. Бранч отправился в Университет Мэриленда.

«Мы транслировали игру, – вспоминал Билли Пэкер, – и разумеется, когда было объявлено о том, что самым ценным игроком будет не Майкл, все были ошарашены. MVP матча признали Шеррода и Эйдриана Бранча, которые играли в школе под началом Моргана Вуттена. Я знаю Моргана, он честный человек, как и тренер Вуден. По всей видимости, в той игре они увидели нечто такое, чего не заметил я. Но я не верю, что кто-либо из них мог опуститься до того, чтобы сказать: «Я выберу своего игрока, несмотря ни на что». Эйдриан тоже играл неплохо, но не так здорово, как Майкл».

Никто не был так сильно разъярен этим фактом, как Делорис Джордан. Она забыла о своей обычной сдержанности и донесла до ушей всех, кто мог ее расслышать, слова о том, что ее сына ограбили. После объявления результатов Билл Гатридж взглянул на зрителей и увидел разгневанную миссис Джордан, направлявшуюся к площадке в сопровождении матери Базза Питерсона. Ассистент тренера из Каролины сдержал их и разрядил обстановку. «Его мать была в бешенстве», – вспоминал Том Кончалски. «Она была очень расстроена, – вспоминал Ховард Гарфинкел. – Я объяснил ей, что действительно имеет значение только один список, и это список драфта NBA».

Позже в тот вечер Пэкер наткнулся на Джорданов на выходе с арены. «Его мама по-прежнему была расстроена, – говорил диктор. – Я шутил с ней и говорил: «Не расстраивайтесь из-за этой игры, Майкл будет выдающимся игроком, он будет играть у великолепного тренера в Северной Каролине. Однажды вы забудете тот вечер, когда он не получил приз MVP».

Вскоре Пэкер осознает, что если миссис Джордан еще могла забыть об этом оскорблении, то ее сын и не собирался этого делать. «Майкл мог играть в блошки с Эйдрианом Бранчем, и Эйдриан бы этого даже не осознал, – говорил Пэкер со смехом, – но у Майкла все равно стояла перед глазами картина той игры в Уичито. Никто в ACC не понимал, как сильно его мотивировали подобные вещи. Но он никогда ничего не забывал».

Весной 1981-го Майкл и его сестра Розлин закончили школу Лэйни и начали готовиться к следующему раунду испытаний в Чапел-Хилл.

Ежегодник школы Лэйни The Spinnaker содержал подробности из резюме Джордана: «10-й класс: школьный совет (представитель класса); 11-й класс: клуб испанского языка… 12-й класс: общественный совет Нью-Хановер… 10-й класс: Фан-клуб спортивной команды школы». The Spinnaker также содержал отрывок с напутствием для Джордана и Лероя Смита: «Лэйни может лишь надеяться, что вы… разовьете свои таланты и заставите других гордиться вами так же, как гордилась Лэйни. Всегда помните, что Лэйни – ваш мир».

Мир Джордана, конечно, будет шириться по экспоненте. И каждая живая душа, в особенности сам Джордан, будет поражена той скоростью, с которой это произойдет.